Отправлено: 10.06.08 07:31. Заголовок: Бруклинский мост

Бруклинский мост — один из старейших висячих мостов в США, его длина составляет 1825 метров, он пересекает пролив Ист-Ривер и соединяет районы Бруклин и Манхэттен в городе Нью-Йорк. На момент окончания строительства он являлся самым большим подвесным мостом в мире и первым мостом, в конструкции которого использовались стальные прутья. Первоначальное название — Мост Нью-Йорка и Бруклина. По мосту осуществляется как автомобильное, так и пешеходное движение — вдоль он разделен на три части. Боковые полосы используются автомобилями, а средняя, на значительном возвышении, пешеходами и велосипедистами

 Отправлено: 20.06.08 03:09. Заголовок: Всю свою жизнь он ше..

Всю свою жизнь он шел что называется «по лезвию ножа», но рано или поздно он должен был оступиться, а для него это значило смерть, так и случилось, он оступился, но к своему удивлению не умер, по крайней мере, физически, все было гораздо хуже, чем он предполагал. Он умер морально, а это, как известно, куда хуже. Личности, разлагающейся - словно погребенный под толщей земли труп - в течение трех сотен лет больше не существовало. Не правда ли долгий срок, даже для такого как он, он был не просто мутантом, не просто изгоем, он был болен, иначе ликантропию, проще говоря, оборотничество, не назовешь. С тех пор, как она ушла из его жизни, столь же не заметно, как и появилась в ней, он изменился, действительно изменился, что-то в нем умерло, ведь больше не существовало того жизнелюба Франсуа, коим он был раньше. Теперь существовала лишь его тень, озлобленный на весь мир, жаждущий крови убийца, продавший душу в обмен на то, что бы она была жива. По крайней мере, не от рук Апокалипсиса, и плевать на то что она его даже не вспоминала, радостно разделяя супружеское ложе с тем кого с недавних пор Франсуа ненавидел больше всех в этом загаженном мирке, его собственными жителями, так и не научившимися ценить жизнь, ценить то что у них было, и даже Нур не мог это изменить, его эра прошла, прошли какие-то два года после, и все было как раньше… Он любил ее, любил как никого в этой жизни не любил, но эта любовь заранее была обречена на провал, после того как Апокалипсис вернул ему привычное состояния, Франца посетили как ему казалось совершенно новые картины собственного прошлого, похоже его возлюбленная там наследила, забавно даже там она нашла его, и после всего, даже не удосужилась найти, сломя голову побежала к отцу своего ребенка, даже не представляя каким чудовищем был Натаниэль на самом деле, рано или поздно она это поймет, но будет слишком поздно, к счастью или нет, но Нур посвятил его в историю своего бывшего подопечного… Франц искал ее, искал долго и упорно но ее история обрывалась, создавалось впечатление что ее просто больше не существовало, и он отчаялся, хотя каждый день всматривался в лица прохожих, словно пытаясь узнать ее, но все было тщетно. Тогда Франц попытался ее забыть, погрузился в работу но этого было мало, ему нужно было окончательно вытравить ее образ из головы, в чем по началу ему хорошо помогали наркотики и выпивка, но ему становилось мало, образ зеленоглазой бестии, вновь и вновь возвращался он не мог скрыться от нее даже во сне, а когда получалось он видел ее в сыне, не своем, в ее сыне, ее и Ната, сыне который несмотря не на что был для него как родной, тогда он попытался ограничить себя от него, и еще больше погрузился в работу, но это не помогало, ему ничто не могло помочь, а когда он попросил помочь Мадлен, она лишь с дьявольской ухмылкой ответила «Я подожду пока ты ее возненавидишь» - тогда Франц сдержался, и все обошлось одним ударом. Ну а вскоре алкоголь стал вызывать лишь отвращение, не принося того удовольствия, что должен, а лишь слабо заглушая его боль. Впрочем как и наркотики которые он употреблял не жалея на них денег, поставив лишь одно условие – наркотик должен быть как можно сильнее, настолько, насколько это возможно, порой он работал лишь ради того что бы получить несколько новых доз. Конечно же работа была не совсем законной, и относилось к давно забытой профессии наемника. Два года приравнивающихся к настоящему аду, два года терзаний и мучений, жизнь за гранью, порядком надоела, он уже порядком устал от нее... Устал жить, просто устал, за три сотни лет он достаточно настрадался и не один раз успел разочароваться в своем существовании, когда он первый раз пришел к подобному выводу, подводя итоги, он был спасен именно ею, а теперь ее не было. Неужели ей и вправду было все равно, что судьба их буквально сталкивала с пугающей периодичностью? На этот вопрос терзавший его слишком долго, он не мог найти ответа. Жизнь, смерть, боль, ад – С недавних пор эти слова для него являлись синонимами. Став герольдом Апокалипсиса, он подписал, нет, обрек, пожалуй, так будет вернее, обрек, себя на вечность. Но апокалипсис пал и его возрождение пока что не близилось. Начать все с начала? Нет, у него не было не сил не желания. У него некого не было, даже брат, засунув его в клинику, не разу не удосужился навестить его, его даже не интересовали причины, создавалось ощущение, что он решил просто избавится от младшего.
Отчаянье...
Боль…
Апатия...
Вот все что у него осталось. Белоснежная дорожка, и свернутая в трубочку стодолларовая купюра, порошок обжег слизистую, еще одна дорожка, еще, еще один, последний глоток горячительной смеси, наконец, очередная бутылка водки отправилась вниз с характерным звуком… Смерть, теперь Нуар понял, что она являлась отнюдь не наказанием, в ней он видел избавление. Суицид? Грех? К чертям все, он в это не верил, да и черт с ним даже если он не прав, он был грешником, не даром это был его любимый псевдоним. Ему не нужна была жизнь без нее, он уже гнил в одиночестве, боясь подходить к зеркалу, в котором он сам себя не узнавал. Но уйти так просто, не попрощавшись, не доведя до конца то что он начал он не мог, нужно было передать все счета, переписать все имущество все что он мог, отдать брату, брату который скорее всего давно забыл о существовании младшего, а может все было по-другому? Нет, голова слишком сильно раскалывалась, что бы думать об этом. Брат это все что у него осталось… Брат и… Нет, это невозможно, даже сейчас нечего не выходило, все планы рушились словно карточный домик, в своем самобичевании он совершенно забыл про сына Лэй, вопреки тому что говорила Мадлен он не хотел, что бы он превратился в монстра, нет-нет и еще раз нет! Нужно было что-то придумать, он обязательно уйдет, оставалось совсем немного, он обязательно что ни будь придумает, он должен, обязан черт подери! Хотя бы для себя, если он и вправду так любил эту девушку, он не мог позволить свершиться тому, что ему было уготовано. А если он отдаст за это маленькое, беззащитное существо собственную жизнь, значит так и должно быть. Но действовать он должен как можно осторожней. Франц достал из кармана телефон, и пачку сигарет, раскурив которую, нажал на вызов, и прокуренным голосом произнес: - Здравствуй Айвен, не хочешь навестить родственника в честь праздника? – Казалось уголки его губ слегка дернулись в кривой усмешке, даже в таком состоянии он не мог упустить такую прекрасную возможность ошарашить и поиздеваться над старшим – Только не ищи меня в клинике, там наверно уже с месяц как почти военное положение, представляешь какой-то больной вышел из комы перебил охрану и сбежал. – на этом месте раздался странный, едва ли не безумный смех, на мгновение Францу показалось, что он становится похожим на Эссекса и поморщился – В общем если есть желание, я тебя жду на Бруклинском мосту, поторопись. – С этими словами Франц оборвал вызов, и убрав телефон в карман вновь затянулся, наполняя легкие ядовитым дымом – Боже, как я устал -

 Отправлено: 25.06.08 00:19. Заголовок: Ди поежился от холод..

Ди поежился от холода, который принес внезапный порыв ветра, и закутался в пальто, пусть оно все равно не спасало. Несмотря на общее равнодушие к погодным условиям, вампир был слишком привередлив и буквально занимался самовнушением – в мороз ему хотелась тепла, а летом, когда жара порой не спадает даже ночью, начинал тосковать по снегу, как декорациям к происходящему. При желании Дариас вообще мог не обращать никакого внимания на погодные условия, но при всех возможностях собственного не совсем живого организма мужчина предпочитал делать вид что ничто человеческое ему не чуждо.
На Бруклинский мост, продуваемый всеми возможными ветрами даже в спокойный, пусть и морозный день, вампира занесло не самое обычно дело. Он вообще не привык заниматься чужими проблемами задаром, а цены на его услуги в последние полвека сильно возросли, так что не каждый мог себе позволить, да и не каждый знал вообще о Дариасе в амплуа наемника. Но тут как раз не было ничего не обычного, в профессиональных кругах вращалось достаточно много людей, которые не афишировали всем и каждому род своей деятельности. Наверное, в каком-то смысле это сигнализирует о достигнутых вершинах, когда перестаешь заниматься саморекламой.
Но между собой общаться, пусть и от случая к случаю, никто не запрещал. Даже существуй на этот счет какие-то негласные правила, вряд ли бы Дариас их соблюдал.… Так что слухи о внезапном возвращении старого знакомого, который снова нерегулярно и чуть ли не с остервенением брался за работу не могли пройти мимо.
- Грешник во грехе, - насмешливо сказал Ди, останавливаясь рядом с Нуаром, сидящим прямо на краю, и наблюдая как вниз падают бутылки и прочий мусор, - Не пойму чего тут больше – клише или тривиальности… - это вампир уже произнес с задумчивостью в голосе, оглядывая Франца взглядом. Привыкнуть к новому облику друга Дариас не успел за два года, все-таки привычного, старого, но молодого на вид оборотня он знал куда дольше. Хотя уж конечно вампир и оборотень не сразу нашли общий язык, скорее наоборот – сначала, как и положено представителям враждующих рас, чуть не поубивали друг друга. Сменилась же ненависть на приятельство по воле его величества случая и он же и сейчас столкнул двух старых знакомых – в последнее время Франсуа и Дариас не часто виделись. Первый в очередной раз забросил работу, конечно влез в очередные проблемы и обзавелся новыми врагами, наверное в который раз успел поругаться и помириться с братом, и вот теперь видимо снова ударился во все тяжкие… Судя по тому как «стихийно» брался Грешник за заказы, гонорар он спускал на выпивку и наркотики, а когда те заканчивались, шел на новое дело.
Сегодня Ди поймал друга где-то посередине между зарабатыванием денег и их проматыванием. Вампир, несколько минут наблюдая за Францем со стороны, в сотый раз задавался вопросом, что такого люди находят в алкоголе, в кокаине, в таблетках? Ему не дано было ощутить эти «прелести» жизни. Он не успел попробовать стоящего спиртного до обращения, наркотиков тогда попросту не существовало в привычном виде, да и они не были доступны рабу. А теперь мир человеческих слабостей был для Дариаса закрыт навсегда.
Мужчина поморщился, теперь уже от яркого света и сделал несколько шагов назад. На небе как на зло не было ни одного облачка, а количество мест, скрытых тенью на мосту было катастрофически ограничено.
- Клиника? – с оттенком недоумения на лице переспросил вампир, подслушав невольно короткий монолог Нуара, надиктованный в телефонную трубку, - А я много пропустил, - через несколько секунд продолжил Ди, окидывая оборотня изучающим взглядом и констатируя про себя что тот не датягивает даже до определения "паршиво".

 Отправлено: 06.07.08 22:04. Заголовок: Прежде: «Тюрьма. Ка..

[Прежде: «Тюрьма. Камера №1 (Заключенный: Н.Эссекс)»]

Поднявшись на лифте в компании своей «кукольной труппы» и двух раздавленных ногами мумий, а после как можно скорее покинув хромированную паутину тюремных коридоров, Мадлен сама села за руль темно-синего Ниссана. Еще много лет назад она, еще будучи студенткой факультета журналистики престижного частного колледжа и едва успев получить водительские права, заметила, что не так уж и много вещей в мире способны столь благотворно поспособствовать приведению мыслей в порядок, как быстрая езда за рулем автомобиля представительского класса. В то чудесное, безоблачное время они с Мэдисон уже давно успели забыть детские ужасы сиротской жизни на улицах и узнать как сладкий вкус роскоши, так и особенный, терпкий вкус садистской прелести, заключающейся в осознании собственной безграничной власти над людьми – над заботливо предоставляемыми названным отцом сестрам ЛеФей жертвами. Эссекс рано научил их пытать и убивать, но в тот день, когда открыл глаза и увидел весь ужас того, что сотворил собственными руками, и захотел исправить ошибку, было слишком поздно. И он поплатился за это, жестоко поплатился.
Не обращая внимания на светофоры, она сильнее и сильнее давила на педаль газа, в то время как холодный зимний ветер с силой врывался в приоткрытое окно, отбрасывая с лица огненно-рыжие локоны. Мадлен вела машину так, словно нарочно играла со смертью, совсем не боясь – а может быть даже желая – разбиться. Она то и дело подрезала другие автомобили, резко выворачивала руль, чтобы только в самое последнее мгновение вписаться в поворот, и машину раз за разом опасно заносило на скользкой дороге. Снег залеплял лобовое стекло, а дворники работали гораздо реже, чем того требовал снегопад, иногда, летя по прямой, Мадлен даже закрывала глаза, барабаня пальцами по рулю, словно у нее и в мыслях не было его удерживать прямо… Она думала… О том, что она сказала Эссексу и что он ответил ей, о том, случилось в тюремном коридоре, и о том, наконец, когда и как она позволила себе ошибиться в своей игре с Кейном. Какая ниточка запуталась в умелых руках кукловода? Когда и как она оборвалась? Пока ответов , увы, не находилось.

В какой-то момент Хейзел настолько глубоко задумалась, что вернулась к реальности лишь когда по ушам резанул визг чьих-то тормозов – очередная подрезанная ей машина, уходя от неминуемого столкновения, ушла в занос и слетела с обочины. Мадлен не остановилась, даже скорость не сбросила, а только мельком бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида и раздраженно прошипела:
- Водить научись, идиот…
Спидометр зашкаливал, когда машина влетела на мост. Резина нагрелась, между дорогой и колесами образовалась тонкая пленка воды, что создавало риск полной потери управления. Нужно было остановиться… Или еще немного прибавить газ, чтобы, слетев с моста, закончить все раз и навсегда? Соблазн велик, но… но оставалось еще слишком много незавершенных дел, Мадлен не могла позволить себе уйти, бросив свою месть на середине пути, несвершившейся. Не могла… Стрелка спидометра медленно поползла в обратную сторону.
Бруклинский мост никогда не входил в число ее любимых мест в городе, она ведь с детства боялась высоты. И даже не столько боялась, сколько всякий раз ощущала предательскую дрожь в коленях и головокружение, с которыми справиться не могла, как ни старалась. А все то, что по каким-либо причинам оставалось ей неподвластно, Мадлен ненавидела. Однако, это место очень любил Франсуа Нуар… Кто знает, что всякий раз тянуло сюда оборотня? Хейзел не понимала этого, да, честно говоря, и не очень хотела знать, просто подсознательно, каждый раз проезжая по Бруклинскому мосту, ее взгляд невольно скользил вдоль ограждения и нередко замечал чуть ссутуленную одиноко стоящую неподвижно, как каменное изваяние, у самого края фигуру мужчины. Это был он. Всегда он… Так было и сейчас.
Мягко затормозив через несколько метров, Мадлен съехала на обочину и на реверсе вернулась назад, припарковавшись, не выключая двигателя.
- И постарайтесь друг друга не убить… – выходя из машины, цинично бросила она через плечо сверлившим друг друга как всегда ненавидящими взглядами Кейну и Крису, - …без моего на то разрешения.

Громко хлопнула дверь, и женщина, завернувшись в мягкое кашемировое пальто, уже застучала тонкими каблучками по ледяной корочке, сковавшей дорогу. Подойдя к краю моста, Мадлен нервно бросила взгляд вниз и тут же, оторвав его от пропасти, приковала к хорошо знакомому взъерошенному затылку. Она расслышала последнее слово – «клиника» - и холодно усмехнулась про себя. Оборотень и правда представлял собой в последнее время на редкость жалкое зрелище, балансируя на грани между двумя крайностями помешательства. Безусловно, это выматывало его как морально, так и физически. Однажды он даже умолял ее спасти его, но… она предпочла немного подождать. И похоже, дождалась.
Франц сидел на краю моста и обреченно смотрел вниз, возможно, представляя себя в луже крови разбившимся об лед. Однако, сегодня он был не один. Мадлен остановилась в шаге за спиной ликантропа и внимательно всмотрелась в лицо неизвестного скептика. Нет, этот человек в черных очках был ей не знаком и пока, без особенной на то необходимости, рыжая бестия не стала тратить на него время и слова, обратившись сразу к Нуару.
- Снова пытаешься свести счеты с жизнью, зная заранее, что в этом не преуспеешь. Наркотики уже не избавляют от боли, и ты подсел на новый… Но однажды ты и к смерти станешь толерантен, ты знаешь это, эгоист. – раздался за его спиной тихий, бархатный голос Мадлен, одновременно такой ненавистный и такой завораживающий, обволакивающий сознание, притягательный против воли, такой гипнотически-волшебный. Ее оружие и неиссякаемый источник власти. Нет, она не спрашивала. Просто констатировала очевидный ей факт... А еще она дьявольски верно умела подбирать слова, чтобы мастерски задевать самые хрупкие струны души. Это только что вынужден был испытать на себе Натаниэль Эссекс, теперь настала очередь Франсуа Нуара. Порой вовсе не нужно было лишний раз сотрясать воздух, часто достаточно было всего лишь одного единственного слова, и сейчас она вновь нашла его. И повторила.– Эгоист… В то время, как ты колешься и выбиваешь здесь сострадание из случайного прохожего, в твоей когда-то походившей на квартиру норе остался ребенок, о котором ты, похоже, совершенно забыл, упиваясь жалостью к самому себе. Отвратительно… Я заберу ребенка. Отдай ключи и можешь продолжать развлекаться… эгоист.
Мадлен жестоко рассмеялась, но только в душе. Лицо ее было каменно-осуждающим, темные глаза смотрели с нескрываемым отвращением и укоризной – как раз так, чтобы мгновенно выбить из Франца остатки героинового помутнения. Зачем? Потому что Мадлен прекрасно знала, в здравом уме он никогда не оставит этого ребенка ей.

 Отправлено: 06.07.08 23:48. Заголовок: Лукас удобно развали..

Лукас удобно развалившись на одной половине заднего сиденья с интересом наблюдал за собственной рукой, которая активно сейчас вращала спичку между пальцев, проворачивая бедную щепку то сверху, то снизу от пальцев.
Скорость с коей они передвигались по городу его мало беспокоила, как впрочем и возможность собственной смерти. Как можно бояться того, что держишь в своих руках ежедневно, ежечасно, вечно... Ведь одна лишь мысль Лукаса Кейна и в следующую секунду все сидящие здесь - покойники. Лукасу даже пришла мысль о том, что в данном конкретном случае они похоже с Мадлен. Мимолетное движение ее рук на руле и вряд ли кто-то останется в живых. Мимолетное мысль мистекра Кейна и тоже самое.
Осознание сего факта заставила Кейна улыбаться. Впрочем улыбаться краем губ, но хоть как-то. Жить без гипноза сложно. Он даже подумал, что стал неким подобием наркомана и очерядная его "доза" есть только у Мадлен Исчезла 100% уверенность в действиях, появился наконец небольшой, но уже неилюзорный выбор.
-Думайте, пробуйте, ошибайтесь, но ради Бога размышляйте... и хоть худо-бедно да сами...- пробурчал Кейн себе под нос фразу какого-то умного должно быть человека, которую где-то вычитал когда-то в детстве.
Вопрос Мадлен, прозвучавший в его голове еще в тюрьме так и остался без ответа. Не время. Не место. Позже...

Впрочем, к тому же госпожа ЛеФей уже успела покинуть автомобиль. Кейн вздохнул спокойно и бросил взгляд на Криса, сидящего рядом.
Живот еще побаливал от совсем неожиданного удара. Ну непривык Кейн к таким фокусам невидимки. Сам Лукас никак к Крису не относился, хотя парня временами раздражало его природное легкомыслее и неуместное чувство юмора. Расчетливый и вроде бы знающий себе цену Лекс, а главное этого нескрывающий был больше по душе Кейну.
Но раз одной из марионеток подарили несколько капель живительной свободы - почему бы не глотнуть одну из них.
-Знаешь, Крис,- картинным тоном старого друга начал Кейн -Ты бываешь так неловок когда невидим. Наверное это все силы твои, но пожалуйста будь осторожен...
Кейн натянул на лицо гримасу улыбки, а рука быстро, но не резко, чтобы не вызвать рефлекса скользнула к карману на одежде Криса, спокойнго оставляя в нем спичку.
Один-один! Крис никаку не мог знать было ли заряжено оружие, ап после событий в тюрьме можно ли прогнозировать действия Кейна, учитывая еще и тот факт, что взрыв автомобиля никак сейчас не может повредить здоровью Мадлен.
Кейн выдержал секундную паузу, а после вылез из машины, отходя на пару шагов. Крис видел как он обернулся и с издевательской улыбкой резко раскрыл ладони, изображая взрыв. Но было слишком близко. Кейн отошел еще.

На самом деле Кейна абсолютно неинтересовала интенсивность реакции Криса. Выдержит ли он танец со смсертью или в страхе выбросит маленький подарок - уже неважно.
Кейн стоял за три шага за спиной Мадлен и молча смотрел в асфальт. Его как бы абсолютно не интересовал разговор Мадлен и оборотня. Он вышел покурить и кстати закурил. Хотя расчетливый взгляд давно уже сумел посчитать расстояние от Кейна до всего чего нужно. До оборотня, до другого края маста, до мадлен, до машины и на всякий случай до опорных балок.

 Отправлено: 07.07.08 00:52. Заголовок: Водное зрелище Крису..

Водное зрелище Крису более чем понравилось. Особенно момент, где Лекс начал что-то шаманить с Кейном. К сожалению, надежды Криса, что выскочка наконец получит свое не оправдались..
- Как же ты с ним щадяще..
Но это было не так важно. Ведь сейчас Мадлен снова обратила свое внимание на невидимку.
- Не тебе мне о манерах рассказывать... тихо произнес Крис, совсем позабыв, с кем разговаривает.
- Из нас двоих именно я ангелоподобное существо... понадеясь, что Мадлен не сочтет это за оскорбление, Крис все же сделал пару шагов в сторону, на всякий случай.
Как только Лекс закончил с бесплатным представлением, Хейзел решила, что больше им здесь делать нечего. Во-первых, с начальством не спорят, во-вторых, Кристоферу уже изрядно поднадоело здесь ошиваться, поэтому он, не задумываясь, сразу последовал за Мадлен в уже такой родной лифт. Однако его содержимое изменилось. Все время, что они спускались в лифте, Крис не скрывая интереса рассматривал иссохшие тела убитых им охранников.
- Красиво работает.. Крис восхищенно подумал о Лексе...

В Ниссане Фласпелера угораздило сесть на заднее сидение по соседству с Кейном. Крис закутался в куртку, съежившись от холодного зимнего ветра, который гулял по салону машины из-за приоткрытых окон. Не смотря ни на что, дорога прошла гладко. Возможно только из-за присутствия в машине Мадлен.
В тот момент, когда любительница ломания воли выругалась, она показалась Крису более человечной, чем есть на самом деле. Решив, что такое не может быть, невидимка отвернулся к окну, и всю оставшуюся дорогу неотрывно туда пялился.

Конечной точкой оказался Бруклинский мост. Мадлен, как всегда, не сочла нужным просветить свою свиту, чего они здесь забыли.
По ее "просьбе" не убить, Крис сделал вывод, что нужно остаться в машине. В общем-то, он был не против. На улице было прохладно, а он любитель жары. Однако Кейн был другого мнения.
Что именно имел в виду Кейн, говоря, что Крис бывает не ловок, он так и не понял. Однако это был еще один повод оторвать парнишке голову.
Что Кейн пошарил у него в кармане, Крис сообразил не сразу, а лишь, когда тот вышел из машины и руками изобразил подобие взрыва. Естественно первое, что сделал Фласпелер - это залез в свой карман и вытащил от туда спичку... Всего лишь спичка... А вот и не "всего лишь"...
Сообразив, что в любую секунду сейчас может взлететь на воздух, Крис поднял глаза за Кейна.
- Вот урод! первое, что пришло в голову...
- Лекс Крис быстро влез в щель между передними сидениями, где до сих пор сидел Лекс.
- Держи! Это тебе подарок от Кейна.
Пока Вотрин не успел допереть, что происходит, Крис вложил спичку в его руку.
- Спасибо скажешь потом....
... и оперативно выскочил из машины.
Не удалось насладиться тишиной, теплом и спокойствием в машине. Не судьба.. Крис быстро подошел к Мадлен и Кейну. Оборотня он заметил только когда остановился рядом.
- Еще одна встреча мисс ЛеФей со старым "другом"?
О Кейне Крис забыл лишь на мгновение, заинтересовавшись новым лицом. Одарив Лукаса недовольным взглядом, Фласпелер влепил ему подзатыльник. Не сильный, но чувствительный. И просто что бы поржать, ибо эта идея показалась ему смешной. Как папочка своего сыночка за очередную двойку в дневнике...

 Отправлено: 10.07.08 01:33. Заголовок: - Va chez le Diable..

- Va chez le Diable "D", bien que nous deux deja la sois - Произнес на родном французском Синнер, отводя взгляд от покрывшейся коркой льда воды, в сторону старого друга. И ведь действительно, в свое время эта странная парочка в виде вампира и оборотня прошла огонь и воду, а начиналось все как ни странно с очередного заказа, и чуть позже желания свернуть друг другу шею, и Дариасу однажды это почти удалось, только вместо того что бы умереть он застрял в обличии волка… От этих воспоминаний, ладони мужчины сжались в кулаки, впиваясь в них ногтями. Он опять вспоминал о ней, так или иначе но он постоянно вспоминал, у него просто не получалось забыть, это значило перечеркнуть все свое прошлое, забыть себя самого, уничтожить самого себя. Сделав очередную затяжку, он выкинул окурок и вновь обратился к другу – Ты здесь как, случайно или по делу? – Но не успел он закончить фразу, как раздался визг тормозов и темно-синий Ниссан Теана, оставляя позади себя черные полосы на асфальте, оказался рядом с мутантами. «Мадлен… Наверняка со своим кукольным театром марионеток… Какого черта ей тут надо?» - пронеслось в голове Грешника прежде Хэйзел вышла из машины выдавая своим марионеткам очередное указание... Франца в определенной степени притягивало к этой дьяволице, но не более чем к источнику возможного "спасения" в ее гипнозе. Но в, то, же время, его отталкивала ее пугающая, мертвая, бесчеловечность - чувство чуждое Франсуа даже сейчас. Ведь если ему больно, значит он чувствует, и любит и потому страдает, а эта женщина - моральный труп, коим он был раньше, по этому отлично ее понимает. Но трупом он был раньше - но не сейчас, и то что теперь ему кажется в себе прежнем, в себе прошлом чудовищным он теперь видит в Мадлен воочию – отсюда шло все это отвращение. И опять же, именно человечность, а значит сострадание, сочувствие, дают возможность ему понимать Мадлен, видеть как она на самом деле несчастна и потому даже испытывает жалость к ней. Но сейчас эта тварь перешла все возможные границы... Остатки алкоголя мгновенно выветрились из его головы, уступив место ярости. Глаза начала затмевать черная пелена, что означало лишь то, что эта дрянь умудрилась задеть его за живое и одновременно довести его до точки кипения. Пальцы сомкнулась на горле дьяволицы, и подняв ее в воздух, лишая почвы под ногами, Франсуа приблизил ее к себе, он не боялся гипнотического воздействия, знал, что сейчас оно ей не поможет. – Не стоит шутить со мной, сука – Процедил он сквозь зубы, держа ее над пропастью, его губы разошлись в улыбке, обнажая белоснежные клыки, вторая же рука была выставлена в сторону марионеток, сжатая в кулак, за исключением среднего пальца, переведя взгляд на остальных Франсуа многозначительно хмыкнул, ведь стоило кому то из них предпринять что то и мозги их госпожи были бы размазаны по льду тончайшим слоем. И вновь переведя взгляд на Хэйзел - Идиотка, твои куклы ничтожны, так же как и ты, запах невидимки чувствуется за версту, а Кейн ни в какое сравнение не идет с Le Diable Blanc, да и с его фокусами я справлялся. Зачем же ты пришла сюда? Снова хочешь умереть? – «Решила со мной поиграть? Что же я буду участвовать в твой игре, но только выйдет это тебе побоку» - Нет уж, это слишком просто для тебя – Франц приблизил ее к себе, немного ослабив хватку – И не вздумай со мной играть... – Последняя фраза не была угрозой, нет, просто констатация факта, она и так знала, то оборотень опасен даже для нее, лишь по этому она постоянно возила за собой Лекса, единственного из кукол способного остановить оборотня... Между тем ЛеФей уже начала задыхаться и Франц просто отшвырнул ее в сторону Кейна и Криса, кинул, словно мячик собачкам. – В одном ты права ЛеФей дома меня ждут, и с моей стороны было неправильно оставлять ребенка одного, так что пускай твоя братия отвезет меня домой.

_______________
* - Иди к дьяволу Ди, хотя мы оба там уже были... (франц.)

 Отправлено: 10.07.08 12:37. Заголовок: Делая очерядную затя..

Делая очерядную затяжку, Кейн с умилением смотрел, как в состоянии легкой паники Крис покидает машину. Несомненно. Несомненно один-один! Хоть Крис никогда этого не признает.
При движении руки невидимки к его затылку, Кейн немного отклонился назад, но получилось неахти, рука заехала по уху, что предало подзатыльнику чуть более неприятный эффект чем обычно.
Кейн улыбнулся. Ребячество Криса начало его немного забавлять. Да и своё собственное тоже. Оба они понимали, что не причинят друг другу особого вреда без разрешения на то Мадлен, а она вряд ли будет так запросто разбрасываться актерами своего театра. К тому же Кейн не мог сказать, что питает к Крису особую неприязнь, а вот наоборот - неизвестно.
-Забавно,- тихо сказал Лукас, подходя ближе к Крису, так что бы толшько он мог его слышать -Ты конечно пнимаешь, что спичка в руках Лекса естественно не заряжена...
В руках Кейна появилась еще одна спичка, которую он держал левой рукой, двумя пальцами словно демонстрируя, как нечто особенное.
-Но я бы аккуратно на твоем месте трогал в дальнейшем мои вещи. Откуда ты знаешь что они не сдитанируют от твоего прикосновения
Окурок в этот момент полетел на землю, уже подлетая к земле он загорелся и до асфальта далетел жалкий черный пепел, сгорревшей бумаги.
-Когда-то в детстве мы с отцом играли в игру под названием "Бери". Вся игра строилась на тренировке внимания, передавая какую-то вещь ты должен был сказать "Бери и помни"", а принимая "Беру и помню". Игра продолжалась часами и иногда мы забывакли, передавая друг другу вещб очерядную. Но тот кто не забывал и говорил первым - получал очко.
Кейн выдержал паузу, а спичка, которую держали уже пальцы правой руки приблизилась к лицу Криса.
-Так вот...- свободная рука взяла Криса за запястье и спичка была брошена ему на ладонь. -Бери и помни...
Со спичкой естественно ничего не произошло.

Дружески похлопав Криса по плечу, Лукас обернулся. И как раз вовремя! Два быстрых шага в сторону и Мадлен налетела на него. Руки, поймали ее как-то неуклюже за плечи, но не смогли остановить падение. Кейн упал на асфальт, смягчая собой падение госпожи. Некрасиво, нелепо и может смешно, но работает! Мадлен хотя бы не встретилась с этим самым асфальтом. Кейн сумел быстро подняться и подал руку своей госпоже, в это время он смотрел на Наура.
В его глазах не было злобы. Расчет. Очерядной расчет. Расстояния, ветра... всего!
Кейн был не дурак и знал что Наур один из тех в кого немудрено промахнуться и промах бы этот стоять мог Кейну жизни. Поэтому он ничегог и не делал, но был готов. Если она скажет....

 Отправлено: 14.07.08 21:40. Заголовок: Показавшаяся вечност..

Показавшаяся вечностью минута ужаса над пропастью, когда пальцы Нуара стальными тисками сжались на ее шее, перекрыв доступ кислорода, Мадлен была готова к чему-то подобному – ее, эту минуту просто нужно было пережить. Все оскорбления Франца пролетели мимо ее ушей, в то время как женщина, преодолевая свой не поддающийся контролю страх высоты, использовала эти мгновения на то, чтобы встретиться взглядом со своими марионетками, без единого слова отдав приказ не предпринимать ничего. Успела… Они поняли и не посмели ослушаться. Даже Кейн, импульсивный и непредсказуемый, дерзкий… она по-настоящему испугалась, что сейчас он вопреки ее воли применит силу, и тогда Мадлен уже не доиграет до конца свою роль. Однако, этого не случилось.
Что ж, ликантроп и на сей раз оказался предсказуем. Агрессивен, нечеловечески зол на сказанные ей искусно подобранные жестокие слова и опасен как главный персонаж этого раунда сознательной игры Хейзел со смертью – но вместе с тем вполне предсказуем, по крайней мере для нее. Вот уже два года как они были словно связаны незримой нитью, что переплела воедино прошлое и настоящее – его прошлое и ее настоящее. Мадлен, пожалуй, лучше других знала о его боли и страхах и где-то очень глубоко в подсознании иногда ловила себя на мысли, что отчасти даже завидует Францу в этом – в том, что он, несмотря ни на что, был жив и способен испытывать хоть что-то настоящее. Однажды Франц ее умолял спасти его от того ада, в который превратилась его жизнь с тех пор, как в нее ворвалась столь ненавистная Хейзел девчонка, дойдя до крайней точки отчаяния умолял вновь сделать его прежним – бесчувственным, мертвым, таким как Мадлен. Тогда бестия цинично отказалась, сославшись на то, что предпочтет подождать, пока Франсуа не изведет сам себя настолько, чтобы возненавидеть Лэйрин. Она сказала, что у него просто нет выбора, что все случится так, как она сказала… но на самом деле Мадлен понимала, что, как бы она того ни хотела, этого не случится никогда. В отличие от нее, у Франца выбор был – пойти по самому простому пути и, возненавидев, однажды забыть, или продолжать любить своего фантома сильнее и сильнее с каждой минутой, тратя на это всю энергию своей души и живя этим чувством, даже не получая взамен ничего кроме боли - и, наступив на горло своей минутной слабости, он выбрал последнее. А у Мадлен выбора не было… И истинная причина того ее отказа крылась в том, что при всей ее власти над человеческими умами и душами, она вряд ли сумела бы исполнить высказанное в минуту слабости псевдожелание Нуара. Даже сам Апокалипсис не смог… Почему? Да просто потому, что в душе Франц этого никогда не желал – не хотел и не мог ненавидеть Лэйрин или не думать об этой вульгарной девице как об ангелоподобном существе, существуя лишь неиссякаемой надеждой на ее возвращение и сумасшедшей любовью к ее сыну. К чужому сыну, в коем Хейзел видела не более чем соединение и продолжение двух самых ненавистных для нее людей, которое она намерена была обратить в смертельное оружие собственной мести… Даже за одно неосторожное упоминание о них - как сейчас - Нуар мог убить, но только не ее, Мадлен в достаточной степени изучила его, чтобы знать об этом. Он видел в бесчеловечной рыжей дьяволице отражение прежнего себя, и потому слишком дорожил ее жизнью – такой антипример перед глазами просто нужен был ему, как воздух, нужен затем, чтобы видеть всю грязь морального разложения в ней и самому вновь не скатиться в эту скользкую пропасть.
Да, Франц в свою очередь тоже успел изучить ее… или даже сумел понять? А еще она едва ли не кожей ощущала ту жалость, человеческое сострадание, которое Франсуа испытывал к Мадлен, к тому, что она теперь была мертва при жизни и возродиться из пепла никогда не сможет, однажды задохнувшись собственной ненавистью. И это его высшее библейское сострадание было для нее как пощечина.

Но все однажды проходит, прошло и это. В тот миг, когда Кейн собой смягчил ее падение, секунды вновь замедлили свой стремительный бег, он взглянул ей в глаза, ни слова не произнеся, и в то же время сказав гораздо больше, чем сумел бы выразить словами. Мадлен не сумела бы заставить его глаза перестать отражать мысли и чувства, даже если бы приказала. Но, черт возьми, как же в этот миг она этого хотела! Сейчас он не выполнял очередной ее приказ, он подчинялся лишь велению собственного сердца, и оно заставило его спасти своего жестокого, но почему-то любимого тирана. Была ли Мадлен благодарна? Всего на мгновение задумавшись об этом, она испуганно прогнала прочь из своей головы все эти мысли. Они внушали страх – страх оказаться слабой, страх понять свою неправоту, увидеть как аксиомы на глазах обращаются в ошибки, страх вновь впустить в свое каменное сердце хоть что-то человеческое и проиграть.
Она поспешно отвела взгляд и резко оттолкнула руки Кейна, все еще державшие ее у его груди. Она всегда отталкивала тех, кто испытывал по отношению к ней что-либо кроме слепого подчинения, что-то большее, настоящее, истинное и живое. Ведь мертвому кукловоду это ни к чему. Так было, так есть, так будет… так должно быть?
Поднявшись с асфальта, Мадлен тихо, одними губами, но в то же время очень резко прошептала:
- Я запрещаю тебе.
Разумеется, для Лукаса это должно было означать всего лишь запрет мстить Францу за то, что он угрожал ее жизни, но Хейзел поймала себя на мысли, что в эти слова она вложила иной смысл. Запретила ему любить ее, зная, что этот приказ наверняка останется невыполненным, во всяком случае сегодня.

Больше она не сказала ни слова, молча дождавшись, пока Франсуа сядет в машину. Так должно было быть, и так случилось. Ни к чему было продолжать язвить, ведь своего она уже добилась, а уже начавшие проявляться кровоподтеки на молочно-белой коже ее шеи – следы пальцев ликантропа – женщина быстро закрыла поднятым воротником пиджака, после чего снова села за руль и нажала на газ.
Вновь началась сумасшедшая гонка по городу с риском не вписаться в очередной крутой поворот или перевернуться, слетев на огромной скорости со скользкой обочины. Она опять погрузилась в свои мысли, на сей раз о том, что помимо весьма заслуженных оскорблений сказал ей Нуар. А сказал он много, больше, чем могли услышать те, кто не знал его в достаточной степени. Отчасти он даже был прав – прав в том, что его сила была в свободе выбора, пусть этим выбором и стали страдания. Однако, он выбрал эту участь, этот путь для себя сам, а не с подачи чужого приказа, и в свое время это принял как должное даже сам Апокалипсис. Приняла это и Мадлен… Не поняла, но приняла. Приняла, как неизбежность, как аксиому, как неизменяемое стартовое условие игры, исходя из которого ей предстояло выстроить очередную свою беспроигрышную стратегию.
И сейчас она думала над ответом, Франц ведь задал ей вопрос. Возможно, он о нем уже и не помнил, возможно, он совсем не хотел на него никакого ответа, и, конечно, это станет всего-навсего новой игрой слов в ее коварных интересах…
Рыжая бестия вдавила гашетку в пол, и в ее прикованных к уходящей вдаль полосе дороги темных дьявольских глазах вспыхнули обжигающие искры. Кажется, она нашла нужный ответ и уже решила когда и как произнесет его. Скоро, очень скоро. Через несколько минут, но не сейчас.

[Далее => Квартира Франца Нуара, Бруклин.]

 Отправлено: 16.08.08 23:55. Заголовок: Кара, наказание, м..

[В машине.]

Кара, наказание, месть – называйте как угодно, последовала незамедлительно. А Вертиго даже не сопротивлялась, спокойно поддалась толчку и через секунду оказалась прижата к капоту собственного автомобиля. Даже не месть, просто такой способ общения был у них в ходу. А как еще объясняться с женщиной, которая плохо понимает чужие слова, если уж что-то вдолбит себе в голову? Силой. А как поступит эта упрямая и озлобленная на мир стерва, наделенная, к сожалению если не для мира в целом, по для маленького мира Мародеров так точно, тоже силой приличной? Ответит. Слово за слово, око за око, зуб за зуб. Нескончаемая вереница гадостей, просто потому что «ты – мне, я – тебе». По крайней мере так жила Вертиго. Или потому что по другому не умела. А когда ты привык к тому что жизнь тебя только бросает об стенку как теннисный мячик, не заботясь о причиненном ущербе, как-то перестаешь рассматривать вариант что так же жизнь вдруг может протянуть тебе руку помощи или ты вдруг можешь ей улыбнуться. Ненависть и озлобленность – не маска. Просто такая Вертиго, такой ее случайно сделала жизнь, слепое стечение случайных обстоятельств.
Может и у Харриса были какие-то проблемы, как например свидетельство о рождении, датированное 1906 годом и пережитая смерть, которые делали его таким, но разве жизнь блондинки была такой приятно и сладкой, пусть и короче раза в три? Не знать, не помнить, даже не подозревать о своей жизни ничего до определенного момента –скажем так, не лучшая веха в человеческой биографии, из тех которые способствуют формированию характера. Она не любила и вряд ли полюбит, она только с маниакальной преданностью, привязанностью относилась к человеку, который дал ей все. Или хотя бы дал шанс это «все» получить самой. А за годы, проведенные рядом, вдруг решила что имеет на этого человека исключительное и вполне законное право, а других мнений просто не признавала, игнорировала, огрызалась. Излюбленная тактика. Но теперь она не сработала или перестала, на самом деле, работать давно, просто жить Вертиго продолжала по инерции, на каком-то внутреннем запасе. Так бывает, когда все вокруг рушиться, а ты продолжаешь делать вид, что ничего не происходит. Убить, убить, убить эту малолетнюю проститутку стало навязчивой идеей. А идея, что например одним убийством чувств о Натаниэля все равно не отнять, как-то не посещала светлую голову голубоглазой.
- Спокойно? – в сочетании со словом жить это звучало совсем бессмысленно для Вертиго. Что может человек, который убивает почти все то время, что себя помнит и не отличается психической стабильностью знать о спокойной, нормальной жизни? Натаниэль исчез из их жизни и этого было достаточно, чтобы развалить Мародеров. Да, они получали заказы, да, они зарабатывали деньги. Больше в одиночку, самостоятельно, что устраивало по видимому всех. Кроме блондинки, у которой на деле не было дома, кроме особняка Эссекса, не было жизни, кроме как работы на него. Пусть она и жила до этого почти независимо, крутила романы с богачами и делала из миллиардеров миллионеров, а по совместительству выполняла свою работу. Она всегда возвращалась. Как кошка, которая гуляет сама по себе, но все равно знает свое место. Когда-то она было у ног Натаниэля, пока эти же ноги ее не пнули. Теперь возвращаться было некуда. Но пока была цель, было куда стремиться и не было времени, даже сил думать о чем-то другом. А теперь… да, Ашен всего лишь убежала, ненадолго, до тех пор пока кто-то снова ее не вычислит и так, пока не схватят. Скрыться от Мародеров проблематично… все-таки они знают свое дело. – Только не говори что у тебя уже где-то открыт пенсионный счет, на который ты все время откладывал деньги на безбедную, спокойную старость, - пресловутое слово голубоглазая выделила особым презрением в голосе, прикусив нижнюю губу наблюдая за тем, как быстро проносятся мимо дома, незнакомые улицы, какие-то площади, мост. Но отчасти Райм прав… Убить ее все же надо. И даже не потому, что «ни себе ни людям» тоже один из пунктиков у Вертиго, а потому, что несмотря на все ненормальные чувства к Натаниэлю, чем бы они ни были – любовью, фанатизмом, привязанностью, собственничеством, - пусть он тоже ощутит в груди пустоту. Снова ощутит, едва успев ее чем-то заполнить. – А что, страшно было? – блондинка ухмыльнулась и повернула голову к Бену впервые с того момента, как мужчина посадил ее в автомобиль. Но тот казалось был сосредоточен на дороге и голубоглазая последовала его примеру – направила взгляд вперед, да хотя бы чтобы понять куда они вообще едут. И вообще как будто она собиралась дальше радовать Харриса своими проявлениями чувств. Их не было раньше, не будет и впредь. Вспышка молнии и все возвращалось медленно на круги своя, пусть пока только снаружи, пусть и не совсем. Например, когда это раньше Вертиго подчинялась чужим желаниям? Но нет, усмешка через какое-то время исчезла с лица, а блондинка безразличным взглядом уставилась куда-то перед собой, как будто давая немое согласие на не очень понятную просьбу.

 Отправлено: 17.08.08 03:04. Заголовок: Стоило только посмот..

Стоило только посмотреть на Вертиго, и Бен будто понимал – спокойной старости у него не будет. Кажется ему просто суждено до конца своих дней терпеть ту агрессивную особу. Сам то он особым спокойствием не отличался. Со стороны они вполне могли составить идеальную пару, истязая друг другу нервы до могилы. Бену сырая могила не особо грозила. Да и страшно особо не было. Просто признаки человечности, расценивались мужчиной весьма странно, после смерти. Когда из-за тебя погибает кто-то кого любишь, а сам превращаешься в чудовище, тяжело сохранить светлый разум, сердце и душу. Разве у призраков есть двадцать один грамм, отвечающий за человечность? Мужчина в этом сомневался.
Всегда внимательно следя за дорогой, Хэррис не любил пассажиров. Они всегда отвлекали внимание. Разговорчивые провокаторши блондинки, вообще относились к тому виду пассажиров, которых лучше держать от машины на безопасном расстояние. А что делать, если вы со своим рассудком не особо дружите? Уступить женщине и ехать молча? Успокоить женщину? Выкинуть ее через окно? Что с ней сделать? Напугать человека без страха? Глупо. Мужчины не совершают глупые поступки, если у них нет веской причины. Безумие конечно причина веская, без сомнений, но выкидывать блондинку на ходу как-то не эстетично. Хотя Бен уже успел представить себе каким будет болезненным удар тела об асфальт на полном ходу.
- Не переживай, сладкая. Покоя не будет никогда. Ты же первая разрушишь покой. – блондин плотоядно улыбнулся и повернул голову к женщине, при этом не смотря на дорогу совсем. Резко дернув руль, Бен продолжил улыбаться. Гололед, машину занесло, он продолжал жать на газ, пока автор не сделала полный оборот на триста шестьдесят градусов. Машину начало крутить на льду, снег летел в разные стороны, машины сигналили, и только чудом мужчине удалось избежать аварии, после нескольких полных оборотов. – Ты сама выбрала такую жизнь, сладкая. – с ненормальным блеском выдал Райм, останавливая машину и наконец вводя авто в нормальный поток машин, который в итоге должен был вывести их с моста. Правда был еще один путь, в прямом смысле с моста, но мужчина решил – слишком много эстрима для одного дня. Кто знает, вдруг Вертиго предпочитает с недавних пор свободное времяпровождение? Когда от человека пытаешься держаться подальше в свободное время, перестаешь вникать в его жизнь. Рано или поздно все равно переходишь грань. Так, что в своем безумии у блондинки был союзник. Причем не один. Ежедневно блондин это доказывал самыми изощренными способами, совершенно не думая о каких-то последствиях. Машина вновь набрала ход, резкий удар по тормозам, затем снова педаль в пол, машину в буквальном смысле кидало со стороны в сторону. И Бену это ощущение нравилось, хотя бы потому, что он чувствовал себя живым. Он ведь был мертв. Смерть какой-то там оторвы казалась ему обыденным зрелищем. Главное ее достать, все остальное детали. – Нет. На мгновение ты мне напомнила человека. Не смей меня разочаровывать, сладкая. – парировал Хэррис, явно не намереваясь посвящать Вертиго в свои страхи, эмоции и все остальное, что могло бы сделать его человеком, даже в ее глазах. В конце концов – у них есть цель, задание, каждый назовет, как захочет. Мусорный пакет, смерть, вонь, жестокость. Итог всегда один и тот же. Никогда не было важным кто цель. Убийца, вор, священник, мужчина, женщина, ребенок, животное. Смерть в любом случаи придет за каждым. Кому-то дарована вечность, кому-то одна жизнь. Просто некоторые люди становятся помехой. Где-то роль играет отношение, где-то деньги. Но всегда чьи-то руки по локти в крови. Привычка быть исполнителем, не имея моральной основы для убийства.