Дом времен викторианской Англии, расположенный на окраине города и тщательно охраняемый персоналом (причем необычным). Холл заставлен четырьмя колоннами, в самом центре располагается изображение равностороннего треугольника с глазом внутри, мебель из красного дерева, три этажа, также есть подвал, куда вход строго запрещен. За непрошибаемой металлической дверью скрывается лаборатория Эссекса, а так же сложнейшая компьютерная система. Отдельная комната отведена под странную аппаратуру, а скорее машину.
ОСС: простите за чрезмерный фанатизм - по-другому не могу))))
Его протянутая рука и шаг в новую жизнь... Дежа вю? ... Нет, теперь этот шаг ничего не решает. Тот шаг, тот жест высветил сияющим ореолом дверь в другое существование, высветил, но не более. У нее была возможность свернуть с тропы. Да, была! Хоть и не по тропе вовсе она шла. Она ступала по узкому мосту на жерле вулкана, и любое отступление неминуемо сбросило бы ее вниз в кипящую лаву его гнева. Но смерть - это тоже выбор, ведь так? С каждым шагом оона решала свою судьбу, с каждым жестом все плотнее закрывала дверь к себе прежней, пусть мертвой, но настоящей! А сейчас.... Сейчас все двери закрыты и ключи уничтожены, ничто не вернет ее к прежней себе. Сейчас она дает ему руку, чтобы продолжить свой путь. С новым разумом, с новой душой. Душой, предавшей саму себя, она будет преданно служить своему господину. Преданно и не предавая... Преданно и непоколибимо, не признавая ничьей больше воли, не исполняя ничьих больше приказов, не слушая ничьего больше голоса, кроме как его - Апокалипсиса.
Ты слышишь этот голос? Это голос того того, кто познал вечность, кто познал мироздание и все тайны его... Это голос того, кто сотворит новый мир, уничтожив этот, несовершенный, жалкий, полный черных дыр и белых пятен. И уничтожит твоими руками. Гордись этим! Гордись что стала Всадницей своего господина! Отныне ты будешь служить этой великой цели! Это твое предназначение. Гордись этим! Гордись тем, что именно ты была избарана для этого! Гордись! Теперь ты смерть несущая!
Смерти, несущая забвение и погибель
Да! Даровать им забвение! Навеки вечные погрузив в воды Леты и Стикса!
твоя суть - уничтожать, испепелять, разрушать
Да! Избавить от этого несовершенства, от этой непеолноценности. Навеки вечные освободив мир!
ты конец и начало всему, как любят говорить люди "смерть это только начало"
Конец и начало! Стереть все эти потускневшие от времени и смешанные неумелой рукой краски, превратив мир в одну белоснежную пустыню. И на этом чистом холсте мой господин сможет сотворить свой шедевр!
Своими словами он зажег огонь восхищения в ярко-голубых глазах всадницы. И не только в ее... Она не видела улыбки Джонни, но она почувствовала ее. Теперь они были связаны единой нитью, и взгляд, обращенный к нему горел восторгом, а хищная улыбка, искривившая ее губы, беззвучно сообщала, что она разделяет его нетерпение. Аурика сжала пальцы в кулак, мгновенно ощутив в напряженной руке огромную силу. Она наполняла ее жилы и требовала немедленного выхода. О! Как она понимала всадника Войны!
И отныне взгляд твой будет испачкан кроваво-красным...
Начало. Начало всего. Начало жизни ребёнка – это мать. Начало жизни вселенной это взрыв. Начало смерти – это страх. Всё просто и предельно ясно. Система элементарных истин, окутывает на протяжении всей жизни, заставляя двигаться дальше, делать новые открытия, дополнять и без того совершенный механизм бытия. А как быть тому, кто есть начало и конец всему сущему? Кто стоит на наивысшей ступени развития, кого полноценно, не кривя душой, можно называть Господом Богом. Ведь он уже был, был Богом. Его считали таковым, но, увы, ничего из этого не вышло. Слепое поклонение не доставляет удовольствия, оно принижает, опускает вниз, заставляя, уподобится окружающему миру, стать простым обывателем, наделённым пусть большой, но всё-таки посредственной силой. Это удел других, не его, не Апокалипсиса. Единственная цель., которую он преследовал на протяжении долгих пяти сотен лет, сопровождалась интригами, болью, смертью, но помимо этого, Нур непременно поднимался по эволюционной лестнице, непрерывно развивался, эволюционировал. Пусть в начале жизни было отпущено время для того, чтобы отточить его навыки, прибавить физической мощи, но теперь, а точнее последние десяток лет, он сделал крутой поворот, отошел от уже проторённой тропы и двинулся по ранее неведомому ему пути. Сейчас все силы были брошены на то, чтобы разум достиг наивысшего пика, апогея своего развития. Это не банальная телепатия или телекенез, нет, всё гораздо сложнее, само мышление должно претерпеть изменение, Апокалипсис должен отречься от всего человеческого, включая всевозможные пороки, забыть о всём земном и двигаться лишь вперёд к поставленной цели. Быть может, раньше он учился быть безжалостным, жестоким и неумолимым, теперь же он должен быть абсолютом, уметь проявить себя беспощадным и справедливым, отринуть мелкие земные страсти и страхи, ничего не бояться. Единственное, что мешало жить, это остатки былой злости, ненависти ко всему сущему. Сейчас поддавшись строгой самодисциплине, Нур сумел сосредоточить неконтролируемую злобу в одной точке, на одном живом существе, на Селене Галлио. Да, опять она, опять эта хладнокровная и погрязшая в пороке стерва. Одна мысль о ней стирала все усилия стать выше, уподобляла её уровню, а это до ужаса пугало Апокалипсиса. Одно упоминание заставляло пасть так низко, что возможность спасения должна быть забыта. За эти короткие часы он уяснил себе, что не может существовать с ней в одном временном континууме. Он будет чувствовать себя в безопасности, если эта коварная и нечестивая женщина погибнет. Пусть даже не от его руки, но сам факт, что она дышит и живет, даёт ей возможность нанести ей неожиданный удар по нему, ведь Нур был уверен, Селена уже знает, что он вернулся. Но как было свойственно всем людям твёрдо уверившихся в своей власти, она считала себя непобедимый, основываясь на старых наблюдениях, она видела Апокалипсиса в неприглядном свете думая, что он остался тем же «всесильным тупицей», как когда-то она, так и выразилась. Страшно недооценивать своих противников, тем более, таких как Апокалипсис. Ранее допущенная ошибка сулит лишь одно, её повторят вновь (с). Удовлетворившись своим умозаключением, Апокалипсис поглядел на своих верных соратников. Как ему до боли был знаком этот взгляд нетерпения и желания совершить что-нибудь во имя него, они жаждали служить ему, помогать. Нур не мог не оправдать их ожидания. Смотря, то на Джонатана, то на Аурику, он старался понять, чем их занять, до прибытия Эссекса. Эссекс… воспоминание о верном слуге, заставило поморщиться. Сколько времени он отсутствовал? Шесть часов? И ему не хватило этого, чтобы узнать, где расположилась и чем занимается сейчас Селена Галлио? Который раз он убеждался, если хочешь что-то получить, то это следует всегда делать самому, или по крайней мере доверить это тем, ком не сомневаешься. А в Натаниэле он сомневался, причём сильно. Быть может, он уже сейчас продался с потрохами Чёрной Королеве. Хотя вряд ли, пусть с годами Эссекс и деградировал, но желания жить он не потерял, ибо такое предательство было наиглупейшим и первое его следствие это смерть Злыдня. А расставаться с жизнью тот, по-видимому, не хотел. Но что заставило его так медлить? Зря потерянное время начинало раздражать Апокалипсиса. Чуть прикрыв глаза, он мысленно постарался отыскать Эссекса. Нечёткие изображения заполнили сознание. Особо в них, не разбираясь, мутант преследовал лишь одну цель, найти Натаниэля и выяснить причину его нерасторопности. Наконец-то он его отыскал.
Натаниэль, ты вы полнил моё задание? Как видимо, нет. С каждым разом ты разочаровываешь меня сильней. Я приказал тебе элементарную вещь, всего лишь найти информацию о Галлио. А ты не смог сделать даже этого. Ты потратил 6 часов моего драгоценного времени на пустую болтовню. Ты бесполезен. С годами ты превратился в полное ничтожество. Узнать всего лишь, о какой женщине для тебя непосильный труд. Наверное, решение оставить тебя в живых было ошибкой. Если в течение получаса я не получу хоть что-то, то боюсь наше плодотворное сотрудничество придётся прекратить.
Нетерпение переполняло Апокалипсиса, его убивала та медлительность, с которой события сменяют друг друга. Не говоря уже о том, с какой скоростью его планы воплощаются в жизнь. Ему опротивело подобное бессилие, хотя возможно сам он был его виновником. Грозно глянув в сторону своих приспешников, Нур смог немного успокоится, он наделся, что хотя бы они оправдают его ожидания. С момента своего пробуждения его всё беспокоила одна навязчивая мысль, скорее даже идея. Протей. Переведя дыхание, Нур искоса глянул куда-то вбок, на мерно гудящую аппаратуру. - Вы ждёте от меня приказаний? Так слушайте. Я поставил перед собой определённые цели, но сейчас возможно мне их помешает выполнить один мутант, по силе, наверное, сравнимый лишь со мной, один из вас уже имел честь быть с ней знакомым, это Селена Галлио. На протяжении многих столетий она отравляло моё существование. Но теперь её придёт конец. Настало время расплатиться по счетам. Но она не единственный мой враг. За тысячи километров отсюда на острове Мьюр живёт молодой человек по имени Кевин МакТаггерт, Протей. Он представляет серьезную опасность моим планам. Это задние потребует от вас силу, смекалку, вы на деле докажите свою преданность. Я не ручаюсь за вашу безопасность, на вашем пути может встать не один мутант, но главная цель – это полное уничтожение Протея. Вы должны лично его убить и убедится, что он больше не потревожит меня. Я мог бы сделать это собственнолично, но сейчас потеря времени губительна. Селена Галлио наиболее опасный враг на данный момент, именно поэтому я поручаю вам подобное задание, вы с ним обязаны справится. Не теряйте времени зря, отправляйтесь в путь…,- холодно закончил, Нур, но внезапно что-то вспомнив, он, продолжил,- я передам вам всю информацию о Протее, она вам не помешает. Устало, поведя плечом, Апокалипсис собрал в сознании всё то, что знал о Кевине. Один миг и картинки мерно соединишь в тонкие нити, смешались с мыслями всадников. Удовлетворённо кивнув, мутант повелительно махнул рукой, приказывая начать свой путь. Проводив их безучастным взглядом, Апокалипсис опёрся на стол сделанный из гладкого и приятного на ощупь металла. В голове мешалось множество мыслей, будущие планы, возможные опасности… единственная, кто могла разрушить всё - была Селена. Сцепив руки и мерзко щёлкнув костяшками пальцев, мужчина попытался найти её среди тысяч жителей Нью-Йорка. Следовало быть аккуратным, она могла почувствовать, что кто-то её разыскивает, но на удивлении никаких препятствий в её поиске не появилось. Прошло всего лишь несколько минут, и он нашёл её. И как вы думаете где? В Школе для Одарённых Детей Профессора Ксавье. Апокалипсис чуть не захохотал, обнаружив её там. Какой она была предсказуемой, о Боже… Что творится с миром? Неужели он единственный, кто видит вещи в реальном свете? Вокруг всё так упростилось, где те былые времена, когда отыскать Галлио было невозможно. Она была как иголка в стогу сена? Куда делись могучие воины, которые уже от одной инородной мысли «Я вернулся» бросались на встречу с оружием. Мир меняется и люди в нём тоже. Только он Апокалипсис остаётся неизменным. Сощурив глаза, мутант постарался определить точное месторасположение Галлио в особняке. Пусть она и деградировала, но уж дурой, наверное, не стала. Осуществил это Нур посредством других людей. Он видел, как её отвели в комнату, для гостей, заметил мужчину вошедшего с ней следом, смотрел на неё глазами то Циклопа, то других неизвестных ему личностей. Но, увы, он встретил тот ментальный барьер, который ожидал, войти вслед за Селеной в комнату он не мог, хотя нет… мог… Там с ней был мужчина, он показался Апокалипсису смутно знакомым, он не раз видел его в Клубе Адского Пламени. Ах… это же один из братьев Де Гир. Местный герой любовник. Попасть в комнату через его сознание было проще простого, теперь телепатическая передача будет произведена. Мутант не обратил внимания на то, чем занимались эти двое, его лишь порадовал факт, что Селена, позволила себе это в такой напряжённый момент, значит, она потеряла прежнюю хватку, стала ставить свои плотские желания превыше всего. Как глупо, как низко.
Моя дражайшая Селена, надеюсь, мне нет нужды представляться? Ты же и так узнала своего старого друга? Я не помешал? Думаю, нет. Селена, я знаю, моё обращение тебя не удивит, но без него никак не обойтись. Я знаю, зачем ты пришла к Ксавье, это было так предсказуемо, я знаю все твои шаги наперёд. И я тебя предупреждаю. Не стой на моём пути. Лучше отойди и вернись в свой клуб, предавайся плотским утехам, наслаждайся интригами, своим правлением, не лезь, куда тебя не просят. Убить тебя не так уж сложно, а зря терять время, я не желаю. Послушайся моего совета. Поступи хоть раз в жизни разумно.
ООС: Sparrow, следующим постом отыграй двойной переход для себя и Аури туда куда считаешь нужным, то бишь поближе к Селене))
она любит словно мстит. Настоящее имя: Селена Галлио Прозвище: Черная Королева Возраст: неизвестен Сторона: КАП [Нью-Йорк] Способности: экстернал Респекты: 1905
it`s good to be bad
Пост N: 702
Рейтинг:
13
Отправлено: 09.01.07 18:08. Заголовок: Re:
from Selena with love:
Трус...жалкий мерзавец...это все, что ты можешь?! Да, как ты вообще посмел! Клянусь, я уничтожу тебя - не оставлю и следа от тебя! Покажись! Ты только и можешь, что прятатся и связыватся вот так - и это все на что ты способен!?! Ты разочаровал меня...Великий и ужастный Апокалипсис...наверное меня боится, я найду тебя и уничтожу...запомни мои слова...
Я реально горда этим постом, наверное я никогда так лучше не раскрывала Апю, тут нереально много написано, ибо я писала вчера ночью, в 4 утра, ибо я у меня была бессонница, ибо меня вчера всё злило. В общем, если зашли сюда, то читайте от начала до конца, фооот) и запаситесь попкорном)
Человек привыкший ощущать своё превосходство не поступится ни перед чем в достижении цели, которую он когда-то поставил перед собой, тем более, если на осуществление его планов отпущена вечность. Каждый провал или промах больно бьют по самолюбию, отодвигая момент вожделенной славы. В этой бесконечной гонке он забывает всё те крохи человеческого, что в нём остались, превращаясь в безликую машину, всё подчинено одной цели, драгоценному замыслу. Отрешившись от бренного течения дней, само существование отточилось до автоматизма. Такие простые и естественные потребности как потребление пищи, сон, питьё потеряли свой изначальный смысл, он мог месяца, нет даже года, обходится без них. Кому-то покажется это невозможным, существовать, не употребляя ничего, не питаться. Всякая, даже элементарная единица жизни, не может жить без постоянной подпитки извне, не говоря уже о таком совершенном и отлаженном живом организме как Апокалипсис. Но время, проведённое в одиночестве, было потрачено, не зря, быть может, кто-то другой предавался на его месте злобе пустым мечтам о будущем мщении, но не он. Хотя зачем обманывать самого себя? Были моменты, когда желанней всего на свете было свернуть кому-либо шею, изничтожить, испепелить, но Нур далеко не так прост, справившись с минутным отчаянием, он потратил пустые часы на самосовершенствование, приучая себя к аскетизму. Привыкший к дорогим покоям, шикарной еде и одежды, он с трудом привыкал к серьёзной перемене в своей жизни. Он лишился всего. Он был ниже любого нищего, позорней самой жалкой проститутки, беспомощней недоношенного младенца. Но это был бы не Апокалипсис, если бы он не справился с подобными трудностями. Любой другой на его месте давно бы сдался, только не он. Всю свою долгую жизнь он посвятил одному и никто, слышите? Никто ему в этом не помешает. Тем более Натаниэль Эссекс и Селена Галлио. Первый жутко раздражал Нура своей нерасторопностью и медлительностью. Конечно, сокрушаться в его неспособности можно было целую вечность (благо она у него была), но особых результатов такое времяпрепровождение принести не могло. Быть может даже к лучшему, что Эссекс растерял всё то, что так упорно учил? Благодаря этому, Апокалипсис лишился возможного опасного противника, ведь обладай Натаниэль своим прошлым потенциалом, он мог спокойно потягаться с Эн Сабах Нуром, не говоря уже о такой мелочи, как Селена. Но, к счастью, лишившись постоянного контроля и внешнего давления, он опустил руки, прекратил оттачивать своё мастерство. По сути, он всё-таки остался неслабым мутантом, обладающий поистине уникальными способностями, точнее их необычным сочетанием, но не было в нём уже той прежней несокрушимости, непоколебимого достоинства. Прежний Натаниэль не позволил бы собой помыкать, унижать, дело даже не в том, кто сильней или властней, таким человеком никто не смел повелевать. Получив телепатическую передачу от него, Апокалипсис лишь грозно сверкнул глазами. Жалкие оправдания Злыдня не возымели нужного эффекта, ему был важен результат. Его не волновали стечения обстоятельств, не беспокоили препятствия, возникшие на пути. Полчаса, всего лишь полчаса, если Эссекс не выполнит поручения, то Апокалипсис исполнит своё обещание по отношению к учёному, не испытывая при этом особого сожаления. Но проходит время, меняется мир, меняются люди. Наивная задумка Эссекса захватить власть в Клубе Адского Пламени была обречена, хотя может он смог бы её осуществить, если учитывать в каком состоянии пребывал сам клуб и его Королева. Ах,… Селена. Стоило ему только подумать об этой женщине, как от неё незамедлительно пришёл ответ. Такой банальный, такой отвратительно пошлый, как и она сама впрочем. Банальная и пошлая Чёрная Королева. Настолько предсказуемая, что вести любые игры ( а как ещё можно назвать то, что сейчас происходит?) с ней невыразимо скучно. Каждый шаг известен заранее, единственное, чем она вообще в состоянии удивить, так это своей безосновательной уверенностью в собственных силах, да ещё к тому же странным выбором партнёров. Она не могла себе отказать во многих вещах, тем более в хорошем и здоровом сексе. Как прискорбно не звучит, но Апокалипсис давно уже не испытывал от него былого удовольствия. Слишком он уж был низким, слишком человеческим, пробуждая самые звериные и первозданные инстинкты, он уподоблял всему живому на земле, а это уж никак не вязалось с Апокалипсисом. Мужчина не без основания думал, что он на голову выше всего человечества (среднестатический мутант, в его сознании не чем не отличался от человека, что в принципе, правда). И чтобы доказать это прежде всего себе, он отказался от любых людских утех, по крайней мере на данный момент он не мог себе позволить подобное, в отличие от Селены. Опять эта чертова женщина, нет, он не успокоится, пока она не испустит последний вздох, и желательно, если сделает это на его руках, только тогда он обретёт спокойствие. Круто развернувшись на каблуках, мужчина медленно зашагал вдоль стенки лаборатории, взглядом ощупывая стену, пытаясь выискать тот самый лифт, ведущий в спальню Натаниэля, но мысли были его заняты другим. Апокалипсис легко определил, какой ментальный блок наложила на себя Королева, лезть ей в голову не было никакого желания, хотя он признал, сделать было бы это трудно, Селена не скупилась на мощность защиты, а взламывать что-либо было просто не в его интересах. Нет, он просто поражался ею. А как вы думаете, чем именно? Коварством? Извращённым умом? Да нет же, он был глубоко поражен её тупостью. Женщина, перебившая добрую половину экстерналов, была глупее курицы. Заблокировав себя, она не удосужилась даже слегка прикрыть разум своего партнёра, теперь он был у него как на ладони. Ради забавы, конечно, ему можно было внушить маниакальную жажду прикончить Галлию, но это было слишком просто и неинтересно, может позже он козырнёт перед ней подобным упущением, её безалаберностью. А сейчас он удивлялся, не более того. До чего же глупы, бывают женщины, тем более такого склада ума как Селена. Я даже не заметил того, как она деградировала… м… хотя нет, дегенерировала как простейшее. Она уже потеряла необходимость в мозговой активности, и всё развитие пустила в половые органы. Абсурд. Когда же мир успел, столь изменится? Не катится ли он к своему краху? Мне не раз приходилось видеть подобное, падение морали, распущенность… а после взрыв, новая жизнь, Апокалипто ,- мужчина усмехнулся столь знакомому сравнению,- Самое удобное время наладить плацдарм, назначить точку откуда будет происходить все действия. Человечество погрязло в своих внутренних проблемах, им нет дела до внешнего мира. Никто не сможет мне помешать, хм… кроме Галлио. Нет, надо было внушить Де Гиру оторвать этой стерве что-нибудь, жаль шанс уже упущен, думаю она была бы крайне удивлена не обнаружив у себя некоторых частей тела, только боюсь бедному волку после не поздоровилось, я не понаслышке знаком с гневом разъяренной фурии. Мы с ней ещё встретимся. Я уверен… о, вот он! ,- рука нащупала средь холодной стены еле видимый выступ, слегка нажав, пространство перед мужчиной неожиданно исчезло, перед ним было подобие лифта. Шаг вперёд и он уже в узкой стальной кабинке. Глянув на панель с кнопками, мужчина отметил, что существует ещё несколько нижних уровней, но, увы, ему надо только наверх. Нажав на кнопку с цифрой два, двери бесшумно закрылись, и лифт двинулся вверх. Пару секунд и Нур уже оказался на втором этаже, в спальне Натаниэля Эссекса. Апокалипсис с нескрываемым интересом разглядывал комнату, предназначенную для сна и покоя. Оформлена она была несколько по-иному, чем остальной особняк. Тут явственно чувствовался ранний ренессанс. Высокая спинка кровати, резные тумбы, большое окно, инкрустированное бирюзой или чем-то подобным. Не смотря на неприкрытую роскошь, спальня была достаточно аскетично обставлена, ничего лишнего. В воздухе витал запах пыли и «не живого», то есть здесь на протяжении многих лет никто не появлялся. Пройдя немного вперёд Нур оказался у широкой двери, видимо ведущая в клозет. Распахнув её, он действительно оказался там. Большая и просторная комната, предназначенная для хранения вещей. Сколько же одежды здесь было. Большинство из неё давно вышло из моды, но стоило только глянуть на марку производителя, как в голове ясно подсчитывался столбик цифр её возможной стоимости. Медленно пройдя вперёд, Апокалипсис провёл рукой по бесчисленному ряду костюмов от Пьер Карден, и что удивительно, тут были все размеры. Взгляд упал на зеркало, стоящее напротив. Нур увидел в нём себя, грязного и безумно уставшего. Решив, что пора сменить костюм, мужчина тщательно стал выбирать себе новое облачение. Выбор его остановился на чёрной шёлковой рубашке от Hugo Boss и костюме от того же Пьера Кардена, грязные лаковые ботинки были заменены на кожаные туфли неизвестного производителя, видно сделаны они были по частному заказу. Полностью переодевшись, Апокалипсис, вновь глянул в зеркало. На этот раз он был удовлетворён своим отражением. В нём он увидел уверенного, властного и немного усталого мужчину. Никакого намёка на прежнее обличье. Костюм сидел как влитой, рубашка подчёркивала желтоватую матовость кожи. Нур никогда особо не заботился о своём внешнем виде, но сейчас было необходимо выглядеть респектабельным. Ещё раз удовлетворённо себя, рассмотрев, мужчина вышел из клозета. Устало вздохнув Апокалипсис приблизился кровати и тяжело опустился на неё. Проведя рукой по атласному покрывалу, ему вспомнился Древний Египет, опочивальни фараона, с его парчовыми балдахинами. Не многое изменилось с тех пор. Воспоминания нахлынули, прошлое обволакивало разум дымчатой пеленой. Столько образов возникло в тот момент у него перед глазами, столько человеческих судеб, которые он погубил. Нетерпеливо поведя головой, он словно захотел выкинуть их раз и навсегда, чтобы они больше не беспокоили его не при каких обстоятельствах. С каких пор его обуревает такой сентиментализм? Быть может Селена права? Единственный раз в жизни она оказалась права на его счёт. Удивляясь насколько низко пал этот мир, Нур даже не задумывался, а что он сам из себя представляет? Правда ли он выше всех? Или это просто самовнушение сыграло злобную шутку? Сверкнув глазами, Апокалипсис сжал свою сильную руку в кулак. Нет. Он сильнее, мудрее, могущественнее, чем кто-либо другой на этой планете. Пустые речи Галлио его ещё раз в этом убедили. Ещё крепче сжав руки, он поклялся себе в том, что исполнит своё обещания, что этот мир будет лежать у его ног, а голова Селены будет покоиться в навозной куче. Один миг и хрустальная люстра над ним предательски задрожала, грозясь взорваться. Ну, уж нет, он не поддастся эмоциям. Тяжело дыша, Нур постарался успокоить себя. Борьба с внезапной накатившей злобой была непростой. Голос внутри не давал покоя, всё жаждал крови. Он требовал, умолял, заклинал. Как бы Апокалипсис захотел поддаться ему, утолить голод, который терзает его не одно десятилетие. Но он не мог, ведь сделав это, Нур бы обрёк на провал, всё то, что так упорно создавал. Эта мысль его отрезвила, Апокалипсиса больше ничего не беспокоило. Момент внутренний борьбы его истощил, не физически, морально. Он почувствовал острую необходимость в отдыхе, дабы его воспаленный разум погрузился в объятья Морфея. Откинувшись на кровати, он безнадёжно закрыл глаза. Сон не шёл. В полной темноте в сознании роились бесчисленные мириады мыслей, но под действием времени на него начала находить полудрёма. Апокалипсис был уже не в этом мире, его унесло в страну сновидений и грёз. И тут его настигло беспощадное прошлое. Нур не мог отмахнуться от него здесь, ведь оно казалось реальней всего вокруг. Он вновь очутился там, где никогда уже не смог побывать, по крайней мере, в этом времени. Беспощадное солнце пустыни жгло кожу, песок забивался в ноздри, мешал дышать. Всё казалось таким настоящим, что даже сам Нур поверил, что это и есть действительность, а на деле его лишь посетил очередной сон. Перед глазами маячили бесчисленные дюны, впереди устало брёл караван, отчаянно борясь с песчаной бурей вокруг. Его сердце пронзил страх. Глаза расширились от испуга. А как мог по-другому отреагировать малчьик, которому только-только исполнилось одиннадцать лет? Да, он вернулся в собственное детство. Чья-то тяжёлая рука опустилась на плечо. -Сын мой не бойся. Страх удел слабых и беспомощных. - Отец, но эта буря… мы же не сможем пройти через неё… - Я сказал, не бойся, мы пройдём. Пустыня создана для таких как мы, для кочевников. Мы как песок не находим себе покоя и путешествуем с места на место, а песчаная буря нам не помеха, она лишь заметает следы, не даёт врагам обнаружить нас, она наш помощник. -Но отец… - Отринь свой страх. Страх это болезнь, она подтачивает изнутри. Умертвляет все важные органы. Если ты поддался ему, не только ты погибнешь, ты погубишь вокруг себя всё,-глянув на восток мужчина продолжил,- Нур, там в долине фараонов уже испытали страх, это как мор, он коснулся каждого, они всё больны и в скорости все умрут… они погибнут в муках, но не мы. Мы не боимся, и ты должен не бояться… - Хорошо отец, я больше не боюсь… Картины сменяли друг друга, отображая боль, ужас, смерть, порой показывая радость или умиротворение, но ни разу его во сне не побеспокоил страх. Апокалипсис не умел бояться. В этом его сила и в этом его слабость.
скромненько так и убого, что не нра - пишите в личку - исправим.
откуда - улицы Вот уж упала, так упала... Дверь затворилась за девушкой, и она оказалась в доме. Всё было как не на самом деле. Обстановка, оформление или говоря современным языком – дизайн были так… необычны. Первые шаги отдались эхом – резкий стук каблуков об каменный пол терзал слух. Несколько лёгких телодвижений и вот она идёт по полу босиком, держа туфельки в руке. Пол был обжигающе холоден, даже лёд не мог с ним сравниться. Он пронзал девушку каждый раз. Когда она наступала его холод одного из кругов ада, в котором томились лжецы и лентяи пронзал её, каждый шаг был новой пыткой. Зачем? Но Офелия намеренно не надевала туфли – так она могла насладиться тишиной царящей в этом доме. Она остановилась в центре ромба с глазом. Как завороженная она опустилась на колени и руками касаясь пола, очерчивала линии рисунка. Губы девушки что-то шептали. Медленно-медленно она очерчивала каждую линию рисунка на полу – вновь и вновь, раз за разом, как бы пытаясь запомнить это, так чтобы руки навсегда запомнили это, глаза, кожа. Память… Резко встав, девушка закружилась вокруг себя, и широко открыв глаза, смотрела за тем как сменяется вокруг неё рисунок. Как белые, черные, алые полосы меняют свои конфигурации. Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз. Глаз? Да.. глаз… Всё летит, всё меняется раз за разом и каждый раз рисунок другой, каждое мгновение – головокружение. Глаза девушки внезапно расширились, в голове промелькнула мысль – а что я делаю? Она остановилась, как и ожидалось – голова кружилась, и она прижалась к колонне, которая была не менее ледяной, чем пол. А те цветные полосы так и стояли перед глазами, как будто она ещё кружилась… Очнешься — вновь безумный, неизвестный И за сердце хватающий полет... Девушка как могла обняла колонну, на лице проступили алые пятна, она тяжело дышала и холод пола и колонны охлаждал её эмоции, чувства, мысли, тело. И, уцепясь за край скользящий, острый, И слушая всегда жужжащий звон, — Не сходим ли с ума мы в смене пестрой Придуманных причин, пространств, времен... Наверное прошла вечность пока сердце девушки не перестало биться в бешенном темпе, а может быть и несколько мгновений, она пошла дальше. Коридор за коридором, поворот за поворотом. Развилка… — Куда мне отсюда идти? — А куда ты хочешь попасть? — А мне все-равно, только бы попасть куда-нибудь. — Тогда все-равно куда идти. Куда-нибудь ты обязательно попадешь. Нужно только долго идти и никуда не сворачивать. В каждой стране чудес есть свой чудесный чеширский кот. Он помогает и спасает, он даёт направление и отвечает на вопросы… по своему. И у Офелии был свой чеширский кот. Каждый раз, когда она не знала, куда свернуть она видела один и тот же рисунок или его часть и тот как по наитию вёл её куда-то. Девушка шла не торопясь, оглядывая дом, стараясь запомнить каждую его деталь. Её «чеширский кот» вёл её показывая всё самое интересное и завораживающее» картины, столь красивая мебель, которая тянула таки к себе, но девушка не останавливалась ни на минуту. Зовущая присесть и отдохнуть мебель в виде диванов и кресел в тоже время отталкивала – «Занято, занято, мест нет.» Поэтому она просто шла куда-то в пустоту, куда-то в бессмыслицу. Что бы раньше? Что будет потом? Вопросы забыты, время забыто, думы забыты, как и мечты. Глупо. Шаг ещё, и вот он лифт, а раньше проходила мимо, а вот и тот рисунок. Шаг за шагом – приоткрытая дверь. Любопытство – не порок? Вам лгали. Открывается дверь, беззвучно – ни единого звука от того, как он вошла в комнату. Странный мужчина спал там. Столь знакомый, от него исходила такая мощь. Она узнавала его – медленно, постепенно. Ведь видела его мельком, но видела. Его описывала Селена однажды – вскользь. Сейчас, он спал и не казался тираном, он был почти обычным и возможно беззащитным, если бы не эта мощь повсюду… Офелия подошла ближе, её пальчики коснулись его лица – он настоящий… Это как в дорогом магазине игрушек, где столь необычные вещицы лежат на полках, предназначенные для маленьких детей. Внезапная идея посетила Офелию. Она прилегла рядом и некоторое время смотрела на мутанта. Экстернал, самый могущественный, опасный… последние мысли Дэми. Её зрачки расширились превращая карие глаза в чёрные, девушка стала бледнее обычного, а разум её находился далеко… Ну, ничего не поделаешь — все мы здесь не в своем уме. … Пустыня. Странно. Где я? Сон Апокалипсиса? Ах, ну да… Но это лишнее. Давайте что-нибудь более раннее? Прошло ещё несколько минут. А может часов? Дней? Или же всё же секунд? Здесь не было времени, а медленно пустыня сменилась этим домом. Одна из его комнат. Что будет дальше? Что покажет Офелии это воспоминания экстернала?
Бесчисленные песчинки кружились в своём невообразимом танце, унося последние остатки здравого смысла в глубокую воронку столетий. Песок. Испепеляющее пламя горело на равнине мерным желтоватым светом. Солнце нещадно палило. Пустыня. Всё та же пустыня. Беспощадная, не ведающая сожалений, не знающая страха. Она была всегда, он будет всегда. Ничто не нарушит ход её тихих дней, только редкие бури побеспокоят её сладкий сон, внося в размеренную жизнь толику внешнего мира, тревогу обуявшую человечество. Она как Апокалипсис. Она вечная. Он вечный. Пустыня единственный его верный спутник, та женщина всей жизни никогда не предававшая его. Подобное не появится в её пустых мыслях, она просто существует, каждый раз напоминая этому старому и могучему мужчине о реальном счёте его лет. И он был ей благодарен, она не изменила ему, помнила. Помнила с тех ранних лет, когда он только учился передвигать ноги, запечатлела первые жертвы, смешные попытки изменить окружающий мир. Быть может, кто-то бы и жаждал забыть то, что творилось позади, но не Эн Сабах Нур. Он учился на своих ошибках, познавал слабости, которых не должно было быть, совершенствовал то, что уже было самим совершенством. Такова и желтеющая пустыня Египта. Она ведала всем, но никому не уподоблялась. Она как Сфинкс. Его воплощение и олицетворение. Пустыня хранила «Место начало Времён». Там существует колыбель человечества, там расцвёл первый цветок, торжествующий о начале новой эры homo sapiens, человека разумного. Как говорили древние, когда будет разгадана последняя загадка Сфинкса, он расхохочется, и мир прекратит своё существование». Наступит Апокалипсис. Такое сравнение заставит улыбнуться. А чем же являлся Нур как не «Новой жизнью», новым началом? Люди по своей натуре слепы и грешны, они видят лишь внешнюю сторону бытия, не смеют разглядеть в величии и мощи подобие совершенного нового, ранее не ведомого строя. Насаждать им веру, заставлять видеть, не в правилах Нура. Коли уж они не сумели разглядеть то, что им преподнесли, то сами обрекли себя на смерть. Так и пустыня, она уничтожает чуждых и слабых ей. Оставляя в живых лишь сильных. Тем временем картинки прошлой человеческой жизни сменяли друг друга. Но одно оставалось неизменным, жаркое солнце и огненный песок. Взамен бесконечному каравану в сновидение Апокалипсиса возникло кочевое поселение. Ряд переносных кибиток сооружённых из шкуры убитых животных, слоновьи бивни у входа каждого жилища. Вьючные животные, статные верблюды. Смех ребятишек бегающих по стоянке, детский визг, плач маленькой девочки. Колона женщин только что вернувшихся с колодца. Тоскливый шепелявый говор старух заворожено рассказывающие древние легенды. Они впервые поведали ему о старом предсказании. О величайшем и сильнейшем завоевателе этой планеты. С ним не сравнится никто. Империи преклонят перед ним головы, пантеон греческих богов лишь пыль у его ног, грозные цари шелуха от одного его взгляда, каждое его слово священно, имеет особую силу. Никто не смеет ослушаться и не повиноваться. Знал ли он тогда, что в этом пророчестве говорится именно о нём? Что Апокалипто бытия сидящий рядом восемнадцатилетний юноша? Тогда бы он громогласно рассмеялся, тыча пальцем и называя рассказчика безумцем, сумасшедшим дураком, болтающий страшные глупости сам того не ведая. Далек был тот Апокалипсис от того, кем являлся сейчас. В нём была сила, но жил ещё страх. Не было мощи, но существовало сострадание. Тогда то он был человеком. Все мы когда-то были людьми. Только если бы кто-то сумел рассказать тому сильному юноше, что он будет представлять через пять тысяч лет… быть может судьба Земли сложилась по-другому, история человечества была бы переписана заново. Какие-то страницы были бы вырваны на корню, кое-где стёрли названия, а некоторые остались неизменными. Но прошлое на то и прошлое, ибо оно не изменено. Хотя нет, просто Нур не желал его менять. Оно устраивало его именно таким и никаким другим. А пока он мог предаваться ненавистным ему воспоминаниям. В реальности он чуждался сентиментализма, былых ран и историй, но в стране Морфея они настигли его и не отпустят уже никуда. Он в их власти, и с этим ничего не поделаешь. Нуру всё чудилось то утро его долгожданного восемнадцатилетия. Картина сменялась картиной, погружая его уставшее сознание ещё глубже в собственную историю. И вот настал тот вечер, где его должны посвятить, где он станет мужчиной, настоящим воином. Очерченный круг завораживающе блестел на лунном свете. Крики поддержки вокруг. А впереди самый сильный охотник племени. Сжав губы и цепким взглядом глядя на мужчину, молодой Апокалипсис всё приближался к нему. Уже тогда он был невообразимо силен, и сражаться с ним было чистейшим безумием. Но среди них нашёлся смельчак решивший испытать свою судьбу. Борьба напоминала танец двух опасных хищников, их таинственную никому не понятную игру. Шаг лево, два шага вправо. Рывок. Очередной промах. Улюлюканье мужчин вокруг. И вновь заколдованная ходьба. Шаги, одни шаги. Охотник развернулся и, подпрыгнув, нанёс сокрушительный удар рукой по темечку. Любой другой без пяти минут труп. Нур лишь пошатнулся и продолжил. Он наслаждался этим бесконечным танцем силы, изматывая своего противника до невозможности. Град ударов со всех сторон, грозные крики. И вновь он на ногах. Так длилось долго, очень долго. На истечении второго часа гигант перед ним еле ворочал языком, устало потирая ушибленные ноги. Но, собрав последнюю волю в кулак, он замахнулся, удар должен был пасть на челюсть, разнести зубы, оставить на память кровавую улыбку. Только, увы, его замысел не удался, перехватив руку на лету, юноша сжал её с такой силой, что через крики толпы послышался хруст ломающихся костей. Тишина. Резкий крик. Последний удар. Мрак смерти. Гнетущее молчание. И сам Баал встал, дабы поприветствовать самого сильного и могущественного воина его племени. Много воды утекло с тех пор. Именно в тот вечер Нур узнал своё предназначение, пережил гибель родного отца и поставил перед собой одну единственную цель – мщение, гибель человечеству. И вновь мелькание кадров, словно мы сидим в замшелом кинотеатре, вяло жуём попкорн и запиваем его сладковатой противной на вкус кока колой. Зубы наши слиплись от слишком мягкой кукурузы, но мы не можем отвлечься от столь увлекательного фильма. А тем временем… … Тем временем юное существо не ведающее истинного страха блуждала по его ( да сейчас он был уже его) особняку. Холод безжизненных коридоров пугал, заставляя задуматься эту заблудившуюся девушку о вещах, которых она никогда не видела. Безумный танец, объятие с мёртвой колонной. Она как Алиса в Стране Чудес путешествовала по невиданным доселе для неё просторам. Она была одна. Точнее она так считала. Издали сквозь щёлку дверей за ней наблюдала беспристрастная мадам Жорж. В свете тускнеющих бра её небесно-голубые глаза казались такими живыми, что создавали яркий контраст между мертвым домом и столь непохожей на него женщиной. Но вот девушка обогнула очередной поворот и скрылась с её глаз. Закрыв на ключ свою опочивальню, она устало опустилась на зеленоватое покрывало кровати, сетуя на судьбу, преподнесшую ей ненужный подарок. Но сейчас её переживания не так важны, самое захватывающее должно произойти в спальне наверху. Девушка, беззаботно порхавшая по залам, уже лежала на кровати, погрузившись в странный мир грёз Апокалипсиса. Она отодвинула на задний план жаркий Египет, возвращая его куда-то… … - Господин, я даже не знаю как вас теперь называть. Я не мог предположить, что в природе существуют подобные силы… Они столь несокрушимы, надёжны… я не смею отказать вам… вы рассказали удивительные вещи… в ваших возможностях переделать этот мир, нет, всю вселенную… Негромкий и приятный слуху голос с певучим английским акцентом ласкал слух. Слова звучали так уверено и восхищённо, что не оставалось сомнения, что перед нами человек, только что познакомившийся с историей Нура. Лица его не было видно. Апокалипсис стоял спиной к нему, глядя на картину над камином, позволяя теням от пылающего огня отражаться на его благородном лице. Но это же была та комната… гостиная в Особняке Натаниэля. Так значит мужчина позади, чьё лицо невозможно разглядеть был он? Да именно он. Но стороннему наблюдателю не дано узнать, кто же находился позади. Лицо собеседника не было запечатлено в воспоминании Нура. Пусть даже кто-то приблизится вплотную к Эссексу, только вот лицо его накрыто лёгкой дымкой, стирая черты, оставляя надежду узнать его только по голосу. - Если бы всё было так просто. Сила налагает большую ответственность. И это бебе говорит самый могущественный мутант на Земле… она сводит с сума, и являлось причиной помешательства многих до меня… Нельзя строить новый мир из ничего… Нужны помощники, люди наделённые незаурядным умом… Глухая тишина. Молчание натянуло воздух в комнате на звенящую струну. И вот кто-то осмелился его нарушить… -Я согласен…
следующим постом уже к примеру можно тебе материализоваться в его сне))
Вообще интересное это чувство, находиться в таком состоянии. Нет. Не в фазировании. Джонатан уже привык находиться в этом состоянии и даже пару раз в жизни было такое, что он случайно входил в это состояние и только через некоторое время он узнавал, что его тело в данный момент не является твёрдым. В такие моменты он чувствовал себя дураком, ибо как можно было не заметить, что твоё тело наполовину видимое и что ноги немного тонут в полу? Он не знал. Не замечал. Его занятость просто не позволяла ему замечать такие мелочи. Хотя это не мелочи. Ему везло, что такое неуклюжее обращение с силой происходило тогда, когда вокруг никого небыло. А что было бы, если бы он таки случайно фазировался при каком то человек, который незнал о мутации Джонни? Наверное бы тот человек подумал, что увидел привидение и сразу бы заорал, как это происходит в фильмах ужасов. Хотя, если поворошить память, которая сейчас отсутствовала в том самом значении, в котором она присутствует, то можно было вспомнить момент, когда такое чуть было не произошло. Это было так давно и именно после этого момента Джонатан стал осторожным и так потихоньку поглядывал за состоянием своего тела. Тогда заканчивался один из приёмов в доме его родителей, с которого младший из представителей Свонов сбежал через полчаса. Тогда, когда все уже почти уехали, он зашёл в дом и не заметил, как стал полупрозрачным. Этот факт он заметил только через пару минут, поглядя в зеркало и увидя свою оплошность, вошёл в состояние твёрдого тела. И как раз в этот момент в комнату, в которой он находился, вошла одна дочка какого то там богатого паренька. Наверное, если бы она застала Джонатана в качестве «призрака», то подняла бы ору на весь дом. Хех. Ну слава богу. Что не заметила, ибо тогда маленькая тайна Свона-младшего нестала бы маленькой и не стала бы тайной. Но что-то отвлекся. Интересное это чувство, находиться в таком состоянии. Не в фазировании, а в состоянии некой куклы, которая ждёт приказаний своего кукловода. Хотя кукла – слишком грубое название того состояния, в котором сейчас был Джонатан. Ведь его же не дёргают за ниточки, как именно куклу. Нет. Не нужно трудиться, чтобы заставить его ходить. Одно слово и он пойдёт. Куда угодно. Ну почти. Куда его отправят, туда он и пойдёт. И даже не будет оспаривать приказ, хотя мышление, хоть и не такое, какое было до превращения, все-таки позволяет ему обдумать приказ и прийти к какому-нибудь разумному решению по реализации приказа. Хоть ему и провели чистку головы с последующим погашением памяти и здравого рассудка, но все-таки его можно было назвать человеком, мыслящим и рассуждающим… с определённой точки зрения. Но с такой же точки зрения его можно было назвать машиной, которая существует для того, чтобы выполнять приказания своего хозяина. В данном случае смыслом существования Войны было служение Апокалипсису. Вот такое это чувство. Ты являешься как бы человеком, но и как бы машиной. Дарт Вейдер в современном варианте… с определённой точки зрения. Ведь оба остаются людьми, хотя похожи на машины. Один в чёрных доспехах и ледяным дыханием, другой с мышлением машины. У первого ещё остался здравый рассудок, а другой по внешности напоминает человека. Вот такое сравнение двух разных личностей, которые были людьми, а в последствии стали марионетками в руках некоего господина, который был сильнее их. И вот стоя так и чувствуя себя наполовину одним, и на половину другим, Джонатан, тоесть уже Война, как ему дал имя Апокалипсис, ждал приказаний своего мастера, господина. Господина, коему да согласие служить, хотя и под страхом смерти. Хотя какой страх? Два раза он уже касался грани между двумя мирами и выживал. А в третий раз всё могло выйти и по-другому и он могло спокойно умереть. Нет. Лучше жить и служить, чем умереть. Хотя, если бы Джонатан знал, что всё так обернется, то сам бы попросил Апокалипсиса, чтобы тот просто убил представителя английской крови (ударение на и) и единственного ребёнка в семье Свон. Но он это не сделал, предпочёл жить, предпочел пойти по дорожке, которая в последствии оказалась не очень приятной и очень даже болезненной. Что стоит стол, на котором ты испытываешь такую боль, что даже врагу не пожелаешь. Боль, которая пронзает твоё тело так, что каждая клетка твоего тела взвывает непочеловечески и единственная мысль, которая есть в голове – смерть. И вот он стоял и ждал приказа Апокалипсиса. Тихо, молча и спокойно. Даже спокойнее, чем это делают солдаты во время праздничного марша. И он наконец дождался. Ровным, спокойным голосом ему и Смерти сказали, какая у них была цель, какая задача. Да, такого можно было ожидать. Хотя почему можно? Следовало. Ведь Апокалипсис всегда после спячки заявлял о себе, и поэтому глупо было бы считать, чтобы первым приказом для новоиспечённых верных слуг было отправка на улицы города, чтобы приготовить плацдарм для хозяина и заявить, что в городе появился Апокалипсис, мутант, которого боялись каждое столетие до и после его спячки. - Слушаюсь, господин. – слетело с уст Войны и тот в лёгком поклоне развернулся и подошёл к Смерти, которая была в нескольких шагах от него. Он поднял свою руку и взял её. Правда не с первого раза, ибо вначале у него не получилось. Но потом он уже смог взять её руку и ввести её в состоянии еле-призрачного вида. Недолго думая, Джонатан посмотрел в сторону двери и вспомнил путь, как они добирались до мрачных подземелий и со сверхскоростью выбежал из подземелья, забирая с собой Аурику. /Переход для Войны и Смерти на улицы города/
Это было почти реально. Это было совсем как наяву… Водоворот воспоминания и мыслей чужих, полное отсутствие положительных чувств. Холод. Пол в холле казался горячим как огонь по сравнению с тем что ощущала Офелия пробегаясь по тем отрывкам из памяти Нура. Одно за один она оживляла их во сне мутанта. Но доставались ей только самые яркие. Самые яркие моменты жизни, нет – существования Нура – поражения. Когда он так близок к триумфу и всё рушится в последний момент. Память мутанта не выдавала секретов – только эти бесполезные моменты … Обидно. Всё что удавалось увидеть – глупые мелочи подобно фильму по видео проигрывателю девушка перекручивала вперёд, пока плёнка не закончилась… Это всегда было странно для Офелии. Она редко заходила так далеко, но каждый раз это было не обычно – звуки и действия окружали ее, оглушая и ослепляя… Всё слилось в картинки и звуки Всё бессмысленно, всё нелепо Раз за разом девушка пыталась выхватить что-нибудь интересное, но это были лишь ничего не значащие отрывки… … Темно. Холодно. Ничего нет. Пусто. Зачем? Не знаю… Ты сходишь с ума. Хм… И кто мне это говорит? - Мы говорим. - вы кто? - Те кого ты давно не слушалась… Внимание – экстренное совещание! Разум: Итак заседают – Тёмная сторона мисс Валентай, Светлая сторона мисс Валентайн, разум мисс Валентайн то есть – я, сердце мисс Валентай ака желание и прочее т.е. сама мисс Валентайн, можно и так сказать… Дьявол: Какого чёрта главенствующее место теперь занимает сердце? Место было моим последние пять лет, тут приходит сердце и пока я спал, занимает моё место. Ангел: Ах, нет, я беспокоюсь – теперь она будет меньше слушать разум, хорошо ли это скажется на её судьбе? Сердце: Я что сам занял это место? Ты же знаешь, что Она сама выбирает, твоё время истекло… Хотя думаю ты останешься её правой рукой, левой станет разум, а ангел будет советником. Р: Ах господа, угомонитесь. Всё это лишние слова! Зачем же тратить драгоценные мгновенья на бессмыслицу? Успокоились? Правильно. Ввиду грядущих перемен я подозреваю что эмоции могут затмить разум, так что… Ангел, Дьявол, между вами будет бесконечное множество ссор… То есть больше чем раньше. Хотя в любом случае девушка будет идти на поводу у своего сердца… Печально. Д: Если бы не ты. Она тогда бы не уехала от этого англичанина… Поддалась бы наваждению и всё… Р: Господи, ты понимаешь что она его интересует только как дама, отвергнувшая его. Не более. С: А вдруг любит? Р: Не смеши. Такие как он на это не способны. Теперь А: почему ты не веришь в то что в людях может быть что-то хорошее? Д: Потому что у большинства людей, чаще всего берёт верх – Дьявол. Р: Ангел, тебя устраивает такой ответ? Заседание окончено…
Картинки сменяли одна другую, воспоминания… всё было смутным, не чётким, голоса превратились в жужжание… Ничего… и тут такая яркая, такая чёткая, такая звонкая и громкая… Картинка. Усилие, ещё одно и вот как по телевизору – гостиная , картина и голос мужчины… - Господин, я даже не знаю как вас теперь называть. Я не мог предположить, что в природе существуют подобные силы… Они столь несокрушимы, надёжны… я не смею отказать вам… вы рассказали удивительные вещи… в ваших возможностях переделать этот мир, нет, всю вселенную… Негромкий и приятный слуху голос с певучим английским акцентом ласкал слух. Слова звучали так уверено и восхищённо, что не оставалось сомнения, что перед нами человек, только что познакомившийся с историей Нура. Лица его не было видно. Апокалипсис стоял спиной к нему, глядя на картину над камином, позволяя теням от пылающего огня отражаться на его благородном лице. Но это же была та комната… гостиная в Особняке Натаниэля. Так значит мужчина позади, чьё лицо невозможно разглядеть был он? Да именно он. Но стороннему наблюдателю не дано узнать, кто же находился позади. Лицо собеседника не было запечатлено в воспоминании Нура. Пусть даже кто-то приблизится вплотную к Эссексу, только вот лицо его накрыто лёгкой дымкой, стирая черты, оставляя надежду узнать его только по голосу. - Если бы всё было так просто. Сила налагает большую ответственность. И это бебе говорит самый могущественный мутант на Земле… она сводит с сума, и являлось причиной помешательства многих до меня… Нельзя строить новый мир из ничего… Нужны помощники, люди наделённые незаурядным умом… Глухая тишина. Молчание натянуло воздух в комнате на звенящую струну. И вот кто-то осмелился его нарушить… -Я согласен… Девушка смотрела всё как по телевизору. Вдруг кто-то переключил канал - тьма и тишина, это давило со всех сторон, не давало дышать... Тупая боль, глухая тишина, казалось тело возвращало её обратно, но сознание упералось... сознание побеило - роковая Виктория… Всё тот же дом, всё так знакомо – де жавю? Разговор – такой тихий… так просто не услышать… линии не чёткие… Она решилась. Усилие и она там – по настоящему во сне… Вот она сидит рядом с Апокалипсисом – позади него… Незнакомцы… лица не чёткие. Они говорят (привет МТС). Что-то столь знакомое и далёкое… в первые за долгое время пространство сна ограничено – то что не видит Апокалипсис – не видит и она – его воспоминания дальше закрыты. Она и так зашла слишком далеко, она может потерять контроль, а потом и связь… А это грозит её как минимум комой… усилие и ничего. Ну что же это? Не честно. Поворот головы. Ужас.
Круговорот событий, старых воспоминаний, прошлых обид. Он собрал в себе всё возможное, всё недозволенное, каждый миг величественной, чересчур сложной и насыщенной жизни сохранил он в себе. Всё, абсолютно всё, запечатлено здесь. Любой момент истории, самую незначительную деталь. Сознание было огромным хранилищем информации, не позволяющее чему-то пропасть или забыться. Апокалипсис мог делать вид, что он чего-то не помнит, постараться запрятать поглубже прошлое, причиняющее боль. Но как бы он не старался, как бы не жаждал выкинуть, стереть его, он всё равно будет помнить, будет знать, что оно рядом, что стоит только прикрыть глаза и оно настигнет, поймает в свои цепкие лапы. Вот это и есть величайшая кара, самое жесткое наказание. Всё помнить. Даже время обязывающее лечить все раны не помощник, оно прикинется немощным белобородым старцем, таким беспомощным, что просить о чём-то его кощунство. А это ведь шутка… шутка времени, оно насмехается над Нуром, каждый раз поворачивая события вспять, жестоко играет, заставляет метаться от одного к другому. Удивительно неправдоподобно. Единственное живое существо способное переделать всю вселенную по своему образу и подобию устрашалось одного. Хотя нет, он не мог бояться, страх был ему чужд как любое другое человеческое чувство, просто перед Нуром возникла преграда, которую невозможно преодолеть даже ему. Должно же быть же в жизни Апокалипсиса что-то соизмеримое с его силами, что-то более могущественное, но в тоже время бесплотное и нематериальное, что-то такое, что невозможно преодолеть известными и доступными способами. Это тебе не живой противник, враг этот хитрей и вероломней. Он бьёт исподтишка, прикидываясь другом, используя самые неведомые методы. Подобного противника не пожелаешь даже врагу, и это поистине стоящее наказание для Нура. Целая вечность отпущена на бессмысленные попытки создать мир, начать новую Эру, посеять зачатки совершенного семени мудрости. Каждый раз он будет взбираться вверх к своей цели, каждый раз падать, снова вставать и снова подниматься. Будь он хоть в чём-то человеком, то это было бы ему вдвойне ужасней, нескончаемые мытарства, беспредельный голод. Подобные страдания убили бы любое другое существо, но не Апокалипсиса. В своей гордыне он уверился, что является абсолютом. Как ни странно, но у него были все основания считать так, сильнее, умнее, могущественнее его не было. Быть может именно поэтому время было к нему столь беспощадно, зачем такому существу нужны сожаления? Коли уж ему отпущено провести столько на Земле, так уж стоит постараться сделать его пребывание невыносимым. По крайней мере, Нуру часто казалось, что если бы время было живым человеком, то оно думало именно так о нём. Пустая растрата. Апокалипсис уже дошёл до того, что овеществлять то, чего нет и быть не может. Всё эти странные сновидения сбивают с толку. Они так реальны и притягательны, то даже ему самому не понять, где действительность, а где выдумка Морфея. Нельзя было сосредоточится, остановится на чём-то одном, кадры старого фильма мелькали пред глазами. Актёры на экране мельтешили, вовлекая в свою игру. Кое-где он узнавал знакомые сюжеты, лица давно погибших людей. Но каждый раз стоит ему только постараться разглядеть, что показывают на экране, как кадр уже закончился, показывают другой. И вновь вечная мука, попытка увидеть что-то, безрезультатность. Апокалипсис уже оставил прежнее делание узнать то, что перед ним проходит. Мир превратился в безликую вереницу людей и эпох. Ничего яркого или запоминающегося, просто чередование дней, чьих-то жизней, чужых историй. Нура больше не влекло в далёкое детство, пустыня не манила неуловимым очарованием. Она стала безжизненной, словно иссохшая старухой побитая жизнью. Она потеряла изюминку, тайный и драгоценный смысл, она неинтересна, пуста. Нура манило двинуться вперёд, в заоблачные дали, попасть туда, где ни разу не ступала нога человека, быть первым, неповторимым, лучшим. Его извечная страсть, его непобедимая слабость. Даже здесь в стране грёз она преследовала его, неотступно следила, навязывалась и требовала. Он сильней, так пусть будет ещё сильнее, он мудрей, стань мудрее. Гонка, истощающая силы, испепеляющая сознание. Эта болезнь изнутри подтачивает, убивает. Она как зараза, проникла в самые глубинные и сокровенные уголки души, Дабы потом вырваться и нанести сокрушительный удар. Апокалипсис даже не ведал, какая скрытая угроза поселилась в нём самом, что, быть может, за собственных крах был ответственен он сам, а никто другой. Ведь в его силах было изменить этот мир, а он не смог, значит, всё-таки вина легла на его плечи, и высокопарные слова никогда не прикроют его ошибку. Но думал ли об этом Апокалипсис? Нет. Он всё больше и больше погружался в глубины своего подсознания, плыл по своей своеобразной реке Стикс, он как паромщик заглубленных душ, удовлетворённо глядел на ту жесткость, которую творил. -Я согласен… Эхо. Два простых слова прошлись внутри, словно произнесли их в гулкой пещере. Они ударялись о стенки, отскакивали, с грохотом падали вниз. Но в один миг всё кончилось. Размытое очертание Натаниэля исчезло. Миг боли. Будто тебя резали на куски. Да так медленно и изощрённо, что, кажется, нет конца твоим страданиям. Вспышка. Серый расплывчатый свет. Моргнув, Апокалипсис почувствовал, как по щеке стекает капли дождя. Запах, неуловимо прекрасный и жутко противный, запах дождя. Улица тёмная и безлюдная, дома безликим столпотворением подпирали дорогу. Вдали поблёскивал фонарь, тускло освещаю улицу. Огромная фетровая шляпа прикрывала лицо, тяжёлый плащ, дорогой костюм. Только руки неестественно белые, мертвецки белые. Ботинки, старательно вычищенные до блеска, были уже все в грязи. Тишину этого странного места разрезал быстрый шепот. Поворот головы и Нур увидел рядом с собой невысокого мужчину, лицо разглядеть невозможно. Будто его намерено кто-то стёр или исковеркали до такой степени, дабы не узнали кто перед вами. Голова неестественно большая, руки наоборот поражали изяществом. Его жадные и скупые фразы резали слух, но давали исчерпывающую информацию. Но какую? Ни одно слово не запечалилось в сознании. Подняв руку, Нур мягко опустил её на плечо собеседника, рассеянный взгляд в невидящие глаза и момент, мужчина перед ним испарился. Жалобный крик. Невдалеке оказалась бедно одетая женщина. Глаза расширились от страха. Неизвестно кем она приходилось этому негодяю, но важно то, что она увидела. И теперь этого никогда не забудет. Нет времени тратить силы на очищение её памяти… осталось только одно. Резкий рывок руки и шляпа слетела с лица. Но вместо ожидаемого широкого лба, проницательных чёрных глаз и пухлых губ, был утончённые и холодный облик мужчины, не ведающего ни страха, ни пощады. В руки материализовалась палка для ходьбы искусно инкрустированная изумрудами, набалдашник сделан в виде львиной головы. Удобная вещица, служившая страшным и беспощадным оружием. Шаг вперёд, и вот он уже стоит около неё. Взмах, палка тяжёло опустилась на голову бедной женщины… …И вновь тьма. Она обволакивала со всех сторон, заглушала мысли, эмоции. Внезапно Апокалипсис остро почувствовал чужую боль, словно она была его собственной. Он уже был готов проснуться, но что-то зацепило, требовательно потащило обратно. Чувство чужого присутствия, кто-то иной. В глазах поплыло. Секунда текла за секундой пока картинка вновь не обрела чёткость. Опять Гостиная. Опять он рассказывает свою историю, но уже другим людям. Перед ним сидели Смерть и война, две неясные тени на фоне алеющего пламени. Он стоял возле каминной полки и наблюдал, как огонь весело потрескивал. Так это сон или нет? Ведь всё это Нур пережил чуть больше двух часов назад, совсем недавно рассказывал им о своей сущности, поведал историю бытия. Не могло это просто так явится ему во снах… И опять это чувство тревоги, будто кто-то смотрит исподтишка, подглядывает в замочную скважину. Присутствие постороннего. Да, это не бред, это реальность. Поворот головы. Сдержанный возглас удивления. Позади стояла невысокая худая брюнетка, испуганно взирая на мужчину. Минутное подозрение. Шаг вперёд. Апокалипсис поднял руку и коснулся её плеча, словно хотел убедиться материальна она или это плод его фантазии. Рука опустилась на слабое, но реальное плечо. Кривая усмешка. Волной накатившая злоба.
Удар за ударом, провал за провалом, девушка смеялась в душе, глядя на этого «всесильного мутанта». Его провалы смешили её, ведь он не принимал в расчёт таких элементарных вещей. Да-да. Сложно было не принимать в расчёт множество противостоящих ему людей. Они брали даже не качеством, а элементарным количеством. Не принимая в расчёт мелочи можно не попасть в цель. А если на этот раз просчётов не будет? Смех внутри оборвался. Эта мысль пугала. В том воспоминании были всадники. Двое. Смерть и Война, не так ли? Упорно и чётко, образы апокалипсиса и всадников из прошлого всплыли в воображении девушки. Несущие смерть, мор, болезни, войны… гибель всему, что может помешать их хозяину. И предатель. Кто тот таинственный незнакомец? Видение… Не надо было вникать в суть происходящего дабы понять что девушка и мужчина сидевшие рядом с Апокалипсисом были его всадниками. . Как упорно, как чётко. Раз за разом он стучится в одну и ту же дверь. Хотя нет, он не стучится, он ломится в неё и каждый раз безрезультатно. Каждая попытка обречена на провал, каждая его мысль, любое поползновение пресекается. Но ведь иногда он был близок к цели. Особенно в последний раз. А если его не смогут удержать? Что будет если Апокалипсис возьмёт верх? Неизвестно. Странно, но узнавать, что в таком случае будет – желания нет. В сознании Офелии всё ещё кружились образы прежних воспоминания Нура, но все они были подавлены этим самым моментом. Девушка поняла свой просчёт. Она сделала нереальное слишком реальным и почувствовала, как мутант начинает всё понимать. Перестаралась. Это было как в замедленной съёмке и девушке показалось. Что она видит как в его голове созрел ответ, как он повернулся назад, его взгляд… Вот он встал и сделал в шаг вперёд , его рука так медленно, не спеша опустилась на её плечо. Убедиться, проверить… Узнать, правильны ли его догадки. Девушка увидела как в его глазах отразилась , нахлынувшая злость, усмешка. Девушка резким движением скинула со своего плеча руку Нура. Её глаза метали молнии – Кто тебя послал? Она кто? Слуга? Да никогда. -Я тебе не слуга, что бы меня посылали, - прошипела девушка, сделав ударение на тебе. Апокалипсис первый обратился к ней на «ты», а она ой как не любила не уважения к своей персоне. А обстановка тем временем менялась с невообразимой скоростью. Сепрва они оказались в пустыне, потом вот он со своими первыми всадниками, вот его первое поражение. Второе третье, энное и последнее – всё это промелькнуло непонятной, разноцветной вспышкой. А вот он сейчас. Спит на кровати. Два Нура – один спящий, другой стоит здесь, перед ней. Кто реальней? Кто настоящий? Лицо девушки не выражало эмоций. Она сохраняла спокойствие, зная, что напасть следует ему, ведь это шахматы. Да-да – всего лишь шахматная партия. Кто выиграет не известно, силы как всегда не равны, но кто сильнее? Белые сделали свой ход и кажется это был шах, лёгкий такой, что бы показать ему – ему дадут отпор. И это будет не столь просто, нагло и не обдуманно, следующий ход будет таким же, как и Нур – холодным и беспощадным. А в том что следующий ход будет – никто не сомневается. Конечно, его сделает не Офелия, она лишь неловко толкнула первую фигуру, но совместными усилиями Селена, Ксавье и Леншер дадут отпор Апокалипсису, достойный отпор. Девушка в этом не сомневалась. Просто некогда было.
оос: блин, я твой пост ждала аж 10 дней оО долго то как, в общем я решила не затягивать. Быстренько тя душить. Кароч следующим постом можешь уже писать как тип ты застряла у него в голове, точнее странные ощущения, ты же сама ещё не знаешь, что у него в баке) а через пост Апя уже просыпается и смотрит что, что-то тут не то))) кароЧ надо завязывать ужО, долго тянем оО
оос2: я не проверила даже ошибки, ибо писала в очень плохом настроении… так что заранее прошу прощенья
Злоба. Чувство, послужившее поводом для уничтожения не одной вселенной. Это всепоглощающая гигантских размеров дыра, это болото, с глухим и чмокающим звуком засасывающее любое человеческое проявления чувств. Хотя по сути оно же само и есть человеческое, какой смысл ему уничтожать эмоции подобные себе? Но в злобе парадокс, который несёт себе и сам homo sapiens, человек разумный, жаждущий погубить себе подобных. За что же его называть разумным? Если все здравомыслящие существа хотят объединиться и общим количеством приобрести стабильность, возможность жить дальше, не боясь какой-либо внешней угрозы. Так самые примитивные существа объединяются в колонии, фаланги, стараясь облегчить существование друг друга. А человек как паразит, как вирус уничтожает не только всё вокруг, но и самого себя. Воздвигая красивейшие и мудрейшие цивилизации на крови и страдании, ввергая собственных соотечественников на дно жизни. Не зря их считали заразной болезнью, слишком они мелкие и мерзкие, слишком алчные и жадные. Такие существа не имеют право жить, хоть свыше им дарована подобная радость. И наверняка дарована по ошибки. Люди не умеют правильно тратить отпущенное им время. И понять это мог только он, тот, в чьих ногах распростёрлась вечность. Да, Апокалипсис слыл знатоком человеческой натуры. Он видел много на своём длинном пути, был знаком с гениями современности, мудрецами, безумными полководцами, слыхал пламенные речи Цицерона и видел Александра в момент. Когда тот взял верх над персами. Он словно поучаствовал в съемках широкомасштабной киноленте. Но суть то была везде одна. Человечество слишком слабо, его отравило множество болезней, включая физические и моральные. Само его существование бессмысленно, что оно сможет принести? Какая от него польза? Да никакая. Оно лишь порождает себе подобных, и с каждым поколением всё больше погружается во тьму и мрак. Но не стоит скрывать, что иногда в этом глубоком омуте случаются вспышки света, но они настолько редки, малы и незначительны, что брать их в расчёт не стоит. Можно столько причин привести в пример того, что не стоит человечеству вообще существовать. Их жизнедеятельность несёт за собой только проблемы, в их характере не созидать, а лишь разрушать. Стоит только чему-то более мудрому возникнуть, как они мигом стремятся его уничтожить, даже не до конца понимая, зачем это им нужно вообще. Бездумные и кровожадные. Они не заслуживают ненависти, их удел лишь жалкое презрение. Не более того. Вот именно таким и был взгляд Апокалипсиса на мир людей, но то сообщество, которое воздвигла кучка ал что понимающих в этой жизни людей. Быть может он сам того не замечая уподоблялся им. В той злобе, которую мутант испытывал по отношению к ним. Это даже трудно назвать каким-либо чувством, это было стремление освободить и оздоровить этот мир от присутствия столь никчемных и ничтожных тварей. Да, Нуру казалось, что и есть тот «санитар», который был призван помочь установлению новой Эры. Эры чистых и незапятнанных существ. Кончено, под ними Апокалипсис подразумевал мутантов. Ведь никто кроме них не обладал столь точной и правильной последовательностью хромосом, позволивших назвать себя «венцом эволюции». А они ведь действительно являлись «венцом», последней стадией развития. Об этом свидетельствовало многое. Начиная просто с чисто биологических доказательств и кончая отношением простых смертных у мутантах. Люди боялись их и презирали, порой чаще всего они этого заслуживали, но главное ведь не в этом. Между этими слишком похожими чересчур разными видами существовало непримиримое противоборство. Оно родилось не из-за того. Что многие мутанты были не в силах справится с собственными способностями, ведь это слишком банально и необоснованно. Ненависть скрывается глубже, она уже в самом факте, что родился «не такой» как мы. Индивидуализм. А люди его не любят, просто не переносят на дух. И именно поэтому они заслуживали лишь презрения Апокалипсиса. Не имело смысла тратить на них такую бесценную вещь как ненависть, они с трудом добились его раздражения, не говоря уже о злобе. Да к тому уже устанешь за пять тысяч лет ненавидеть бесчисленное скопление существ, всякое чувство изнашивается тем более его. Последнее, что он мог себе позволить, так это молчаливое презрение, убогая злоба, подписанная глупостью человека и его неведением. Это не лютая ненависть к Галлио позволяющая ему творить жестокости, которые не снились даже в страшном сне, это не уважение к достойному противнику как к Чарльзу Ксавье и даже не просто практический альтруизм к Магнето, всё гораздо проще. И в его жизни бывают простые вещи. Как и сейчас слишком пошло, слишком просто, слишком банально. Не стоило даже прикладывать усилий, чтобы узнать, откуда родом девушка, стоящая перед ним. Гордая посадка головы, чопорность и мягкий певучий акцент выдавал жительницу Старого Света. Лёгкое голубое платье наверняка от дорого и известного модельера, белые лодочки из чистой кожи, ухоженные и искусно завитые волосы – всё говорила о том, что девушка любит роскошь. А этот взгляд? Столь уверенный, несокрушимый. Не раз ему виделся этот жесткий блеск, искушение во плоти. От неё даже пахло… смрад Клуба Адского Пламени. Пять тысяч лет достаточно для того, чтобы научится видеть то, что скрыто, или по-другому понимать то, что лежит на поверхности. Рука, которую только что опустил мужчина ей на плечо, была поспешно скинута. Её глаза метали молнии, с губ был готов сорваться раздражённый окрик. Она кто? Слуга? Да никогда. Её, по-видимому, задели за живое. Как это принять члена Клуба за какую-то пешку? Слугу? А что она из себя представляет? Слабая, слишком человечная, подверженная влиянию других. Селена слишком хорошо вымуштровала своих подопечных, её хищная рука чувствовалась во всём. Ах, опять эта Галлио. Вскоре это превратится в маниакальную потребность. Нет, такого быть не должно. Меньше всего сейчас должна беспокоить эта хладнокровная стерва. На губах появилась самодовольная улыбка, по крайней мере, у него появился шанс отыграться на ком-то. Давно он чувствовал в своих руках безраздельную власть над человеческой душой и телом. Это будет удар исподтишка. Вряд ли девушка смогла вытащить что-то содержательное из его воспоминаний, и даже она все-таки сумела уместить в своём умишке хоть какую-то информацию, то вреда от этого нет. У этой немой сцены только два развития действия. Первое - заполучив что-то путное, девица тут же передала это Селене, а после расстанется со своей жизнью. Второе – она ничего не успела передать, но с жизнью расстанется в любом случае. Такая вот проза. Убийственная логика. Да, это дитё ещё смеет возражать? Её фраза вызвала уже не саркастическую ухмылку, а просто… просто… улыбку, при чём усталую. До чего глуп мир вокруг, до чего глупы его обитатели. Но не успел Нур предпринять какое-то ответное действие, кА обстановка вокруг завертелась, словно они попали в цент чёртова колеса, крутящееся с невообразимой скоростью. Пустыня, улицы, скопление людей, взрывы. Она с каким-то сарказмом решила прокрутить вереницу унижений перед его глазами? Его же добивалась эта самодовольная девица? Поистине она рождена в Адском Пламени. Она видно посчитала это изощрённой пыткой? И правильно сделала. Только не для него теперешнего. Раньше ведь каждое наболевший провал был уколом по его самолюбию. Но сейчас…. Сейчас ему плевать. Всё приобрело какую-ту нестерпимую искусственность и Апокалипсис с радостью начал возводить череду несокрушимых планов, заранее зная, что может проиграть. Но как говорят важна не победа, главное участие. Каждый проигрыш это маленький шажок в неизбежность. Чем больше их, тем больше проигрышей. Не вам ли это объяснять? Изображения с с точностью скопировала комнату в которой он сейчас находился. Поворот головы и знакомая фигура покоится на мягком покрывале. Тяжёлый вздох. В глаза уже читается неприкрытое раздражение, она посмела потревожить его, нарушить сон. Теперь то она поплатится. Ему до жути надоела игра, в которую все стремятся его вовлечь. И сейчас он разом прекратит всё это. Доля секунды, нет миллиардная её. Трудно было уловить человеческому глазу движение, которое произвёл Нур, но результат его был виден. Сильная рука цепко схватила тонкое горло девушки. По нежной коже уже успели расплыться алые пятна, грозящие перерасти в кровоподтеки. Но, увы, конец действия нам не известен. Кто-то умело выключил свет. Темнота.
Его руки сомкнулись на её шее. На её губах растянулась презрительная ухмылка, хотя в глубине почти - чёрных глаз была паника. Да – у него не было доводов. Да он не мог и не хотел говорить. Да он перешёл к физической силе, ведь у него не было доводов, причин… Просто он действовал как животное. Но Офелии было не до этого. С того момента как он всё понял, она потеряла контроль. Не было полной и абсолютной власти над этой мнимой реальностью. Его руки с силой давящие на горло. Слишком реально. Нечем дышать. Это Человек. Он снова пришёл. На этот раз — не один. Надо уходить вглубь леса. Да-да. Фраза из детской сказки, так необычайно точно отражала то, что надо было делать девушке. Когда врывается кто-то извне. Когда пытаются причинить тебе вред – ты защищаешся как можешь. Сейчас ей надо было скрыть свой разум от чужака. Да-да – выкинуть отсюда нура. Дальше от неё, дальше. В реальность… Усилие. Нет. Усилие? Да! В глубь! Дальше! В своё сознание. Страшно… Темнота. Вы когда-нибудь видели темноту? Нет? Считайте вы ничего не видели. Только в ней складываются миллионы образов отпугивающие своим разнообразием. Именно в темноте вы видите всё и ничего. Именно в темноте человек видит все свои мечты и встречает всех своих демонов. Тут открываются страхи, тут чувствуешь панику и ужас. Она никогда не видела темноты гуще. Хотя нет. Она не видела её – она была её частью. Она растворилась в ней, но разум не покидал её. Невидимая нить соединяла её с тем внешним миром, но с каждым разом она становилась всё тоньше. Вот-вот порвётся. Вот-Вот она станет часть его. Аплодисменты. Пустота. Кто-то лезвием провёл по нитке, и это отдалось ужасающей болью в голове и сердце. Падение. Куда ты летишь? Не знаю? Зачем ты летишь? Не знаю Ты хочешь лететь? Да. Вверх или вниз? Всё равно – оставь меня… А она всё летела, летела и летела. Безразличие. Полное. Абсолютное. И вот она летит… летит в бездну… летит в никуда… и знает – её уже почти нет, она никогда не коснётся не существующего дна, а полёт её будет длинней вечности… Просто здесь нет времени… здесь нет движения… Здесь нет жизни… Здесь только она один на один с собою. Но тут над ней загорелась яркая звезда, которая становилась всё ярче и ярче. Луч надежды. Свет в… начале туннеля. Девушка хотела зажмуриться, но не могла. В этот момент она коснулась дна бездонной пропасти. Казалось, что это длилось дольше вечности, но когда это закончилось – будто пара миллисекунд была затрачена на это действо. И вот… Кто-то включил свет. Не яркий, не навязчивый… А потом… это как сидеть в кинозале – она видела всё глазами другого человека… человека ли? Намёк на то, что Нур открыл глаза и Вафля в его голове.
Тьма. Эфемерное состояние души готовой погибнуть в любую минуту, ей плевать на несуразность дней, вереницу жизней, кои рождены ей самой. Плевать. Безразлично. Ах, как красиво звучит это слово. Оно отголосок давно потерянных мечтаний, слабый звук поникших веков. Эти белобородые старца сквозь свои бифокальные очки, затуманенные временем страстно хотят лицезреть вечность. Узнать. А что же там за ней? За пределом. А вот что… за ней тьма. Убийственная тьма. Ни слова, ни вздоха, ни секунды бытия. Всё и одновременно ничего. Там жизнь, там смерть. Это конец и начало всему. Красиво и уродливо, спокойно и безумно. Всё там. Всё в ней. От неё можно сходить с сума, терять рассудок, а можно и проникнуться тишиной покоя ощутить, что же это такое «не жить» и как это порой прекрасно. За это можно и сказать спасибо ей, обнять как старого и долгожданного друга, а можно и проклинать всуе днём и ночью, дабы запечатлеть имя смрадной пустоты. Всё просто и элементарно. Другого не дано. Другого не дано ему. Да, Апокалипсис не понаслышке был знаком с тьмой, ибо он сам был прямым её воплощением, рожденный во тьме и в ней же сгинувший. Она его любимейшая мать, его беспощадное детище. Готова всё сгубить, разрушить и воплотить. Она помощник тем, кто стремиться скрыться, опасный враг для тех, кто жаждет власти и бессмертной славы. Тьма это безвестность, это ваше «канул в Летах». Страшна для всех, безлика для каждого, беспощадна для живого. Слишком много обязанностей и договоренностей взяла она на себя, слишком много пропущенных слов и того, что прочитать надо между строчек. Но именно такую беспощадную и безмолвную темноту и обожал он. Ведь это тёмное существо его соратник, способный побороть любого противника. Неведомы ей жалость, сожаление, боль, страх. Это не машина убийства, это что-то древнее и могущественное, как он сам, что-то прекрасное в своей первозданной красоте и что-то ужасно жуткое в своей чудовищности. Эйфоричное забвение, находящееся на грани безумства. Да, она такова эта тьма. Она как пустые глазницы слепой старухи, нещадно побитой временем. Она вздох умирающего слетала на поле боя и стон девушки впервые познавшей мужские ласки. Столько лиц, столько масок, и каждый раз новая, каждый раз непонятная и неведомая. Да, это его тьма. Его то, над чем упорно и долго пришлось трудиться, к чему стремился и чего боялся. Вот таким будет мир под его началом, в его соизмерении. Мечта. Всё мечта…. Или план, которому суждено перекроить эту вселенную по ному? А он ведь лучший мастер закройщик в этой галактике. Только он сможет наложить ровные стежки на порванном лоскуте бытия, выгладить складки противоречий и скрепить ворот нуждавшихся надежд и желаний. Да, он знаток своего дела. Ибо ему он учился не одно тысячелетие, познал все тонкости и ухищрения, раскрыл секреты и тайные познания. Теперь для него всё просто. Даже банально. Банальность в свою очередь ведёт к тому, что дело, на которое потратили много сил перестаёт интересовать. Но только не его. Он слишком долго ждал и терпел, чтобы на этот раз всё бросить. Нет. Так не будет. Дорогая цена заплачена за возможную власть. Теперь то расплата не обойдёт его стороной. Никуда не денется, не свернёт с пути, по которому шла. Он настигнет её и возьмет в свои сильные объятья, сожмёт и перевяжет, дабы никуда она больше не девалась. И всё станет его. Его личность. Им самим. Его пробуждением. Его концом. Его началом. Слабость нескончаемо легко окутала сознание, позволила погрузиться в собственные страхи и переживания и показать, чего он на самом деле боится. Но сейчас. Сейчас подобного не будет. Сейчас иное время. На его стороне тьма, подобная птичьему полёту над заснеженным Эльбрусом, ласковая и смрадная как загрязнённая хлором вода Сены, величественная и молчаливая как брошенный всеми Колизей. Она такая и никакая другая. Такая для всех и лично для него. Много слов. Много звуков. Но что скрывать, если так и есть на самом деле? Апокалипсис не гнушался правды подобной этой, он гордился ей и даже восхищался. Восхищался собой, своим величием и мощью. Уповал на то, что может и после память о нём пройдёт через века, и кто-то повторит его подвиг по переделу мира, сумеет раскрыть те силы, которые позволили добиться таких высот. Но это должно было свершится не через одну сотню лет, а пока он властитель этого времени и никто не посмеет перечить его весомому слову. В этом вся суть Нура… его гордость, граничащая с безмерной манией величия, губила города, страны, цивилизации, его самолюбие это океан беспринципной безжалостности, а разум коварней любого живого существа на земле. Он то, что не олицетворял ни один человек, чего даже не боялись, чего просто не могли представить. Он подобен тьме. И именно в эту тьму, он был погружён…. Как глупо. Ему даровали то, что он любит сильнее всех на свете. Ему даровали свободу, тьму в обличии всего… Неясное гудение, и ощущение того, что голова стала тяжелее в два раза, словно веса в ней увеличилось… или может количество людей, которые ей пользуются, удвоилось? Вопрос, на который пока сложно найти ответ. Тьма, она пока мягко обволакивала, не причиняя вреда или беспокойства, она просто утешала и умиляла. Да, он ей мог умиляться и поражаться. Ибо это было она, его тьма. Минуты ожидания. Апокалипсис ждал того, что скоро он проснется, очнется от этого дурманящего и ослепляющего сновидения. Всё имеет начало. Так и всё имеет конец. И этот сон тоже имеет конец и он кончится, кончится раз и навсегда. Вдруг гудение, которое мерно раздавалось вокруг, прояснилось, чувство того, что все, наконец, закончилось, следует только открыть глаза, и ты ворвёшься в старый мир. И он это сделал… всего лишь открыл глаза… Взгляд упёрся в белоснежный потолок, матово поблескивающий при рассвете солнца. Внутри смутно ощущалось томление, присутствие чего-то чуждого, может даже странного. Но оно было столь незначительно и мелко, что удостаивать его вниманием не стоило. Лёгкий поворот налево, резная тумба семнадцатого века, поворот направо, маленькая головка, которую обрамляли буйные каштановые кудри. На лице улыбка человека, ожидающего чего-то подобного. Резкий рывок и Нур уже сидел на атласном покрывале. Зевнув, мужчина потянулся, смакуя каждое движение, наслаждаясь тем, что сон помог ему приободриться. Проведя рукой по девственно чистой коже головы, Апокалипсис убедился, что на этот раз проснулся он действительно по-настоящему. Ну, что же, теперь время заняться незваной гостьей. То, что она совершенно безобидна и неопасно он понял сразу, во-первых, в силе сравнится с ним никто не мог, во-вторых, она была просто не в том, состоянии. Никто и ничто не могло выдержать хватки Апокалипсиса, тем более эта хрупка и худенькая девушка. Одно из двух. Либо она мертва, либо находится в полуобмороке. Круто развернувшись, Нур оказался около Офелии. Цепкий взгляд оценил ряд деталей, которые сложили в его голове целостную картину. Дорогая одежда, тёрпкий и шикарный аромат духов, несколько тривиально, но кого-то может быть интригует. Рука мужчины потянулась к девушке и скинула ару непослушных прядей с бледного лица. Нащупав учащённый пульс, он пришёл к выводу, что с ней всё-таки всё в порядке. Только два лиловых синяка синели на белоснежной шейке, как бы напоминая хозяйке, что с огнём шутки плохи. Повторно зевнув, Нур поднялся с кровати и направился к массивному письменному столу. Желание убивать пропало, так же как немотивированная ничем злоба. На душе спокойно и даже умиротворённо. Угольно-чёрные глаза неясно сверкали в предрассветные часы. Ему уже было всё равно, что происходит тут и сейчас. Действие закончилось, драма в четырёх актах сыграна до конца. Или ему это просто так казалось? По крайней мере, единственный плюс из всего этого здоровый сон. Так что ему остановилось? Только думать… - Ну так кто же ты дитя? Кто направил тебя сюда? На верную гибель? Явись ты пятью минутами раньше, то без должной скромности скажу, я бы убил тебя. Убил без сожалений. Но тебе посчастливилось застать меня в другом настроении… ты уповала на удачу. И она тебя не подвела. Как рисовано и глупо. Но замечу действенно. От тебя несёт смрадом Адского Пламени… ты принадлежишь это шайке дорогого порока полностью… мне жаль тебя. Да, именно жаль…
Будь у неё глаза, она бы зажмурилась, дабы не видеть этого, будь у неё руки – она бы отбивалась от этой тьмы, будь у неё голос она бы кричала… Но нет. Пусто. Она была лишь разумом. Чем-то что мыслит само по себе. Может это смерть? Может она лишь душа? Душа… Девушка бы поморщилась, если б могла. Все эти религиозные штучки она никогда не любила. Просто это было как-то не для неё. Тяготило её повседневную жизнь. А в её жизни, которая может показаться вечности – мигом, было полно забот и проблем, которые она сама себе накручивала. She had something to confess to But you don't have the time So look the other way You will wait until it's over To reveal what you'd never shown her Too little much too late Ей уже надоело то что было. Как будто жизнь исчерпала себя. Что помнила, она уже забыла. Она не хотела возвращаться туда. Кто знает – что лучше? Продолжить свой путь иль сгинуть во мраке чужого своего «Мордора»? Быть иль не быть - вот в чём вопрос; что лучше для души - терпеть пращи и стрелы яростного рока или, на море бедствий ополчившись покончить с ними? Умереть: уснуть не более, и если сон кончает тоску души и тысячу тревог, нам свойственных, - такого завершенья нельзя не жаждать. Умереть, уснуть; уснуть: быть может, сны увидеть; да, вот где затор, какие сновиденья нас посетят, когда освободимся от шелухи сует? Вот остановка.
Вот почему напасти так живучи; ведь кто бы снес бичи и глум времен, презренье гордых, притесненье сильных, любви напрасной боль, закона леность, и спесь властителей, и все, что терпит достойный человек от недостойных, когда б он мог кинжалом тонким сам покой добыть? Кто б стал под грузом жизни кряхтеть, потеть, - но страх, внушенный чем-то за смертью - неоткрытою страной, из чьих пределов путник ни один не возвращался, - он смущает волю и заставляет нас земные муки предпочитать другим, безвестным. Так всех трусами нас делает сознанье, на яркий цвет решимости природной ложится бледность немощная мысли, и важные, глубокие затеи меняют направленье и теряют названье действий. Но теперь - молчанье... Офелия... В своих молитвах, нимфа, ты помяни мои грехи. Зачем? Откуда Почему? В чём смысл бытия и существованья человечества в целом, человека как индивид. А есть ли он? Индивидуализм? Есть люди – неформалы. Настолько предсказуемые по своей натуре, что просто диву даёшься – как можно быть такими схожими. Они как клоны… А есть обычный человек, не выделяющийся из толпы, чей мир может поразить… аксюмарон.
И что-то тёплое по середине. Что-то светлое и бесконечно больше. Что-то что греет зимой и летом, светит, при этом не являясь огнём или пламенем в физическом смысле этих слов. Но было так тепло, приятно. Это было и странно нежно и странно пугающе. Но тянуло. Точнее затягивало.
Чей-то голос вокруг. Как будто радиоприёмник на всю громкость. Будь у девушки барабанные перепонки, они бы давно лопнули. Она хотела закричать, но не получилось, а темноту разрезала мысль. ТИШЕ! Едкая реплика. Его слова. Он понял. Она поняла. Ещё пара слов и усилия…совместные. Попытка. Нет. Усилие. Нет. Чёрт. Нет. Не получается… И не попадает – такое бывает. Она пыталась его усыпить. Сформировать псионический заряд – безрезультатно – она ничто.
Золотая, чуть святящаяся нить. Путеводная… Она связывала её и … её же? Держись. Я иду. Всё ближе и ближе. Так тепло. Проблемы. Пробка? Не известно, но сделать последний шаг не представляется возможным. Она ухватилась за нить – всего лишь шаг, длинною в жизнь. Усилие. И ещё. Ещё. Она сжала в руке золотую нить и попыталась послать псионический заряд – ещё раз. И крик напоследок – ВОН! Она вылетела из его разума так же внезапно, как и оказалась там для него. Она очнулась и все последующие её движения были резкими - и вдох, и принятие положения сидя. Она не удержала псионическую энергию, что копилась и та разошлась вокруг неё, даря сон всем, кто был вокруг. Слишком мощный заряд. Слишком много до него было попыток и совместившись вместе они усыпили всех (!) в доме. А она лишь сорвалась с места и бежала, перепрыгивая через людей, которых её атака застигла в коридоре. Она бежала и бежала, почти не дыша, никого не слыша и не замечая. Она падала, вставала и вновь бежала. Зачем? Куда? Почему? Она не знала. Просто так было надо.
Она очнулась лишь тогда, когда мимо проезжающая машина чуть не сбила её. Девушка дошла до какого-то здания и облокотившись на стену – медленно съехала вниз. Она зажмурилась. Всё хорошо. Хм… интересно – где я. Надо позвонить Эрику. Да-да, шофёр нас всегда выручит. Знакомая комбинация цифр и слабый голос на другой стороне трубки – я на Друли-лэн, костюм номер 13. скорее.
ООС: Нет желания по 33 раза отписывать одно и тоже. Поэтому здесь будет переход в Улицы Города. Не знаю, что там с всадниками пост не правила. Но по идее ухожу одна. В Общем, это переход, флешбек ищите в посте на Улицах.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума