- А многие считают стерв абсолютно иными, - усмехнулась Мартиник. Её разум снова остыл, но ненадолго. Это было лишь игрой в прятки её сущности со здравым смыслом. Но пока она вполне вменяема, можно расслабиться. – Видишь ли, стервы весьма часто бывают очень ранимы, только совершенно вменяемые могут позволить себе такую роскошь, как безразличие. И я могу? А кто-то думает иначе? – про себя улыбнулась Мартиник. Слова, далее произнесённые её оппоненткой, не вызвали ничего кроме очередной, холодной улыбки. Всё всегда ведь происходит и со всеми.
- Трое здоровых мужиков? – переспросила она. – А когда их пятеро, шестеро, семеро? Не страшнее ли это? – тогда это было тяжело. Тогда это было очень страшно, но до неё и пальцем не успели дотронуться. Эпизод этот Мартиник просто стёрла из памяти. Она переступила через больных и переступит через это. Да, было страшно, но остальным было ещё хуже. Мартиник посмотрела на Реган и улыбнулась. Сестра была единственной, кто знал, что она натворила. Отец бы убил её, но не за то, что она могла воспользоваться способностями. Почему-то тот период не особо отразился в перемене её характера, возможно, сделал её более серьёзной. Тогда, ещё брюнетка, она была более живой, чем сейчас, когда стала блондинкой. Уж кто-кто, а этому факту могли бы порадоваться ненавистники светловолосых дам. Ну а кто она теперь? Просто тело. – Надо уметь постоять за свою честь, достоинство, если есть, конечно, за что, - отрезала девушка. Мартиник никогда не учили быть сильной, это просто всегда было её желанием, которое она выполнила без чьей-либо помощи. – Ты не можешь быть сильной? Тогда не стоит пытаться, - она отвернулась от Лилит. – Я не знаю, что ты чувствуешь и как ты чувствуешь? А ты хоть раз думала о том, что чувствуют и как чувствуют другие? Ты в чём-то пытаешься упрекнуть меня? А зря. Да, я пришла сюда сама и приобрела здесь огромное желание получить важные для меня знания, уничтожить то, чего я всегда боялась. И у меня это получилось. Кто упрекнёт меня в том, что я смогла использовать случай, подвернувшийся мне под руку? Дело в том, что я не боюсь смерти. Знаешь, как реагируют лягушки, когда ты их разрезаешь садовыми ножницами? Они лишь один раз совершают толчок какой-нибудь из своих лапок, потому что знают, что им вот-вот наступит конец. Они не боятся. А мы – это лягушки, поскольку все мы умрём, даже если дёрнемся.
Она что, прикололась про порядок в голове? Боже, какие дитятки пошли. Забавные, да-да. Сначала хотят убить, а потом лезут целоваться. Перебьются, - как ни странно, эта фраза прекрасно подходила к ситуации, описывая её абстрактное значение. – Слушай, ты ведь сообщишь нам, когда к тебе в голову прибудет порядок? Интересно, с чем связано проявление подобного "подсказочного" интеллекта в голове протагониста? Наверное, оно обусловлено чрезмерной активностью серого вещества. Ах да, мы же забыли, что у блондинок его нет. И незачем пытаться напрячь то, чего не существует в природе. Инстинкты, батенька, решают всё. Теперь понятно, как Реган смогла побороть своё желание размышлять логично, - догадалась Мартиник.
Её сестре просто это не нужно было. В извращённом сознании не существует таких понятий, как хорошо или плохо, а такая перспектива грозила и Мартиник. Девушке ужасно захотелось произнести какую-нибудь окончательную и бесповоротную глупость, чтобы всем в холле захотелось бы повеситься, застрелиться или совершить тому подобную вещь, но она не сказала, а вместо этого просто подумала: Как хорошо, что я не беременна. В этом случае мог бы произойти полный казус. Мартиник не изрекла сию фразу вслух: словесным анурезом она не страдала, а вздохнула, затем зевнула, прикрыв рот ладонью, и сложила руки за спиной.
C'est devant soi Qu'il faut se voir La vie n'est pas toujours Ce que l'on croit C'est devant soi Que je veux vivre J'ai devant moi beaucoup de vies et de rires. (c) Mylene Farmer
Не терять самообладания – как бы сложно это ему не давалось при данных обстоятельствах, было все-таки необходимостью. Он вновь повстречался с командой, и не горел желанием проявить себя размазней. Они просто не привыкли видеть слабого Господина Злыдня, и тот это отлично понимал. Сам к себе еще не привык… Только теперь Натаниэль обратил внимание на многочисленность гостей, хотя… гостей ли? Большинство было настолько заинтересовано в сотрудничестве с ним, что вполне могло составить Мародеров-2. Меньше выдержки, дисциплины – но все же рабочая сила, как в дополнение первоначальному составу. Им было далеко до уровня таких головорезов как Ким, Вертиго или Виктор, но при наличии садистских наклонностей и стремлении возможно все. - Рад Вас вновь увидеть, Мартиник. – часть речи девушки Натаниэль позволил себе пропустить мимо ушей. Странно, казалось бы, такое обращение к нему являлось непозволительным, однако мисс Джейсон казалась настолько выгодным союзником, что сдерживать себя становилось намного легче. – Если Вы желаете присоединиться к операции – не имею никаких возражений. Я только поддержу Вас в этом решении. – Мутант слегка повернул голову – Вас, Реган, это так же касается. Шифратор, как того и следовало ожидать, предпочел оставить последнее слово за собой, чему, впрочем, Эссекс и не воспротивился бы – никому кроме него больше не хватит наглости продолжить награждать друга колкостями, а значит, последняя реплика была завершающей в их разборках, по крайней мере, на ближайшее время. Мастер ранее предварительно не отчитывался в своих мотивах перед Мародерами, вводя их лишь в курс непосредственно самого задания, не собирался делать этого и сейчас. На вопрос Кима ответ последовал однозначный: - Стоит. К тому же Натаниэль отлично знал, насколько привлекательным для Мародеров является шанс устроить очередные зверства, в каком бы расположении духа команда не находилась. Оставалось установить местонахождение Стефена. Эта мысль сразу же сменилась следующей, которая прежде долго вертелась в голове. Где Виктор? Взгляд, обращенный в сторону двери в подвал, остановился на приближающемся субъекте в черном кожаном одеянии и с ноутбуком в руках. Очевидно, тот, не без чьих стараний в доме был устроен разгром. - Доброе утро – в том же тоне последовал ответ очередному нежданному гостю, появившемуся из подвала. Почти наверняка у него имелась важная информация для Синистера, и почти наверняка… - А-а-а, наш дорогой господин Эссекс?– детский голос, раздавшийся за спиной, звучавший настолько язвительно… Нет, это была определенно не она. К своему удивлению Натаниэль, обернувшись, обнаружил, что ошибался. Перед ним стояла Лилит фон Штробель. Та, которой пришлось столкнуться с суровой реальностью. Та, которой еще предстояло узнать, как разительно мир отличается от тех наивных детских представлений. Та, которой предстояло расстаться с надеждой. Этот процесс всегда протекал болезненно. Уж не Натаниэлю ли, в свое время руководившему приютом, это не знать. Но даже теперь подсознание подсказывало, что пощечина неминуема… Если бы не вмешательство Мартиник. Той, что уже приняла этот мир и его законы. Той, что подходила к финальной стадии перевоплощения в мародера. - …он здесь единственный, кто это заслужил. Вот что признавала девушка теперь, когда вера в добро была уже окончательно сломлена. Она продолжала верить в силу. В естественный отбор. Как же близки были эти представления самому Злыдню… - Довольно – сдержанно и холодно произнес он. – Лилит, я представляю, сколько всего выпало на твою долю. Это только цветочки. Прими все как данность. Преодолей. Или умри. Уверившись в том, что больше сюрпризов со стороны девочки ждать не придется, Натаниэль развернулся к новому гостю. - Я Вас слушаю.
Наверное, действительно стоило все это понять и принять. Стоило наконец осознать, что все, что ты делаешь для людей, ради людей, - впустую потраченные силы. Все, что ты делаешь ради них и для них – не более чем пустой звук в громаде давящей тишины... Хватит, Лили, обманываться детскими сказками о доброте и справедливости, хватит утопических мыслей о взаимопомощи и равноправии, хватит. Это – мир, реальный мир, с его грязью и непотребностями, с его ложью и показной простотой... Хватит. Она не ответила ни Марти, ни Эссексу. Довольно с неё. Единственным её желанием было уйти отсюда, уйти из этого чёрного дома на не менее чёрную улицу. Не хотелось ни возвращаться домой, ни в больницу. Лили знала, что дома – сущий кавардак, а в больнице ей все равно не обеспечат нужного ей ухода. Хорошей мыслью было бросить всё и уехать куда-нибудь в Ирландию или Австрию, благо, денег было предостаточно. Там начать новую жизнь, наконец-то отдохнуть. Хоть немножко. Запереть себя в чугунный сейф, чтобы не могла вырваться – бежать, бежать, чтобы исцелять раненых и несчастных, не задумываясь о том, что ее-то никто не исцелит. Потому что надоело. Потому что довольно. В каждом ее неторопливом движении читалась усталость. Лилит и правда устала, слишком трудные дни выпали на ее долю. Хотя то, что она до сих пор не потеряла сознания, ее немного удивило, ведь нехватка сил была катастрофической. Наверное, в этом заслуга Триады – новый вид энергии, непривычный и довольно-таки долгоиграющий вкус. Возможно, именно энергия Триады поддерживала ее сейчас. Во всяком случае, девочка смогла добрести до дивана и рухнуть в него. Тело ее обмякло, но глаз она не закрыла. В них еще горел тот алый уголек, что придавал ее медовым глазам хищный жёлтый цвет, цвет желчи и сарказма, цвет ненависти. Где-то в углу дивана закатилась пачка сигарет, столь желаемых девочкой последние три дня. Ее тонкие пальцы привычно открыли пачку, неконтролируемым движением, превратившимся в условный рефлекс, достала сигарету, поднесла к губам и, чиркнув зажигалкой, которая оказалась там же, в пачке закурила. Нервно так, торопливо. Руки ее тряслись, а ресницы подрагивали. Горло отчаянно чесалось и саднило... А еще Лили знала, что минуты три, максимум, пять, - и лёгкие начнёт терзать рваной болью... Но все это – потом, потом, а сейчас – вожделенная сигарета...
Когда прозвучало это "я слушаю", Алан вздохнул с облегчением. У него сложилось четкое впечатление, что он оказался при каком-нибудь королевстком дворе времен Ренессанса, когда все шипели друг на друга, будто змеи - еще чуть чуть и в ход пойдут ядовитые клыки - соревнуясь за благосклонность сеньора. Тут можно было раздавать роли, как для плохой постановки. Вот эта рыжая малявка - кстати, знакомые все лица - безумный менестрель, надрывные и сопливые баллады о которых любят немецкие металлисты. Кореец - типичный злой шут, блондинка номер раз - отвергнутая, но все еще прекрасная и коварная фаворитка... ну и далее по тексту вплоть до короля, который подозрительно вежлив и спокоен во всем это дурдоме (за что незамедлительно получил глубочайшее уважение Линдена). Впрочем, расслабляться не стоило, исходя из наблюдений Терабайта, такими люди обычно становились, будучи доведены до последнего предела, когда еще немного, и трупы будут громоздиться штабелями. А вообще, проблемы, заботы и интриги этого маленького общества Алана мало занимали. Он пришел сюда работать, и да будет работа, ибо надоело переминаться с ноги на ногу. Пафос и патетика момента как-то не впечатляли, радовал только Крид и хозяин дома, единственные здесь люди, кажется, способные думать о деле. Даже сероглазая, хоть и произнесла по этому поводу пламенную речь, явно заботилась исключительно о собственных эмоциях и о том, куда бы вылить накопившийся яд. - С вашего разрешения, - все так же по-английски сдержанно отвечал Алан, устраивая ноутбук на одном из уцелевших стульев. Открытый, он включился, казалось, сам по себе, мигнул, загрузился, затем на экране развернулась все та же карта: - Звонок из этого квартала, судя по сверению номеров, поступил из гостиницы 346INN, - бесстрастно комментировал программист возникающие на карте красные пометки, - точнее сказать невозможно, у них там внутренняя АТС. Точный адрес - вот. Второе: система отлажена, следы взлома убраны вплоть до сервера банка. Все работает. Вот так. Произносить что-либо лишнее у Линдена не было ни сил ни желания. Вот именно сейчас он понял, что устал. Хотя, конечно, сам виноват, вторые сутки на кофе и энергетиках - привет, здравый смысл! - и кибер-дуэль с кровопусканием в финале. Зато забавно, но душевный подъем от протестов организма не спасает. Обращался со своим "рапортом" он скорее все к тем же хозяину дома и Криду, ибо а) наниматели б) кажется, единственные здесь вменяемые.
Крид стоял за спиной Алана и сохранял выжидающее терпеливое молчание, хотя последние капли спокойствия и самообладания неумолимо ускользали с каждой минутой все быстрее и стремительнее. Действие – вот что было на самом деле необходимо, но картина, разворачивавшаяся у него перед глазами заставляла зверя медленно но верно приходить в ярость. Еще бы! Мародеры как с цепи сорвались и будто совершенно не слышали слов Натаниэля, словно их давно вошедшие в местную традицию перепалки стали вдруг делом первостепенной вселенской важности. В то время как истинную значимость имело совсем, совсем другое! Нет, конечно, исключительно логически их можно было понять – ни Ким, ни Вертиго никогда не отличались тягой кого-то спасать, тем более того кто пусть даже потенциально, но все же мог потеснить их с насиженных тепленьких пьедесталов, за которые они так тряслись годами в тихой ненависти к друг другу и всему миру - все они здесь, включая и самого Виктора, были в достаточной степени негодяями, бессердечными головорезами со своими тараканами в голове… Но обнаглеть настолько, чтобы обсуждать приказы?!
Первой жертвой, ближней мишенью для вырвавшегося, наконец, на свободу негодования Крида стала Вертиго. Когда-то давно, когда она – тогда еще дикая гостья в этом мире - только появилась в стенах этого дома, девушка до определенного момента даже внушала в какой-то степени чувство, сравнимое с умилением, какое вызывает у взрослого симпатичная детская игрушка, с коей забавляется ребенок, пока она ему не надоедает, сменяясь новой, вызывающей чувство еще большего умиления. Сейчас же Вертиго – самодовольное стервозное воплощение рафинированной американской мечты - откровенно раздражала Крида. Все в ней – от пустого, бездушного, водянистого взгляда до кончиков ее идеальных ухоженных ногтей.
Вот дрянь, ты говоришь: "с кем-то..."? Лэйрин тебе не "кто-то"!
Последние слова Вертиго привели зверя в бешенство еще и оттого, что Крид вполне реально осознавал возможность того, что блондинка права, и в эту самую минуту, пока они тут попусту провожают время, Стефен с садистским удовольствием претворяет в жизнь свою угрозу, сформулированную в форме издевательского вопроса Натаниэлю. С трудом дождавшись, пока Ким изольет на нее новый поток своих изобретательных насмешек, и мысленно отблагодарив корейца за это и за то, что хотя бы в нем Виктору не приходилось разочаровываться, Саблезубый не дал ей времени на ответную реплику, грубо схватив за плечо и рывком развернув к себе лицом. - Заткнись… - признаться, он ожидал от себя куда более длинной и содержательной, богатой на грязные эпитеты тирады, но одно то, как угрожающе и зловеще прозвучало это единственное слово, исчерпало все, что могло бы быть сказано. В глазах Виктора будто тлели угли, готовые в любую секунду вспыхнуть мгновенно испепеляющим адским огнем.
Едва Линден успел начать разговор по существу, как в гостиную ворвалась непонятно куда до этого прежде подевавшаяся безумная рыжая малявка, глаза у нее горели пылающей злобой, надо признать, едва ли не ярче чем у самого Эссекса в былые минуты пика ярости. Однако, впечатляюще… Определенно, здесь словно сами стены влияли на людей совершенно особенным образом, искажая психику. И вот очередной прогресс налицо – маленькая рыжая бестия так и сыплет ядовитыми оскорблениями в сторону Натаниэля. Виктор, разумеется, в глубине души понимал, что Лилит совершенно не права, ибо девочке не дано было видеть изнанку души Эссекса, как она сейчас раскрывалась перед Виктором. Ему не нужно было обладать даром телепатии, чтобы видеть как осознание собственной вины, боль и липкий страх настигли Натана ударом меча вполне заслуженного возмездия – Виктор просто слишком хорошо изучил его за столько лет. Другим было этого не рассмотреть, для других слова рыжей и были той очевидной, простой как пять центов и пошлой как весь этот век "правдой". На самом же деле – только видимость. Но, тем не менее, создавшуюся видимость девчушка расписала отменно, красочно и, что главное, весьма правдоподобно, достойно восхищения. Несомненно, Виктор понимал, отчего Эссекс был вот-вот готов сорваться; понимал, что для Натана Лэй никогда не была "игрушкой на ночь", хотя он и сам недавно обвинял его в том же примерно теми же словами. Ошибался… И только поэтому все еще тратил драгоценные минуты на то, чтобы быть здесь, по-прежнему приняв исполнение роли идеального командира.
Что ж, Нат, сейчас ты вполне заслужил, чтобы все они считали теперь, что Лилит права на твой счет. Но хочется верить, лишь до тех пор, когда ты наконец словом и делом докажешь обратное. Натаниэль Милберри ведь все еще джентльмен, не так ли?
Крид было сам уже хотел заставить Лилит замолчать, пока никем не было совершено новых ошибок и потрачена еще масса времени, которого и так у них не было, но старшая Вингард его опередила. И совершила тем самым фатальную ошибку, сильно, очень сильно разочаровав Виктора... Однако тот не стал вмешиваться на сей раз – его мысли в это время были уже заняты куда более важной стратегией, нежели попытки погасить разгоравшийся между девушками конфликт. Когда же вся грязь была, наконец, выплеснута наружу, Саблезубый по-отечески положил руку на плечо Мартиник, и тут же безжалостно сжал его стальными тисками своих пальцев, шепнув с изрядной толикой холодной злости в голосе, на самой грани слышимости и почти не шевеля губами: - Довольно, девочка. – все же что бы там ни наговорила Мартиник, такого раздражения как Вертиго она не вызывала, хотя бы тем, что выказала желание немедленно помочь, хотя вряд ли представляла как это сделать.
Дослушав предельно ясный доклад Алана, Крид, в очередной раз восхитившись рассудительностью, самообладанием и логикой программиста, окончательно решил, что экзальтированные, пусть и жаждущие действия, дамы могут лишь навредить исполнению его плана, наконец вернулся к ровному, энергичному и не терпящему возражений тону.
- Натаниэль, не нужно. – Крид многозначительно обвел взглядом этих таких разных женщин и совершенно определенно отрицательно покачал головой. В нем сейчас говорил именно подкованный в стратегии и тактике командир. Он уже решил идти один, он уже рассчитал все, выстроил в голове картину предстоящей операции до мельчайших деталей, и никто не должен был нарушить этот идеальный план. Хотя кое-кто ему мог бы пригодиться для скорейшего вытряхивания нужной информации из администратора и в самом прямом смысле слова "отключения" возможных живых препятствий в виде секьюрити, но и это было, в целом, необязательно. – Ким, если есть настроение засветиться в вечерней криминальной колонке «Таймс», можешь пойти со мной, - бросил Виктор, давая тем самым ясно понять, что иных напарников ему не нужно. Крид вновь взглянул на Линдена и все-таки вспомнил о своих словах, касавшихся того, чтобы не лишать его возможности всласть поиграть с так запавшей в душу компьютерщика аппаратурой. - Этого парня зовут Алан Линден. – вновь обратился Виктор к Эссексу, - Лэй взломала твою систему, как ты уже знаешь, и именно поэтому я вызвал его сюда - ликвидировать все следы ее проникновения, прежде чем в дом явится криминальная полиция с ордером на твой, кстати, арест… Впрочем, у меян нет времени, а он гораздо лучше меня посвятит тебя во все подробности. – это было его последнее слово, окончательное решение. Виктор вопросительно обернулся к корейцу, дабы узнать присоединится ли Шифратор к нему, - Ким?
ООС: Ребят, оч прошу не спидпостить с героическими действиями (но это не значит – замолчать вообще!) и пока просто никому никуда не переходить. Ждем ответа Вертиго и после Кима и конечно самого большого босса!
I'm so sorry darling Did I do the wrong thing? Oh, what was I thinking?
Да, видимо все вокруг уже успели расставить себе приоритеты, и определились, что для них важнее остального. Кто-то жаждал внимания Натаниэля, кто-то им тяготился, сам Натаниэль же наоборот, сфокусировался лишь на той темноволосой девчонке, больше смахивавшей на молодого паренька, забывшего слово «еда». Все крутилось вокруг как карусель, не успеваешь даже отреагировать. Выпады Кима, приказы Эссекса, какие-то новые компьютерные гении, которые оказывается, спасли всем вокруг жизни и – черт бы их побрал – уже конечно знают, где и кого надо искать, опять же, непонятного вида побитые подростки… Особняк, который скорее был оплотом чопорности и высокомерия теперь стал больше похож на бандитский притон, каким он почему-то всегда оказывался в представлении киношных сценаристов и режиссеров. Балаган, ей богу, как будто понабирали какого-то сброда с улицы, по другому никак и не описать. Вертиго даже устала морщиться, все равно это было по меньше мере бесполезно. Еще и Виктор, этот вечно-недовольный и явно чем-то сверх меры озабоченный, вылез из подвала, вслед за запрятанным в кожу членом «USA Official Brainf*cking Team». Мало того, что вылез, но у Саблезубого была определенно лишняя иногда привычка лезть не в свои дела. Если уж Вертиго старалась делать это с беззаботным выражением лица, вроде «я не понимаю о чем вы, но мне все равно интересно», то Крид обязательно должен был выставить перед всеми свое Я, да еще так, что бы со всех сторон можно было рассмотреть. Сегодня вот они не поделили какую-то малолетнею… особу, если не сказать хуже. Еще бы подраться им и все просто как в старые добрые времена, но видимо у нашего мохнатого друга была другая цель на сегодня. Даже по его напряженному лицу и дергающемуся глазу, было видно что голубоглазая раздражает его до зубного скрежета. И чем же? Снова этим самым несовершеннолетним еще даже, по-видимому, фриком. Вертиго даже Киму ответить не успела, куда там! Саблезубый чуть ли не прыжками приблизился к ней и развернул лицом к себе, при этом чрезвычайно больно схватив за руку. - Заткнись… - только и прошипел он. Сегодня, видимо, у Виктора был не день словоохотливости, а словарный запас истощился до минимума. Однако горящие бешенством глаза говорили сами за себя. Они как будто налились кровью и только слепой, не прочитал бы в них что-то вроде «еще слово, и я сломаю твой позвоночник пополам вот этими самыми руками». Но Вертиго затыкаться не собиралась. Такой остро стоящий вопрос, а ей предлагают лишиться собственного мнения? Блондинка фыркнула, - Крид, скажи мне, милый, сколько лет мы знакомы? – левая бровь поползла вверх, выражая недоумение. Как будто за столько лет и столько зим он не мог привыкнуть к тому, что голубоглазая быстрее откусит себе руку по локоть, чем закроет рот и прикусит язык. - Ммм… подожди, подожди, как бишь ее? Ашен? – услышав отрывки монолога рыжеволосого подростка, который, как оказалось нанесли не далее как вчера тяжелую психологическую травму, а кому сейчас легко?, сказала она. Имя получилось в ее устах растянутым, блондинка как будто пробовала на вкус имя пресловутой брюнеточки. – Она что, вам обоим рога наставила? – теперь Вертиго просто в голос рассмеялась. Это была ее игра, ее партия, ее ария если угодно, и отступать от либретто было не в ее правилах. По сценарию, Виктор должен был ее ударить, причем так, что бы там отлетела к стене, потому блондинка даже прикрыла голову руками, которые тот предусмотрительно отпустил. Однако это выглядело лишь как продолжение фарса, черной комедии с непонятным сюжетом и непредсказуемым финалом. Девушка смеялась и не могла остановиться, ее смех, хриплый, прерывающийся, насмешливый очень органично вписывался в обстановку. Она уже начинала понимать, что еще секунда и если не Крид, то кто-нибудь другой разделит ее душу с телом, но остановиться было выше ее сил. В этом больном смехе было все – боль, страх, ненависть, ревность, обида, любопытство, насмешка, вызов… - Нет-нет, подожди теперь. Я пойду с вами, имею, между прочим полное право желать знакомства с этой таинственной Ашен, или все же Лэй, впрочем какая разница. – теперь лицо Вертиго стало серьезным, ну насколько это было возможным и ее глаза, голубые от природы, которые переливались сейчас от злобы, плескавшийся в них, изумрудным светом, уперлись прямо в Саблезубого. – Мне ведь абсолютно плевать, как ее имя, просто интересно посмотреть, что же в ней такого, что вас у вас от одной мысли о ней коленки трясутся. Отвечать на какие-то слова Натаниэля вообще не хотелось. В каждой шутке есть доля шутки, а если эта рыжая не выдумала все, то пусть мистер Эссекс и дальше развлекается в обществе блондинок, брюнеток, мулаток… Всему свое время.
Всё больше углубляясь в собственные мысли, Марго машинально подкуривала вирджинию. Маленькая Лилит к тому моменту уже давно исчезла внутри дома, вероятно обнаружив в себе силы и амбиции противостоять потоку действий со стороны девушки. Краем глаза Рита сквозь стекло автомобиля Рита видела как девочка с трудом поднималась по ступеням особняка. Она уже собиралась дернуться за ней, как молниеносно пришло решение остановиться. В конце концов, Рита была ей не матерью. И даже ни одной родственной связи между ними не было. Но что-то внутри тянуло помочь малышке, хотя бы помочь ей подняться по лестнице, если ей уж так нужно внутрь. Рита вдохнула горький дым. Ещё пол-сигареты. Надо было сэкономить хотя бы на сигаретах. Лилит не нужна была чья-то забота. И не потому что она уже в свои 16 такая самостоятельная, а потому что натура такая. Сколько Марго бегала за ней, начиная от самой больницы, ровно столько же встретила равнодушия. За чем то ей нужна была Ашен, словно невидимая связь была между ними. Марго затянулась последний раз и выбросила бычок на влажный асфальт. Сейчас она будет разговаривать с их боссом. Не наблюдая волнения, как это обычно бывает при приёме на работу (возможно курение и впрямь успокаивает), девушка направилась в дом. Внутри малышка, казалось хмельная, толкала речь. И если бы Рита уже работала у Эссекса, возможно бы она оценила правдивость или нелепость слов Лил. В центре холла находилось некое кол-во людей. При входе в дом девушку опередили двое людей. Рита подошла ближе к этому скоплению, но стала позади девочки, чтобы та, увидев её не решила, что Марго нанялась к ней в няньки. Все, как мухи, облепили босса, и каждый что-то говорил. затем Эссекс бросил каждому по краткой, многозначительной фразе. Рита дожидалась пока их беседа не кончится, чтобы в кои-то веки «предложить свои услуги»... -Доброе утро,- произнесла она.
Шифратор сегодня определенно был в духе – утренняя расправа над своим временным шофером заново осветила его жизнь новыми красками, а встреча со старыми друзьями, несмотря на присутствие и новых, раздражающе немародерских лиц, переполнила его благодатной энергией разрушения, струящейся по его сосудам в самый центр своих притоков – молодое черствое сердце, знавшее лишь маниакальную радость кровопролития и психологических издевательств над его жертвами. Та же Вертиго, стоявшая рядом с ним и с завидным терпением выслушивающая его подколы, прекрасно понимала это, потому, видимо, предпочитала сохранять спокойствие духа, зная, что грубость только раззадорит злобное воображение корейца. Девчонка, буквально ввалившаяся в помещение, вызвала у него легкое недоумение своим видом, странным даже для неуравновешенных людей, коих он прекрасно успел насмотреться в своей жизни. Бровь Кима немедленно поползла вверх по мере того, как Лилит бросала одно за другим все новые обвинения в мистера Эссекса, но под конец Сунг, едва сдерживавшийся, чтобы не выдать себя не слишком уместным проявлением чувств, расхохотался, не в силах удерживать в узде рвущееся наружу сумасшедшее веселье. Нет, определенно, этот день был лучшим в его жизни… во всяком случае, за последние три месяца, которые Шифратору довелось провести в бегах от спецслужб. Тем более что вслед за тем венец пародиста в комедии жизни взяла себе Мартиник Джейсон со своей тирадой, звучавшей особенно резко с ее звонким голосом. Вы только посмотрите, сколько злости… кажись, сексуальные отношения с Дереком были не столь частым явлением в ее жизни. А теперь бедняжка и вовсе лишена надежды на спасение. Губы Кима растянула гадкая ухмылка, шедшая вровень с его грязными мыслями, одна за другой рождавшимися в его сознании. Обстановка хаоса, впрочем, жила недолго, прерванная действиями Виктора, который не замедлил заткнуть Вертиго еще до того, как она успела что-либо ему ответить и прервать Мартиник, которая уж точно не упустила бы возможность дать Киму повод для новых полетов фантазии. Что же он хотел? Прельстить заслуженной славой, которая паническими заголовками пробежит по городским газетам, вновь напомнив жителям Нью-Йорка о Корейском Психопате? Не тот масштаб действий. Пусть Крид и знал, что может побудить Шифратора изменить свою точку зрения, но тот не собирался делить с кем-то первую полосу, тем более с Виктором, изрядно растерявшим свою прежнюю кровожадность… Да и спасение утопающих… В конце концов, я знать не знаю эту девчонку… Пускай слизняк Гиллори развлечется в свое удовольствие. Тем не менее, ссориться же со старым приятелем, на счету которого были сотни жертв – перспектива, также не внушавшая Киму благосклонности. Озвучить свои мысли – значит взбесить Саблезубого, для которого крохотная фигурка неизвестной девушки, недавно прошедшей вдоль холла прямо навстречу своей погибели, судя по всему, превратилась в навязчивую идею. Дилемма, однако, имевшая решение. Вертиго, очевидно, доведенная царившей вокруг напоминавшей анархию обстановкой – насмешками Кима, яростью Виктора, не прекращающимися разговорами о новой «фаворитке» Эссекса, - словно в безумном каскаде чувств кидала один выпад за другим. В глазах корейца даже промелькнуло что-то, отдаленно напоминавшее сочувствие – реакция Виктора, которой девушка настойчиво добивалась, явно не предвещала для нее ничего хорошего. Сунг с усмешкой покосился на Мартиник, которой все-таки хватило сообразительности не злить правую руку мистера Эссекса и вновь перевел взгляд на вечный объект его остроумия. Две жертвы собственных чувств – одна была безвозвратно сброшена с пьедестала, другой, если верить той рыжей девчонке, еще только предстояло попасть на него. Но если Вертиго, не ведавшая жалости ни к одной из своих жертв, уже давно стала частью команды, то Мартиник только предстояло стать подлинным Мародером. Последнее испытание… Сюрприз, Марти… Уж я-то знаю, как развеять твою грусть. - Нет, спасибо, Виктор, - с улыбкой до ушей протянул Шифратор, отходя в сторону от Вертиго, поближе к мисс Джейсон, чтобы случайно не попасть под его удар. – На сегодня для меня хватит однократного газетного упоминания о бойфренде Мартиник, который сегодня случайно сел на мой нож, когда подвозил меня до дома… Пардон, бывшем бойфренде Мартиник. Тихий смех, обращенный куда-то в сторону, далеко от Крида и Вертиго, которых он предпочел оставить наедине, прямо к самой Мартиник, чьей реакции он и добивался своими откровениями.
Вертиго, разумеется, ничего не поняла и не последовала умному совету, но вместо того продолжила самозабвенно исторгать потоки яда в адрес Лэй. Ревность, зависть, злость, ненависть… как все-таки жалко она выглядела в своем бессилии повернуть время вспять. И с каждым новым словом, нахалка вызывала у Виктора к себе только еще большее отвращение. Как только Натаниэль терпел эту змею рядом с собой столько лет?! А впрочем, прежде он пытался казаться иным и, надо заметить, сыгранная под маской Мистера Злыдня роль ему отменно удавалась до тех пор, пока однажды пасмурным холодным мартовским утром маленькая неестественно хрупкая девчонка с улицы, на все вопросы в мире имеющая свой собственный идущий вразрез с общепринятым мнением простой и гениальный ответ в горящих жаждой жизни огромных, наполненных непроходящей грустью, глазах, не заставила его на все взглянуть иначе без самообмана, не напомнила ему о том, кем он являлся на самом деле, не разбила ледяной кокон бесконечного фарса, заставив Натаниэля в конце концов оторвать от лица почти уже приросшую к нему маску, наполнив все вокруг огнем настоящей жизни... без сожаления потратив на это собственную без остатка, сгорев в этом пламени. Нет, Вертиго конечно никогда не была способна на такое безрассудное самопожертвование, да и никто другой ни прежде, ни в будущем, пожалуй, не сумел бы. А значит, никто и ни в чем не имел права осуждать Лэй. Никто… и уж тем более – она.
Еще несколько мгновений Виктор сверлил блондинку взглядом полным ярости и презрения, пока та, никак не желая прикусить язык, не думала прекращать этот свой поток грязи в сторону Лэй. Дождавшись, когда она прервалась, дабы набрать в легкие побольше воздуха для очевидного продолжения, Крид по-прежнему тихо и неправдоподобно спокойно произнес, предварительно легким движением оторвав ее руки от головы и закрутив за спину, все еще удерживая ее, как куклу, лицом к себе: - О, дорогуша, я знаю тебя достаточно долго и хорошо, чтобы судить о том, как ты деградировала, растеряв последние остатки здравого смысла, который заменила ничем неоправданной наглостью.– краем глаза Саблезубый заметил, что Ким предусмотрительно увеличил дистанцию, несомненно догадавшись о том, что спокойный ровный тон в момент пика ярости Виктора говорит лишь об одном. О том, что еще несколько секунд, и сжатая до предела пружина его терпения сорвется, а уж предсказать, что случится в следующее мгновение, не решался, видимо даже чокнутый кореец. Но, без сомнения, ничего хорошего для Вертиго этот тон не сулил. И все же на последнюю реплику голубоглазой Крид не замедлил ответить, негромко рассмеявшись ей в лицо. - А в ней - все то, чего в тебе никогда не было, нет и не будет. Но это, впрочем, все равно выше твоего понимания, дрянь. Виктор вновь всмотрелся ей в глаза – ни капли понимания, лишь по-прежнему ревность, зависть, ненависть, злость и глупое желание бросить вызов, не имея при этом ровным счетом никаких шансов его выдержать. О, да… Он знал ее великолепно и сейчас читал в ее глазах, как в раскрытой книге первобытный страх. Страх затравленного зверька оказаться вне стаи, тем самым потеряв все шансы на выживание в этом жестоком мире. Но в тоже время даже ради того чтобы не оказаться за бортом, Вертиго не желала признавать теперь утрату своих выгодных, но преимущественно выдуманных ею же позиций придворной фаворитки. Позиций, которых, может, на самом деле и не было никогда; которые хоть и вписывались по традиции в понятие «придворного этикета», но от начала до конца были слишком похожи на дешевую фикцию и без остатка рассыпались в прах, стоило только Натаниэлю прекратить затянувшийся фарс, очнувшись от более чем векового сна. Пониманию же места в ее глазах не нашлось. Увы, все это выглядело таким мерзким, таким жалким, что терпеть дальше просто не было ни желания, ни сил. Да и не выплеснутая наружу ярость только бы помешала Криду сохранять холодную голову во время проведения в жизнь плана, а это было совершенно ни к чему.
Сокрушительный удар наотмашь могучей когтистой руки пришелся Вертиго по лицу, одновременно отбрасывая ее на пол к камину, где на тлеющих углях от прекрасного портрета, столько лет занимавшего место и значимость «иконы» в доме Натаниэля, остался теперь лишь серый пепел. - Все идет, все меняется. - усмехнулся Виктор и с сарказмом отметил он вслух выстроившуюся в голове аллегорию. Нет, разумеется он не сравнивал Вертиго с Ребеккой, хотя бы потому что тут попросту не было места для сравнения, но самонадеянная блондинка тоже была частью того, что Натаниэль для себя теперь перечеркнул. Ну вот и все… Ярость высвобождена, и ум вновь был ясен и расчетлив, как и полагалось сейчас. Виктор смерил взглядом Мартиник, до которой, кажется, еще доходил смысл сказанных слов корейца, перевел взгляд на самого Кима, по-прежнему злорадно хихикающего. Словам корейца Виктор не придал особенного значения, не вникая в то, шутил ли Ким вновь или в самом деле сотворил то о чем только что сказал, да это было и не важно. Кореец решил остаться, что ж… В конце концов Шифратор еще успеет поиграть в свои садистские игры со Стефеном, когда с его аферой будет покончено… конечно, если сэр Гиллори переживет грядущую встречу с Виктором.
Мартиник ничего не сделала, чтобы сбросить руку Крида, даже боли не почувствовала. Она просто подумала: Иди к чёрту, Виктор. Тебе там самое место. Удар был, но он пролетел мимо. Даже футболисты порой бьют точнее, реализовывая самый лучший и напряжённый момент и превращая его в гол. В данный момент реплика Сунга не подействовала. Мартиник не отреагировала на его реплику в гневной манере. Защитная реакция? Вовсе нет. Просто неинтересно. Пусть когда-то ранее и было больно, совсем немного, но что теперь вспоминать старое? Да, был факт убийства, да, это совершил Шифратор. Но кому какое дело? Прожитые этапы легко переступаются и дальше можно смотреть с желанием существовать. - Великолепно, - спокойно произнесла Мартиник. – Конечно, я не могла бы ожидать от тебя такого шага, это скорее свойственно Реган, а не какому-то убийце со стажем. Извини, что не могу порадовать окружающих страшными слёзами скорби, сожаления и бурным желанием мести, - а мне бы хотелось? Нет. –И прости, что не благодарю тебя за то, что избавил от ненужной обузы, груза, который бы тянул к себе, - она зевнула и прикрыла рот ладонью. – Не выспалась. Так держать. В скором времени ты станешь хоть чуть-чуть похож на мою сестру,- если это вообще возможно, - её забавляло само понимание того, что кто-то, сообщив ей "ужасную" новость, не может сдержать радости, только с какой стати ей самой должно быть грустно? - Всегда нужно выкидывать то, что не жаль. Как гардероб женщины меняют своих партнёров, и только полные идиотки держатся за кого-либо, стремясь к постоянству.– Но, если продолжишь своё романтическое общение с Вертиго, тебе не достичь даже начального уровня.
Дальше Вертиго заплатила за свои реплики пощёчиной от Крида, надо сказать, довольно грубой, но, конечно же к месту. Она отчего-то знала, что хоть и по джентльменскому кодексу дам бить нельзя, но Крид не слишком напоминал джентльмена, а Вертиго и вовсе не напоминала даму. Мартиник скривилась и уселась на диван, подперев тыльной стороной ладони голову. Развлекайтесь, а я слишком устала, - она закрыла глаза и задремала. – Хотя неплохо было бы прогуляться по магазинам, - эта мысль уже, казалось, не принадлежала ей самой, а кому-то иному с её манерами, лицом, фигурой… Теперь она абстрагировалась от внешнего мира, погрузившись окончательно в свои грёзы. Ей снилось всё то же море и жуткое одиночество, которое принимало самые разные обличия, в том числе и всех Мародёров, которых она когда-либо встречала на своём пути-линии жизни. Даже во сне мир искажался, превращаясь в нечто иное, абстрактное и слишком точное, меняя цвета, искривляя линии, обезображивая даже её собственную сущность до того, что она сама начала не узнавать себя. Однако это было лучше, будто её очистили и объяснили в очередной раз очередной закон бытия. Где-то в этой реальности она начала искать свои страхи, пытаясь выявить хотя бы один, но не могла. От обиды ей хотелось убить кого-нибудь, и этот кто-нибудь появился. Это был Дерек. Такой же, как и всегда. Мартиник улыбнулась. Казалось, она улыбается не только во сне, а наяву. И так оно было на самом деле. - Мне это нужно, - прошептала она до того, как вскрыла неизвестно откуда взявшимся ножом его грудную клетку, выворачивая его кишки наружу. Она снова чувствовала себя ребёнком, как тогда, когда они с сестрой наперегонки вскрывали лягушек, которых было огромное множество там, где они жили. Она чувствовала себя подростком, сквозь сон вспоминая об уроках анатомии, где ей поставили наивысшую оценку за то, как она мастерски живьём вскрыла зайца, упиваясь его криками, будто его резали. Мартиник проснулась с блаженной улыбкой, голова её покоилась на подлокотнике кресла. Чувствовала она себя в этот момент как никогда бодрой и отдохнувшей, хотя прошло не слишком много времени.
Кроваво-красные глаза по-прежнему наблюдали за человеком в черном одеянии с двухметровой высоты. Сдержанный тог, четкое произношение… Уж не киборг ли? – на мгновение пронеслось в голове Синистера. Эту версию стоило в ближайшем будущем проверить. Откуда, собственно, у Виктора взялись такие знакомые? Тем не менее, нужная информация была получена, и причин для отлагательств вроде бы и не было, если не учитывать так и не прекратившиеся склоки и неожиданные истерии Мародеров. Атмосфера была довольно скверная, уж точно не располагающая к новым миссиям. Это, должно быть, и было подмечено Саблезубым – тот решил немедленно направиться на место, не теряя попусту времени на бессмысленные скандалы. По правде говоря, он не переставал удивлять Натаниэля своим поведением – что-то в этом звере изменилось. Или может, сам Эссекс только сейчас это «что-то» сумел разглядеть? Он бы и сам, разумеется ,отправился вместе с Виктором если бы не нынешнее его состояние. Идти сейчас к врагу означало бы погибнуть. Тем не менее он не терял надежды присоединиться к старшему Криду в самое ближайшее время. - Отлично, это ценная информация. – Натаниэль вновь обратился к человеку с ноутбуком. Теперь было ясно, что киборгом тот являться не мог по определению – уж очень киборги были бы ограничены в действиях по отношению к самой кибер-богине. Значит, почти наверняка, его собеседник являлся мутантом. Не успел Злыдень опомниться от этого знакомства, как на горизонте появилось новое лицо, присутствие которого, видимо, до этого он просто не замечал. - Здравствуйте. Мы знакомы? – теперь уже поинтересовался сам Синистер, так как ни знаклмой Виктора, ни кого-либо из присутствующих девушка, похоже, не являлась. Хотя не исключен был и тот вариант, что это кто-то из окружения Мэдди или Мадлен – те любили приводить домой «подружек». Отсутствие, кстати, самой Мэдди так же настораживало. В конце концов, они и словом не обмолвились после смерти сестры. В следующий момент произошло то, что наверняка зрело уже как минимум двадцать минут – по лицу Вертиго пришелся мощный удар Виктора. Странно, но не возникло в мастере желания немедленного наказания Саблезубого. Более того – ему, откровенно говоря, было даже не интересно, чем девушка спровоцировала зверя на агрессию. Но на миссию она не отправится определенно. И все-таки это несколько отвлекло его внимания от гостьи. Вид удаляющегося Виктора напомнил о грозящей Лэй опасности и необходимости скорейшего разрешения ситуации. Скорейшей расправы в том числе. - Она ведь дорога тебе? – Синистер вдруг обратился к сидящей на диване девочке, уже докуривающей свою сигарету, как будто та могла возвратить ее к «жизни». - Я могу немедленно отправиться туда. Но мне нужны силы. Ты сама должна принять решение, Лилит.
Лилит наблюдала за действиями, разворачивающимися в гостиной особняка, глазами пустыми, безжизненными. На, без сомнения, сильнейший удар по лицу той блондиночки Лилит никак не отреагировала. Не умирает - и черт с ней. Хотя, даже если бы и умирала, со стороны девочки Не было бы ровным счетом никаких эмоций. И даже не потому, что сил на исцеление не было, а потому, что эта блондиночка явно была когда-то фавориткой Эссекса, а теперь потеряла свое положение и всеми силами старалась вернуть. А это место теперь полностью принадлежало Ашен, ей одной. Слова Эссекса, бесспорно, застали Лил врасплох. Но, тем не менее, они вызвали маленькую, практически незаметную улыбку измученного ребенка.
- А вам она дорога, мистер Эссекс? Да, Лили хотела, чтобы он сказал это вслух. Чтобы каждый из присутствующих здесь осознал эту простую истину. Чтобы та блондиночка признала наконец тщетность своих попыток. Чтобы... - Если она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО дорога вам, отправляйтесь за ней без промедления. К сожалению, сил у меня больше нет. Последние, кстати, я отдала вам. Впрочем, если бы так настаиваете, я могу полечить вас пластырем и зеленкой...
Сил и впрямь не было. Никаких. Даже на то, чтобы залечить малюсенькую царапину. Даже на то, чтобы встать. Лилит исчерпала свои последние резервы, и феномен момента заключался в том, что она еще была жива. В этом была прямая заслуга Триады, теперь Лил это точно знала. Но, если она продолжит подпитываться от них, организм быстро привыкнет. Потому к Триаде следует прибегать в самых крайних случаях. Лили пошевелилась. Надо же, а она, оказывается, еще может двигаться. И даже встать сможет, наверное... Вот так, молодец, встала. Пошатывающейся походкой она подошла к мужчине и охнула. - Так, стоп. Никуда вы не пойдете, хотя бы ближайший час. Я не могу вас так отпустить, вы погибнете. Я сначала зашью раны. Мадам, не могли бы вы принести хирургические инструменты? Анестетики не нужны. А вас, Натаниэль, я попрошу прилечь. Я постараюсь сделать все как можно быстрее.
Синистер весьма галантно старался уделить каждому из присутствующих своё внимание. Не была обделена и Марго, так сказать снизошли и до нее в этой толпе. Смешно. Лилит снова поддалась эмоциям и своей привычке всех вылечивать. Успокойся, Лил. Помощь ему сейчас нужна меньше чем тебе... сказала бы девушка вслух, да решила уже, что хватит лезть не в своё дело. Пусть поступает как считает нужным. -Вряд ли, - Рита прокрутила в голове: могла ли она когда еще видеть Эссекса раньше, - я могу у вас работать. Меня пригласила Мадлен, как вы уже наверное догадались, как догадался Крид.
Трогательно, мило. Как всё здорово и быстро меняется! Приятная женская перепалка её сестры с Лилит не могла не вызвать улыбку на губах Реган. Вот так становятся психопатами. Браво, сестрёнка, - подумала она. - Как я понимаю, мы уже не можем идти выполнять? – усмехнулась она, обратившись с этими словами к Эссексу. – Хотя, что-то обстановка меня утомила. Чёрт! Низшие существа-таки начали свою работу, - конечно, она отнюдь не была пупом земли, но однако обладала тем, что другие себе позволить просто не могли: острым язычком и арктически-холодным сердцем. А ещё она знала, как в самые короткие сроки сломать вражескую оборону. Наверное, её бы сдали в НАСА для того, чтобы проверить, что у неё там внутри, под кожей, что позволяет ей выдавать подобные высказывания в адрес какого-либо существа. Да, иногда она позволяла себе многое, но при этом как бы ни звучало её отношение в её словах, она никогда не ставила себя выше остальных. Позлить – да, в этом Реган находила просто садистское наслаждение. Настоящий кайф. Да, она больная, да, она чокнутая, но никому неизвестно, каково это при всех таких недостатках чувствовать себя такой свободной. Чувствовать, что ты можешь нарушить любой запрет, любое правило этого мира. А что такое правило? Правило – всего-лишь скучная вещь, которую остальные выдумали себе только лишь для того, чтобы обусловить свои поступки и не выйти за какие-то рамки, опять же поставленные обществом. Неинтересно. А жизнь сама состоит из стольких открытий, что иногда просто даёшься диву. Хотя каждый день что-то или кто-то кому-то или чему-то даётся.
Надеюсь, Вы понимаете, Виктор, что провал в Ваших планах не рассматривается, - подумала она. Но теперь, в глазах Вингард, он преобразился в обычного монстра, мерзкого и волосатого. Таков был её взгляд на людей: они всегда были для неё разными, а это её извечная забава. – Погеройствуйте, это Вам пойдёт только на пользу, главное, чтобы Вы не забыли прихватить с собой темноволосую прекрасную нимфу, - она не смогла сдержать новой улыбки. Но теперь, когда времени предостаточно, она сможет, наконец, заняться тем, что носит сама и уж определённо тем, во что одета Мартиник. – Интересно, они вообще собирались доставить мне моё бельё? – подумала Реган. Забавно, что именно в этот момент холл огласился звонком сотового телефона. - Аллё! – ответила Реган. - Мисс Вингард? - Да? – она по неуверенному голосу поняла, что звонит некто, совершенно неопытный с том, чем он занимается. – Неужели доставили? – в её голосе просквозила радость. – Но Вам придётся всё привести несколько по иному адресу, - она подробно изложила рассказ о месте своего пребывания. – Благодарю. Наконец-то, - в такие минуты, если бы счастье существовало, то можно было бы со всей возможной смелостью утверждать, что оно ненароком забрело в сердце блондинки.
И вот, не прошло и пятнадцати минут, а в дверь позвонили. Реган самолично отправилась открывать… Как и оказалось: щуплый тощий парень, на голову ниже девушки, стоял с её пакетами и коробками. - Мисс Вингард? Распишитесь, - он протянул ей лист доставки. Она поставила длинную размашистую подпись в нужной графе, но вместо благодарности чмокнула курьера в щёку и закрыла дверь. Как только Реган оказалась в холле, коробки тут же полетели на свободное место на диване – хорошее место. Теперь ничто не имело смысла, чья-то боль? Всё равно, когда в руках Реган держала то, чему бы позавидовали многие девушки… Одежда от самых разных Кутюрье со всего мира. Практически добровольное пожертвование с их сторон. Конечно, все они ждали банального согласия, но мисс Вингард в очередной раз отказалась. А теперь она предвкушала безумно приятный момент в своей жизни. - Так, посмотрим, - они открыла первую коробку, где обнаружила удлиненный приталенный топик из нежнейшего бархата, прикрывавший плечи, но полностью открывавший спину. Ну и мода, - подумала Реган, но её собственный обыкновенный топ немедленно полетел в сестру.
- Марти, лови! – крикнула она ей, не сомневаясь, что та так и сделает. В этом топе Реган не требовалось даже ношение бюстгальтера, поскольку модель была устроена так, что поддерживала её грудь. Поэтому девушка быстро избавилась от ненужной детали гардероба. Она осмотрела себя в одном из разбитых зеркал, и вдруг ей в голову пришла довольно необычная идея, ведь правду говорят, что всё хорошее всегда приходит вдруг… Она решила, что её сестричке стоит развлечься, хотя Реган чуть было не остановил тот факт, что в помещении находилось, по крайней мере, двое мутантов отнюдь не женского пола. Да ну их, - мысленно отмахнулась она, - у нас есть иллюзии, а кроме того, чего здесь стесняться? Все ж свои. Девушка отложила в сторону несколько коробок с верхней одежной и принялась за нижнее бельё. Отыскав один из самых эротичных комплектов, Реган кинула его Мартиник со словами: - Примерь, - а сама взялась за более скромный в плане покроя, но не менее от этого приятный мужскому взору.
А теперь, мужчины, закроем глазки, - подумала она, сотворяя иллюзию на время своего переодевания, из которой получалось, что для них она останется в одежде, а сама же пока ещё успеет вдоволь накрутиться перед зеркалом. Но прямо после того, как Реган оказалась перед разбитым зеркалом в красном кружевном шёлковом комплекте, вся иллюзия перед мужскими глазами рассеялась. А ведь она просто щёлкнула пальцами. Теперь всем, кто находился рядом стали видны длинные стройные ноги, пресс на животе, все малейшие изгибы тела девушки. Но настало её время не замечать никого вокруг: она просто разворачивалась перед зеркалом, наблюдая за собой под разными углами и в различных ракурсах, и понимая, что гордится своим, практически идеальным телом. Затем она, как ни в чём не бывало, оделась в новый топ и одни из новых джинс и села на диван, чтобы разложить все вещи, взглядом дав понять Мартиник, что ей стоит присмотреть себе парочку.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума