Отправлено: 17.02.07 07:11. Заголовок: Улицы города

 Отправлено: 10.03.07 04:38. Заголовок: Re:

Чувствуешь, как от моего дыхания
Несет сарказмом?
Я марионетка смерти
Нового поколения.

Не пахло страхом, и Селену это удивляло, ибо когда люди оказывались рядом с ней, обычно воздух, просто вонял страхом, люди ее боялись, находится рядом с ней, действительно было опасно, даже слишком опасно, как для мутанта, так и для человека. Но все, зависило от настроения, в какое-то мгновение, она могла быть злой и убить, лишь одним взмахом руки, а в какой-то момент, становилось спокойной и вела обычную беседу, да, она всегда была странной, и нельзя бы угадать, что она вытворит дальше, через секунду, минуту или через час. Может быть, непредсказуемость, была главным козырем, этой страшной женщины, ее тяжело было изучить, она могла быть жестокой, с любым человеком, она могла принести боль, независимо от того, что получала - радость или грубость, ей было совершенно наплевать, она понимала лишь то, что сама делала и следывала лишь своим позывам, на чужие было глубоко наплевать. В какой-то степени, ее удивило поведение Квиксильвера - он был, или очень смелый, или очень глупый. Черная Королева, конечно же склонялась к второму варианту, ибо рядом с ней, врядли можно было быть смелым, гораздо проще было, быть глупым, и выдавать свою глупость за храбрость. С одной стопоны, ей нравилось это поведение, она не_любила, что бы все, было просто и скучно, с другой стороны, его наглость, пока не переходила границы, так, что можно было поддерживать эту игру, в которой никто и ничего не преобретал, и пока_не_терял. Все зависило от настроения Селены Галлио, и пока оно было более чем, приемлимое для жизни...для его жизни. Она стояла у него за спиной, она могла в любой момент покончить с его жизнью, все было в ее власти, но нападать со спины, было низким даже для Черной Королевы, даже для нее.
- Ах, Пьетро, я почему-то так и подумала, что в твоей светлой голове, обязательно проносятся мысли о моей смерти, главное, что бы это не стало навождением, потому, что это будет не оригинально, слишком многих преследует маниакальная идея, о моей смерти, так, что если ты будешь думать, о моей смерти, меньше двадцати четырех часов в сутки, я отмечу твою оригинальность. - парирывала Селена, все еще ухмыляясь, но и Пьетро, конечно же не видел этой ухмылки, хоть и мог разлечить, какое у нее, сейчас, выражение лица, по ее голосу, - нет, я об этом не задумывалась, не имею привычки, забивать себе голову, ненужной информацией, чего и тебе желаю. - достаточно громко протянула Королева, делая шаг назад, и ее голос отдалялся от него, вместе с ее шагами.
Пока она отходила, у Максимоффа случился прилив смелости и он решил повернутся к Селене, что ее в принципе не удивило, поведение Квиксильвера удивило ее в самом начале, и дальше, она могла ждать от него подобных действий. То, что он обернулся, вызвало у нее легкую улыбку, и да, она улыбалась, впервые за несколько часов, может быть сверхне, высокомерно, в своем стиле, но все же улыбалась и это уже был факт, немаловажный, что даже говорило о ее настроении.
- Я, в принципе тоже не ожидала тебя увидеть, но раз, мы уже встретились, я даже отвечу тебе на вопрос, на тему как у меня дела, хотя зачем задавать вопросы, на которые ответы итак явны? - все так же улыбаясь сказала Селена, и изогнув бровь, посмотрела на Квика, - жизнь прекрасна, вот решила полюбоватся на простых смертных, мне рано утром, понимаешь ли, делать нечего, решила побродить по улицам, да и думаю себе, " а вдруг, там где-то бродит, мой старый друг Пьетро, может повезет и я его встречу", да-да, все было именно так, можешь не сомневатся, - засмеялась Галлио ибо вся эта ситуация ее очень даже веселила, что было ей очень даже необходимо, вернее очень необходимо, - ты так же знаешь, что я все равно тебя догоню. - блеснув глазами, уже тише сказала Селена, да, не врала ибо могла догнать и могла заставить его, даже не сдвинутся с места, убежал бы только в мыслях, но не дальше, так точно, - а ты наверное, тоже решил погулять, и я как счастливое стечение обстоятельств, встретилась на твоем пути, сколько слачайностей, еще немного и я начну верить в совпадения и судьбу. - театрально заметила Черная Королева и подкрули очередную сигарету, не сводя глаз с Квиксильвера.
Никотиновый дым, моментально стал расходится по легким, даря моментально успокоение, которое на самом деле, было лишь самовнушением и частью образа ибо такая себе, опасная дамочка, окутаная пеленой серо-синего дыма, с холодным взглядом, и ехидной ухмылкой на лице, очень цельный образ, ничего не скажешь.

 Отправлено: 10.03.07 18:34. Заголовок: Re:

- Ты должна сразу отметить мою оригинальность, потому что за эти сутки мысль о твоём убийстве посетила меня всего лишь один раз, я поставил рекорд! - в тон Селене отозвался Пьетро, мимоходом оперативненько оглядевшись по сторонам. Попутно также в его платиновую голову забралась мысль о том, где же может находиться его обожаемая сестрица и главное, с кем. Ведь если Квик тут мило беседовал с Чёрной Королевой, вполне вероятно, что и Ванда могла найти себе какого-нибудь собеседника. По правде говоря, парень искренне надеялся, что всё-таки собеседницу. Согласитесь, Алая Ведьма являлась достаточно видной особой и очень часто привлекала внимание противоположного пола, а учитывая ревнивость Квиксильвера... Впрочем, пока остаётся надеяться на лучшее и не допускать всяких таких мыслей, поживём-увидим. А пока как ни странно, молодой человек ничего не имел против, чтобы продолжить свою беседу с мисс Галлио. Одновременно эта женщина внушала страх, но в то же время, не могла не вызвать восхищения. Её гордый холодный взгляд, прямая осанка, вообще сама её манера, стиль и неповторимый шарм - по меньшей мере, всё это вызывало уважение. Пьетро, в принципе, считал, что роковые женщины - это и есть эталон женской красоты, было в них нечто неповторимое, нечто такое особенное.
А пока Селена сделала пару шагов назад, но Квиксильвер, всё ещё продолжающий строить из себя героя, сделал неторопливый шаг вперёд, тем самым, показывая, что всё также её не боится. На некоторое время между ними повисла молчаливая пауза, когда парень обдумывал ответ, но мы ведь все знаем, что Пьетро всегда молол языком без умолку, даже в таких ситуациях, когда это не нужно, или когда нечего сказать, он всегда находил, что ответить. Вот так получилось и сейчас. Пускай, конечно, в этот раз слова подобрать было труднее, но Квик был бы не Квик, если бы с этим не справился.
- А знаешь, я уже верю в судьбу, ведь как же не случайно всё-таки вот так просто встретить на улице свою старую знакомую! А то, что ты меня догонишь, я знаю… Но всё же я ещё смогу с тобой тягаться, тебе будет не так-то просто это сделать, - широко ухмыльнувшись, протянул Квиксильвер, скрестив руки на груди. Тут ему в голову пришёл очень дурацкий, но в то же время достаточно интересный неоднозначный вопрос, на который Чёрная Королева наверняка знала ответ. Пару секунд он ещё взвешивал все «за» и «против», стоит ли спросить или всё-таки не надо, но что он теряет? За один вопрос не убьют, к тому же по сути вопрос этот был весьма безобидный.
- Слушай, я вот всё хотел узнать… Ммм… А можно ли изменять память людям? Не стирать, а изменять? Ты наверняка это знаешь… Твои возможности безграничны, и как бы мне не хотелось этого признавать, но всё же придётся это сделать, - на самом деле, подобная идея с изменением памяти возникла в голове Квика чисто из праздного любопытства, с другой стороны, ведь если бы память Ванды можно было бы изменить, девушка не мучалась бы моральными терзаниями по поводу их родства. Разумеется, ничего такого предпринимать он не хотел, но узнать – почему бы и нет?

 Отправлено: 10.03.07 20:49. Заголовок: Re:

Испуская дух империй,
Не ожидая задатка,
Он прожёг весь путь неверий,
Сбив без остатка.
Он стоит у двери,
Выжидающе смотрит.
Как на Голгофу вели
Иешуа Га-Ноцри. (с)

Бессмысленный и тусклый свет нещадно бил в глаза. Чуть прищурившись, высокий темнокожий мужчина рассматривал бесчисленных ряд ярких витрин. В ушах стаккато. Мерный перезвон утренний жизни большого города. Толпа безликих людей сновала вокруг него, а он бездушным каменным изваянием возвышался над ними всеми. На устах играла усмешка, а взгляд целенаправленно обследовал толпу. Холодные глаза впитывали в себя каждую деталь сегодняшнего утра, пронизывали насквозь, заставляли вздрогнуть и оглянуться вслед. Они беспощадной смутной пустыней ловили на себе каждое отчуждённое движение, полагая, что в этом есть хоть какой-либо смысл. Но люди вокруг не прекращали беготню, они всё убыстряли темп, словно за ними гналось опасное и неумолимое животное. Его это безудержно раздражало, иногда порывало закричать и стереть всё это одним махом. Просто изничтожить. Это извечная мигрень, терзавшая его не один год. Сознание слово парализовала наполовину, и его заполнило кровоточащая гниль мыслимых тревог и проклятий. Недовольно мотнув головой, мужчина переметнул взгляд на асфальт. Под его тяжёлым черным, как смоль оком бетон будто бы забурлил и грозился взорваться на месте. От него как от бурлящей кастрюли исходил пар, а поверхность покрылась горячими пузырьками. Пробежавшая мимо девушка случайно или может, намерено наступила на это место, шпилька недорогой обувки провалилась вниз, а девица издала странный писк, и её повалило вниз. Среди шума и грохота раздался резкий хруст. Кажется, она сломала лодыжку. На лице опять личина недовольства, словно ему это надоело в раз. Мах руки. И девушка остекленело, поднялась и пошла вдоль тротуара. Забыв при этом застрявшую туфлю. Опять изнывающая боль в висках. Боже мой… Когда же она оставит меня? Бог. Сглотнув внезапно накативший комок, он взглянул на небо. Солнце продолжало тускло и безвольно светить ему в лицо. Господи. Как же глупо. Как я устал … Обречённо вздохнув и заложив руки в карманы, он продолжил свой путь. Он шёл сам не зная куда, не ведая к кому. Но он знал.
Он всегда знал. А мог ли человек призывающий бога сам им же и являться? Лишать жизни и дарить благословение? Прося помощи и милосердия он молили самого себя. Парадокс. Но это так… Кто помимо Эн Сабах Нура может призывать себя? Никто! Жалкие подобие его величия распространились по всему свету, но именно он зачаток вселенной рожденной на дне людских пороков. Именно ему суждено свергнуть храм лжи и бесчестия, и возвести новый, храм – истины. Истина она везде. Она в нас самих. Она в нём. Пересекая толпу, разрезая её, как иссохший пергамент, он создавал новую эпоху, которая двигала человечество вперёд. Каждый вздох, едва брошенный взгляд являлись его щедрым подарком для этой жизни. Все были без исключения обязаны ему. Ведь люди. Они же еще не понимают, не видят того, что перед ними встало. Они глупы, малодушны и трусливы. Ими следует управлять и показывать единственно правильный путь. Они же неумелые дети тыкаются носом в безызвестность и пытаются что-то соорудить, а ведь то самое нужное и важное рядом, так протяните руку, помогите сами себе. Но матушка природа не одарила их прозорливым умом. Они по натуре тупы. Глупость уже здесь не уместна. Даже презирать их нет сил, одно желание уничтожить. Одна жажда – убить всех разом, и голова перестанет столь жутко раскалываться от каждого прикосновения. Обхватив могучими руками шею он устало повалился вбок. На пути его встал громадный на первый взгляд фонарь. Чувство холодного метала на коже мягко ласкала изнуренное сознание. Капельки пота медленно скользили по бугристой и изрезанной морщинами коже. Каждая сладка прожитая им веха бытия, каждая морщина, загубленная жизнь, шрамы, уничтоженные по прихоти города. Дорогой костюм лениво затрещал от резкого движения руки. Когда мужчина потянулся к голове дабы хоть как-то унять ту колющую боль, мироощущение провалилось в бездонную пропасть. В глазах попеременно мутнело, грады звезд лихо отплясывали квикстеп, а в ушах монотонно стучало всё-то же проклятое стаккато. Он мог бы взвыть как дикий дверь, попавший в западню, но остатки паршивой гордости и самообладания не позволяли совершить ему подобное. Во рту отчётливо чувствовала сладковато привкус собственной крови, а руки онемевшие от долгих скитаний безвольно хватались за каждую вещь, попадавшуюся на пути. Жутко и противное зрелище представлял в тот момент Нур, теперь он точно смело пожинает плоды содеянного. Но что явилось причиной столь разительной перемены? В воспоминаниях всплывает небесное создание, облачённое в лёгкое голубое платье, которое имело наглость основательно покопаться в его голове и внести туда беспорядок. Он был всемогущ, всесилен, но в тоже время самонадеян и слишком уверен в себе. Хотя признаем, это была не без основания. Глупая и наивная попытка Офелии не оправдала себя. Она не унесла с собой никакой информации, но была ли это её цель? Нещадная боль, кою она породила, была куда более страшным наказанием. Странный выброс энергии и Нур как слепой пёс скитается по улицам города в поисках успокоения и безучастной тишины. Весь этот гул его убивал, заставлял каждый атом переживать рождение и смерть. Она срубала на корню любую мысль и с маниакальным наслаждением губила всё его существо. Он чувствовал, что из него что-то вырвали, втоптали землю, и часть его умирает в безумном падении. Всё это причудилось ему в воспалённом воображении, которое терзало неизвестные доселе демоны. В голове всё бесследно исчезали крупицы знаний, забытых слов и прожитых дней. Словно его память съедали заживо, а он ничего не мог с этим поделать. Бессилие и безысходность вот то великое наказание, на которое его облекла та девушка. Он не ведал, каких усилий ему стоило добраться до выхода, как он перешагивал через сонные тела слуг и как его проводили бездушные синие глаза мадам Жорж. Он не знал, что уже второй час скитается по Нью-Йорку и что пересекает эту улицу второй раз. Он не заметил, как продавец цветов каждый раз оборачивается, когда мимо него проходит Нур и что после он благовейно опирается на деревянную стойку и безутешно смотрит на свои цветы. Он ничего этого не замечал. Ему было всё равно. Лишь бы боль отступила, лишь бы она его оставила. Теперь Апокалипсис готов был пойти на многое ради того, чтобы найти ту девушку и унять то, что она разбудила в нём. Но внезапно возникшее смирение сменила злость и ненависть, теперь он жаждал отыскать её и убить, словно считая, что, погибнув она унесет с собой всю боль. Он смалодушничал, оставив ей жизнь, а теперь ему приходится за это расплачиваться. Достойная плата ценою в жизнь дабы унять его страдания. На лице родилось подобие улыбки. Отстранившись от столба, Нур побрёл дальше, следуя только ему одному известному маршруту.
Стоп. Яркая вспышка. Время внезапно остановилось, и взгляд сфокусировался на одной точке стоявшей за много метров от него. Кожаная куртка, синие джинсы грива непослушных угольно-чёрных волос. У него предательски засосала под ложечкой, а в ушах застрекотало с новой силой. Не может быть… Это она… Она! Глаза до этого безвольно опущенные сверкнули холодным блеском который своей беспощадность мог сравниться лишь с суровостью арктических бурь. Резкий вздох, выдох. И… спасение. Боль. Она отступила. Удовлетворённая улыбка. Словно кто-то заранее ведал его судьбу и гнал сюда, чтобы он встретился с ней, чтобы всё решилось раз и навсегда. Выпрямившись и гордо закинув голову, Апокалипсис с интересом стал разглядывать ей, Селену Галлио. Она не изменилась. Осталась всё такой же. Самовлюблённой, эгоистичной и властной дурой. Очередной вздох облегчения. И скрытая радость оттого, что ушли терзания. Минута ликования. И всё. Апокалипсис пришёл себя. Его уже не смущало солнце, не беспокоили люди. Преисполненный спокойствия он, молча и со свойственной ему долей иронии смотрел на ту, что ненавидел сильнее всех. Странно, но именно сейчас всепоглощающая злоба не объяла его. Она не отступила ни на йоту, но того чувства мести, злобного искушения уже не было. Он не мог позволить себе бездумно и слабо действовать. Олицетворение силы и земной мощи заключилось лишь в тонкой неподвластной времени оболочке. Он знал это, принимал как данность. И больше не находил в удовольствия смаковать её смерть и её мучения. Ибо только сейчас он понял. Она уже мертва. Она всего лишь две тысячелетний гниющий труп. Селена просто не подозревала об этом, а продолжала тешить себя иллюзиями. Подобное существо не заслуживает ненависти, оно презрено. Всё это он осознал в те доли бесконечно длинных секунд пока всматривался в её грациозный силуэт. Апокалипсис поражённо следил за ходом собственных мыслей, понимая вот это и есть истина. Заворожено глядя на Галлио он смог понять за одно мгновенье, чего не видел добрую сотню лет. Кривая усмешка. До чего же глупы все вокруг. Но затягивать больше невозможно. Закрыв глаза, он лишь тихо прошептал.
-Селена…,- он был уверен, что она его услышит. Нур в один миг стал настолько ближе к ней, что чувствовал её тонкий аромат сравнимый лишь с сандаловым деревом, что видел матовость её кожи, солнечные блики, которые отражались на волосах. Их разделяли, по меньшей мере, сотни метров, снующие повсюду люди, пропасть очерченная тысячелетиями. Но ни разу в жизни он не был близок к ней настолько. Ни разу он не был к ней так далёк.

бред, навеянный мне библейскими вкраплениями «Мастера и Маргариты».

 Отправлено: 10.03.07 22:44. Заголовок: Re:

Это безумие
Не проси меня объяснить причину
Не забирай боль
Меня невозможно спасти
Разрушаю защиту
Чувствуется что-то нереальное
Никто не осуждает за потерю огня
Это безумие...

Некоторые вещи, не меняются, вся история идет по кругу, некоторые люди, просто обязаны встретится, будто это прописано где-то свыше, нет, не на небесах, скорее в Аду. О, таких людях, не говорят в небесах, о таких людях, поют песни черти, этих людей, не признает, не один мир, они странники, вынужденые блуждать во тьме, что бы, в один день, снова встретится. Куда бы, они не шли, кого бы не встречали, с кем бы не говорили, они все равно, должны встретится, что бы мир прогнулся, что бы мир содрогнулся, что бы мир умылся кровью, от того, что они не могут разойтись в разные стороны, у них один путь, у них одни желания, они идут одной дорогой, но один из них, должен будет покинуть этот мир, им двоим не место в тут, слишком тесно, в живых, действительно останется только один, никому неизвестно, кто это будет, каждый из них, конечно же думает, что это будет он, у каждого из них высокомерные мысли, они не думают о других людях, они разные, но повиты одной нитью, желанием владеть миром. Селена Галлио и Эн Сабах Нур. Жестокие, даже слишком жестокие для этого мира, не понимающие, что их вражда, влечет за собой, только разрушения и боль, им плевать на этот мир, на людей которые их окружают, они портят чужие жизни, что бы достичь своих целей, они слишком любят себя, что бы считатся с чувствами других. Это как игра в карты - каждый стремится не проиграть, но по сути, обязательно хочет выиграть, все просто, такие законы, они сами их пишут, сами их исполняют, а те кто не подчиняются, обычно больше не видят солнечного света, в один прекрасный день, их дыхание прекращается, сердце останавливается. Каждая жестокость, она обычно оправдана, но только не в их случаи, их жестокость исходит из самых темных углов, их черных душ, их руки в крови, им плевать абсолютно на все, они слишком сильные, что бы заботится о ком-то или даже думать, их сила дает им все, но отнимает не меньше, они живут на широкую ногу, но в жизни бессмертных, так мало самой жизни, это больше напоминает существование, в которой льется кровь, тратятся огромные суммы денег, существование о котором мечтал бы каждый человек, люди готовы отдать свои души, что бы жить так. Повелители смерти, люди в руках которых, сейчас находились миллиарды жизней, вся планета, им все это казалось столь мелочным и простым, что дальше просто некуда. Черная Королева, всегда отличалась циничностью - жизнь или смерть дарить, ей было абсолютно все равно, не одна жизнь, кроме собственной, не была ей важна, тысячи сломаных судеб и жизней, кто-то не возвращался домой, кто-то не доходил до работы, было столько таких людей, жизнь которых заканчивалась в руках безумной Селены Галлио, для нее все было так просто, для нее это было легко, не тяжело было отнимать жизни, не тяжело было сеять смерть, легко было потом засыпать и не_думать о совести, которой в помине уже давно не было, не снятся кошмары, не приходят души. Она не помнила их всех, отнимать жизни, было столь легко, так же, как для кого-то попить воды, так же для Селены, было возможным любить. Когда в твоих руках, заключена такая сила, ты можешь позволить себе, поступать так, как хочешь только ты, именно так, и не иначе, и она всегда этому следывала, за это ее ненавидели и презирали, за это, словно змеи, плели вокруг нее интриги, жили для того, что бы она наконец пала, сколько таких "змей" прегривала на своей груди Селена Галлио, казалось бы, что это так опрометчиво, но с другой стороны, все они дорого платили за свое предательство, не одному из них, это не сходило с рук. Она жестоко наказывала непокорных, их жизнь обрывалась, не на самой приятной ноте, она же оставалась такой же, все той же - жестокой женщиной, с холодными глазами, высокомерным взглядом и спокойным голос. Селена, не могла уже изменится, это было невозможно, но самое главное, что и сама она уже не хотела этого, она привыкла к такой жизни и ее все устраивало, и было неважно, что кому-то это не нравилось. Ее можно было, или люто ненавидеть или горячо любить, другого не_дано, но обычно и те и другие, заканчивали одинаково - сначала падали к ее ногам, а потом их имена терялись в истории. И это ожидало каждого, кто смел, стать на пути Королевы, Королевы с большой буквы, женщины, которая не прощала ошибок, которая не позволяла никому, причинять ей боль, женщина, с высокими требываниями, возможно самая жестока, женщина на этой Земле, такая далекая для всех, такая недосягаемая, но все же земная. И сейчас, она находилась на Земле, она ощущала все чувства, переживания Пьетро и все это ее забавляло.
- Удивительно, Пьетро - ты просто ходячая оригинальность, но я готова поспорить, что за период нашего разговора, твою светлую голову, уже раз пять посетила мысль, о моей кончине, это уже закономерность, мой дорогой Пьетро, и меня это совершенно не удивляет, - Селена смеялась, ее совсем не бесила, сложившаяся ситуация, наоборот ее это все забавляло, забавляло настолько, что она улыбалась и светилась, какой-то необыкновенной беззаботностью, - ты веришь в судьбу? - удивленно сказала Королева и внимательно посмотрела на Квиксильвера, - ты или очень глуп, или живешь в грезах, это все от того, что много бегаешь - выветривает все мозги, пока тебе ненужно никуда бежать, если мне будет нужно, ты все равно не убежишь, так, что я думаю, это абсолютно бессмыслено. - она была спокойна, и говорила ровно, словно действительно говорила, о мега_понятных и простых вещах, а вот Квиксельвер, начал говорить, о довольно таки не простых вещах, но все-таки понятных для Селены, - зачем тебе это нужно? - вопрос в лоб, она не любила тянуть кота за хвост, потому, что ее время, действительно было драгоценным, - вообще, это все вполне реально, но нет гарантии, что это не повредит рассудку человека, в любом случаи будут последствия - могут быть утеряны воспоминания, которые не собирались менять, это может отразится на памяти, в лучшем случаи на мелочах, тут вопрос в другом - кто пойдет на такой риск? - конечно же Галлио, имела ввиду, не телепата, а человека, который отдаст свой разум, в руки мощного телепата, незная, к каким последствиям это может привести.
И все как всегда, все тот же холодный воздух, обдумывал ее лицо, все теже сигареты, тот же дым, теже, стальные глаза Квиксильвера, теже бегающие вокруг люди, все тот же "Опиум" рядом, теже машины, стоящие возле бара и немного дальше, теже высотные дома, которые были везде, солнце попадало на окна и отбивало в глаза, бликами. Она была холодна и неприступна, уже совершенно спокойна, совсем уже похожа на саму себя - все туже Черную Королеву Клуба Адского Пламени, совсем ничего, уже не напоминало о том, что было совсем недавно, вид Селены уже совершенно ничего не выдал, только сигареты, которые, одна за одной, появлялись в ее руках. Опасность. Глаза Королевы, моментально вспыхнули, она всем своим нутром чувствовала опасность, страх сотен людей, словно он душил каждого, кто проходил мимо, словно ветер плакал, от того, что этот жестокий человек, вдыхает его. Она сжала сигарету в кулак, и почувствовала резкую боль, но какая же эта боль была ничтожная, по сравнению с тем, что могло быть дальше. Через какуе-то секунду, в ее голове, стало эхом звучать, ее собственное имя. Селена знала, знала, что они где-то рядом, столь близко, и не важно, насколько далеко, словно хищник, который крался к своей жертве, и как же Селена Галлио, было противно ощущать себя жертвой, которую пытались загнать в клетку. Женщина понимала, как злость поднимается в ней, как напряжение растет, как воздух воспломиняется.
- Нур... - прорычала Селена, ее голос, в какой-то момент стал похож на звериный рык, она не могла себя контролирывать и старалась не смотреть по сторонам и кто-то или что-то могли поплотится, но поздно, это ярость, с ней невозможно боротся, взгляд на какуе-то иномарку, она уже чувствовала, что через какое-то мгновение, бак с бензином не выдержит и воспламенится, - покажись, трус! - крикнула Королева, расправляю руки, и по взмахну руки, бензобак в машине, которая была припаркована возле входа в "Опиум" не выдержал и воспламенился. Она даже не дернулась, после глухого взрывада, взгляд устремленный в небо, раскинутые руки, бешеные глаза, огонь, ужастное зрелище, потеря контроля, а вот взять себя в руки, было уже нереально.

оос - простите за излишнюю фанатичность, просто у меня тут ссора произошла, вся на эмоциях.

 Отправлено: 11.03.07 01:59. Заголовок: Re:

Мы тут в сторонке постоим и вмешиваться не будем)))

Курт пробыл в этом здании всего ничего, а его вера прошла серьзеное испытание на искушение. И хоть сам Курт знал, что не поддасться ему... но чем черт не шутит.
Выйдя на улицу Курт увидел необычную картину для весеннео утра. На стоянке загорелась машина, а среди людей... Курт увидел Селену Галлио.

Разве она не должна сейчас быть в школе и дожидаться профессора? Майн Готт... Она может сейчас все разрушить и никто ей не сможет помешать...

Вокруг машины стали собираться прохожие, кто то попросил вызвать 911... Курт заметил, что его слегка ударило током. На этот раз голограммик точно сломаеться... Вся маскировка Ночного Змея тут же исчезла. Ему стало страшно, потому что много взглядов у входа сейчас приковались к нему, а очень знакомый голос сзади просил не уходить...

 Отправлено: 11.03.07 02:16. Заголовок: Re:

Лэйрин вдруг почувствовала, то еще никогда ранее так не боялась ошибки. Но о чем ей могли сказать опушена голова и чуть сгорбленная осанка, плащ?.. Это мог быть кто угодно...кто угодно кроме него. А в самом деле, что делать тут этому святому человеку? Тут место для прожигателей жизни вроде нее. Для тех, кто ежедневно без сожаления готов прощаться с подчас фантастическими суммами денег, ради минутного синтетического удовольствия, секундной эйфории?! Кто угодно - но не он... И тем не менее, девушка отчаянно ждала, что этот человек обернется…но произошло иное.
Так падают маски…
- Ты! Но как?..- сомнений не осталось никаких, и, повинуясь секундному порыву, Лэй оказалась рядом с ним, но отдернула руку в тот самый момент, когда уже собралась дотронуться до его плеча.

Нет, это невозможно. Такое существо как я не должно прикасаться к нему, живому воплощению всех лучших человеческих качеств! Слишком большая роскошь для меня – прикоснуться рукой к плечу ангела. Я – искушение, меня не должно быть рядом с ним…

Лэй осторожно обошла Курта и остановилась прямо перед ним, запахнув накинутый на плечи ранее плащ, виновато заглянула ему в глаза, чувствуя, как их янтарное солнечное тепло, проникает в нее и согревает душу, медленно растапливая айсберг, намерзший за годы поверх того, что когда-то находилось на месте сердца.
- Я не хотела убегать. А ты здесь…почему? Что ты искал вы мире, чуждом тебе?

 Отправлено: 11.03.07 02:31. Заголовок: Re:

 Отправлено: 11.03.07 18:38. Заголовок: Re:

Безумство удел любивших. Но так ли это? Только он мог ответить на этот вопрос, ибо Апокалипсис был безумен, безумен с самого рождения, с первого вдоха и первой жертвы. С того момента как впервые ему в руки попало смертельное оружие, как с наслаждением он перерезал глотку человеку, которого ближе к нему никогда не было и не будет на свете. Его глаза. Его дыхание воплощение сумасшествия. Он не должен ходить по земле, осквернять её смрадным дыханием и заставлять плакать о того, что столь жестокое порождение ночи смеет жить, жаждет существовать. Он сам причинял боль не только всем окружающим. Но и самому себе. Нур заставлял страдать себя, свою изодранную в клочья душу, т которой на протяжении пятидесяти веков отрывали кусок за куском. Он не смел покаяться, не думал просить прощения. Он тот, кто упал и старательно карабкается вверх. Куда вверх? К свету. Нет к тьме. Беспощадной и неумолимой. Любую вспышку затмит тень его высокомерия и жестокости. Трудно себе было представить более тёмное, неумолимое существо. И всё ведь это было продиктовано не им самим, а теми, кто его сделали таким. Кто виноват? Люди. Они виновники. Они заслуживают наказания протяжность в тысячелетия. В своей неугасимой мести он был беспощаден, но силу свою черпал он не из огня, разожженного злобой и ненавистью, он просто знал, что сможет. Знал, что надо. Принуждал себя и приказывал себе. Он не наслаждался, не получал удовлетворение в начале. Он просто был тем оружием, бичом, которое должно наказать. Он был управой на человеческие грехи, приходил тогда, когда нужно было. Таков законопорядок мироздание, на добро находится всё большее зло. Но как говорил Великий Фауст он это сила вечно страждущая зла и вечно творящая добро. Несовместимость. Как он порождение тьмы может делать светлые и добрые поступки. Кому оно поможет, уничтожив за один раз с десяток людей? Но он не знал. Как странно Нур даже не ведал. Не предполагал, что убив кого-то он освобождает чью-то душу от терзаний, спасает чью-либо жизнь. Стоит только ему понять это, как смысл всего существования теряется. Да, это именно так. Зачем жить тогда? Если он мыслит себя только в наказание другим? Таким вот как она? Таким как Селена Галлио? Он смеялся. Смеялся над дней. Охотник попался в свою же ловушку. Как смешно, банально, даже глупо. За её спиной он видел высокого блондина с язвительной усмешкой на лице. Её грозные слова обращённые к нему доносились глухим эхом. Она говорила глупости, или нет? Но главное она в своём стиле. А этот мужчина не боится её. Что странно. Нур чуть склонил голову набок и холодным немигающим взглядом смотрел на эту пару. Он чувствовал как страх перед опасностью обуял Селену. Его забавляла это игра. Да, и она в целом его веселила. Он не мог больше наслаждаться прежней злобою к ней, он давно сумел перешагнуть этот этап. Он сумел переселить. Понятие давно расширилось у него в несколько секунд. Ведь минуту назад он только это осознал. Но даже такого мизерного отрезка времени хватило, чтобы круто переменить его отношение к этой несчастной женщине. Несчастной ли? Спросите вы. Да. Именно. Другого термина подобрать он не смог. Она на столько погрязла в пороке, что уже не замечает простых, элементарных вещей. Как и он когда между прочим. Но есть моменты, когда стоит перешагнуть, подняться на очередную ступеньку, стать выше, сильней и могущественней. Она вот сделать этого не сумела. Отрешение не поддалось её сознанию. Когда следовала идти по вертикали, на предпочла горизонталь. И выбор её достоин уважения, как и она сама в принципе. Странное сочетание презрение и достоинства. Он не мог решить про себя, что же всё-таки лучше? Но стоит оставить этот парадоксальный вопрос, не содержит смысла. А в силу своей натуры он занимается тем, что не принесёт пользы лично ему. Нур всё продолжал смотреть на неё и понимать, чего не стоит делать. Не стоит злиться, опускать до её уровня. Не стоит безумствовать и терять контроль. Но может ли человек изначально безумный совершать подобное? Что значит контролируемое безумство? Не етсь ли это целенаправленное уничтожение, тихое наслаждение тем, что делаешь. Всё может быть. И это вдвойне страшно, ибо понять его чувства и мысли невозможно. Дело даже не в их сложности или запутанности, сам язык его не понятен и неведом, он слишком непохож на них всех. На Селену, На Пьетро, на людей снующий повсюду. Они не способны даже проникнуть крупицей его существа, не говоря уже о том, чтобы полностью постигнуть его сущность. А он, он мог. Мог понять все их страхи, проблемы, окунуться в мир людских страстей. В его силах было спасти весь этот мир, летящий в Тартар, в глубокую зияющую пропасть. Он мог бы стать новым мессией, пророком, принёсшим бы умиротворение и спокойствие. И мечты бы стали реальностью. «Мир во всём Мире». Но он не хотел. От одной этой мысли его передёрнуло. Зачем спасать то, что недостойно спасения? Все вокруг ведь заражено. Зачем лечить то, что обречено на смерть? Он принимал это с невозмутимой стойкостью. Он знал, что со временем всему придёт конец. Всё закончится. Так и жизнь Галлио скоро подойдёт к своему логическому концу.
Апокалипсис медленно с непринуждённой походкой двинулся навстречу Селены. Люди вокруг время т времени оборачивались на него и в испуге шли дальше. Неизвестно что они увидели в его лице, собственную смерть или страх оточенный временем? Но было что-то, что заставляло их сердца замереть на секунду, а потом с новой силой биться и гнать их вперёд. Они бежали прочь от Нура, как т чумы. И даже те, кто в силу своей нечувствительности не замечали то магнетическое воздействие, которое оказывает этот жуткий человек, просто ощущали себя на этой улице неуютно. Одно его присутствие рождало неуверенность в себе, боязнь, чувство опасности. Такое воздействие не смущало Апокалипсиса. Хотя порой слишком откровенно брошенные на него взгляды раздражали. Плотное кольцо людей вокруг него стало редеть. А он лишь просто усмехнулся столь разительной перемене. Пересекая людской поток он медленно, но верно приближался к ней. До слуха донёсся её звериный рык, что стало причиной ещё более широкой улыбки на лице. Улыбка эта была угрожающей и невозмутимой. Словно она заранее готовился к встрече с близким человеком, которого давно не видел. Резкий вскрик последовавший после его также не удивил. Всё было предсказуемо, всё было заранее известно. Будто он сам только-то в голове прописал этот сценарий, а умелые актёры быстро и добросовестно выполнял свою работу. Но кто же главный герой в этом пьесе поставленной на подмостках театра теней? Апокалипсис режиссер, сценарист и писатель водном лице, но не актёр. Так кому же выпала честь сыграть главную роль? Только ей. Блистательной Селене Галлио. Только у неё хватит сил, самолюбия и наглости. Кто говорил. Что она хорошая актриса? Никто. Он может быть и паршивой. Но всё это написано ради неё одной. Акт за актом, сцена за сценой. Теперь она должна оправдать потраченное на неё время и усилия. И она делала это. Всё как он продумал. Злоба, резкие крики, безумство. Красивое и завораживающее действие. Глубоко вздохнув, он поднял голову и взглянул вверх. Который раз за этот день? Второй и третий? Солнце неизменно. Оно палило также как на заре человечества. Оно и есть то самое константа, которое радует своей постоянностью. Чего только оно не видела на своё пути: и войны, и смерть, и радость. Под его палящими лучами Галлио убила не одну жертву. Но будет ли сейчас по-другому? Ведь жертва определённо не он.
Взрыв. Стоны. Огонь. Машина стоящая подле какого-то клуба взорвалась. Клубы чёрного дыма взмыли в небо, а всполохи огня отбрасывали короткие тени. Большие черные двери снесло, словно ураганным ветром. Люди стоящие вокруг испуганно разбежались, кто-то упал на пол, кто-то закричал. На лице Нура появилась выражение недовольства. Он не рассчитывал на подобный пафос и суматоху. Хотя мог предположить, Галлио по-другому и не может. До неё осталось всего лишь метров десять. Апокалипсис остановился. Огонь грозился прикинуться на машину стоящую рядом. На капоте стал отражаться разбушевавшийся огонь.
- Повернись Селена. Ты так хотела меня увидеть, так посмотри.,- спокойно ответил Нур. Бросив быстрый взгляд на машину, он взмахнул рукой, и огонь стал угасать, в конце концов, превратившись в едва тлеющий огонёк.
- А ты не изменилась. Такая же предсказуемая, пошлая и глупая.,-голос звучал его спокойно, сдержано, не выражая ничего. При виде её лица, на губах опять заиграла усмешка.
- Ты злишься Селена? Отчего же?

простите за ошибки, плохо пост проверяла

 Отправлено: 11.03.07 19:48. Заголовок: Re:

Андрэа пожала руку Джо. Денверс... Денверс... Чёрт! Как же много в этом городе однофамильцев - глупо, но ей почему-то вспомнились желтые страницы телефонного справочника - Хех... одних Конорс штук пятьсот, если не больше. Из них штук сто с именем Андрэа... Интересно, сколькие из них мутанты? - последний вопрос был скорее риторическим, нежели нуждался в ответе.
Головокружение практически прошло и уже не причиняло особых неудобств. Хотя всё ещё чувствовалась некоторая слабость. Но по мнению мисс Конорс - это не являлось веской причиной для посещения больницы, по её мнению такие "мелочи" вообще были не достойны внимания.
- Да нет, правда не стоит. Просто гулять ночи на пролёт, видимо, вредно. Нужно иногда и спать - Энди улыбнулась. Неужели в этом городе ещё остался кто-то, кто с утра пораньше может вот так беззаботно сидеть на лавочке... никуда не торопиться... Хм, кстати о «торопиться»... - Андрэа достала из кармана мобильник и взглянула на время.
- От чёрт!!! Опять опаздываю!!! - она повернулась к новой знакомой - Приятно было познакомиться с тобой Джо и поболтать - Энди резко вскочила со скамейки и ... пошатнувшись, вновь на неё упала.
- Ого... может ты и права насчет больницы...
Где моя больничка, где мой дом родной... - прошипел в голове ехидненький голосочек.
Энди взглянула на Керр с некой надеждой в глазах. Что-то я сегодня разнервничалась... нельзя же себя всю жизнь изводить... или можно?.. - последнюю фразу Андрэа послала подальше.
- Слушай, эмм...
Как можно просить помощи у малознакомого человека? А почему бы и нет, если рядом нет ни хорошо знакомых, ни друзей. А даже если бы они и были... для людей вроде Андрэа просьба о помощи - вещь сложная. Глупая гордость всегда встревает, когда не надо. Вот и сейчас ей нужна помощь, а она не может пересилить себя. Кроме того, кто знает, во что это выльется? Пошлют куда подальше и всё... прощайте ошмётки веры в людей. Несколько секунд она боролась с собой, придумывая как бы это ТАК спросить или сказать...
- Раз уж ты предложила... может и впрямь поможешь добраться до больницы?.. - она покосилась немного в сторону и незаметно прикусила губу.
Ну если пошлют, то надеюсь хоть культурно...

 Отправлено: 11.03.07 19:52. Заголовок: Re:

Со стороны она кажется такой жуткой и одинокой
В близи она кажется умирающей
Потерянная в мире темноты
Ты можешь увидеть, как она крушит дорогу
Ты можешь увидеть ее, когда идет дождь
Танцующую на могилах
Тяжесть на сердце – она её любит.

Игра. Все это, давно уже было ясно, что все это лишь игра, не больше и не_меньше, такую игру они затеяли, и сами обязаны ее продолжать. В этих жестоких руках, умирали города, люди, миры, и невозможно это изменить. Иногда, жизнь становится в определенное русло и больше не меняется, жизнь сама диктует правила, а людям лишь приходится их принимать. Селена Галлио, не собиралась принимать чьи-то правило, ей полностью хватало своих, невыносимо жестоких, циничных и лишь ей понятных. Ее злость, всегда была искренней, едиснственная искренность, на которую была способна Черная Королева. Злость, которая переплеталась с яростью, ярость, которая могла рушить все, на своем пути, эта ярость шла из глубин сознания, ее невозможно было остановить, словно взрывная волна, чье-то проклятие, все это зависило от нее, она могла сдерживать злость, но это бы было притворство, а зачем ложь? Тут, можно было не врать, тут можно было не строить из себя, кого-то другого, смысл? В этом случаи, ставки были слишком велики, игра не_на_жизнь, а явно на смерть, и на смерть, не просто одной женщины, или одного мужчины, а на сохранность мира, на его целосность. Когда возгарается воздух, когда в этом воздухе витает недовольство, когда даже ветра нет, словно он боится, и старается покинуть эти места, что бы не стать сведетелем этого кошмара на яву. Неизвестно зачем, непонятно почему так, это было, в какой-то степени столкновение интересов, а может двое людей, просто настолько ненавидели друг друга, что готовы были, даже пожертвывать миром, что бы просто доказать, кто из них, нет, не лучше, а просто заслуживает жить. Казалось, что они были слишком разные, очень разные, и может даже поэтому так, ненавидели друг друга, но по сути, они - одного поля ягоды. Амбиции. Селена Галлио, была менее амбициозна, в отличии от Апокалипсиса, но более властна, он этим не страдал, у него слишком многое перекрывалось амбициями, и в куче, это была словно фанатичность, у обоих. Фанатики, обреченные идеей, верховенства анархии и зла, которые все не могли решить, кто же из них, больше достоин править этим миром, да вот только, совершенно не важно, кому достанется мир, ибо после того, как он кому-то достанется, этого мира наверное уже не будет. Как же это глупо, когда кто-то, может лишить другого всего, когда возможности настолько безграничны, что начинаешь уже страдать манией величия, и прочими пороками. Это как наркотик - чем больше, тем сильнее тебя манит и дурманит это состояние, ты предаешься пороку полностью, ты не можешь жить, без этой темной стороны, своей личности, она поглощает тебя настолько, насколько это возможно, и ты совершенно не упираешься, потому, что не видишь в этом смысла, живешь без страхов, без упреков, живешь только в свое удовольствие, получаешь удовольствие от этой темносты, упиваешься этой тьмой, которая уже танцует внутри тебя, ты передаешь этот хаос, каждому, кто встречается на твоем пути, ты окрашиваешь черной краской, чужие жизни, и улыбаешься. В темноте не видно этой улыбки, потому, что тьма поглощает, тьма поет каждый день, свою прощальную песню для кого-то, и тьма становится сильнее, свет меркнет, и не может больше противостоять тьме, она слишком сильная, слишком жестокая.
Когда, воздух начинает пахнуть дымом, когда даже глухой взрыв, уже кажется, просто каким-то щелчком, пламя, уже не отдает теплом, и ей даже наплевать, что двери "Опиума" вылетели к чертовой матери, Селене было все равно, пострадал ли кто-то после этого, ей плевать было сколько людей, было вокруг. В ее красных глазах, сейчас бушевала ненависть, бешенство, там не было страха, страх был лишь секундным порывом, даже скорее позывом, а теперь была лишь ярость. Черная Королева придавалась этой ярости, она уже не понимала, что ее ярость, сейчас может быть, не уместна, она может обернутся против нее, но в ее сознании, стоял лишь образ Апокалипсиса, ее сердце стучало в бешеном ритме, она слышала эти стуки, более отчетливо, чем услышала несколько минут назад, звук от взорвавшейся машины, такие разные чувства, овладевали этой женщины, что сейчас, любому человеку, кто приблизился бы к ней, на достаточно близкое расстояние, это бы было опасно для жизни. Она, словно слышала его шаги, словно асфальт прогибался под ним, он крался словно зверь, в глазах людей, просто застывал страх, их лица, не выражали ничего кроме страха, глаза на какие-то мгновения становились стеклянными, застывали, словно скульптуры из мрамора, все вокруг становились какиме-то серыми...все...кроме них двохи. Селена и Нур, сейчас были двумя яркими вспышками, на этой улице - он был спокоен, она была зла. Словно белое и черное, словно инь и янь, но все это наиграно, действительно наиграно ибо Селена не скрывала того, что сейчас ощущала, а Апокалипсис, пытался выглядить спокойным и сверхним, но это у него плохот получалось, ведь он не видел ее так долго, и думал, что некоторые вещи остаются неизменными, да, пожалуй, некоторые черты ее характеры, такими и остались, но не все, все меняется в этом мире, не может оставатся на одной точке, сотни или тысячи лет.
Селена резко обернулась и опустила руки. Он стоял перед ней, всего в нескольких метрах, удивительно, несколько секунд назад, она не чувствовала его так близко, а теперь он был весь, как на ладони. Внешне, практически не изменился, только теперь он был в дорогом костюме, на вид такой деловой, смотрел на нее, а потом через какие-то мгновения, огонь стал гаснуть, и теперь Селена, наконец почувствовала, что взорвала машину и выбила двери, он "убивал" огонь созданый Королевой, а она смотрела как угасает огонь. В ее глазах, все еще стояло пламя, но потом, так же резко, она перевела свой взгляд на Нура.
- Это мне интересно, как по одному моему виду, ты сделал вывод, что я пошлая и глупая, - Селена играла с огнем и смеялась, ее настроение было на грани, и она готова были играть дальше, - наконец ты появился, а то я думала, что мы еще долго будем играть в кошки-мышки, - глаза Селены Галлио злобно блеснули, - злюсь? О, нет, это я пока развлекаюсь, или ты забыл как я злюсь? А где пафосные заявления, о завоевании мира и моей смерти, обычно наши встречи, начинались именно с этого, что же изменилось? - теперь она уже была спокойна и в тон Нуру, ее лица озарила ухмылка, немного злобная, но больше ехидная улыбочка.

 Отправлено: 11.03.07 20:15. Заголовок: Re:

Я уже и не знаю о чем писать...

Все на улице походило на маленький мон, который может перерости в большой кашмар. Видимо Ночной Змей опоздал. Все витрины были уже разбиты, а некоторые люди лежали на земле. Но что мог сделать Курт? Ничего. Ведь инициатором этого бесчинства была Черная Королева. Одно Курт знал точно - Селена Галлио ничего не делает просто так, а значит сейчас намечаеться что то ужасное.

Перед собой он увидел Ашен. На вид она как и в прошлый раз казалась сильной и нерушимой, но чтоило только взглянуть ей в глаза, как сразу же можно увидеть беззашитного ребенка, который бежит сам от себя.

Это дело добром не кончиться. Нужно увести ее отсюда...

Курт медленно взял ее руку, а затем посмотрел куда то в сторону. Через секунду же, он и Ашен исчези, оставив за собой только клубок синего дыма.

\Церковь\

 Отправлено: 12.03.07 19:31. Заголовок: Re:

Расчленяя душу на куски, он слушал хлюпающий звук.
Так звучит тонущая совесть в багряно-красном рассвете.
Так устало кричит беспробудный сон безумцев.
Так уныло шепчет старик в начале всего.
А он только слушал. И понимал.
Понимал, что мёртв.
Ничто не вернёт его к жизни.

Он не видел причины разыгрывать искренность. Он не видел смысла играть, хотя принимал условия той жестокой игры, что развернулась между ними. Он не был зачинщиком, не думал о законах, не писал сценарии. Может он и хотел, но бесполезно тратить время было не в его принципах. А что есть всё это? Это бесполезность. В своём самом явном и полном проявлении. Он ненавидел её, презирал, да так люто, что трудно произносить словами. Но даже эта ненависть к праздности была не честна, не искренна. А кто упрекал его в этом? Она. Он читал в её циничном и лицемерном лице упрёк за упрёком, как же так ты Великий Эн Сабах Нур не можешь позволить себе быть честным? А кто обязывает? Не ты ли Селена? Ты так жаждешь издохнуть? Тебе организовать похороны? Уверена? Как ни странно, но я согласен. Не зря же мы встретились в это солнечное утро. Не зря. Ты так любишь упрекать, укорять… хотя достоин ли кто-нибудь подобного? Скорее нет. Признаюсь, я хотел тебя убить, мечтал, я представлял себе это. Но знаешь… любовь изнашивается со временем, так и ненависть. Странное сравнение. Но я устал тебя ненавидеть. К тебе осталось лишь призрение… как к чему-то мелкому и недостойному. Почему « к чему-то». Ты такая. Неизменная. Константа. Можешь прикрываться чем угодно, но люди со временем не меняются… тем более такие как ты. Человек? Нет. Слишком банально и низко. А ниже тебя быть не может… Селена. Мне тошно смотреть на тебя, но я пересиливаю себя…
Чуть склонив голову набок он искоса рассматривал её. Наверное, так бы выглядела тьма, будь она воплощена в женщине. И ему стлало мерзко, слишком он любил тьму, чтобы отождествлять её с нею. Стало противно, он не смог спокойно смотреть на неё. Презрение его захлёстывало. Они будто поменялись местами, сперва Селена бушевала, пафосно взрывая вокруг себя дорогие иномарки, а теперь он вынуждает своим не спокойствием заставлять асфальт вокруг вскипать от одного его дыхание. Мысли как кристаллическая решётка опутывали разом, он снова вспомнил тупую боль в висах, которая на время решила оставить его. Он вспомнил девушку из Адского Пламени, такую наивную и безмерно глупую, что стало странно ощущать, что он позволил сотворить с собой. Ах, всё-таки Селена усела добиться своего. Он вступил в игру. Слишком амбициозен, так выразилась она? А что в действительности? Как может абсолют, начала и конец, свет и тьма на что-то притязать? Не кажется ли это глупым. Кажется, но селена. Она же… хм… глупа? Или просто непохожа на других он не знал? Ему неожиданно вспомнился прошлый вечер, старая квартира, стены, исписанные на древне-египетском и на иврите. Ему всю ночь грезились чьи-то лица, но в одном он был уверен. Её лицо среди всех других было главенствующим. А что могло быть другое? Он поставил перед собой задачу, быть может чуть менее важную чем то, что он начертил вначале. Он хотел, чтобы она умерла. Раньше фанатично, но теперь боле спокойно, он воспринимал всё как данность. Факт, от которого не уйти, его не избежать. Он стал за последние сутки видеть всё по-другому. Странная отрешённость от быта позволила ему стать выше, или просто стать ещё более различным. Ведь Селена, она, кажется, осталась ещё человеком. Ей присуще страсть, горечь, отчаяние, страх. Он неё несло человечностью. Его это забавляло и раздражало. А иного ведь не дано. Он не мог позволить более себе ненавидеть, это слабость, ненависть упрощает и ослабляет. Он это понял через непростительно длинный срок равный в пять тысяч лет. Теперь он вынужден расплачиваться, расплачиваться за грехи. А их у него скопилось немало, даже слишком уж много. Каждая ошибка морщинистой бороздой вписалась в лицо, прожигая себе дорожку через минутные влечения и память. Апокалипсис стал живой картой того, что делать нельзя и как можно. Само его предназначение оставалось тайно не только для других, но и для него самого. Его впечатляли имена дарованные племенами ушедшие в прошлые ему нравились проклятия и страх, обуявший толпу. Но он не стремился к этому. Он просто был таков. И всё тут. Пустыня не хочет быть беспощадной, а смерть нежданной. Это заложено в них, запрограммировано на миллиарды лет вперёд. Так и он. Бездушная машина… убийства ли? Вопрос сложнее, которого найти нельзя.
Порочащая гордость не доведет до добра. И он как никто другой понимал это. Апокалипсис получал скрытое удовлетворении от того как на него смотрели люди и сама Селена. Он не пытался добиться подобного расположения, кА раз наоборот. Но тайная, мощная и неудержимая сила давала о себе знать. Она дремала не одну сотню лет, как внезапно от одного присутствия проснулась. Воздух, дурно пахнущий выхлопными газами и бензином. раздирал бронхи, даря садистское наслаждение самой жизнью. Странно, но Ему с трудом вспоминалось подобное удовлетворение. Затаенный хищник внутри ласково мурлыкал от одного только взгляда по сторонам. Ему это нравилось и он сам удивлялся себе. Нур позволил уподобиться таким как они, в особенности ей. Он всё время стремился отличаться, быть другим, иным Во всех смыслах. А теперь вся проделанная работа не имела смысла, одного лишь взгляда хватило, чтобы упасть, да так низко, что уже не подняться. Промёрзлые тучи беспощадно скрыли солнце, оставляя на месте светящегося диска едва видимую плёнку облаков. В ушах опять начался слышаться монотонный стук, называемый ритмом и жизнью города. Он был его музыкой, его главной составляющей. Апокалипсис понимал это и безразлично слушал. Он уже привык и больше его это не раздражало. По крайней мере, единственный плюс из всего того, что происходило.
Селена обернулась на его просьбу. Опустив руки, она стала заинтересованно, с нескрываемым любопытством его разглядывать. Он не знал, что она увидела. Но не предполагал. Селена посчитала, что он не изменился, что же, это, наверное, правда, но с другой стороны… кто знал, что терзает его там внутри? Он сам и не предполагал, тем более не знал, что волнует её. Но был уверен в одном, она осталась такой. Слишком долгое время не её не видел. Слишком много не знал. Но в её взгляде что-то заставляло не сомневаться, Галлио не изменила себе. И именно это определяло эпитеты подобранные им: предсказуемая, пошлая и глупая. Она всегда была такой, что может заставить эту женщину измениться?
- Не мне тебе объяснять, что один твой вид говорит о многом, в первую очередь о том, что ты осталась прежней. Какой ты была раньше? Предсказуемой. Не трудно было догадаться к кому ты кинешься в первую очередь за помощью. Пошлой. Даже находясь на грани смерти, ты не можешь отказаться от плотских утех. Глупой. Ибо будь у тебя хоть крупица ума ты бы не стала свободно разгуливать по улицам Нью-Йорка, зная, что здесь тебя наверняка ожидает неминуемая гибель. ,- всё вокруг его ещё больше забавляло, и он чувствовал, что в смене настроений скоро не уступит Селене,- Мы не играем, тем более не в кошки-мышки, извиняюсь за такую долгую задержку, но дела, я не привык проводить время в праздности /b],-на лице до сих пор царит непроницаемость вкупе с какой-то неприкрытой жесткостью,- Нет, не забыл, хотя признаюсь, это было так давно, что вспомнить действительно трудно. А что на счёт пафоса, то это больше по твоей части. Хм… стоило только появится, как ты спалила иномарку. Терпение, Селена, ещё раз терпение. Ты этому до сих пор не научилась. Что изменилось? Да, ничего в принципе. Зачем начинать разговор с того, что итак известно нам обоим? По крайней мере, об одном, о твоей смерти. Рано или поздно. Но это всё-таки случиться.
Резко подняв руку он щёлкнул пальцами. Мир вокруг остановился или перенёсся в другую ипостась, где время течёт неумолимо медленно. На этот раз он позволил себе улыбнуться. Ему было плевать, что подумает она. Но лишние уши и лишние люди всегда раздражают.

Дополнение:

хм... как выяснилось при нашей встрече должнны присутствовать всадники, хотя скоре не должны, просто исполняя некоторую просьбу они могут тут появится. Саш как ты на этот смотришь? Если дашь им добро, то пусть сидят. Но хочу заметить, что вряд ли буду прибегать к их помощи и вообще по большей части они будут молчать. Так, что не знаю... в общем я дополнила. Всё тут.

 Отправлено: 12.03.07 23:02. Заголовок: Re:

Ты – обманщик, и твоё время истекло,
Потому что я сыта тобой по горло.
После всего, через что ты заставил меня пройти,
Ты думал, что я буду презирать тебя.
Но в итоге я хочу только поблагодарить тебя,
Потому что ты сделал меня гораздо сильнее.

Снять все маски, втоптать их в асфальт, заставить землю, волноватся под нашими ногами, заставить ветер плакать, от безысходности, заставить небо разразится громом, заставить склонится, каждый добивался этого, но лишь они могли. Он мог, миллион раз, оскорблять ее, думать, что он втаптывает ее в грязь, его лицо могла озарять ухмылка, полная злости и ненависти, только Селене было наплевать. Они думали, что ничего не_изменилось, что через сотни лет, они остались такими же, сотни сухих лет, они заблуждались, обое, пусть и не признавали этого. Слишком высокомерные, что бы признать это, слишком черствые, что бы это прочувствовать, такие разные, но в тоже время, столь одинаковые. Селена слышала плачь ветра, она чувствовала как земля молила ее остановится, как небо готова было разорватся на куски, этот жалобный плач сжирал ее, но она оставалась непоколебимой, воздух просил ее - контроль, лишь контроль, но все вышло из под контроля. Никто не в силах, вытянуть ее из этого кошмара, от себя убежать нельзя, сколько бы она не лгала, снова и снова, возвращалась к себе настоящей, той, которую ненавидели себя. Не умела себя контролирывать, не хотела и даже не пыталась. Врунья. Смешно было врать самой себе, но Селена Галлио была способна даже на это, соврать самой себе, ничего не стоило, контролирывать себя так сложно, особенно когда тьма поглощает тебя, когда от тебя, уже несет тьмой, когда в ее глазах, читается эта поднаготная, когда уже ее и тьму невозможно разделить, словно они стали частями одного целого. В самым сложных ситуациях, она оставалась одна, на краю пропасти, когда, что бы упать в бездну, нужен был лишь один шаг, когда некому было ее удержать, а она и не_стемилась к этому. Столь спокойной, как сейчас, она не была уже давно, Селена и сама не знала, что послужило причиной, но она...улыбалась? Почему-то ее лицо, тронула едва заметная улыбка, такая странная, может отчасти лукавая, но все же улыбка. Это могло быть глупым, это могло показатся смешным, но все равно было таким. Сколько странностей, было у этой женщины, всех и не пересчитать, да и кто будет считать странности? Кого-то они привлекали, кого-то они пугали, но всех, довольно таки, удивительным образом интересовали, а ведь иногда так хотелось тишины.

Мы объявляем конец властвования смерти над нашими душами,
Мы начинаем войну.

Молчание. Хотелось тишины, хотелось разнести все эти бетонные стены, что бы только наступило молчание, в котором нет ничего. Нет людей, нет всего этого сарказма, нет этих слов, нет солнца, нет неба, и даже ветер молчит, Селена хотела тишины. Но она не могла себе позволить, окончательно сойти с ума, ей хотелось остановить весь мир, что бы только, планета перестала кружится, и заводить ее, все дальше, куда-то в темный лес, беззбожный, старый лес, где нет никого, где дикие звери, обязательно покончат с твоей жизни, и самое смешное, что она будет рада. Смерть, это как второе пришествие, но как же можно боиятся смерти, если в ней заключена смерть, если смерть ее подпитывает и заставляет жить. Жизнь ради смерти, снова игра, каких-то высших сил, каких-то, не ясных феноменов, то чего им никогда не понять и это будет так предсказуемо, это будет то, чего от нее ждут. Ей не_нужна оригинальность, ей вполне достаточно того, что она оставалась собой, а если кто-то считал это предсказуемостью, Селене было жаль того человека, до глубины...души? Нет, просто жаль, эта не_человеческая жалость, это ее эхо, еще то человечное, на, что она была способна. Она черства, но она может чувствовать. А её останки похоронены в безымянной могиле твоего сердца.Сколько бы, люди не старались забывать свои ошибки, до конца их дней, эти ошибки будет преследывать их, ошибки будет мстить за людей, и каждый новый день, будет приносить, что-то свое. Это боль, без боли просто никуда, это страх, не ее страх, это страх всего мира, то единственное, что еще не придалось забвению. Чувства. Селена смеялась над ними, но все же, на ярость она была способна, и сейчас, когда за ее спиной, горело пламя, она понимала, сколько всего, еще в ней копится, сколько всего, она хочет выплеснуть наружу, невыносимое чувство, что в ней, что-то сломалось. Кто виноват? Где искать виновника? Так близко, слишком близко, а главное, что неизвестность. Посмотреть на нее, и она ничем не отличалась, он обычной властной стервы, которая готова продать все, что бы получить власть над миром, она готова любого склонить к своим ногам, что бы только почувствовать себя живой. А сейчас она снова умирала, вновь и вновь, не чувствовала себя живой, потому, что не было смысла, терять смысл, каждую секунду, своей бессмертной жизни, и обретать его лишь тогда, когда чувствуешь боль.

Она была ветром, приносящим
Беды и страхи, которые здесь давным-давно позабыты.
Он был пламенем, неукротимым и безжалостным.

А он был мотыльком, летящим на это пламя. Теперь же, ее мало интересовала, что будет дальше, потому, что она была слишком уверена, что ничего не будет. Все люди вокруг - враги, каждый из них, никто не прикроет спину, никто даже глазом не поведет, если адская пучина, поглотит Селену Галлио. Плевать. Сотни раз наплевать. Циничность, которая граничила с отчаиньем, злость, которая переплиталась с спокойствием, столь разные чувства, и все это было лишь в ней одной. Ее улыбка, ее глаза, она была такой как всегда, после их последней встречи, слишком многое изменилось, но они оба потеряли нечто - человечность. Если раньше, они были хоть немного похожи на людей, то теперь, в них не_было ничего, что могло бы сделать их, похожими на людей, и это так сладко, это так жестоко. Они могли ненавидеть, друг друга целую вечность, но ненависть, действительно надоела, после сотни лет, пока они жили, так далеко от друг друга, чувство ненависти, давно погасло, и их вражда, уже была больше похожа на привычку, чем на реальную вражду. Глупо. Смешно. Не ясно. Они могли ненавидеть друг друга, в разных обличиях, в разных мирах, но все же, они друг друга ненавидели, так явно, что это напоминало театр, будто они работали по сценарию, продавали свою жизнь, лишь бы угодить зрителям. Их партия в шахматы, всегда заканчивалась патовой ситуацией, не один из них не мог победить, постоянно одно и тоже, вот они и не_могли смирится, с происходящим.
- А, не думал ли ты, что мне просто не страшно? - с наглой усмешкой, Селена посмотрела на Апокалипсиса, словно все его долгие монологи, вообще адресовались не ей, - неужели тебе так тяжело представить, что мне абсолютно наплевать на тебя, что я могу жить, и не думать, что великий и ужастный Апокалипсис, только и хочет моей смерти, так тяжело думать или что? - она была непокалебима, она была спокойна, цинична и...она была Селена, и этого было достаточно, - просто, когда по Земле, ходят тысячи человек, мечтающих о моей смерти, я как-то пытаюсь не забивать себе голову, столько жалкими проблемами, вроде тебя, - наплевать, наплевать, что бы он сейчас не сделал, она была готова к удару, к любому удару, она специально, возможно, его выводила, ей так нравилось, Черная Королева не боялась смерти, потому, что смерть не грозила ей, а пока его не было, многое изменилось, например то, что многих экстерналов уже не было в живих, и все благодаря ей одной, и не изменилось лишь одно, она как не считала Нура, экстерналом, так и не считает по сей день и даже в данный момент, - ты прав - ничего не изменилось, ты как был амбициозным глупцом, так и остался, все так же, говоришь о моей смерти, кидаешь глупые угрозы, но я немогу понять - почему я еще жива?! Смерти моей хочешь - попробуй! Я посмотрю... - ее глаза налились кровью, злобно блеснули, но договорить она не успела ибо Апокалипсис щелкнул пальцами, и улица пропала, на какое-то мгновение ей так показалось, но пропала не улица, а они с этой улицы, все просто.

Небеса пылают у нас в глазах
Мы все еще неподвижно стоим во времени
А я живу,
Пока живу…
Я живу, как ложь…

Глаза открываются. Она не боится закрыть глаз, ей чужд страх, ей все это чуждно, она выше страха, и пожалуй ниже отчаинья, она словно бездна, которая готова поглотить все, она слишком зла, что бы быть человечной, и слишком отчаянная, что бы быть живой. Мертва. Все мертво. Внутри. Там, где-то в осколках души, там где пустота, где нет ничего святого, жуткая, злая, охотница. Она охотится за жизнью, словно это дичь, она смотрит на мир, своими красными глазами, что бы в один миг увидеть, что мира, который она знала, больше нет. И теперь его нет. Другая реальность, неизвестно, что тут, неизвестно зачем они тут, а может быть это и есть конец пути, она готова его принять, но только если...она будет не одна в этот момент, и если Селене Галлио, сейчас суждено, перестать быть бичем этого мира, она заберет с собой и Апокалипсиса, и мир избавится, сразу от двух ужастых людей, лишь потому, что так надо. Ее, кровавые глаза, снова устремлены на него, снова и снова, ей было все равно, словно смотреть в вечность, и видеть там кривое зеркало.
- Театр...цирк...что все это значит? - никакого напора или крика, ничего подобного, она была слишком спокойна, для человека, казалось, что принимала все, что сейчас было суждено, сейчас или иногда. Умереть? Запросто. Не познав ничего, уйти, с чувством того, в этой жизни, толком ничего не было. Прости-прощай? Никто не узнает, никто не будет искать, зачем искать ветер? Ветер улетает, что бы, его не нашли. Селена Галлио, в данный момент была ветром, самой строптивой стихией.


оос - давайте. мне все равно, честное слово, даже если, Всадники будут лезть, пусть лезут, так даже веселее. в настоящий момент, мне абсолютно все равно - надо так надо.

 Отправлено: 13.03.07 00:26. Заголовок: Re:

/Отель Ритц. Номер с видом на Центральный Парк/

Такси с Мартиник колесило по городу, в итоге остановившись у одного из многочисленных банков города. К счастью для девушки, она не попала ни в одно из сражений, которые происходили на улице. Да и вряд ли сейчас это было бы для неё удачным предметом действий. Так что Мартиник занималась тем, чем собиралась заняться долгое время: она забрала-таки причитающуюся часть наследства, которое оставил ей её отец. Там оказалось немало, так что запросто могло хватить и на безбедную жизнь, и на беспечную старость, и на хороший костёр в крематории.

Эссексу девушка-таки дозвонилась и, не дожидаясь, когда он произнесёт хотя бы одно слово, затараторила:
- Я отдохнула и могу начать работу. Скажите, куда мне приехать, и что я должна делать, - девушка понимала, что может показаться, будто бы она слегка не в себе, хотя она действительно была слегка не в себе, так что впечатление должно было быть соответствующим. - Для меня это важно. Я просто не могу болтаться без дела.

Ну вот, она остановилась. И что теперь? Мартиник не знала. Всё-таки, он нанял её, купил за бесценок. И она чувствовала себя соответственно. Гордость, достоинство, которые, как ей казалось, у неё присутствовали ранее, улетучились в момент. Наверное, их и не существовало вовсе. Она позволяла кому-то слишком многое и была одна. Он всегда будет одна. Как волк-одиночка. Но теперь её это не волновало. Что-то похожее на душу болело внутри, и сейчас Мартиник нужно было занять себя хоть чем-то, чтобы заглушить эту боль.

Когда-то борящаяся натура сейчас попросту умерла, но она возродится снова, как феникс из останков. И Мартиник сейчас нужен был Эссекс, чтобы это сделать, даже если он окончательно уничтожит её, сделает такой же, как и он сам... испортит её внутренний мир. Пусть так, но это был выход. Мартиник это знала. Она подумала о Стефене, о том, что произошло, о том, что её просто не хватило, о том, что она холодна и фригидна. Да, наверное фригидна. Он был первым и мог стать последним, но она этого не допустит.

Не прав был Джейсон Вингард, когда говорил, что они с Реган не похожи. Ой как не прав... Они были словно два яблока одного дерева, одинаковой формы и вкуса. Только одно запоздало в развитии, но скоро очень быстро наберёт обороты и разовьётся. Так должно быть. Но Мартиник ждала ответа, который для неё сейчас был важен. И пусть Эссекс уничтожит её, если ему нужно будет. Она уже продалась, и назад дороги нет.

 Отправлено: 13.03.07 21:25. Заголовок: Re:

Чувствуешь сладкий привкус во рту?
Он приторен, тонок и вязок.
Это в конвульсиях бьётся последний вдох
Твоего разгоряченного и мёртвого тела.
Но умереть дважды невозможно.
Нельзя умирать тому, кто уже мёртв.
Тонкая нить жизнь изорвана…
Зачем нам подбирать её волокна?

Он не понимал её и вряд ли когда-нибудь захочет понять. Есть вещи? rоторые люди совершают против своей воли, их принуждают, заставляют. Но кто? Не они ли? Да, нет же. Их самих принуждают, самих заставляют, так можно ли Селену Галлио и Эн Сабах Нура назвать властителями мира? Ведь они сами по сути марионетки в чьих-то руках, просто те, кто стоят выше них, более умело и каверзно управляют своими созданиями. По сути, борьба же идёт не между ними, а чем-то высшим, сильным и могущественным. Банальным было бы отметить, что тут развернулась борьба добра и зла, но кто есть добро, а кто есть зло? Оба этих понятия столь относительны, что задумываться над этим действительно сложно. Можно повторится и вновь сказать словами Фауста - сила вечно страждущая зло и вечно творящая добро. Но ни он, ни она не отвечали этим меркам. Они были исключениями из правил, не относящие себя ни к одной стороне. Да нужно ли им это в принципе? Зачем тьме отождествлять себя с тьмой? От этого ещё черней она не станет, ибо и так темней её существовать не может. Тавтология. Но если расклад таков? Что с этим делать? По крайней мере хоть им? Ответ не ясен, не ясен как всё то, что развернулось вокруг. Темнота, удушающее ощущение пустоты. Полёт. Всё слова. Слова. Не имеющие смысла. Жизнь длинною в вечность. Они же ведь вечны, бессмертны, бесконечны. И всё одни слова. Они переживут вот этих двух так смутно разглядывающих друг друга, она будут плясать на руинах Нью-Йорка или пить шампанское на развалинах Эйфелевой Башни. У них столько возможностей, столько времени. У них есть то, что нет у других. У них есть право выбора. А именно вот этого права выбирать, не было у Нура, и определённо не было у Галлио. Один подчинён собственным абстрактным представлениям о всём сущем, а другая плотским желаниям. Они оба ставили превыше всего вещи глобальные, но столь низкие и даже незначительные, что становилось страшно. Точно, становилось страшно. Куда мы все катимся? В одну зияющую пропасть с налитыми кровь глазами Селены и язвительной ухмылкой Апокалипсиса. Но знал ли кто, что они не смогут сделать это. Ведь в глубине тех жестких тетрадных листков затаился страх. Они могут широко смотреть в глаза смерти, смеяться в лицо Чуме или оплевать Ужас. Им всё дозволено, но даже над ними властвует страх. Пусть Нур не помышляет о нём. Но наступит день и он осознает с глубокой горечью, что боится и боится вещей простых, доступных каждому. Пусть Селена кричит, осыпает всех поголовно оскорблениями. Строит из себя тьму, пропасть… всё одно. Но и она боится. Может даже сейчас. И он боится. Всё боится. Страх это естественное состояние в природу. Это склизкая масса, расползающаяся по спине и парализующая спиной мозг. Позвоночник ненужным довеском свешивается где-то снизу. Руки отнимаются, голова пустеет. А это истинное состояние души, вот что чем они стали. Трупы. Не более того. Только разница в гниении чересчур велика. Две тысячи лет с рождения Иисуса Христа. Он был Понтием Пилатом, приговорившим к смерти Спасителя, а она Иудой Искариотом подло предавшим его. Одно из двух. Странные составляющие мира, в котором мы вынуждены существовать. Не слишком уж ли жестоко принуждать кого-то жить, хотя сам ты того не хочешь? Может и им пора умереть, но Великий Кукловод именуемый себя то Богом, то дьяволом сложил руки. Он дал свободу марионеткам, подарил им, наконец, право мыслить свободно. Хотя признаемся он уже давно подозревал, что делать они это не смогут, ибо человек (но они не люди) проживший слишком большое время в неволе не сумеет стать по-настоящему свободным. Ты в течении вечности ощущал на плечах давление, то будешь чувствовать его до самой смерть. От него нет спасения, оно давит и давит. И пусть ты молишься не существующим богам, проклинаешь всё окружающее, но тебя будут преследовать видения и не только твоего прошлого. Вот это и есть полноценная цена за ошибку. Достойная расплата. И они заплатили её сполна.
Что находится между нами и той потусторонней реальностью? Как это называется? Кто-то сказал… по ту сторону бытия. Там красиво? Там холодно? Там уютно? Туда поднимаются по лунной дорожке низвергнутые в ад души? Серебрит ли там волосы беспощадное время? А любовь там непонятая никем зачахла, просто валяется в чёрном чемоданчике? Слова, слова. Опять они. В них есть высокоценимое качество, они стараются отразить реальность. Но нужны ли тут вот эти пустышки? Погремушки, не издающие звуков. Нет. Это не реальность. Это мнимость, которую смел создать лишь Апокалипсис за один щелчок. Фокус, который фокусник ни за что в жизни раскроет простому люду. В этом его прелесть и лёгко таящее очарование. Может Нур уже придумал его, когда сидел у костра, разожженного в египетском Оазисе. Это очередная шутка всемогущего Алхимика, который сверху управляет всем действием. Глупо и странно полагать, что творцами всего этого являются они, нет, уж увольте. Всё это сделано другим. Пусть кровь, отчаяние, боль, обиды, страдание безмолвно смоются в вечности. Как в пустыне лишь дюны меняют очертания, так и они переходя из века в век чуточку меняются. И достигнув Новой Эры они стали другими. Приятно говорить, что мир константа. Но так ли это? Они полагали да, а может, и нет. Не нам судить, живём мы мало, да слишком коротко. Для нас мир каждый раз новый и никем не разгаданный, самая важная задача в ближайшее столетие разгадать и познать. В этом прелесть, в этом и есть суть. Но вот жизнь тогда этих двоих лишена смысла. Они уже давно разгадали свои загадки, зачем им жить тогда? Умереть! В костёр их! И то верно. Жить они не могут, ибо умерли давно, только разница в три тысячелетия тоже не маловажна. Так кто мертвей? Эта женщина с красными глазами или мужчина, устало попирающий жизнь? Считать года не легко, но понять тоже не менее сложно. Только надо? Не надо. Они решили умереть, так пусть умирают. Кто в праве им мешать? Никто. Пусть хоть раз в жизни побудут хозяевами собственных судеб. Время от времени это полезно, но в их случае время истекло. Истекло давно и безвозвратно, как те песчинки, которые проскальзывают сквозь пальцы и мягко падают на землю, как то молоко, разлившееся на небе под благозвучным названием Млечный путь. И всё конец. Мы вновь и вновь произносим это слово на подмостках театра теней.
Это жестокий мир со своими правилами и законами. Он был придуман давно, на заре мироздания, в мягкой перине вселенной. Он столь древен и первозданен, что сам Нур удивлялся той странной нерушимости, которую он соблюдает в течении долгих тысячелетий. Они тут первые. Первые внесли свой отпечаток мнимой человечности, первые кто пришли с планеты под Названием Земля. Они не в том пространстве, что были раньше, их унесло куда-то в центр галактики, в то столпотворение звёзд от света которых прожигается взгляд. Машины, шум города стал медленно стираться, превращаясь в темно-серую массу. Твердь под ногами почернела и стала тёмно-угольной. Воздух смешался с паскудно пьянящим ароматом морфина, а в глазах засверкало электростатическое электричество. Законы физики одно лживое враньё людей, тут всё иное, всё настоящее.
Слова Селены, произнесённые ещё там, на улице Нью-Йорка плавно перенеслись сюда. Они эхом отдавались по ушным перепонкам и медленно стекали в сознание.
– Селена ты слишком однобоко воспринимаешь то, что сейчас происходит. Я хотел твоей смерти. И только. Но зачем убивать то, что и так мертво? Ты ничто другое как просто гниющий труп. Извини за образность, но по-другому не выразиться. ,- сощурив глаза Нур наблюдал как Чёрная Королева адоптировалась к новой реальности, даже здесь она не изменила себе. Распахнутые кровавые глаза. И вопросы. Её извечные вопросы.
Внезапно туман вокруг сгустился, да так сильно, что он стал материальным, практически осязаемым. Апокалипсис тем временем стал терять очертания, быстро и неумолимо. Секунда-две и его уже нет. Только темнота вокруг. Но и она имела свои образы. Этот мир, отличался от всех других тем, что он мог воспроизводить и материализовать мысли, воспоминания, душу. Он был матрицей начальных дум и посылов. И поэтому с внезапной быстротой всё закрутилось. В клубящихся парах серости можно было отгадать очертания Айвена Нуара, Чарльза Ксавье, Офелии, Натаниэля Эссекса. Всё вокруг стало безликим и многоличным. Словно они попали в сон, безумного материалиста. Но не всё тут было виртуальным. Ощущения остались прежними. Тишина. Вдруг сильная мужская рука схватила тонкую и нежную шею Селены, смуглые пальцы вцепились в атласную кожу оставляя позади кровоподтёки. Мгновение. И Нур рядом, или нет… Он стал чем-то не ощутимым и чем-то материальным. Он стал этим миром.
- Это жертва, на которую способна лишь ты…,- мысль, которая здесь плоть и кровь.

Бренность дней оборвётся в один миг.
Я создам мир на полуслове.
Отдав за это твою жизнь.