Sorry, I was late... Настоящее имя: Пьетро Максимофф Прозвище: Квиксильвер Возраст: 25 лет Сторона: Академия Будущего Куратор: Мстители Способности: может развивать сверхскорость, потенциалы которой не известны; латентный магнетизм. Респекты: 1269 Князь Пьетро
На какое-то время повисло молчание. А нужны ли слова? Нет, они сейчас были совершенно излишни. Сложившаяся ситуация, безусловно, была очень важна, но не настолько, как ее продолжение. То, благодаря чему выжила Лэйрин, будь то вмешательство высших сил, чьи-то усердные старания, или ускоренная регенерация, меркло при мысли о том, для чего она выжила. Ее слова сейчас не были услышаны. Не могли быть услышаны. Натанниэль сейчас пребывал в некой пространции, где-то далеко отсюда, возможно даже, астральное тело покинуло материальное. Однако там, в том астральном мире, так хорошо были слышны мысли. Да… Возможно, следующие сто лет он будет корить себя за это, но сейчас не мог поступить иначе. В последний раз перед уходом он все же позволил себе вновь на некоторое время стать эгоистом. А эгоистом ли? Натаниэль запечатлел на губах девушки нежный краткий поцелуй. Устного ответа не последовало. Может быть она тоже там, и тоже услышала его мысли?
Сколько времени прошло... Минута? Вечность? Только секундная стрелка настенных часов медленно описывала круг, наполняя звенящую тишину глухим тиканьем. Казалось, сердце стучит громче... Громче, еще громче...
По-прежнему молчание, но...уже совсем другое. Не выжидательное, напряженное, мучительное, когда ты готов предпочесть звук взрыва мертвой тишине лишь бы разорвать ее - просто молчание когда словам места не находится. Когда они не нужны, когда все и так понятно, если открыть глаза вместо того чтобы по привычке забивать голову себе давно придуманными бредовыми отговорками вроде "Не обольщайся!", "Да кому ты нужна?", "Игрушка, причем не самая дорогая..." и еще миллион таких же. Хотя...
…Так было, причем довольно долго. Именно так все и было много лет - всю ее прошлую жизнь, которую и вспоминать не хотелось. А что там вспоминать? Приют, улица... десятки, сотни незнакомых лиц и только одно желание - оттолкнуть их и быть подальше от всей этой грязи. Не получалось, есть все-таки хочется... Со временем Ашен выдрессировала в себе безразличие. А потом был Виктор. Она убивала для него - он о ней заботился в меру своих сил и представлений. Он сделал ее такой... "совершенством", по его же собственной оценке. Но его не стало и снова улица, снова сотни лиц и бесконечное отвращение ко всему сразу. Она пыталась бежать единственно возможным способом - за грань жизни. Не вышло. Тогда Лэй привязалась к наркотикам, искренне веря в то что они, помогая забыться, все равно вреда не причинят. Ей... А если вдруг и причинят, она будет благодарна. Вся ее жизнь до того дня в парке, когда в океане серой обреченности мелькнула искра. Какой-то новый луч, и не сказать, чтобы это был луч солнца...
Второй шанс, второе дыхание… Снова пройти по знакомому пути, чтобы не совершить прежних ошибок – тот редкий, уникальный случай, о котором мечтает каждый в тот или но момент жизни, но который дается, увы, немногим силой высшего Провидения. Натаниэлю этот шанс был дан. За что? А так ли это важно? Разбираться в причинно-следственных связях, искать логику, которой в этом мире нет и снова пропускать жизнь как песок сквозь пальцы – в высшей степени бессмысленно. Настало время просто жить… настал тот поворотный момент, когда пониманию следовало начинать идти от сердца, а не от разума.
Лэй смотрела ему в глаза и молчала. Она чувствовала, как сознание ускользает, снова пространство превратилось в сплошную иллюзию феерического водоворота... Удержаться на плаву, устоять на краю пропасти. А зачем? Остатки ее сомнений развеял сам Натаниэль таким нежным и вовсе не требовательным поцелуем. Так похожим на… Прощание… Лэй словно окатило ледяной водой, когда она вдруг поняла или скорее почувствовала это. Это осознание мгновенно отрезвляло, возвращая ее на грешную землю. Зрачки на миг расширились. Ускользающая реальность резко вернулась на свое законное место, больно щелкнув но носу, окончательно завершив ее возвращение к жизни. В одно мгновение в сердце Лэй поднялась такая волна возмущения, неприятия этого факта. Как можно? Сейчас? Сейчас и уже навсегда? Зачем тогда ей было возвращаться? Чтобы снова искать смерти еще более надежным способом? По-прежнему глядя ему в глаза, Лэй все также тихо, но гораздо более уверенно сказала. - Ты не уйдешь. – такой жесткости в ее голосе она сама не смогла бы вспомнить. Это не было "металлом" или "льдом", просто стопроцентная уверенность. Необъяснимая, беспричинная уверенность. Безграничная уверенность. Не дожидаясь его ответа, Ашен наконец, вернувшись к реальности сама, заставила вернуться в этот мир, в это мгновение и его. Хотел он этого или нет, значения сейчас не имело. Отпустить его сейчас значило отпустить навсегда. Новый горячий, требовательный поцелуй. Именно требовательный. Она не ставила себе ограничений, как тогда на лестнице. Потому что она не хотела уходить. Ни сейчас, никогда. Сердцебиение, на минуту снова готовое добровольно остановиться, набирая скорость, "наверстывало" пропущенные удары. Сильнее, быстрее, громче... Ее тонкие, но очень сильные пальцы, по-прежнему лежавшие на плечах Натаниэля, потянули его плащ вниз. Не уйдешь, не позволю… Без ненужных условностей, она наконец делала то, что, как сама сейчас понимала, должна была сделать давно. Если не в парке, то в поместье, возможно в лабораторном комплексе "F.R.O.S.T." или в крайнем случае вчера в особняке. Вчера, значит еще в прошлой жизни. Но не сделала... Значит нужно было сделать сейчас. Просто наконец послушать себя и не думать ни о каких «если»...
В ванной явно происходило нечто такое, что не должно было происходить. Если судить по звукам. Ну, а поскольку дверь туда была не заперта, а ругательство донеслось вполне отчетливо, Лан решил посмотреть, что, собственно, случилось. Ну, во-первых, открытая дверь была вся мокрая. И мокрым в маленькой ванной было вообще все, даже полотенца. И тем более, рыжая малявка, с которой так и текло. Линден с трудом удержался от того, чтобы не выразиться подобающим ситуации образом. Потом наступил в лужу и все-таки выразился. И даже не подумал извиниться. Ну, то есть, подумал. И даже открыл было рот, чтобы это сделать, но кто же мог знать, что рыжее недоразумение не удосужилось повернуть вентиль? Кран подозрительно заурчал и... Через секунду Алан уже отжимал волосы, а кран снова затих. Теперь уже Линден так не спешил - какая разница, "плюнет" эта сволочь еще раз, или нет. и так оба мокрые с ног до головы. Он молчал. Видимо, довольно напряженно, ибо много что имел сказать по этому поводу, но частью сознания все еще помнил о хорошем воспитании и том, что не стоит говорить при женщинах и несовершеннолетних. А хотелось. В такой же напряженной тишине Линден протянул руку и перекрыл воду. Усталое раздражение плавилось и превращалось в то самое тихое бешенство, которое могло иметь куда больше последствий, чем вспышка гнева. За волосами последовал черед так же молча снятой футболки, которую Лан в полной тишине стащил, не глядя на Лилит, выкрутил и натянул обратно, после чего вернулся в комнату. Все. С него хватит. Внеочередной всемирный день идиотизма следовало завершать, и срочно. А тут еще за стеной раздались странные звуки, заставившие Линдена приподнять бровь. Прислушиваться он уже не стал. Shit, вот только некрофилов ему для полного счастья не хватало. И к тому же уже утро. Алан молча накинул куртку, застегнул молнию и, подумав, вытащил из кармана визитку, устроив ее на столике. Мокрая футболка неприятно липла к телу под курткой. Страшно представить, что там сейчас на улице будет. - Мисс, было приятно познакомиться, - ну хорошо, тут он не солгал. Но это дела не меняло, - однако меня ждут в офисе. Всего хорошего. Верх вежливости, на которую хватило мокрого, сонного и злого на весь мир программиста, которому ни разу за ночь не досталось нормального кофе и через два часа на работу. Алан неестественно аккуратно закрыл за собой дверь и спустился вниз по ступенькам. Господи, а теперь полжизни за тихое теплое место с хорошим кофе... И плюс десять лет сверху за сигарету!
Все шло к логическому завершению, как оно и должно быть. Прощание ознаменовалось поцелуем. Натаниэль приложил как можно больше усилий, что бы произвести должное впечатление и не внушать лишних иллюзий. Однако позволил себе поступить так, перед тем, как навсегда исчезнет из ее жизни.
Секундное соприкосновение губ, казалось бы, просто тактильный контакт. Однако сказался самым неожиданным образом. Желание остаться, которое и до этого пересилить было невообразимо тяжело, теперь затмило собой голос разума. И вновь вынужденное состояние камикадзе, он должен был бороться с самим собой. Разве можно представить врага страшнее этого?
Но это создание, естественно, не могло ему позволить вернуться к привычному состоянию, вновь скрыться под оболочкой злодея и жить ложными убеждениями о правильности собственных деяний и суждений. Черт, она вновь влезла, хотя лишь минуту назад была мертва!
Вновь поцелуй, но совершенно иной. Неожиданный, требовательный и ничем не сдерживаемый, как и эмоции, в тот момент кипевшие в них и овладевавшие сознанием. Она буквально застала его врасплох, не дав наконец собраться с мыслями. Подобно необузданной силе, стихии, которой можно было лишь восторгаться, но никак не укротить.
В какой-то момент ему самому вдруг захотелось почувствовать себя этой стихией. Не думая о последствиях, позабыв о различного рода условностях, просто поступить сообразно велению… Поступить по собственной воле. Миниатюрная Ашен, с присущей божеству силой, притянула к себе Эссекса, так что тот и опомниться не успел, как оказался на ней. А, впрочем, он того и не понял, так как и сейчас не желал отрываться от ее губ, таких же нежных, и в то же время дерзких, как она сама.
Лили стояла в ванной, мокрая с ног до головы. На ее гневный восклик туда же заявился Алан, и его тоже окатило водой. При этом у него было такооое выражение лица... В общем, даже издали было понятно – "держитесь от меня подальше, пошлю далеко и надолго... на тот свет". Лили предпочла промолчать, когда он с крайне раздраженным видом снял футболку, демонстративно и подчеркнуто не глядя на Ли, выжал ее, натянул на себя и вышел из ванной. Не забыв закрыть воду. Он что-то сказал уже из комнаты насчет "приятных" знакомств. Лилит поморщилась, – неприкрытый яд сквозил в его голосе. Она-то чем это заслужила? Плюнув на себя, исцелила его мигрень из последних сил, а в итоге – язвительность. А может, и нет. Просто Лилит так показалось. А еще более возможный вариант – обыкновенная раздражительность... Ну, если посудить, что произошло хорошего за эти полторы части суток? А ровным счетом ничего. Отрицательная энергетика особняка плюс крайнее нервное напряжение, плюс смерть Ашен, плюс требующая огромного внимания работа, плюс дикая усталость, плюс почти_беспамятное_состояние, плюс отвратительный холод, до сих пор терзающий душу, плюс неисправный кран. Ах да, еще плюс бессонная ночь. Такой набор бытовых неприятностей подкосил бы любого неподготовленного человека. Среднестатистический американец сейчас мечтал бы только об одном – завалиться спать как можно скорее. Лилит не была американкой. И ни в одну статистику не вписывалась. Поэтому и желания у нее были несколько другими... Во-первых, хотелось есть. О, желудок не забывал каждые пять минут напоминать о том, что в него ничего не проваливалось уже дня два. Впрочем, с Лили часто такое происходило, – она была удивительно рассеяна в мелких бытовых вопросах. Во-вторых, она смертельно устала, и если желание уснуть и было, то им было стремление уснуть и больше никогда не просыпаться. А в-третьих, ей хотелось согреться. Неважно, какими способами. Было бы неплохо просто просушить одежду... Или хотя бы выжать ее, что Лили в ту же минуту и проделала, стянув с себя сначала футболку, потом джинсы, оставшись таким образом в нижнем белье. И тут, как назло, загремел мобильный телефон. Музыкальные предпочтения Лилит были весьма широки, от очень тяжелого рока до классической музыки, – в ее мобильнике было множество всякого разного, которое помогало ей скрасить свободное время. Которого бывало слишком много, чем можно было себе позволить. Эти две недели она моталась туда-сюда по городу, поэтому музыкальное сопровождение было неким... оазисом, что ли. Ли затыкала уши наушниками и, тряся растрепанной головой в такт, сразу становилась недосягаемой для ежедневного городского шума и гвалта. Сейчас, когда звуки электрогитары прорезали тишину, Лил вовсе не обрадовалась – настроение упало ниже ватерлинии. Но кто-то настойчиво продолжал дозваниваться, потом снова и снова... Девушка резко подняла трубку. - Алло? Ах, Джон, это вы... Да-да, со мной все в порядке. В морге возникли некоторые затруднения, и... В общем, я в гостинице "Desert Rose". Да, Ашен неподалеку, мы с Мартиник привезли ее сюда, она в соседней комнате. Нет, Мартиник тут нет. Она ушла... Хорошо, я жду. Лили, чертыхаясь про себя и вслух, побрела в ванную за мокрой насквозь одеждой. Напяливать ее на тело ох как не хотелось, но не встречать же мужчину, старшее ее на десяток с хвостиком лет в одном нижнем белье?! Хотя, в промокшей одежды что одетая, что нет. Обреченно вздохнув, Лили побрела в ванную.
Признаться, Лидс давно не боялась никого и ничего...кроме себя самой иногда, а потому прежде чем заняться увлекательной беседой с судмедэкспертом только надменно фыркнула в сторону Стефена. Бояться какого-то там много возомнившего о себе демона-секретаря? Еще чего не хватало!
Но сейчас они все вчетвером сидели в машине, направляясь в сторону, известную одному Джону. И выражение его лица ой как не радовало Лидию. - Слушай, что там тебе такого наговорила Лил?- Джон расеянно обернулся и не сразу ответил сестре. - Я поонял только в какой она гостиинице.... и то что тело Ашен там же. - Что?! - повисла долгая пауза. Каждый думал молча о своем до тех пор, пока машина, заехав куда-то глубоко в спальный район буквально к черту на кулички, не остановилась около гостиницы с названиемя. отдающим дешевой псевдоромантикой - "Desert Rose".
[Переход: Стип-бар "Опиум" - Гостиница "Desert Rose". Для Триады и Стефена.]
Лисса было собралась обратиться к ресепшену в попытке узнать, в коком номере им стоит искать Лилит, но уже с порога картина впечатляла, если не сказать сильнее... Кровь на полу, пожарный топор, застрявший в столе, и никого. Шеф был здесь? Слава Богу, трупов нет... Они молча прошли на второй этаж. Лисса закрыла глаза, в попытке "рассмотреть" ауры людей, находившихся в номерах, чтобы таким образом понять, в какую дверь стоит стучаться... В основном все мирно спали в этот ранний предутренний час. Внимание привлекали только ярко-арые, буквально "слепившие" сполохи за одно из дверей и собственно мягкое свечение ауры целительницы, которое было не спутать ни с кем другим. Лисса подошла к двери Лилит и уверенно постучала. - Лили...
Лили с явным отвращением натянула на себя мокрые брюки и мокрую футболку, отчаянно морща носик. Да уж, в мокром виде эта футболка представляет собой вторую кожу – ничего не скрываем, все напоказ. Самое что противное – куртку-то Лилит забыла еще в морге, поэтому перспектива встретить троицу в данном "облачении" ее как-то не вдохновляла. Но, что поделать – се ля ви. Ли все-таки совершила этот отважный поступок – натянула на себя мокрую одежду. Вернувшись в номер, она заметила на столе визитку... Алан оставил, поняла девушка. Ну что ж, уже хорошо. Визитка нашла свое место в заднем кармане брюк, а Лилит – в кресле, ежась от противнейшего холода. Ну да – одежда была мокрой, а поэтому ощущения были далеки от приятных... Прошло около двадцати-тридцати минут. Эти полчаса Лили точно запомнит надолго, ибо так гадко и промозгло ей не было давно... Наконец-то тихий стук и голос Лиссы, позвавшей ее по имени! Лили сорвалась с места, подбежала к двери и распахнула ее настежь. - Ну наконец-то, вы приехали... Девушка выскочила за дверь, позабыв о том, что одежда оставалась по-прежнему мокрой. Ну конечно – худенькие руки целительницы, тем более настолько ослабленной, не могли хорошенько выжать ткань, а потому приходилось терпеть... - Пойдем отсюда. Пусть Эссекс простится... с ней.
Джон сделал шаг вперед. Глядя на несчастную дрожашую, с ног до головы мокрую девчонку, он снял куртку и проятнул ей. - Грейся. Желание девушки покинуть это место было каким-то уж чересчур пламенным. В принципе, не мудрено, учитывая ее нынешнее состоняие вместе с событиями прошедшей ночи, но вопросов оставалось слишком много. Лили уже выскочила за дверь и сама направилась к лестнице. когда до лидии дошел смысл сказанных слов. - Эссекс здесь?- не особенно церемонясь, Лидс растолкала сестру и брата, догнав Лилит, - Ты ничего не путаешь, Лил? Здесь...хмм...из бодрствующих кроме тебя и какой-то сгорающей от страсти парочки в соседнем номере, никого нет. Во всяком случае трупа я тут не наблюдаю... равно как и шефа... Не мог же он в конце концов уснуть мирным сном младенца где-то здесь в одном из номеров? Или я что-то перестала понимать в этом мире...
Девушка вопросительно с истинным неприкрытым интересом посмотрела в золотистые, правда сильно покрасневшие от недостатка сна, глаза целительницы. Вместо ожидаемой "картины" смерти и скорби - тоько спокойствие чьего-то утреннего сна в ранний час и ослепительное "пламя" ничем не сдерживаемой страсти какой-то крайне счастливой пары за стеной. Если они так с вечера... Ух...- мысли Лидс как всегда были полны неизменного чуть нездорового скептицизма. Складывалось впечатление, что либо Лили что-то знала, но недоговаривала, либо от недосыпания она сходила с ума, потому что ровным счетом ничего здесь не говорило ни о наличии мертвого тела, ни об убитом горем демоне, который по словам Лилит должен был сейчас с этим телом прощаться. Все это выглядело странно... очень странно... более чем странно... Мир определенно сошел с ума... И мы вместе с ним?
Лили ошарашенно посмотрела на Лидию. Нет... То, что она заявила, не влезало ни в какие рамки. Лили же своими собственными глазами видела мертвую Ашен, она касалась ее, она проверяла ее тело на предмет остатка жизни, она никогда раньше не ошибалась в таких вещах! А Лидия кивнула именно на ту дверь, куда вошел Натаниэль и где лежала мёртвая Ашен. Шок? Нет, слишком слабое определение. - Сгорающая от страсти парочка? – переспросила Лили, подумав, что ослышалась. – В этом номере? Нет, Лидия, вы что-то путаете. Там находится Ашен, а она мертва, я самолично в этом удостоверилась... А Эссекс с ней прощается...? Хотя, была в этом кое-какая загвоздка. Провода в теле "мёртвой" Ашен. Она была механизмом, так почему же ей и не ожить? А Натаниэль Эссекс... с ней развлекается?! Лилит потрясла головой и села на ступеньку. - У меня это не укладывается в голове... Я допускаю возможность того, что Ашен может ожить, но "сгорающая от страсти парочка"?! По ее лицу было видно, что девочка находится в глубоком шоке. Причем сам факт страсти ее не смущал – подумаешь, и не такое видели. А вот тот факт, что Ашен ожила... До Лилит только что дошло, что она уже довольно долго не чувствует запах смерти. Черт побери...
Кажется всё в этот миг зарело. Всё и все... "Остановись, мгновенье, ты прекрасно..." Кажется так писал классик? Начет великолепия этого мгновения конечно можно было долго спорить, а вот в его уникально-шокирующем нюансе сомневаться не приходилось. Мертвая Лэй... или уже не мертвая? Демон, который три часа назад был готов кажется все мироздание наизнанку вывернуть в отместку за ее смерть... Все смешалось, перевернулось, перепуталось. И уже невозможно было ровным счетом ничего понять... Немая сцена.
Лидия почувствовала, что голова ее пошла кругом и прислонилась спиной к холодной стене, медленно съезжая вниз и усаживаясь таким образом рядом с Лилит прямо на пол. - Как ожить? - сдавленным шепотом переспросила девушка, глядя на целительницу немигающим взглядом, пытась понять, кто из них двоих тут умом тронулся, - Трупы просто так не оживают... По крайней мере без непосредственного вмешательства Дитриха... - почему-то ей вдруг вспомнился "первый некрофил ордена Розенкройц". Признаться, не самое приятное воспоминание, - А ты уверена, что шеф ... прощается с ней именно вот за этой дверью? - Лидс подняла бровь и взглядом указала на ту самую дверь, что была ранее "сердечно" заперта снаружи Аланом на ключ, - Рыжая, скажи что ты пошутила... ...иначе я окончательно свихнусь, поверив в то, что нездоровый, но безусловно горячий порыв нашего нового босса оказался настолько...хмм...убедительным, что смог заставить труп отвечать взаимностью... И еще какой взаимностью...
Лисса с Джоном пока были в состоянии лишь переводить взгляд то на сидевших на полу девчонок, то друг на друга, то на Стефена... То на дверь.
Лили подперла лицо ладонями, уперевшись локтями в коленки. - Ашен вполне может ожить, я же говорю, я допускаю такую возможность. И шеф прямо за той дверью, я сама видела, как он туда заходит... Черт, Лидия, скажите мне, что я сошла с ума?!
Лил, ты сошла с ума. Блин, да как же это?.. Ну ты ведь сама видела всякие чипы, провода и прочее. Может, это все-таки возможно?.. Может быть. Черт, черт, но я не могу в это поверить! А придется...
- Какие тут могут быть шутки?! Со смертью я шутить не способна, а с жизнью - тем более! А в случае Натаниэля это как раз... смерть, с которой шутить опасно. Лили уперлась головой в стенку. Ударилась об нее пару раз, чтобы прийти в себя. Немного разум вернулся, хотя ситуация по-прежнему была комичной донельзя. - Лидия... - жалобно позвала Лилит. - А может, это вы ошиблись? А может, там, в том номере, действительно лежит мёртвая Ашен, а Эссекс, рыдая, целует ее холодные руки? Ну не могу я в это поверить, хоть убейте...
Услышав последние слова Лилит, на лице самой язвительной в мире экзорцистки отразилась такая богатая гамма эмоций, что словами не передать... Во-первых, она красочно представила себе иллюстрацию к этой фразе: окоченевший уже труп с развороченной грудной клеткой на кровате в луже крови, а рядом с трупом шефа, по-рыцарски опустившегося на одно колено, с выражением невыразимого страдания на лице, припавшего к холодной руке. Уже смешно... Во-вторых, предположение Лили было настолько абсудрным и комичным, что у Лидс едва слезы из глаз не полились, а с губ сорвался только еле-слышный стон, напоминавший тихое то ли завывание то ли поскуливание - первый признак серьезного истерического припадка, когда смеяться уже сил нет, хотя эту самую стадию смеха она на этот раз пропустила. Дело было в том, что сполохи аур - отдельно стоит заметить, что двух, а не одной - "пробивавшие" любые преграбы в виде стен и дверей, могли со стопроцентной достоверностью говорить лишь об одном... о чем именно, Лидия, с трудом переводя дыхание, попыталась объяснить вслух, для тех, кто еще не понял, то есть для Лили и Стефена.
- Мертвая Ашен?.. Холодные руки?.. Рыдающий Эссекс? - Лидс буквально давилась словами, стараясь при этом не повышать голоса с уровня шепота, - Да они там оба... если это они... живее всех живых! - девушка не выдержала и затряслась в немом приступе беззвучного смеха, - Лили, и долго он там "рыдая целует ее холодные руки", а? - Лидс уже чувствовала как живот и грудь то и дело сводят приступы неприятной колющей боли, так бывает, когда ты бы и рад прекратить бессовестно ржать, но уже не можешь, и только слезы катятся по лицу, размазывая косметику, - Как бы вам сказать... там, за стенкой как мне кажется можно сейчас ставить видеокамеру, а на кассовых сборах от просмотра эротического ремейка фильма "Труп Невесты" ... ну или кем она там ему приходится... мы сможем безбедно жить хоть до Судного Дня! Выдавив это из себя и сочтя такие объяснения исчерпывающими, Лидия свалилсь на пол, не в силах больше ни смеяться, ни говорить.
Джон, постепенно придя в себя, поднял и сестру и Лилит, одинаково обмякших в его руках, благо обе девушки оказались легкими. Экзорцист молча кивнул на лестницу ведущую вниз, пропуская Лиссу со Стефеном вперед, и после спустился сам. Несмотря на всю возню, это происходило достаточно тихо, даже для того, чтобы не потревожить чуткий персонал или спящих постояльцев... не говоря уже о виновниках горячих дебатов.
Уже оказавшись погруженной следом за Лил на заднее сиденье автомобиля, Лидия как-то не в тему сказала целительнице. - Во-первых, мы тут все свихнулись, когда подписались работать на него. А во-вторых, хватит называть меня на вы, ладно?
...Танцуй со мной снова В чистом опьянении неприкрытой любви...
Время, пространство, да и вообще весь мир мгновенно перестал существовать за ненадобностью в тот момент, когда Лэй почувствовала что этот "марафон" доказательства Натаниэлю его человечности наконец себя исчерпал. Остались только они вдвоем, и ничего, никого кроме… Больше не нужно было искать новые аргументы, больше не нужно было хитростью или прямолинейностью отрывать от его лица прочно приклеившуюся маску не_человека. Она исчезла сама собой, и что с того, что Ашен для этого понадобилось умереть?.. Вот он живой, настоящий... Быть может такой, как столетие назад, а может даже такой, каким еще никогда раньше не был. С ней сейчас здесь... Пусть больше никого не будет…
Странное свойство сознания – предательски подсовывать вдруг самые отвратительные моменты прошлого, вырванные из глубин памяти, когда совсем того не ожидаешь. Девушка вздрогнула и чуть заметно напряглась, когда снова как наяву увидела... ...полутемный бар (кажется, это было в Мюнхене…), темное пятно крови на столе в затемненном углу, троих (или их было больше?...) сильно перебравших отморозков, в руке одного из которых блестел нож-"бабочка", играючи скользивший по шее невезучей девчонки, которой оставалось только заткнуться и не дергаться, чтобы нож не впился глубже. А по белой коже уже стекала тонкая струйка крови, которую, впрочем, никто не замечал… И вокруг – безразличные люди, отводившие взгляды, делавшие вид, словно ничего не происходило. Всем было абсолютно наплевать, ограничатся ли парни насилием или все-таки напоследок перережут девушке горло. А зачем беспокоиться, если ее все равно никто не хватится? Труп потом отправят в крематорий за муниципальный счет, и все сделают вид, что такой девочки просто никогда не существовала… А свидетелей, разумеется, не будет. Что ж… не повезло, увы... Да, этой невезучей девчонкой была она, Ашен, но сейчас она видела эту отвратительную сцену со стороны…
Лэй, по-прежнему ни слова не говоря, закрыла глаза и резко открыла вновь, пытаясь прогнать это навязчивое видение своего реального прошлого. В конце концов, это тоже сейчас стремительно теряло свою значимость. И уж точно Натану не следовало об этом знать. Зачем? Время не вернуть и ничего не исправить, а она тогда все-таки ухитрилась сохранить голову на плечах в самом прямом смысле слова. И какая разница какой именно ценой… Сейчас все следовало забыть раз и навсегда. Оставить в прошлом и больше никогда не возвращаться к этому даже в мыслях. Сделав над собой некоторое усилие, Лэй избавилась от напряжения, вызванного этим кошмаром наяву, и на секунду оторвавшись от губ Натаниэля, остановила свой взгляд на его лице. Лэй смотрела на ослепительно белое лицо с аристократическими чертами, на иссиня-черные пряди волос, падавшие сейчас на его лицо… Снова растворялась в его глазах, различая на дне черной бездны дьявольские алые искры. Или ей уже просто так казалось? Она сама не заметила, как напряжение, невольно отразившееся на ее лице сменилось туманной улыбкой. Неужели ты реален?...
Ощущение удивительного сна, который может вдруг закончиться… Страх прекратить его одним-единственным словом, звуком. Желание остаться в субреальности сна и никогда не возвращаться в этот мир, слишком несовершенный мир. Следом за плащом последовал джемпер… И в мгновение, когда девушка прижалась к его груди, кожей ощущая глухие ровные мощные удары его сердца, Лэй охватило смешанное чувство эйфории и ужаса от осознания своей… зависимости. Она, такая самодостаточная, не то чтобы гордая, но безусловно независимая, понимала, что такой как раньше быть уже не сможет. И пусть… Если для того, чтобы быть с ним нужно лишь всецело принадлежать ему – пусть будет так. Это ведь так мало и так много… Впервые с ней кто-то обращался так, словно она была хрустальной, и ее боялись разбить любым неосторожным или слишком резким движением. Впервые за долгое, очень долгое время чье-то такое близкое присутствие не раздражало, не вызывало тщательно преодолеваемое из необходимости желание отстраниться… Пожалуй, нечто подобное она испытывала лишь с одним человеком, волей судьбы поставленным сейчас в обстоятельства неизбежного падения. Гамбит и Ее Дьявол. Он были так невероятно и так неуловимо похожи! Бред!.. Прошлой жизни – нет… И образ Рем Ле Бо послушно канул в бездну небытия.
Новая реальность, новая жизнь стремительно преображалась, как Вселенная вздрагивала в миг рождения суперновой звезды… И все, к чему сейчас для Лэй сводилась эта новая реальность было желание и возможность видеть свое отражение в черном омуте его глаз и в то же время в полной мере чувствовать себя зеркалом Его, ощущать нежные прикосновения его холодных рук, наслаждаться абсолютным подчинением, предугадывать его желания и…ничего не говорить… Ночная симфония из лунного света, завываний ветра за открытым окном и обжигающего дыхания.
Во множестве условностей, прежде всего ,виноваты мы сами. Подстраиваясь под интересы большинства, сталкиваясь с непониманием, человек нарочно идет против собственной воли. Те, что несколько умнее – переосмысливают отношение ко всему окружающему и происходящему. Естественно, сильнейшие остаются верны собственному Я. Увы, Натаниэль состоял в средней категории, являлся рабом собственных страхов и предубеждений. Но только не сейчас…
Придя в забвение от охватывающей его теплоты, он просто перестал думать об обстоятельствах. Мысли сейчас заняты были лишь действом. Хотя, вернее сказать, не мысли, а естественные инстинкты, которые были присущи всем животным, и к которым он все же относился, какие бы усилия не были приложены для того, что бы убедить себя в обратном. Как это не парадоксально, но Эссекс сгорал и от стыда, и от страсти, охвативших его, затуманенный рассудок пребывал в глубокой спячке, и руководствовался Мистер Синистер лишь волей сердца. Как оказалось, он все еще не был его лишен.
Считанные секунды, казавшиеся вечностью, все же истекли, и Лэйрин плавно оторвалась от его губ, заглядывая в глаза и душу Натаниэля. А что она могла там увидеть? Не прикрытые желание и инстинкты, больше ничего. Именно тот дьявольский огонек, который, вероятно, когда-то и прельщал ее, и благодаря которому их судьбы так тесно переплелись между собой.
Он и сам не заметил, как губы его так же растянулись в улыбке, непередаваемое ощущение, если не новой, то хорошо забытое старое – беспричинная радость. Безумие, но совершенно естественное. Как никогда… - казалось, что их сознания сейчас представляли собой единое целое, так что хорошо были слышны мысли друг друга. Неужели устоявшаяся телепатическая связь между машиной и умершим? Весьма странный, но имеющий право на существование союз.
Но связь эта в какой-то момент оборвалась. Чувствовались ее и волнение, и неуверенность. Ей было нужно лишь вновь выйти на нужную волну, но Ашен сейчас была не здесь. И не с ним. Вопросительный взгляд. Она поняла это достаточно скоро, без лишних слов и, даже, мыслей. Достаточно было зрительного контакта. Теперь уже Эссекс углубился в изучение ее изумрудных зрачков, так похожих на драгоценные камни, и для того приблизился максимально, так что вновь мог сомкнуть свои губы на ее губах. В то же время левая рука скользнула по бедру, с которой слетела наволочка.
Когда сознание, предательски подсунув отвратительную картину прошлого, отбросило ее на насколько лет назад, Натаниэль не мог не заметить затуманившегося отнюдь не страстью, а скорее незабытой еще болью, взгляда Лэй. И когда она в свою очередь ощутила на себе его вопросительный взгляд, взгляд, вернувший ее в реальность, ей вдруг показалось, что сейчас все закончится, едва начавшись… Она по-настоящему испугалась, что он не поймет, не захочет понимать, терпеть такие ее странности, не вникая в их причины… Но этого было и не нужно. Уже не нужно… Натаниэль смотрел на нее сверху и улыбался. Лэй впервые воочию увидела на его губах живую, открытую улыбку казалось давно ушедшего в историю человека с пожелтевшей и растрескавшейся фотографии в несуществующем ныне поместье. А ведь именно тогда, увидев ту самую фотографию ей целиком овладела идея хоть на минуту, хоть на краткий миг вернуть ему ту улыбку, вернуть ему его человечность... Но ей и в голову не могло прийти, что эта улыбка когда-либо будет предназначаться ей. Только ей. Позволь мне запомнить тебя... таким...счастливым... Последнее, что видела Ашен прежде чем закрыть глаза и позволить себе полностью раствориться в ощущениях, был дьявольский огонек в его глазах, ярко-алые как кровь искры высшей степени безумия…
Восхитительно, великолепно… Сейчас все происходило совершенно по-новому, совсем иначе, словно с этой минуты для Лэй начался новый временной отсчет, новая эра. Что впереди? А так ли это важно, когда есть сейчас. И в этом настоящем мгновении нет никого кроме него… Нет условностей и прочих сдерживающих факторов, придуманных трусами для трусов же... Есть только здесь и сейчас, есть только горячая волна возбуждения, причина которой – требовательное прикосновение его руки. Странно… Ведь за прошедшие две недели в лаборатории FROST его руки касались ее тысячу раз, но в тех прикосновениях не было ничего, кроме интереса естествоиспытателя… или все-таки было?
Она давно потеряла счет времени, но когда вновь открыла глаза, горевшие теперь ровным изумрудным сиянием, вновь увидела все тот же взгляд, горячий, почти обжигающий, переполненный огненной страстью. И вместе с тем едва уловимую растерянность, затаившуюся где-то очень глубоко. Девушка и сама не понимала, когда и каким образом успела узнать его настолько, чтобы разглядеть ее… Еще мгновение, и в ее глазах мелькнула хитрая искорка, а Лэй, уперевшись руками в плечи Эссекса, оттолкнула его от себя, переворачивая на спину, но не дав ему времени на осознание этого устроилась рядом, теперь уже глядя на него сверху вниз. - Натаниэль… Не выдержав, Лэй протянула руку и нежно, мягко, медленно провела пальцами по его щеке, по шее, по плечу… Нет, она не издевалась над ним, просто хотела запомнить, сохранить на кончиках пальцев это ощущение холодной гладкой кожи, пульсирующих под кожей вен… Лэй провела ладонью по груди Натана, чувствуя, как громко бьется его сердце, туманно улыбнулась уголками губ, опустила ресницы, скрывая хитрющий блеск глаз и не остановила движение руки, пока ее пальцы не наткнулись на пояс брюк…
И уже через несколько минут Ашен наверное впервые в жизни начала осознавать, что значит не быть безразличной, когда жар тела, никак не согревает ледяное сердце, всегда и неизменно остававшееся каменным, пустым, закрытым… Впервые где-то на самой периферии сознания вдруг возникла мысль о том, что она, кажется, влюбилась… Но испугаться этой мысли Ашен просто не успела, как и толком ее осознать. Тратить драгоценные минуты на мысли? Сейчас? Зачем?!...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума