Ну что тут сказать - просторная комната заставленная кроватяями для пациентов, работает тут один единственный доктор не мутант, а обычные человек. Живет он тоже здесь так, что прием круглосуточный.
Заташив парня в кабинет Стрелок акуратно положил того на одну из кроватей. Немного отдышавшись парень явно был тежеловат для Стрелка задумался. *Мда. Фуф и дёрнуло же меня согласиться еле доташил. Никогда не умел отказывать девушкам. Надеюсь тут ему помогут.* -Эй доктор где ты там? Принемай больного и захвати мне аспирин, голова раскалываеться. *Чёрт как же голова болит. А ведь вроде не пил?*
ООС: доктора сам отписывай. Типа подошел, дал аспирина и ушел. Вход Медуза вошла вселед за Стрелком и сказла Спасибо тебе огромное. Я сама бы не справилась. Посмотрела на доктора который стоял в углу - Оставляю Ворона на вас. - сказала Меди и дождавшись кивка от доктора ушла. См. Далее комната Медузы
К Стрелку подошол доктор и протянул таблетки. Буркнув, чтото вроде Спасибо Стрелок направился к выходу. *Такс и куда теерь? Пойти Медузу навестить чтоли?* А доктор тем временем уже занимался раноми Ворона. /Комната Медузы/
Ворон застонал, открывая глаза. - Мед, солнышко, - хрипло проговори он, - отнеси меня ко мне и дай мне кофе. Я очень хочу спать, а спать нельзя - синяки под глазами пропадут. Мед? Ворон не увидел девушку. - Мед? Куда вы дели Мед?
Откуда: комната Медузы Медуза толкнула двери и вошла. Ворон лежал на кровати, глаза были открыты. медуза пошла к кровати и сказала ну как жив? а что мне ему еще сказать? - подумала Меди.
- О Мед, - проговорил парень. - Мед, прости меня, ладно? Я не хотел, честно не хотел. Ворон осторожно дотронулся пальцами до руки Медузы. Это было лёгкое практически неощутимое движение подушечками пальцев по коже девушки. Алекс посмотрел мутными глазами на Медузы, понимая что несёт полную чушь, но остановиться не мог. - Ты такая хорошая, Мед. А я такой козёл... Ворон отвернулся, что бы она не видела, как ему тяжело говорить.
Медзуа посмотрела на Ворона. ей стало болно и обидно. почему? - подумла она. - Он так поступил со мной. значит сможет сделать еще раз. Уже не боль, но какие то скользкие, нопредиленные чувства затопили душу девушки пытаясь размыть, разьесть ее подобно кислоте. Меди смотрела в пространоство где то между головой Алекса и стеной. взгляд не отражая мысли блуждал по стене, тут взгляд все таки зацепился за голову Ворона вернув Медузу к действительности. ну вот и что мне ему сказать. не бросаться же на шею. - она вздрогнула от такой мысли и сказла Ну вот ты пришел в себя. Зарание пожалуйста, что помогла попасть сюда. выздоравливай. Я завтра зайду. А теперь я пошла. мне пора. Сказла медуза Ворону и пошла по направлению к выходу из медпункта. См. далее выход
Стой! - крикнул он ей вслед, но девушка уже ушла. Ворон встал - егошатало из стороны в торону, но он шёлвслед за Медузой. - Мед, постой, - прошептал парень. Сейчас он впервые в жизни пожалел, что у него за спиной крылья. В одно мгновение они стали для него обузой, мешающей идти...
Нагло ввалилась в Мед. пункт и окрикнула доктора. - Доктор! - нда, банальненько так окликнула, но ничего под вечер у нее голова уже совсем перестала нормально работать, - так... здесь что никого нет? Альфа уложила Теро на кушетку и отошла к полке с лекарствами в поисках нашатыря или еще чего-нибудь в этом роде. Найдя нужную баночку, с прозрачной и безобидной на первый взгляд житкостью, откупорила ее и слегка смочила ватку, отвратительный запах тут же вырвался из колбы. Девушка подошла к Теро и поводила ваткой у него перед носом: - Ау! Очнись наконец-то, а то я тебя оболью этой гадостью. Теро...
Tero - С добрым утром, солнце, - Альфа нагло улыбнулась, - точнее с доброй ночью. Ты в Мед. пункте моими и Дарвиза стараниями. Помнишь у нас в центре города был красивый такой парк, - в голосе проскальзывали истеричные нотки, с одной стороны ее это забавляло, с другой - не очень, - забудь, парка больше нет, по городу сейчас наверно ураган гуляет. Аха. С чего ты решил парк разнести? Чем тебе деревья помешали?
Теро лежал в том состоянии, когда охото весь послать на 4 стороны. - Парк? Ураган? Надо остановить его. Он попвтался встать, но боль в теле и сильная усталось не позволяла.
Tero - Забудь. Ты его уже не остановишь. К тому же ты и с места двинутся не сможешь, с такой высоты падал. Ты хоть помнишь все, или у тебя и память отшибло? - Альфа с опасением посмотрела на беспомощного парня "Нда... только этого нам не хватало... Если у него отшибло память это проблема." - ты вообще как себя чувствуешь? Я имею ввиду что болит и когда собираешься выздоравливать.
Теро открыл глаза и свет от ослепил его на время. Прошло некоторое время и он смог чтото увидеть. Он лежал в одной позе и его глаза устремились на Альфу. - Где я? Кто ты? Твоё лицо мне знакомо.
Tero - Ээээ... - Альфа впала в замешательство, - ты в особняке Магнето, в Мед. пункте. Я Альфа и мы вроде как друзья, ну или что-то вроде этого, - Альфа совершенно не знала, что говорить Теро, - а ты помнишь кто ТЫ? - девушка сделал ударение на последнем слове и выжидательно посмотрела на Теро. "Так... если он вообще ничего не помнит - это проблема, это большая проблема..."
Tero "Уф... он кажется приходит в себя, относительно, сииильно отсносительно. По крайней мере взгялд светлый и спокойный. Хоть что-то радует." Альфа дружелюбно улыбнулась Теро и сказла: - Кофе хочешь? Или может чай? - заботой о ближнем девушка не отличалась, но сейчас ее пробило. Напротив нее сидит человек, пардон мутант, который и сидит-то с трудом, ей захотелось помочь. Сейчас она даже хотела возится с ним "Аааа... еще немного и я превращусь в сентиментальную няньку для мутантов. Хнык, обидно будет."
Tero - Вообще-то ты здесь живешь уже довольно длительно время. После битвы в парке ты падал я тебя подхватила и принесла сюда. Ты совсем ничего не помнишь? - "Эм... интересно, а память восстанавливают? Если нет... ох, трудный случай..." - а ты помнишь как тебя зовут? Ты помнишь что ты... ээ... - Альфа не решалась так сразу сказать ему, что он мутант, вдруг от этого будет только хуже, - ты не совсем обычный человек?
- Что ты говоришь? Меня.... меня... зовут... зовут Теро. Это я помню.- он обдумывал каждое слово. - Я здесь живу? Это что... особняк Магнето? Он начал вспоминать события в парке. Я падал? Но из-за чего?
\улицы\ В открытое окно просочился туман и заполнил часть комнаты. В нём начал появляться силуэт и вскоре из него вышел Джеймс и посмотрел на Альфу и Теро. - Как я полагаю, вы виновник того урагана в парке. Пожалуйста уберите его.
Теро посмотрел на появившегося мутанта и приподнял висок. - Ураган? какой ураган?Его силы немного окрепли и он закрыл лицо ладонями. - Я вспомнил. Да это моё творение. Ну как. Впечпатляет?
- Ладно. Я и так сейчас в ссложном положении, и лучше не делать тяжелее. Но я ничего не обежаю. Теро закрыл глаза и сосредоточился на урагане. Он был слаб и поэтому ему понадобилось много времени, чтобы убрать ураган. Вскоре он стал чуствовать, что ураган исчезает. - Вот. Я сделал. больше его нет. А теперь оставьте меня.
Марк медленно передвигал ноги, словно они в один момент стали ватными, дымок доселе только круживший вокруг сознания стал сгущаться, он погрузился в какое-то небытие, оцепенение. Сколько же он не спал? Третьи сутки? Так долго? Что же он сумел сделать за этот недолгий промежуток времени? В голове крутились недавние воспоминания. Он вспомнил, как всего лишь полгода назад его застал звонок из страховой компании. Трудно было описать удивление, которое его охватило. Радость, изумление, наконец, у него заведутся деньги, он даже не удосужился поинтересоваться по какому поводу ему отходит подобная сумма. Бесконечная беготня, шумные улицы города, и вот он, наконец, в одном паршивом бюро, над дверью поблёскивала только-то выкрашенная вывеска «Summers and co». Совершенно банальное название, видимо так звали основателей этого заведения. И только сейчас где-то внутри у него зародились сомнения, что это какая-то афера, зря он вообще явился сюда. Но оказывается не зря, его ожидал сюрприз, при чём не из приятных, его мать застраховала собственную жизнь на тридцать тысяч американских долларов. Этот факт его сильно удивил, каким образом тогда деньги касаются его? Существует только один разумный ответ. Она умерла. Странные тогда чувства испытал парень, не только страх, он впервые в жизни познал безысходность вкупе с отчаянием. Ему уже никогда не сказать этой доброй женщине как он её любил и ценил, какое место она занимала в его жизни. Время упущено, его не вернуть. Марку оставалось только одно, рвануть обратно в Австралию. Вновь увидеть выжженную солнцем и родную сердцу равнину, ощутить горячий пропитанный солёной морской водой воздух. Но это возвращение уже не было таким радостным. Похороны. Знаете, что самое страшное в похоронах? Момент, когда заколачивают гроб. До этого вы можете представлять себе человека рядом, что он вас никогда не покинет, а этот резкий, такой материальный звук возвращает вас на Землю, утверждает, что вы больше никогда не встретите этого человека. Именно он убивает всякую надежду. Тем более, когда заколачивают пустой гроб. Саманту Энтони так и не нашли. Самолёт, в котором она летела, потерпел катастрофу над Тихим океаном. Выживших не было. А это пугало. Как можно хоронить человека, если неизвестно ещё погиб ли он или нет. Наверно именно с этого времени, Марк стал ощущать что холодность и высокомерие это не игра замшелого актеришки, он такой, и никогда уже не станет другим. В придачу для полного счастья он получил троюродную кузину, которую мать воспитывала уже второй год. Как ни странно хоть общались они очень редко, но она ни разу не упоминала о ней. На этот раз действительно трудно описать какую досаду он испытал, даже не досаду, а непонимание. Он никогда ни за кого не нёс ответственности, а теперь его мёртвым грузом привязали к маленькому ребёнку. Но Марк не мог её бросить, никак не мог. Он честно пообещал начать жизнь сначала, только его натуру уже не переделать. Через полгода он сбежал из Сиднея, как когда-то шесть лет назад, определив девочку в частный пансионат. И вот с этого момента прошло всего три дня. Странно, что он вспомнил это именно сейчас, несся Джеф через темные коридоры особняка. Викторианский аскетизм напрягал и удручал. Одолевая поворот за поворотом, Марк попытался сосредоточится хоть на чём-то, не пускать чуждые переживания себе в голову. Поджав и без того тонкие губы, он наконец справился с излишним сентиментализм. Воспоминания это удел домохозяек, не его. Краем глаза он заметил, что Мари собирается завернуть не туда. В глазах её также стояли предательские слёзы, она шмыгала носом, но, по крайней мере, не собиралась рыдать навзрыд как ребёнок. Тогда бы парень окончательно растерялся.
- Нам сюда.
Мгновение и вот он уже стоит возле тяжёлой дубовой двери. Хорошенько её толкнув, он оказался в просторном и на удивлении светлом помещении, заставленное рядом коек в белоснежных простынях. Внутри было пусто. Особо не выбирая, парень уложил девушку на первую попавшуюся кровать. Рыжие локоны разметались по подушке, лицо усталое и чересчур бледное. Ей бы сейчас помочь, позвать врача, но такого здесь не было. Следовало полагаться лишь нас себя, а она это видно и делала, только вот собственные силы иссякли, быть может, в ней не было некого внутреннего стержня. Джеф могла сломаться на время, отдохнуть, погрузится в беспробудный сон. Жаль, что он не может поступить так. Присев на свободную кровать, Марк наклонился и обхватил руками голову, пытаясь, справится с внезапно накатившей усталостью. Нет, он не сдастся. Хотя ему жутко хотелось просто закрыть глаза. Может заснуть или умереть на этом месте. Но он не один. Так не может продолжаться. Подняв глаза на Мари, он постарался хоть что-то увидеть в этой странной и непонятной для него юной девушке.
– Ты довольна? Я не оставил тебя. Мы помогли ей, точнее я помог. Я никогда до конца не мог понять Эрика, зачем ему дети в Братстве? Этой девчонке едва исполнилось семнадцать. Ей бы дома сидеть, воплощать в жизнь свою «американскую» мечту. А ей видно захотелось риска, опасной и насыщенной жизни. Ну вот, она её получила. ,- голос, звучал безразлично, как-то отрешенно. Марк наделся, что так и есть на самом деле.
- Она молода, ей надоело однообразия, хочется жить, а не существовать, понять вкус риска, испробовать адреналин...Так было, есть и будет. Не всем хочется жить в четырех стенах, и она видимо, была не одной из "любительниц американских мечт"
Белоснежное помещение, в котором всё казалось до невозможности стерильным, даже мысли и слова в этом забинтованном месте казались пробуждающими и чистыми. Запах лекарств сильным дурманящим облаком подкатывал к носу, заставляя втягивать его как можно быстрее, будто от этого зависела чья-то жизнь. Белый, как снег, ослепительный свет настольных ламп на маленьком, туалетном столике, заводил за собой тени, опуская их вдоль оси освещения. Всё такое непогрешимое, словно ты уже попал в рай, и сейчас, из-за угла здесь появится ангел в белой тунике, с нимбом над головой, что проведет тебя в сторону сверкающих звезд, исполнив желание о вечном покое. А ведь еще пару лет назад она была такой же, как и эта девушка, и разница между ними тоже была в эти ничтожные пару лет. Юное создание, которому хочется найти себя в этом чертовом мире, доказать всем, что можно, нужно добиваться своей цели. Она хочет мести за всю причиненную боль, за всю ложь этих чутких теней, обтягивающих стены не только этой комнаты, а звук её сердца...Оно ведь порхало гулом над полумраком яркого света, ударялось о стены, от этого было невозможно сосредоточиться на мысли, не опустив её бескрайний ободок...Чувствовалась сила, мощь, энергия...Даже вдоль её хрупкого, тонкого как лезвие тела, умиротворенно втягивающего полотно ароматов фармацевтики, слышался сильный зов души над больной, обессилившей оболочкой. И она боролась за жизнь, бросила учебу...Такое вот ощущение, когда вас недооценивают, постоянно напрягало её сознание, захотелось бросить все, доказать, что пора бы выйти из этого мира сквозь очки и стать тем, перед кем условия будут делаться сами. Но все сложилось несколько иначе, одна минута сделала погоду, одна минута стала ненавистной, противной, мерзкой...Она играла огненной рябью, тянулась вдоль кипарисовых ветвей места назначения, пока яркое пламя захватывало последние сантиметры свободного от дыма пространства. Гром, кочующий над землей этой, начал выводить уйму серого парафина, воск катился сквозь багажник, в котором лежали сотни свечей для бала, для этого злополучного бала по случаю её шестнадцатилетия. Был вторник, девятнадцатое марта. Обьятиям солнца не было предела, казалось сегодня всё поет торжествующие сонету в честь имениннице. Все краски мира стали тревожно забиваться яркостью, желания постепенно исполнятся, мгновения становились куда эффектнее. Каждый миг располагал тебя ощутить сказочную атмосферу, наконец-таки поверить что все возможно...Телефонный звонок. Сквозь удар сердца, быстрое дыхание, провокационные мысли в голове удалось различить лишь крик. Самый ужасный, преисполненный адским треском. Последний звонок. Сквозь слезы, последние слова...Она и тогда, рыдая, заявила о любви к дочери. Этой нескончаемой колесницей, что теперь рвала все цепи по себе сама. Больше не будет слов, молчания, касаний, не будет история на ночь, нотаций...Она потеряет это всё, и поймет, что бежала вовсе не от того, что портило её жизнь, а бежала от действительности, а та теперь будет мстить ей. Рвать и метать, превращаться всё, чего хотелось в пепел...И слезы Феникса уже не могла пробудить в её душе чувство свободы, ради которого стоило жить. Все казалось материальным, когда вагончик с деньгами плавно ускользнул из её рук. Все можно было купить, все измерить, оценить. Всё, кроме утраченного настоящего, мерзкого прошлого, законченного будущего. А так жизнь была прекрасна...Просто неимоверно сказочная...
Хотелось что-то сказать, но прерывать это молчание казалось грехом перед иконой Божьей, хотя Мари никогда не верила в подобное спасение. Смятение вывело её из колеи, словно она стоит перед родителями, слушая очередное замечание в своей адрес, и не зная, что же сказать в своё оправдание. Горечь потопила сердце, и вылечить его , на эту минуту, уже не будет возможно...Удар...Вновь тишина...Опять удар...Эхо... Обстановка в комнате начала по мере плыть перед глазами, а краски стали размывать как под действием спирта. Автор неверно провел кистью по полотну, и все оттенки плавно перемешали в один, все потеряло настроение, присущие до силе. Меланхолическое потрясение главное героине вызвалось безмолвным стуком многочисленных сердец и никому не нужного молчания. Молчание, что уже не спасет этот мир, будучи молитвой к чему-то высшему.
-. Довольна. Жаль что это делается лишь по просьбе, а не самовольно, но ведь могло бы быть и хуже, ведь так? Да, именно. Ведь мог меня не слушать, сделать кучу выводов, и самый финальный...Знаешь, о чем я. b]
Марк всё также безучастно слушал слова Мари. В пустой и безлюдной комнате они звучали резко, пронизывали тебя насквозь и с глухим стуком падали куда-то на белоснежный кафель. Ему, верно, придётся всё время лишь её слушать, ведь ему нечего ей сказать. Он никогда не отличался особой разговорчивостью, хотя всегда был окружён людьми, получал от них знаки внимания, порой удивляясь, что они нашли в нём? Но говорить подобное неправдиво, парня забавляло отношение к нему окружающих, порой даже льстило. И это не эгоцентризм или подобное ему, просто Марк видел всё вокруг немного в другом свете. Бывают, как говорят люди розовые, случается, что надевают и чёрные, от них человек видит мир в иллюзорных красках, воспринимает его так как он хочет. А мар наоборот, нацепил на себя устаревшие очки «хамелеон». Они каждую секунду меняли свой цвет, палитра бесконечна, каждый предмет кажется иным, совершенно другим, а иногда даже реальным. И опять вновь он приспосабливается к тому, что видит, выкарабкивается из очередного засасывающего болота жизни. Встав на ноги и гордо подняв голову, он идёт дальше, чтобы вновь упасть куда-то и вновь яростно пытаться выбраться. Какой-то заколдованный круг, каждый раз считая, что делаешь новый поворот, ты идёшь проторенной тропой. Бессмыслица, но его это устраивало как никогда. … хочется жить, а не существовать, понять вкус риска, испробовать адреналин... Не всем хочется жить в четырех стенах… "любительниц американских мечт"… А Мари ведь права, есть такие натуры, жаждущие ощущать вечную опасность, рисковать, бороться с чем-нибудь, ради чего-то жить. Каждый находит это своим путём, но у них то есть та цель во имя, которой можно пожертвовать многим, конечный результат, который важнее самого процесса. Вот у Марка не было такой маячившей перед ним истины, он делал только то, что хотел. Все его цели были мелки, непосредственны, просто маленькие желания. Это вам не Чарльз Ксавье с жаждой найти компромисс в борьбе людей с мутантами, не Эрик Лендшер с замахом на мировое правление и даже не Апокалипсис с маниакальной идеей погубить всё человечество. Нет, он далеко не такой, но вот жизнь в четырёх стенах его тоже не устраивала, он хотел действовать, совершать, творить, и Марк это делал. По характеру он был честолюбив, ему виделось какое-то кресло впереди, может президента? Да нет, это уже из совсем другой оперы, ему бы хоть на ноги встать для начала, а уж потом добиваться каких постов, но нельзя не признать, что такие бесплотные идеи всё-таки витали в его голове. Многие конечно безосновательные, но стоит только поглядеть на наших местных политиков, как кандидатура Энтони уже видится в другом свете. Как говорится из двух зол выбираем меньшее. Вот такая была у парня «американская мечта». Хоть чего-то добиться, ощутить вкус власти. А потом может даже по доброй воле её оставить и зажить простой человеческой жизнью. Но это было нереально, пока он работает на Эрика, и последний не собирался его отпускать, хотя он и сам уходить не собирался, всё-таки насиженное место, как ни крути. Тем временем, девушка закончила говорить, и между ними установилось совсем не гнетущее молчание. Наверное, надо в этой жизни научится молчать. И потом, тишина не такая уж страшная вещь. Порой иногда она даже спасет. Но не сейчас. Мари она только угнетало, это явственно говорил весь вид девушки.
Опустив руки, он исподлобья посмотрел на Мари. Чего же она хочет? Марк был готов задавать этот вопрос тысячи раз и слышать в ответ одни и те же туманные речи. Нет, он ничего не понимал, не хотел и не собирался. Пару секунд всё казалось таким странным, даже необычным, а теперь уже привычным, даже приевшимся.
- Я не понимаю, что ты хочешь мне сказать. Я помог этой девчонке по своему желанию, ведь кроме меня это никто не сделает. Теперь уже не я я считаю тебя странной, а ты меня… смешно даже как-то… что ты теперь собираешься делать?
Текли минуты...Уходили куда-то в даль, а она так и лежала...Неподвижная и бледная. Лишь рыжие лохматые волосы девушки разметались по кушетке. Беспомощна, слепа и что самое обидное, слаба. Да, это была она. Джеф, которая вечно рвалась в бой, туда, где самое пекло. Она не боялась ни боли, ни поражения. Боль от удара Белой Королевы проходила, а вот мерзкое ощущение промаха-нет. Своенравная девица не выносила и не умела проигрывать. Поражение...поражение-это конец. Для совести. Несмотря на характер Джефри, совесть у нее все-таки была. Но большую часть времени она сидела где-то далеко внутри и казалось, не собиралась высовываться.
Резкий, мертвенный свет, который резал глаза. Спица открыла их на миг, и снова зажмурилась от яркого света. Постепенно, она привыкала к нему, стараясь сесть и наконец понять что случилось и где она находиться. Еще не до конца очнувшись, девушка слышала неторопливый разговор, но не особо понимала, да и не старалась вникнуть в него. Было просто не до того. Девушка и парень. Парень, очевидно Флеш, который и принес ее сюда. А вот девушка... Джеф была уверенна, что не знает ее. Она открыла глаза и больше не щурилась. Белый, ослепительно белый потолок и яркие лампы. С пару секунд Спица разглядывала их, а потом села. Слишком резко, голова сразу начала кружиться, и слегка подташнивало.
Задумчивым, туманным взором Спица обвела комнату. Это был мед. пункт. Осторожно повернув голову, каждое движение отдавало болью, она заметила сидящего недалеко Марка и симпатичную молодую особу. Нет, она ее действительно не знала. Джеф скривилась, девушка не слишком любила запах лекарств, да и кто собственно мог его любить! Но для нее этот запах казался отвратительным. Спица поморщилась и с усилием выдавила из себя: -Что случилось?-хриплый голос мутантки разнесся на всю комнату,-Где я?-конечно, у нее было много других вопросов, но сейчас нужно узнать что же все-таки произошло и как девушка попала в это стерильное, пропахшее насквозь лекарствами, помещение.
Чувствовалась пустота. Странные пробелы, казавшиеся ей такого черного , переливающегося шелкового цвета, с ароматом гнилых вишен из сада тети Клавдии в Женеве. Что тут скажешь? У каждого свои ассоциации по жизни...У кого-то весьма обыденно все, что стоит перед носом, происходит каждый день, все видится в надоевших цветах, и чаще с затуманенной головой, а другие...Достаточно вспомнить картины великих художников- сюрреалистов, говоривших о своей "особенной" реальности. Их видения мира заключалось в обычном цветовом холсте с изображением каких-то частей тела, что по какой-то тождественной причине переплетались с лозами лилового винограда, веточками алой малины, крутившей во круг себя языки неонового пламени, а на верху, или в стороне горизонта, где обычные люди привыкли видеть небо, иногда обрамленное горами, полями, лесами, на заднем плане , мерещился дивный треугольник с прямыми или кривыми сторонами, в ярких, мерцающих в глазах, цветовых гаммах. И это было обычное отображение дня, или любого другого времени суток, может сновидения, что они считали куда правдивее жизни... И вот, когда всё таки осознаешь "правила" сюрреалистов, начинаешь сомневаться, колебриться по вопросу, где же таки настоящая реальность, да и есть ли она вообще? Быть может мир состоит из нескольких граней, всего пару сторон того самого кривого треугольника, а все остальное дело нашей фантазии? Но дума Мари расходилась не о том. Дело было именно в этом смысле пустоты, её роле. И закономерность спадал в обратную сторону...Чем больше она говорила, тем сильнее казалось это гнетущее чувство, а когда замолкала, становилось еще хуже. Ощущение голого полотна наводило ужас, может в плане того, что все её воспоминания- вымысел? И нет никакой Авроры, нет той "Другой", заставляющей жалеть о стольких незабываемых фрагментах...Или это порыв неисполненного...Может ей нужна была своя Аврора, грызущая её изнутри, поручающаяся за её действия? Психологи пишут трактаты о значениях одиночества. Что может казать об этом обычный человек? Да, слово из десяти букв, обычного состава, с обычными свойствами...Значение разное, и действия этого слова на нас. Многие говорят, что это ощущение именно той самой "пустоты", ученные уверяют, что одиночество очень схоже с грустью, и часто совладает с ней в одно целое... Делается простой вывод - никто ничего не знает об одиночестве. Доказать чувства? Какой бред...Люди занимаются ненужными фактами, пока мир подрывается изнутри...А одиночество...Они хотят изобрести от него лекарство? Быть может теперь все одинокие будут считаться нервно больными? А ведь в нем понимании это состояние приводило людей к осмыслению жизни...У одних она менялась к лучшему, у других и во все переворачивалась...Что идет дальше? После наступления этого чувства всё кажется серым...Быть может из-за отсутствия счастья, или радости, обычной сладкой ваты в руках, кубами нависавшей в воздухе...Затем ощущается пустота, только после того, как теряется интерес, смысл. Всё было именно так...Из рук выбили цветастую ленту и всё пошло наперекосяк...Единственные размышления, не приводящие ни к чему, зачем? Ведь мы не желаем осознавать реальность, бороться с несуществующим и стремится к обычному...Мы хотим одного -жить с кубом сладкой ваты в руках и радоваться этому короткому, но сладкому мигу, каким и был жизнь.
Мари замолчала, наконец-то мысли вернулись к прежнему- об обдумывании состояния брата на другом континенте, его финансовом состоянии, его жизни, мечтах...Быть может сейчас он тоже думал о Мари, держа в руках чашку горячего чая, закутавшись в толстый плед сладкий воспоминаний, кричащих в след его годам...А атмосфера так и не менялась- все тот же белый, слегка расписанный потолок, те же глянцевые стены, противный свет от ламп, стоящих на туалетном столике
-Кажется, тебе хочется ко всему найти обьяснение...Если я права, то какой в этом
Сквозь удары голосов, мелодию этого странного дуета пробился третий...Голос извечно напуганного ребенка, желающего быть сейчас где-то рядом с этой самой лентой...В её глазах ощущалось отчуждение от реальности, в её пульсе чувствовалось желание жить далеко от этого прошлого...Ей хотелось не думать, возможно, не видеть того, что давно запечаталось в её прошлое...Бедная, совсем хрупкая, маленькая девочка...Ей было уже семнадцать, и одновременно всего...Сознание рыжеволосой мутантки было далеко от обычных белых стен этого мед. пункта, и чувство обоняния наверное все еще приводило к её носу не аромат лекарств, а страшный запах крови и легкого, сырого мартвовсого ветра.
-Успокойся. Все в порядке, все хорошо. Ты в безопастности. Тебе стоит отдохнуть. Не переживай, мы не дадим тебя в обиду Эти простые обещания...Простые слова, неужели кто-то думал, что они помагают? Но черт возьми, они всегда доводили дело до обещенного...Человек чувствовал тепло, заботу, мягкими волнами ощущалась наконец-то робость, связанная с чувством комфорта. А что оставалось Мари? Она толком не понимала происходяшего, но то, что эта девушка нуждала в покое, означало все- от её болезненого взгляда, и до усталого бледного залива рвоной кистью её лица. И ничего не оставалось...Да, ничего. Судя по маленьким шкафчикам, там вряд ли было необходимое колличество медикоментов, но даже обычное успокоительное из сумки Авроры могло спасти положение. Достался четырех кубический шприц, ампула с шипучим веществом...Набор...Плавное движение руки, и легкое введение под кожу...Когда-то это было иначе, а теперь всё сменилось местами, начиная от поведения, и заканчивая действиями..По крайней мере теперь девушка могла спокойно смотреть в потолок, спокойно дышать, не призывая к себе приступов паники, одеяний боли, или облоков невесомого вхождения в себя.
Время. Его всегда не хватает, его всегда слишком много. Какой вариант уместен сейчас? Наверняка последний. Время, которого много. Время, которое некуда деть. Оно рождает пустоту, скуку и отчуждённость. Оно вовлекает за собой странные мысли, которых не должно было быть в голове, в его голове. Они порождали смятение и сомнения, явились причиной тревоги, заставляли думать о том, что хотел забыть. Нет, он должен что-то сказать, разрезать тишину. Но ему нечего было говорить. Марк не знал её, совсем не знал. Было бы легче, окажись она какой-нибудь знакомой, пусть вскользь, но всё-таки немного известной ему. Тогда бы можно было что-то вспомнить, скованность спала, да и думать было бы легче. Её странные слова (или может это ему всё вокруг кажется странным, хотя в реальности всё было совсем обычно) давали повод основательно покопаться в себе. Подталкивали к строгому самоанализу, а он ой как не любил разбираться в собственных поступках, обдумывать то, что совершил. Ему казалось, что всё что он делал было правильным и никто не в праве его осуждать или критиковать. С одной стороны это было правдой, нельзя судить других, но в этом он сам себе противоречил, не позволял никакой критики в свой адрес, он в тоже время вовсю не скупился в замечаниях для остальных. Может, он хотел самоутвердиться подобным образом, возвышая себя и принижая окружающих. Этого не знал никто, тем более он. А усталость всё его не оставляла, словно что-то тяжелое и непомерно большое легло на его плечи. Вынести этот груз можно, но всё-таки он тянул к земле, не позволял поднять голову. Да ещё этот запах… Энтони поморщился от чисто больничного аромата помещения. Врач, по-видимому, давно тут не появлялся, об этом можно судить по толстому слою пылю на большом подоконнике ближе к шкафам заставленными бинтами, какими-то средствами. Марк старательно напряг память, вспоминая, кто же тут занимал должность доктора. Медицинский персонал менялось тут с катастрофической скоростью, одних убивали, чтобы те не рассказали кому-нибудь постороннему о том, что видели, другие просто сбегали сами, ужасаясь той работе, которую по воле случая им приходилось выполнять. Только один пожилой мужчина сумел тут продержаться дольше всех, Энтони как ни старался не мог вспомнить его имя. Оно было такое простое, слишком обыденное. Майкл, Томас, Джонатан, Джордж… что-то банальное. Да, к чёрту всё это. Всё равно его сейчас уже нет. У него было только два выхода, умереть, либо сбежать. Энтони наделся, что он всё-таки сделал последнее, ведь доктор был неплохим малым. Какая ему в принципе разница? От усталости в голове творилось невообразимо что. Такие мысли его раньше не посещали. Хороший и здоровый сон мог подправить это дело, но его будто намертво уже привязали к Джефри и Мари. На его бы месте просто встать и уйти, дойди до своей старой комнаты, лечь пусть не особо мягкую, но всё-таки родную кровать. Проведя рукой по коротким и взъерошенным волосам, Марк наконец-то услышал внятный ответ от Мари. Усмехнувшись, он лишь договорил её фразу.
- … то какой в этом смысл? Ты это имела в виду?,- не успел он толком закончить свои слова, как на кровати зашевелилась Джеф. Видимо она уже приходила в себя. Затуманенным и слега непонимающим взглядом она обвела всю комнату, он никак не мог сфокусироваться на чём-то одном. Но наконец она с удивлением и каким-то терпеливым ожидание взглянула на них. Сначала она с нескрываемым интересом смотрела на Мари, наверное, старалась вспомнить её. Только после она посмотрела на Флеша. Ждал ли он от неё чего-нибудь? Слов благодарности? Да нет. Марк не любил формальностей, тем более таких. Молча, не проронив ни слова, парень наблюдал за манипуляциями Мари. Достав шприц и какой-то препарат, она аккуратно ввела его. Она что заделалась медиком? Кривая ухмылка опять появилась на его лице, даже теперь он не может изменить себе. Если уж он сумел смерти ухмыльнуться, то сейчас ьыл просто обязан.
- Ты ещё оказывается и медик? Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. ,- после он поглядел на Спицу,- Ничего не случилось, всё сложилось, так как было задумано. Ты в медпункте, всё в порядке.
- Да, я именно это. Какая разница во всех этих объяснениях? Ты делаешь навязчивый вывод, что я больна, и не надо отговорок, ведь это так. Но ведь ты и понятия не имеешь, что значит быть "больным", и кто в этом мире действительно болен
Глаза девушки как-то странно сверкнули, блеск был слишком навязчивым, и не заметить его было невозможно. Вспышка от удара молнии казалась почти стопроцентной имитацией её ярого света, сквозь полумертвые, цвета океанской волны, глаза. Через белую оболочку пронзалась бурая лента и отделавшись от Мари, сверкнула факелом у её ног. Яркая розовая дымка с привкусом ароматного кипариса, как ей всегда казалось, сладостно задурманивала пространство. Свет больше не был противным, больничным. Яркие "шторы" огня исполнили легкие реверанс по ветру, и скользнув по плитке еще пару раз, блекло испарились. Туман вновь воспарил уже знакомый аромат, а больной свет мед. пункта серо возвратился на место. Стены казалось, стали еще более белыми чем были, плитка же казалась просто сверкающим пеплом от испарившегося облака света, что пустила Ро. Эти мерзкие воспоминания об удержке сознания, вкалывании фроцита....Сколько можно? История повторялась, и повтрялась...Сквозь воронки времени не терялось прошлого, оно лишь фильтрировалось обратно, в сторону за стоп-кадром, для уразноображивания всего того, что мы уже когда-то видели...Несправедливость, или дежа вю...Хотя скорее всего история никогда не могла начать жизнь с одной точки и не возвратившись назад, проделать шерстяной красной ниткой почетный круг, не пропиная конец к начальной точке. Такие же стены, такие же ароматы, люди во круг...Ощущения....Чувство страха и боли - вот оно , единственное ощущение, возникающее в этих стенах. Моментальное падение искры, и сердце вновь заметалось по сторонам. В начале оно вызывало колеблющийся шум, затем лишь рывки, после ассоциировалось с меченой птицей в золотой клетке. Удары становились всё четче и четче, и возможно именно сейчас Мари бы отдала всё за то, что бы применить на себе ту самую сыворотку, которая теперь рассасывалась в тонких сосудах Спицы. Она могла спокойно вдыхать воздух, теряя в глазах какую-либо четкость, и все в сепии...Мелкие черные зерна, блестящие срисовки, как в фольге, размытые краски, по стенам все еще ходуном ползли остатки молнии. Ненормальное влечение к отсутствию этого цвета, его слиянию где-бы то, но не здесь, не с её глазами, не в её взоре. Мари осталось лишь уйти, или заснуть. Но ничего не соглашало её потенциального решения остаться тут. Безвыходная ситуация. .Казалось бы, остается только смирится...Или же применить выходы, которые нам не нравятся. Но уйти....Уйти казалось просто чистым листом для прошлого, от которого она так бежала, и принимать которое уже просто не могла. Опять и вновь бежать по затуманенным воспоминаниям, не помня ничего о себе...Нет уж, увольте. Её опять заберут в эти белые стены и уже она будет на места Спицы, как и пять лет назад. Девушка двинулась вперед, уже не замечая на своём пути ничего. Быть может пару рассыпанных пакетов с каким-то парашками, две разбитые лампы означали для кого-то все, но такая мелочь не заострила на себе её внимание, в погоде за успокоением она была готова на всё, даже на убийство, хотя теперь в этом не было необходимости...
Нет ничего страшнее части жизни, что такое страх, описывается именно тут. Краткий, лаконичный абзац, история одного дня, часа, момента...Прекрасная история без начала и конца, без вступления и слов, без рисунков, клякс, воспоминаний. Обычная строка в белых закорючках, разобраться в которых мы не в силе, в праве своего запретного состояние на всё, включая мысли о бывшем прошлом. Эти люди не знали чувств, быть может только любовь...Но без любви. Потомственные лидеры, ярые командиры, мутанты...Сильные, волевые.. Любовь лишь к себе, лишь к состояние одиночества, история которого никогда не будет раскрыта . Здесь нет смены слов, состояний, ведь настроение на протяжении всего чувства жизни одно и тоже. Ведь правдивость этой самой чернильной истории не могла засосать именно их, ведь она уже не живые, а существующие, ради цели, денег, коротких связей, своего, лишь своего зверского удовольствия. И в конце....Его у них не будут. Не будет света, не будет тени, ночи...Не будет утра, дня, ничего не будет. Только история в три точки, рассказывающая потомкам об их прошедших годах. Они не умрут, их не накроют черным покрывалом из броского велюра, их не порвет на части огонь ада, не примет лестница рая...Они не умрут...Неживые не могу умереть. Нет конца, нет начала...Как у той самой точки, как у того треугольника, как у сознания, как у любви, гордости, правде...Им нет предела....Они не знают границ, они страшны, убийственны, смертельны, нещадны , несправедливы, больны...Больны собой, больны этой долькой эгоизма, не способные учиться на ошибках, ибо питаются ими, любя пороки, но не в состояние за них платить...Плата слишком велика, но есть обман...Приведение из прошлого, или настоящего, доставшая часть твоего настроения и состояния, придавшая способность быть самым гениальным аткером..И никаких "нет"! ты им будешь! Это твоя судьба, твой конец....Которого у тебя нет... Кроме розового света, мерцающего огня в конце коридора, уже ничего не помнилось. Только через пару минут, когда Ро вновь пришла в себя, открыв запотевшее окно, возможно она могла ощущать вкус жизни, чувствовать себя свободной. Минута не прошла даром, сделав из неё не человека, а эмоцию. Она дышала этим ароматом спелого дерева, ароматом счастья, она чувствовала как пахнет ваниль...От куда? Она как слепой человек, никогда не узнающий о виде предмета, пытается угадать состав...Эти чарующие духи, тянувшиеся шалью вдоль её тела, этот омерзительный запах лекарств, слепящий привкус ветра...А вместе эмоция...Как странно. Лишь вдох...Выдох...Вдох...Удар...Слово...И опять тишина, а сквозь неё всего одна слеза, повествующая ветру о ненависти к этой судьбе, возносящей своё одновременное превосходство и неспособность быть одной из тех, кого спасал обычный светлый поход в магазин модной одежды...
- Я -медик? Нет. Есть опыт. А этого тут достаточно. Вколола что-то вроде снотворного, сейчас она отдохнет, а потом будет в состоянии перенести перебинтовку. - такие четкие, профессиональные слова, в точь в точь, как говорили они, её стражи, её призраки, тени... Тьма бушевала в этих стенах, где она на веки останется узницей - Ты когда-то думал о своей жизни? Она цветная, или скучная? Ты знаешь, что такое счастье?
Вы когда-нибудь ощущали себя круглым дураком? Или хотя бы необразованным пнём? Все вокруг рассуждают о высоких материях, нравственных устоях и моральных принципах. Половины из всего перечисленного у вас просто нет, и именно поэтому эти высокопарные слова не доходят до сознания, их не возможно переварить, понять, употребить когда-нибудь. Подобные темы для вас что-то вроде тайны за семью печатями. И каждый раз, сталкиваясь с человеком, начинающий подобные разговоры вы лишь недоуменно жмёте плечами, тем самым, доказывая своё неведение. Но есть и такие, которые, сумев столкнуться с чем-то странным, покрутят пальцем у виска и ехидно усмехнуться, а после просто продолжат свой бесконечный путь куда-то вдаль, завоёвывая всё новые преграды. Вот именно таким и был Марк. Его, не переставая можно называть материалистом до мозга и костей, всё должно иметь объяснение, всё осязаемо и видимо, а тот тонкий духовный мир выдумка безумного учёного. Может быть это и так, а может нет. Никто не скажет и не рассудит наверняка. Но упрямый как Буриданов осёл, Мар будет настаивать только на своей правде, не принимая ничью другую, и ещё умудряться навязывать своё мнение, да так хорошо, что уже не различить где то, до чего вы додумались сами, а где то, во что вас насильно заставили поверить. Но к подобным способам убеждения Марк прибегал не часто, даже можно сказать достаточно редко. По натуре он не такой, хотя не скроем, дар оратора был ему присущ, хотя он иногда не мог громко и пафосно выражаться как некоторые. А как бы ему хотелось заставить Мари замолчать. Она говорила неуместные, чуждые ему вещи. Да что же она всё теребит и теребит его? Сколько раз он будет задавать один и тот же вопрос, что ей надо? Всего лишь час или даже меньше вместе, а такое количестве вопросов, недопонимания. А она всё говорила и говорила, видимо, не собираясь умолкнуть. Нельзя сказать, что её слова раздражали, они как раз наоборот ласкали, голос был у неё приятный, певучий, в нём чувствовался акцент выходца из Старого света. Каждое движение было проникнуто какой-то медлительностью, словно времени в запасе было много, зачем куда-то спешить? Этот странный контраст с привычной суматохой старого Нью-Йорка будоражил воображение. Отмахнувшись от миража, от столь необычного для него сравнения, Марк противно щёлкнул костяшками пальцев, разбавляя тишину больничных покоев. После непонятного укола, Джеф успокоилась. Чего же ей вколола эта взбалмошная девица? Снотворное? Оставалось, надеется, что это не лошадиная доза и бедная девушка не заснёт мёртвым сном. Но, по крайней мере, в этом беспробудном сне можно найти успокоение, которое так давно уже всем не хватало. Опять несвойственные ему мысли, желания. Усталость и гнетущая атмосфера пыльной комнаты несколько угнетали, но отсюда никак уже не вырваться. А если уйти к чёрту отсюда? Он давно этого желал, ещё тогда зависая в телепатическом коконе Грей, хотелось послать этот мир на три заветные буквы. Наверное, сделав это, он ощутил бы облегчение, больше бы никакой мертвый груз не тянул его вниз. Грубо говоря, ему давно следовало выпустить пар, но не было подходящего случая и с каждым новым днём внутри накапливалось неудовольствие собой, остатки прошлого гнева, даже какая-то скрытая агрессия. Она должна была найти выход. Только вот где и когда, уже неизвестно.
И опять Мари завела свою бессмысленную речь. Она уже не казалось странной, к ней можно было привыкнуть. Какой смысл искать во всём объяснение? Да такова жизнь детка. Есть простые житейские мелочи, быт, не всё крутится вокруг духовного и нематериального. Если вовремя не понять эту истину, то появится угроза разбиться жестокие скалы жизни, не выдержать того, что в миг свалилось. Тонким натура остаётся лишь одно. Сойти с сума. Может быть Мари тому яркий пример? Не справилась девушка с внешним миром и всё, весело помахав рукой собственной крыше, она радостно наблюдала, как та съезжала с твердого фундамента разума. А чем он лучше? Да хотя бы тем, что трезво смотрит на жизнь, не предаваясь бессмысленным иллюзиям и миражам. Ему это надоело, ой как надоело. Мари до сих не поняла, что он не тот человек, что не стоит спрашивать у него подобное. Резко поднявшись, Марк в один шаг преодолел всё расстояние, которое их разделяло. Схватив за плечи и сильно их сжав, он встряхнув девушку, словно захотел вытрясти из неё всякую дурь или хотя бы то, что казалось ему дурью.
- Думал я о своей жизни? Представь себе думал, да побольше твоего. Поверь, в ней нет ничего хорошего, и, сказав, цветная она или скучная, значит, ничего не сказать. Тебе всё кажется таким простым. А на самом то деле всё гораздо сложней, чем кажется. Знаю ли я что такое счастье? Увы, я знаю, а лучше бы не знал. Это всё что ты хотела услышать? Теперь ответь на мои вопросы… Что тебе нужно от меня? Зачем ты здесь? Зачем говоришь вещи, которые мне однозначно не понять, и не понять не, потому что я ограниченный, а потому что я не желаю знать. Ответь мне… ,- слова звучали резко, несдержанно, степенная холодность отступила куда-то на второй план. Он не знал, почему так делает, но она должна была замолчать. Все её вопросы наводили на странные размышления, которых не было и не будет.
Каждая картина, даже самого великого художника, часто имела погрешности. Пейзаж, проделанный тонкими мазками гравюровой кисти, легкий бриз, вырисованный из прошлого подсознания, чья-то памятная улыбка...И где-то от стороны спадающего в хрусталь моря, устья реки, замечаешь маленькое, еле видное чернильное пятно. Оно не режет глаз, нет, ни сколько. Его можно заметить лишь четко вымерив каждую деталь картины. Но все же, мастера обозрения, человеку, чей взор уже качественно натренирован, легко уяснить что к чему. Или же человеку, проникающемуся в душу автора через его произведение. Замечали ли вы, как часто просто проходите мимо полотен? Или как пролетаете сквозь стены, увешенные холстами девятнадцатого века? Что всё это лишь ради быстрого просмотра, небольшого обогащения себя знаниями..Туристы частенько заглядывали в Лувр...Им это казалось не казалось легкой тратой времени, наоборот. Многие постанывали, глядя на часы, другие укоризненно смотрели на экскурсовода, прося его замолчать, а третьи сами разворачивались и пропадали из скучного зала...Вот она, жизнь Марка Энтони. Это материальное видение мира, восприятие вещей, как факт. И вот представьте, что два таких разных посетителя этого известного места пересекнулись возле картины Да Винчи, Рубенса, Ван Гога...Да не важно, возле обычного, даже, обычного маска краской. И вот, он- видевший мир, как на ладони, понимающий, казалось бы все и сразу, напичканный невероятным количеством информации...И Она, девушка, верившая в что-то большее, чем скучное существование, человек, видевший в всём смысл, намек. Она чувствовала душу производителя, чувствовала смысл, ощущения, что он пережил, не спя ночами...Это был огромный труд, изящное олицетворение человеческого мира...А для него это минутное, если не секундное зрелище. Она замечала каждую деталь...Даже то самое незаметное, чернильное пятно. Вначале оно совсем не заслоняет вид, позже надоедает, слепит глаза, сразу бросаясь во взгляд, а потом....Потом свыкаешься с мысль , что подойдя к сему полотну, будешь прикован к черной точке, и она словно исчезает под действием ненависти к ней...Как боль. Вы думаете, Ро , ошибалась, сравнивая то пятно с этим острым ощущением? Нет, ни сколько. Разве не так? Разве в нашей, большой истории, в этом огромном жизненном пути нет клякс, нет опечаток, недочетов? Со временем они так же броско нам подавались, так же нестерпимо сводили нас с ума...А потом приелись.. Стали скучными, и вошли в общий, этот бесцветный колорит жизни. Посему боль не ощущалась и во все...Да и что это было, и разве стоит издавать стон, крик, плачь, чувствуя резкий укол, легкий порез, удар? Это чувство было давно защурено в ларец прошлого, и пожалуй, не изнемалось безосновательно. Моральная же история о уколе, не могла принести так мало теней на свет...Это была немного иная история, и требовала больше работы и терпения, но ведь всё возможно, а что невозможно, то еще возможнее самого возможного. Если таким образом Марк надеялся привести Жанну в чувства, то он прогадал...Вот так легко сдаться ей, отпуская свои фатиновый крылья в небо, и скользнуть обратно на землю? Чушь какая...Пусть лучше эти скучные, однотонные человечки будут повечно закутывать её в обьятия искрящегося тока боли, но оставят её сознание в покое. Иногжа Жанне казалось, что тело её существует отдельно от мысли...Будто она на самом деле. всего лишь наблюдатель в этом спектакле, и не более. Сцена её не привлекала...Она мечтала писать...Да, имела талант, окончила несколько соответствующих начальных заведений, а после интерес пал. Быть может потому, что она занималась этим всю жизнь- продумывала действия на шаг вперед, пыталась читать мысли, выбрасывая все "за", и "против", играла с чувствами людей, строя их на свой манер, подстраивая, впечатывая их в свой жизненный набросок. Или...Осветителем...Играть с людскими страхами, желаниями, пороками, риском, мощью, слабостями с помощью обычной игры светом, вспышек, элементов затемнения...И вот, это и имеем в настоящем...Чем вам не театр? Ведь вдуматься, и всё складывается, всё идет именно так...После встречи с Мари часто жизнь людей менялась, они не могли выкинуть из головы её такие разноцветный, вызывающий мысли...Быть может потому, что никогда не видели чего-то незабвенного, как эти радужные проводники, до сих пор. И вот...
Что тебе нужно от меня? Зачем ты здесь? Зачем говоришь вещи, которые мне однозначно не понять, и не понять не, потому что я ограниченный, а потому что я не желаю знать. Ответь мне…
Это было последние, что уловила девушка...У неё была привычка отключаться от разговоров, внешнего мира, и впадать в свой, так званный, иллюминационный кокон. Опять же вспышки, рябь, истории сюрреалистического движения, любимый черный и красный по всюду.. Где-то вдали шумит поток необычного слияние цветов, таких прекрасных и двуличных, многогранных...Как характеры игрушек...Актеров...Людей...Какая разница как их называть? Они все равно рабы, мечтающие стать королями. Из грязи да в князи...И это у неё всё слишком просто? Человек, по -истину любящий небо голубое, никогда не отдаст себя в клетку с прозаически разрисованными стенами и потолком.
Что тебе нужно от меня? Зачем ты здесь? Зачем говоришь вещи, которые мне однозначно не понять, и не понять не, потому что я ограниченный, а потому что я не желаю знать. Ответь мне…
Слова вновь и в новь прокрутились эхом...Бурное начало, даже по звуку, почти кровопролитное, и такой требующий, но мягкий финал...Напоминает бурю...Ветер плавно вздымал с шелковистого потока трав обескураженные золотистые листья, швыряя их в холодной и мутный поток воздуха...Затем увивал серебром, текущим от сердца мира, а после успокаивал легким пением осеннего, еще теплого дождя. И вот она просто смотрим на картину.. Еще одну...Еще больше, красочней, и как она выразилась ранее, величнее.. А что нужно человеку, любующемуся искусством? Ничего. Ей просто хотелось быть тут, быть с ним, вернее его глазами. Они как-то закрывали балдахином все эти пятна, привлекающие внимание, и эффект урагана спадал легкими колебаниями, призывая благословенные потоки света с преимущественным содержанием огней, мерцавших по белоснежным стенам палаты...Какой прекрасный сон...Такой реальный...Такой живой...Для тех, кто уже забыл про жизнь. И что же ей надо? Вначале Мари плавно опустилась на землю из своего пси-мира, и мимолетная вспышка брызнула с её глаз, перепав на черные угольные ресницы. Руки потянулись, независимо от команды девушки, пытаясь оттолкнуть собеседника, но почти достигнув цели, опустились по швам. Зачем прерывать действие такой скучной пьесы? Пусть человек тешиться, считая что она повиновалась ему, что замолчала, что вернулась в жизнь, сменит себя, станет другой...Пусть. Ведь любоваться картиной для неё было важнее, чем играть.. На много важнее, когда теряешь вкус к приторному эксентризму, и просто начинаешь его вымышлять.
- Мне ничего не нужно. Ничего, понимаешь? У меня нет цели, я просто делаю то, куда меня забрасывает ветер...Сказать проще, делаю то, что мне дает жизнь...Я бы могла уйти, но ни мне, ни тебе этого не хочется. Да и смысл? Я знаю, ты не поймешь мой мир...Я это понимаю. Но почему бы тебе хотя бы не понять меня, ни как сумасшедшего, а как просто человека, стоящего перед тобой, и не желающего от тебя уходить?
Наступают моменты, когда порой нечего сказать, даже таким как Марк, хотя лучше звучит особенно, таким как Марк. Наступает спасительное молчание. Он так долго и упорно его добивался. Тишина, нежно ласкающая слух, она необъятная и бесплотная как сама ночь. Она несёт за собой успокоение, скрывает всё то, что старались спрятать, это время воров и грабителей, опустошают ли они чьи-то дома или может чьи-то души, уже не важно, главное, что они есть в этой тьме. Ах… опять потянуло на философию. Что-то странное творится с самого утра. С таким вот успехом ему бы давно не мешало бы записаться в драматический кружок, с ходу бы разыграл Ромео, а если подсуетится то и Гамлета попробовать. Безумный и бессмысленный театр теней. Каждый гонится за чем-то своим, не поступаясь ни с чем. У каждого своя роль, тщательно продуманная и много раз проигранная долгими ночами. Вот взять хотя бы Мари, кто она? Леди Макбет зарубившая на корню все сожаления? Или это тот же Гамлет только в женском исполнении? Давно уже всем знакомые терзания души, странные крики угасающего разума. Ей бы на подмостках прыгать. А не размахивать шприцами и рассуждать о том, чего она не знает. Эх… наверное, в нём умер великий прозаик. В голове всё так складно получается. К любому слово найти объяснение, аргументировать фактами, придумать замысловатый сюжет. Легко, а как же. Будь его воля, давно бы уже строчил книжку за книжкой, только наверняка из под его пера выходили замшелые детективные романчики, не больше. Да какая разница в принципе? Если уж распорядилась судьба по-другому, то её никак не переубедить. А ему собственно не хотелось, его до чёртиков устраивало, что творится вокруг. Не сказать, что Энтони фаталист, нет как раз наоборот, но иногда накатывает такая бескрайняя лень, что даже сил встать и что-то сделать нет. Да к тому же тянет вас на подвиги и великие свершения в шесть утра? Кто-то умный бы ответил, для храбрости нет времени, ан нет. Время для неё есть. И время это ещё не наступило. Усталым и голодным не сопутствует удача, по крайне мере, именно сейчас она ему не нужна. Наверное, вы уже заметили к Марку медленно, но верно возвращалась его былая уверенность, насмешливость, восприятия мира совсем в ином цвете. Каждый новый поворот жизни встречается с язвительной усмешкой, ничего серьёзного в голове, всё вокруг обман зрения игра бликов. А в эту игру Марк играет отлично, причём лучше многих. А тем более лучше неё. Теперь то он уж точно знает как себя вести с Мари. Воспринимать её серьёзно не стоит, также не стоит и понимать, зачем ломать голову над тем, что тебе не познаваемо? Пустая трата времени. Да и желание нет и не было. Марк вообще не отличался любопытством и любознательностью, коли, девушка решила замкнуться в своём узком мирке, так это её проблема, и ни чья другая, а тем более не его. Парень с каким-то замысловатым интересом глядел на неё, всё так держа за плечи. Он словно учёный решил посмотреть как она выскользнет из своего абстрактного сознания и с грохотом (да именно с ним, если сводить всё ко звукам, то возвращение в реальность Мари сопровождалось именно подобным шумом) ввалилась обратно, действительность. В глазах вспыхнула очередной блик света, пора бы уже Марк привыкнуть к тому, что она переливается как Новогодняя ёлка. Нет, всё-таки интересная у неё способность - испускать свет. Она как маяк, вечно и нетленно горит впереди, маняще поблёскивая и зовя путников, вернутся в родной дом. Опять излишний романтизм, хотя, что в нём плохого, всего лишь красивое сочетание слов, несущее в себе минимум словесной нагрузки. Наверное, стоило Энтони озвучить свои мысли, Мари бы точно удивилась столь странному сравнению, может быть, даже порадовалась, не только она одна скупится на красочные изречения. С каждым вздохом парень всё больше убеждался, что никогда в жизни не поддаться меланхолии, которая охватила пару минут назад. Явными свидетельствами этого факта были мысли, столь привычные и знакомые. В них как прежде толика неуловимого сарказма, всё вызывает ироничную улыбку, усмешка опять верный друг. Теперь уж ничего не выбьет его из колеи.
Мари всё так же сосредоточенно и отрешённо смотрела на него, точнее даже сквозь Флеша, словно видела перед собой какую-то завораживающую картину. Но летели мгновения, и она, наконец, вернулась обратно. Взгляд уже более осмысленный, понимающий. Руки взметнулись верх, будто девушка захотела оттолкнуть парня, но потом как-то безвольно их упустила, передумала, наверное. Только после она соблаговолила хоть что-то сказать. Просит понять? Увы, не можем. Говорит, нет цели в жизни, я только существую, звучит удручающе. Может уйти, но этого обоим не хочет? Что, правда, то правда… не хочется. Наклонившись вперёд и придвинув к себе Мари, Марк оказался на уровне её уха, темно-каштановые волосы приятно щекотали кожу, губы касались не то мочки уха, не то щеки. Молчание разрезал громкий и непринуждённый шепот.
- Да, мне не хочется, чтобы ты уходила. Как ни странно ты права ,- несвойственно ему так просо соглашаться, но он не хотел спорить ни с кем, особенно с ней. Поддавшись какому-то минутному, одному ему ведомому порыву, парень обнял Мари и чмокнул в щёку. Шаг в сторону и он вновь на безопасном расстоянии от неё. Внезапно желудок станцевал внутри чечётку, как бы протестуя против того, что не употреблял пищу уже вторые сутки.
- Джеф вроде же больше вроде не понадобится моя помощь? Ты не голодна? Я лично очень, так что… ,- взгляд в сторону часов,- пойду, позавтракаю… ты со мной?
Момент виктории. В воздухе повис легкий аромат конвалий, сладкий, окутавший навес над головой прозрачной шалью. Гладкий сумрачный свет, похоть человечества...Вкус этого ощущение, вкус обычной, признанной людьми победы. Кровь в дребезги каплями по гроздям, слезы вперемешку с тонкими размытыми следами от потекшей туши, и все ради чего, ради признанного, светского ощущения...Принцип был один -победа считалась закономерным правилом для существования. Её вкус вводил людей в состояние наркотической зависимости, хотелось все больше и больше глотать эти капсулы вне времени. И каждый считал честью вдыхать эту чистую, нефильтрированную эссенцию. Розовое масло казалось нищенской похотью, по сравнению с первозданным просветом этого чувства. Первый, второй, третий раз...И так по цепи вперед, пока не кончаться силы. Процесс терялся в почве мечты в погоне за выигрышем. В прах крушилось все, мир больше не был шкатулкой перезаполненной разноцветный бисером, в которую то и время заглядывали солнечный проводники, играя со всеми красками бусинок. Все это лишь часть истории...Да , конечно она не могла понять их ценностей, ведь её не дано...Ведь е жизнь это прежде история об одном человеке и мире, о том, где теряется облака, пока стремятся пасть на расстояние соленой воды, о солнце, что так медленно тешится минутами, а не мгновенно ныряет на расстояние темной мглы, о ночи, печатающей рассказ , погрязший в сумерках...О душе, о признанном видении чистой искренней правды, недосягаемой как воздух. Её ведь не понять всего этого путешествия человеческих душ, всего стремления быть первыми...Её мечта были лишь в прочном ларце, куда взгляд стоит жизни. Рассказать кому-то свою историю, значит найти соавтора, значит делиться чувствами, значит писать сплоченно, искать ответы вместе...А люди, живущие атмосферой безликого одиночества были на это не способны. Нет, они просто были потеряны вне зоны игры, вне времени. Для них не было цвета, света, не было погони за победой, не было крайностей. Всё давно потерялось смысл. Мозаичная структура нашей жизни, каждая ячейка- суть ...Каждый лист- история...А кому нужна наша история? Кому нужны эти победы? Она человек, значит ей не чужды похоти. Значит она должна понять их любовь к всему простому, из чего они сами заплетают морские узлы, решая задачи по их решению. Конечно...Признания хотя одного её слова в его сознание. Конечно, факт его подтверждения и нервный стук сердца...Да, всё это можно было принят как незапланированную победу, в которой она не нуждалась. Неожиданный порыв, его игра, его рассказ другим душам. Что он расскажет? Эти легкие обьятия, теплый шепот, мягкое касание его губ её щеки...Он лишь подтверждал её слова, но просто не верил...Упрям, но еще не потерян для весеннего утра, для взгляда из под маски, для жизни вне балдахина, ведь он чувствует, а значит не материалист. В его сердце живет что-то, заставляющее жить сердцем, искать ответы, задумываясь над содержанием вопросов, жить вне игры, как и в её. И ему не нужна была победа, этот проступок был зачислен в восприятие мира, и пробужден неверением в это заблудшее за темными дымками , элемент просто эфирного счастья. Если бы Бальзак или Шекспир были живы, они бы обязательно написали историю этой встречи двух параллельных измерений человечества. Они бы рассказали миру песнь о вещем чувстве сумасшедшей девушки, про заблудшую, но родную душу...Про этого странного парня, боящегося взглянуть в её глаза так, как люди глядят в чистое ночное небо- звезды кажутся им больными точками на черновом полотке, а месяц лишь блеклым прожектором, несравнимым с качеством свободного пикового листа. Его сознание боялось столкнуться с её миром, боялось запутаться в сетях дебри, окунуться в несчадные замученные реки её мира. Он просто не не мог, не не хотел, он был не в праве смотреть сквозь её глаза, так, как она смотрела в его. Это было отплатой за её проступки, или простым оповещением о новом тупике? Но это ведь была победа, так? Как давно это чувство было пропитано предатсльвтом и ложью, ненужными фарсами и пафосными поступками, и превосходящее любовь. И все забыли про вкус любви...Обычной, не терпкой, а робкой и нежной. Никто не хотел тратить время на жизнь, все хотели жить здесь и сейчас, поддаваясь порывом мимолетной страсти. Ценности превзошли все, что нам хотелось в детстве...Ведь каждый мечтал, ведь каждый хотел...Но почему все так боятся воплотить свои мечты в жизнь, распечатать их в реальности и занести в свою историю? Нет, любовь будто вышла из моды, на встречу ей прошла связь на несколько световых секунд...Мы живем в мире времени, но мы все еще в силе им управлять...Любить...Когда наше сердце обкручено алой проволкой к другому, когда они бьются в унисон, когда небо кажется досягаемым...Мир становится ярким, мир становится как та самая коробка с бисером, в которую непослушно бьют солнечные зайчики. Мы не хотим понимать смысл жизни, мы его утратили...Он был, он шел за нами, плелся лентами, вился в каплях дождя...И утратился. Просто в смысле жизни не было смысл...Какая гениальная тавтология...В ней вся правда, которую мы не хотим видеть, но понимаем...Когда наша душа пьяна чувством зависимости и одновременной свободы к другой, тогда у нас есть лишь один смысл- дарить воздух другим, но не тот серый газ, которым мы живем...А этот розоватый оттенок розового масла вперемешку с ликами изумруда, бронзой осенних листьев и серебро тающих хлопьев накрахмаленной простыни...Вот, ради чего мы живем. А победа была не для любви, и не из-за неё, это был порыв, это была страсть...Яркая, броская...И невероятно глупая, нестоящая нашего внимание. Мы живем не ради побед, а ради любви к ним...И это был не её выигрыш, она не станет гордиться собой, не забросит улыбку к остальным созвездиям мерцающего стекла вечно черной скатерти, это был их победа..Победа ради обычного слова, без смысла, обычного касания, обычного взгляда...
Она отчужденно искала его глаз, которые медленно отдалялись от неё, но их свет продолжился проливаться на тени от света больничных ламп. Его резкое движение в сторону - мысли разделяли два мира, два Вселенные. История, которую она могла написать, но не напишет- её жизнь была бестолкова, хватит листа, хватит всего лишь слова, чтобы описать её настроение. Но она возьмет некий папирус, чтобы быть похожей на тихий гром, изданный не молнией, а дождем. История, которая не будет прочтена, пропадет где-то в душе воющего ветра, или сердце соленых волн океана...А в конце она поставит подпись. Вместо слова, его вопрос..."Ты со мной?" Теперь она не могла уйти просто так. Не могла оставить его в покое. Теперь она станет его воздухом, тенью, светом, только бы продолжать смотреть в эти...такие родные, уже знакомые глаза...Ведь она не ошиблась еще тогда, на пустыре, вдыхая свежий запах пресного созвездия, она не сошла с ума, не была пораженная дымкой кровавых перепалок человеческих целей. Письмо почти дописано, получатель ждет...Ветру давно хотелось узнать о её пустой жизни, и лишь нескольких запечатанных страниц, крепко держащихся в файлах, чтобы никто не смог их коснуться, перечитать, проникнуться теми же ощущениями, что и она...Это же послание должно облететь всех, кто её не знал, кто никогда не раскроет посылку, и не улыбнется её миру...Но просто знать, что была сделана попытка. Осталась та самая подпись...Ответить да? Порой слова значат так мало, порой они и вовсе безвкусно сочетаются с полной картиной, изображенной художником ранее...Зачем? Зачем портить мир этими пустыми отражениями, если можно поставить небольшой завиток в сторону новой истории...Или к тупику старой. Ро могла стоять, могла ответить...Но надеялась что ветру не будет стыдно за её поступок, посему мягко оторвалась от своего прежнего места, приближаясь к Энтони. Словно по воздуху, или просто плывя, или теперь она уже ничего не видела сквозь слишком яркий, еще не доставший свет больничного крыла… И в её глазах его взгляд...Взгляд последнего материалиста, но умея видеть сквозь маску, можно найти душу художника, можно сделать невозможное, веря лишь в то, что имеешь. Такова была философия Жанны-Мари Бобье. И финал всему этому, антракт, где больше нет зрителей, актеров или осветителей, а стоят лишь простые люди со своими тараканами в голове, положит её касание к его глянцевым алым губам. Обычное , выученное людьми слово беззвучно разбивающегося о стены сосуда темноты...А неё просто поцелуй. Ведь никто и никогда не сможет придумать лучшего способа сказать "да", и одновременно сделать это нежно, наивно, и немного по-детски Терять...Терять что-то ради нахождения нового...Мечтать...Мечтать чтобы разрушить реальность, искать....Искать, чтобы тешить себя ложными надеждами...Но делать то, что тебе не чуждо...Делать то, чего хочет твоё сердце, и заставляет "Другая" в тебе...И кто-то сказал, что мир- не так прост?
ООС: да_да, я знаю, я жутко торможу, но из-за тотальной занятности никак не мог прочитать твой последний пост, а Шел упорно мне не рассказывало о чём там вообще написано. [ дальше вырезано цензурой, то бишь Шел \ он тут отзывался о том, как я понимаю посты, ибо третий день не могла ему рассказать, что ты там накатала, но убей я не въезжала, фоооот, он мя за это ругал, кароч из личных соображений лучше эту фразу удалю, всё равно он это не увидит) та) \ ]
Ну давайте начнём с банального, с победы. Потому что сейчас эта тема и наиболее актуальна. Да и вообще, что это такое с точки зрения Марка? Акт в результате, которого доказывается, что ты лучший, сильнейший, мудрейший, коварнейший и т.д. и т.п. Победитель. Красиво звучит? Действительно красиво. Приятно осознавать, что выше всех остальных. Что нашёл в себе силы размазать противника по стенке, показать себя во всей красе. Такова физическая победа над противником, она показатель твоей гордости, тщеславной и самовлюблённой надеждой быть лучше всех. И она оправдана между прочим, потому что заложена уже в самой сути мироздания. Ведь все великие полководцы или те которых принято называть великими добивались это жизнями, попрекая всеми, забывая о слабостях и собственных желаниях, им движет только одно – жажда победы. Она не чужда никому, все у ней рвутся. Пусть многие прикрываются разными словами, внушительным кодексом нравственности и морали, но суть то для всех одна и неизменна. Они этого хотят и, увы, ничего не поделать. Вот это самое чувство часто посещало Марка по разным причинам, будь это удачный удар в челюсть какому-то придурку или чего, похуже чья-то вырванная из цепких лап смерти жизнь. Столько поводов вокруг возгордится, и вы думаете Энтони упустил шанс этим воспользоваться? Ан нет. Не в его это характере, ему бы только попробовать, тогда он войдёт во вкус, беспрестанно завоёвывая победы. Но и победы бывают разные физические, умственные, моральные. Все их ему доводилось испытать. Начиная ещё со школы, умудриться поцеловать самую популярную девушку в школе, учитывая то, что она встречалась с капитаном их местной футбольной команды и что, после, прознав про это, он отбил бедному Марку пару зубов, но в ответ получил распыленный обрубок кисти и памятный урок на всё его долгую и никчёмную жизнь. Бывало он мог довести до исступления своими дурацкими и ехидными усмешка, ликуя каждый раз, когда видел, что объект воздействия медленно, но вено кипятится. А какое удовольствие наблюдать, когда тот наконец взрывается и не выдерживает. Простое мальчишеское ребячество, да как же без эму обойтись. Марк это одно странное и большое сочетание присущих лишь человеку черт. Холодных и беспристрастный разум, черствое, но наверное ещё способное любить сердце и странное ехидство, которое может заставить горько заплакать или смеяться до слёз., да при всё при этом он ещё и материалист, отрицатель всего тонкого и духовного. Взрывная смесь. От этого перенасыщения эмоций можно было взорваться, а Энтони умудряется держать себя в руках. Действительно удивительно. А это девушка перед ним не менее необычна и непонятна окружающему миру, чем он сам. Привычная насмешка и ирония не изменяла ему. Он всё так же глядел на неё из-под прикрытых век. Ни тени былой усталости, ни капли прошлого отчаяния. Смеющийся эгоист и только. Но даже такие как он должны почувствовать горечь поражения, попасть в чьи-то сети. А ведь он думал, что мимолётно касание щеки и объятья это его маленькая победа, нет, это был его большой проигрыш.
Мари не трудно было сделать пару шагов к нему, пару мгновений и странные взгляд чёрных глаз совсем рядом. Теперь уж он опешил. Не успев и опомнится, парень почувствовал отрывчатые и жаждущие губы на своих губах. Светлое и радужное утро поблекло перед глазами, а девушка в его руках обратилась все объятой темнотой, ласково облокачивающая сознание. Долгий и томный поцелуй, словно у них была целая ночь впереди, словно ничто не могло потревожить их покой. Странное чувство, а Марку ведь казалось, что она ему даже не нравится. Кто-то умный бы ответил «когда кажется надо крестится», коли если он не испытывал к ней симпатии, отчего так крепко сжимает её тонкую талию, почему так страстно впивается в губы, вдыхает терпкий аромат её волос. Он околдовывал, увлекал, сознание отключилось как по сигналу. Ну уж нет… так быть не должно. С сожалением и какой-то затаённой болью он наконец оторвался от Мари, прекратив этот сладостный миг поцелуя. Кто бы знал, как после ему было трудно сохранить непроницаемость, не выдать ничего. Хотя, что выдавать то? Марк с трудом понимал, что означали эти несколько минут его жизни. Благо, выдержка не подвела. Глза прежние, насмешливые, только где-то в их глубине поблескивает неведомыё огонёк.
- Хм… ну так мы идём завтракать? ,- голос уверенный, ни капли сожаление или лишней эмоции. Да в этом и весь Марк.
Жизнь проходит так быстро...В часах, несущих лишь ореол скверной тишины со скоростью ветра, и нам остается лишь провожать их намедным, обессиленным взглядом. Оно пробивается сквозь пальцы, путаясь песчинками между створок секунд...Мгновение всего лишь слово, всего лишь мысль.. И не более. И не много , и не мало...Секунда...Это всего лишь часть жизни, часы которой проходят со скоростью звука.. Приходит зима...Зима невероятно убивает в нас силу "жить", испепеляя вообще обозначение этого слова из нашего сознание. Остаются лишь воспоминания. Воспоминания о чем? О сплошном пустом наличии этих бессмысленных мгновений? Совершить еще одну фатальную ошибку...Подумаешь, одной больше, одной меньше...Время всё равно будет лететь так же, как и раньше, а наше желание тут ничего не изменит...Зима...зачем она приходит вновь и вновь, зачем скрывает за собой всё то, что было усеяно золотом? Наводит лишь паромы грусти, закидывая нас новыми бессолнечными гаммами...А что мы? Мы благодарны ей всем тем, что она для нас делает, этой болью, этим разнообразием нашей хорошей жизни. Груды снега лишь заносят нас в прошлое, но никогда не убивают желание ждать настоящего. Только эта ледяная колкость , этот дурман сколького мороза за окном...Всё уже было знакомо до этого. Нет света, нет тепла, нет дороги, ведущей куда-то- хотя бы в ад, лишь бы не стоять , опрокинув взгляд в никуда... И так всю жизнь....А время все летит, летит и летит...А нам остается грустно вспоминать о том, что мы уже видели когда-то давно, что чувствовали...Эти выцвевшиеся облака так давят на голову, что осознать реалистичное и невозможное уже не удается. Мы все сходим с ума, мы больны этой зимой...И увы, её побочный эффект навсегда останется где-то внутри нас...Быть может оно и к лучшему? Хотя теперь не в чем сомневаться, человек все равно никогда не будет способен ценить то, что дано ему с улыбкой солнечного света, с просветлением звезд сквозь туман, обьятие шелка лунным диском...Порой , мы даже не состоянии заметить своих желаний, не то что осознать знаки, поданные нам. А зима продолжает своё нашествие...Мороз ударил по витражному окну и блеклые, тонкие кисти паутинки расплылись в схеме зодиакального построения...Вот недочетность звезд, здесь за поворотом, созвездие медведиц...От куда-то взялся голубоватый оттенок...Ах да...Это всего лишь иней в отражении теней очередной проезжающей машины, а не синеватая карта ночного неба, коего так давно не видели её глаза...Впереди лишь сильный снегопад, буря, таинство огней под запретом черного балдахина, а дальше? Душевное истощение, отсутствие сил бороться дальше, питаясь этой атмосферой черствого декабрьского утра...И ведь это только начало. Начало того, что должно завести в тупик...Возможно именно тут, почти на грани между срывом, тянешься к прошлому, которого уже не вернуть...Тут, именно здесь и сейчас, взвешивалась весомость всех мелких, скудных мгновений. А потом наступала весна...Но она казалась уже не явлением, а ангелом, спустившемся с обнятого небом, облака...Сияние его было невозможно передать словами, кистью...Только музыка, тонкие ноты, изящные подьемы...Зима плавно отступала, хоть навсегда оставалась в нашем рассудке, навсегда породила нам руководить собой, а мы...Что мы? Мы как обертки от конфет...Не представляем нашей жизни, пока содержимое цветастой фольги не наполнится шоколадной ириской, или ярким леденцом , мармеладом...То есть тем, что приносило улыбку...Сладостность счастья, без которого жизнь теряет все свои краски, а фантик просто уносится зимним ветром...По темным улицам, где доносится плачь дождя, скрипит вуаль лучей, не в состоянии пробившихся сквозь навесы туманов...Зима уничтожает нас...Она становится "горечью"- неким фатальным заболеванием души, когда жизнь уже способ существование, а не образ самовыражения...И её больны все. Женщина, супруга, мать...Она приходит в дом, открывает двери своим заржавевшим ключом замок, точно, с продуктивностью в уже выученные секунды, входит внутрь...Она готовит ужин, накрывает на стол, улыбается мужу и детям, она смотрит сериалы, слушает музыку, читает книги...Улыбка не покидает её глаз...Лишь визуально...А внутри она уже пуста, пуста как осколок изувеченного зеркала, в ней не осталось креативного влечения к жизни, самого безвинного и наивного взгляда на вещи...Она просто робот, раб...Пораженная собой, убитая невыполнимыми желаниями, а вернее угнетением себя в их неисполнении...А в чем резус? Ведь когда-то она была молода, здорова, не бредила Зимой и не болела горечью.... И так всегда...Не смотря ни на что, ни смотря на поцелуй, на моральное состояние, отмеченное сверкающими атомами, жизнь оставалась собой...Быть может в ней было слишком много лжи, в этой самой вечной штуке...Быть может в них самих, но она закрепляла этот пробел пустоты своими каплями змеиного, хладнокровного яда, он как наркотик...Раз, два, три...Облегченные удары сердца, и мы уже не мы...И с рассвета до заката, пока зима вновь не окутывает своей ночной рубашкой хрупкое , изнуренное тело, мы чувствуем себя тем, кем есть...А потом виним в том, что начали врать сами себе. И так всегда..Что-то мешает, что-то не сбывается, кого-то не находим...Так всегда.
Да, конечно....Взгляд...Обманывай- не обманывай, а ясно ей было все. Он был ранен своим же оружием, своим же эгоизмом, всесилием, иронией, сарказмом...Его улыбка создавала отражение этой самой пустоты миндального кубка, где почевается последняя капля, дающая возможность отравится. или стать всем сразу. Яд действовал медленно, сквозь каждую секунду, проводя рукой по питавшемуся телу, а потом лишь изводился внутри, закипая по тонким проводам, по лентам жидкого бордо...Но черт возьми, это было несправедливо, обманывать всех, включая себя...Это заразность сквозь взгляд, четкость пульса, слова....Страх, вечный, больной, каверзный страх сквозь самых нас... Парадокс. Еще пару часов назад она и не знала Марка Энтони, а теперь...Она все еще не знает о нем ничего...Хотя зачем ей осмысленное прошлое этого парня, оно ведь всеравно будет покрыто тоновой пылью этого гнусного вранья, он будет опасаться, что она- одна из них, что она может быть опасна...Хотя Ро очень сильно сомневалась, что если её собеседнику это станет известно, тот не убьет её заживо...Хотя, он все таки давал надежду, что истинного Энтони можно еще спасти, виднелись четкие кричащие огоньки в его глазах...Время покажет.
- Зачем спрашиваешь то, что знаешь? - хороший вопрос...Чтобы в предположениях не сделать себя дураками, или тянуть время? И на этот вопрос мы тоже знаем ответ...забавно выходит...А чего тогда мы собственно не знаем? - Да, я пойду. С одним условием- ты снимешь свою маску. Тебя видно на сквозь...А эта ядовитая ухмылка...Прошу, Марк, оставь её. Она тебя не красит.
Ха. Бывает в жизни и так. Бьют собственным оружием. Извечный сарказм сумел подвести на этот раз. А человеку ведь свойственно проигрывать и чаще всего подобный результат никак не устраивает, тем более Марка. Могло ли быть по-другому? Нет, конечно. В силу своего житейского прагматизма он не любил терпеть поражения, тем более от человека, кажущегося ему слабым и беспомощным. Не подумайте, что он думал так о Мари, как раз наоборот, но всё-таки внутри засело убеждение, что он сильнее её, не только в физическом, но и в моральном плане. А тут ведь как получилось. Сарказм и ирония не действовали на эту девушку, она была непробиваема, столь бесчувственна к нему, что удивление нарастало с каждой секундой. Уж больно долго Марк вырабатывал в себе привычку глядеть на окружающих холодно и беспристрастно с язвительной усмешкой. Это не была маска, как мило выразилась Мари. Всё уходило гораздо глубже, имело корни не там, где старалась углядеть их Бобье. Ведь подобное поведения было ничто иное, как средство защиты, столкнувшись с лицемерием и цинизмом, вряд ли кто-то станет копаться в душе человеческой, а Марк лишь на этот и рассчитывал, чтобы никто не лез, не привязывался. Мы в ответе за тех, кого приручили, но не за тех, кто привязался. Простая жизненная мудрость. Парень не собирался никого приручать, как ни странно, одному ему жилось вполне комфортно, хотя время от времени в его жизни появлялись разные люди, преимущественно девушки. Но если уж зашла речь о привязанностях и отношениях, то Марк их тщательно и упорно избегал. Стоит кому-то только пару раз столкнуться с его ехидностью, так все попытки наладить какой-то контакт прекращались. Но с Мари вышло по-другому. Всего лишь час назад, он был в пре поганейшем настроении, за один день чуть дважды не погибнуть, не много ли? Вот именно на этом фоне его эгоистические замашки замолчали на время, как раз тогда, когда на горизонте замаячила Бобье. Вот тут он и опешил. Если брать во внимание его обычное настроение, то он бы не стал тратить на неё и лишней минуты, но, к сожалению (хотя уже скорее к счастью), в нём нашлось достаточно ума чтобы не прогнать и не сильно задеть эту девушку. А теперь вот обретя прежнюю самоуверенность, он попытался вести себя как раньше, но, увы, не получалось. Хотя сможет ли он отказаться от такой пустой и мелкой вещи как кривая усмешка? Марк знал она не красит, но в этом был весь он, лицемерный и смеющийся над миром эгоист. Плевать на всех, иногда даже плевать на себя. Странно, эгоцентрику все равно до собственных желаний? Да, бывает и такое. В Марке ещё уживался пофигизм. Отчуждение от всего, даже от самого себя. Но такое случалось нечасто, обычно в нём главенствовало первое чувство, то бишь самолюбие. Не куда ему от него не деться, как не старайся. Вот именно поэтому слова Мари не задели парня вообще. Не сказать, что ему было безразлично, нет, просто они как бы разбились об несокрушимую стену его принципов. Коли он уж решил усмехаться на всем, то будет делать это дальше наперекор чужому мнению. А вот про маску… он не до конца понял, что имела в виду девушка. Непроницаемость? Это маска в её понимании? Хм… странно, если обратить внимание на то, что Энтони никогда не страдал излишней эмоциональностью, он всё держал в себе. Вы знаете, очень помогает в жизни, зачем кому-то видеть тебя насквозь? Вот даже сейчас, она говорит, что видит? А уверенна ли она в этом? Уж если Мари разглядела его, то видно не очень хорошо, потому что иллюзии, рисовавшиеся в сознании должны рухнуть, он не такой, и никогда таким не был. Марк не из ряда «потерянных душ», который испортил злой дядя Магнето. Нет, он самостоятельно принимал решения и будет нести за них ответственность до конца. В этом плане парень действительно был надежным, быть может, именно за это и ценили его в Братстве. У Энтони дело никогда не расходится со словом. А это однозначный плюс.
Тем временем, желудок юноши не унимался, все, протестуя против такого длительного отказа в пище. Чуть сдвинув брови, парень насмешливо (ну так не мог он по-другому) разглядывал Бобье. Как ни странно она определённо начала ему нравится и скорее не как девушка, его интересовал её странный ход мыслей, да и вообще восприятие мира в целом. Хоть раньше он упорно и доказывал себе, что не поймёт её, но теперь стал убеждаться, что попробовать стоит, по крайне мере она сможет скрасить это серой утро.
- Знаешь, ухмылки не кого не красят тем более моя. А на счёт масок, к твоему сведению я их не ношу… но если уж ты уж так желаешь, то я выполню твою просьбу. Ну что мадмуазель, готовы к завтраку моего приготовления? ,- лёгкая улыбка, и Марк сделал шаг по направлению к выходу. Всего лишь пару мгновений и он вышел, махнув рукой Мари, чтобы она последовала за ним.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума