Отправлено: 05.05.07 23:23. Заголовок: Лабораторный комплекс "FROST". [Пригород]
В "промышленном" приггороде мегаполиса среди заводских зданий затерялся частный лабораторный комплекс. Белое зеркальное здание из бетона, металлопластика и зеркального стекла, фасад которого укшарают 5 строгих белых букв одинаковой величины - "F R O S T".
Все рассыпалось, обратилось в прах...и навсегда осталось где-то далеко. Милберри - лишь название и маленькая точка на карте Великобритании. Новый портал - новый шаг, пожалуй, впервые за долгие годы это был шаг вперед, не предполагающий возвращения, согласно закону замкнутого круга. Второе межконтинентальное перемещение далось ей намного легче, но головокружение, разумеется, никуда не делось, и Лэй вынуждена была найти точку опоры в запястье, за которое мистер Эссекс крепко держал ее. Забавно… Он был опасен, и ей следовало бы бежать от него, но именно сейчас, она чувствовала себя как никогда защищенной. Именно этого ей всегда не хватало, когда приходилось не жить, а выживать, заботясь о себе, потому что на том дне, где жила Лэй, никто был никому никогда не нужен. Перепоручить заботу о себе другому – вот то, что Димэн всегда отрицала и чего желала больше всего. Хотелось сбросить ледяную маску возведенной в абсурдный абсолют самодостаточности просто быть собой. Иногда – нежной, еще реже – ранимой… Но маска так долго защищала ее от всех разрушительных сил внешнего мира, что успела прочно прирасти к лицу, а сейчас – что-то надломилось, и треснула маска, начав стремительно осыпаться ледяной крошкой под ноги и таять в весенней траве.
Это неправильно. Это самообман, самовнушение, влекущее в бездну разочарования. Это саморазрушение… Не надо, прекрати! Хватит! Стоп!!!
Но было поздно что-либо менять. Еще до того как свет был включен, девушка поняла, что находится в лаборатории, до боли напоминавшей ту, где их девчонки способной к идеальной регенерации искусственно сделали проект Кибер. Почему он переместил их именно сюда? Ответ очевиден – ученый страстно жаждет лабораторных экспериментальных работ с подопытным материалом. Лэй знала это почти наверняка, но откуда-то в ней поселилась уверенность в том, что сейчас он уже ни за что не причинит ей вреда своими опытами. Физическая боль? Она уже почти ничего не значила для девушки, кроме того, она научилась почти не испытывать и боли моральной. Все было так, иначе просто нельзя. Иначе ей было бы просто не выжить. Эссекс проявил достаточно жестокости по отношению к ней, еще больше – по отношению к себе. Пытаться это отрицать было бы в высшей мере глупостью. И Лэй не отрицала, ничего из этих элементарных логических заключений… …она просто сказала. - Всего один простой вопрос, прежде чем мы…то есть вы начнете. Какое имя скрывается за инициалом «Н», что был оттиснен на обложке вашего дневника? Она была согласна. Она была готова…Готова на все и ко всему… Она снова смотрела ему в глаза, почти также как ночью в давно обреченном а сейчас и вовсе уже более несуществующем поместье– снизу вверх, но с гордым королевским вызовом, но может, чуточку помягче и потеплее. В ее вопросе не было никакого подвоха. Просто Ашен хотела знать его имя.
Иные тратили столетие на то, чтобы узнать его имя, а эта особо считает, что он по собственной воле расскажет ей все в первые же сутки знакомства? Да, многое произошло сегодня, плохого и хорошего, возвращение хозяина, ситуация с Мартиник и Тессой, произошедшее в здании Клуба Адского Пламени, рассказ Кросса, произошедший скачок во времени, но ему ли не привыкать. Натаниэль все еще сохранил рассудок. Рассудок, не раз оказавший ему услугу. У Мистера Синистера в списке врагов имелось около 3000 имен, и многие все еще были живы, не обделенные сверхспособностью к долгожительству, все еще представляли опасность, и где гарантия, что эта девушка не результат чьих-то происков?
- Будет справедливо, если ты узнаешь об этом когда я узнаю твое полное имя, не находишь, дорогая Лэй? Отношения ведь строятся на доверии – весьма двусмыслянная фраза, Эссекс по своему обыкновению ждал доверия от нее, но не мог предоставить того со своей стороны это противоречит его натуре, а идти наперекор себе – наименее любимое ученым занятие, вызывавшее у него ассоциации с мазохизмом. Не он ли самый настоящий эгоист?
Злыдень прошел к столику с инструментами и принялся протирать их с излишней аккуратностью и педантизмом, как то и положено настоящему ученому. Ведь единственным его оружием по факту всегда были именно эти самые инструменты. Хотя нет, они служили скорее курком, оружием любого мыслителя прежде всего являлся мозг.
- Устраивайся поудобнее – Синистер указал на стол, продолжая протирать подручные средства и вскоре перейдя к шприцу. - Обещаю, больно не будет – подошел он к по-видимому опешившей Лэй, которая толком лечь не успела, как игла проникла глубоко под кожу. - Разве что чуть-чуть…
Оставалось взять в руки операционный нож, сделать несколько движений и довольствоваться видом окровавленного плеча и упавших на идеально чистый пол кусочков плоти.
- Да-да-да… вот оно – резким движением Эссекс выдернул из ее плеча несколько проводов и стал любопытно изучать на своей ладони, после чего вновь перевел взор на тело девушки.
- Что… что я сделал… - он, отступая в тень, представлял из себя уже темную фигуру, которая вскоре расположилась на полу, держась руками в окровевленных перчатках где-то районе висков.
На секунду Димэн почувствовала холод как в тот ужасный день эксперимента, когда ее жизнь раскололась на "до" и "после". Из нее хотели сделать совершенную машину, киборга предназначенного для убийства, извращенный сознанием Крида идеал. Бесконтрольно Лэй бросила неуверенный взгляд на Эссекса, простое требование подсознания оценить потенциальную опасность. Он был спокоен, неподвижно ждал ее действий. Он не принуждал ее, Лэйрин должна была сама сделать первый шаг к началу опыта. Девушка быстро справилась с собой. Лэй сняла плащ и бросила его на стул. - Начнем? - девушка задумалась о его словах, залезая на стол. Она почувствовала, как игла шприца привычно проколола кожу, как через секунду плечо начало неметь... Но не прошло и восьмой части положенного для действия анестезии времени, как в глазах ученого всеркнуло сумасшествие и чувство острой боли мгновенно по нервам отдалось в мозговой центр. Но Димэн лишь сжала зубы, вместо того, чтобы закричать. Несколько уверенных движений. Разумеется, его рука не дрогнула. Навернака он понимал, что ей больно... Или не понимал?
Справедливо? Пусть так...- почему-то ее мысли вновь уходили в странном отвлеченном направлении. Кажется, его личность давно захватила девушку куда сильнее, чем собственная боль. Лэй видела провода в его руке, видела, удивление в глазах, интерес...
Сорбрав волю в кулак, девушка сквозь зубы сказала. - Димэн Лэйрин...Хоулетт... - ее дрожащий сдавленный голос однократным эхом прозвучал в лаборатории. Лэй видела лишь очертания его фигуры на полу... Ей захотелось встать и подойти к нему, но инъекция действовала, и Лэй не смогла пошевелиться - только наблюдать. Говорить тоже было трудно. Девушка уже чувствовала, как ткани с неизменной болью начали регенерировать.
Неужели он...сожалеет? Нет, не может, не должен... Я же сама, сама позволила... Лэй уже сама не понимала. что чувствует. Ей было страшно...но не быть с ним рядом, в его власти. Ей было страшно за него.
А люди по натуре своей такие бестолковые… Это неоправданная жажда разрушения всего возвышенного, всего красивого, что есть в этом мире. Да, устроено человеческое сознание именно таким образом, что чудо, еще зеленое чудо, должно быть немедленным образом превратиться в обыденное, как и все. Эгоизм? Животный эгоизм, принципа равенства и так далее, все это настолько глупо… Не нужно далеко ходить, мы покупаем красивые аппетитные пирожные с глазурью, сливками, кремом, чтобы порадовать свой глаз, а потом лишаем его этого удовольствия, чтобы потешить вкусовые рецепторы и дать нашему ненасытному желудку очередной пищевой продукт, который впоследствии можно будет расщепить на энергию и органические вещества. Еще один дефект этого мира.
- Что… что я наделал… - Натаниэль не уставал повторять этого, прикрывая бледными длинными пальцами собственное лицо, даже нет, не лицо, а глаза, чтобы лишить себя на некоторое время этого зрелища, которым он довольствовался минуту назад. Но вот она сделала это… произнесла имя. Мистер Синистер же какое-то время все еще лежал на полу, после чего решился все же подойти к столу. Дрожащими руками он положил кусок марли на плечо, а не менее дрожащим голосом произнес – Натаниэль.
Глаза сейчас отображали весь шок от собственного деяния. Переживал ли он насчет страдания Лэйрин? Вовсе нет. Просто его новая игрушка испортилась.
Ты ушел, а меня тут вдруг пробило рассказать свою историю... Вникай в суть, дарлинг!
Лэй медленно закрыла глаза и открыла снова. Снизу вверх девушка внимательно изучала его взглядом, не произнося ни слова. Она пыталась понять... Она видела в этом человеке срыв, живые эмоции... все то, что ей так хотелось видеть в нем с самого начала. Она, наконец, видела в нем человека. Неожиданно на ее губах появилась улыбка облегчения, голосу вернулась некоторая твердость, во всяком случае, он уже не звучал как сорванный шепот. -Пожалуйста, не волнуйтесь так за меня... Ничего серьезного не случилось. - как можно мягче сказала девушка, накрыв ледяными пальцами второй руки его ладонь на своем плече,- Уверяю вас, через минуту даже шрама не останется... Их никогда не остается.- это походило на сумасшествие, на бред. Лэй старалась успокоить своего экзекутора, словно не он, а она его мучила только что и все это время. Понимала ли она сейчас всю жестокость этого человека? Да, прекрасно понимала... Осознавала ли, что минутное просветление не изменит давно взявшей верх сущности монстра, без зазрения совести именующего себя moncieur Diable? Осознавала...но все равно не верила. Димэн просто со всей детской упрямостью не хотела в это верить. Она говорила что-то еще, пока ткани на глазах восстанавливались. Инъекция также прекратила действие во много раз быстрее, чем это произошло бы с любым, не обладающим абсолютной регенерацией...
Он молчал. Он слушал… Просто стоял рядом, опустив голову, держа руку на ее плече. И его рука была сейчас теплее пальцев самой Лэйрин. Почувствовав, что силы возвращаются, Лэй вначале приподнялась на локте, затем села на столе так, что их глаза вновь оказались друг напротив друга. Девушка сама не поняла, как начала рассказывать ему свою историю. Так как есть, не скрывая и не приукрашивая… Она не знала, почему и зачем делала это. -…Все началось примерно 19 лет назад. Меня бросили сразу после рождения в Канаде. Приют назывался Вилетте… Ужасное место, из тех, где стоит уйти очередной правительственной комиссии, детей снова превращают в рабов…разного характера. Помню, что директором был психотерапевт, мсье Дюшен, только о нем говорили. Что он сам давно сошел с ума. После того как его дочь загрызли волки, а жена повесилась. Наверное, в моей жизни не было ничего ужаснее Вилетте… Но тогда по сравнению со многими другими детьми мне еще повезло, хотя, наверное я просто была слишком маленькой... не помню… Не важно… Там меня назвали Айрин и как-то я выжила там до десяти. Потом однажды пришлось познакомиться с одним из охранников поближе… Ничего отвратительнее я в жизни не испытывала и я сбежала. Сбежала вникуда, потому что если бы осталась, он бы пришел за мной снова следующей ночью… На улице искала себе новые имена и лица. Сейчас и не вспомню даже… Так я прожила года три, пришлось крутиться, как могла. А как я могла? – Лэй тяжело вздохнула, - Ну, вы наверное сами все понимаете… Однажды в Торонто зимой, около какого-то бара мне встретился человек. К моему удивлению его не интересовало мое тело. Наивная я подумала, что у меня началась новая жизнь, боже мой, как же я была рада! Вернее, она, эта новая жизнь, началась… Но она слишком сильно смахивала на Ад. Думаете, вы один знаете. Что значит Ад на земле? Думаете, я не понимаю, что это такое? Вся моя жизнь – один сплошной Ад без конца и края… Этого человека звали… А, не важно, как его звали, хотя, быть может, его имя скажет вам многое. Виктор Крид. Террорист глобального масштаба… Он рассказал мне о моем папаше, Джеймсе Хоулетте, так называемом Росомахе, провались он к чертям… Пообещал, что научит меня как отомстить ему. И научил! Сделал из меня к четырнадцати годам идеальную убийцу, такую, которая сейчас перед вами. Только он тогда не договорил до конца, что я тоже мутант и что он поставит на мне один эксперимент. – Лэй чувствовала, как головокружение и озноб снова берут над ней верх в миг, когда память немилосердно подсунула живописные картины пережитого пять лет назад кошмара. Но она сделала усилие над собой, и слабость отступила, - Он вживил в мое тело компьютерную начинку, потому что знал, я выживу, и микросхемы приживутся, начнется взаимодействие, симбиоз… Он угадал. Эксперимент удался. Вот уже пять лет как я живу с этим… Не поверите, все время, пока я была с Виктором, я прекрасно понимала, какое он на деле чудовище, но это не мешало быть ему самым дорогим мне человеком. Почему? Да просто потому что я была на самом деле нужна ему, и не важно что лишь для осуществления давно задуманной мести. Ни до, ни после я никогда никому не была нужна… И вряд ли буду. – Лэй снова вздохнула, собираясь с мыслями, выстраивая в голове цепь событий,- Эксперимент удался… А я… Я снова сбежала. Потом жалела об этом. Я ведь верила ему, как вам сейчас, и потому в тот момент мне было слишком больно… Знаете, в душе… Уже через пару часов после операции на мне даже намеков на шрамы не осталось, только боль во всем теле. Почему-то те военные медики, или кто там они были, сочли что раз я регенерирую то мне не больно и незачем тратиться на анестезию и тем более наркоз. Почти 18 часов непрерывной боли во время операции и не одни сутки после… Но и она прошла со временем…Слоняясь по Канаде без гроша в кармане на протяжении следующих месяцев, я натерпелась всего, в 15 меня занесло в Монреаль, где я попала в стриптиз-бар. Оттуда снова на улицу, оттуда снова к кому-то в постель… Впрочем, скоро опять привыкла к этому… Во всяком случае это не требовало больших сил, чем жестокие ежедневные тренировки с Виктором. Хотя, я по ним даже скучала… Мне не хватало его. Мне и сейчас его не хватает… Месть боли не утешает, я это на себе проверила. Помните, полгода назад взрыв в штаб-корпусе ФБР? – зеленые глаза Лэй хищно блеснули фосфорическим светом, - Это я сделала. Я одна! Виктор заслужил эту заупокойную симфонию разрушения. О чем я?.. Да, я перебивалась как могла в Монреале. Скопив немного денег, я решила начать новую жизнь, нелегально купив фальшивые документы. Поскольку с прошлым жгла все мосты, то вместо имени назвала вполне подходящее слово Aschen. Услышала от парня, с которым была в тот вечер. А в качестве фамилии присвоила слово на вывеске какого-то немецкого ресторанчика - Вагнер. Тогда меня как будто что-то укололо, и я остановилась на этом псевдониме. У меня и сейчас так в документах написано – Ашен Вагнер. Так вот… С такими документами полетела в Европу, но ничего нового или светлого там не нашла, а единственная работа, куда меня взяли без малейшего знания языка было место какой-то мелкой ассистентки в Мюнхенском цирке. Чистить клетки, быть мишенью для метателя ножей. Помню, его звали Отто и он вечно был пьян… Всякий раз я боялась, что он промахнется и заденет меня, тогда бы все увидели, что я мутант, но каждый раз мне чудом везло. Но однажды ночью я увидела в темноте странные фосфоресцирующие и безмерно несчастные слишком человеческие глаза… в голове как будто чужой голос сказал: «Ангел, уходи, пока не поздно!». Вам, верно, это кажется бредом? Мне и самой так показалось, но тем не менее я удрала со всей выручкой, так и не решившись взглянуть на обладателя того голоса, тех янтарных глаз...- девушка закрыла глаза, вспоминая Курта, но не тот эпизод в цирке, а недавний на крыше незавершенного архитектором неоготического собора на берегу моря, где он, тот кого она сочла почти святым, малодушно отказался ей помочь, - Продолжая колесить по Европе в поисках счастья, я никак не могла его найти. Кроме того, начавшаяся в мире мутантофобия ставила в неудобное положение…. Я регенерат, а это значило, что мне приходилось избегать даже бывших клиентов, не имея возможности прицепиться к кому-то из них и устроиться. Кстати, тогда мне было семнадцать. Потом попала в Лондон, познакомилась с каким-то хакером, занялась взломом. Он был таким милым… Не зная причин моих талантов, он восхищался тем, как я «дружила» с компьютерными системами. А я просто общалась с ними, как это теперь заложено в мою сущность. Все было вроде ничего, пока парня не пристрелили копы… Пришлось хватать деньги и снова бежать. На этот раз во Францию, оттуда - в Америку. А дальше был самолет с арабским террористом. И цирковая труппа из Мюнхена…. Я боялась до смерти, что меня узнают. Не узнали. Не успели... Только когда самолет уже разваливался в воздухе, я вновь увидела в темноте и хаосе те янтарные глаза, за миг до того, когда все померкло. А я не понимала, как выжила. Очнулась на мокром асфальте в Финиксе, Аризона. В Штатах снова пришлось заняться старым… Я привыкла уже, прожила тут два года… Потом все осточертело и я пыталась порвать со всем этим, но я не могу даже покончить с собой! Я пробовала не раз… Последний год изредка стала заниматься наемными убийствами... Люди, мутанты… я не видела разницы. Пока позавчера меня нашел случай. Оказывается обладатель тех глаз, заделавшийся моим бесплатным ангелом-хранителем, один из мутантов некоего профессора Ксавье, Курт Вагнер. Вот и еще одна шутка судьбы с фамилией!.. Впрочем, тоже не важно. Я попросила его удержать меня от падения, а он лишь развел руками, предложив помочь себе самой… Так я оказалась в парке сегодня утром… Лэй давно убрала руку с его пальцев, все еще придерживающих бесполезную теперь марлевую салфетку, щедро пропитанную ее кровью, и мягко опустила ее Натаниэлю на плечо. -…И теперь я буду только вашим демоном, если вы все еще хотите этого…но лишь при одном «если». Если я нужна вам, Натаниэль. - она впервые назвала его просто по имени и остановилась, вслушиваясь в слабое эхо своего голоса, а затем повторила его слова, сказанные несколько минут назад,- Отношения ведь строятся на доверии… Я верю вам… И вы можете мне верить и просто быть собой...мистер Натаниэль Милберри.
Она никогда еще не говорила так много, тем более о себе, о своем прошлом, обо всем том, что мучило ее многие годы и не находило возможности выплеснуться наружу. Неожиданно, Лэй поймала себя на мысли, что по ее щекам уже давно катятся слезы. Ашен опустила голову, но ладонь с его плеча не убрала. Димэн чувствовала, что по странному стечению обстоятельств имен в присутствии этого человека ей становится чуть легче… Нет, к чему врать себе? Намного легче…
Удивительно, Натаниэль Эссекс сейчас даже в весьма жалобном состоянии был как никогда циничен, холоден, эгоистичен, а она… старалась его успокоить? Как же умиляла его такая реакция, по детскому наивная реакция совсем еще молодого существа, у которого за плечами нет столь многолетнего опыта, хотя, безусловно, опыт у Лэйрин был богатый. Так почему же она так себя ведет?
Это требовало отдельных исследований, до сих пор Злыдень не мог объяснить себе те или иные поступки окружавших его людей, отчего к нему тянутся, отчего ждут чего-то? Он не знал, он просто делал, делал то, что было нужно для того, чтобы заполучить эти блестящие игрушки в свои цепкие руки, попользоваться, пока срок годности не истечет, и выкинуть. А почему она, она думала иначе? Почему?
Лэйрин прибегла к повествованию. Информация о всей ее жизни, сжатая в десять минут, произнесенная с одним же темпом, словно машиной, и в то же время такой живой рассказ. Если термин «живой компьютер» и применим к кому-либо, так это к ней, Ашен Вагнер. Оказалось, ее зовут именно так. Совпадение? Как выяснилось, да, название ресторана никак не связано с мутантом-телепортером, а Вагнер – распространенная в Германии фамилия. Но да не в этом суть, девушка повествовала о своей жизни, и, как не странно, ничего из ряда вон выходящего Эссекс для себя не почерпнул. Охранник? В десять лет? За последний век ему пришлось столкнуться с бесчисленным количеством подобных случаев, участников которых он сам порою становился. Кстати говоря, не стоит забывать, что сам Натаниэль долгое время занимал воспитательскую должность приюте, тот самом, где провел свое детство Скотт Саммерс.
И в то же время, была интересна позиция Ашен насчет всего этого. В частности очень интересовал Виктор Крид – который, новерное, сейчас и всплывал в ее памяти при виде Натаниэля, определенно, и тот и другой творят с этой девушкой черт знает что, но что же касается последнего… Это обоюдная процедура, только вот признаваться Злыдень в этом не мог и не хотел. Не хотел в первую очередь.
И к чему же все это? Втереться в доверие? Слова и вправду затронули сердце хладнокровного ученого, но понимал он это лишь глубоко в подсознании. И вот вопрос, который заставил задуматься, который требовал решения, выбора. Лэй оставила ему два варианта, и не один не подходил. Поэтому Синистер остановился на третьем.
- Я задерживаю около себя лишь нужных мне людей, Лэй.
Таков был ответ. И неважно, что девушка перешагнула через себя, неважно, что в будущем его ответ принесет ей много страданий, неважно, что это ее может сломить, уничтожить, ведь Господина Злыдня, зла во плоти, это волновать не должно. Не_должно.
Лэй смотрела ему в глаза, стараясь различить там отражение эмоций. Странно, она видела в темных глазах Натаниэля целый спектр раскаленных противоречий, но слова его оказались контрастно-холодны и пугающе-циничны. Человек-противоречие? Или два человека в одном, живущие в вечном противостоянии друг другу? Нет, все гораздо проще… Человек, отвыкший от человечности и теряющий самого себя. Несчастный, искавший понимания и поддержки, но находивший только отрицание… Господи, как же ему тяжело! Первым порывом Лэй было отстраниться, интуиция кричала о том, чтобы бежать прочь, не оглядываясь, чтобы навсегда забыть о существовании этого человека, пока он еще не успел подчинить ее, захватить полностью…какой верный, какой логичный это был порыв…порыв, которому не дано было осуществиться; и она его преодолела, опустив свою вторую кисть на грудь Гения. - Не сомневаюсь в этом, Натаниэль… Но вижу, ни однажды этот обоснованный логикой выбор не принес вам того, чего вы на самом деле ищете. – Лэй улыбнулась. Казалось, что она сейчас обнимет его крепко-крепко, но…девушка обманула его ожидание победы и неслышно спрыгнула на пол рядом с Эссексом, чуть оттолкнувшись от него, но не так, чтобы этот неожиданный ее шаг мог нарушить его равновесие. Она всегда рассчитывала свою силу. ,- А вы не ищете по сути ничего нового. Всего лишь того же, к чему стремятся все: люди, мутанты…Понимания, тепла, душевного спокойствия… Уверенности в том, что вы не «нужный кому-то человек»,- она передразнила его, но тут же вновь стала серьезной, - а просто кому-то нужны не из-за вас, а вопреки вам…Повторив слова классика, компьютеризированная память Лэй услужливо подсунула сознанию его имя – Виктор Гюго – имя, которое сейчас не имело никакого значения или отношения к происходящему. Просто таким образом был теперь модернизирован мыслительный процесс этой девушки. Это, кстати, называется любовь…но вам, кажется, как и мне это чувство неведомо… Жаль… Жаль?..
Девушка наклонилась и стала медленно шнуровать свои высокие ботинки, думая о том, говорить ли еще что-то или не стоит. Уходить или дать ему последний шанс, чтобы остаться. Ей не хотелось уходить… но быть использованной вновь ей не хотелось еще больше. На раздумья – меньше двух минут… Потом Лэй поднялась с пола, взяла со спинки стула плащ и опять посмотрела Натаниэлю в глаза. Ее взгляд был спокоен, в нем не было смятения или сомнений, какими были в глубине переполнены его глаза. Она приняла решение… Решение, зависящее от него. Только от него. При этом не важно, каков будет вербальный ответ гения, Лэй все скажет ее интуиция, которая всегда куда лучше ее сознания видела людей насквозь. Она готова была переступить через себя и уйти. Уйти, даже если он попытается задержать ее, в том случае если сейчас в глазах Эссекса пересилит тот цинизм, который прозвучал две минуты назад в игре слов. Она задаст вопрос так, что игра будет невозможна. Она просто спросит прямо о том, что давно хотела знать, еще в парке. - Натан, я нужна вам?
- Тепло, понимание, душевное спокойствие… - повторял Натаниэль - Все это абсурд, маленькая Ашен. Когда-нибудь ты поймешь… Что поймешь? Что без этих самых тепла, спокойствия и понимания жить будет намного легче и намного труднее одновременно? Видимо, у Лэйрин, пережившей немало за свою жизнь, сложилось свое собственной мнение обо всем этом, но где гарантия, что оно не ошибочно? Для себя же Синистер определился, он более не допустит каких-либо проявлений эмоций, пробовал, много раз, но Судьба всегда отвечала ему лишь ударом, в самое сердце. Эссекс останется таким, какой он есть сейчас, не от черствой натуры, не из злых побуждений, все намного проще, все тут предельно ясно – это метод защиты, приспособляемость при естественном отборе. Конечно, противостояние с собою же является, пожалуй, самым сложным из вообразимых, но победа именно в таком противостоянии, победа над собою, является залогом успеха. Еще бы знать, какая часть тебя должна победить… А может опят не измерить годами? Неавжно, девятнадцать лет ты прожил или сто… Ответа на вопрос не будет, вернее у каждого он будет свой. Истина, у каждого своя правда, и только непоколебимость в своей правоте, уверенность в правильности собственной философии до конца – вот это победа. И ох как хотел Злыдень оказаться победителем. - Натан, я нужна вам? Такой простой, вместе с тем гениальный ход. Один единственный вопрос поставил тысячу новых у него в голове, и самое противное – определиться нужно было сей момент. В поисках правильного решения он вспомнил об их первой встрече в парке, ведь не зря он обратил он нее внимание. Было что-то в ней… было решение, решение главной задачи его жизни.
Я пойму... Нет, Натан, я уже давно все понимаю. Это может и абсурд, но только не для тебя... - мысль, которую Ашен не успела озвучить, потому что ответ прозвучал.
Его ответ... Одно простое, короткое слово, которое перевернуло систему, все в чем Лэй убеждала себя много лет, пока медленно, терпеливо закаляла свой характер, шаг за шагом. Одно простое "Да", сказанное с таким трудом...сказанное с осознанием. Так просто, мгновенной вспышкой перестают существовать огненные космические гиганты, так рушатся галактики, чтобы из этих взрывов вселенского масштаба родились принципиально новые миры. Плащ соскользнул со сгиба локтя и упал на кафельный пол, где уже успели потемнеть небольшие пятна ее крови... Она услышала то, что хотела услышать, то чего никогда бы не позволила себе услышать, то чего боялась услышать... Без логики, но и без обмана...Всего миг, прежде чем он без желания, но по привычке вновь спрячется за своей маской ледяного бездушного исключительно научного сухого экспериментального интереса, прежде чем она притворится прежней жестокой и циничной стервой знающей себе цену...в долларах и евро. Прежде чем они никогда не станут прежними. Прежде чем после этого импровизированного антракта вновь продолжится привычная игра... Но все это будет миг спустя. Миг, ослепительный миг для падающей звезды...это много или мало? Секунда? Вечность? Тот редкий, уникальный, случай, когда между ними можно поставить знак равенства и заключить в опрокинутую набок "восьмерку" бесконечности.
- Господи, как же мне вас...не хватало!... - бессмыслица, которую логикой не объяснить, не стоит и пытаться. Потрясение для них обоих, но больше для нее самой. Дальше - тишина... Время словно остановилось точь-в-точь как в тот миг, когда последний камень, ушедший под землю ознаменовал падение дома Милберри. И в этой тишине было куда больше острых граней тонкого смысла, чем во всех сказанных в мире когда-либо ранее словах...
Но мгновение на то и мгновение, чтобы наступать и обрываться одинаково внезапно. То была лишь кажущаяся бесконечность. Конец перерыва! Занавес поднят. Игра, продолжала которую привычка а не желание вынужденных, но профессиональных актеров поневоле, вновь началась... Впрочем, как бы то ни было, всем хорошо известно простое правило умножения из курса школьной математики : "При умножении двух отрицательных чисел результат оказывается положительным". Необъяснимая и такая простая аксиома. Гений науки, разумеется, знал ее много лет. Много лет проверял на себе, окружая себя абсолютными плюсами вроде Ребекки, и неизменно получая минус в результате... Разумеется, знала это правило и девочка-компьютер. Лэй не ушла. Она почувствовала себя нужной ему, на миг разглядела в темноте его глаз острую необходимость в том, чтобы она была рядом. Она захотела остаться... Она осталась. Просто осталась... Здесь, сейчас, с ним...
Далее [перевод времени вперед на 2 недели а.к.а отчет о проделанных опытах читать * ЗДЕСЬ *] => перемещение порталом в Город, особняк Натаниэля Эссекса.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума