- Здесь больше нечего делать, у меня есть дела и посерьёзнее Мистик уже готова была убрать кинжалы, развернуться и идти в особняк, как вдруг явственно ощутила, что к ней кто-то приближается. Резкий поворот головой и Мистик успела заметить девушку, бежавшую на неё. - Смелая, что ты можешь?! Девушка обхватила Мистик и вдруг...земля начала уходить из-под ног. - Какого чёрта! Что происходит?! Ноги отказывались подчиняться, намертво застыв, всё тело сковал страх. Однажды один человек спросил её, нет ли у неё потаённого страха, Мистик всерьёз над этим задумалась, и сказала, что нет, и она не сомневалась в правдивости своих слов. Но сейчас...Ужас настиг её от одной только мысли, что она погрузиться под землю, как тогда... Перед смертью перед глазами проходит вся жизнь, а Мистик вспомнился один момент её "весёлой" жизни, давно забытый. Вот она стоит с тремя мужчинами над связанным человеком. Их лица каменные, хладнокровные, а жертва умоляет о пощаде, о том, чтобы его отпустили к жене. - Ты действительно хочешь присоединиться к ней? - спросил один из четверых палачей, лицо которого она уже не помнит. - Да! А...а что вы с ней сделали? - лицо связанного мужчины было бледным, ничтожным. Ответа он не получил, его столкнули в яму и стали забрасывать песком, а связанный продолжал кричать, спрашивая, что случилось с его дрожайшей супругой. - Страшно это наверное, быть погребённым заживо... - подумала тогда Мистик, её передёрнуло странное ощущение необъятного ужаса, когда она представила себя на его месте. Жену этого бедняги убили и закопали задолго до его смерти, но он разделил её учесть, а сейчас... Из горла вырвался сдавленный вопль, она упёрлась руками в землю, стараясь преодолеть силу, тянущую её кромешную тьму. Хаос, страх, безнадёжность...Давно она не испытывала этих чувств. Может быть этим всё и закончилось, но грудь Мистик пронзила ужасная боль. Она ощущала всем своим нутром холодную сталь, раздирающую её плоть невыносимой болью. От безвыходности хотелось кричать, но этого не происходило, слишком долго Мистик училась сдерживать свои настоящие чувства, поэтому сейчас, стиснув зубы она мотнула головой в сторону, желая избавиться от всего этого. Солоноватый вкус крови подступил к горлу, он мешал дышать, душив и истязая, пробирался к самому рту. Через секунду из её рта появилась тонкая красная линия крови, которая стекая по подбородку, обагряла землю.
Прости… такое знакомое слово. Сколько раз на дню мы его повторяем? Сотни? Тысячи? Наступив случайно кому-то на ногу в метро, вы непременно извинитесь, по ошибке кого-то, толкнув или задев, мы просим прощения, но тогда, когда это действительно важно и необходимо мы не произносим это простое сочетание букв. Мы забываем это старое как мир слово, путаемся в выражениях, пытаемся найти взамен что-то другое, а нужно ведь только оно. Но переборов себя, найдя некие силы внутри, мы способны сказать это заветное слово, доли секунды и с плеч словно падает тяжёлый груз, мы свободны, ничто нас больше не отягощает, нет вины, горечи, совесть замолкла навсегда, мы больше не виновны, некому нас судить. Наверное именно это чувство испытывал сейчас Джон, или по крайней мере Кира себе это так представляла, она бы так ощущала себя на его месте. Вымолить прощение и как парадоксально не звучит, быть довольной собой, встать и идти дальше. Но чужая душа потёмки, неизвестно какие демоны терзают её, и что творится в ней. Хотя Кире чудилось, что это не так, ей упорно казалось, что Джон близкий ей человек, и она понимает его как никто, но как она могла надеяться на что-то, если даже полностью не понимала себя. Порой мысли, которые возникали в её собственном сознании, пугали, заставляли задуматься, выяснить причину столь резкой перемены. Так и сейчас, поддавшись минутному порыву, она отстранилась, вспомнила о собственном достоинстве и главное вспомнила тогда, когда должна дарить душевное тепло любимому человеку. Непоследовательная, не логичная. Таких как она любили называть «воистину женщинами». Когда-то в великих царских домах они поднимали переполохи, из-за них начинали войны, страдали, умирали во имя их любви. Но нужно было им всё это? Ведь каждый в своей отнюдь не длиной жизни ищет лишь одно. А что именно у всех по-разному. Кто-то жаждет власти, денег, другой уюта и спокойствия, некоторые буйные натуры риска и приключений, но есть и такие, кто довольствуется лишь одним малым – любовью. Так и она, ей нужно немного. Совсем немного, любить и быть любимой. Но, увы, люди по своей натуре слепы, им трудно разглядеть настоящую любовь, гораздо легче терзать себя сомнениями, чем принимать правду, так яро колющую тебе глаза. И Кира не была исключением, ей было легче путаться в собственной нравственности, пытаться откопать во всей этой несуразице рациональное зерно, чем просто спокойно ждать то, что неумолимо приближается к ней, о чём она мечтала с раннего детства. Но трудно же потеряв веру, опять научится верить. Чудеса не случаются, вот, что она сумела уяснить себе. Смотреть на мир через розовые очки негоже, они затуманивают взор. И это она поняла не так уж давно, всего-то полгода назад, когда впервые не справилась с собственной силой, когда впервые убила человека. Знал бы кто как она себя терзала, как мучалась, как чуть решила не покончить с собой, её совесть не находила себе места, каждый раз напоминая о том, что она совершила. Но случилось непредвиденное, заставившее голос разума навсегда замолкнуть, она встретила его. Как вспышка яркого света, Джон затмил последние крупицы разума. И за это она была ему благодарна. Злость под напором чувств постепенно уступала, оставляя место тревожной радости. Обида моментально улетучилась, и она просто смотрела на юношу. Какой глупой она была, да какая разница простит она его или нет, достоин ли он прощения? Он рядом, он с ней! Он жив! От внезапно накатившей нежности чуть закружилась голова, в горле, откуда не возьмись, застрял ком, давно пролитых слёз. Говорить не хотелось, ей оставалось только слушать. Поморщившись от боли, с трудом приподнявшись, Пиро притянул её к себе. В ушах почему-то застучало, в нос ударил сладковатый запах… крови?! Но всё это уже было не так важно, Кира вся обратилась во внимание. Его слова такие вымученные, наболевшие резали слух, их смысл туго доходил до сознания, но кое-что она сумела понять. Он любит меня. От этой простой фразу она заликовала, внутри разразилась буря чувств, грозящая выплеснуться наружу слезами. Судорожно вдохнув, Кира постаралась не заплакать, ибо все, что было таким крепким на вид, рушилось на глазах, только душа воспарила в небо и была счастлива. Он любит… любит… а она? Любит ли она? Да. Другого быть не может. С того самого момента, с той минуты как она бросила свой взгляд на него. Чуть наклонившись вперёд и оказавшись в непосредственной близости от Джона, Кира улыбнулась. Она чувствовала губами его кожу, вдыхала тёрпкий аромат его прерывистого дыхания. Всё вокруг было так невыразимо прекрасно. Теперь она полностью поняла выражение «жить моментом». - Ты думаешь, я не понимаю… ты считаешь, я не могу понять, но я понимаю тебя как никто другой. Ты не видишь, что не одному тебе было сложно? Что не один ты хотел «не любить»? Да, это недозволенно, это не должно было случится… но, увы, это произошло, так надо принять то, что нам преподнесли. Нет смысла бежать, отвергать, оно же настигнет в любой момент. Я с этим смирилась давно, ещё тогда, в твоей комнате. А тебе потребовалось столько времени, чтобы понять это… ты спрашиваешь, как я могу простить после всего, что ты сделал? А как я могу не простить любимого мне человека? Ведь я люблю… люблю тебя Джон. Мне плевать, что думают другие, мне плевать на весь мир ,- её слова обжигали кожу, глаза лихорадочно блестели. Она услышала, то, что жаждала, то, что хотела. Глянув в его глаза, она лишь еле слышно прошептала… даже скорее подумала… Я люблю тебя Джон, люблю сильнее жизни. Поцелуй меня.
Странное это чувство понимать, что с тобой это уже происходило, что человек стоящей впереди тебя смутно тебе знаком, что может когда-то давно… в прошлой жизни что ли? Ты смотрел на него вот так же… Как называли это чувство люди? Дежа вю? Повтор? Столько ненужных слов, но смысл то остаётся неизменным. А люди любили усложнять и без того непростую жизнь, называли элементарные вещи заумными словами, наверное, для того, чтобы никто так и не докопались до сути, оставались в своих ограниченных мирках, наслаждаясь собственным неведением и предрассудками. Прикрываясь красивыми лозунгами о свободе, мы опускаемся всё ниже и ниже, заковывая себя в цепи, мешая самим себе двигаться, дышать, существовать в целом. А потом некоторые глупцы с гордым видом сумевшие освободится от оков, которые сами на себя нацепили, заявляют, что, видите ли, они пресвященные, им открылась великая истина, которая между прочим всё это время маячила перед носом. Да к чему вообще это туманная философия? Нужна ли она Марку? Да стопроцентно нет, циник и скептик по натуре он верил лишь в то, что сумел не увидеть, а потрогать, попробовать на вкус, ощутить руками. Подход среднестатистического обывателя. Да, он такой, посредственный, может быть даже анальный… много ли Марков Энтони бродит по свету? Наверняка не мало. И все они самоуверенны, самовлюбленны, безрассудны и немножко глупы. Простой портрет человека, который никак не хочет расти или, по крайней мере, ощутить на своих плечах груз ответственности. Не сказать, что парень гнушался работы или боялся выполнять опасные задания, но тогда он е рискует лишь собственно жизней, он не в ответе за других. Быть может именно поэтому Марк никогда не заводил продолжительных отношений. Первое, что его часто отталкивало от девушки это её чувство собственности, один косой взгляд в сторону чужой юбки, как она вспылит, найдёт причину для ссоры или того хуже скандала. А он очень не любил поднимать лишний шум, тем более из-за нечего. Следующее что его однозначно раздражало, так это любительский перевод отношений на новый уровень. Это когда не с того не всего наглая девица оказывается у тебя дома с парой тройкой чемоданов. Вот тогда уж лучше с ним не начинать разговор об отношения, схватив незадачливую девушку, он просто-напросто выкинет её из дому, ибо он её не любил, как прискорбно не звучит, но Марк никого не любит, ну за исключением может матери и глубоко уважения Мистик за её преданность. Если подвести своеобразный итог, то отношения с противоположенным полом у Марка были чёткие и ясные, но стоит копнуть глубже, как оттуда вытекает ряд противоречий, который даже трудно будет обозначить, ибо они зависят лишь от его очередной пассии и рода отношений между ними. Порой он сам в себе с трудом разбирается, но это уже история совсем из другой оперы.
В общем, Марк стоял посреди пустыря и с интересом рассматривал девушку перед собой. Она отчего-то казалась ему знакомой, при чём так сильно, что он сам не мог отделаться от этого дурацкого чувства. Нет, это не из разряда «любовь с первого взгляда», всё как раз наоборот. Она вызывала в нём любопытство не более. И потом взгляд у неё был странный, какой-то отчужденный, полный житейской тяжести, что очень необычно для девушки столь юного возраста. Тем временем Джеф в его руках немного заёрзала, а это, по-видимому, был хороший признак, значит, девчонка жива. Ну что ж, это только к лучшему. Тем временем, девушка перед ним задала вполне стандартный и до глупости привычный вопрос. Что ты на меня так смотришь? И как на это ответить? На губах против его воли заиграла всё та же предательская ухмылка. Словно пару секунд назад он не валялся в клубном навозе. Теперь он вновь на коне. -А что нельзя? Смотрю, стоит тут девушка, будто неприкаянная. На иксменку особо не смахивает… или все-таки смахивает? Ты что одна из них?,- каков вопрос, таков и ответ. Марка, пока он говорил, всё время порывало расхохотаться, может это был нервный срыв из-за того что не погиб, может абсурдность всего разговора, но как ни крути вся ситуация его смешила, причём сильно.
И опять он словно ждал приговора, ждал, как заключённый узник, над которым уже навис топор палача. Ждал и внутренне боялся, что вдруг приговор отменят и его жизнь не оборвётся, а его навечно бросят доживать остаток своих дней в тёмной и сырой камере с холодными стенами и каменный полом. И прежде, чем состарится, он умрёт от разрыва сердца и прочих угрызений совести за то, что он в нужный момент не сумел поступить правильно и сделать нужный выбор. Сент даже на некоторое время прикрыл глаза, чтобы...да он даже не знал зачем. Он любил темноту, несмотря на то, что его стихией был огонь, он чувствовал себя более уверенным, темнота его успокаивала, темнота ночи была несравнима ни с чем...Говорят, что иногда молчание и объятия лучше любых слов, но сейчас мутанту казалось, что ничего прекраснее этих трёх слов "я тебя люблю" он не слышал ничего на свете. Да...И она поражала его с каждым разом всё больше и больше. Джон думал, что Кира станет обвинять его, называть дураком, предателем и циником, у которого ничего нет и гроша за душой, говорить все те жуткие вещи, которые он рассчитывал услышать, даже, если в глубине души будет жалеть об этом. Впрочем, всё выше перечисленное и даже больше, Сенту уже приходилось слышать в свой адрес и не от одного человека, но тогда, честно говоря, ему было всё равно, что о нём думают, как на него смотрят и смотрят ли вообще. Но принять эти слова от любимого человека юноша не смог бы, хотя ждал такого поворота событий, ждал, и морально готовился, что вот вот кинжал, который уже был почти вытащен из груди, вновь войдёт по самую рукоятку. А она...Шеллист была не такая. Молодой человек понял это уже давно, а сейчас только ещё больше убедился в этом. Действительно. Кира с первого взгляда казалась совершенно другой, а потом оказалось, что в глубине её души лежит то, что не дано понять остальным, совершенно не простое, но и не сложное, а то из чего рождаются сны и желание понять и узнать эту удивительную девушку. Поэтому Джон чувствовал себя как тот дудочник в одной из песен Pink Floyd, таким же беспомощным, неспособным понять, почему Кира именно такая, но и стремящийся к этому настолько, что в итоге оказался безоружным. И ничего он не мог с этим поделать, как не старался, а в конце концов и вовсе прекратив свои жалкие попытки. Ещё вчера он ненавидел Шеллист (а может быть, ему так только думалось), но уже сегодня, Джон очень хотел бы стать к ней ещё ближе, ближе настолько, насколько это только возможно. Когда Сент был там, в кабинете Магнето, а она здесь, во дворе, юноша ничего не мог предпринять, по собственной глупости не нашёл в себе сил сделать первый шаг к ней навстречу, и это его убивало сейчас. Каким он был дураком, господи, каким был дураком, что позволил кому-то причинить ей боль! И в первую очередь, позволил это сделать себе! Почему он не нашёл её раньше, почему не встретил тогда, когда ей больше всего на свете нужно было чьё-то плечо, чтобы выплакаться, человек, который поддержал бы, успокоил, расторг, хотя бы частично, мысль о том, что жизнь - это одно сплошное болото, в котором тонут люди, стоит лишь одной ногой ступить на неправильное место. Многие ведь ломаются, потому что слишком сильное воздействие оказывает на людей настоящий жестокий мир, когда наконец-то розовые очки отброшены в сторону. А таких тысячи. Но не она. Не она. Она сильная, она смогла выпутаться, даже, если ей пришлось пройти через страшные обстоятельства и невзгоды судьбы. Он видел, что всё то, что он предполагал, уже случилось с ней когда-то, только давно, давно в прошлом, и молодому человеку не хотелось сейчас это ворошить, поднимать в подсознании не совсем приятные моменты ушедших в небытие лет. Зачем? Когда всё это с таким старанием забывалось и было заперто за железной дверью, над которой висел амбарный замок. Наверняка всё это было сделано не просто так. Уж Паэро знал это наверняка, кому, как ни ему было знать об этом лучше всего?
А он вновь смотрел на неё слегка обеспокоенным, но заботливым, чуть ироничным взглядом. Сент видел её прекрасное лицо, которое светилось счастьем, счастье, как всё-таки мало для этого нужно: два человека, два правильных человека. Вот и всё, не более того. Джон был точно во сне, одурманенный её близостью, её лёгкими прикосновениями к своей щеке, такими нежными и приятными. Его манило куда-то туда, вдаль, за горизонт...Юноша приблизился к девушке и аккуратно прильнул к её алым губам, обхватив одной рукой Киру за талию, а второй бережно касаясь её щеки. Сент не обращал внимания на боль в груди, на то, что ему было трудно дышать, сейчас все это отошло на второй план, Шеллист заставляла забыть его обо всём. Молодой человек медленно целовал девушку, наслаждаясь каждым моментом, вдыхая приятный аромат её волос, крепче прижимая к себе. Даже под прицелом его не заставили бы оторваться от этих сладких губ, от этой девушки, которая была для него желанней всех на свете. Руки Джона внезапно предательски задрожали, то ли от радости, то ли от слабости, Джина Грей не поскупилась на энергетический выброс, мутант нехотя отстранился и вновь крепко прижал Киру к себе, за её спиной сплёвывая на землю мутновато-кровавую жидкость и судорожно вытирая губы. Ему не хотелось, чтобы она видела...Сент поймал её взгляд, красивые глаза мутантки были полны слёз, что заставило юношу слегка улыбнуться.
Shellist -Не плачь, девочка моя, я прошу тебя. Я ведь здесь, значит, всё будет хорошо. - закрыв глаза, тихо и нежно шептал Джон, двумя руками обхватив её лицо и прикоснувшись своим лбом к её лбу.
Шёпот, робкое дыханье, Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья, Свет ночной, ночные тени, Тени без конца, Ряд волшебных изменений Милого лица, В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слёзы, И заря, заря!..
Однажды вы очнетесь, и наконец- таки придя в себя, откроете глаза. Что вы увидите? Ненавистные солнечные лучи, слепящие ваш взор. Что услышите? Скрипящие пение птиц, что режет ваш слух и заставил подняться в эту рань. Что ощутите? Дикую головную боль, тошноту, рассердитесь на то, что каждый ваш день полная копия предыдущего. Вы уже наиграно, по сценарию дойдете до кухни, где вас дожидается чашка холодного вчерашнего кофе, откроете старый журнал, и, сделав пару глотков, прикроете глаза. Минута стала для каждого ценностью в знак жизни, и не важно- хороша она собой, или же так же как и все остальные. Минута стала на вес золота, жизни. В конце концов яркий свет начнет надоедать всем…Где этот конец? Где наконец-то продолжении снов, которые мы всегда досматривали лишь до момента пробуждения? Где исполнения их наяву, или перевоплощения сна в реальность, которого мы ждем так долго? Идут года…Да, а мы ждем, продолжаем ждать…Уже не хотим, не верим, не понимаем чего желали, но все равно ждем. В конце концов мечта надоедает, сон заканчивается в самом интересном месте, скука наворачивается на нас цветочной пыльцой и мы, расслабленно заходя в свой дом внутри «я», беспомощно понимаем что к великому сожалению наша мечта давным-давно осуществилась. Просто сквозь серые будни наш взор не ловит больше золотых проводников света, не обращает внимание на разноцветные стразы радуги, броские краски свежего летнего дождя, а мы лишь однообразно пьем, едим, встречаем новый день, наполняя свою голову всё новой и новой информацией, что почти никогда нам не пригождается. А что мы делаем, когда нам плохо? Пытаемся перевесить приятными воспоминаниями плохие, засмеяться, открыть таки глаза на этот мир, но осознаем что не было в нашей жизни чего-то такого, ради чего стоило бы улыбнуться, что при воспроизведении будило искреннюю улыбку, не фальшивую задумчивость и блеск в глазах. А может просто так много всего, что мы не понимаем что есть важнейшим для нас, а что всего лишь второстепенно? И кто вообще мы? Мечтатели, Боги, рабы…Или обычные игрушки в чьих-то руках? В таком случае какая разница между рабом и «игрушкой»? Кто счастливее, кто ярче, кому легче? Воспоминания...Опять прокрутить в голове то, что уже к счастью, или же огорчению позади, то, что уже никогда не сможет прервать наше настоящее, не будет нам докучать физически -лишь вспоминая, мы сможем вновь окунуться в те самые чувства, картины, моменты, кои переживали раньше. Не важен срок, но прошлое всегда твердо стояло перед нами. Порой мы делали из-за него ошибки, или наоборот- исправлялись, мы боялись пересекнуть бывшую грань, понимая, что нам это не по зубам, что нас может ждать такая же судьба, как и год, два, три назад...Как иногда хотелось вырезать прошлое из своей памяти, насколько легче стало бы жить, как свободно билось бы сердце, пусть в унисон, пусть ни для кого, но жизнь кипела бы в нашей крови, существовала тонкая нить желания, продолжать бороться за что-то, лишь веря в будущие, некая себя поступками из прошлого... Нет...Нет и еще раз нет...Мечта глупого человека, который никогда не осознает своих ошибок, мечта странника, который еще верит в разнообразие нашей планеты, мечта обычной, молодой девушки, свихнувшейся от всей этой мороки. И лишь набор слов, пустой, ненужный, чужой, заставил вновь и вновь заиграть уже знакомую киноленту в её голове, вновь ожить прошлому, затенивая настоящее... Ты что, одна из них? -Нет. Я не одна из них- твердо и уверенно ответила Мари, сжимая в руке пустой воздух, невесомые и невидимый им, и вполне ощутимый для неё. Вопрос еще пару раз прокрутился в её голове, а затем ответ, такой четкий и холодный, которым она перечеркнула все своё прошлое, счастливое, солнечное прошлое, свободное, легкое...Зачем? И стоило ли вообще уходить из команды икс? Стоило ли рисовать себе новый путь, становиться той, кем она является сейчас? И вот, опять все эти вопросы, которых она так сильно опасалась, от которых бежала, пряталась. Они догоняли, захватывали, делая повечной пленницей, и словно видя в ней вовсе не Мари, отпускали на волю. А ведь когда-то все те, кто сейчас боролись за своё будущие были её большой семьей...Теперь вы понимаете, почему желание избавиться от прошлого было так сильно в этом хрупком создании? Пока синеватою небо плавно затягивалось кружевами цвета вороньего крыла, битва преобразилась в отражение нашей жизни, существования, сожаления…Картина писана маслом, акварелью, кровью, разлитой по земной плоскости полотна. Картина, которая наверняка заняла бы не последние место в мировых произведениях, сейчас разгоралась на её глазах. Битва, в которой не было ни доли логики и здравого смысла, как и во всей нашей жизни, переросла в человеческую слабость. И люди Ксавье, и люди Магнето понимали что они , не смотря ни на что, навсегда останутся теми, кому не чужда ни любовь, ни разочарования, ни симпатии, ни страсть. Если лилась кровь, то в вперемешку со слезами любимых людей, и ленты цветасто смешивали свои цветы, проводили заманчивой кистью по дороге из серого гранита, и тормозя у бордюра, опускали на кусочки кварца свои изнеможенные капли. Нет...Она больше не жалела, что не одна из них, теперь они будут жалеть, что стали такими, как она...В неком смысле, это была полу-правда. -Я смотрю на то, как смешон этот мир...Смотрю на то, ради чего борются и умирают...И на то, из-за чего возрождаются вновь...Я смотрю на большую, гениальную, величественную картину...А ты?Девушка еще пару раз внимательно осмотрела своего собеседника, вскинув предположения о том, кто это мог быть. После нескольких минут она от чего-то вдруг качнула головой, затем кивнула, будто предполагая- тот, или не тот. А потом просто впала в ступор, окончательно осознав, кто стоит перед ней -Марк? – с удивлением в голове заметила Жанна, все еще не понимая она ли спросил
Такое странное доселе незнакомое, а может просто давно забытое нетерпение. Оно наполняло тело, заставляя каждую клеточку трепетать в предвкушении чего-то нового. Ощущение блаженства неотступно преследовало каждый вздох. Мысли покинули усталое и измученное сознание Киры, оставляя лишь место для чувств и эмоций. Странное они, наверняка, представляли зрелище. Парень безвольно лежащий на земле и девушка, еле сдерживающая слёзы, склонилась над ним. Быть может, это выглядело бы романтично и трогательно на фоне зелёной травы и ясного голубого неба, но, увы, они расположились посреди пустыря, где господствует сквозняк и жуткий холод. Битва вокруг приостановила свой ход. Девушка не видела всего того, что произошло, но неестественная тишина пугала, а узнать, что же творится в окружающем мире, не было желания. Стоило бы ей только повернуть голову, как она бы увидела Мистик намертво прикованную к земле. Её лицо исказила жуткая гримаса страха, накладывая и без того странные черты ещё большую необычность. Чуть поодаль лежала незнакомая ей девушка, рядом с ней находился тот высокий парень (на которого Кира, кстати, сразу обратила внимание из-за пары белоснежных крыльев). Хм… они, по-видимому, тоже переживали острый момент, и касался он отнюдь не кипевшей ранее драки. Битва, казавшаяся такой беспощадной и неминуемой, превратилась в фарс или даже в его подобие. Люди с таким странной для Киры самоотверженностью бросились спасать совершенно незнакомую девушку. Это одновременно пугало и заставляло восхищаться ими. Ей, наверное, никогда не понять эту странную команду Икс. Хотя, по сути, она уже чувствовала себя её частью или, по крайней мере, хотела так чувствовать. Она уже была в ответе за них, та как её необдуманное поведение привело их сюда. Теперь, как бы грубо и по-житейски не звучит, но Кира в долгу перед ними, быть может, даже в неотплатном долгу. Она ведь не знала, какими нравственными принципами они руководствуются, и ей казалось, что с неё будут требовать и не мало. Но сейчас ей верилось, что они её друзья, и они помогут. К сожалению, а может быть и к радости, подобные мысли не родились в её голове, будь она немного повнимательней, то обязательно заметила, что творится вокруг. Но она не могла, ведь её крохотный мир был сосредоточен в одной точке, в одном человеке. Она старалась сохранить в памяти каждое мгновение, секунду, чтобы после лёжа в постели вновь и новь прокручивать его в голове. Впервые в жизни она делала, то, что хотела, говорила, то, что думала. Чувство свободы захлестнуло её и унесло куда-то в невиданную даль. Как мало оказывается нужно для счастья – любить и быть любимым. Две маленькие составляющие одного целого. Конечно, бывает случаи, когда одно существует без другого, но если это истинная любовь, то сам факт, что ты живёшь на одной земле с любимым человеком, приносит безграничную радость, а если чувство ещё и взаимно, то это истинное счастье. Сколько же людей бродит по грешной земле не сумевших обрести покой и душевное тепло? Их сотни, тысячи. А ведь они же могут дарить друг другу радость, и мир наш от этого станет чуточке добрей. Чего стоит подать кому-то руку, помочь? Всё же так просто и элементарно. Но люди упорно не хотят видеть ничего вокруг, ещё плотнее зарываясь в свои футляры, в узкие мирки. Хотя есть и такие, кто познают, что такое свобода, чего она стоит и как её добиться. Наверное, это они и есть, Джон и Кира, свободные. Это слово ласкало слух, дарило надежду, оно учило вновь верить, не унывать. Прошло время бередить старые раны, былое забыто, пусть не навсегда, но хотя бы сейчас они могут позволить себе не помнить. Жить настоящим. И она жила, жила настоящим. Она чувствовала кожей, нет всем существом его взгляд. Такой тёплый, знакомый, слегка обеспокоенный, столь уверенный в себе. От него появилось чувство, что всё идёт своим чередом, что так надо. Словно шестерёнки одного большого механизма вновь мерно завели свой ход. Его близость утверждала, что Земля вертится не зря, что люди рождаются и умирают не просто так, всё подчинено таким вот неуловимым моментам. И каждый в жизни просто обязан испытать, запечатлеть его в память. Быть может в этом и смысл жизни? Да, к чёрту смысл, пустая чепуха! К чему всё это, если он рядом? Губы только что нежно касавшиеся щеки нашли то, что так упорно и долго искали. Твёрдая рука бережно обхватила талию. В голову ударил пьянящий аромат… но чего аромат? Жизни? Так пахнет она? Чуть терпко, словно мускусный орех, сладковато, как ваниль и лимонная цедра? Она вдыхала этот запах исходивший от всего вокруг, от его кожи, волос, своих слёз. Весь мир потерял чёткость, только они вдвоём виделись ясно и понятно. Поцелуй был таким медленным, томным, словно у них впереди была вся эта звёздная ночь. Грудь судорожно поднималась от каждого вдоха. Кира жутко боялась, что может причинить ему боль. Одно неловкое движение и всё будет кончено. А ей так хотелось продолжения, никогда не отрываться от этого поцелуя. В нём не было страсти или желания, он был лишь знаком того, что два одиноких сердца, наконец, нашли друг друга в бушующем океане жизни. Но, увы, всё что имеет начало, так же имеет конец. Неожиданно руки Сента задрожали. Найдя в себе последние силы, он крепко прижал к себе девушку. Чуть повернув голову Кира, увидела, то, что старался скрыть юноша. Багрово-красные комки сиротливо поблёскивали на мокрой траве. Сердце пронзил страх. Всё-таки падения из окна имело свои последствия, а она так наивно верила, что с ним всё в порядке, что он упал удачно, что в Джин Грей проснулась жалость, и выброс был лишь демонстративной мерой. Глупая и доверчивая. Так просто не бывает. Слёзы, которые раньше она старалась сдерживать, нашли выход. Ей уже было всё равно, страх и горечь сжимали её в тисках. Кира прижалась и обняла Джона, будто через минуту он исчезнет, покинет её. То единственное прекрасное в её жизни было под угрозой. Даже его слова такие убаюкивающие не могли унять тревогу. Глядя на его улыбку, Кира всё больше убеждалась, что никогда его не отпустит, не потеряет. Слёзы лёгкой пеленой затуманили взор. -Я боюсь за тебя Джон. Тебе надо в больницу, к врачу. Так нельзя всё оставлять. Это неправильно. Послушай меня, пожалуйста ,- тихий шепот разрезал ночную тишину, больно ударяясь об холодные камни. Горло то дело сжималось. Девушка старалась сдержать себя, не зарыдать навзрыд словно ребёнок. Как давно она оказывается, не плакала, просто, по-человечески. Всё пыталась казать сильной, уверенной, а на деле она всего лишь простая девчонка, которая взахлёб зачитывается романтичными историями и жаждет найти того самого единственного.
Shellist - Нет. - мгновенно ответил юноша, голос его был слабым, он довольно жёстким. Он не хотел уходить отсюда, не хотел выпускать Киру из своих объятий, может быть это глупо, но меу казалось, что если он сейчас её отпустит, то потеряет её навсегда. Паэро хотел, чтобы это мгновение длилось целую вечность и даже больше, если бы это было возможно. Джон слегка отстранился от неё, но только слегка, чтобы видеть её слегка уставшее, но от этого не потерявшее красоту, лицо. Слова довались ему с трудом, с перерывами, но он не хотел молчать. - В какую...больницу? О чём ты? Мы находимся... почти на окраине города, да я и не думаю...что меня там примут с распрастёртыми объятиями, не забывай...что люди нас не любят...они нас...терпеть не могут...Мне просто...нужен отдых.
Конечно же он понимал, что ему срочно требуется медицинское вмешательство, иначе в скором времени оно ему может вообще больше не понадобится, никогда. И почему. когда нужно, рядом нет мутанта с регенерирующими генами? И всё же...Сенту было безумно приятно, что Шеллист о нём заботиться, она за него волновалась, было видно а он, кажется, даже и не думал о том, что с ним случилось что-то серьёзное. Главным для молодого человека сейчас было то, что он наконец-то высказался, правда это была только малая толика того, что у него стояло за душой, но этого вплоне хватило, чтобы между ними двумя не раззверзлась бездонная пропасть, оставляя каждого на разных берегах. Она была здесь, рядом с ним, что ему ещё нужно было? Защитить её. Но как, когда он и сам еле передвигал ноги и только из гордости не хотел ехать в больницу. Ну и люди, люди всегда и везде были препятствием для мутантов, и хороших, и плохих. Плохих....Как однако звучит. Неужели вот он, Сент-Джон Аллердис является вселенским злом, эдакой цитатделью зла, которая только и способно, что крушить всё на своём пути? Неееет, три раза нет...Чёртова голова забита кучей ненужных меслей...Убраться отсюда ко всем чертям? Подальше от Магнето, который чуть было не погубил всё, не сломал его жизнь, их жизнь? Нет, Джон был благодарен, да, он был благодарен Магнусу за то, что тот послал его на это задание, что по какой-то только ему одному известной причине, Сент взял в заложники Киру, а не Гейл. А в смерти Шеллист был бы виноват только он, Джон, он один, и вовсе не Магнето. Как легко бывает свалить свою вину на чужого, это гораздо проще, проще всего, чем признаться в том, что эта вина твоя и ни чья больше. Да, это нелегко, поэтому и совершить такой поступок может только человек, у которого есть сила воли, внутренний стержень, вера. прежде всего, в себя самого. Как бы то не было, Сент был далеко не таким мутантом, хотя всю жизнь был уверен в обратном. Под маской вспыльчивости и высокомерия, скрывался замкнутый и неуверенный в себе человек; Он был настолько слабым, что даже не замечал очевидного: Магнето использовал его как игрушку, вертел в своих руках как хотел, но тогда Паэро было всё равно, он был принят в "высшее общество", с ним общались на равных, он стал правой рукой Магнуса. По началу всё было замечательно, даже превосходно, но вот потом...Нет, молодой человек не чувствовал себя уязвлённым, хотя да, отчасти. Нередко он стал замечать, как Эрик заставляет Мистик следить за ним. Такое отношение было неприятным, как будто его в чём-то хотели уличить, но не будем об этом. И так, Джон не чувствовал недостатка ни в чём...материальном. Но душа его рвалась к чему-то другому, возвышенному, она находилась в вечном поиске чего-то неземного. Иногда Паэро казалось, что он бредит, потому что образ романтика ну никаким образом не вязался с его внешним видом, но мир внутренний был не таким, далеко не таким, он был более сложным. Неправильный человек мог бы копать до бесконечноти, так и не поняв сущности Сента, но вот пришла она и в миг пробила эту прочную стену безразличия и напускного самолюбия. Он надеялся, надеялся и боялся, что ей удастья его удержать, удержать навсегда, не дать ему уйти, отказаться от неё. Ему хотелось, чтобы Кира привязала его верёвками и не дала освободиться, иначе ему казалось, что он ой натворит дел, с таикм-то дурацким характером. Юноша не был конкретно на чьей-то стороне, не важно, воевал он у Икс-менов или у Магнето. он был всегда на своей стороне, но мог с лёгкостью переметнуться куда угодно, если там будет лучше. Нельзя сказать, что Джон был нейтралом, хотя частичка этого всё-таки жила где-то там, на самом дне его души. Ведь нейтралитет - это ни что иное, как возможность в любой момент сделать шаг в любую сторону. Сейчас Сент надеялся, что сделает шаг в правильном направлении, ибо после что-то менять будет не так просто, ведь теперь у него была Кира... Есть, конечно, один способ, но пользоваться помощью Икс-менов - это было выше понимания Джона. Ни-за-что и ни-когд-да, лучше умереть. Ха! Жить захочешь, всё равно уже будет, кто перед тобой, как никак человек, он и есть человек, бедный или богатый, старый или молодой, больной или здоровый, в конце концов, враги - тоже люди.
Марк для которого здравый смысл был важнее всего, тот Марк ценивший по достоинству только собственную жизнь, стоял как вкопанный пялясь на эту странную девушку, словно баран на новые ворота. Нет бы просто перекинуться с ней парочкой стандартных фраз, узнать кто такая, чего здесь делает и всё. Аривидерчи. Я утолил своё любопытство и мне пора восвояси, для начала конечно следовало бы отнести куда-то Джеф безвольно повисшую у него на руках, но это же дело второстепенное, сейчас главное скрыться, не попадаться никому на глаза, особенно таким дамам как Эмма Фрост. Да, никак не может он отделаться от этой дамочки, точнее она от него давно уже отделалась, а он, увы, не мог никак выкинуть её из мыслей, точнее факт, что она одной мыслью сумела положить его на лопатки, больно ударил по его самолюбию. Марк жутко не любил проигрывать, тем более проигрывать женщине. Со стороны это похоже на какие-то патриархальные замашки, но что же поделать. Если он так устроен? Меняться парень не собирался, его в себе всё в принципе устраивало. А что до остальных, то ему было, есть и будет на них плевать. Как говорилось раньше, здоровый эгоизм облегчает жизнь, да ещё как. Марк убедился в этом давно, тогда в детстве, когда отец пьяница и заядлый картёжник бросил их, оставив без гроша за душой. Жить было трудно, никаких денег, средств к существованию. Приходилось приспосабливать, ужесточаться. От этого и пошло его безразличие, равнодушие к чужим страданиям. Как можно для кого-то пожертвовать необходимую тебе вещь, зная, что дома тебя ждёт вечно усталая мать, и пару лишних центов согреют ей душу. Он не задумывался, что может тому человеку это нужнее, а они как-то да продержаться. Нет. Подобные мысли не появлялись в его голове. Коли уж он заработал что-то кровью и потом, то и сам найдёт наиболее правильное применение награде. В таком образе мышления нет ничего сверхжестокого или беспощадного. Простой трезвый взгляд на жизнь. Так обычно смотрят люди, которые научились с малых лет трудится, и зарабатывать деньги. Они знают цену вещам, и их убивает, излишня показная щедрость. Их нельзя считать скрягами, когда нужно они готовы пожертвовать толику из своего маленького капитала, но делают они это, нечасто, каждый раз убеждая себя в том, что когда у них будет достаточно денег тогда они и будут ими сорить. Вот таков был Марк. Материалист до мозга и костей. Быть может, родись он лет эдак семьдесят назад, да ещё и в России, то он наверняка был одним из тех, кто поднял первую русскую революцию, совершил государственный переворот. Втоптал в землю всё духовное и жил бы только настоящим. Но к счастью, ему довелось появиться на свет в иное время и в иной стране. Солнечная и пустынная Австралия. Иногда Марку её не хватало, хоть он родился в немаленьком городе, но Нью-Йорк порой устрашал своей громадностью. Он как большой муравейник, в нём кишела жизнь в любое время суток. А иногда хотелось выйти на улицу и встретить ни души. Даже такие как Марк порой искали уединения и одиночества.
Так, что его теперешнее поведение никак не вязалось с привычным ходом мыслей. Пусть это мелось, но какого чёрта он глазеет на эту странную девицу? Тем более девушка завела непонятный для него разговор, который видимо родился уже давно в её сознании, а он лишь первый подвернувшийся собеседник. Всё так же иронично ухмыляясь, парень искоса рассматривал её. Взгляд пробежал по стройной фигуре, точённой талии и уперся в красные кеды, при чём такие яркие и запоминающиеся, что в памяти неожиданно всплыл кадр из мультфильма о Багз Бани, где главный герой расхаживал в похожей обуви. Настроение самопроизвольно поднялось, Фрост уже ни капельки не беспокоила, а девушка не вызывала никаких опасений. Только вот её последнее слово… она назвала его имя? Они что знакомы? Левая бровь медленно поползла вверх, выказывая тем самым, как он удивлён. Ещё раз, вглядевшись в её лицо, он понял. Что им уже доводилось встречаться.
- Мы знакомы? Признаюсь, ты мне кого-то мутно напоминаешь. Только я не могу вспомнить, кого именно… чем ты собственно здесь занимаешься? Помимо того, что разглядываешь,… как ты выразилась… м… «величественную картину»? ,- тон совершенно обычный, даже чуточку равнодушный, будто они не стояли посреди захламленного пустыря в шесть утра, а мирно пили кофе в студенческой кафешке.
Н-е-т. Простое слово знакомое всем с раннего детства. Его можно произносить по разному поводу, когда мы не довольно, когда чего-то не хотим или отказываемся. Чаще всего оно несёт за собой негатив, даже скорее не его, а просто отрицательность, так называемый «минус», противоположенный слову «да», «плюсу». Одно только слово может разрушить чей-то мир, убить надежду, больно ранить глубоко в сердце. Уже издревле мудрые люди заметили силу слова, без слова мы ничто. Мы не можем полноценно выразить себя, свои мысли, чувства и эмоции, элементарно не можем донести смысл до человека стоящего рядом с собой, ведь жесты и мимика это лишь дополнение устной речи. Хоть порой люди говорят, что тишина способна донести больше чем разговоры, то это не правда, эти люди наверное просто не научились разговаривать и слушать. А молчать им легче. Они не умеют оперировать словами, фразами. Ведь разговор это своеобразное искусство. Словом можно убеждать, приказывать, принуждать. Иногда в истории рождаются такие как Цицерон, способные одной фразой, предложением, проникнуть глубоко разум, завладеть им и заставить мыслить в том направлении, в котором ему удобно. Но, увы, подобной силой обладают немногие, далеко немногие, тем более не она. Её жалкая попытка пробудить в Джоне благоразумие не увенчалась успехом. То ли из-за своей неуемной гордости, то ли просто из-за чувства собственного достоинства, он отказался помочь самому себе. Глупо и не умно. А что она могла ожидать от него? Быть может он, наконец, достиг того, о чём мечтал всю жизнь и никак не мог с ним расстаться. Всякий материализм ему претил, собственные раны не беспокоили, общее самочувствие не волновало. Какой он самонадеянный! При падении он наверняка повредил что-то внутри! Как он не видит, что его жизнь в опасности! Если уж он сам о себе не позаботится, то это сделает она! Странно, откуда у неё взялась эта чуждая ей уверенность? Пару секунд назад она была готова разрыдаться, а тут появилась твёрдость в своих мыслях и решениях. И что придало ей такую силу? Одно простое слово «нет». Пьянящее очарование этого мига уже потеряло полное влияние над ней. Кира отчётливо стала осознавать где, с кем и главное когда она находится. В голове резко возникла мысль, что уже, наверное, где-то около пяти утра. Небо до этого тёмное, стало светлеть, на горизонте розовым пятном разлился будущий рассвет. Когда-то она с радостью бы встретила это природное явление любимым ей человеком, ибо время было бы наполнено её несбывшимися мечтами и вновь проснувшейся верой в лучшее будущее. Но, увы, сейчас был другой день, другие обстоятельства. Рассвет её уже не прельщал, самое важное было сейчас уйти отсюда, покинуть этот злосчастный пустырь. Только вот… одно «но», Джон не желал отсюда уходить, по крайней мере, идти в больницу это точно. С одной стороны он был прав, люди всегда предвзято относились к мутантам, к тем, кто не похож на них. Но откуда они узнают, что Сент мутант? Разумный ответ в голову так и не пришел, но после её осенило, анализ крови. Как элементарно. Кровь мутанта можно сразу же отличить от крови человека, стоит только вооружится слабым микроскопом и всё понятно. Кира была сама свидетелем того, как местный биолог показывал наипростейший опыт, при помощи которого можно отличить мутанта от простого человека, на примере крови. Ей тогда было очень неуютно и боязно стоять среди толпы. Конечно, никто в родном городе не знал, что она другая, не как они. Но чувство опасности никогда её не оставляло. А теперь она размышляла, как простой человек, не задумываясь о том, что уже стала изгоем общества из-за своих способностей. Вздохнув и уверенно смотря в лицо Джона, девушка придумывала всевозможные выходы из этой странной и удручающей ситуации. Единственное, что казалось ей разумным на данный момент, так это помощь со стороны команды Икс. Она не знала точно можно ли на них надеяться, но ей очень хотелось, что можно. Они не были обязаны брать на себя такую обузу как Пиро, но если уж Джин Грей выкинула его из окна, так значит, она была в ответе за него, точнее за тот ущерб, который она причинила. Конечно, судебный иск им не предъявишь, но совесть у них должна же быть! Со стороны такие мысли покажутся странным, пленница умоляет спасти того, кто её похитил. Кира даже сама понимала всю абсурдность ситуации, только вот ничего другого на ум не приходило. -Джон, какой отдых? Тебе срочно нужна медицинская помощь! Ты повредил что-то внутри… наверное сломал пару ребёр, если они задели легкое… а они могли задеть… у тебя тяжёлое прерывистое дыхание… и эта кровь. Джон, я понимаю, что в больницу ты не поедешь… но… тебе могут помочь и здесь. Команда Икс, по-видимому, уже собирается покинуть особняк. Они прилетели за мной… хотя меня совсем не знают… они помогут тебе. Всё равно ты уже не вернёшься к Магнето. Разве ты не понимаешь, что он просто использовал тебя? Быть может не сознательно, он всегда ценил своих помощников, но у него такая привычка… отовсюду извлекать выгоду. Теперь ты ему не нужен. Я прошу, пойдём со мной. Я умоляю тебя. ,- голос Киры звучал пусть и не очень уверенно, но зато твёрдо и чётко. Она ясно видела перед собой только один выход из этой ситуации и надеялась, что Джон поймёт её.
Джон внимательно слушал Киру, которая вновь изменилась, не, она определённо поражала его с каждым разом всё больше и больше. Если минуту назад эта девушка была готова расплакаться от внезапно накатившей волны счастья, то теперь ей во чтобы то не стало хотелось сдвинуть юношу с насиженного места, чтобы помочь, пока ещё не поздно. Сейчас не время и не место предоваться всеобщей радости и веселью, главным для неё было спасти любимого человека. Отчасти, Сент не понимал её, да, он бы на её месте сделал бы тоже самое, разве он допустил бы, чтобы с ней случилось ещё что-то более страшное, чем уже могло произойти? Разумеется, нет! Но с её стороны это выглядело так...мило. Наверное, Паэро мог бы часами, нет, всю вечность рассматривать её красивое лицо, чуть раскосые карие, почти чёрные глаза, которые придавали ещё большую утончённость всему её образу. И было не важно, что волосы её растрепались, и его рубашка на тонком теле девушки, казавшаяся безразмерной, вся промокла и теперь прилипала к телу, это только ещё больше умиляло юношу. Ведь неважно во что ты одет, богаты ли твои родители, есть ли у тебя только что вышедший диск модной группы, или, может быть, большая собака кавказской породы во дворе на цепи, важно лишь, что у тебя внутри, что ты представляешь собой, как личность. У каждого есть свои заморочки, это верно, но никто не идеален в этом мире, к счастью. И поэтому, правильный человек поймёт, он не будет смотреть на твою одежду, не будет спрашивать, а много ли денег зарабатывают твои родственники, не будет рыться в твоих вещах, пытаясь найти тот самый модный диск и не станет заглядывать во двор в поисках той самой собаки. Он не заморачивается над твоими недостатками, он принимает тебя таким, какой ты есть, он видит в тебе потенциал, находит что-то схожее в тебе со своим характером и поведением; это могут быть одни и те же интересы или умение шутить, или глубокие познания в каком-то предмете, или не находит ничего общего вообще, и всё-таки что-то в глубине души подсказывает ему, что ты - именно тот человек, нужный человек, без которого ему уже не будет так хороошо и весело, как было раньше. И это действительно было так. Кира приняла его таким, какой он есть, с кучей недостатков и ещё одной маленькой тележкой. Джону всё это недолгое время думалось, что она в нём нашла такого, что её зацепило? Что-то разглядела. А может быть такую же заблудшую душу, как и он сам? Вместе они выкарабкаются, они не дадут друг другу утонуть в этом мире, полным одиночества, в нужный момент они протянут друг другу руку помощи, а он...он всегда будет с ней рядом, чтобы не случилось. Вместе, теперь навсегда. И всё же, Джон должен был себе признаться, что в какой-то степени не перестанет её понимать. Да, он знал, что ему срочно требует медицинское вмешательство, но может быть всё на самом деле не так страшно? Хотя при подении с таой высоты, юноша бы не смог отделаться только лёгким испугом. Неужели Шеллист права, и сломанные ребра задели лёгкое? Но как она может подумать, что он станет просить помощи у команды Икс? Дело скорее обстояло так: захотят ли они помочь Сенту? Разумеется, они это сделают. Профессор Ксавье не из тех людей, кто бросает человека в беде, даже, если этот человек не по одну с ним сторону. Принять их помощь, значит вновь вернуться к ним, а молодой человек больше всего не хотел этого. Кто его там примет с распрастёртыми объятиями, кроме Чарльза и Киры, как на них будут смотреть другие ученики? А Шеллист? Если остальные увидят её с ним, то скорее всего подумают, что и она такой же предатель, как и он сам. А этого Паэро хотел меньше всего на свете. Он станет там ещё большим изгоем, чем Шельма. А Кира...Ему даже думать об этом сейчас не хотелось. Она была достойна лучшего, большего, лучшей жизни. Нет, какая глупость, он ни за что не вернётся обратно! Но и к Магнето он тоже не вернётся, с этим тоже покончено.
Shellist -Кира, не умоляй меня, прошу тебя. Я...я не могу туда возвращаться. Что они подумают о тебе? Я уже не хочу говорить о том, как они отреагируют на моё появление. Я...не вернусь обратно. - взгялд юноши до селе блуждавший по ночному небу, которое уже окрашивалось в розовые тона, задержался на девушке. Какой же он дурак! Он никогда не сможет поступить правильно, так, как нужно. Неисправимый глупец. Ведь он всегда поступал так, как хотел, когда надо было пойти против собственной воли, отказаться от чего-то дорогого, но зато сделать что-то по-настоящему стоящее, хорошее. Даже сейчас он не может этого сделать! Посмотри на неё! Ты же ради этой девушки на всё готов? Не так ли, или может ошибаешься? Значит всё, что было до этого момента враньё...? Теперь или никогда...Джон поджал губы, но это был скорее знак снисходительности, лёгкая улыбка еле заметной тенью пробежала по его лицу. Молодой человек вновь прижал к себе девушку, в первые за свою недолгую жизнь соглашаясь с необходимостью и повинуясь, и и если честно говоря, ему было всё равно, стало даже как-то легко, как будто он наконец-то сбросил с плеч тяжёлый груз, который всё это время только и делал, что беспрестанно давил сверху. - Хорошо, я согласен, - и немного погодя добавил, - Знай, я тебя не достоин.
Мари немного странно взглянула на Флеша, но потом, равнодушно начала ковырять носком своей обувки, еще влажную от серебренных капель, землю. Ро уже было знакомо это чувство непонимания, косой взгляд сквозь вполне нормальный разговор, спокойные тона...Но она как -будто чувствовала ехидную кислинку, что портила весь десерт. И если бы не этот "дар", или "набитая рука"на разоблачение чего-то похожего, она бы спокойно могла считать себя обычным серым человеком, населявшем нашу маленькую, как бы смешно это не казалось, планету. Но нет. Жанна-Мари не была типичной представительницей этого прекрасного места, не было похожа ни с кем другим, в ней чувствовалась особенность, детская непосредственность, сумасшествие...И немного истинной правды. Правды, за которую осуждали, не принимали в общество. Правды, за которую раньше палили на кострах, вешали, изгоняли из городов...Все это было давно изучено, да только сейчас правила двинулись в её пользу, пользу таких, как она. И что было запретного в утверждении этого реального олицетворения нашего мира? Что? Разрушение иллюзий? Оу...Жанне на это было глубоко плевать, хоть она сама жила в своё маленьком мире. Обычном вакууме, сквозь стены которого она часто смотрела на голубое небо, по которому плыли белогривые лошадки, яблоко заката, что покрывало золотым наброском все, что покоилось под лазурным небосводом...Она прислушивалась к пению птиц, а не моторному двигателю автомобиля, к журчанию симфонического оркестра моря, волнами сносящего построенную кем-то песчаную крепость , вместо современной тяжелой музыки, и любила этот мир, видя совсем очевидное, совсем обычное так, как не видел никто. За это она и была "не_нормально", ибо нормальные люди не могли видеть сквозь свои розовые очки всей той правды, которою она до них доносила. И неужели этот парень не согласится с ней? Что все тут, от багряной ленты , струящейся вдоль квартала, и до эмоций, перекрывших доступ кислорода, напоминает "величественную картину?" Нет...Он просто посмеялся, хоть не показав это ей...А может Аврора сама больше не могла отличить, где насмешка, а где обычная, светлая улыбка человека, который желает ей добра...А где просто самая обыкновенная подделка ради информации, вещи, услуги...Ей это и не было нужно, ведь хватало всего-то голубого неба, звезд, и изумрудной горсти трав, что щекотала ступни на рассвета, когда роса еще мягко плясала на тонких листках тюльпанов. И может сейчас что-то кольнуло в сердце, и она наконец-таки смогла понять, что от боли, непонимания и несправедливости не убежать, как сильно бы её этого не хотелось...А ведь правда...Не хотелось совсем. Лишиться этих чувств, значило остаться одной в своей вакууме, стать такой же серой, как они...И идти своими красными кедами по серым мостовым, вдыхать аромат серого моря, смотреть на серое небо, круша серые дороги...Это ли то, чего желает её душа? Жанна поглядела в никуда, дослушав вопрос мутанта, и под финиш невольно засмеялась. Она чувствовала, как воздух, смешанный с кровью, пьяно обходит её трахеи, легкие, как обгоняется вдоль сосудов, и выдыхается обратно, в виде углекислого газа. Она смеялась так звонко, и одновременно тихо, что не могла не скрыть своего изумления. Глаза наполнены искрами, сердце стучит в тревоге от того, как воспримет её этот парень, впервые, она боялась того, чтобы её не оттолкнули, одновременно осознавая полную параллельность следующих минут для неё лично. Она продолжала играть с воздухом, продолжала извергать радость, одушевлять что-то живое в этой округе, и когда процесс ей надоел, резко, без успокоения, замолчала. Неужели этот человек думал что она расскажет ему всё, что так сильно хочет забыть? Эта мысль казалась её безумной...Но вспомнив, что есть мир, и кто она в нем, все мигом прояснилось - идея стала абсолютно банальной. Ведь когда-то нужно было бы кому-то раскрыть душу, излить свои мечты, желания, словно наполнить чашу свежим вином, выбросив кубок с шампанским...Стоило, но не сейчас...Позднее. .Только вот наступит ли это позже, она не знала, поэтому продолжала смеяться так сильно и тихо, как только могла. А потом Ро сползла по столбу дерева, опустившем свои корни в земли этого заброшенного пустыря, и начала угрюмо глядеть в глаза Марка. Мы знакомы? Жанна попыталась еще раз вспомнить, но темнота, странные блики луны, по-тихому сходившейся с ранними лучами солнца, мешали заполнить пробелы в его образе. От куда знала имя? Что-то толкнуло , что именно оно невероятно подходит ему...Просто угадала. Но этот знакомый облик...Может в магазине, в университете, а может в простом, въевшемся сне, мелькавшем в её сознании каждую ночь, как только тени сникнут с лица земли... -Я не знаю...Может знакомы, а может нет...Это понятие растяжимое, так? Так...Только вот где мы познакомились? Ведь заключить наши взгляды в своих сознаниях можно где угодно- как наяву, так и в наших мечтах...Все очень просто, но одновременно сложно...Да и имеет ли значение, знакомы мы, или нет? В любом случае, теперь мы знакомы друг другу...Но твои глаза...Я точно видела их сквозь отражение в витрине, а может когда ехала автостопом по городу...В них что-то родное...И чужое...- Ро в очередной раз пробежалась по звездному, сизому небу, махнув головой, и как-то невзначай, по детски, начала барабанить ладошками по коленям, и напивать какую-то детскую песню, но при этом продолжая находиться тут и сейчас, не уходя в себя, что бы не дать своему новому знакомому уйти.
Ну, наконец-то он понял её! Или нет? Суждено ли им вообще когда-нибудь понять друг друга? С одной стороны такие похожие, с другой такие разные. Она никогда не поймёт вот этот странный взгляд, то, как он на неё смотрит, в этот момент, как будто он увидел в ней что-то вызывающее умиление, углядел детскую непосредственность, а теперь просо наслаждается ею, как бы сверху смотря на её слабые попытки вытащить его отсюда. Этот пристальный взгляд её несколько озадачило. Джон, что не воспринимает её всерьёз? Как это так? Чувствует превосходство над ней? Нет,… какое превосходство, тут о нём даже речи нет. Просто она поняла именно сейчас, что всё-таки не до конца знает Джона, да как это можно знать кого-то «до конца»? Человек же не открытая книга, он интересней больше тем, что непознаваем, что в неё остались неразгаданные тайны и секреты, и кто-то должен попробовать их разгадать. В этом, наверное, и заключается вся прелесть отношений, каждый раз узнавать о близком человеке что-то новое, ранее неведомое тебе. Ведь что за жизнь с любимым, если ты досконально знаешь о нём всё, вплоть до мелких привычек? Где же тот эффект неожиданности, маленькие сюрпризы, что делают нашу жизнь краше и приятней? Нельзя сказать, что подобные отношения не должны существовать, но они определённо не для Киры. Молодая провинциальная девушка выросшая в не таком уж большом городе жаждала многогранной, яркой любви. Такой как вспышка света, взрыв, что уносит далеко-далеко всякие остатки разума, в ней ты поддаёшься своим чувствам, не смеешь думать, ты плывёшь по течению, не оборачиваешься назад, на прошлое. Тебе неведомо, что ждёт впереди, ты не хочешь и не узнаешь своё будущее, живёшь только настоящим. Безрассудная и искренняя любовь. Да, она хотела именно такую любовь и никакую больше. Она уже видела множество людей живущих рядом лишь по привычке, они дороги друг друга, их отношения пронизаны глубоким чувством уважения, но в них уже есть некое безразличие, равнодушие. А именно оно убивает всякое светлое чувство. Равнодушие. Как говорили раньше, это самое страшное, что может случиться. Ты можешь любить или ненавидеть, но оставаться равнодушным нельзя, оно как болезнь убивает изнутри. Жизнь от неё становится банальной, чересчур посредственной, именно от него люди теряют веру в то, что чудеса случаются. И Кира боялась, боялась равнодушия, что ей станет вдруг всё безразличным, как сейчас уже многие мирно проходят мимо чужого страдания. Она боялась, что со временем тоже будет так спокойно проходить и не обращать внимания. Ведь не поможешь ты, в трудный момент, когда ты будешь нуждаться в помощи, не помогут тебе. Закон жизни. Всё то, что ты совершил, возвращается к тебе, как бумеранг. Да, Кира знакома с ним не понаслышке. Каждый поступок где-то запечатлелся, его запротоколировали и он вернется, не сегодня, не завтра, не через год, после, вернется тогда, когда ты не будешь ожидать, не будешь готов к нему. Даже вот сейчас, может, кто-то решил отплатить ей подобным образом? Подарить то, о чём она даже не смела мечтать, а теперь забрать. Ну уж нет, она этого не допустит. Девушка быстро прокручивала в голове слова, которые она, возможно будет говорить иксменам. Да, что она им скажет? Согласятся они взять в себе в дом, человека, который был их врагом? Но Кира же не знала, что два года назад Джон сам был членом команды Икс и что он предал их, на чей-то взгляд гнусно и противно, а на другой разумно и правильно. Узнав бы это, девушка бы удивилась, Сент и иксмены… это даже не звучало, не вязалось между собой. Но судьба делает разные повороты, вот опять ему пришлось пересечься с ними, оказаться почти по одну сторону баррикад. Жизнь штука непредсказуемая, как ни крути. И вот даже сейчас, она может разрушить всех их чаяния и надежды, сделав так, дабы команда Икс не приняла юношу и девушку. А такое вообще могло случиться? Увы, могло. Команда Икс уже не та, что прежде. Испытав многое, она поняла, что безраздельно всем доверять нельзя, но в тоже время не потеряла веру в то, что у каждого в душе осталась хоть крупица хорошего. Да, дело даже не в самой команде, а в её лидере, Чарльзе Ксавье, именно в нём не угасла вера в людей, он даёт многим тот второй шанс, который как спасательный круг вытащит их засасывающей воронки бытия. Хоть Кира и не встречалась с ним ни разу, не имела чести даже видеть его, конечно не считая его выступлений по национальному телевидению, но она верила, что он примет Джона, вылечит его, поможет. На большее она не смела надеется, ей было достаточно уже этого - знать, что любимый человек здоров и накормлен. Звучит напыщенно, но что поделать, если это так? Ничего в принципе. Единственная преграда, которая встала у неё на пути это предубеждение Джона по отношению к команде Икс, хотя Кира кажется, уже его преодолела. Кира молча, с нескрываемым интересом, слушала Джона. Она предполагала, что он скажет что-то вроде этого. Мысль обратится к кому-то за помощью, претила ему. Но в нём же должен быть здравый смысл! Он обязан понять, что это просто необходимо! Это единственное место, куда они могут пойти. У них нет постоянного жилья, машины, не говоря уже о деньгах… не скитаться же им подобно каким-то бездомным по улицам Нью-Йорка? Или у него есть какие-то другие предложения? Предложений не было. Он согласился. Джон впервые в жизни пошёл наперекор своим желаниям. Это было так на него непохоже, не обычно. На губах Киры заиграла лёгкая улыбка и в знак благодарности она нежно коснулась его щеки. -Джон, мне всегда было безразлично, что обо мне думаю окружающие. Я не говорю, что не завишу от чужого мнения, просо сейчас мне до них как-то всё равно. А что до того… достоин меня ты или нет, то это уж решать, мне и только мне. ,- при последних словах девушка недовольно фыркнула, посчитав слова парня абсурдом. Он не достоин её? Что за глупость? Высвободившись из объятий Джона, Кира с трудом встала, её жутко тянуло вниз, новь ощутить тепло его рук, но надо же действовать, а не просто разлёживаться на земле. Окинув взглядом пустырь, она увидела самолёт иксменов невдалеке, всего метров десять, если не меньше. Озабоченно глянув на Сента, Кира негромко спросила: -Джон, нам надо добраться до самолёта. Ты сможешь встать? ,- девушка с беспокойством смотрела на юношу, если он не сможет подняться, то, как они доберутся до особняка?
Полные ужаса глаза... раскрытый рот, хватающий такой необходимый для жизни воздух... и ощущение бессилия, полного, всепоглощающего.. ...парень сидел на согнутых ногах и держал в своих руках девушку - одной рукой зажимая рану, другой пытаясь придержать Стенфорд. От страха за неё Уоррен боялся даже выговорить и слово, будто бы даже оно может убить или причинить ещё больше боли и без того страдающей Джессике. Он боялся пошевелиться, сделать лишнее движение и пытался заставить себя не кричать во всю глотку от расрывавшей его изнутри пополам боли. Но от боли не физической, а душевной, от страха потерять Джессику, злости на свою немощь. Сквозь стиснутые зубы послышался тихий, едва здерживаемый чтобы не вырваться на ружу в полный голос, стон.
Жизнь. Удивительные вещи происходят каждый миг вокруг нас. Вот вроде бы только сейчас зашел в школу и познакомился с джесс. Она была одной из первых, кто обратил на странноватого блондина своё внимание. Вот вроде бы совсем недавно они сидели вместе в библиотеке и уже тогда искорка пробежала между ними. Только сейчас они летали вместе над городом, хоть и весьма экстремально, и буквально несколько часов назад она спасла его из тюрьмы... что это? Почему их пути пересекаются так странно, что они спасают друг друга? Может это знак? Может быть их предназначение в том, чтобы защищать друг друга всю жизнь?...
...И сколько же ещё нужно доказательств для того чтобы наконец понять, что ты... её любишь? Что она тебя любит? Что всё это ради любви, медленно разгорающейся, но пожирающей до тла за секунду...
Уоррен судорожно сглотнул, когда Джесс что-то прохрипела. По сердцу полоснули ножом - каждый её слабый звук отдавался внутри нестерпимою болью, съедавшей изнутри. Парень крепче прижал девушку к груди и посильнее зажал рану. Её слабые попытки что-то объяснить вызывали у Ангела лишь желание поскорее унести её отсюда. Куда угодно, лишь бы для её жизни ничего не составляло угрозы. Он был готов пожертвовать своей жизнь ради её выздоровления, и, пожалуй, такой решительности он ещё никогда не испытывал.
Она стремилась быть к нему как можно ближе, словно пытаясь высказать все безмолвием. Слова, дававшиеся Джессике с такой трудностью, отдавались в голове хором голосов. - Тшшш... - он отпустил её рану на ноге и хотел было прижать палец ко рту, но кровь.. везде была кровь. Он лишь тихо провел большим пальцем по её щеке, смахивая предательскую слезинку, ещё больше пачкая лицо Джессики. В его жесте было столько отчаяния и нежности, скольно себе просто нельзя представить, - не надо... не говори... - девушка тянула его к себе, словно утопающий тянет руки к спасательному кругу, - я не брошу... я буду с тобой... - рука поудобнее скользнула за голову Джесс, поглаживая, - ты будешь жить... - её глаза беспокойно скользили по его лицу, и парень, словно предчувствуя что-то, лишь добавил, прижимаясь к её лбу, - я обещаю...
Слишком близко... Так же как и тогда в комнате. Их губы были слишком близко друг от друга. Он опустил взгляд вниз, рассматривая доржащие половинки её уст. Дыхание сбилось, а где-то глубоко внутри слышался голос разума: - Как ты можешь думать об этом, когда она умирает у тебя на руках? - Она не умрёт.. Она не должна! Она не посмеет после всего оставить меня одного!!! - пытаясь не закричать это вслух, он подался навстречу её губам, ощущая как по лицу текут слёзы...её...и его...
И словно закрываясь от надоедливого внешнего мира, от криков, истерии и грохота, белоснежные крылья, окропленные кровью с пылью, стыдливо распушившись прикрыли девушку и парня, робко подрагивая в нерешительности... И было всё равно, кто рядом - друзья или враги, предатели или подхалимы.. потому что настоящим чувствам нет ни преград, ни угроз, ни времени, ни расстояний.
...взмах крыльев, словно белая вспышка, разорвал ночную мглу. Парень резко встал, подхватывая девушку поудобнее, тихо отрываясь от её влажных и мягких губ. Поцелуй со слезами на глазах был последней каплей и одновременно новым толчом, новыми силами для решительных действий. Нужно было срочно что-то делать, скорее улетать отсюда, что Рен и собирался сделать...
Оглянувшись на остальных, он резко развернулся и, помогая себе крыльями, проскользил до самолета, на котором прилетела Джей с другими иксами.
[Пы.Сы. Здесь будет переход в Школу. Мы готовы к отправке. Ждём остальных.]
Он всё ещё не мог в это поверить. Неужели он согласился, вот так просто, без боя, без сарказма, без длительной словесной перепалки, которая обычно всегда заканчивалась в его пользу? Ни за что в жизни юноша не пошёл бы ни на какие уступки, ещё чего не хватало, это же нарушит все его принципы! Преследование собственных целей ради только собственной выгоды - это было, можно сказать, пожизненное кредо молодого человека. А как могло быть иначе? Если бы у него на тот момент была хорошо развита сила воли и собственное мнение, возможно Магнето не смог бы оказать такого сильного влияния на неустойчивый юношеский характер. Возможно, тогда, этот необузданный зверь, который тихо и мирно сидел внутри Джона до поры до времени, не вырвался бы на свободу, круша всех и вся на своём пути. Возможно, Джон так и остался бы с командой Икс. Возможно. Но нет, чёрт дёрнул его за золотыми горами, в неизведанные дали, туда, где на деревьях растёт слава и величие, а с неба сыплется дождь непобедимости и всеобщей признанности. В конечном результате всё это у него появилось, но если бы его ещё держали за человека, а не обращались как с игрушкой, с пустышкой, с человеком, у которого ничего не лежит за душой. Паттерсон была права, Магнето просто выкинул его как ненужный хлам, от которого все горят желанием поскорее избавиться. Ведь Эрик никогда не протягивал руку помощи в нужную минуту, никогда просто не приходил поговорить, элементарно спросить, как дела, поболтать не по делу, как это всегда делал профессор Чарльз Ксавье. Слабый мутант недостоин моего общества! Сент часто слышал от Магнуса такие слова, все в его глазах должны были казаться непобедимой, бесчувственной свитой, сопровождавшей везде и повсюду. В этот момент Джон внезапно подумал, что он бы скорее отдал свою жизнь за Чарльза Ксавье, нежели за Магнето, но выбор был сделан давно, и прошлого уже не вернуть, а сейчас юноша смотрел на Киру и понимал, что поступил правильно, сделал именно то, что от него требовалось, и в конце концов у него уже просто не было сил оказывать хоть малейшее сопротивление, он устал. жутко устал от всей этой беготни. Мутанту вдруг внезапно захотелось взять "отпуск" и рвануть куда-нибудь далеко (в Гренландию, например ), настолько ему всё это осточертело: все эти стычки между мутантами, дурацкое правительство, которое только и делало, что преподносило их жизнь в неправильном свете, выставляя мутантов врагами всего человечества, а то и ещё хуже. Сенту хотелось взять тайм-аут, чтобы не надо было никуда бежать, выполнять чьи-либо поручения, убивать...Ему просто хотелось отдохнуть от всей этой канители, которая сопровождала его повсюду, следила за каждым шагом, только подливала масла в его огонь. Ему много чего хотелось, сейчас, есть, например, он уже не ел несколько суток к ряду со всеми этими событиями. Но сей факт тоже как-то мало волновал Паэро. Единственное, что ему нужно было - так это некоторое время побыть одному, обязательно. Подумать, поразмышлять о то, что произошло, о своём будущем, о том, что он будет делать дальше. Ведь теперь он не один, с ним была она. Молодой человек настолько привык всегда находиться в одиночестве, всегда быть предоставленным себе самому, что мысль о постоянном присутствии какого-либо другого человека в его жизни просто пугала. Но не сейчас, не в этот раз. Шеллист - не какой-то посторонний человек, почти незнакомый, да, но в то же время такой родной. Джону казалось, что он знает эту девушку всю свою жизнь, и всё-таки в ней было что-то такое, что ему никогда не суждено будет узнать. В женщине всегда должна быть загадка...Может быть это и к лучшему. Мутант не спешил её разгадывать, у них впереди ещё было много времени, по крайней мере он надеялся на это. Он не хотел терять такой подарок, который так внезапно преподнесла ему судьба, и в это раз Джон был ей (судьбе) благодарен. Это был шанс исправить всё то, что он уже успел натворить до этого, другое дело, хотел ли Джон всё исправлять... Но в данный момент Сент явно осознавал, что несёт за Киру ответственность, за её жизнь, за то, что с ней может что-то произойти, а он не допустит этого, никогда! Молодой человек пообщеал себе, что не допустит. Но всё же, несмотря на слова Киры, он по прежнему считал, что не можеть быть достоен, но возражать ей тоже не стал, она была права по своему, и он вновь отложил это мнение в ближайший ящик своей души с надеждой на то, что в скором времени ему удасться переубедить себя ещё раз, так, как он это сделал, согласившись принять помощь от команды Икс и непосредственно от самого Чарльза Ксавье.
Юноша неодназначно кивнул на вопрос девушки о том, сможет ли он сам подняться. Проще было сказать, чем сделать. Джон неуклюже опёрся о свою правую руку, которая сразу же не забыла напомнить о своём ранении тупой болью в плече. Но эта боль была ничтожной по сравнению с той, которую он ощущал где-то внутри себя. В таком состоянии, Сенту, пожалуй, и шевелиться было нельзя, не то, чтобы предпринимать какие-то попытки к ходьбе. Но он знал, что рассиживание на одном месте делу не поможет. Раз он решился, значит надо уходить. Сделав глубокий вдох, молодой человек стиснул зубы и собрав во едино все свои оставшиеся силы рывком поднялся. Пожалуй, это была не самая хорошая идея. Его резко качнуло в сторону, и если бы не Шеллист, за которую он успел вовремя ухватиться, то вновь бы упал. Она, как ангел-хранитель, снова спасла его. Паэро зажмурился, приложив свободную руку к грудной клетке, пытаясь восстановить дыхание, а заодно и расплывшуюся перед глазами картину.
Shellist -Идём. - еле слышно прошептал Джон, по ходу дела сплёвывя не землю противную мутновато-багровую жидкость. Мутант надеялся, что ему хватит сил добраться до самолёта, хотя он находился в каких-то десяти метрах.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
), настолько ему всё это осточертело: все эти стычки между мутантами, дурацкое правительство, которое только и делало, что преподносило их жизнь в неправильном свете, выставляя мутантов врагами всего человечества, а то и ещё хуже. Сенту хотелось взять тайм-аут, чтобы не надо было никуда бежать, выполнять чьи-либо поручения, убивать...Ему просто хотелось отдохнуть от всей этой канители, которая сопровождала его повсюду, следила за каждым шагом, только подливала масла в его огонь. Ему много чего хотелось, сейчас, есть, например, он уже не ел несколько суток к ряду со всеми этими событиями. Но сей факт тоже как-то мало волновал Паэро. Единственное, что ему нужно было - так это некоторое время побыть одному, обязательно. Подумать, поразмышлять о то, что произошло, о своём будущем, о том, что он будет делать дальше. Ведь теперь он не один, с ним была она. Молодой человек настолько привык всегда находиться в одиночестве, всегда быть предоставленным себе самому, что мысль о постоянном присутствии какого-либо другого человека в его жизни просто пугала. Но не сейчас, не в этот раз. Шеллист - не какой-то посторонний человек, почти незнакомый, да, но в то же время такой родной. Джону казалось, что он знает эту девушку всю свою жизнь, и всё-таки в ней было что-то такое, что ему никогда не суждено будет узнать. В женщине всегда должна быть загадка...Может быть это и к лучшему. Мутант не спешил её разгадывать, у них впереди ещё было много времени, по крайней мере он надеялся на это. Он не хотел терять такой подарок, который так внезапно преподнесла ему судьба, и в это раз Джон был ей (судьбе) благодарен. Это был шанс исправить всё то, что он уже успел натворить до этого, другое дело, хотел ли Джон всё исправлять... Но в данный момент Сент явно осознавал, что несёт за Киру ответственность, за её жизнь, за то, что с ней может что-то произойти, а он не допустит этого, никогда! Молодой человек пообщеал себе, что не допустит. Но всё же, несмотря на слова Киры, он по прежнему считал, что не можеть быть достоен, но возражать ей тоже не стал, она была права по своему, и он вновь отложил это мнение в ближайший ящик своей души с надеждой на то, что в скором времени ему удасться переубедить себя ещё раз, так, как он это сделал, согласившись принять помощь от команды Икс и непосредственно от самого Чарльза Ксавье. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума