В коридорах стояла угнетающая тишина, которую иногда прерывали хлопки старых ставней. В воздухе витал неуловимый запах тревоги в вперемешку сыростью и ароматом жухлых листьев. Жуткий холод царил здесь. Обстановка вокруг была мрачная, но величественна. Особняк был выполнен в викторианском стиле или в чём-то подомном. Кира не разбиралась в таких вещах, но у неё присутствовала чувство прекрасного, хоть и здание было очень мрачным, но нельзя не отдать ему должное, от него так и веяло величием. Интересно, какой он снаружи? Шелест так и не увидела как он выглядит, да и вообще она даже не знала где находится, в Нью-Йорке ли она вообще? Может Пиро её увёз куда-нибудь далеко? В другой конец страны? В Аляску? Тогда можно будет объяснить этот холод. Хоть безумные предположения приходили на ум, но Кира была уверена, что находится в городе… только вот в какой части? Как она найдет выход в этом необъятном здании?
Удручённо оглядев окружающий интерьер, девушка пришла к выводу, что вряд ли вообще отсюда выберется. Хотя можно будет попробовать, не велика задача. Главное найти какую-нибудь дверь, ведущую наружу, а там дело за малым. Можно простым человеческим способ при помощи такси или можно использовать свои способности – изменить молекулярное строение тела, слиться с водой и потом через какой-нибудь канал добраться до Школы Ксавье. Конечно, велика вероятность, что тебя смоет в канализацию (^^), в своём родном Орегоне так получалось и не раз, но попытаться стоит.
Размышляя о будущем побеге, Кира забылась на некоторое время и не заметила, что её похитители ещё не вышли из комнаты. Может, удастся сбежать? Именно сейчас? Только вот риск был большой, а если они выйдут сейчас? Что тогда? Хотя какая разница? Плюнь на всё! Иди!
Шелест медленно, то и дело озираясь, пола вдоль коридора. Все свои сердечные переживания и мысли о Джоне она загнала куда-то глубоко в своё сердце, дабы они её хоть сейчас не беспокоили. Не время сейчас страдать и думать о чём-то, Кира уверила себя, что она встретится с ним, обязательно встретится. Она ему нужна. Либо он придёт за ней, либо она явится к нему. Принципиальной важности нет. Главное сам факт.
Убедив себя в твёрдости своего решения, девушка ускорила шаг. Но внезапно послышали голоса и Кира обернулась. Её побег сорвался и видимо никто даже не заметил, что стояла она поодаль. Ничего не говоря, девушка медленно побрела за парочкой. Ей внезапно стало всё глубоко безразлично, словно это произошло не с ней. Мыслей не было. Девушка просто шла за ними.
из Комната Повелительницы Разума [3 этаж, женская половина]
Мастермайнд, прикрыв за собой дверь, вышла в коридор. Она должна была сообщить Магнето обо всём, что с ними произошло, и о мутантах Ксавье, и сейчас девушка направлялась в его кабинет. Сделав пару шагов по коридору, казалось, спокойная, она вдруг напряглась. Мартиник показалось, что она услышала какие-то звуки на улице, но, выкинув из головы неприятные мысли, Мастермайнд продолжила свой путь. Он должен всё знать, - решила девушка.
- Кроме того, надо ещё найти Эксплозив, - сказала она себе. Да только как искать подругу она не представляла. Можно было, конечно, побегать по всему зданию, но существовал более хитрый способ. И этот способ заключался в телепатическом применении. Но Мартиник задумалась: она же никогда такого не делала. Такое однажды показывал ей её отец, ну, в виде "карьерного роста". Всего лишь раз. Но девушка на всю жизнь запомнила, как он сказал ей: "В будущем ты сможешь делать и такое." Тогда девочка улыбалась, а сейчас ей предстояло проделать то же самое. Мастермайнд закрыла глаза и сосредоточилась: у неё должно было получиться. Это же только в пределах особняка а не на много миль за ними, - подумала она.
Где же ты... И вдруг Мартиник увидела четырёх мутантов: трое - Джефри, Пайро и какая-то незнакомка шли в том же направлении, что и она сама, а Эксплозив исследовала особняк, просто прогуливаясь по нему. Келли, встретимся в кабинете Магнето, - сквозь телепатическую связь попросила девушка подругу. И открыла глаза. В теле чувствовалась какая-то слабость, но Мастермайнд не обратила на неё внимания и отправилась дальше к кабинету Магнето.
Высокая блондинка в сером строгом костюме, но с глубоким декольте рашительно поднималась по лестнице Это хотьба начинает меня раздражать.Засяду в кабинете, может чего-нибудь путного придумаю Мистик решительно толкнула дверь кабинета Магнето Далее см. Кабинет Магнето
Выйдя из комнаты Мартиник Джейсон, Explosive с мгновение замерла на месте, взглянув сперва в одну сторону коридора, потом в другую. Наугад выбрав одну из них, Кел медленно двинулась вперед, изучающим взглядом скользя по стенам и попадающимся предметам интерьера.
Интересно, здесь есть камеры? Наверное, да. Хм...Хотя, с другой стороны, зачем им это нужно? А может и есть. Короче говоря, думаю, что мне еще о многом предстоит узнать.
Девушка едва заметно нахмурилась. Коридор с дверьми по обе стороны подошел к концу, и Филипс оказалась у лестничного пролета - лестница вела вниз. Вообще Келли расчитывала найти кухню и, возможно, холодильник. Ибо перспектива умереть с голову ее совсем не радовала. Впрочем, главное было не потеряться в этих многочисленных переходах, коридорах и пр. Не долго думая, Кел принялась спускаться вниз, высматривая, что там находится. Но тут в ее голове зазвучал знакомый голос, принадлежащий Повелительнице Разума и сообщающий о том, что они встретятся в кабинете Магнето. Собственно говоря, это означало, что ей нужно было идти в вышеуказанное место. Но именно сейчас Келли этого делать почему-то не хотелось. Едва заметно наморщив нос, девушка хмыкнула и, сбежав по лестнице, двинулась в направлении кабинета главы данного заведения. Благо, эту дорогу Explosive запомнила.
Тем не менее, в следующую секунду ее прервал неожиданный звонок мобильного телефона, который девушка уже достаточно давно "позаимствовала" у одного незнакомца - когда только приехала в этот город. "Позаимствовала" - это, конечно, слово-прикрытие. Келли его просто стащила у этого бедняги, который даже бровью не повёл, поскольку ничего не заметил. Неизвестный номер на экране заставил девушку немного напрячься. Впрочем, телефон ведь был не ее - вероятно, это мог звонить кто-то из знакомых того мужчины. Фыркнув, Кел приняла вызов нажатием кнопки с изображением зеленой трубочки.
- Алло , - важным, неохотным, насмешливым и, в то же время, несколько надменным тоном проговорила она в трубку, умудрившись все эти варианты возможных интонаций впихнуть в единственное "Алло". Но голос на другом конце линии заставил ее разве что не поперхнуться, но точно выдержать многозначительную паузу. - Кхм...Да, привет , - старательно скрывая подозрение и недовольство, буркнула девушка в трубку, застыв на месте , - Что? С какой стати? - выражение лица Филипс явственно менялось в худшую сторону, выдавая возмущение и неприязнь к некто на другом конце провода , - Не нужно пытаться обвести меня вокруг пальца. У нас был договор - в замен твоей выполненной части, я сделала всё, что требовалось при заключении от меня. Проблемы, которые теперь возникли у вас, меня абсолютно не касаются. Если вам нужна взрывчатка для решение своих проблем, то вы вполне сможете ее достать без моей помощи. Я вам больше ничего не должна , - выпалив, зло прошипела Explosive в трубку, сжав мобильный похолодевшими пальцами. Но в следующую секунду она отдернула телефон от уха, быстро выключив мобильный аппарат.
- Что он о себе возомнил? - после этого Кел еще раз тихо чертыхнулась. В ее второй руке возникла маленькая шарообразная бомба, и девушка, подкинув телефон вверх, подбросила в его сторону и бомбочку, и когда сама Филипс сделала шаг назад, то бомбочка, соприкоснувшись с многострадальным мобильным, воспроизвела маленький взрыв, "разодрав" трубку на мелкие детали, которые с тихим стуком упали на пол. - Так-то лучше , - проворчала она, полагая, что так действительно будет гораздо лучше для нее самой. Откинув со лба пряди темных волос, которые непослушно спадали на глаза, надоедая своей обладательнице, Explosive, наконец, пошла дальше, вскоре достигнув пункта назначения.
Мистик резко отворила дверь кабинета Магнето и быстрыми, но лёгкими шагами спустилась по лестнице, было желание кого-нибудь убить, наверное из-за долгого бездействия. Далее см. Окрестности особняка
Почему мы плачем? Зачем доводим себя до срыва, показываем нашу слабость другим? Она ведь никому не нужна, эта искренность , правда. Куда проще видеть стеклянный взгляд, молча убиваться своим горем, чтобы может быть когда-то рассказать клочку бумаги о своих чувствах. Но зачем, зачем мы держались так долго, а в конце концов всегда показывали своё бессилие называться людьми? Если раньше гордое звание "человек" носили лишь верующие в справедливость, понимающие все сложности нашего мира, и не смотря ни на что, идущие к своей цели, сходя с ума, доказывая всё новые, и новые теоремы, задачи, решая головоломки, то сейчас она стало означать очередной вид оружия, или война, и ассоциировался с жестким, тяжелым , ледяным характером, сильным духом, в котором никогда уже не проснется ни человечность, ни ранимость, ни робость, но мы продолжаем плакать. быть может теперь именно от того, что наши слезы никто никогда не поймет, что это всего лишь наша роспись о том, что жизнь не удаётся начать с чистого листа, что счастье бежит от нас на крыльях ненависти, скорее потому что без сильны сражаться за него, или нам просто ни к чему эта битва, ведь она принесет куда больше поражения, чем победы, которую мы приобретем. Что следовало затем? После слез наступало молчание, ведь мы пытались заполучить нехватающего воздуха в свой организм. Он был таким же стальным, как и человек, идущий впереди неё. Этот газ резал все , разрывал, а слезы все сильнее наворачивались на глаза, но плакать уже не было сил. Казалось, они остались только на эту безмолвную, пустую тишину, а за ней последует конец... Смерть преследует нас на каждом шагу, она кажется такой доступной для одних, и невозмутимой для иных. Она схожа с черной вдовой, что уже не реагирует на любовь и разочарования, лишь бы накормиться новой душей. Вкус молодых переживаний, размышлений, казался ей необычным и поражающим и практическое увлечение превратилось в способ проживания, из которого невозможно было протолкнуться. И не раз она пыталась прыгнуть в руки этой даме с косой, но та отталкивала Мари даже на последней секунде. Был ли это знак того, что впереди есть для чего жить, или того, что она безразлична даже для смерти и обречена на бессмысленное скитание- не ясно. Да и зачем? Ей было все равно, только бы скорее уйти от сюда и забыть, что люди с ней сделали. А ведь она так любила жизнь...Все для неё имело смысл, даже обычный полный месяц, выдающий свет прожектора по атласной порче, вдоль которой в хаотичном порядки спали крохотные сны тех, кто сумел попасть на небо и заключить себя в повечное счастье. Но слезы не позволяли мечтать о конце, они лишь давали напоминание на впереди идущие тяжелые обстоятельства, на новую схватку со временем. Уйти было слишком просто, необходимо было уйти красиво, это были правила жизни и смерти. А раз она не жила, а существовала , то понятие итога для неё не было и не будет. А потом наступал антракт...Время для переосмысливания всего надельного, время для последних слов, красивых речей...Только они ей были не нужны. Ей надоело жить в тени оркестровой ямы, быть звуком скрипки, виолончели или габона, её напрягал свет лампы, светящей в глаза, костюмы, аромат грима...Но она продолжала существовать лишь ради игры, лишь ради этой возможности смотреть на ошибки живущих.
Ты думаешь, ты та, кем есть на самом деле?
Однажды она лишь замкнула глаза, а через минуту перевоплотила своё сознание. Однажды она лишь открыла свою душу, и обнаружила как чиста её совесть. Однажды она лишь распахнула глаза миру, и поняла, какой он разноцветный, а она- счастлива. И только в тот момент, когда над головой пролетали последние следы свежего снега, Мари заметила серую тучу, невольно сгущавшуюся над её головой. Ветер поспешно хмурился ей в лицо, а листья, кои еще продолжали из-зо всех сил держаться на веревках ночных деревьев, сухо шелестели в такт спадающим, тем, что больше не могли удержать своё конец. Единственная осень, которая была самой загадочной в её истории, необычная правда, что теперь стала частью её жизни...И все же мысль о том, что все могло быть куда лучше, что она могла бы продолжать своё обучение где-то за границей, получиться диплом об окончании, переехать на родину, начать свою жизнь с чистого листа…Это была самая большая, чистая и детская мечта уже взрослоё девочки Мари. Мы стремились к чему-то, падали, заново вставали и шли, и как бы больно мы не бредили горем, как бы сильно не просили голубое небо отнять у нас эти страницы нашего альбома, все равно знаем, что никогда не сможем жить без того, что уже есть позади нас. Даже самые мелкие раны, самые крупные обиды, жизненные уроки…Все это навсегда останется в нашем сознании, и все это будет продолжать мучить нас всю жизнь…А мы так и не сможем опробовать вкус жизни, вкус счастья, пока то окончательно не задурманит нашу голову, вкус надежды и веры, любви и ненависти…Наверное это и есть наше наказание, наше бремя за то, что мы наделали, за то, как мы повалили этот мировой спектакль…И все же, это наказание слаще самого сладкого пирожного, дороже всех богатств, милее всех пейзажей нашей фантастической планеты…И все же, мы сами попались в эту ловушку, и сами платим за то, что бы продолжать в ней жить. Все прошло как-то быстро, сменились черты дома, стены стали белее, пыль куда прозрачнее на вкус. Мишура светлых огоньков, шаловливо трепещущих в торшере, напомнили о доме...Которого у неё уже давно не было. И все эти знаки, повороты...Ничто не имело смысла. Впереди шел он, неся в руках это юное создание. Её закрытые глаза, плавные судорожные удары ресниц друг о дружку, пугали болезненностью. Яркие, огненные волосы выдавали безукоризненный цвет лета, вено манящего воспеть в стихах, будь ты поет, или обычный любитель набора слов, ради забавы. Слезы утихли, удары сердца наконец-то напоминали о жизни, а не обычном чертежном шаге.
Мистик добралась до лестницы. Это ещё никогда ей ни казалось таким сложным. Всё тело не слушалось и отказывалось подчиняться. Голова закружилась с такой силой, что она не смогла устоять и села на ступени. Мысли путались, надо было идти в мед. пункт, но как всегда идя поперёк голоса разума, она направилась в кабинет Магнето. Надо же в конце-концов узнать, чем закончилась эта заварушка?! Хотя...я и так знаю Злость вырывалась наружу, но она не могла превзойти боль, шок и физическую слабость. Мистик медленно поднималась по ступеням, и с ней происходило нечто странное. Кожа, словно калейдоскоп, поминутно меняла цвет, вместе с длинной и цветом волос, лицо преобретало новые черты, черты тех, кого она недавно изображала. Но всё-таки она нашла в себе силы добраться до кабинета. Хватаясь за стены она аккуратно толкнула входную дверь и тихо зашла внутрь. Далее см. Кабинет Магнето
Чувство отсутствия...Отсутствие, как скрытая оболочка под долей волнения, скорее полного параллелизма. Хоть мари было всего девятнадцать, она уже достаточно хорошо понимала, что значит "отсутствовать". Скорее подарок прошлого, или готовность к будущему...Теперь это больше не имело смысла. Почему-то хотелось уйти и закрыть двери на большой, ржавый ключ, который после рассыплется на сотни пылинок бывшего железа, вонзившись глубоко в землю. Возможно она просто разучилась ладить с людьми, и для этого "экзамена" ей достался весьма интересный пример, как вечно готовой идти на сложности. Пройтись по тонкому лезвию и наконец-то пораниться...Звук крови отчетливо колотит по старому , замазанному кистями пыли, полу. Но никому ничего не слышно, нет. Где-то через пару часов, она бы очнулась, уже почти истощенная этой смертью, этой ртутью, изгоняющейся из её тела, но кто бы услышал её вдох, отчаянный выдох, быть может последний... За дверью, где её не найдет никто можно было находится вечно...Дорога туда не ведется ни одной ветви в наружный мир, и мысли там звучат не эхом, а плавленым ударом ветра о сгоревшее яблоко солнца. Здесь все меняет своё место, здесь ненормальность кажется правилом, а обычность убивается на пороге...Вот, она поспешно поднялась с пола, рана все еще слабовато нарывает, в висках чувствуется дикий гул, где-то в темноте звучит шепот, легкий, и вовсе не отчетливый, просто шелест. Кто-то рассказывает историю своей жизни в этих заветных и послушный словах, а может просто повторяет родное слово, предающее надежду. Кто-то хочет её остановить, дверь плотно защемились...Сквозь струю света она замечает последний закат ветра, последний его приступ на эту землю, и вырываясь, становится одной из частиц этого заветного сплочения. И вот она снова тут, в мире, куда завело её снисхождение истоков прошлого. А ведь ей было необходимо вернутся к жизни, помнить, что рядом есть брат...Хотя когда она видела его в последний раз? Он жертвовал ради неё, а она отдавала за него все свои мечты, которые доставляли последнюю утеху...Деньги были ничем, лишь бумажками с портретами известных политических деятелей прошлого...Их можно было обменять на продукты, одежду, еду...Обычные , мерзкие талончики , как в метро, от которых пахло чьими-то жадными ладонями.
Не волнуйся , страх будет не вечным. Не волнуйся, боль разрушит твоё тело, прежде чем страх возьмет над ним вверх.. Стоит лишь вспомнить историю о тех, кто знал свой путь, и оборвал…О тех, кто никогда не сможет достигнуть своей мечты…Всё просто- мир сошел с ума, а ты еще тут...Ты несешь в своих руках сыворотку, что либо вылечат их всех, либо вовлечет в зону последней нити разума.
жизнь этой девушки была необычаемо интересна, как обьект для научного эксперимента. Она бы дала ученым всего мира пищу для сотен рассуждений, новых теорий, догадок. И дело вовсе не в её восприятии мира- каждый человек имеет права на своё собственное мнение, цепочка никто и никогда не сможет нарушить. Это всего лишь отражение реальности в наших глазах,а у неё их было больше, чем у других. Ро жила в двух мирах параллельно- в мире, где все еще царит она, и в мире, где царят над ней. И где была правда, где её прошлое- это был вход именно в ту зону, где каждому придется уколоться тем веществом, что давно пропитал её всю на сквозь. Все что позади, в любом случае, всего лишь траектория её начала, и не больше. Кому будет интересно, кто её мать, где она, что с братом? Это разбитое зеркало, отсвечивающие две верные картины, было её единственным выходом, дабы продолжать жить. Она скрывалась от страха и от непонимание с одной стороны, а с другой была уже не Бобье , а Авророй, вопрос о существовании которой тоже был ложным. У неё не было вассала, но когда та поняла эту горькую правду, было уже все равно, и свобода казалась недопустимым решением проблем.
Коридоры были ровные, путанные зигзагом. Сразу вспомнилось детство. Дедушка часто рисовал ей план дома, где спрятан подарок, или сувенир, и маленькая Мари в просвете энтузиазма бегала сквозь паутина солнечного затмения, в поисках поставленной цели. Такие же коридоры, ровные, путанные зигзагом...Только вдоль был постелен немного темноватый ковер, говорящий о вкусах её родителей- всего должно быть в меру. И сейчас она могла поклясться, что стоит возле своего портрета в холе, разглядывая прихожую, что вела далеко за горизонт взгляда. Над её головой провели куполом детского блеска, и она заразилась его створками, опущенными под углом, под отражение в зеркале того самого ржавого мира...И тут она почувствовала себя невероятно легкой, одной из парашютиков одуванчика, опускающего, и вздымающегося под пение ветра, плавно толкавшего её своей флейтой. Всё в каком-то калейдоскопе воспоминаний, разбитой на осколки вечной грусти и скорби, позаимствованного у черного спектраля, у векторного мира цветов...Последние звезды, мерцающие на проводе сладкого привкуса пирожного, а за поворотом всего лишь кухня, всего лишь взросла Бобье, всего лишь раннее утро, невесомое небо над головой, что все еще скрывалось под капюшоном этого большого здания. А он шел впереди, оставив её наедине со своими раздумьями. Она была готова сдаться и провалиться куда-то, хотя бы в тот мир, или растворится в каплях сыворотки, но лишь бы не смирится с мыслью о том, что он нарочно не хочет её понять...Зачем ей все это? Зачем был нужен тот шаг в слепую тень, зачем этот поцелуй двух миров, несвязанных во все? Его сознание все равно никогда не поймет всего, что она хотела сказать, кроме того просто, громкого "да". Его путь закончился- он зашел внутрь, тянув за собой лишь шлейф своей тени, ведущей девушку вдоль длинного коридора. Она держала эту ленту, намеренно путаясь где-то в конце, чтобы дольше бродить по незнакомым и уже родным местам...И лента выпала из рук, и тонких кистей, не желающих больше держать что-то, тяжелее воздуха. Их отделяла всего лишь стена - всего лишь квадрат бетона, увитый эклерной краской, всего лишь разная гамма света, всего лишь разнообразный такт вдохов и сердцебиения...И от чего-то стало совсем плохо, ощущение полного истощения, вновь и вновь заводившего её в тупик, странное отражение сквозь прошлое, закрытой толстой занавеской осознанной упрямости. Зачем разворачитваться назад, если можно идти дальше? Быть может хотелось остаться тут, а не идти на встречу будущему, просто ждать следующего автобуса, пока её не собьет очередной грузовик...Фары громко блеснут в глаза, звук мотора оглушит, последние кровопролитные секунды...А эффект такой же, как и в закрытой её ржавым ключом, камере, где она уже однажды очнулась. Она продолжала стоять где-то на пересечении дорог, и думать, что же делать дальше? Быть игрушкой просто не хотелось, шутом...Довольно много красочных моментов она подарила людям, пока они издевались над её мыслями, над чувствами...Ей хватило. Быть баллончиком с воздушной плетеной краской ей больше не бредилось.. лучше задохнуться в этом сетчатом и прозрачном утреннем ветре, чем сказать кому-то правду, тем более, он не хотел её слушать. Коридор уже не был тем большим ми отполировано прежним, не был тем фрагментом из прошлого. Но она продолжала стоять, глазея в прямой угол кухни, от куда виднелась его только что исчезнувшая тень, выбившаяся из её рук. Ведь он хотел, чтобы она замолчала, минуты хватит. А может и нет...
Коридоры. Эти чертовы коридоры массивного особняка Эрика Лендешера. В них по большой части Мак провёл столько времени, что трудно себе даже представить. Тёмные, холодные, витиеватые и запутанные. На первый взгляд нагромождённая череда комнат, ничего не значащие повороты, ан нет. Магнето не так прост, архитекторский план особняка был разработан лично им, всё имело свой тайный и скрытый смысл, а бесконечное количество коридоров это лишь ещё один способ сбить с толку, завести не туда. И это, кстати, срабатывает, человек не искушённый в прохождениях лабиринта, мигом запутается и каждый раз будет натыкать на один и тот же тупик. Хитроумно, не правда ли? Первое время Марк путался, не мог элементарно отыскать дорого к собственной комнате или на кухню, а теперь он умудрён жизнью, теперь он знает куда идти. С заправской уверенностью в своих силах Марк мягко ступал по плохо освещённому холлу. Не было желания рассматривать уже давно знакомый интерьер, главное сейчас было добраться до кухни, а там уже приступить к завтраку. Стоило ему только подумать о возможном приёме жизни, как желудок парня требовательно заговорил. Поморщившись от малоприятных процессов происходящих в брюшной полости, парень продолжил всё так же уверенно шагать вдоль коридора. Мари чуть-чуть отставала от него и так же медленно брела следом. Хм… у Марка наконец появилось время хотя бы подумать о том, что сделал пятнадцать минут назад. Поцелуй. Это слово и само действие мало значило для Энтони. Всего лишь физическое проявление влечения, не более того, подобное не признак любовь, это скорее что-то даже низкое, порой и пошлое. Но, конечно, сам жест приятный. А кому не нравится ощущать на своих губах нежную и шелковистую кожу? Упиваться чёрными как смоль волосами? Вдыхать аромат чувственной красоты? Опять, опять его понесло не туда. С каких пор он начал говорить стихами? Когда успел научиться придавать значение несущественным мелочам? Куда делся прагматизм! Верните его! Марк без него же не может! Он ведь как колыбель на ночь, успокаивает всевозможные угрызения совести, наглухо запирает в чулан сомнения и тревоги. Прагматизм верный помощник по жизни, без него никак. Это подобие естественной защиты, иммунитет к окружающему миру. Если у нас не будет иммунитета, то мы погибаем, так и Марк, не будь он сущим эгоистом, то никогда бы не выбрался из дыры под громким и красивым названием Австралия. Но, кстати, Марк то в отличие от многих никогда не забывал из какой дыры вылез, потому что это его дыра, родное ему место, которое не продать и не поменять. Да, как ни странно наряду со многими минусами в нём ещё и уживалось чувство патриотизма. Конечно, со штыком защищать родину он не кинется, но всегда будет помнить что-то где-то за океаном находится солнечная и пустынная Австралия, а каждый раз глядя на географическую карту сердце его, будет больно сжиматься, словно кто-то тонкой иголкой искусно уколол его край. А к чему всё это говорится? Да, к тому, что Мар ещё не растерял способность чувствовать, он просто сознательно отказывался это делать, считая, что так легче жить. Не скроем, так действительно легче жить. Ничего не обременяет, ничего не угнетает. Ты хозяин собственной судьбы и никакие взбалмошные девицы не стараются залезть тебе в душу, выпотрошить её как цыплёнка и выбросить в мусорный бак. Тебя не преследует опасность страдать или погибнуть во имя чего0то возвышенного, живёшь только ради себя. А нужно ли жить по-другому? Ведь, в конце концов, кому ты нужен в этой жизни кроме как себе? Всё завесит только от человека, и больше ни от кого другого.
Философское течение мыслей прервала странная тишина. Марк не слышал мерных шагов раздающихся сзади. Хотя тем временем он успел преодолеть поворот и встать около кухонной двери. Она как и весь остальной особняк была массивной, сделанной из тёмного дерева. И вот теперь перед ним встал вопрос, быть или не быть. Позавтракать или нет. Узнать от чего Мари остановилась или войти. Дилемма, заслуживающая не меньше внимания, чем переживания Гамлета. Такой вопрос. Его просто так не решишь. Насуплено и сосредоточенно смотря на дверь, Энтони всё порывался открыть её, но что-то мешало, что-то грызло внутри. Да пошли все к черту. Крутой поворот. В поле зрения попала Мари, спокойно и отрешённо стоявшая в центре коридора. Почему же она не двигается? Передумала завтракать?
-Ну ты как собираешься завтракать или хотя бы составишь мне компанию? ,- голос звучал ровно и спокойно, как будто ему было всё рано. А так и это?
Один пропущенный звонок... Голубоватый экран не дорогого мобильного телефона, купленного Бобье до отлета из родной Франции около двух лет назад, медно поблескивал полярным оттенком. Мелодия хриплая, почти изнеможенная, словно последними каплями выжатая из этого прибора, без коего наша мир теперь кажется невозможной. Мелодия знакомая, её тонкий набор нот плавно кружил в воздухе и разносился во все существующие и несуществующие щели этого особняка. Гулким эхом отдавалась четкая вибрация, пульсирующе сдавившая ногу девушки. Симфония уже испорченного сотового еще раз прошлась под черным балдахином из неряшливого атласного покроя, защищая этот дом от всевозможных потайных страхов и голосов совести. Последний живой шепот вибросигнала, и вновь, коридор окутала заманчивая тишина. За это время её цепи стали совсем лишними, от них уже увы, не было никакого проку. Мари не спешила брать телефонную трубку, тем более отвечать на уже пропущенный звонок. Она вообще казалось, приросла к полу, словно статуя из мраморного гранита, отдавшаяся этой самой тишине. Быть может ей просто было не по себе...Хотя зачем ей стоило себя обманывать? Да, она действительно не хотела слышать этот голос. Ведь ей просто надоело существовать в немой капсуле непонимания. Да и что он мог спросить? Где она, в порядке ли? И то, лишь из уважения. Для чего тешить себя ложными надеждами? Прошло уже три года, и в них не было ни единого содержания. Остыл след, они переросли в нашумевшие слухи, стали оседать где-то в глубинах воспоминания в виде измученных капель , изнемающихся из её сердца. Он просто заставлял себя любить её, просто она была ему дорога, как сестра, или младшая подруга, быть может кузина...Ни больше, ни меньше. Единое, что его тянуло к ней- чувство ответственности за этот отдельный мир и все его грани. Он больше не испытывал к ней любви, выражающий из себя сочные краски, он больше не тянулся за ней, бредя по дорогам, давно рассеянным в тумане разума, ему просто хотелось видеть её рядом и уверять, что все кончилось безболезненно и легко...А начиналось ли что-то вообще?
Это было ровно год назад...Быть может на месяц больше или меньше. На дворе стоял солнечный май, погрузивший все в огненные тени весеннего воздуха. Где-то в тишине еле восходящей утренней звезды слышалось тихое стрекотание цикад, пение птиц, ударяющееся о кроны малахитовых деревьев, плавные вздохи и выдохи ветра, погруженного в отчаянный сон. Утро. Ей хотелось просто назваться этим самым утром и вознестись ввысь, стать тем солнцем, побыть птицей, выдувать свои мелодия, будучи ветром, и колыхать колыбель еще кочующей тишины. Ей просто хотелось, чтобы он не просыпался, а отдался своим легким сновидениям, которым судьба никогда не сбыться. Ей просто хотелось рассказать ему историю этого утра, погружая в сознание в молчанку. Ей просто хотелось знать, где он сейчас...Она знала. Как всегда...Клубы, вечеринки.. Быть может тихая прогулка по мостовой или набережной, где он так же наивно и запутано встречает уже тысячный утренний удар колокола. Только вряд ли ему хотелось раствориться в этой весне ради неё- Бобби не был на это способен, увы. Быть может он хотел любить Мари, быть может любил, но его влечение было запоздалым, именно к тому мигу, когда утро растаяло, день отплыл от причала жаркого апогея, и вечер начал робко завладевать чарующие богатства. К тому времени как Айс-мэн наконец-то понял в Бобье хоть часть, ей уже было не давно уловить его сквозь всю эту длинную и нашумевшую историю жизни, будто мирового бестселлера- все, кому не лень днями и ночами болтали без умолку о том, что всех нас ждет завтра. "Вчера уже было, завтра может не наступить, по- этому живи сегодня" И Жанна жила. Она просто отошла от прошлого, и увы, порвала перегородку, заставляющую её мечтать о его нежном поцелуе под тот самый трепет утренних цикад....Ей просто это стало не нужным.
Эхо мелодии уже вяло испарило себя из стен этого длинного коридора. Вибрация приглушилась, сигнал пропал...Мари не могла скрыть своего смертельного любопытства - быть может это не он, может брат, у которого сейчас серьезные неприятности в университете, и которому нужна её помощь и поддержка...Протянув точенную , казалось бы, рисованную талантливым художником, кисть руки, Мари попыталась достать телефон, вытаскивая его за чуть удлиненную антенну. Первые попытки были неудачны- силы по- не многу начинали оставлять девушку, и даже аромат сладкого кофе вряд ли привел её в порядок, более того, её начали бы одолевать странные воспоминания, от которых она так бежала. Спустя пару секунд, телефон был осторожно изьят. Экран подсветился и выдал то, чего она и ожидала. Хотя возможно этому звонку уже неделя, или более...Просто включилась система напоминания. К сожалению на этой моделе нельзя было посмотреть точный момент звонка- Мари не раз ругала себя, что купила именно этот телефон, но увы, её средства не позволяли иметь что-то большее.
Отключив телефон, она пыталась откинуть все , как ненужную вырисовку из воспоминаний. Надоело. Надоело гнаться за тем, что её ждет, оплакивать то, что уже прошло, оставив след в её памяти. Ей хотелось просто стоять здесь, быть может день, два...Просто стоять и смотреть на своего собеседника, пока тот этого не замечает, смотреть на еле видное отображение, но достаточно отчетливый контур его телав потухем экране своего мобильного. Да, возможно это было единственное, на что еще был способен этот вымысел, изобретение человечества. Где-то за спиной раздался вопрос...Увы, она ничего не услышала, да и надо лм? Её точная логика весьма беспроигрышно, как та полагала, обрисует поставленный Энтони вопрос. Что-то про завтрак....Скорее всего. Но нет, Мари просто не хотела есть, просто не могла сдвинуться с места хотя бы потому, что боялась. Чего может бояться псих? Поверьте, куда большего, чем тешит себя человек психически здоровый. Чего же? Мари просто опасалась, что потеряет интерес к Марку с каждым своим движением, и когда-то он станет таким - же пустым прошлым, как и Бобби...Посему специально тянула этот момент, пытаясь втянуть все тонкости этой хрупкой атмосферы эйфорийного молчания. Она могла ответить, послать ему визуальный сигнал, или же просто пойти за ним, но опять же, страх...Он окутал её толстой цепью и позволял держать в крепких обьятиях ржавых оков железа. Жанна просто опасалась, что при отрицательном ответе от уйдет сам, при положительном- она уйдет от себя, при действии станет только хуже- и её вновь спасала тишина, уже без напряженного звонка, уже без той ложной надписи на телефонном дисплее.
Тишина. Это то немногое, что не любил Марк в своей жизни. Он однозначно не любил тишину. По крайней мере, такую гнетущую. Парень никогда не отличался разговорчивостью, по большей части он больше слушал, чем говорил, но всё-таки такое гробовое молчание его напрягало. Он привык слышать немного грубоватую и неторопливую австралийскую речь, быстрые и обрывающиеся фразы американцев, долгий и протяжный говор англичан, кто только к нему не обращался, на каких только языках не пытались заговорить, а он всё молчал и слушал. Любил ли он слушать? Да, странно ведь многим так трудно слышать, понять, что хочет сказать тебе друг, мать, сестра, просто человек, который случайно оказался рядом. Столько людей оказываются связанными местом и временем, каждый день видят друг друга, но даже не пытаются понять или услышать. А ведь это не так уж трудно. Хотя конечно легче закрыться в собственном мирке, сосредоточить всё внимание лишь на себе, а окружающих использовать как средство для удовлетворения потребностей. Марк не понаслышке был знаком с подобным типом людей, и как думаете почему? Да, потому что и сам был таким. Банальным эгоистичным идиотом. Таким посредственным и тривиальным, что даже не удосуживался повернуть голову и узнать, что творится вокруг. Но как ни странно подобное проходит со временем, по крайней мере, он любил так думать. Ведь теперь-то он научился пусть хоть не понимать, но слушать уж точно. Не раз ему приходилось выслушивать долгие излияния побитых жизнью людей, первое время это надоедало и удивляло, но после такое поведение людей стало привычным, и с одной стороны ему даже было интересно, что же они ему расскажут. Не сказать, что Марк стал заядлым сплетником, просто так уж получилось и ему приходилось слушать. И всё, ничего более. Кому-то он выступал в роли жилетки, не раз ему плакались о разбитом сердце и потерянной любви. В Нью-Йорке такого, кстати, не было. В самом начале он поставил себя таким образом, что все видели в нём холодного и самовлюблённого человека, которому чуждо любое проявление чувств или сострадание. Может он такой сейчас и есть, но в Сиднее не раз ему приходилось выслушивать подобные истории. Странная из него получалась «жилетка», уже по привычке на лице всегда играла предательская ухмылка, кое-где он не скупился на замечания, но в конце он сумел как-то перевернуть ситуацию, что она не казалась такой трагичной и катастрофичной, он как будто делился своей невозмутимостью и пофигизмом. Иногда это помогало, иногда нет. Но зачем об этом завели речь? Да, к тому, что Марк не любил тишины, тем более такой, она нагнетала, тяжёлым грузом ложилась на плечи, давила на сознание. Странно, совсем недавно он хотел, чтобы Мари замолчала, а теперь что? Она молчит и его это не устраивает? Марк с трудом понимал, что он вообще хочет. Человек вообще мало знает о собственных желаниях. Вот он точно знал к чему двигаться, чего он должен хотеть. Но на деле то он хочет совсем другого. А вот чего именно… Это совсем другой вопрос, который требует уже другого ответа. Удивительно, но Марк до сих пор не мог разобраться чего же он хочет от этой жизни. Юноше не были чужды тщеславные мечтания, но воплотить их в действительность он не спешил, даже сам не знал почему. Марк осознавал, что вряд ли задержится у Магнето ещё на пару лет, он дал Братству по возможности всё что мог, а теперь должен был уйти. Уйти «по-английски», ничего не говоря, просто уйти. Но его что-то останавливало. И, увы, это не преданность к Магнето. Этим качеством отличалась в их команде только Мистик, остальные, если бы только подвернулся случай, продали Эрика с потрохами. Но будем говорить честно, он заслужил такое отношение к себе. Лендшер никогда не отличался высокой нравственностью, его лозунг «цель оправдывает средства», если потребуется пожертвовать кем-то из Братства, то он с готовностью сделает это. Никаких сомнений или угрызений совести. Вот именно подобную точку зрения и перенял Энтони у него. Жить от этого становилось не легче, но существовать точно. А что ещё остаётся ему? Только существовать.
Тишину коридоров нарушил резкий звонок сотового телефона. Мари отстраненно и даже как-то нерешительно вытащила мобильный и поглядела, кто же ей звонил. Лица её он не видел, девушка стояла к нему спиной. Но отчего-то ему показалось, что ей сейчас нехорошо. Звонил тот, кого она ждала и не ждала одновременно. Какой-то отголосок прошлого, который всё никак не может отпустить её. Странно, но всё это Марк сумел определить лишь по той позе, в которой она сейчас находилась. Плечи опущены, голова понуро склонена набок. Уставшая… и даже потерянная… Опять внутри проснулось чувство жалости…
Всего лишь пару секунд потребовалось ему, чтобы преодолеть расстояние, которое их разделяло, и вот он же стоит позади неё. Мягко положив руки ей на плечи, Энтони развернул Мари к себе лицом. - Что-то случилось? ,- простой и ничего незначащий вопрос, по крайней мере, так была на первый взгляд, но что он скрывал в действительности неизвестно.
Почему мы не можем делать того, что нам хочется? Зачем все это, зачем скрытые лицемерия, зачем истории на ночь, которым не суждено сбыться? Как все это уже надоело, словно заевшая мелодия в музыкальном автомате…Последнее , чего хочется, это просто умереть со второй нотой… А ведь ей так хотелось вернуться на десять лет назад…В историю, где еще не было слова «существую» и «псих», где был розовый потолок, такие же стекла больших очков, создающих эффект радужного неба, и волшебный голос её мамы.. Хорошо было жить в этом прозрачном сне, хорошо было дышать запахом цветущих лилий, и так же хорошо просто таять в солнечном запахе лимонной цедры…Пусть все это было лишь её скучным прошлым, но это был Париж, это был город её мечты… Для кого то это было место, где можно было бы красочно провести отпуск, сьездить на каникулы, или отпраздновать медовый месяц, другие же ездили туда навестить родных и близких, поздравить лучших друзей с праздниками, и просто отдохнуть. Но рано или поздно наступал день, последний день отпуска, этого красочного путешествия… Мари любила Париж тем, что её отпуск там никогда не заканчивался. Казалось циферблат часов вместе с календарем замер на одном и том же майском дне, последних часах перед экзаменами, последними неделями перед выпускным…Как она мечтала стать частью этого яркого феирверка, как бредила всем этим настроением зала, как она мечтала станцевать вальс под красивую, пленительную мелодию, а затем скинуть с себя всё прошлое и перейти в новую жизнь, где отныне Париж открыл бы совсем другие двери. Игривое платье из тонкого шелка, мерцающее- бежеватого оттенка, с небольшим вырезом на спине…Часы посиделок перед зеркалом, недели бреда о последнем дне.…И сны о головокружительном полете тел, о страстном ударе света, ароматной вспышке тех самых лилий, немного розоватых, но её…А ведь тогда она еще не знала, что её балу на всегда суждено сорвать с себя розовую пыль, она и понятия не имела, что поднимется вихрь, который в раз обернет её в одежду юной вдовы своего престижного будущего, что на её глазах покрывалось черными языками пламени…И да, она станцевала вальс, но во все не в блеске свежих лилий, а прахе своей последней, весенней надежде… К чему бы это, вспоминать свои мечты…Зачем вся эта логическая цепь? Хотя бы к тому, что мы просто не способны мечтать верно, хотя часто стоим на пересечении двух дорог, где нам таки приходится взвешивать все «за», и «против». Каждый день мы творим новых себя, прокладываем дорого в завтра…Только нет смысла ни в завтра, ни в дороге…А как жаль, что жизнь всего лишь бесконечная история человеческих неудач, без всякого соотношения добра и зла…Всем нейтрально до других, хотя рано или поздно мы осознаем что были не правы, но лишь в последний наш вдох, что пронзает красноватую судорогу бьющего сердца. Мари просто вспомнила детскую сказку, что каждую ночь повествовала ей мать.В конце последней главы главный герой говорил свою последнюю фразу, поднимая горсть черных лепестков роз «Нужно быть осторожным со своими желаниями»…Со своими выводами, своими заданиями…каждый ведь видел себя особенным, неповторимым, и каждому казалось, что именно он должен стать первым и последним. Но почему никто никогда не хотел думать о них, о тех, кому придется после вдыхать последние дорожки пыли, оставшиеся от того, что могло бы быть?! Для них огонь и взрыв был лишь развлечением, или способом сорвать большой куш…А что оставалось делать ей и ему? Жить в страхе? Или в былых картинах разума? И раз за разом прокручивать кино-ленту то в зад, то в перед, останавливая фильм на самых любимых моментах.…С тех пор ей в голову не приходило ничего о навязчивых «хочу»…Кто в таком мире не сошел бы с ума?
Он ведь сам хотел, чтобы она замолчала.…И она замолчала. Пускай немного не по его желанию, но отныне она лишь вяло наполняла свои легкие воздухом, хотя и это приносило ей неприодалимую боль. Последние, чего ей сейчас хотелось, это просто провалиться сквозь землю, ведь ей снова придется врать. Такой всем знакомый способом выживания, не раз бьющий реквием по нашей судьбе…Хотя смысл оставалась в том же- жизнь- поле для битвы, а это лишь еще один способ жить, в любом случае она ведь тоже была человеком…Тогда почему бы не углубить свою историю чуточку вниз и не поведать , что все великолепно? Да, она просто не умела лгать, хотя человеку , играющему с чувствами людей это должно придаваться бонусом…Но фантазировать…Но зачем? Ей просто хотелось сохранить хоть одного человека, что мог бы с легкостью понять всю её, а не разбитую по частям, чтобы потом не приходилось собирать саму себя в проигранный пазл, и строить уже потерянное давным- давно будущие… А что она могла ему сказать? К сожалению, она просто не смогла бы приукрасить больную страхами реальность, ледяным порывом своих ярких слов…Писатель-фантаст по имени Жанна просто иссякла. Казалось бы, она молода, свободна…Но она просто устала, она слаба…Ро потеряла все, не имея ничегошеньки за своей спиной…И Мари не могла больше спать…Её сны просто стали тянуться за ней кровавой лентой…Ей тяжело дышать, тяжело. Быть может однажды она очнется, и еще раз скажет себе, что была полной дурой, улыбаясь этому миру, когда нужно было сказать правду всем, кто не нашел во ней ту…Ту, кого каждый видел в своих глазах- подругу, невесту, сестру…И она виновата во всем сама…Она не смогла понять самого легкого- себя…Аврора утонула в этом океане лжи и предрассудков… Осталась одна, наедине с этим холодным утром…А оно придет.. Еще раз, и не раз…И не два…Но какой в нем теперь толк? Свет диска уже не радует, хаотичный набор из небесной карты- тоже…Единственная веешь, радующая её сердце это то, что та по прежнему зовется той, кем была…Что Мари не изменила своему имени, своему пророчеству…Быть может в этом была её самая большая ошибка? Мари вяло ответила взглядом Марку, еле-еле наполняя свою тело очередным потоком перечного воздуха. Её зрачки начали периодически мерцать, словно почти иссякшая лампочка, хотевшая сказать, что еще способна разводить тени своим неумолкаемым светом. Она пыталась смотреть куда угодно, только не на Энтони, сделать все что угодно, лишь бы не ответить на его вопрос- ей просто хотелось оставить прошлом позади, да, как наивно…Но Мари надеялась, что мутант , которому знакомы кривые мечты о новой жизни , сможет её понять. - Прости...Прости меня..Но...Я не могу...Я вернусь, позднее.. - Ро пыталась улыбнуться, изо всех сил, еще не покинувших её тело, но выходило это крайне неудачно. Маска отчужденного от мира сего, человека, потихоньку начала покидать её лицо, открывая миру больные глаза юной Бобье. В такт с разьяренным ветром, она зашагала в сторону выхода
/Вход/ Девушка остановилась сразу же, как вошла и осмотрелась: "Внутри он тоже довольно симпатичный," - вынесла он вердикт дому и оглянулась на сестру, та, поставив сумку пол, прислонилась к стене, видимо переложив обязанности провожатого на Мишу. Ее взгляд, несколько усталый, и, должно быть, немного сонный скользнул дальше, по дорогому паркету, дубовой обшивке на стенах, и дальше по потолку, задержавшись на секунду на большой люстре. "Он богат, либо хорошо умеет выкачивать деньги из членов своего Братства... Ну, хоть какая-то информация для размышления," - слабая улыбка озарила ее лицо. - Ты так и собираешься стоять здесь? – обратилась она к сестре, так стояла, закрыв глаза, можно было подумать, что она спит, такая хрупкая, нежная и ранимая на вид,… а на вкус - смертельно опасна. – Пойдем уже, хватит стоять, нам надо еще разыскать Леншера, ну или вообще хоть кого-нибудь… - Мишель огляделась, выбирая куда лучше направиться в поисках верхушки братства, выбрав наиболее приглянувшийся коридор, она направилась туда, забытая, как будто, сумка поплыла следом. "Что зря тратить время, - резонно размышляла она на ходу, - будем тренировать силу… главное только не разнести особняк. А то сомневаюсь я, что-то, что Магнето сильно обрадуется, оставшись с руинами вместо дома…" – девушка на ходу обернулась, и заметила, что Глория так и стоит у входа. - Что ты там делаешь? Иди сюда, не стой там столбом! – крикнула она и пошла дальше. Адамант, с тяжелым вздохом подняла свой чемодан и пошла, догонять сестру. – Ну, наконец-то, я думала ты там умерла! – Мишель в позе зловредной мамаши стояла посреди коридора, и, притаптывая, ожидала свое зеркальное отражение. – Ты вроде с утра была полна энергии, что заряд бодрости закончился? Впрочем, не важно, как бы там ни было, нам нужно найти Леншера… - Миша внезапно остановилась, так что сестра, зазевавшаяся на повороте, налетела на нее со спины. – Осторожнее! – шепот, больше похожий на шипение разъяренной кошки. – Я кажется что-то слышу…ага, точно, вон там! – она указала на ничем особо не примечательную дверь, за которой впрочем, помещался кабинет Магнето. "Даже, если его там нет, то кто-то, там все же есть, и этот кто-то скажет, где найти Эрика…" - Идем, - два вежливых стука в дверь, и Мишель распахнула дверь, - Извините, можно войти? /Кабинет Магнето/
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума