Отправлено: 09.05.07 13:56. Заголовок: Подземный центр, уровень 3
Вход: Уровень 2, зеркало в северном коридоре Допуск: Сотрудники проекта "REGISTRATION", а так же военные спецотряды правительства, иначе говоря - охрана. Пропуск: Сетчатка глаза, голосовой код и индивидуальный ключ. На данном уровне находятся заключенные.
Бронированные двери, прочные стены, маленькие окошечки. Но даже это все не нужно, потому что на каждом заключенном здесь мутанте - ошейник, блокирующий его силы. Из-за подобной изоляции, казалось бы, переговоры между заключенными невозможны, но между некоторыми камерами встроены переговорные устройства. Возможная связь: Камера 1 = Камера 2 Камера 3 = Камера 4 Камера 5 =>Камера 6 [односторонняя связь]
Тусклый свет... холодные стены... отсутствие каких-либо предметов, кроме одной жутко неудобной кровати, покрытой белой простыней. Соседнее небольшое помещение - туалет. Там ещё есть раковина... Обнадеживает. Это был четвертый день пребывания Кларисс Фергюссон на острове. А может пятый. Похоже, она сбилась со счета. Пока что её никуда не выпускали и ничего не говорили. Единственное - каждый день давали еду и воду, и кормили здесь, стоит заметить, совсем неплохо. Первый день Блинк громко кричала, угрожала, требовала выпустить. Второй день тщетно пыталась найти выход, а на третий успокоилась, даже поспала. Беспомощность навалилась на неё тяжелым, непривычным грузом. Они сделали её человеком... Блинк коснулась рукой ошейника и едва заметно поморщилась. Каждый раз, когда она хотя бы задевала его, неприятное ощущение прокатывалось по всему телу. Всего лишь слабый электрический разряд. Наверное, пытайся она его сдернуть - превратилась бы в пепел. Единственное, что ей сказали, это то, что она теперь часть какого-то проекта правительства и что она - очень важная часть общего плана. Потом задали пару вопросов, упомянули о том, что она числится мертвой... В ответ Кларисс только нехорошо усмехнулась, и тут же получила удар по лицу. Вэйн. Кажется так звали того парня... Черт, он едва не сломал ей челюсть. Кларисс вовсе не была одним из тех простачков, кого заманили на остров, обещая сладкий отдых. На самом деле, заинтересовались ей только потому, что она засветилась в новостях, в то время как числилась в рядах давно почивших. Похоже, они даже выкопали могилу той Кларисс и, удостоверившись в наличии тела, стали охотится за Блинк из другого мира, видимо пока считая, что она всего лишь клон, копия или мутант - перевертыш. Так или иначе, природу и возможности её силы они пока не определили, хотя и старались. Блинк поймал Вэйн. В тот день она просто прогуливалась по улице, никого не трогала и мечтала о чашечке кофе. Он встал на её пути, такой невозмутимый и холодный. Кларисс фыркнула, поморщилась и попыталась его обойти, и как только поравнялась - почувствовала неприятное покалывание в области плеча, а потом сознание от неё просто уплыло... Очнулась она уже в камере. На шее был ошейник, а на полу стояла тарелка с салатом. Мило. Раздался какой-то шорох. Блинк едва заметно нахмурилась. Дни её заточения проходили в полной тишине, и она даже понятия не имела, есть ли здесь другие пойманные мутанты. - Эй... здесь кто-нибудь есть? - охрипшим голосом, поинтересовалась она, понимая, что, возможно, в соседнюю камеру привели заключенного. А может просто-напросто включили между камерами связь...
- АААААААААААААААААААААААААААААААААА!!! ----------------------------- Пять минут назад…
Юи открыл глаза, но встретил пред собою лишь мрак. Почти сразу почувствовался холод, холод прочных стен, скорее всего металлических. Зрачок все еще был слишком мал, чтобы зрение смогло воспринимать фотоны света, особенно если принять Во внимание тот факт, что оных тут было весьма мало. Мальчик не двигался, он даже не сразу осознал, где находится, ведь пока что все условия камеры совпадали с теми, в которых он жил на улицах Нью-Йорка. Возможно, он сейчас находится в одном из подвалов, быть может в том самом доме, что предназначен под снос. Да, это было одним из основных его мест для ночлега, туда редко заходили люди, и таким образом он был просто безопасен для них и самого себя. Но Тошиаки не мог там оставаться подолгу. Ведь они… они всегда были рядом. И стоило мальчику почувствовать голод, как в голове тут же возникали видения. Они были уродливы, внешне пугающие, внутри – ужасающие, с иглами вместо зубов, с пронизывающим шокирующим сознание взглядом, с ненормальной дистрофией (да по сути там и плоти-то было совсем мало, одни лишь кости), проступающие колючие позвонки на спине, и темно-серая дымка, аура которая их всегда окружала, из которой они возникали и в которой они исчезали. Почему темная? Все очень просто, мальчик абсорбировал всегда энергию биополя людей, коя в последнее время концентрировала в себе слишком много негатива. Да и он, собственно, умел только такую и копить, в его жизни было очень мало радости, но очень много горя, благодаря чему он в конечном счете лишился рассудка. Вот он, Юи Тошиаки, и его демоны, Гиосы, которым он повелевает, или наоборот, спорный вопрос, в зависимости от голода. Вместе они олицетворяли все то плохое, что вообще было в людях. И если даже он пытался избежать своей участи, Судьба упорно возвращала его в кошмары, толкала на новые убийства. Юи уже пятнадцать лет. Да, совсем скоро, может быть через неделю ему будет пятнадцать, но он отстал во внешнем развитии, в то время как личность его так и не смогла сформироваться. Все было предельно просто и ясно – он был сумасшедшим. Вскоре температура тела урегулировалась, стенка, до селе казавшаяся холодной, уже не так ярко сказывалась на ощущениях. Что же, Тошиаки был спокоен, он действительно считал, что сейчас лежит в том самом подвале, вот только как сюда попал на сей раз? Мальчик стал восстанавливать в памяти последние события. Он нашел весьма сносную булку, выброшенную кем-то только из-за наличия зеленой плесени, отодрать которую не составило больших усилий. Юи просто ел найденный кусок хлеба, совсем не подозревая о том, что в тот самый момент полиция обследовала порученный ей квартал. Совершенно неожиданно в переулке возник страж закона, такой же, как и остальные, в этой униформе, строгим видом… Эти люди всегда пугали Юи, они казались агентами самого Дьявола, их строгая форма, строгие черты лица, все это вызывало ассоциации лишь с Люцифером, казалось, внутри всех их сидит что-то жестокое, холодное… - Эй, мальчик. Что ты тут делаешь? Где твои родители? - ... - Какого черта?! - ... Тошиаки сбежал. Бежал в сторону пристани, в мыслях оплакивая уже мертвого хранителя правопорядка. Как жаль, что коллеги его этого не поняли. Несколько полицейских преследовали его до самой пристани, но отчего-то остановились, когда корабль отчалил, и Юи вместе с ним. По прибытию на сушу мальчик заметил вывеску, гласившую «Добро пожаловать на остров святой Эльшы». Что-то в этом роде, словосочетание «Добро пожаловать» уже было знакомо японцу, но насчет остального уверенности не было. На этом все. Лишь тот устрашающий силуэт, то холодное лицо. Охранник, казалось, сам Люцифер, безжалостно схватил его за запястье, и Юи погрузился в темноту. В ней же он и очнулся. Теперь уже приходило осознание того, что он находится не в привычном подвале. Об этом говорило и отсутствие всякого рода хлама, лишь идеально ровный холодный пол. Мальчик вскочил, и бросился вперед, убежать отсюда как можно скорее, но очень скоро благополучно врезался в одну из стенок. По лбу потекла какая-то жидкость, вскоре достигшая рта, и языковые рецепторы быстро узнали знакомый соленый вкус. Он был в замкнутом пространстве, без выхода и входа, наедине с ними… Стены были прочны, но казалось, даже они не смогут не пропустить нечеловеческого крика. Крика горя, крика страха, крика безумия. Детского крика.
Омега открыл глаза. Над ним темная гладь бетонного потолка. Тускло горела единственная лампочка. В камере холодно, слышно как капает из крана вода в раковину. Омега вновь закрыл глаза, ему вспомнилось, как он сидел в советской тюрьме строго режима, за день до того как к нему пришли, и куда то увезли. По законам того времени ему грозил расстрел, но судьи, почему то заменили наказание, которое полагалось на пожизненное заключение. Так он оказался в одиночке, а через месяц к нему пришли. Это произошло ночью, когда Аркадий спал. Дверь открылась, и в камеру забежало человек двадцать, с аргументами в руках и полном снаряжении, с газовыми масками. Они сразу же начали вултозить Аркадия, он проснулся лишь от боли. Около часа они возюкали его мордой по полу, сломали ребра, отбили почки, умудрились переломать ключицу в шести местах. Потом, полумертвого, его схватили за ноги и куда то поволокли. Он смутно вспомнил, как его погрузили в грузовик, а потом свет померк, пришел он в себя только в вагоне для скота, лежащим на сене, он точно помнил. Вот ведро и полтора литра воды, а ехал он как минимум три дня. Потом он оказался на секретной базе уже как "проект Омега Рэд".
Аркадий поднялся с кровати. Он оглядел себя. Корбонидиумные наплечники сняты, равно как и перчатки и наголенники. Проведя ладонью по заросшей небрежной щетиной щеке, Омега огляделся и понял что оказался в тюрьме. - Ха-ха-ха-ха... вы думаете ваша тюрьма меня удержат? Ха-ха-ха-ха-ха!!! Омега поднялся и твердым шагом подошел к двери, после чего напряг мышцы. Зажужжало, но щупальца не вылезли. Омега недоумевающе глянул на свои запястья. Оказывается отверстия, из которых выходят щупальца, закрыты, по всей видимости, адамантиновыми вставками. Омега зарычал и с силой ударил в дверь. По идее дверь должна была бы дрогнуть, но дрогнул Омега, согнувшись и держась за костяшки кулака, он жутко матерился. -Твою дивизию, что за хрень? И только сейчас он заметил, что на нем ошейник. Он дотронулся до ошейника, просунул пальцы между шеей и кольцом, потянул. -Нет.. крепкий металл... в какое дерьмо меня сунули? - задал он вопрос в никуда. Вернувшись к кровати, он сел на край и получше огляделся. В камере у противоположной от туалета и ванной стены, стоял стол и табуретка, очевидно металлические. Омега поднялся и подошел к столу. Присев он приложил ладонь к столешнице. "Холодная... алюминий" - догадался он. Алюминиевая мебель для безопасности, что бы не дай Бог, заключенный, не завалил надсмотрщика стальным стулом, алюминиевым то это сделать тяжело. Рядом со столом, в стену, был встроен какой то приемник. "Боже и электричество есть? Вот идиоты!!!" Глянув вправо, в сторону туалета, он заметил на раковине кусочек мыла. Губы Аркадия разошлись в радостной улыбке, поднявшись, он подошел к раковине и крутанул вентиль. Вода тонкой струей побежала и падая в раковину уносилась через слив в канализацию. "Ха-ха-ха-ха-ха... какая удача, мыло, и вода тоже есть, какие же тупые эти американцы!" Омега закрыл вентиль, и засмеялся. Смеясь он запрокинул голову к потолку и повернувшись на триста шестьдесят оглядел углы камеры. "Какая непредусмотрительность, что в камерах нет камер! Какая радость то, что капиталисты такие тупые!!!". Омега все еще смеясь подошел к двери и глядя в окошечко выдавил: - Идиоты, вы отобрали у меня мою силу, но не опыт. Ждите мести... твари... Омега стукнул в дверь ногой и развернувшись лег на кровать. После чего, отвернувшись к стене, он уснул. Ему нужно набираться сил.
Омега отоспался. Открыв глаза, он бодро поднялся с нары. Пройдя к столу, пододвинул тот на центр камеры, так что тот оказался под лампочкой. Потом, Аркадий подошел к кровати, порвал наволочку матраца и оторвал немного ватки. Залезши на стол, он вынул из-за голенища сапога сигаретку. Омега курил, но очень редко, лишь тогда, когда нужно было обмозговать что-то важное. Заложив сигарету за ухо, он поднес палец к лампочке. Лампа была горячей. Взяв ватку, Аркадий начал очень быстро растирать ее по наколенной выпуклости лампы. Когда ватка задымилась, Омега сунул сигаретку в рот и, поднеся дымящуюся ватку к кончику сигареты, подкурил. Присев на столешницу, он снял комбинезон, откинув его на кровать. На правой лопатке, была наколка паука в паутине, подтягивающего к себе свою жертву, которая безвольно висит обмотанная липкой паутиной. Эту наколочку ему забабахали еще на малолетке. Запустив пальцы в густую шевелюру, омега отыскал на шее клеймо, в виде греческой буквы "Омега". Потрогав ту, он со злым шепотом выдавил: - Я больше не позволю себя использовать и клеймить как скот, кто бы против меня не встал бы! Спрыгнув со стола, он взял алюминиевую табуретку. Ухватившись за ножку табуретки он прилагая усилия, начал ту гнуть вниз, а потом вверх, потом снова вниз, потом снова вверх. Бугры мышц вздулись, начали передвигаться под кожей. Отломав ножку стула, Омега глянул на ту. "Так-с, примерно пять или шесть миллиметров, что ж думаю, за недельку управлюсь". Присев на пол, он начал стачивать обломанный конец ножки о бетонный пол.
Omega Red Вэйн неспеша шел по коридору. Его только что отстранили от привычной миссии - отлова мутантов и поручили проверить заключенных. Любой другой на его месте посчитал бы подобное оскорблением, но только не он. Какие угодно поручения... Абсолютно любые задачи... Вэйн выполнял все, что ему приказывали. Выполнял хладнокровно, беспрекословно, не задавая лишних вопросов. Именно поэтому он, наверное, так далеко продвинулся "по службе". Молодой человек замер, похлопал по карманам брюк и обнаружил в заднем пачку сигарет. Привычным движением он выудил одну, задумчиво посмотрел на неё и курить не стал. Отчего-то люди говорят, что курение успокаивает, но вот на Вэйна оно имело абсолютно обратный эффект. Не то, чтобы он дико возбуждался, но чувствовать как-то неуютно себя все-таки начинал. Впрочем, парню это даже нравилось, это было что-то, что не поддавалось привычному объяснению, несколько выбивало его из привычного равновесия, позволяло почувствовать себя несколько иначе. Одна маленькая сигаретка и он уже не такой, как мгновением раньше. Пусть секунда, но можно что-то чувствовать. Сейчас не время. Надо проверить нашего нового постояльца... Вэйн сделал ещё несколько шагов вперед и остановился перед очередной безликой дверью. В руке его сверкнула ключ-карта, рука взметнулась к панели, и пальцы, ловко пройдясь по кнопкам, набрали нужный код. Через мгновение дверь плавно отъехала в сторону. - Так это... план? - заходя во внутрь, как-то отстраненно произнес парень, наблюдая за манипуляциями заключенного с ножкой от стула. Дверь за Вэйном бесшумно закрылась. Да, наверное, сотруднику правительства пришлось бы непросто не будь на этом "парне с щупальцами" ошейника. - Не слишком оригинально.
Омега глянул исподлобья на вошедшего, очевидно охранника. - Я хотел побриться, вот и точу ножичек. Хотя, скорее этот ножичек предназначен для чьего ни будь горла. Омега поднялся во весь рост. Его взор пылал ненавистью и желанием придавить этого щенка, да так что б кишки из задницы полезли. Все также невозмутимо держа в руках заточку, Омега присел на край стола, свесив ноги. - Ну что так и будешь на меня пялится, или ты думаешь, что я не столь оригинален, чтобы перерезать тебе глотку, а потом выйти отсюда? Говори че пришел? И ответь на вопрос, почему нас не кормят, я уже сутки ничего не жрал. И вот еще что. Если встретишь того придурка и дуру, из-за которых я тут, передай, что они трупы, в самом ближайшем времени. Омега злорадно улыбнулся, правая рука, в которой он держал заточку, зашла за спину.
Вэйн не пошевелился, не дернулся, даже не моргнул. Он вообще редко когда обращал внимание на провокации, угрозы и тому подобное, и сегодня никак не хотел делать исключений. Грубости Омеги Рэда молодого человека тоже никоим образом не задели. За последнее время он наслушался кое-чего и похуже, а также предотвратил более пяти попыток побега, наверное, именно потому идея Аркадия не показалась ему оригинальной. - Резать мне горло неразумно. Вряд ли ты сделаешь хоть шаг, если со мной что-нибудь случится. Да и к тому же, отчего ты так уверен, что у тебя это вообще получится? Мутант, ты похоже ещё не привык к тому, что теперь у тебя нет и в ближайшем времени не будет силы. Теперь ты часть проекта, нашего проекта. Заключенный номер 6. Привыкай. А теперь отдай мне эту штуку, - взглядом скользнув по заточке, добавил Вэйн. - Мне совсем не хочется, чтобы ты поранился. Что касается еды, тебе принесут её через час. Может есть какие-либо пожелания? У нас здесь все же курорт. По правде говоря, парень давненько так много не говорил, но видимо сказывалось то, что обычно к новоявленным заключенным его не пускали. Сейчас же ему впервые доставляло неимоверное удовольствие ощущение своего превосходства. Да, честно говоря, Вэйну всегда нравилось видеть беззащитных мутантов, ведь он как никто другой понимал, что значит не иметь силы.
Омега ухмыльнулся. "Да что ты щенок знаешь о проектах? Я за свои 40 лет столько этих сраных проектов пережил, что тебе своими слюнями можно спокойно подавиться, что касается заключенного номер шесть, то уверяю тебя, сосунок, это ненадолго". Омега рассмеялся, в глазах заиграла жажда поглумиться над мальчишкой, пусть даже тот и в превалирующем сейчас положении относительно Омеги. - Я отдам тебе заточку, при двух условиях. Во-первых, принеси мне бритву, терпеть не могу, когда щетина колется. Во-вторых, угадай - в какой руке я держу ее? " Ну-ну щенок, позлорадствуй, только помни, что злорадствует тот кто, уверен, что злорадствует не рано".
Вэйну разговор определенно нравился. Во-первых, его всегда занимали люди, а точнее мутанты, которые не ноют и не жалуются на судьбу, попадая в такое вот безысходное положение. А, во-вторых, Вэйн ещё и ненавидел подобных заключенных, уверенных в том, что они определенно выберутся во чтобы то ни стало. Уж он-то знал, что у Омеги нет ни единого шанса сбежать. - Бритву тебе принесут. Еду тоже. Вообщем, все что душа пожелает, - спокойно произнес Вэйн, не позволив себе даже усмехнуться. - А что касается заточки... Я думаю, ты держись её в той руке, которая рискует быть переломленной пополам. Угроза не прозвучала угрозой. Наверное, будь Вэйн чуть эмоциональнее, он бы смог донести до Аркадия то, что ему лучше было бы поумерить свой пыл, но так как молодой сотрудник был максимально холоден и отрешен, как будто бы это все его вообще не касалось, вряд ли Омега Рэд проникся его словами... А зря. Вэйн уже не раз калечил мутантов и без всякой видимой причины.
Угроза вялая, насчет руки, раззадорила Омегу еще больше. - Оу... да я смотрю ты любишь ломать тех, кто не в состоянии тебе ответить? Прекрасно! Тогда может быть твоя трусливая душонка все-таки станет храброй и отключит ошейничек и снимет с моих запястий эти затычки? Нет? Ай.. всегда знал, что вы американцы трусы, умеющие только бомбардировать с высоты птичьего полета мирных горожан. Что? Не помнишь Хиросиму и Нагасаки. Ой-ля-ля, не помнишь Ирак? " Да уж, что еще можно сказать об американце, у которого за спиной крылатая ракета с лазерным наведением, что скажешь про американского солдата вооруженного до зубов и воюющего против нищего с винтовкой 1950 года выпуска в руках"? В любом случае, Омега не намеривался раньше времени сломать нос тому парнишке. "Пусть злоба накопиться, - думал он. - Тем паче будет возмездие - безжалостным, но справедливым". - Уговорил, начальничек... Омега кинул заточку под ноги охраннику, ухмыльнувшись, когда алюминиевая заготовка с металлическим звоном упала на пол.
- А ты, как я вижу, тоже любитель поболтать и побросать слов на ветер. Что ж, я могу пообещать тебе, что когда-нибудь мы определенно пересечемся и ни на одном из нас не будет ошейника. Дверь отворилась. На пороге возник солдат. Он скользнул взглядом по Омеге Рэду, недовольно скривился, и почти сразу же перевел взгляд на Вэйна, после чего протянул последнему какую-то коробку. Затем он наклонился, поднял с пола заточку и покинул помещение. Дверь за ним плавно закрылась. - Твоя бритва, - ведя себя так, как будто бы ничего не произошло, невозмутимо произнес Вэйн, кидая коробку на кровать. Да, возможно в самой камере камер [уж извините за тавтологию] и правда не было, но никто же не говорил о том, что к форме Вэйна не прикреплен микрофон. - Что-нибудь ещё? - небрежно поинтересовался молодой человек, всем своим видом показывая, что уже пора бы закругляться с этой весьма занимательной беседой. По правде говоря, Деймос был немного обеспокоен тем, что никто его ещё не вызвал и не поручил очередное задание. Неужели, они решили, что теперь отловом мутантов должна заниматься Рэйха? Глупо, - внутренне усмехнулся парень, в то время как на лице его не отразилось и тени беспокойства. И правда, человек - скала...
Наглость этого самоуверенного шута забавляла Омегу. Давненько он так не глумился. "Если бы я подобные штучки выкидывал бы в российской тюрьме, меня давно бы отпинали, изнасиловали и, кинули бы в карцер, дней на пять. Правильно говорил мне Майор: - империалисты спесивые глупцы, а в тюрьмах у них рай, а не наказание. И действительно. Хочешь - принесут бритву, хочешь – накормят. Интересно чем? Помню в ашхабадской кормили кашей, откровенно говоря, испорченной на жаре. А зэки и рады жрать, лишь бы не сдохнуть. Одни паханы, жрали хлеб да сало, остальным говно передавалось. Думаю, что империалисты тут индейкой кормят. Если так, останусь на ПМЖ, если нет, сбегу к черту". Омега рассмеялся. Спрыгнув со стола, он подошел к кровати, открыл коробочку, глянул на ее содержимое. "Смотрика даже салфетки есть, крем для и после бриться. Точно рай." - Знаешь, молокосос, кстати, как тебя зовут? Это я для того спрашиваю, что бы знать, чьи зубы буду носить как ожерелье, и чьи яйца сожму, когда придет день? Омега закрыл коробочку и, небрежно кинув ту на кровать, присел на край стола. Взгляд красных без зрачков глаз, смотрел на охранника - наглым, пренебрежительным взором. Омега даже не пытался оглядеть длину и крепость рук, не окинул взглядом костяшки кулака, даже не удосужился обратить внимание на стертость сухожилий. Да что там - костяшки! Омега был столь уверен, что когда-нибудь вырвет хребет через горло этого пацана, что даже не обращал внимания на то как двигается Вэйн. Обычно, такое пренебрежение к противнику он себе не позволял. Хотя, наверняка он делал это сейчас не оттого, что был стопроцентно уверен в проигрыше Вэйна, а, скорее всего потому, что на тот момент времени это было бесполезно.
Омега Рэд показывал какое-то непонятное Вэйну превосходство. Молодой сотрудник не знал, как бы поступил, окажись на его месте, но уж точно не стал бы вести себя так глупо и наивно. Во-первых, достопочтенный Аркадий даже не соизволил поинтересоваться, какие цели преследует проект и возможно ли то, что его выпустят. Во-вторых, он отчего-то был абсолютно уверен в своей силе, когда как на шее его был надежно защелкнут ошейник при попытке снять который Омега превратился бы в жаренную индейку. Русские. Свой менталитет и свои странности. Безрассудная смелость и наглость, которая ни к чему хорошему не приведет. Мне будет интересно посмотреть на него, когда вступит в силу вторая фаза проекта. Впрочем, возможно я или он и не доживем до этого времени... Вэйн проследил за тем, как Аркадий бросил коробку на кровать, после чего уселся на край стола. Сам же Вэйн, как стоял на одном месте, так и остался, не позволяя себе и шага в сторону. Омега вполне мог бы счесть его за тупого солдафона, неимеющего своего собственного мнения. Что ж, подобное "прикрытие" Деймоса-Бету вполне устраивало. - Вэйн, - коротко ответил он на более чем вызывающую, призванную разозлить парня реплику Омеги Рэда. Вэйн более не собирался поддаваться на провокации и то небольшое "отхождение в сторону", что он себе позволил, бросив ненужные угрозы, более не должно было повторится. - Ну что ж, заключенный номер 6, я могу быть свободен? Или вам для жизни необходимо что-либо ещё? - внутренне, произнося данную фразу, Вэйн усмехнулся, но внешне оставался предельно спокоен и сдержан.
- Вэйн, - протянул Омега, а потом, снова повторив, добавил. - Твои предки французы? А хотя не важно, им все равно нечего будет оплакивать, когда мы встретимся без ошейников. Омега вынул недокуренную сигарету из-за голенища сапога, помусолив ту в руках, он услышал последнюю фразу своего цербера и, улыбнувшись ответил: - Не я твой стражник, можешь валить хоть на все четыре стороны, только прикурить дай. " Заключенный номер 6, ню-ню, номер шесть, дали ж блин, как специально. Но ничего, скоро ты станешь, Вэйн, захороненным номер 2000 или какой ни будь еще, и лишь только могильная плита будет говорить за тебя. Ха-ха-ха-ха..."
Оплакивать? Меня? Забавно. - Я не курю, - коротко ответил Вэйн. Он позволил себе развернуться к потенциальному противнику спиной, не торопясь, извлек из внутреннего кармана куртки ключ-карту, отпер дверь. Наверное, надо было что-то сказать на прощание, что-нибудь эффектное, в стиле Омеги Рэда, но Вэйн промолчал. Тяжелая дверь за ним закрылась, оставив Аркадия наедине с самим собой. В коридоре было поздно. Вэйн взглянул на часы. Они безразлично показывали двадцать минут восьмого. Смена охраны должна бы произойти только через один час сорок минут. Какие-то проблемы? Вряд ли. Мне бы сообщили. Опять отлынивают от работы? Возможно. Вэйн провел рукой по растрепанным волосам, зачем-то обернулся и посмотрел на дверь, за которой находился Омега Рэд и очевидно, в голове молодого сотрудника зародилась какая-то посторонняя мысль. Освободить? Снять ошейник? Прикончить? Неизвестно. По крайней мере, пока. Вэйн развернулся, выудил из внутреннего кармана куртки сотовый телефон, быстро пролистал записную книжку, но нужного телефона не обнаружил. Это было немного странно - парень не помнил, чтобы стирал из памяти необходимый ему сейчас номер. Очередные происки надзирателей. Банальщина. Сам на это подписался... - только и подумал парень и зашагал к двери, ведущей на второй уровень. С заключенными ему больше общаться никак не хотелось.
"Я тебя прищучу, малявка" - зло про себя выдавил Омега. Подойдя к кровати, он вытянул из матраца кусочек ваты, покатал ту в ладонях, после чего залез на стол и начал натирать лампочку ваткой, пока та не задымилась. Прикурив заначку, Омега присел на край стола и, потягивая сигарету, вновь задумался о побеге. " А что тут собственно думать, рвать надо отсюда. А этого малька можно замочить по пути, всяко сопляк попадется на пути, все-таки охранник. Интересно, какой мутацией он обладает? А в любом случае, опыт ничем не заменишь. Молодость, сила и выносливость это конечно фактор и, очень весомый, но, однако, будь ты хоть трижды крутым, ты ничего не сможешь сделать не зная, как и где применить силу, а где и ум. Незнание как правильно распределить силы на время схватки приводит, как правило, к плачевному финалу. Твой противник, выкинув все силы на один единственный штурм, может его и не добиться, тогда то нужно контратаковать. Контратака должна быть жесткой, беспощадной и эффективной. В сот раз эффективней жалкого потуга не имеющего опыта бойца, выделяющегося своими соплями и бравадой" Омега кинул взгляд на алюминиевый стул и мысленно добавил: "Вот придурок, у стула ж четыре ножки". Потушив сигарету о край стола, он подошел к стулу, поднял его. Просунув ножку стула между кроватью и стеной, он талией подпер кровать и потянул на себя. Мышцы вздулись, заиграли мощью под кожей, выдавая сотни килоджоулей энергии. Характерный треск, и ножка стула с металлическим звоном упала на пол, а сам Омега не рассчитав силу, покачнулся, упав на пол. Поднявшись, он подобрал с пола ножку стула, теперь уже заготовку, и присев в углу камеры начал стачивать край, прилагая все усилия, стремление и терпение, что бы выбраться, чтобы быть свободным.
Мышцы горели от боли и усталости, Омега как умалишенный стачивал край алюминиевой ножки, что бы в последствии создать то, что даст ему свободу. Со лба, огибая брови, на пол капали капельки пота, а торс Аркадия лоснился от приложенных им усилий. А в месте с тем как Омега работал, в его голове металась мысль, мысль, которая для него была не характерна. Он не любил философствовать по поводу или без, ведь Аркадий - солдат, а дело солдата не философствовать, а выполнять приказы. Хотя сейчас, когда Союз развалился и, гребенные капиталисты теперь танцуют на его останках, вместе с соотечественниками расхищая богатства родной страны, Аркадий вроде бы как уже и не солдат, но все-таки, он следует принципам и догмам настоящего солдата, учесть которого - служить. Раньше служить Родине, а теперь? Теперь очевидно себе. Теперь он уже по идее не солдат, он маргинал. И вот, стачивая ножку стула, он размышлял о собственной жизни, о собственных мечтах и чаяниях, проводя линию с нынешним положением. "Какая ирония, Аркадий, неправда ли? Ты уже двадцать лет мечтал свободы от собственной мутации, мечтал когда-нибудь завязать с этими убийствами ради собственной жизни, точнее ради тих проклятых феромонов. И что теперь? На тебе этот ошейник как на псине, ты сидишь в конуре капиталистов, и стачиваешь алюминиевую ножку, что бы обрести свободу. Какая ирония - одна свобода, сменяется другой, но при этом другая пропадет. Это просто сводит с ума - посуди сам. Свобода от мутации, не нужно кого то убивать, что бы жить, с другой стороны свобода воли, чести, действия, личности в конце - концов. И вот, приходиться терять одну – ту, о которой долго думал, ту которую искал, и вот обрел. Да пусть ошейник, подавляющий мутацию, но теперь можно не задумываться о том, что через час начнешь терять силы, превратишься в тряпку, тебя не будет переполнять чувство собственного ничтожества - а это так позорно для мужчины! С другой стороны, свобода личности, действия, независимость, короче говоря – воля. А ведь неволя тоже позорна для мужчины, для настоящего мужчины, могущего постоять за себя, отвечающего за свои действия, слова, мысли. Теперь, в неволе это все аннулируется. Это позор. С обеих сторон позор". Омега прекратил стачивать алюминиевую ножку от стула, и задумался, глубоко задумался, так как никогда. "Что же выбрать? Свободу - волю личности, или свободу - от мутации, от чувства беспомощности. Как быть? Что выбрать? И есть ли альтернатива? Как говорил майор - выход всегда есть, если не через жопу то через рот точно. Очевидно, что сейчас нужно выбрать то решение, которое будет по принципу своему поганым и не желательным, но вместе с тем как ты его примешь, оно даст свободу - одну свободу из двух. Правильно говорят - за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Что ж... лучше свобода действий и личности, а уж другую свободу я приобрету потом, даже если продеться отыскать Крида и Хоулэта, даже если продеться погибнуть, что бы обрести синтезатор корбонидиума - свободу..." Омега сплюнул в угол, и начал стачивать ножку стула еще интенсивнее, прилагая все силы, всю волю.
Она внимательно выслушала, что ей рассказала Вива о девушке-мутантке, по направлению к которой они шли. Ей уже не нравилась идея подойти к ним поближе, но, это видимо было традицией... завидев врага идти в наступление. Что ж, если что она сможет помочь Виве хоть как-нибудь выдержать напор незнакомок. Хотя, с чего она взяла, что обязательно будет стычка?Может они просто "мило" пообщаются, обменявшись парочкой "комплиментов". А что, почему бы и нет? И гнев вылить, и все живы-здоровы будут. Первой заговорила Шарлотта. "Началось..." - пробурчала Ника, ожидая что дальше будет, но сама была на стороже. "Скоро это войдёт в привычку." - решила она, внимательно вслушиваясь в разговор двух старых знакомых. Когда Мистик задала вопрос Стар, по поводу в курсе ли она, Ника, кто такая она, Мистик. На это Шайн лишь кивнула. Слова тут были ни к чему.
Однако, разговор дальше не продолжился, ибо откуда ни возьми появились не понятные люди, который без предупреждения стали в них стрелять. Вива взлетела в воздух, Мистик тоже каким-то образом смогла избежать ранений. Стар же, не ожидавшая такого поворота событий, хотя этого никто не ожидал, и по глупости своей застывшая в безысходности на пару секунд, была первой в кого попал дротик с транквилизатором. Возможно именно та пара секунд могла спасти девушку, однако, думать об этом было уже поздно. Ничего не изменить.
Не флэшбэк Когда Ника очнулась, первое что она увидела был белый потолок. "Я умерла и нахожусь в раю?" - подумала девушка, приподнимаясь на локтях. Она осмотрела место, в котором находилась, но всё равно это не помогло ей понять где же она находится. Четыре стены, дверь, глядя на которую, создавалось ощущение, что её толщина ну оочень большая, и маленькое окошко. Собственно, всё. Тяжело вздохнув, она ощутила, что что-то сдавливает ей горло. Дотронувшись до этого чего-то, она наконец-таки поняла, что это и где она находится. Видимо, дротик с транквилизатором заставлял не только терять сознание, но и замедлял работу мозга. Она знала, что существуют такие тюрьмы,для мутантов, но она никогда не задумывалась, что сможет оказаться на месте заложницы. В этот же момент, она вспомнила каким образом она попала сюда... остров.. коттедж... Вива... прогулка с Вивой... встреча с Тёмной звездой... встреча с Мистик... непонятные люди, которые появились неожиданно. "Вива! Как она там? Смогла ли она не попасть в лапы к этим людям?" - в этом вся сущность Стар. Она сама находится в полной... за решёткой, а думала о друзьях. Хотя, наверняка это не одна она такая. - Надо что-то делать... - прошептала она, снова и снова разглядывая помещение, надеясь найти хоть что-нибудь, что могло помочь. Однако, люди не дураки, и она это понимала... от этого стремление вырваться отсюда было ещё большим.
В лучших традициях всех заключенных, Блинк поставила очередную зарубку на стене. На самом деле она не слишком понимала эту систему подсчета дней, да и честно говоря, царапала камень основываясь на своих внутренних ощущениях, ибо понять день ли сейчас или ночь, не могла, однако заняться ей все равно было тут нечем, так как ни телевизора, ни книги, ни даже какого-нибудь попсового журнальчика ей не предложили. На самом деле, розоволосая мутантка начинала медленно, но верно сходить с ума. Перепев все песни из репертуара Битлз, походя из угла в угол часа два и покричав ради приличия, что "она ещё всем им покажет", мутантка просто опустилась на пол, привычно прижалась спиной к стене и глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Она не спала уже порядка двадцати часов, ибо просто-напросто боялась заснуть. В последний раз, погрузившись в страну грез, она очнулась в какой-то лаборатории, где добрый дядя в белом халате тыкал в неё какой-то иголкой, словно в кусок мяса. Кларис, конечно, понимала, что бодрствование её никоим образом не спасет, ибо защититься она бы все равно не могла, но, как говорится, попытка - не пытка. - Это что за черт? - невольно вырвалось у девушки, когда дверь отворилась и в её камеру внесли мутанта. - Соседка? - усмехнулась Кларисс, поднимаясь с пола. - Надеюсь, вы не думаете, что мы будем спать в одной кровати? Эй, парни? К сожалению, все выпады Блинк, сотрудники правительства дружно проигнорировали, а на губах одного, как показалось девушке, даже промелькнула довольная ухмылка. Фергюсон только нахмурилась, решив зря не тратить силы на "этих идиотов", переводя взгляд на новоявленную заключенную. Обычная девушка, ничего особенного, ну если брать в пример розоволосую Кларис. Очевидно как и меня, устранили с помощью транквилизатора... Банальщина, - фыркнула Блинк, переходя из основной камеры в небольшую соседнюю комнату, именуемую туалетом. Там правда даже зеркала не было, но мутантка отчего-то вдруг умылась и поправила волосы, будто бы стесняясь того, как сейчас выглядит и решив предстать в более лучшем свете. В конце концов она сто лет ни с кем не разговаривала и не хотела бы отпугнуть свежеиспеченную соседку своим изрядно потрепанным видом. - И что же интересно? - Блинк застыла в проходе, прислонившись к косяку, когда услышала тихий вопрос девушки. Та, в свою очередь, довольно-таки сильно удивилась, ибо вряд ли ожидала увидеть в камере ещё кого-либо. - Ну только не говори, что рассчитывала на отдельные апартаменты, здесь очевидно, так не принято... - протянула мутантка, внимательно разглядывая девушку. - Ты кто и как сюда попала? - без особого перехода, спросила розоволосая, замечая за собой, что действительно отвыкла от общения с другими людьми/мутантами.
Ника была настолько занята своими мыслями, что просто не заметила её соседку. Естественно, раз она находится тут, она была мутантом. Ну, розовый цвет волос, в принципе, мог это подсказать, но кто знает какие у людей тараканы в голове. Ведь волосы можно покрасить как в розовый цвет, так и в зелёный, голубой, жёлтый... или во все эти цвета одновременно. Убойный коктейльчик получился бы, не находите? Ну да сейчас не об этом. Когда незнакомка заговорила, обращаясь к Нике, мисс Шайн от неожиданности вздрогнула. Она наивно полагала, что она одна в этой камере. Хотя, кто знает, сколько мутантов эти люди смогли "обезвредить" до неё. Проигнорировав первый вопрос о том, что именно делать, она произнесла: - Я Ника Шайн. Сюда попала, наверняка, так же как и все, если тут ещё кто-нибудь есть. - она посмотрела на девушку, которая, как казалось, ждала чего-то большего, чем этих слов. - А ты? Кто ты? Как давно ты здесь? Только сейчас она задумалась над первым вопросом девушки. Действительно, что она погла делать? Люди не дураки, наверняка эти ошейники блокируют силы мутантов. Так что, ничего сделать они не могли. Оставалось только ждать... только чего? "Влипла... неужели Ксавье действительно думал, что это пансионат и мы тут реально отдохнём?" - подумала она, уставившись в пол.
- Есть, не сомневайся, - усмехнулась Блинк, внимательно наблюдая за своей новоявленной соседкой. Наверное, будь на месте Ники кто-нибудь другой, Кларис бы и не завела этот разговор, но эта девушка по крайней мере не вызывала в Фергюсон чувство опасности, как некоторые, например, тот же Дитрих. Не торопясь с ответами на многочисленные вопросы Шайн Блинк прошла в комнату, устав очевидно стоять в дверях, прислонилась спиной к стене и едва ли не с издевкой посмотрела на мутантку. На самом деле, Фергюсон на всех так смотрела - привычка. - Меня зовут Блинк, - как будто бы не хотя произнесла она, глубоко вздохнув. С губ не сходила привычная усмешка, как будто бы девушка находила забавным все происходящее, включая даже собственное имя. На самом деле, розоволосая вполне бы могла назваться Кларис, но не в её правилах было раскрывать все карты при первом же разговоре. Некоторое подозрение в ней все-таки жило, ибо Блинк не могла быть уверенной в том, что Шайн не подослали сюда, чтобы следить за ней. - Я тут... примерно недели полторы, может больше. Честно говоря, определить когда тут день, а когда - ночь, практически невозможно. Хотя если считать по завтракам и ужинам... Одним словом, я тут довольно долго и отнюдь не в восторге от этого. Блинк опустилась на пол, по-прежнему не сводя взгляд с соседки, словно бы ожидая от той какого-нибудь подвоха. Да, станешь тут подозрительной, когда тебя держат в неведении черт знает сколько времени, да ещё и ставят над тобой какие-то сомнительные опыты. - За что тебя взяли? Не знаешь? Ты здесь одна? - поинтересовалась мутантка, движимая даже не интересом, а нормальным человеческим желанием хоть с кем-то поговорить.
Кивнув на слова Блинк о том, что здесь ещё кто-то есть, она подумала: "Значит, правительство всерьёз взялись за эту проблему..." Она всё ещё осматривала камеру, надеясь найти хоть что-то, что могло бы помочь к бегству или понять где они находятся. Что-то ей подсказывало, что они всё ещё на том же острове Святой Эльзы, где располагается курорт а-ля рай для мутантов. Права была Вива, когда говорила ей о чём-то подозрительном на этом острове. Ей, Стар, ещё учиться, учиться и учиться. - Очень приятно... - произнесла Ника, не проявив никаких эмоций, когда собеседница представилась. Шайн прислонилась к стене и запустила руку в волосы, которые уже были без резинки. "Замечательно.. наверняка там где-то уронила" - подумала она, прикрыв глаза. Дальше были вопросы от Блинк, которой было интересно что-нибудь узнать. Ника прочто не могла себе представить какого это неделю или больше находиться одной без общения и каких-либо условий. Да, именно в такие минуты понимаешь, как люди привыкли к удобствам. - За что? Сама бы хотела знать ответ на этот вопрос. Наверняка за то, что мы мутанты. Мне говорили, что сейчас ведутся всякие программы против мутации... - она замолчала, посмотрев на небольшое окно с решёткой. - Нет, я не одна. Хотя, не думаю, что это что-то меняет. Наверняка и моих знакомых тоже взяли... Она искренне надеялась, что её слова не окажутся правдой, ко так или иначе не могла дать стопроцентной гарантии. Ведь она была первой, в кого попал транквилизатор. И всё из-за её невнимательности и неосторожности.
- Мне тоже. Безумно, - привычно отозвалась Блинк на слово Ники о том, что ей "приятно познакомиться". Розовокожая мутантка, конечно, понимала, что это знакомство скорее от безысходности, ибо вряд ли бы они с Шайн когда-нибудь бы заговорили, банально встретившись на улице. С первого взгляда было очевидно, что Стар не тот тип людей, с которыми Блинк привыкла общаться, а сама Кларисс явно не подходит Нике, но с другой стороны никто же не говорил о том, что они должны стать друзьями до гроба. Просто сейчас у этих двух, совершенно разных мутанток, появилась одна цель. - Ну, "потому что мы мутанты" - это, конечно, причина, но выглядит слишком просто, - протянула Блинк, проводя рукой по волосам, тем самым забирая их назад. - Я думаю, тут все гораздо сложнее. Возьмем к примеру меня... Очевидно, что я заинтересовала правительства только потому, что официально числюсь мертвой и засветилась в новостях, когда произошла очередная потасовка между людьми и мутантами, - при этом Кларис усмехнулась, вспомнив свое небольшое сражение, в котором она повредила руку. Честно сказать, теперь она уже смутно припоминала ту мутантку, что так эффектно швырнула её в стену. Странно, но у Фергюсон даже не возникло желания отомстить той девушке и её спутнику, к тому же расстались они вполне миролюбиво, обретя общего врага ввиде друзей человечества. - Может быть ты тоже от нечего делать уничтожила парочку людишек, а может состоишь в какой-нибудь организации? - позволила себе предположить Кларис, лишь бы только не молчать. Тишина в последнее время вызывала в ней только чувство тревоги и непонятного страха. Отчего-то девушке все время казалось, что дверь вот-вот с привычным лязгом отвориться, и за ней придут, вновь забирая на непонятные исследования. Чувствовать себя подопытной крысой было для Блинк хуже всего...
- Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя ядовитые глаза? - Нет, ты первый Наталья видела невысокого мужчину с седыми висками и русыми волосами, сидящего напротив неё и курящего сигару. Из-за обильного дыма, исходящего из его сигары и тусклого освещения Наталья не видела его лица, но его голос её успокаивал, звучал как то по - особенному: мягко, с успокаивающей уверенностью. Чёрная Вдова получила задание убрать его, но сейчас ей почему-то не хотелось это делать. Всё было как в ту ночь, она даже слышала джаз, звучащий со сцены утопающего в сигаретном дыме и запахе алкоголя пабе. И ей не хотелось просыпаться, покидать этот сон, это ласкающее память воспоминание. - Почему ты не пьёшь? - А почему ты не притронулся к принесённому официантом виски? - Не по-английски отвечать вопросом на вопрос... - А я и не англичанка - Да, я заметил Последние слова немолодого, но чертовски привлекательного мужчины с мягким голосом больно задели её и вдруг она с ужасом поняла, что скоро очнётся. Нет, только не это! Я столько ждала, чтобы собраться с силами и вспомнить о той ночи! Нет! Я не хочу просыпаться! Но было поздно, полуоткрытыми глазами она уже различала холодные своды комнаты, но снова закрыла их, чтобы вернуть свой сон. Мужчина исчез, и он забрал с собой английский паб и чудесную джазовую музыку, только в груди у Натальи осталось то ощущение, которым она никому и не с кем не поделится. - О, я так и думала! Наталья Романова сидела на тюремной лежанке и безынтересно разглядывала комнату. В её голове тут же всплыли послдение события и первое, что бросилось ей в глаза, был аппарат связи с соседней комнатой, которым она не повременила воспользоваться - Эй, есть там кто-нибудь! Ответьте! Закричала Наталья в трубку, вспоминая свой сон. Если бы она тогда знала, что тот мужчина был её отцом, возможно, она бы не убила его, но тогда она этого не знала.
Голова болит, глаза не в силах открыться, тело болит шею сдавливает нечто похожее на веревку, но сделанное из метала. С первой минуты пробуждения Кошка чувствовала адскую боль. Каждая мышца пульсировала от боли. Лицо покрылось потом. Харди начала слегка поскуливать. Над ней слышались женские обеспокоенные голоса. На глазах уже не чувствовалась маска, лишь она знала, кто прячется под ней. Но вот уже пара совершенно посторонних человека узнала ее настоящую личность. С трудом Фелиция открыла глаза. Перед ней сидело две девушки, но хорошенько их рассмотреть у Кошки не было не малейшей возможности. В расплытой картинке можно было углядеть два пятна: ярко-розовое и черное. Они оживленно что-то обсуждали. Но слова сливались лишь в громкое бормотание двух еле различимых голосов. С пять минут Харди бесподвижно лежала и смотрела в одну точку на потолке. Со временем все в глазах девушки приобрело более четкий вид. С каждой секундой боль уходила в никуда. Все еще чувствуя боль Черная Кошка смогла сесть и оперлась на холодную каменную стену. В висках чувствовался частый и нервный пульс. В скорее зрение полностью вернулось. Фелиция попыталась узнать, где она, почему на ней этот ошейник, где ее маска, как она оказалась тут и еще миллион вопросов, но изо рта не вырвалось ни звука… Кошка пыталась шептать себе под нос эти вопросы. Неожиданно у нее получалось говорить, но звук был очень тихим. Харди пришлось говорить шепотом: -Где я? Кто вы? Что тут происходит? Почему на нас эти ошейники?.. – Черная Кошка попыталась выбить дверь. Вот она уже бьет плечом дверь. Дверь не поддалась, а Фелиция медленно сползла на пол корчась от боли. Последний вопрос звучал так – И почему мои силы не могут действовать?..Харди открыто глянула в глаза девушкам и ждала от них правдивых ответов
Кивнув, Ника посмотрела на новую знакомую. Та, видно, размышляла над её словами. Конечно, то что они мутанты, выглядело скорее оправданием, но откуда она могла знать почему они коллекционируют мутантов у себя в тюрьме. Если верить Блинк, то тут они не одни. Радовало это или нет? Даже не знаешь. Это зависит от того, с какой стороны посмотреть. Стар удивлённо вскинула бровь, когда услышала, что Блинк числится мёртвой. Удивительно... что ещё сказать? После её слов она задумалась. Мда... она мёртвой не числилась, да и с правительством не спорила. Так что, удивительно, почему она, Стар, могла им понадобиться. - Я? Нет, людей я не уничтожала, а организация... да нет.. это, скорее, не организация.. школа - да, но не организация... А ты состоишь в какой-нибудь организации или убивала людей? - спросила девушка, глядя на девушку с неким недоверием. Их разговор прервали, когда дверь их камеры открылась и двое втащили девушку, которая так же, как и Ника до этого, была без сознания. Бросив быстрый взгляд на Блинк, Стар осмотрела девушку. Спустя пять минут незнакомка открыла глаза и смотрела в потолок. "Неужели я лежала так же?" - подумала Ника, проследив как люди, которые привели её, уходят. Девушка поняла, что спрашивать у них что-либо бесполезно, поэтому молчала. Всё равно им не ответят н на один вопрос. Вскоре новоприбывшая девушка заговорила. Вопроы были такие же, как и у Ники. Посмотрев на розоволосую знакомую, Ника произнесла: - Ты в тюрьме для мутантов. Эти ошейники нейтрализуют силу. Люди умные, понимают, что мы можем ими воспользоваться. Так что, они разработали это.. - неосознанно, Ника дотронулась до своего ошейника, понимая, что соскучилась по своим силам. А когда-то она мечтала от них избавиться. - А мы.. такие же как и ты.
не знаю в какую именно камеру меня посадили, поэтому отписываюсь в №1
/=>территория острова/
Джессика очнулась уже в помещении. Если это можно назвать – очнулась. Неизвестно сколько она была без сознания и как здесь оказалась. Да, двойной электрошок - это мощно. Джессика приоткрыла глаза, от непривычки к яркому свету девушка снова зажмурилась. В её голове медленно складывалась картинка недавних событий: она разговаривала с Аннабелль в коттедже, какие-то люди вывели её на улицу, шум волн и удар в спину, потом она очнулась, мужчина нёс её подальше от домиков, Джесс ударила его, а дальше второй удар электрошокером… Вот чёрт, - она была не в состоянии здраво мыслить, в голове всё путалась видимо от боли. В теле была такая слабость, что Вояж даже встать не удалось с первого раза. Прислонившись к стене, девушка присела. Вокруг раздавались голоса отголосками эха, звучавшие у неё в голове. Голоса были женские, в то о чём они говорили, Джессика не вникала. Ей было плевать на это, сейчас её беспокоило другое – где она и что происходит. В голове раздавались какие-то удары, девушка потёрла виски. Джесс коснулась рукой шеи, её всё ещё сдавливала какая-то металлическая штуковина. Вояж попыталась телепортироваться, но это вызвало только боль, пронзившую всё тело Оуэн. Привыкнув к освещению Вояж, наконец-то осмотрела помещение, рядом находились ещё три девушки. Единственное, что Джессика чётко уловила из их разговора, было слово «тюрьма». Тюрьма? Какого чёрта… ошарашено подумала девушка. Она столько лет оставалась безнаказанной, совершая все возможные ограбления, а теперь её посадили в клетку только за то, что она мутант! Ну почему я обязательно попадаю в такие ситуации, ну почему я не могу просто насладиться отдыхом и деньгами? Почему они постоянно цепляются к нам. Неужели трудно признать свою беспомощность и смириться с тем, что люди – это прошлое, – Джессика приподнялась, резкая боль разлилась по ноге, заставив издать девушку что-то напоминающее стон, Джесс тут же приземлилась обратно на белый пол, потирая левую щиколотку. - Тюрьма? – негромко произнесла Вояж, это было скорее адресовано пустоте и потолку, нежели сокамерницам. Джессика попыталась согнуть ногу, но это оказалось бессмысленно, видимо при падении она её повредила, а от шока не сразу почувствовала боль. - Чёрт, - громко бросила девушка, поднимая взгляд к потолку, словно ища там спасение. - Мы всё ещё на острове? – вяло произнесла она, обращаясь уже к девушкам, находящимся в помещении.
It’s an illusion… There’s too much confusion... It’s an illusion… There’s too much confusion... «М.» Темнота захлёстывает подобно океану, холодному и бесконечному. Она накидывается и задавливает своей мощью, не оставляя шансов на спасение. Но тот, кто не испытал на себе её мощи не может с полной уверенностью сказать, что не боится безумия. Мистик не видела никакого сна, она давно забыла каково это видеть сны, красочные или чёрно-белые, те, от которых просыпаешься в холодном поту или с улыбкой на лице, то малое количество часов, что остаётся на сон, она заполняла простым отдыхом. Первое, что Мистик начала ощущать, это холод. Её морозило, а холод камеры добавлял к ознобу ещё и ощущение того, что она находится в какой-то тёмной, холодной бездонной яме, никогда ни Рейвен Даркхолм, ни Мистик не ощущала себя такой беспомощной, как сейчас. Последнее, что она помнила – это лес, холодный, мокрый от росы, когда она упала, то явственно ощутила боль в левой ноге, о которой совсем забыла во время погони, тяжёлое дыхание, беглый взгляд, как будто в последний раз, чьи-то голоса и острая боль в спине, так отозвался электрический ток, прошедший по её организму. Как же она не хотела такого поворота событий! Как отчаянно хваталась за последние нити сознания, как за мокрую траву в этом лесу! Но слёз не было, так же как и крика отчаяния, и нежелания смириться с судьбой, которые, казалось, скоро вырвутся из её груди. Мистик сдержалась, не желая сдаваться до последнего, и, не издав ни звука, приняла своё поражение. На секунду ей показалось, что она очнётся, и попадёт в суровую реальность, а сейчас Мистик меньше всего хотела оказаться в реальном мире. Не проще ли повитать в облаках и забыться на какую-то долю времени? Да, проще, и она раз в жизни пошла по лёгкому пути и постаралась заснуть. Был ли это сон, или просто яркое воспоминание она не знает, но то, что видела Мистик было частичкой её прошлого, это было её детством. Какой чудесный запах наполнял тихим летним вечером окраину немецкого городка! Именно его она помнит так ясно, как будто он и не исчезал вовсе из её жизни. Двухэтажный деревянный домик обливало заходящее утомлённое солнце, освещая крышу, и бросая тень на веранду. - Рейвен! Иди в дом! – раздался мягкий тёплый голос, но Мистик никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. Она перебирала в голове всех родственников, живших в это время года в их доме, и никак не могла определиться была ли это её мама, или же тётя Хельга. Сильное желание войти в дом и вновь увидеть глаза родных людей соперничало с клятвой, данной ей самой себе много лет назад. Нет, я отреклась... Я отреклась от них, а они от меня, нельзя нарушать данное себе слово! Если бы Мистик могла, то сжала бы себе голову от раздирающих её противоречий, но это был всего лишь сон, и она не владела ситуацией. - Ну давай же, ничего плохого не случится, если ты разок заглянешь в тот дом, в котором выросла – продолжала всё тот же знакомый голос, но тогда этих слов не было, это было что-то новое, что и подтолкнуло её. Мистик сделала неуверенный шаг вперёд, и дом стал ближе, ещё – и она уже у крыльца, ещё одно усилие – и она стоит у, тогда ещё новой, пахнущей деревом и опилками, дверью, осталось только толкнуть её…Мистик не заставила себя долго ждать и дверь со скрипом отворилась, а внутри… Внутри та же темнота, которую она ощущала, когда потеряла сознание. Нет, я сюда не пойду, это обман! Только она успела развернуться, как увидела свою младшую сестру, та вытянула руку вперёд и оттолкнула её, оттолкнула назад в чёрную бездну, которая по ощущениям напоминала холодную бездонную яму. Мистик вскочила. Её бил озноб, что отражалось на её внешнем виде: цвет кожи менялся, словно калейдоскоп, перебирая всевозможные черты лиц, длину и цвет волос. Это продолжалось считанные секунды, когда Мистик смогла взять себя в руки, дрожь и слабость остались с ней, как бессменные спутники шоковых состояний и сильнейшего стресса. Мистик не стала задавать себе банальных вопросов типа «Где я?» и «Как я сюда попала?», презирая банальщину с тех пор, как себя помнит. Вслед за отступившей темнотой на её голову нахлынула волна отчаяния и безысходности, слёзы вот-вот могли освободиться из многолетнего плена и появиться в её глазах, но Мистик старалась сдерживаться. Она попыталась встать, несмотря на сильную боль в кровоточащей ноге, озноб и головокружение, опираясь о стену, пропитанную влагой. Какое прекрасное место. Как раз для таких неудачниц как ты! Что-то было не так, тело сковывала тяжесть и она не из душевного состояния, это было нечто другое… - Нет! Только не это!!! – Громко завопила Мистик, хватаясь за горло. Цепкой хваткой вцепившись в ошейник, сковывающий не только её волю, но и её способности, она металась из стороны в сторону в истерике, тщетно пытаясь избавиться от него. Нет, это не значит, что она не знала, что снять его невозможно, один только факт того, что на неё, на ту, которая так яростно боролась за права мутантов преобладать над людьми, нацепили ошейник, как на последнюю шавку, на раба, приводили её в ужас и наводили на неё состояние, близкое к безумию.
оос: смазано, но меня не устают пинать на пост, так что не обессудьте...
Это было здесь. Прямо на пустынной, обвеянной грубой лаской морского ветра площадке посреди громадного лесного массива, растянувшего свои объятия вдоль всего побережья, почти доходя до маленьких коттеджей, где ныне селились обреченные жертвы правительственного заговора, под палящим солнцем, которое теперь светило невеселым апокалиптическим блеском ржавого золота… Каких-то пару недель назад именно здесь приземлился его личный вертолет, угрюмый Харон, переправлявший его навстречу самой судьбе, за ничтожную благодаря стараниям Уилфреда Бланша плату – необходимая дань прежним владельцам острова, действовавшим от лица самого государства. С кем-то всегда приходилось делиться, а правительство во все времена было главным подельником, дань для которого не мог укрыть никто… Отправная точка его дальнейших злоключений. Довелось бы ему встретить памятную Лэйрин Хоулетт, если бы не две недели знакомства с низеньким нелепым человечком в очках, каких-то несколько лет назад превратившим ее в Ашен Вагнер? Впрочем, обезумевший из-за оплошности доктора Страж был не единственной его ошибкой. Вторую он совершил, когда помог Виктору Криду создать его совершеннейшее творение. Третья… третья стоила ему жизни. Небольшая прогулка вдоль побережья – ничтожная цена за то, что он мог ожидать далее. Две недели назад он точно так же был на вершине триумфа, стоя напротив плотной капсулы, в которую была заточена его жертва, чей бешеный взгляд был порукой его торжества. Две недели назад гений Траска служил на потребу его целям, а правительство со страхом и ожиданием наблюдало за ним, уже страшась принятой дани, за которую Грейдон Крид купил возможность изменить порядок вещей в стране и в мире. И две недели спустя он стоял на пороге новой эры, когда народное недовольство, растоптав очерченный для него предел, вырвалось наружу, увлеченное демагогией и политическими интригами, готовое вновь привнести в этот мир толику очищающего хаоса, бурный поток, который смоет за собой всех тех, для кого было слишком мало места на этой планете. Пистолет, перекочевавший из-за пояса в карман пальто, приятно отягощал его, напоминая о цели прибытия, и лицо Крида впервые за несколько часов покрыла улыбка. Охрана поспешно отступила, завидев его в сопровождении телохранителей. Шестерка явно сделала то, что от нее требовалось – Грейдона здесь ждали, и данный ему карт-бланш теперь был лишь формальностью, воплощавшей в себе признание его победы в войне, которая даже не успела начаться. По темным коридорам, вниз, мимо каких-то дверей, откуда раздавались приглушенные голоса – здесь определенно не скупились на охрану – и, наконец, тяжелая металлическая дверь, которую распахнул перед ним присоединившийся к небольшой процессии высокий человек с некрасивым, словно вырезанным из дерева лицом. Вслед за тем перед ним открылась короткая линия на удивление светлого для такого места помещения. Прежний владелец острова, ровной поступью шагающий вдоль коридора, вызывал в памяти картины прежнего порядка вещей на острове. Одна за другой, они наполняли воздух сыростью и грязью давно заброшенного помещения, о котором никто не заботился, – какой смысл печься о тех, кто вскоре станут трупами? – тихим шепотом переговаривающихся заключенных, сплетавшимся со звуками отчаяния и обреченности нынешних жертв политических игр. Правительство… добрая мачеха, заботившаяся о своих пасынках, которые вскоре будут использоваться в качестве пушечного мяса или погибнут в медицинских опытах, но никогда не почувствуют подступающий к горлу ком от осознания причины неизбежной погибели – их природы и сущности. Смертельный страх и предсмертное сожаление за то, что они родились мутантами – вот чего было никогда не исторгнуть тем, кто предпочел верности Идее жалкие козни во имя собственной корысти. Каждый из населяющих стены темницы заключенных чувствовал себя героем. Не ничтожеством, рожденным для того, чтобы служить топливом для вечного пламени человечества – в истинности чего Крид не сомневался ни на минуту, - а несчастным, но гордым существом, терпящим мучения во имя своих убеждений. Это место теперь вызывало тошноту. - Подопытные свинки. За этим они и находятся здесь. Любопытный экземпляр, но не понимаю, зачем тебе понадобилась именно она. Тяжелые шаги, мерным стуком отзывавшиеся по гладкой поверхности полированного пола, звучали как неотвратимость судьбы. Охранник, прислонившийся к стене с сигаретой во рту, запоздало спохватившись, не успел спрятать запрещенный здесь атрибут нездорового образа жизни, и «большой босс», тот самый человек, сопровождающий его, даже не сбавляя шага, сделал молчаливое движение глазами – жест, как прекрасно понимала жертва вредной привычки, означавший «Зайдите в мой кабинет после своей смены». Мелочь, ради которой он не собирался задерживаться, однако проступившая на лице секьюрити мертвенная бледность свидетельствовала о том, что неприятные последствия нарушения будут неизбежны. Дисциплина прежде всего. Таков он и был, Освальд Пламмер, один из значимых приверженцев радикальных взглядов, преданный и целеустремленный исполнитель на службе у правительства и его, Крида, агент, волк в овечьей шкуре на поводке у своего хозяина. Впрочем, назвать его подчиненным главы FOH было бы преувеличением. Знавшие друг друга с ранних лет, они были скорее друзьями, один из которых направлял жизнь другого в нужное русло. Взаимовыгодный симбиоз, уже не раз оправдавший себя на протяжении многолетней карьеры Крида. - Природное любопытство, - уклончиво ответил Грейдон. – Не каждый день доведется встретиться с мутантом, чье досье – постоялец правительственных БД на особо опасных преступников. Так как насчет твоей жертвенной овечки? - Сюда уже не вернется, - кривая ухмылка. – Даже жаль. Рэйха была одной из лучших. - Одной из? - Как ты и говорил. Не слишком сильна для нашего козыря, но вполне достаточно для дражайшего экспоната выставки лицемеров. Long live, сенатор Бланш! Короткий смешок – как пустая формальность, каковой была для Крида жизнь этого человека, казалось, это единственное, что мог исторгнуть из себя мистер Пламмер без боязни показать свою слабость. Интересно, понимал ли он, говоря последнюю свою реплику, что при других обстоятельствах он мог бы оказаться на месте сенатора? И холодная усмешка искажала бы лицо другой его пешки, которая в свою очередь не была застрахована от такой же участи. Целая цепочка, которой мог манипулировать один человек, чье сердце до сих пор знало привязанность лишь как лицевую сторону служения высшей цели. И остановить его на этом пути не смогла бы никакая дружба. - Приятной аудиенции, - без тени улыбки на лице произнес Пламмер, открывая дверь перед гостем. Щелканье замка позади – мышеловка захлопнулась, но кто из них был жертвой, не мог бы сказать сейчас никто. - Здравствуй, Рэйвен. Что еще она могла ожидать? Назвать ее мамой? Пистолет словно сам собой выплыл из кармана, палец плавно лег на курок, но рука не поднималась, и прицел единственным, темным, как неизбежность, глазом угрюмо смотрел в пол. Сердце забилось чуть быстрее, но взгляд, направленный на Мистик, не выражал волнения. Чувствовал ли он жалость, страх, злобу? Да и нет. Сознание, ясный лист бумаги, уже не было затуманено привычной болью, раздирающей его изнутри каждый день при каждой мысли о родителях, ненависть отошла на второй план, пробиваясь сквозь толщу чувства выполненного долга, от которого веяло ледяным спокойствием. Цель была достигнута, а преимущества слишком очевидны, чтобы он вновь мог попасть в водоворот эмоций, в иное время беспрерывно терзающих друг друга подобно тарантулам в банке... - Не советую дергаться. Сейчас у тебя больше шансов умереть, хотя бы все Братство находилось на этом острове.
Очнувшись от бессмысленной истерии, Мистик заставила взять себя в руки. Гнев от заточения улёгся, к нему на замену пришёл судорожный анализ произошедшего с осмысливанием и обдумыванием последующих действий. Как давно она начала считать себя непобедимой? Почему даже допустила эту мысль? Свет ей сильно мешал… И почему эти чёртовы камеры так сильно освещаются?! Мечтая только об одном, растворится во тьме, забиться в какой-нибудь убогий угол и исчезнуть навсегда, она уселась на пол. Прижатый ко рту кулак и недвижимый взгляд – её не было здесь, в этой камере, она мысленно находилась где-то очень далеко, возможно там, где она была счастлива, до мутации или перед последней схваткой, до сих пор обдумывая свои ошибки – нельзя было точно сказать, да и она сама не знала этого, сейчас женщине, чувствующей себя самой незащищённой на земле хотелось тишины и темноты, в которой бы она смогла спрятаться. Прошло, наверное, пол часа, ничего не изменилось, и только отдалённо слышимые голоса давали понять, что она всё ещё здесь и что это не дурной сон. Мистик оперлась локтями о колени и уткнулась головой о руки, кажется, она перестала пребывать в состоянии душевной комы, ощущение страха потихоньку пробралось в её сознание, освобождая место ещё и для паники – сестры всех ошибок. Так недолго и с катушек слететь… Мистик широко улыбнулась, но в глазах её улыбки не было, это была мимолётная эмоция, реакция на свои мысли, сменившаяся на прежнее равнодушное выражение лица. Жизнь научила её одной вещи – никогда не терять самообладания, даже в самый последний момент перед смертью, во время самых тяжёлых пыток, в исключительные моменты искренней радости, вслед за которыми приходит опьянение ими же – всегда мыслить трезво и помнить, что выход есть из любой ситуации, впрочем, сейчас в последнем она сомневалась. Звук слегка скрипящей двери оживил обстановку, но Мистик не подняла голову, на неё накатила волна безразличия, холодности и безучастности в своей судьбе. Чьи то мерные шаги послышались совсем рядом, ближе, ещё ближе, и затихли рядом с Мистик, которая, не поднимая голову на вошедшего, испытала очередной приступ страха, что постаралась не выдать, искусно спрятав эмоции. За такими заключёнными как ты приходят только по одной причине и ты готова принять её. Куда делось вечное желание жить, выжить при любом раскладе, которое сопровождало Мистик, она не знает и вряд ли когда-нибудь захочет узнать. Виски резко сдавила колющая боль, возможно, последствие страха перед смертью или ощущения ничтожности. Здравствуй, Рэйвен. – эти слова эхом отдались в её голове, сменяя страх на любопытство. Позже она задумается, почему её ничуть не разозлило то, что незнакомец назвал её по настоящему имени, но это будет гораздо позже. Низкий, шершавый мужской голос, раздавшийся у неё над головой, никого ей не напомнил, но вызвал странное ощущение чего-то до боли знакомого, близкого. Сердце Мистик забилось чаще, но она себя не выдала, медленно поднимая голову и всматриваясь в пришедшего мужчину холодным взглядом. Тень, спадающая на лицо Грейдона Крида не скрыла его крупных черт, а лишь исказила их, давая ей прекрасно понять, кто перед ней стоит. Теперь она его узнала. Из всех своих детей Мистик меньше всего старалась думать о Грейдоне, как бы жестоко и эгоистично это ни звучало, она оправдывала это тем, что так будет лучше для них обоих. Произошла ошибка, он не должен был родиться… таким…Слово «человек» она старалась избегать в воспоминаниях о сыне, у неё просто не укладывалось в голове, как она, посвятившая свою жизнь борьбе мутантов против человечества будет воспитывать сына, который является одним из тех, кого она ненавидит. Впрочем, в этом своём решении она уже успела раскаяться. Сейчас перед ней стоял взрослый тридцатилетний мужчина со своей сформировавшейся жизнью, о которой она была наслышана, со своими мыслями, эмоциями и поступками. Он больше не был беззащитным ребёнком, которого она оставила на произвол судьбы, теперь Грейдон такой же представляющий опасность член правительства, как и остальные. Слова «Можешь стрелять» застряли у неё в горле и не хотели быть услышанными, она не произнесла их, вернулось её завидное жизнелюбие, так вот где оно всё время было – в страхе! - Желания сопротивляться чему-либо или кому-либо у меня сейчас особенно нет. – холодный, низкий, усталый голос прервал наступившую тишину после последних слов Грейдона Крида, именно сейчас Мистик резко захотелось курить, хоть она и бросила эту свою привычку пять лет назад – Какими судьбами, Грейдон? Неужели пришёл навестить меня, мой милый? – последнее слово не было выделено какой-либо особой интонацией, присущей всем матерям, она вообще давно подозревала, что то, что у обычных женщин называется материнским инстинктом у неё просто отсутствует. Эти слова были сказаны таким же обычным тоном, так если бы она попросила принести кофе или закурить, что в данный момент ей бы хотелось гораздо больше. На лице у Мистик появилась нагловатая улыбка и ядовитые глаза, блеснув хитрым огоньком, остановились на лице Грейдона Крида.
Сквозь многие годы поисков, серии убийств, кровавый пар от которых до сих пор застилал его глаза, наполняя пространство туманом боли и ненависти, сети интриг, которые плел он и плели по его приказу десятки пешек, обман, вторивший его душе бледной улыбкой даже с ночных небес… ради чего? Ради этой встречи? Память, вскопанная до самого раскаленного ядра, не давала ему положительного ответа. С чего же все началось? Вопрос Мистик прозвучал одновременно с его собственным, обращенным к себе: зачем он здесь и почему не торжествует, преодолев столько преград на пути к долгожданной расплате? Гигантский вопросительный знак, величиной в его жизнь. Он хотел большего. Тридцать лет, за которые иссяк фонтан мести, не дающий своему обладателю напиться живительной влаги, он думал о них обоих, Викторе Криде и Рэйвен Даркхолм, всего несколько часов назад пылал ожиданием встречи со своим отцом, прямо сейчас возвышался над своей матерью, но уже не чувствовал ни злости, ни воодушевления. Дело было сделано, а возмездие, которого он ждал все эти годы, превратилось в очередную «галочку» в ежедневнике, которую он поставит, вернувшись к себе на базу. Готов ли он был еще убить Мистик? Пусть так, но осознание того, что смерть матери уже ничего не изменит, не привнесет успокоение его метущемуся разуму, уже полностью поглотило его. Нет, расплатиться за ее ошибку было суждено другим, возможно, не знающим ни мать, ни сына и не подозревающим об истинной причине своей участи. - Пришел поглазеть на цирковую арену, - сжав зубы вымолвил Крид, а его напряженное лицо тронула слабая улыбка – необычное сочетание ощущения победы и болезненного желания уязвить, выискивая ахиллесову пяту противника. – Прыжки через обруч, сальто на четырех лапах и голова в самой пасти аллигатора – все по традиционной программе. Но кажется, я пришел слишком рано… зверинец еще не показал себя в полной красе. Ничего… У вас еще будет время. Часы, которые покажутся вам вечностью в этих омерзительно ярких камерах, а затем роль подопытных свинок в бесчисленных лабораториях комплекса. Этого будет достаточно, чтобы вы запрыгали как заводные куклы. Но для тебя, Рэйвен… я не допущу такой участи. Не так просто. Несколько задержавшись на ней взглядом, пытаясь уловить хоть какую-то тень страха или замешательства – профессиональная привычка, – он прошелся вкруг нее, даже не заботясь о том, что террористка может в любую секунду воспользоваться таким случаем и свернуть ему шею. - Вчера днем, - Грейдон говорил слегка нараспев, но с обжигающей сухостью в голосе, на манер чиновника, зачитывающего протокол заседания, - был убит сенатор Уилфред Бланш, видный деятель антимутантского движения и мой непосредственный начальник. Убит ребенком, фанатичной девчонкой, свихнувшейся на почве превосходства. Какая утрата для нас всех, - в его голосе не звучало ни капли жалости, лишь нотка злобного торжества, предательски вырвавшаяся из заточения, фальшивой трелью омрачив мрачную симфонию, лившуюся из уст сына. - Это ли не доказательство, что даже самые, казалось бы, невинные существа представляют опасность для американского общества? И пока страна утопает в народных бунтах, правительство просиживает время, выжидая, когда все вернется на круги своя. Но этого не будет. Война началась, и я помогу им выйти из нее победителями. Выжившими, ибо проигравшим не место в этом мире. Но сперва нам нужен виноватый… Тень Крида вновь ненадолго нависла над матерью, но он тут же присел на пол перед ней, встретив ее взгляд синим блеском своих глаз, отражением безоблачного неба, искаженным отвращением и пустым, сумрачным чувством удовлетврения. Его голос понизился почти до шепота, а сам он не спускал с нее глаз – ни своих собственных, переполненных чувствами, которые он еще пытался скрыть, ни равнодушного черного зрачка его молчаливого спутника, голос которого звучал нечасто, но неизменно сулил и вечное забвение его врагам. - Мы обвиним во всем Братство. Идеальный козел отпущения для гнусного злодеяния среди белого дня. А тебя будут пытать до тех пор, пока ты не сдашь всех. Вплоть до вашего вождя. Как только за тебя возьмутся, ты рано или поздно сделаешь это, и тогда я лично позабочусь о том, чтобы Эрик узнал, кому он обязан предательством.
Внимательно слушая до конца речь Грейдона Крида, Мистик в голову пришла блестящая мысль. Она никогда в жизни не позволит ему смотреть на неё такими глазами – глазами полными превосходства и удовлетворения от предвкушения расправы над ней. Находясь в безвыходном положении, Мистик судорожно пыталась придумать спасение для себя и братства, хоть какую-то лазейку в плане сына, но, похоже, всё было тщетно, слишком нагнетала обстановка, слишком продуманный ход выбрал Грейдон. Что ж, должна признать он всё продумал…но дела Братства важнее, чем… Она наклонилась ближе к лицу Грейдона и пристально всмотрелась в его глаза, пытаясь отыскать острую искру блефа, помолчав секунду, Мистик нарушила тишину. - Посмотрим, удастся ли тебе осуществить задуманное, Грейдон. Ты не учёл одного… - она положила цепкие холодные пальцы на заднюю сторону его шеи - …они не услышат от меня ни слова, а я уж об этом позабочусь. Уверенность в своих словах, которую Мистик испытывала в данный момент, нельзя было разрушить ничем. В эту секунду она твёрдо решила, если уж придёт момент, когда её жертва будет необходима, то это именно этот случай. Резко убрав руку, она встала в полный рост, по-прежнему смотря на сына, только теперь сверху - вниз. - Я решила. Я сделаю всё, чтобы ты никогда не смог осуществить свой план и даже более того… - Мистик наклонилась к самому лицу сына, и какая то болезненная улыбка, явно давшаяся ей с трудом, коснулась её лица - …я выживу. Чего бы мне это не стоило. Впрочем, в последнем сказанном ею она и сама сомневалась, но уж очень не хотелось той, что недавно была раздавлена и униженна одетым на её шею ошейником, сыграть роль ненужной жертвы, причём неоценённой жертвы. Пусть. Если это будет расплатой за всё ею содеянное, то пусть. Если она перестанет видеть во сне искорёженные судьбы и изуродованные лица, винящие во всём её, если она окупит свою жизнь, то это будет достойной платой. - Я не могу пожаловаться на скучную жизнь… – Мистик мерными шагами принялась расхаживать по камере –…и раскаиваться… - беглый взгляд, брошенный в сторону сына, сказал красноречивее любых слов - …мне не в чем. Я давно поняла, что жизнь моя в корне отличается от простой обывательской, так пусть и конец её будет достойным. На лице женщины, мерящей шагами тюремную камеру ни выражалось ни уныния, ни страха, а скорее наоборот, счастливое, самодовольное выражение, граничящее с безумием. - Мне жаль тебя, Грейдон. – наигранно нахмуря лоб, она обратилась к Криду – трудно наверное жить с вечной злобой, чувствовать себя обиженным, обделённым, и копить эту злобу для плана мести. А когда придёт время – осуществить его, не так ли? Только я буду очень рада разрушить все твои надежды. А потом…потом мне опять будет всё равно на тебя, ведь как ты успел заметить, я беспокоюсь только о своей жизни и своих интересах. Почувствовав себя последней сволочью, она в очередной раз откинула это чувство, вновь обретя контроль над своими эмоциями. В этой ситуации она чувствовала себя победителем, несмотря на то, что перспектива быть убитой светила именно ей, ведь суть его плана была в том, чтобы отомстить ей, Мистик, а она с лёгкостью перевернёт всё в свою пользу, не выдав Братство и оконча свою жизнь, тем самым лишив себя многих мучений. Рискованное дело, возможно последнее в её жизни.
В каком бы тупике ни оказался человек, всегда в нем будет гореть искра надежды, отчаянного желания выбраться из замкнутого пространства обреченности, вдохнув свежий, пьянящий, но не замутненный чужеродными примесями иных благ, чистый аромат свободы. И не имело никакого значения, где вы пытались искать его, идя напролом через миллионы жизней и сегодняшний статус-кво, - во власти, передвигая чужие судьбы по шахматной доске жизни, в борьбе или самопожертвовании, способном принести лишь успокоение, - итог был один. Победа или поражение. Рабство одних в обмен на рабство других. А был ли его выбор путем к свободе? Едва ли. Жажда расплаты, погружавшая каждую каплю его крови в кипящий хаос, затмевавшая разум и порождавшая один за другим чудовищные планы, выношенные в безумном сознании, равно как и борьба за идеалы, которой он прикрывал весь этот душевный мрак, так или иначе означала погибель для тех, кто не впишется в картину его будущего. Насущный долг, необходимость, подчинившая себе всего его действия, но и только. - Открою тебе один секрет, - Грейдон с затаенным дыханием выслушал последнюю тираду матери и с нарочитой неторопливостью приподнявшись с пола, развернулся к ней, надвигаясь на нее с горящими от исступления глазами. - Никакой свободы не существует. Вы, мутанты, придумали себе идеал, чтобы хоть как-то оправдать свое бессмысленное существование, а теперь готовы бежать за этой химерой как за чудесным знамением, не замечая простой истины. Он помедлил, как будто ради одной лишь артистической паузы, призванной внушить нужный ему эффект, но на деле ловил мгновенья, стараясь уловить в застывшем безмолвии тюремной камеры едва слышные звуки учащенного биения двух сердец – родных, но разлученных жгучей ненавистью, словно зияющей пропастью, разверзшейся между ними. - Вы – ошибка природы, и если Господь Бог действительно существует, вероятно, с годами он потерял свое мастерство, создав вслед за венцом творения жалких созданий, позор Творения, лишающий смысла веру в него. Возможно, ты и сохранишь верность своей выдуманной реальности, но пытки сделают свое дело, и под конец пятого акта ты сама попросишь быстрой смерти. Застыв около двери, он повернул голову к Рэйвен, с потаенной злобой в глазах смерив всю ее фигуру, застывшую посреди светлого помещения. - Вот она - твоя свобода… Резкая трель сирены, оповещающей комплекс о тревоге, прервала его, и Грейдон поморщился от неожиданности, невольно отступив еще на пару шагов к выходу. Дверь позади него тихо щелкнула, и за ней показался один из охранников, на лице коего теперь были написаны страх и растерянность. - Тревога… Попытка побега из лаборатории комплекса, - отдышавшись, вымолвил он. – Мистер Пламмер просил вас покинуть помещение, пока все не уляжется… - Передайте мистеру Пламмеру, чтобы он вплотную занялся мисс Даркхолм, когда разберется с этой проблемой, - слегка приподняв бровь, проговорил Крид, даже не подав виду, что взволнован. - Было приятно повидаться, Рэйвен, - небрежный тон, казалось, не означавший ничего, кроме скуки и желания прекратить надоевший разговор. В глубине своего сознания он, разумеется, понимал всю серьезность произошедшего. Случайность, простое стечение обстоятельств уже не раз ломало все его планы, а тяжелое ощущение «дежа вю», обрушившееся на него при столь знакомом ему прежде сигнале, мешало собраться с мыслями и успокоить себя мыслью о том, что победа все равно будет на его стороне. Такое уже было в прошлом, когда обезумевший Страж за несколько минут уничтожил все, чего он достиг месяцами стараний, готовя почву для создания новой базы на острове. Переступив порог камеры, границу, отделявшую заточение от превосходства, он все еще смотрел неподвижным взглядом, полным холодной ярости, на свою недавнюю собеседницу, пока захлопнувшаяся дверь темницы не оставила их наедине со своими мыслями. Мать – в ослепительно светлой, угнетавшей своей яркостью комнатушке, в окружении четырех выбеленных стен, и сына, быстрыми шагами покидавшего территорию острова, следовавшего навстречу своей судьбе, неотвратимо направлявшей его на неведомый ему путь разочарования.
откуда- территория -----------------------------------------------------------
-Ты когда-нибудь хотел научиться летать? -Я... как птица? -Да, так. Чтобы когда-нибудь, когда тебе будет совсем плохо, ты мог затеряться в облаках и быть там столько, сколько тебе этого нужно? -Возможно... ...что делать? Что сделать? Что стоит сделать? Стоит ли это делать?...Много вопросов мучало Виву. Сейчас, в данное время, она совершенно не знала - что и как нужно бы сделать. С одной стороны, она должна была спасти Стар, которая до сих пор оставалась в тюрьме. Она дала обещание себе, что не оставит просто так здесь Стар, потому что та попала сюда практически по вине девушки. Если бы не та стычка, ничего бы не произошло, поэтому... угрызения совести, конечно, давали о себе знать... Но, с другой, не очень хорошей, лично для Свэй, она не хотела это делать вот так- т.е. спасать сначала Мистик, а потом Нику, но, выбора не было, Шарлотта точно не знала, где находится девушка, а Мистик знала - поэтому, чаша весов, конечно, перевесилась во вторую сторону. ...это было легко, сначала появиться, а потом уже точно сфокусировать своё внимание, и встать на ноги, но, у Шарли это не очень хорошо получалось. Поэтому, когда она появилась в камере, где сидела Мистик, то она, немного не удержавшись (возможно даже из-за того, что совсем недавно она очень сильно упала, и до сих пор не могла придти в себя) сползла по стенке. Ей нужно было хотя бы на несколько сантиметров быть дальше от стены, тогда бы она, опять таки, сильно не стукнулась. Боже... да что со мной твариться, почему я себя так плохо чувствую.. Вопрос, заданный себе, был, конечно, риторическим, так как она прекрасно понимала, что невозможно упасть, почти с 5ти метровой высоты, и не пораниться. Когда, через несколько секунд, девушка пришла в себя, она быстро запахнулась и обратила своё внимание на Мистик, которая, в это время просто стояла и смотрела на всё происходящее. Она, скорее всего, сейчас совершенно не ожидала увидеть здесь Свэй, да ещё и внутри камеры. -Вижу, ты меня не очень рада видеть?..., -с ухмылкой произнесла Вива, оглядывая камеру,-...думаю, сюда не просто пробраться, да? Поэтому, думаю, нам стоит по быстрому отсюда смываться, если ты ещё не забыла, что мы собирались сделать... Она вопросительно посмотрела на Мистик и приготовилась куда-нибудь перемещаться...
"If everyone care - nobody cry If evreryone love - nobody die..."
Слова сказанные Грейдоном Кридом до сих пор эхом отдавались в голове Мистик. Ни один мускул на её лице не дрогнул в ту секунду, когда она молча стояла под сильным освещением, как будто жарясь под солнцем. Жизнь всё расставит на свои места. Такие как я...такие как ты... Её мысли были полностью заняты ушедшим сыном и словами, прозвучавшими меду ними. Какой эгоисткой надо быть, чтобы так сейчас себя ощущать? Вопрос, заданный самой себе был риторическим, но тем не менее получил ответ, откуда очень глубоко из тёмных уголков её души. Такой, как ты... Словно маленький ребёнок, она не желала сдавать давно проигранные позиции, отвечая нелепицей на слова Грейдона, но это было всё, чем она могла защититься, а показаться униженной и проигравшей ей было недопустимо, такую роскошь она просто не могла себе позволить. Если бы свет, освещавший камеру, был способен сжечь, она бы была рада. Паршивее, чем сейчас Мистик не ощущала себя никогда, с ужасом осозновая это, она всё равно изо всех сил старалась держать голову выше, а спину прямее, и никто не знал, чего ей это стоило. Внезапно, за её спиной появилась высокая девушка, которую Мистик тут же узнала, и удивлённо развернула к ней лицо. Женщину удивило ни столько то, как девушка смогла попасть на засекреченный строго охраняемый объект, но сам факт того, что она пришла именно за ней. Чтож, наверное дело того стоит, к тому же Мистик была не на столько глупа, чтобы отказаться от выгодной возможности выбраться из этого злачного места с пустыми холодными стенами и отбеливающим освещением, которое так и намеревалось попасть в каждую клетку тела, тем самым раздражая Мистик ещё больше. Мимолётно оглянувшись, она тихими лёгкими шагами приблизилась к Виве, бросила на неё усталый опусташённый взгляд, взяла её за рукав и стараясь не нарушить тишину обратилась к спасительнице - Быстрее, у нас нет времени Она слишком устала, чтобы объяснять что-либо, она слишком устала, чтобы прирекаться или ответить колкостью, похожая на выжатый лимон как внешне, так и внутренне, Мистик молча устремила взгляд на Виву, ожидая её дальнейших действий.
Пишу маленький пост, так как времени в обрез... --------- В тот день, когда я узнала, что такое летать, меня очень беспокоил Вилсон Шламм. Он постоянно ставит меня в затруднительное положение. У меня всегда проблемы с этим парнем. И знаете почему? Он думает, что он лучше меня, а я знаю, что это не так...
Это было немного странно... Мистик ничего не стала отвечать на маленькую колкость Вивы, она просто сделала вид, что не заметила её. Очень странно, что это? Просто она не хочет упускать возможность исчезнуть отсюда, или она... нет, всё-таки первый вариант...-У нас нет времени... что ты имеешь ввиду?!,- Вива не хотела просто так перемещаться, что-то внутри неё, конечно, подсказывало ей, что она должна действовать быстрее, но какое-то человеческое нутро всё же брало вверх. -Я, конечно, всё понимаю, но мне кажется, ты должна сказать мне хотя бы, куда нам теперь, ведь... я тут не была, точнее, почти не была, а ты знаешь эту местность, да и тем более, тюрьму... По лицу Мистик можно было понять, что в данное время она совершенно не собирается ничего объяснять. Это можно было понять даже по тому, что девушка подошла, взяла за руку Виву и приготовилась перемещаться. Она знала, как это делает Вива... она видела это не раз... -Быстрее, у нас нет времени...,- как эхом пронеслось в голове Вивы и она, не соображая совершенно, куда перемещаться, зажмурилась, и уже через секунду, мутантов не было в тюремной камере...
Аркадий делал свою бомбу долго, достаточно долго что бы та была готова именно к этому времени. Каждую ночь, остерегаясь охраны, он вставал и начинал осуществлять свой план побега. За это время му пришлось выбить себе зуб, что бы раздобыть калций для взрывчатой смеси, распороть икроножную мышцу, что бы спрятать заточку, и исхитриться что бы спрятать алюминиевую пудру. И вот, он сложил все компоненты в одно и стоял на столе, подняв руку вверх. В ладони он держал кружку в которой была вода, пудра и искрошеный до песчинок зуб. Поскольку кипятильника у него не было, он решил нагреть воду спомощью лампы, которая никогда не выключалась ни на ночь, ни днем ни вечером, ибо в камере не было окон и другого источника света. Вода в кружке потихоньку нагревалась, и Омега терпел, стоя по стойке смирно с поднятой вверх рукой... минуло уже больше пяти часов, а он стоял неподвижно, лишь меняя руки сжимающие кружку.
Когда ему показалось, что ингриндиенты в кружке нагрелсь достаточно, он сошел со стола и ложкой перемешал полученое. В итоге пришлось по потеть еще с три часа, но то что получилось вызвало у Омеги приступ злобного смеха, более походящего на истерический. Вобщем, как и ожидал Омега, в кружке образовалась достаточно плотная масса (похожая на пластелин), которую он не применул распределись по давно заготовленным сверткам из ткани.
Завязав узелки (их было три), Аркадий вложил взрычатку под дверь, одну сунул в апарат считывающий код с карт-ключей, а третью вложил в косяк с права от двери.
Вынув из матраца порцию ваты, Омега нагрел ту о поверхность лампы, так что ватка задимилась и не теряя ни секунды поднес к сверткам. Те занялись дымком и вскоре тлеющая ткань должна была соприкоснуться с взрычаткой. За это время, Омега успел укрыться за стлом, который заблаговременно опрокинул столешницей к эпицентру взрыва. Взрыв был достаточно шумным, до такой степени, что Аркадия оглушило, а едкий дым забил ноздри и глотку. На ощупь, кашляя и ргаясь на чисто русском языке Омега выполз из кмеры, в которой провел долгое, очень долгое для него время. И сейчас, он должен отыскть того, кто в этом виноват и снять с его черепной коробки его же лицо, что бы потом, в старости "любоваться" им.
Омега выполз и глубиы едкого дыма и тут же раскашлившись попытался встать наноги. Мысли в голове Аркадия сбивались то вкучу, то разлетались в сторону со звоном разбитого стекла. "Скоро прибегут охранники" - подумал он, вытерая рот тыльной стороной ладони. Протерев сзаслезившиеся глаза, он поднял с пола развороченный взрыом дверной косяк. Глянув на лампы освещения, Омега двинулся к ним и сбил концом косяка все лампы, оставшись во тьме тускло освещаемой лишь из под дверей других камер. Добежав до входной двери в на уровень, Омега присел и вжался в стену с лева от входа, так что бы вбежавшие молодцы его не сразу заметили, а лучше если бы они его вообще не заметили. Он в общем то не знал, есть ли у них противопожарная сигнализация или сигнал тревоги. Так или иначе он решил не рисковать, а переждать.
Вскоре по всей территории подземного комплекса прокатились гулкие звуки сирены, возвещавшей о тревоге. Немедленно включившийся аппарат громкой связи окатил всю территорию громогласным голосом одного из начальников, звучавшим безапелляционно и безразлично, словно речь шла о судьбе не существ сродни людям, а о тварях гораздо ниже, по меньшей мере, насекомых: - Мутанты! Попытки побега из комплекса бесполезны и не приведут ни к чему, кроме вашей преждевременной смерти. Мы активизировали программу Стражей, с которыми вам не тягаться. Вернитесь в свои камеры, и вы останетесь живы. Или умрете, так и не почувствовав вкус свободы. Словно в подтверждение этих слов сверху, с самой поверхности острова раздался тяжелый грохот одного из роботов, который, очевидно, переступал по земле, с силой обрушивая на нее всю массу своего металлического тела. В комплексе же отовсюду слышались звуки приближающейся охраны, которая группировалась по всей территории, готовясь к подавлению бунта. Дверь, возле которой притаился Омега Рэд, распахнулась, но пятеро подошедших охранников не спешили входить туда, настороженные темнотой внутри коридора. Шепотом переговариваясь, они, казалось, напротив, старались отойти подальше от открытой двери. Разгадка этому обнаружила себя довольно скоро - брошенная ими в дверной проем граната легла в паре метров от Омеги и немедленно начала источать резкий запах, вызывавший обильное слезоотделение. Ощущая неприятный "аромат", разъедающий дыхательные органы просто невозможно было не закашлять, окончательно выдав себя. Становилось понятным, что оставаться в такой обстановке по меньшей мере небезопасно для жизни...
Слезоточивый газ распространился по коридору достаточно быстро, покрыв все пространство вокруг серой дымкой. Глаза Омеги видившие многое, естественно не устояли перед химией и заслезились, когда как в горле почувствоался кисловатый привкус. Прикрыв рот и вытерев наворачивающиеся слезы, Аркадий быстро выглянул и спрятался обратно. Теперь он знал расположение все пятерых. Тем временем серая пелена вышла за пределы коридора в котором находился Омега и начало окутывать вязким туманом вход. Тут то Омега и выскочил вперед, до этого приготовив свою заточку. Заявка: Он рыбкой вылетел из серого тумана слезоточивого газа, перекувыркнулся и тут же оказался на ногах, перед охранниками. Его движения стали быстрыми и четкими, острием заточки он намеривался перерезать шеи охранников. Первому он для начала ударил стопой в коленную чашечку с боку и тут же полоснул, а потом на развороте попытался дотянуться до второго, после чего зашел ему за спину пырнул под 8 ребро и толкнул на третьего, перекувыркнувшись он полоснул по сухожилиям со внутренней стороны колена четвертому и тут же выкинув руку вперед, намереваясь точным броском заточки в шею прикончить пятого. И тут же не мешкая он добил четвертого, ударив кулаком бедняге в кадык. В итоге долженл был остаться лишь один дееспособный охранник.
Ранее: Центральный парк Перемещение сново дало о себе знать, но на этот раз только головокружением и мимолётной слабостью. Мистик оперлась о стену, всматриваясь в окружающую обстановку. Вива перенесла их в коридор, осталось только найти камеры Стар и Вдовы, но всё не так просто. Внезапно по всему коридору стал распространяться дым, едкий запах которого резко ударил в нос. Прикрыв кистью руки нос и рот, щурясь, Мистик бегло посмотрела по сторонам, пытаясь объяснить происходящее. Но через секунду объяснение само собой выпрыгнуло из тумана в лице Омеги Реда. Опять этот психопат! Надо отдать ему должное, он всё-таки вывернулся из этой заварушки... Пятеро охранников вставшие на пути Омеги Реда заставили Мистик засомневаться в её выводе. Или не вывернулся... Бросив последний взгляд в сторону страницы "весёлой" жизни русского мутанта, Мистик тут же вернулась к недописанной строчке из своей жизни, в которую сейчас входило освободить Стар и Чёрную Вдову. Она поспешила обратиться к Виве, стоявшей рядом с ней - Не обращай внимание, это долгая история с не менее долгим продолжением, нам лучше не вмешиваться - Прошипев последнее слово, Мистик невольно пригнулась при звуке удара или взрыва, она так и не поняла, поскольку больше не обращала внимание на происходящее сзади. - Следуй за мной Лёгким неслышным бегом Мистик с грацией кошки побежала через коридор, пользуясь задымлением и заварушкой среди охранников и одним из заключённых. Стражи. Они активировали программу стражей. Немыслимо. Насколько им важно не упустить заключённых из своих камер! Тогда мне будет вдвойне приятно освободить Стар и Вдову! Улыбнувщись своим мыслям, женщина, с лёгкостью и скоростью тени оказалась у нужной камеры - Вив, скорей! Внутрь! Мистик оперлась рукой о холодную сталь двери и раздражённым устремила колючий взгляд на Шарлот.
Благодаря небольшому туману, уже начинавшему выходить за пределы коридора, где стоял Омега, последнему удалось совершить маневр, ликвидировав первого охранника на землю, и тот тут же рухнул на блестящий стерильностью пол, истекая кровью. Однако следующие "жертвы", чьих лиц было не видно из-за натянутых дыхательных масок, не замедлили среагировать. Простое нажатие на курок отнимало куда меньше времени, чем все, на что расчитывал Аркадий, поэтому к звукам сирены немедленно присоединились звуки очередей. Мутант был повержен целой серией пуль на пол, ослабев настолько, что охранники уже не боялись подойти поближе к нему, не переставая, однако, держать Омегу на прицеле автоматов. Остановившись, они еще обменялись шепотом какими-то фразами, после чего один из них с явственным смешком обратился к лежащему мутанту на ломаном русском языке, глухо звучавшим сквозь толстую оболочку защитной маски: - Добро пожаловать в Америку, товарищ.
Тем временем, маневр Мистик и Вивы все-таки не ускользнул от охраны. Звук незнакомых голосов привлек к ним внимание последнего из пяти солдат, который с разочарованным видом опустил винтовку перед Омегой Рэдом: он был единственным, кто не успел выпустить в мутанта ни одной пули. Со злобой во взгляде оглядываясь в надежде увидеть еще хоть одного сбежавшего мутанта, он краем глаза заметил ускользающих в соседний коридор девушек. Короткая фраза, сказанная по рации, и он уже чувствовал себя намного лучше, со злорадным удовольствием ожидая интересного зрелища: - Еще два мутанта. Мы не справимся, выпускайте мистера Гибни. Жестом остановив остальных солдат, которые, услышав разговор, потянулись было в сторону беглецов, он ждал выполнения просьбы. И ждать ему пришлось недолго... Вскоре в одном из дверных проемов коридора появился новый охранник, внушительного вида амбал, держащий на поводке какое-то странное создание - человека, стоявшего четвереньках, издававшего приглушенное рычание. Голубые глаза светились животной яростью, на чистый пол изо рта капала слюна, а само существо, завидев мутантов, резко рвануло ошейник, так что, казалось, будь комплекция его "хозяина" чуть менее развитой, он непременно сбил бы его с ног в своем зверином порыве, отдавшись бездумной злобе. Когда же амбал не спеша избавил мутанта от поводку, тот ринулся вдогонку девушкам, быстро нагнав их... Когда до них оставалось всего несколько метров, он резко прыгнул в сторону, оттолкнувшись от стены и на лету ударив Виву ладонью, от чего та отлетела к стене. К счастью для нее, ранение было не слишком серьезным: девушка только легко ударилась головой, от чего на миг в глазах у нее потемнело. Тем временем странное существо - то ли человек, то ли зверь, приземлившись на четыре конечности, застыл в позе хищника, готовящегося к нападению. В глазах его не мелькало и тени сознания, только животная ненависть...
OOC: Не люблю Манч... Ты Икс - Фактор не написал что у них есть стволы, что они экипированы по высшему, красному разряду. Что ж я дурак бы, не вынул бы ствол из кобуры первого??? Соотвественно если ты не написал, значит оставил право решать есть ли у них стволы мне... МДя...
Раскинув руки в стороны, Омега упал на пол, сраженный очередью (удивляюсь как он еще жив). Его взгляд постепенно затуманивался, он слышал как его сердце со всхлипами пытаеться гнать кровь, как пули во внутренностях горять жарким пламенем. При спазменном выдохе изо рта брызнула густая тменокрасная кровь, которая тут же залила ему обродок. Его единственной мыслью на тот момент было: " Лучше умереть свободным, чем умереть в клетке, но дольше прожить"
Что происходит, как происходит, зачем происходит - ничего было не понятно. В их камеру привели ещё двух девушек, на что ни Стар, ни Блинк не отреагировали. Стар просто не хотелось опять говорить куда они попали и слушать всевозможные планы по поводу того, как де отсюда выбраться. Всё это было бесполезно, ибо выбраться отсюда просто не реально. По крайней мере, живыми. Пройдясь по камере туда-сюда, как тигр в клетке, она начала понимать этих бедных животных. А ведь когда-то она с диким восторгом смотрела на них, когда те были взаперти. Ладно хоть их не выставляют на обозрение. Хотя, если уж на то пошло, то наверняка вряд ли кто-либо захотел на них, мутантов, посмотреть. Весь большинство людей боятся их, а тот кто не боится, просто начнёт смеяться над ними. Кому это надо? Правильно, никому. И сейчас, пройдя пару раз туда-сюда, она поняла, что выглядит как игрушечный паровозик, и успокоившись села на пол под решёткой, через которую можно было видеть кусочек неба, прислонившись к стене. "Тебе отсюда не выбраться. Ты здесь будешь сидеть до конца жизни..." - говорил внутренний голос, не очень обнадёживающе. Хотя, смысл тешить себя какими-то надеждами. Надо реально смотреть на вещи. Неожиданно раздался какой-то грохот, который заставил всех дружно посмотреть в сторону выхода, где предположительно находился коридор. Ныне изучавшая пол, будто там вдруг появится дырка от этого, Ника, резко вскинула голову, смотря на дверь. От резкой смены положения головы, у Шайн немного закружилась голова, но вскоре это прошло. Мгновение, и грохот прекратился. С недоумением она посмотрела на сокамерниц. - Скажите, что вы это тоже слышали, а то я решу, что точно сошла с ума. - произнесла девушка, обращаясь ко всем. Она действительно боялась, что тут может сойти с ума от банального ничегонеделания, о котором порой мечтала в тяжёлые моменты, пока ещё, не слишком долгой жизни. Однако, грохот повторился. На этот раз, казалось, что он даже был громче. Хотя, может это уже действительно глюки? Но нет, там послышались голоса, да и снова какие-то удары. - Чёрт, да что там происходит? - с этими словами Стар поднялась и подошла к двери. Конечно же, та оказалась заперта, что было понятно и без проверки, но любопытной Нике сейчас на это было всё равно. Любопытство не порок, и это всем давно известно, а Ника девушка любопытная, из-за чего всегда влипает в неприятности. И сейчас сидеть на месте и ломать голову над тем, что же происходит в коридоре, она не хотела.
...это было что-то странное, с одной стороны, как всегда, приятное, с другой, непонятное, что-то такое, что простыми словами невозможно было объяснить...
Открыв глаза, она поняла, что почти рядом с ней, совсем в нескольких шагах, находится то существо, которое только что причинило ей такую боль. Свэй поняла, что когда они забежали в коридор, это существо пробежало, а точнее, подбежало с ним, и откинуло её. Это была то ли собака, то ли человек, Вива не разобрала, да и если честно, ей это было совершенно всё равно. Это существо было очень сильное, поэтому для того, чтобы его победить, нужно было сосредоточиться (что в состоянии Вивы было трудновато), и сделать какой-то шаг... это должно было быть молниеностно, ведь каждая секунда на полу могла оказаться последней.
Заявка: провести по воздуху руками, сделав маленькое землетрясение, от чего "существо" потеряяет равновесие и бдительность, на несколько секунд; затем взмахнуть руками и сделать мащнейший воздушный поток, который собъёт "существо" с ног и откинет на большое расстояние, при этом "существо" ударилось бы головой об стену и потеряло сознание.
_ если Фактор согласен с этим, то _
Несколько секунд после того, что она сделала, Вива ещё была на полу, но, понимая, что сейчас, в данной ситуации, нельзя терять ни минуты... да какие минуты, секунды...она встала, насколько позволило ей её состояние. Боже, так плохо мне никогда не было... ну что это такое, почему постоянно получаю именно я... Она быстро окинула взглядом коридор, и нашла взглядом Мистик. -Быстрее, нам нельзя терять ни секунды, мы должны действовать очень быстро, а то закончим это всё, так и не начав... Она схватила (в прямом смысле этого слова) Мис, и они быстро побежали по коридору, на бегу заглядывая в каждую камеру, ища Стар и Вдову. Это было сделать, впринципе легко, и найти их тоже не составило труда. В коридоре было не очень много камер, поэтому они уже через несколько секунд стояли напротив камеры, где были девушки. Стар как раз стояла около двери, и в этот момент... в тот самый момент, когда Шарлотта увидела Стар живой, почти невредимой, что-то в её сердце "отошло". Она была рада видеть её живой, ведь после всех рассказов Мистик, ей оставалась желать только лучшего для своей подруги, но... надежда, как говорится, умирает последней, и в этом случае, надежда не умерла, хотя, была на гране. -Что там происходит?, -повторила Вива вопрос девушки, который она как раз произнесла, когда они с Мистик подбежали к камере, -...ну, как тебе сказать, твоё спасение... вот что происходит, а так впринципе, ничего такого... Она улыбнулась, взяла Мистик за руку, и быстро зажмурилась. Уже через секунду они появились внутри камеры. Ничего не объясняя, ведь на это не было времени, ничего не говоря, Шарлотта начала действовать.-Так, мы не можем терять время, поэтому, Стар, быстрее, давай мне руку..., - она протянула руку Нике. -...так, и Вдова..., -она указала на девушку, -Ника, возьми её... Всё действие заняло примерно минуту, но, её было достаточно, чтобы девушки переместились, с помощью поколеченной Вивы и её сил...
Белая кровь!!! Освободи себя… Изголодались по туману. Цвета индиго. Рисуется тень Смерти сейчас. - ХВАТИТ!!!
Изнуренный, измученный кромешной тьмой, одиночеством, иллюзиями ребенок бился об стенку упорно, упрямо, словно бы и не чувствовал никакой боли, либо наоборот – пытался ею заглушить внутреннее едкое ощущение страха, пытался заглушить их голоса, прогнать их образы…
Изголодались по крови… По жизни… По свету…
- ААА!!! Брызг, плеснула кровь, оставляя на стене темное пятно, которое, впрочем, не было видно во всепоглощающем мраке. Дикие звери, демоны, бесы, называй как хочешь – им нужно было питаться человечностью, и если их посредник был неспособен на кормление, но сожрать оставалось только посредника. Будь то старик, женщина, ребенок – какая разница??
Учащенное сердцебиение, сбивчивое дыхание с периодическими вздохами и вскриками – Юи был загнан в угол, ему было сейчас страшно как никогда. Она набросились на него. Они! Даже здесь, в кромешной тьме, четко рисовались эти образы из серого дыма с очертаниями человекоподобного существа со всеми признаками дистрофии и зловещей, ужасающей улыбкой, которая представляла собой оскал острых, словно иглы, зубов.
- Неееет! Гиосы совершили прыжок в направлении мальчика, но врезались в глухую металлическую дверь. Мальчику все еще удавалось сохранять над ними контроль. Представляли ли они реальную опасность? Нет – только мнимую, ведь это призраки, привидения, голоса в голове на то время, пока способности блокированы. Но даже теперь сложно было сказать, кто кем оправляет. Был дан приказ, и Тошиаки не мог ему противиться, как бы того не желал. Они взяли верх. Он принялся расцарапывать шею, словно пытаясь расчесать тот участок, что находился под ошейником. Движения становились все интенсивнее, ногти проникали все глубже – вот они уже сдирают кожный покров и добираются до плоти. Неописуемую боль превозмогал сигнал – продолжать. Он уже ощутил под собой лужу жидкости понятного происхождения, и с новой силой принимался за раздирание хрупкой шеи. Поразительно, как она только удерживала ее голову.
Но вскоре сенсоры сверхъестественной активности и, соответственно, их глушители уже не прилегали к шее мальчика. И более не препятствовали демонам. Белая дымка прошла сквозь металлическую стену. Они были на свободе. Псионические твари, которым не составило труда произвести механический влом электронного замка на двери, вскоре выпустили своего хозяина. Своего кормильца.
По коридорам прокатился дикий, животный крик ребенка.
Солдаты, стоявшие над Омегой Рэдом, не собирались долго глазеть на мутанта, все больше терявшего жизнь... Без регенерации у того не было шансов выйти из зловещего комплекса, а последний приказ начальства был прост и понятен - уничтожить всех, кто вырвался на свободу. Кивнув своим "коллегам", один из них тут же исполнил это распоряжение, прижав холодное дуло автомата ко лбу Омеги. Короткий выстрел положил конец его страданиям. Оставалось разобраться с остальными. Новое распоряжение по радио - следовать в лабораторию, где только что освободилось несколько мутантов, недавно привезенных из школы профессора Ксавье. Предоставив зверю возможность самому уничтожить всех, кому не посчастливилось остаться на этом уровне, они покинули его, спешно направляясь к месту происшествия.
Атака Вивы удалась - Кайл Гибни, подхваченный воздушным потоком, отлетел в сторону стены, дав девушкам необходимую фору на то, чтобы скрыться - вскоре все они благополучно переместились в центральный парк. Сознание он, однако, не потерял, успев скользнуть по стене ногой и оставив на ней глубокие "шрамы" от когтей на пальцах. Готовый броситься в погоню за жертвами, он вдруг остановился, почувствовав что-то неладное. Сверхтонкий слух, донося до него сумасшедший крик вырвавшегося на свободу мутанта, усилил его во много раз, заставив полузверя взвизгнуть от боли. Зарычав, он обернулся в сторону Тошиаки, который стоял на пороге камеры. Со смесью панического страха и ярости смотрел на него, готовясь броситься в атаку на существо, заставлявшее его испытывать все эти чувства. Атака была быстрой: резкий прыжок в сторону мальчика - и Гибни чудовищной хваткой сжал его горло, придавив к стене и сдавливая с каждой секундой все сильнее. К еще недавно витавшему по коридору дикому крику Тошиаки присоединился бешенное рычание вырвавшегося из клетки зверя...
В камере становилось тесно. Вдобавок к Стар, к ним ввели ещё несколько девушек, на которых Кларисс не обратила внимание. Да, пообщаться она была непротив, но не в такой компании. Ей нужно было подумать. Сам факт, что теперь в камеры запихивают по несколько человек, настораживал девушку. Внутри неё поселилось такое непривычное ощущение, именуемое тревогой. Она была буквально уверена в том, что в ближайшем будущем с ними что-нибудь произойдет, что-нибудь неслишком хорошее, впрочем, как и всегда. С тех пор, как Блинк появилась в это мире, она не видела ничего, кроме неприятностей. Постоянные стычки с мутантами, нехватка денег и, как апофеоз - это заключение. Лучше не придумаешь. Фергюсон уже начинала думать о том, что в мире Эры Апокалипсиса ей жилось гораздо комфортнее. Да, там царила война, но по крайней мере, война эта была осмысленной. Розоволосая мутантка знала, что сражается не напрасно и никогда не ставила под сомнение то, что они победят. И они победили. С громадным количеством жертв, с криками и слезами, но смогли. И она выжила. Выжила ради того, чтобы в конце концов, после всех скитаний, закончить свое существование в грязной вонючей камере правительства. - Эй, какого... - только и успела выдать мутантка, когда снаружи раздался оглушающий грохот, а в следующее мгновение в камере появились ещё две девушки, которые, заметьте, не носили такой славный аксессуар, как ошейник, сковывающий способности. Кларис уже было подумала, что вот оно - спасение, так ан нет. Мутантки забрали Стар и ещё одну девушку, и бы таковы. Телепортация все же великая вещь, Фергюсон бы и сама отсюда слиняла в один миг, если бы не чертов ошейник. Везет же людям... - с завистью подумала мутантка, подходя ближе к двери. Шум по ту сторону становился все громче и громче, девушке даже показалось, что она услышала звериный рык. С каждой секундой, Кларис все больше убеждалась в том, что ей пора выбираться отсюда. Она сомневалась в том, что агенты правительства, зайдя в камеру, погладят её по голове, увидев, что двое сокамерниц пропали. Конечно, в этом не было вины Блинк, но кого это будет волновать? Думай-думай-думай... хоть раз в жизни, черт возьми, - приказала себе девушка, прикасаясь к двери. Та была все такой же неприступной, как и раньше. Все что творилось в коридоре, никак не отразилось на исправной работе электронного замка. - Эй! А ну выпустите нас! - в глупой надежде, что какой-нибудь освободившийся мутант решит открыть таки её дверь, громко закричала Блинк, пару раз ударив по двери.
Творящийся вокруг хаос сейчас нисколько не тревожил это маленькое дьявольское отродье. Его по-своему было жалко – после нескольких дней, проведенных в камере, он, запертый наедине со своими демонам, бежал ценой собственной шеи! Он даже и не задумывался о том, что на свободе ему будет грозить куда большая опасность – то ли человек, то ли зверь, а в его понимании – очередной демон – набросился на Юи и сжал горло мощной хваткой. Удивительно, как что-то вообще оставалось от шеи мальчика. Он, одержимый бесами, одновременно испытывал сейчас и страх, и голод, и злость. Ни первое, ни второе, ни третье не препятствовало, а наоборот – сопутствовало скорейшему следованию заложенного изначально в каждом животном инстинкту самосохранения.
Действие: 1. Применить на Мистере Гибни «истощение жертвы», тем самым лишая его сил. 2. Полученной энергии должно быть достаточно на пси-материализацию двух демонов. 3. Собственно, Гиосами наносить механические повреждения существу. Вспороть брюхо. Выколоть глаза. Вырвать язык.
К несчастью для Гибни, сопротивление его несостоявшейся жертвы было слишком сильным - мальчик не замедлил пустить в ход свои способности, истощая мутанта, и он тут же ослабил хватку. Появившиеся демоны немедленно бросились в атаку, нанеся ему несколько серьезных ранений, и ослепленный монстр, взревев, наугад ринулся в сторону, не дожидаясь, пока странные существа продолжат свои выпады. Впрочем, регенерация делала свое дело, и раны начали заживать буквально на глазах, стоило Кайлу на максимальной для его состояния скорости удалиться прочь от Тошиаки, однако сам он, пораженный ужасом, бежал, чтобы, пользуясь отсутствием охранников на своем пути, выбраться на волю, подальше от страшных созданий... Теперь коридор был пуст, и лишь из одной его камеры слышался крик о помощи.
Не стоило верить наивному взгляду – мальчик самым жестоким образом предпочел уничтожить врага. Ему было все равно, кто это – главное, что бы его оставили в покое. Ирония судьбы заключалась в том, что для энергетической подпитки Гиосов он вынужден был постоянно пребывать в обществе людей, иначе сам рисковал погибнуть от этих существ. Так он, по крайней мере, думал.
В коридорах стало наконец тихо, однако ненадолго. В ушах вновь послышались зловещие призрачные голоса, говорящие об одном – ему не удалось утолить аппетит, лишь разжечь его. Кроме того, изрядно потрепанная шея требовала интенсивного деления клеток, что тоже не представлялось возможным без дополнительной энергии. Мальчик оглянулся в поисках жертвы – и услышал крики из соседней камеры. Серая дымка в форме уродливой руки – образ пси-энергии – поплыла к электронному звонку, выводя из строя работу микросхем. Щелчок, и неприступная металлическая дверь с тихим скрипом отварилась…
Удар по двери. За ним ещё один. И ещё. Никакой реакции. Глупо было звать помощь. Глупо было надеяться. Глупая-глупая Блинк. Кларисс опустилась на колени, по-прежнему прижимаясь к двери и, пытаясь, вслушаться в звуки, что доносились из коридора, однако ничего кроме оглушающего грохота и шума она не слышала. Хотя вроде бы кто-то ещё кричал... Блинк похолодела. Не смотря на то, что ей порядком надоело тут сидеть, выбраться и быть убитой являлось не самой заманчивой перспективой. Уж лучше быть тут, в безопасности за этой непроницаемой дверью, чем в самой гуще событий, без возможности защитить себя. Похоже на этот раз ты попала в крупную переделку, Фергюсон. Действительно крупную, - сокрушенно подумала девушка, глубоко и судорожно вздыхая. Воздух, казалось, вовсе не хотел пробиваться в легкие, мутантка вдруг осознала, что ей впервые за долгое время стало по-настоящему страшно, и это чувство совершенно не нравилось. Ну а кто будет спрашивать? Неожиданно звуки в коридоре стихли, Блинк, вслед за этим, так же задержала дыхание, словно бы боясь нарушить эту внезапную тишину. И тут она почувствовала, что дверь, к которой она прижималась, буквально уплывает от неё. Иначе говоря - открывается. Другими словами - свобода. Девушка резко вскочила с пола и, толкнув дверь, выскочила в коридор, и единственным, кого она увидела, оказался мальчик лет четырнадцати, который, прямо скажем, не внушал девушке доверия. Впрочем, больше задавать вопросы было некому, и посему Блинк чуть ли не скороговоркой принесла: - Что тут происходит? Ты кто? Мутант? Можешь снять ошейник?
Здесь, во мрачных коридорах, его бледная кожа отдавала голубым свечением. Изгрызанные ногти скребли по металлическому полу. Детский наивный взгляд вдруг стал совершенно пустым - глаза уже не отрадали ничего кроме абсолютного мрака. Юи замер в предверии появления очередного источника энергии. Розовое существо, которое, скорее всего, нужно было расценивать как человека, выскочило из камеры. На шее - такой же ошейник, с которым Тошиаки распрощался несколько минут назад. Она не проявляла агрессии и враждебности. Но сейчас это было и не важно. Гиосы были просто голодны.
Заявка: заключить Блинк в объятья вызванного демона, сковывая ее движение, и засчет пассивной подпитки направить полученную энергию на несколько ускоренное заживление поврежденных участков шеи.
Демон бросился на Блинк, но не успел заключить ее в объятия, как потолок угрожающе затрещал - прогулка Стражей по поверхности острова не могла остаться без последствий для подземелья, и вниз посыпались металлические плиты, одна из которых отбросила девушку в сторону. Последующие глыбы создали массивную преграду, разделив двух мутантов по разные стороны коридора. Позади Тошиаки раздался грозный окрик с предупреждением оставаться на месте. Двое охранников, только что вышедшие из очередного проема, держали стволы автоматов направленными на мальчика, но под влиянием обманчивой внешности находились в непростительной расслабленности... Блинк оказалась в той части коридора, из которой вел только один выход - тот, откуда недавно выбежали охранники и странный мутант-полуживотное.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума