Нейт, вынужденный опуститься на землю заглянул в глаза Рейчел, и в то же мгновение ее воспоминания заполнили его разум, он увидел все... Лицо Джин, медленно отступавшей все дальше, но понимавшей что она еще все равно слишком близко, и Фенкса внутри нее, и Роуг и Гамбита... он видел всех и все, и от этого становилось лишь больнее. Он смотрел на Джин и его сердце сжималось от боли, это было так странно, и так непривычно для него, но главное - это было больно, настолько, что хотелось выть, кататься по земле, или еще лучше, выпустить на волю собственные силы, которые уничтожат в своем неистовстве весь мир... Но он этого не сделал... По одной причине... Апокалипсис... То, что видел Нейт, оказалось правдой, Нур действительно был сейчас рядом с Джин, пускай внешность его была другой, но это не могло помешать Грею узнать его. Тот же взгляд, та же властность и сила в каждом движении... да, это, несомненно был он, и никто другой, и сейчас он заполучил в свои руки Феникса... Воспоминания Рейчел закончились, точнее это сам парень прекратил читать их, увиденного было достаточно, чтобы он все понял, чтобы он полностью убедился в своих опасениях. "Значит она действительно с ним... Хотя, что в этом удивительного, Феникс это уже не Джин, он живет сам по себе, и у него свои цели... Так что не удивительно, что она ушла с тем, чья сила может оказаться полезной... - но все эти мысли не могли примерить Натаниэля с этим "союзом" - Я должен ее спасти, вернуть назад Джин, а Феникс... самым лучшим будет изгнать его... но для начала надо помочь Рей..." - Я могу тебе помочь, вставай, - парень поднялся и подал руку сестре. - Тебе надо отдохнуть, а потом... "Потом мы вернем Джин" Видя, что девушка сама не в силах подняться, он поднял ее на руки, Рейчел оказалась на удивление легкой… или он был сейчас переполнен силой? Как бы там ни было, но им надо было идти куда-нибудь, первым делом он решил двинуться в Школу, но предчувствие остановило его, и потому он решил отправиться в гостиницу. На то чтобы поймать такси, потребовались мгновения, не смотря на поздний час, сказав, куда нужно ехать, а точнее просто внушив таксисту нужную мысль, он помог девушке забраться в машину и сел сам. - Думаю, ты и сама понимаешь, что мы должны помочь Джин… - последние слова, которые мог бы услышать кто-нибудь стоящий рядом, прежде чем машина исчезла в темноте ночных улиц.
Мне было больно, я не засыпала, До слез глядела в черноту окна... Тебе я много нервов истрепала, Ведь я одна в палате не спала.
Я поминутно (лет мне было мало), Хотя ответ и знала наперед, К тебе с одним вопросом приставала, Шептала, помню: "Боль когда пройдет?"
[естественно, половина флешбеком, боже мой, такой бред, но я должна была что-то написать:))]
Мари медленно поднимала взгляд в небо, туда, где огненным пятном пылал Феникс. Даже с такого расстояния девушка ощущала его силу, жестокую, дикую, непобедимую. Но вместо того, чтобы бежать, Шельма продолжала стоять на месте. Неужели ей не было страшно? Ещё как, в этот момент Роуг поняла, как это бывает, когда страх сковывает по рукам и ногам. Ты не то, что двигаться, дышать не можешь. Джины Грей уже почти не было видно, Феникс в конец завладел разумом бедной женщины и теперь вытворял с ней всё, что ему хотелось. Время от времени сквозь пелену огня прорывалось искажённое лицо Джины, которые из последних сил умоляло уходить, но его вновь поглощала стихия пламени. И голос её уже не походил на прежний, он был злым, отдавался раскатистым эхом. Шельма не знала, о чём говорили Джина и Хенк по телефону, неужели это таким образом повлияло на состоянии Грей? Что же там произошло? Иногда Мари сама себе поражалась, в такой момент и думает о каких-то глупостях, сейчас бы ноги в руки, а она стоит. Понемногу приходя в себя, девушка начала пятиться назад, именно в этот момент в поле её зрения попала Рейчел. Что она здесь делает? Только не сейчас, только не здесь. Шельма замахала руками, пытаясь привлечь внимание Высшего Феникса, но было слишком поздно, «заботливая мама» уже нашла свою дочь. Сердце девушки на мгновение сжалось от боли, какого сейчас было Джине, причинить вред родному человеку она не могла, но сознание наверняка говорило об обратном, в любую секунду она могла испепелить улицы, дома, людей, но пока эта секунда не настала, Грей хоть и не с такой уверенностью, как прежде, всё равно продолжала бороться. Но надо было заметить, что эта борьба только ещё больше истощала силы женщины, открывая её сознание для хитрого Феникса.
-Уходим, – наконец-то произнесла Мари, оглядываясь на Гамбита. Оставить Джину здесь, одну, на растерзание этому хищнику было само по себе решением абсурдным, но другого выхода у них просто не было. В ту же секунду за спиной раздался какой-то непонятный, шипящий звук, он приближался. Внутри у Роуг всё похолодело, но, найдя в себе последнюю каплю храбрости, девушка всё же заставила себя обернуться. Обернуться и посмотреть в глаза своей смерти. Одно неосторожное движение руки, и поток огня начал своё стремительное движение в сторону Гамбита, который как ни в чём не бывало, продолжал завороженным взглядом следить за Фениксом. – Неееееееееееет! Сопротивляться столь мощной силе было практически невозможно, от удара молодой человек отлетел на несколько метров назад и спиной упал на землю, голова его неестественным образом откинулась назад. Шельма рванулось было вперёд, но не пробежав и нескольких шагов упала на колени, было жарко, голова словно сошла с ума и показывала картинки с такой быстротой и яркостью. Через мгновение Роуг почувствовала под собой холодную землю, она пахла дождём и почему-то немножко скошенной травой. Так пусто, больно и холодно, с трудом подняв голову, Шельма нашла Реми, он был здесь, рядом с ней, только не двигался. Девушка дотянулась до его руки и с какой-то детской отчаянностью сжала её. Зачем ей жить, когда его нет, ведь он и есть жизнь. Теперь всё, её последний глоток земного воздуха… Сделав глубокий вздох, который был больше похож на хрип, Роуг открыла глаза и тут же сжала голову руками. Дыхание её участилось, сердце казалось сейчас выскочит из груди, такой бешеный темп оно задало. Рейчел, Феникс, Реми попеременно мелькали у неё перед глазами, пока карусель наконец-таки не остановилась. Рыжеволосый мутант по-прежнему стоял на том самом месте, что и прежде. Но…как? Этого не может быть! Она убила его, я точно видела, как Джина убила его! Я схожу с ума, я схожу с умаахахаахахааа. Господи, помоги мне. Помоги мне разобраться в себе. Я видело это, я видело это…я видела…Я нормальная! Понемногу приходя в себя, девушка начала пятиться назад, именно в этот момент в поле её зрения попала Рейчел. Что она здесь делает? Только не сейчас, только не здесь. Шельма замахала было руками, пытаясь привлечь внимание Высшего Феникса, но тут же остановилась. Это уже было, она это уже видела…Распавшиеся было кусочки вновь собрались в одну мозаику, вот сейчас она скажет «уходим», а потом…Не давая своему воображению закончить всплывшую было в мозгу картину, Шельма бросилась к Гамбиту, решительным движением отталкивая его подальше в сторону. Какой же он…лёгкий. Странно, откуда в ней взялось столько силы? Несколько раз перевернувшись через голову, Мари шлёпнулась в мокрую от росы траву, земля беспощадно притягивала девушку к себе, но она заставила себя приподняться и встать на колени, чтобы удостовериться, что с Реми всё в порядке. Роуг взглянула на Феникса, он уже спустился на землю и шаг за шагом отходил всё дальше и дальше. Облегчённо вздохнув, Шельма облокотилась на руки и опустила голову. Она не думала о том, что что-то может случиться с Рейчел или о том, что её лицо было грязным от земли или о том, в порядке ли Джина. Больше всего её интересовал вопрос: предпочла бы она такую судьбу, судьбу Джины Грей, или всё же осталась бы при своих способностях? Всю жизнь вести двойную жизнь, но при этом иметь возможность прикасаться к людям или остаться самой собой? На миг девушка затихла, но потом плечи её задрожали: она безмолвно плакала, выплёскивая всю свою усталость и беспомощность, накопившуюся за сегодняшний день, за все эти годы. Она всего лишь хотела домой.
Боль, что так терзала ее, стала постепенно отступать, уступая место внимательности, рассудительности и спокойствию – всем тем качествам, которыми всегда отличалась Рейчел, качествам которые она никогда не предавала, не смотря ни на что. Туман, так плотно облепивший ее со всех сторон, расступился в сторону, пропуская ее вперед. Она вынырнула из темной пучины страха и с трудом смогла вдохнуть в свои легкие воздух темных улиц, пропитанный пылью дорог, дымом чужих душ, слезами незнакомцев… Нейт, опустился рядом с ней на колени и всего лишь взглядом, взглядом в котором читались мощь и опыт поколений вперемешку с мудростью жизни, проник в ее воспоминания, и тот барьер, что разделял ее чувства от окружающего мира, в одночасье рухнул. Рейчел почувствовала, как странное покалывание пробежало по всему телу: от руки, которой коснулся брат до кончиков медных волос. Казалось, ее мозг взорвался. Пожалуй, только так она могла описать то, что испытала. Это был беззвучный взрыв, от которого тело охватила волна дрожи. Неведомая сила словно подняла Рей над землей, и она ощутила присутствие Нейта у себя в голове, в прямом смысле этого слова. Он остановил просмотр этого фильма, лишь тогда когда увидел Апокалипсиса и, хотя Натаниэль не показал своих истинных чувств, Рей все равно знала, что он чувствует, хотя бы, потому что совсем недавно сама испытала то же самое. - Я могу тебе помочь, вставай, - юноша поднялся и подал руку сестре. - Тебе надо отдохнуть, а потом... – он замолчал, как-то грустно задумавшись, и Рейчел Грей Саммерс не надо было использовать свои способности, чтобы узнать, о чем он думает. - Мы вернем ее, - словно прочитав его мысли, сказала она, - любой ценой, и нам никто не помешает ни Апокалипсис, ни Феникс. Она прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Да, им предстоит нелегкий путь, путь который нельзя пройти ничего, не потеряв и не принеся жертву. Видя, что младшая сестра не в силах встать Нейт без особых усилий поднял девушку на руки. «М-да, давно меня не носили на руках, жаль, конечно, что, для этого понадобилось рисковать жизнью». Он поймал такси, буквально за секунду, не смотря на поздний час, затем сел в машину и помог проделать то же самое Рей. Машина тронулась, и Рейчел глядя в пыльное окно такси, прикрыла глаза. Отдохнуть? Да, ей бы это сейчас не помешало. Не помешало бы принять душ, смыть с себя черные следы адского огня и копоти, обработать многочисленные ссадины, расчесать спутанные волосы, переодеться, ведь сейчас на ней лишь лоскуты, едва прикрывающие тело. Перекусить бы тоже не помешало. Рей медленно нащупала тонкими пальцами в кармане тонкую кредитку, на которую только вчера успела перевести деньги, удивительно, как она вообще умудрилась ее не потерять. И тут в ее голове щелкнуло… Шельма и Гамбит. Они остались там, позади, как она могла забыть про них? Рейчел резко открыла глаза и повернулась к заднему окну, вглядываясь в темноту улиц. Она никогда не была сентиментальной, но бросить этих двоих все же не могла. Но они с Натаниэлем отъехали слишком далеко. Нужно кому-то сообщить о местонахождение Роуг и Рэми, кому-то кто бы смог им помочь. Может быть, старому доброму дядюшке Ксавье? Несомненно, это лучший вариант. Она напряглась, в ее голове всплыла примерная карта местонахождения Роуг. Карты, которую она мысленно направила Чарльзу Ксавье. Без лишних объяснений и напряжений. Просто потому, что у нее не хватило на это сил. - Я знаю одно местечко, где мы можем временно, становится, - не открывая глаз, хриплым голосом пробормотала она. Потом коснулась сознания водителя и дала ему направление на Гостиницу"Desert Rose". - Там и обсуди наши дальнейшие действия. – Ему не стоило объяснять, относительно чего будут направлены эти действия. Ведь вариантов не так уж много. Рей скинула с ног босоножки и подтянула ноги на сидение, левой рукой, достала из другого кармана плеер, совсем недавно купленный, хотя уже глядя на него можно в этом и засомневаться. Всегда интересно, какая мелодия с каким событием совпадает. Сегодня удача выпала на бессмертную Ария (Я свободен). - Что ж, эта песня больше всего подходит для Феникса, - пробормотала она, убирая плеер обратно.
Кошка хорошенько протерла глаза. Ничего не произошло. Под ней все еще «красовались» парень с белой прядью на голове и рыжеволосая девушка. Все это выглядело как фильм ужаса. Крики, вспышки света, похищения - все как в сценарии отличного мистического ужастика. Сперва это все может показаться нереальным, ненастоящим… Но это все реальное и ощутимое.. А если хорошенько поразмышлять… То жизнь это все большой компьютерный глюк. Часто возникает такое ощущение, что ты одна такая в стране, на земле, в целой вселенной… Но это все не так. Мутантов наверное даже больше чем нормальных людей…. - Наверняка есть много таких же как я… Которые приносят неудачу… А может я и не мутант?... А может, мне это все только приснилось? Или мне это все кажется?... Пытаясь мысленно ответить на собою же заданные вопросы Фелиция не заметила как споткнулась о бортик крыши и …упала. Причем не на землю и четыре лапы, а в мусорный контейнер и на спину. Через минут пять с большим трудом Харди выбралась из контейнера и наводила бомонт снимая с себя всякий мусор. Громко ругаясь Фелиция сняла с головы шкурку от банана. Она вернулась к прежним рассуждениям в голове - Если я – мутант, значит я магу использовать свои силы! Так, значит попробуем принести неудачу… Заявка: Столкнуть моими способностями две машины. Кошка замерла ждя хоть какого-то результата.
оос: слабовато, конечно… от меня муза ушла, надеюсь, ненадолго И извините за задержки.
Самоуверенность. То, что неизменно вызывало у Сайласа крепнущее чувство азарта, захватывавшего каждую клеточку его существа. Забавная склонность его будущих жертв, не отдавая себе отчета в их печальном будущем, неотвратимом как смена времени суток, делать хорошую мину, которая сотрется с их лица при первом же дуновении затхлого запаха смерти. Разумеется, он не испытал и капли разочарования, когда его атака оказалась безрезультатной – все это было лишь демонстрацией силы и предупреждением «иду на вы», которым он неизменно сопровождал свои действия. Без благородства и прочих атрибутов вдохновенной художественной лирики – лишь стремление дать противнику фору, подарив шансы на победу… чтобы затем с удовольствием уничтожить, наслаждаясь последним его осознанием того, насколько велико его превосходство. Новая усмешка исказила его лицо, едва он услышал слова Рэйхи: «Новенький на службе у правительства?». Нет пределов человеческой наивности…
Его будущую жертву Сайласу показали еще неделю назад, когда мистер Пламмер, начальник охраны острова Эльзы, вышагивая вдоль узенькой, аккуратно выровненной аллеи парка, неторопливо рассказывал ему о сути предстоящего задания. Через неделю Рэйха совершит убийство важной фигуры в антимутантском движении, скомпрометировав правительство. Предотвратить это нельзя, но вот заставить ее замолчать – вполне возможно. Вот и все, что тебе стоит знать, Сайлас. Ты сам поймешь, когда нужно будет действовать… Ах да, вот и она, девчушка, только ступившая а землю и слегка прищурившаяся от яркого света, бившего в глаза после долгого пребывания в темном вертолете по пути на остров после очередного задания. Сейчас она направится в штаб, и я должен быть там, чтобы дать ей новые указания. А мы с тобой увидимся через неделю. Когда ты принесешь мне хорошие новости…
Его мысли прервало острое чувство присутствия… присутствия того, кому не следовало здесь находиться. Мутант, притаившийся у стены, был мгновенно им замечен, и Сайберу не пришлось выдавать себя напряженным взглядом в ту сторону, способным лишь вызвать к себе ненужное внимание Рэйхи и тем самым нарушить все его планы. Буквально ощущая его каждой клеточкой своего тела, Сайбер не подавал и виду, что ситуация изменилась в совершенно неожиданную для него сторону, а в его душе, как в колдовском котле, закипала ярость, холодная и молчаливая, наполнявшая его изнутри сумасшедшей энергией, которую следовало пока только удерживать в себе, оттягивая момент, когда она выплеснется наружу, обдав все живое обжигающим пламенем ненависти. Нетрудно было догадаться, что здесь делает неизвестный ему мутант, пока лишь наблюдавший за конфронтацией, но уже готовый в любой момент к атаке. Правительство, решив, что его, опытного наемника, не хватит на убийство какой-то девчонки, подрядило на это дело конкурента. Как и положено жалким людишкам, они были склонны оценивать чужие силы вровень со своими, так и не усвоив разницу между собственными ничтожными возможностями и силами, даже десятой доли которых не достиг бы сильнейший из них. Сайбер едва удержался от того, чтобы заскрипеть зубами. Но шоу должно было продолжаться, а мутант уже знал, как именно он выйдет из этой ситуации – легко, не пролив даже капли крови этого ребенка… И не станет делить гонорар за убийство с нежданным конкурентом. - Как бы не так, Снегурочка, - слегка оскалившись, Сайбер позволил себе застыть на месте, словно не допускал и мысли о том, что ему может грозить опасность, стараясь как можно больше растянуть время. – Твоя смерть была предрешена еще неделю назад. Приятно быть жертвой собственного доверия?
Чёрной Кошке удалось чуть приподнять две машины над землёй, а проще говоря - столкнуть их. Послышался треск и грохот помятого железа, что явно могло привлечь нежелательное внимание.
Домино целилась в горло Рейхи, но всё-таки не смогла выполнить этот удар так точно, как предполагала. Уже по траектории его полёта было видно, что нож попадёт не в шею, а ниже, так оно и вышло. Холодное оружие мягко вошло в кожу чуть выше груди, но ниже плеча, одним словом, куда-то в район ключицы. А как известно, именно здесь находится большое сплетение нервных клеток, поэтому в самые первые мгновения дикая, резкая боль обеспечена. Впоследствие она чуть поутихнет, но не пройдёт ещё долго, равно как рука будет также долго практически не в состоянии двигаться. В принципе, может, пошевелить ею и можно, только каждое лишнее движение будет причинять своей оладательнице невыносимую боль.
Run my baby run my baby run Run from the noise of the street and the loaded gun Too late for solutions to solve in the setting sun So run my baby run my baby run (с) Garbage.
И она бежала. Бежала из самых последних сил, когда в груди загорается пожар, дыхание улетучивается куда-то, а в глазах пляшут красные круги и черные мушки. Бежала до тех пор, пока не свалилась в каком-то темном углу от усталости, еле живая от вселенской усталости. Бежала... хотя знала, что со стороны это похоже скорее на стариковскую трусцу. Она не помнила, как оказалась в этом дрянном районе. Все тут было грязное, все чем-то пропахло. Перегаром? Сигаретным дымом? Лилит терпеть не могла и то и другое. При одном только намеке на сигаретный дым легкие взрывались чудовищной болью, и начинали-таки требовать дозу никотина. А получая ее, они вообще сходили с ума. Легкие начинало сжимать, воздух в них не поступал... Вот и сейчас. Стоило ей только подумать о сигаретах, горло отчаянно зачесалось, а легкие испуганно сжались. Но тут же ожили и, пульсируя, начали требовать... Требовать то, что Лили сейчас не была в состоянии обеспечить. Она сидела, прислонившись спиной к стене какого-то дома, полузакрытыми глазами всматриваясь в небо. Что она там искала взглядом? Божий знак, ласковое слово, надежду на то, что она будет жить? А может, и первое, и второе, и третье. Хотя... без первого она еще могла хоть как-то обойтись. Это она сначала так думала. А потом ей уже хотелось не просто Божьего слова, а самого Бога рядом. Или кого-то очень-очень похожего, потому что в воздухе запахло плохо скрываемой угрозой. Даже Лили, в полуживом состоянии, учуяла этот запах и увидела боковым зрением то, что заставило ее немного напрячься. Совсем чуть-чуть, потому что на большее сил уже не было. Слева приближались трое мужчин. Темень не позволяла разглядеть многого, но Лили-таки разглядела, что выглядят даже их силуэты вполне внушительно. А напрячься девочку заставили их глаза. Блестящие жадным похотливым блеском, прорезавшим даже ночную тьму. Лилит нужно было хорошенько подумать, прежде, чем выбегать на улицу в два часа ночи. И прибегать в такой крайне нереспектабельный район. - А кто это у нас тут сидит такой хорошенький? – издевательским тоном вопросил первый подошедший мужчина. Оказавшийся, кстати, блондином, единственным из всей троицы. - Ой, какие смешные волосы. Это настоящие, или ты их накручиваешь? – спросил другой, присев перед измученной девочкой на корточки и потрогав ее пружинящие кудряшки. - Она их крутит. На бигуди – существует такая штука, женины часто ими пользуются. А еще этот цвет волос... Волосы явно крашеные! - наглым тоном произнес третий. - Она не женщина. Она еще ребенок... Или уже женщина? Блондин наклонился, больно ухватил Лили за подбородок и повернул к себе. На его лицо упал отблеск фонаря – Лили отметила про себя, что у него довольно-таки приятная внешность. Даже красивая... Но подбородок был словно в стальных тисках. Пальцы, его пальцы были стальными. - Ты еще девочка? Или уже женщина? – задумчиво спросил блондин, второй, свободной, рукой проведя по её щеке, коснулся уха, дотронулся до волос. И это было даже ласково... Если не рука, больно ухватившая челюсть. – А может, мне проверить? – томный, горячий шепот на ухо... Лили оставила вопрос без ответа. Что бы она не ответила – исход сегодняшней ночи понятен и больному трисомией двадцать первой хромосомы... Дауну, в общем. Лилит это поняла, еще завидев три мужские фигуры вдалеке. А теперь в ее взгляде сквозила обреченность. Лили не знала, переживет ли она оставшиеся три-четыре часа. Возникает один-единственный, разумный, вопрос. Почему же она не ушла? На это существует один бредовый ответ... Потому что не хотела. Конечно, Лилит не хотела, чтобы ее изнасиловали. Очень не хотела. Но что она могла сделать в этой ситуации? Если бы она все-таки встала и побрела бы прочь, держась за стену, ее все равно бы догнали, а потом... Потом в Нью-Йорке стало бы еще одним трупом больше. Поэтому она сделала то, чем занималась всю свою жизнь – она смирилась... Смирилась с тем, что эта ночь запомнится ей надолго, если не навсегда. Смирилась с возможными последствиями. Смирилась с Черной Дырой внутри почти уже не существующей души. Что осталось в этом теле от прежней Лилит? Что в этом теле вообще осталось? Это была пустая оболочка, в которой сохранились лишь крупицы когда-то большой и безгранично доброй души. Когда-то были родители, которые, хоть и редко, но поддерживали огонь в своей дочери. Потом были коллеги, которые лживыми ласками кое-как не давали затухнуть ей, тоненькой свечке внутри рыжего гения. Теперь и их нет. Лилит сама отказалась и от работы, и от дома, и даже от нормальных друзей. А ведь все могло бы быть иначе... Лилит, вместо того, чтобы сидеть сейчас на бордюре, будучи окруженной тремя мужчинами с вполне понятными намерениями, сидела бы сейчас в приемной больницы и ждала бы очередного тяжелого больного... Потом отдыхала бы дня два, а потом снова – больные, операции, лекарства, разработки, занятия, занятия, занятия. И где-то года через три-четыре все газеты Нью-Йорка обойдет крупная статья под огроменным заголовком – «Америка продолжает терять гениев. Династия фон Штробель – прекратилась?..» Теперь никаких заголовков не будет. Будет лишь маленькая могилка, выделенная государством за «заслуги на медицинском поприще». И все. Мало кто вспомнит лет через десять рыжую, кудрявую, смешливую девчонку с глазами свежесобранного меда. Словно в тумане... Лилит не показывала никаких знаков сопротивления, пока ее раздевали. Надо отдать блондину должное – он не стал рвать и без того прохудившуюся одежонку на лоскуты, отбросив ее куда-то к стене дома. Лили поняла, что ее затащили в подворотню, а по дороге раздели до нижнего белья. До дорогого кружевного нижнего белья. Пара минут – и белье лежит где-то в стороне... - Если ты еще девочка, то тебе будет больно, а потом мы позабавимся. Если женщина, то больно не будет. Но мы позабавимся все равно, - почти пропел блондин. И резко вошел в нее. *** Лили потеряла сознание где-то на минуту. От той боли, которая резко прошила все ее измученное, уставшее, худенькое тело. От ощущения в себе чего-то чужого, большого, и терзающего ее изнутри. Из глаз давно уже брызнули слезы, ее рот давно исказила страшная гримаса боли. Крик, крик о помощи прорезал ночную тишину. И ни одно – ни одно! – окно не вспыхнуло спасительным светом ночника, никто не выглянул в окно. Видимо, все знали, что этот район крайне опасен, а сейчас просто констатировали факт: «Кому-то не повезло». Вскоре блондин насытился и его место занят кто-то второй. Потом третий... Потом снова блондин... Это все было похоже на девять кругов Ада. Тело болело, не переставая, разрываемое изнутри практически тремя мужчинами сразу, горло охрипло и теперь вместо крика издавало какие-то булькающие звуки, а кровь... Кровь залила ноги Лили, ее джинсы, валяющиеся рядом, и самих мужчин. Кровь все текла и текла... Ли не знала, сколько времени прошло, когда это наконец закончилось. Последнее, что она помнила – это довольная ухмылочка блондина и что-то нестерпимо горячее, заполнившее ее тело... А потом снова, и еще раз. А потом Лилит отключилась от всего происходящего на Земле. Очнулась она спустя где-то полчаса. Подворотня была пустая... Одежда валялась где-то рядом, плавая в луже крови. Лили тоже, можно сказать, купалась в крови. В своей собственной крови. Которая продолжала хлестать... Кошмар. Кошмар, приключившийся с одиноким ребенком наяву, а не во все. Кошмар, который она все-таки пережила. Хотя нет никаких гарантий, что она будет жить еще хотя бы двенадцать часов. Или день... Или неделю. Кое-как девочка натянула на себя джинсы и футболку. Нижнего белья она так и не нашла, да и не хотела его искать, тратить несуществующие силы на бесплодный поиск каких-то тряпочек...
Неизвестно, как она держалась на ногах. Возможно, это включилось пресловутое второе дыхание, но, скорее всего, дело было в другом. Потому что дышать по-прежнему было трудно, глаза слипались, затем, чтобы больше никогда вновь не распахнуться, а руки тряслись так, что возникало ощущение, что Лили или безнадежно пьяна, или «под кайфом». Или все и сразу. Или еще что... У телефонного автомата Лилит все-таки рухнула. Просто ноги подкосились, не в силах больше держать невесомое тело, и желая, так сильно желая хоть немножко отдыха... Ноги наотрез отказывались подчиняться постоянным импульсам мозга, побуждающими их поднять хозяйку с грязного асфальта. Ноль эмоций, фунт презрения. Лили лежала на земле, чувствуя щекой остывший за ночь асфальт. Улица была пустынна, ни одной живой, да и мертвой, впрочем, души, не было видно ни на горизонте, ни поближе. Лишь ночь, холодный асфальт под щекой, нестерпимая Оль по всему телу, кругляш, зажатый в пальцах... Стоп. Какой еще кругляш?! Оказалось, это – банальный жетон от телефонного автомата, дающий право на энное количество минут разговора. Только вот тратить его было не на что. Кому могла Лили позвонить в этой ситуации, к кому обратиться? Кто сможет приласкать ребенка, так жестоко истерзанного людьми и жизнью? Ответ пришел сам собой. Мартиник. Она единственная из всех возможных вариантов могла быть дома. И, по счастливой случайности, ее домашний номер телефона Лилит помнила наизусть. Щелчок. Покатившаяся вниз по желобку монетка. Гудки. Гудки... Много гудков. Слишком много. Лили была уже готова разреветься от тоски. И вот, вдруг... - Да, слушаю, - ее голос прозвучал как-то... странно. Будто Марти была в замешательстве. Оно и ясно – звонок посреди ночи... - Мартиник, это я, Лилит. – а вот голос самой Ли прозвучал до ужаса незнакомо. Охрипшее горло сильно изменяло все звуки, вылетавшие из него, и теперь ли оставалось только надеяться, что Марти поймет. - Да, Лилит, я слушаю. - Можно мне... Можно я зайду к тебе на пару часов? - Эээ... Можно. Адрес знаешь? - Нет. - ***** И тут закончилось время. Лили в бессильной злобе ударила автомат ладонью, но ничего, кроме новой вспышки боли, не получила. Одна радость – дом Марти стоял совсем неподалеку... Она все-таки добралась до него. И даже поднялась на нужный этаж... И даже позвонила в дверь... Только вот силы испарились окончательно, не оставив никаких ресурсов. Лилит снова потеряла сознание на этот раз прямо на пороге квартиры Мартиник. «Прости... Не могу больше». И темнота.
Послышался треск помятого железа. Две сущности Фелиции вели бой между собой в голове появилось два образа сидящих на плечах Кошки. Ангел представлял из себе Фелицию с белоснежными, пушистыми волосами. На ней были белые и свободные балетки, пышная юбка и свободная футболка, которая не совсем вписывалась в общий стиль Ангела. На голове сверкал золотой нимб, он так ярко светился, что Фелиции пришлось немного зажмурить глаза. Со стороны это смотрится очень странно. Ведь на улице ночь, свет исходит лишь от ночных фонарей, но за домом света почти не видно. Фелиция-Ангел громко крикнула настоящей Харди в ухо: - Доигралась?! Вот тебе и узнала, мутанты ты или нет! Из-за тебя могут пострадать невинные люди! Вот сейчас ты стоишь как вкопанная, а в тех машинах может быть гибнут люди! Или ты сейчас идешь спасать людей, или ты я уйду от тебя. Зрачки Кошки расширились и она вздрогнула, но никуда не сдвинулась. Может просто Фелиция еще ничего не поняла, а может просто хотела выслушать мнения Фелиции-Черта. Оно последовало незамедлительно. С левой стороны послышался голос, это Фелиция-Черт передразнивала Фелицию-Ангела - Иначе невинные люди погибнут! Ты не обязана никого спасать и вообще что-то делать! Разве ты не хочешь узнать всю мощь своих способностей? Разве ты не хочешь жить нормально? Нет? А я думала, что ты смелая и любишь все новенькое! Или ты улепетываешь отсюда по приезда полиции или я уйду от тебя навсегда! – эти слова принадлежали очень развратно одетой девушке. Сверху был кожаный лиф очень маленького размера. Казалось, что одно неверное движение – и лиф улетит далеко вдаль. Снизу были сапоги из лакированной кажи до колена. Черная юбка была так коротка, что можно лицезреть черные полупрозрачные стринги. Фелиция приняла твердое решение и огласила его двум сущностям в голове: - Я не хочу, чтобы из-за меня страдали и умирали люди. Они мне ничего не сделали. И за это я очень благодарна им! Так я отплачу им тем же! Они сделали благое дело. За это я помогу им! – голос был твердым и как никогда решительным, но он был очень тихим. Ангел-Фелиция открыла рот от удивления, а Фелиция-Черт громко бурча создала алый портал и скрылась в нем. Ангел пока не собиралась уходить, она тихо прошептала: -Я горжусь тобой! Я никогда не думала, что ты примешь мою сторону! Ну, я удалюсь. А у тебя есть дела! Ну прощай. Белая вспышка и Фелиция-Ангел пропал. Фелиция не теряя времени со всей мочи рипнулась на спасении людей. На дороге в состоянии близкой к смятке стояло два на вид новеньких автомобиля. В красной «Феррари» на передних сидениях сидели парень и девушка. Они держались за руки, похоже они были влюбленной парой. В «Мазде» на переднем сидении сидела довольно таки молодая женщина и примерно такого же возраста мужчина. Сзади сидел ребенок, он единственный не потерял сознания и сидел комочком. По его лицу текли слезы. Кошка выломала заднюю дверь и отстегнула ребенка - Ну же малыш! Выходи! - А мои родители? – мальчик громко всхлипнул носом - С ними все хорошо! Они просто… э-э-э… Они спят! Они скоро встанут Сейчас я их достану!Ребенок отошел немного назад и с надеждой смотрел на Кошку. Двери были заблокированы и кошке с трудом удалось достать семейную пару. Оттащив родителей к мальчику Фелиция сказала парню: - Позвони в скорую помощь! Вон автомат. Возьми денег. - Харди щедро насыпала в малюсенькие ладошки парня кучу монет. Он кивнул и понесся к телефонному автомату. Кошка не теряя времени кинулась прямиком к красной «Феррари». Девушка пробила стекло и звон падающего стекла обрушился на уши девушки. Сирена. Полиция уже рядом. Все кончилось. С трудом девушка и парень оказались возле мальчика и его родителей. Осталось лишь ждать конца Заявка: с помощью полиции забрать меня на остров Святой Эльзы.
Лекс ехал так быстро, как только могла эта несчастная машина, на долю которой сегодня выпало не мало приключений. Он настолько резко поворачивал, что чуть ли не вылетал из машины. Только после восьмого и девятого поворота парень заметил, что забыл пристегнуться. Но это го сейчас не заботило. В голове было другое. Что могло случиться с Лэй? Почему она не вышла в назначенное время? Эти и многие другие вопросы просто разрывали голову Алекса на части. Помимо этих насущных вопросов в голове крутился и другой. Почему она его обняла? Что хотела этим сказать? Вопросов как всегда много, но ответов нет ни на один. Сентклер снова повернул и опять чуть не вылетел из машины. Но немного сбавить скорость он естественно не подумал. А зачем нам еще и думать о таких мелочах как скорость? Конечно не зачем. Лекс медленно, точнее быстро, но верно приближался к окраине города. Он хотел вывезти машину в лес подальше и там взорвать. Но не тут-то было. На довольно резком повороте при выезде из города машину занесло. Вотер попытался выровнять машину. Он на долю секунды испугался, но сразу же взял себя в руки. В голове засела лишь одна мысль. Мысль о смерти. Лекс испугался. Он не хотел умирать. Погибнуть по собственной глупости и невнимательности в двадцать два года – это ужасно. Именно поэтому он крутил руль и жал на педаль тормоза, пытаясь остановить машину. Как только ему показалось, что получилось, Нисан на довольно приличной скорости вылетел в кусты и притормозил, поцеловавшись с внушительных размеров дубом. Сработали подушки безопасности и везение Сентклера и он остался жив. И это можно назвать чудом. Машина всмятку. Нос помят до самого руля. Алекс отключился от сильного удара. Сколько времени в отключке он пролежал парень не знал. Но когда он очнулся, по всему телу прокатилась волна дикой боли. Лекс непроизвольно застонал и открыл глаза. Первое что он увидел это белое полотно подушки безопасности. Я уже умер? – пронеслось у него в голове. Нет, не умер. Если бы умер то этой дикой боли не было бы… Сентклер поднял голову, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь через мешающую ему сейчас подушку, но кроме темноты ничего не увидел. Осколки переднего стекла осыпали Алекса с ног до головы. С огромным усилием Лекс дотянулся до довольно большого осколка и, взяв его в руки, проткнул им подушку. Конечно, это получилось не с первого раза, а где-то с третьего. Так как сил не было даже на то, чтобы дышать, а уж что-либо ломать или протыкать тем более. Но ему все же это удалось. Облегченно выдохнув, Вотер посмотрел в зеркало заднего вида, которое к его большому удивлению не разбилось, а только треснуло прямо посередине. Он обнаружил, что на лице только несколько мелких ссадин и рассечена бровь. Это радовало. Оставалось лишь узнать сможет он идти или нет. Как выяснилось ранее руки в порядке. Это тоже хорошо. Оставались ноги. Лекс на время забыл про гул, который все это время стоял в голове и принялся за тестирование ног на предмет дееспособности. Обе ноги оказались пригодными к использованию в быту. И, следовательно, Алекс мог идти в город за помощью. Но выбраться из машины оказалось сложнее, чем он думал. Дверь заблокировалась и не хотела открываться. Пришлось убрать остатки бокового стекла, которое, кстати, тоже разбилось, и вылезать через него. Оказавшись на твердой земле, Лекс какое-то время лежал, просто глядя в небо. Он не понимал, как так получилось, что он остался жив, но думать не было сил. Он, все еще лежа на траве, достал из кармана мобильник и сожалением увидел что тот в отличии от его ног к применению не пригоден. Отбросив ненужный кусок металла и микросхем в сторону машины, Сентклер сделал над собой усилие и поднялся на ноги. Гул в голове усилился. Если лежа на траве Лекс слышал биение своего сердца, то теперь кроме гула не было ничего. Он даже не чувствовал ничего кроме боли. Во всем теле. В каждой клеточке. Сделав еще одно усилие, Алекс двинулся с места. Одной рукой он держался за голову, а второй просто хватался за воздух, в надежде найти то, за что действительно можно ухватиться. Через пару минут он вышел на дорогу и пошел вперед. Он шел медленно. Каждый шаг отдавался болью в спине и в голове. Лекс не слышал, как из-за поворота выскочил новенький красивый темно-малиновый Мерседес. Он почувствовал лишь сильный удар и услышал глухой звук, как будто с высоты трех метров на землю бросили мешок цемента. Но это был не мешок, а сам Лекс. От удара об капот машины он отлетел на пару метров и упал на асфальт. Этот так сказать контрольный удар вышиб последние силы из парня и тот отключился. Водитель Мерседеса, маленький пухленький дядечка, с причитаниями выскочил из машины и подбежал к Лексу. Тот естественно уже не слышал слов мужчины и его причитаний о том, что теперь у него будут проблемы. Мужчина оказался порядочным. Он не бросил Алекса умирать посреди улицы. Он вызвал скорую. Врачи приехали на место примерно минут через десять. Или двадцать. Не важно. Они осмотрели Лекса и, погрузив в машину, увезли. А дядечка на Мерседесе последовал за ними. [Больница]
По поручению правительства полиция чуть ли не в два раза чаще должна была патрулировать улицы в поиске особо опасных мутантов. А сегодня им в этом поиске, похоже, повезло. Завидев неподалёку, "творящую беспорядок", Чёрную Кошку, полицейские припарковали машину чуть поодаль, а сами предпочли подкрасться к девушке сзади. Один из них вытащил ружьё, заряженное их излюбленными усыпляющими дротиками, незамедлительно выстрелив в девушку. Фелицию в считанные секунды окутал сон... Девушка была доставлена на остров Святой Эльзы в камеру к заключённым, Стар и Блинк >>> Переход: Остров Святой Эльзы, Подземный центр, уровень 3
Рэйха коснулась правой рукой виска и едва заметно поморщилась. Привычная головная боль вновь не давала ей покоя и как всегда в самый не подходящий момент. Судя по тому, что стоящий перед ней мутант с легкостью запустил в неё автомобиль, следовало ожидать самого худшего. Впрочем, в своих способностях девушка никак не сомневалась, уж что-что, а постоять за себя она всегда умела, но с другой стороны, недооценивать противника было бы с её стороны глупо. Добрые люди из правительства всегда учили мутантку трезво оценивать ситуацию и сейчас Рэйха как никогда понимала, что сохранить собственную жизнь будет не так уж просто. И словно в подтверждение её мыслей, резкая боль пронзила тело, причем столь сильно, что светловолосая мутантка не устояла на ногах. Опустившись на одно колено, она с легким вскриком вытянула из раскроенной плоти нож и с омерзение отбросила в сторону, после чего зажала рану рукой и оглянулась. Неподалеку от неё стояла враждебно по отношению к ней настроенная девушка, очевидно выполнявшая ту же задачу, что и Сайбер, потому как Рэйха не знала её лица и не думала, что когда-то в прошлом могла вызвать какое-либо недовольство или желание отомстить. - Становится все интереснее, - с неизменной улыбкой прошептала мутантка, поднимаясь на ноги и замораживая свою рану, дабы хоть как-то унять боль. Первоначальный шок прошел, но тем неменее сил у Рэйхи теперь было куда меньше, чем она рассчитывала, к тому же для борьбы сразу с двумя противниками, потенциал которых ей был неизвестен. Оставался лишь крохотный шанс на спасение, заключавшийся в том, что эти двое вдруг решат побороться с друг другом ради награды. Рэйха не раз участвовала в подобном, соревнуясь с Вейном, а вот теперь сама была в непривычном для неё положении жертвы. - А что касается доверия... - она взглянула в сторону Сайбера, ничем не выдав своего беспокойства и опасений. - Что ж, любое доверие относительно. Наверное, рано или поздно нечто подобное бы произошло, и сейчас мне даже приятно, что за мной послали сразу двух охотников, - она чуть повысила тон и сделала несколько шагов в сторону, чтобы было удобнее наблюдать за своими противниками. - Наверное, вы оба не слишком хороши, раз кому-то из вас нужна подстраховка... - невольно выдала она, тем самым на самом деле решив просто-напросто потянуть время. В это мгновение она попробовала пошевелить пальцами правой руки и надо заметить, ей это удалось, однако каждое движение отдавалось во всем теле, словно бы кто-то проходился лезвиями по коже... Неприятно, но терпимо. - Надо же как поздно, - Рэйха небрежно посмотрела на часы. - Пора бы с этим заканчивать, - чуть тише произнесла она, и глаза мутантки привычно побелели. Справится сразу с двумя, учитывая довольно-таки серьезное ранение, было нелегко, но все-таки оставался крохотный шанс на победу... Заявка: направить потоки льда в сторону Сайбера и Домино, тем самым заморозив их.
Что пыталась доказать эта девчонка своим разглагольствованием, не имевшим для убийцы никакого смысла? Пыталась заговорить ему зубы, рассеять внимание с тем, чтобы в нужный момент нанести ответный удар – нет, какая наивность! – или это была предсмертная нота, певшая об осознании неизбежного, попытка оттянуть время в надежде обрести хотя бы один шанс на победу? Последнее казалось более вероятным: судя по тому, что Пламмер, тот самый большой босс с большого курорта, не поскупился на обещания сразу для двоих охотников, Рэйха была далеко не так глупа, чтобы надеяться на то, что ее болтовня увлечет опытного наемника… кроме того, жертвы Сайбера часто пытались отвлечь себя бесконечным словоблудием, пытаясь выиграть лишние несколько секунд до своей смерти. Это было слишком привычно, и Сайлас несколько успокоился, придя к такой мысли. Успешная атака конкурентки, следствием которой стала струящаяся сквозь пальцы, судорожно сжавшие рану, кровь, вызвала у него только удовлетворенную ухмылку – пока все шло согласно графику, а в отсутствии цейтнота Сайбер был не против поиграть со своей жертвой… Ей хотелось прочувствовать последние мгновенья жизни, как песок уходившие в пустоту из пригоршни, жадно зачерпнутой когтистой лапой смерти, отливающей укрытым мраком, темным блеском металла... Она их получит. Атаку Рэйхи нельзя было назвать неожиданной – последние ее слова, сказанные перед этим, звучали слишком недвусмысленно, чтобы можно было не разглядеть их смысл даже в самой темной из ночей. Реакция охотника также была незамедлительной. Заявка: отпрыгнуть в сторону от движущегося в его сторону потока (благо, с реакцией все в порядке), затем, при успехе, ринуться в сторону девушки, скользнув по льду, и резким толчком швырнуть ее в объятия Домино.
"Любят же они тратить время на пустые разговоры..." - недовольно нахмурилась Домино. Второй промах за ночь заставил Беатриче хорошенько задуматься над своей удачей.
Вот теперь справится с девочкой стало в разы сложнее. Какое огорчение. Ей было откровенно плевать на то, какие мысли терзали соперников и почему они так усердно тянут время, вместо того, что бы просто убить друг друга. Теперь её больше беспокоила безопасность собственной шкуры - мало ли чего можно ждать от соперника.
"Соберись!" - одернула себя Домино, старательно рассчитывая траекторию прыжка - со всеми маневрами по добыванию ножа. Ещё секунда и всё её внимание резко переключилось на маневр жертвы. "Надо же, она ещё может сопротивлятся!" - удивленно подумала Беатриче. - Ну сколько можно играть в кошки-мышки?, - первая реплика за сегодняшнюю ночь произнесенная Домино вслух.
Заявка: собрав всю свою удачу, вывернуться из под потока льда. Прихватив нож.
Охота тамбур, дым, противный запах, охоты стыков стон и толкотню, Охота на восток, но снова запад, и снова темнота – как в полынью. Темнота… все вокруг было черное и серое, однообразное и непохожее на жизнь. Какие-то сумбурные картины сливались друг с другом в новые, непонятные разуму Гамбита изображения и образы. Ночь и утро, рассвет и тьма, вчера и завтра – все перемешалось в сознании молодого человека. В который раз за последний месяц он находился вне сознания, а сознание его находилось вне тела. Сражение с Магнето у Особняка… кажется, что это было еще в прошлой жизни. Кира, Пайро, Джин, Мари, их лица на не четком фоне убежища Эрика Лендшера калейдоскопом проносились в голове. Признание, кома, звонок телефона. Натаниэль. В виски Гамбита тут же, как будто вогнали раскаленное железо и несколько раз повернули. Нестерпимая боль судорогой прошлась по его истощенному телу, пронеслась вместе с кровью по всем венам и артериям, заполоняя собой органы и ткани и так, давно уже пораженные. Убить, ты должен убить, убить, убить… убить! Слова эхом отдавались в голове Рэми, звуча все громче и громче. А потом свет – яркий, кричащий, слепящий глаза и разрезающий темноту как нож. Мутант резко открыл глаза и повернул голову сначала вправо, потом влево. Он, собственно как самый наипоследнейший человек без определенного места жительства лежал на холодной земле незнакомого сквера в еще мокрой от росы траве. В нос ударил резкий запах каких-то цветов вперемешку с подгнившими съестными припасами, видимо нашедшими своей покой в мусорном баке, не очень далеко от места дислокации Гамбита. Его веки несколько раз опустились, а взгляд попытался сфокусироваться на дереве, росшем впереди. Удалось ему это достаточно быстро, потому Этьен сразу перешел к более сложным вопросам, таким как «Как тебя зовут?», «Кто ты такой?» и самое главное и абсолютно интересующее его более всего, так как на первые два ответы нашлись быстро – «Как ты тут оказался, где Роуг и Джина и вообще, почему ты валялся в отключке непонятно где?». Сложно, в общем-то, для человека плохо помнящего последние часы собственной жизни. Парень глупо хохотнул, но почти сразу замолчал. Ему, вдруг, опять стало страшно. Перед его глазами вспыхнул огонь, пламя, сила, энергия, летящая прямо в него. Испуганные до смерти глаза Мари, злоба Феникса и крики самого Рэми - У меня нет выбора. У меня нет свободы его делать! Прекрати убеждать меня в обратном, прекрати настаивать, хватит.. Хватит, указывать мне, что делать! Как будто я прошу вас лезть за мной! Вы же делаете только хуже… - А потом ничего. Тьма, мрак, беспамятство. Но уже за то, что он вспомнил, Ле Бо был готов рвать на голове волосы, был готов убить самого себя. Ненависть и презрение накрыли его с головой. Как он мог, как он посмел сказать такое? Ей, им обоим, столько сделавшим для него. Роуг, которую он любил и которую не мог потерять, потому что иначе все кончено, иначе он просто потеряет себя и ту единственную нить, связывающую его с этим жутким миром, ту которая вселила в него веру в жизнь и в себя и за которую он, наверное, был в ответе и которая теперь находилась неизвестно где. Все из-за него, по его вине. Нет, он не должен больше причинять боль, Ксавье был прав, она не для него. Он лишь делает больно и себе и ей, хотя на себя Гамбиту было давно плевать. Столько боли и потерь было в его жизни, сколько хватило бы на нескольких человек. Но она… видеть страдания Мари было самым страшным наказанием, которое могло обрушиться на этого заблудившегося в самом себе мутанта. Но одно, сейчас, он старался доказать самому себе, внушить, абсолютно точно и ясно – он не должен более лезть к Роуг, не должен подвергать ее жизнь опасности и не должен заставлять ее волноваться, переживать. Она должна будет забыть его, должна, должна. Он все убеждал и убеждал себя самого, занимался самообманом. Где-то внутри голос все еще говорил – встань, найти ее, извинись, вернитесь в Институт. Плевать что они, там, осуждают тебя, что они думают что ты исчерпал лимит доверия, пусть. Профессор поймет, а когда в последний раз тебя сильно волновало мнение окружающих? Ты сможешь, вы сможете… Но другой голос был увереннее, громче. И путь, предложенный им, был легче, короче. «Отпустить», «облегчить страдания», «избавить от самого себя»… Все это, прикрытое страхом за Мари, который не давал покоя Этьену, казалось таким верным и правильным, что сопротивляться не было сил. Так будет лучше, так должно быть лучше… для всех.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
И извините за задержки. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума