Отправлено: 01.07.06 13:04. Заголовок: Центральный парк
Центральный парк... Приходите в выходные отдыхать с друзьями!
Последнее сообщение в предыдущей теме оставил Noreal
цитата:
Норил немного прогулялся по разрушшеному парку, а потом решил пойти в ночной клуб, так как было скучно и нужно было развеяться. Он пошёл к выходу и вскоре, миновав развалины, вышел на улицу и пошёл к ночному клубу.
Рассуждения на тему – почему так вышло, ака настроение отвратительное
Шаг за шагом. И так каждый день… Шаг за шагом. Будь то солнце иль дождь, мороз иль жара – так сложно и больно – уходить навсегда. Хотя откуда знать всё это человеку, которого никогда не мучила совесть, не просыпалось чувство любви как истинной любви, Да и этот человек никогда ничего не получал – ни ласки, ни тепла, ни любви. Некому чего-то давать взамен. Почему? Шаг. Так сложно, так больно... почему же они так поступили? Почему обманули? Почему не заметили? Шаг. Они не думали о последствиях, они были не осторожны. Но ведь они должны были понимать! Ещё шаг. Ещё один приступ боли. С каждым разом всё больнее… почему так? Когда думаешь об этом – хочется плакать… Почему? Раньше такого не было. Шаг. А ещё становится страшно, когда думаешь что так всё и кончится – умрёшь, и тебя никто не вспомнит. Какое-то осознание бессмысленности жизни. Ведь всё так пусто, бессмысленно… Шаг. Грусть и печаль сменились злостью, гневом… Хочется кричать, рвать и метать. Из-за чего? Из-за всего… Из-за родителей, которые позволили случиться тому, что случилось,/Ещё шаг/ из-за отсутствия нормального детства, из-за того что так долго обманывали,/Шаг/ из-за отсутствия внимания – ведь в душе она ещё маленький ребёнок,/Очередной ход/ из-за занятости брата, которому она порой совершенно безразлична. А ей ведь хочется лишь не много тепла, любви, покоя. Не знать этого… не думать раньше об этом… Тихий и слабый голос произнёс – Здравствуй, Лира. Вот так – не поворачивая головы – ведь друзей узнают даже не по шагам. Они с Лирой узнавали друг друга даже по запаху. Канамэ развернулась к ней лицом и поудобней уселась на ветке дерева. Они смотрели друг другу в глаза. Не издавая ни звука, они общались между собой. Способности Мао позволяли ей делать это. С Лирой она подружилась, как только приехала в США. В её первую ночь на улице они познакомились и с тех пор Лира всегда приходила к ней когда было нужно – во время. Мао спасла её единожды из-под машины, а Лира спасала её почти что ежедневно. От чего? От этих мыслей, от одиночества. Канамэ , посадив Лиру на шею, спрыгнула с дерева. - Да, Лир – высоко мы сидели. Кошка мяукнула как бы соглашаясь, Девушка лишь улыбнулась. - Ночью нам надо быть внимательней. Не так ли? Ещё одно согласительное мяуканье кошки и улыбка девушки. Мао осторожно, убрала волосы с ушей, дабы слышать как можно больше и дальше, сняла очки – открывая миру свои светящиеся в темноте глаза, а ещё у неё таки появился хвост. - Хм… сегодня у нас будет просто – прогулка. Согласительно мяуканье и улыбка в ответ.
Мелиора пожала плечами, посмотрев как сестра зажгла светящийся шар, улыбнулась и ответила: -Не знаю... Она встала с лавки. От ее резкого движения несколько голубей вспорхнули с тротуара, шелестя крыльями и улетели. -Тут холодновато...- сказала Мел, поеживаясь и накидывая капюшен кофты на голову. -Пойдем зайдем куда-нибудь... Она ободряюще улыбнулась сестре и они вмести вышли из парка.
/Гостиница "Desert Rose"/ Лупус скучала за лесом....интервал в 4 дня хватил ей, что б снова захотеть на охоту....Но сначала надо будет устроится на работу....когда там встреча с кинологами?....На данный момент самым лучшим местом для ночной прогулки был парк. Любой другой на её месте пошёл бы в ночной клуб, или ещё какое-то заведение, но только не Нина. В принципе она надумывала пойти посидеть в более менее спокойном(если найдёт) месте....Но не сейчас....Сейчас ей просто надо отдохнуть после поездки. Да и самым лучшим отдыхом была прогулка по парку в 00.33! Любой другой нормальный человек в жизни не пошёл бы в такое время, тем более в такую отвратительную погоду! Но ночь было любимое время Werewolf, а погода не казалась ей ужасной. Что ж волк он и есть волк....Да....:
"В такую погоду по городу только Бродить, отделившись от мира плащом. В такую погоду не выгонишь волка . Волк выбежит сам побродить под дождем." - вспомнила Нина отрывок стиха, найденный в интернете на одном из форумов. Этим стихом вполне можно было схарактеризовать её.... Как тень Лупус бродила по парку. По всей територии ни души....Пройдя в доль и поперёк весь парк, также навестив знаменитый памятник псу Балто(давно хотела), Werewolf решила, что пора бы и куда-то наведаться. Выйдя из парка она решила найти более-менее спокойный бар. /Бар "Revolution/
Парень молчал. Лорна поняла, что не стоит приставать с расспросами. - Что же, - произнесла она. - Приятно было познакомиться. Спасибо, что не бросил в беде, - девушка хитро прищурилась. - Будет приятно встретиться еще. Заходи в школу, если будет нечего делать. Она встала и посмотрела на парня: - Надеюсь, наши столкновения тебя не затронут. До встречи. Полярис развернулась и медленно пошла по дороге обратно в школу...
Фелиция неспеша прогуливалась по городу. Вокруг было много людей. Но осебенно ей понравился сам парк, тут было мило и уютно. Фел села на скамейку и задремала. Время шло, наступил вечер. Легкий ветерок развевал ее белоснежные распущеные волосы. Харди встала. - Хм, время Черной Кошки наступило! - подумала Фел и направилась домой. \Особняк мисс Фелиции Харди\
Я не замечаю километров, разделяющих нас, Когда вспоминаю твоё лицо. В суете люди движутся бесконечным потоком. Об этой жизни говорят много хорошего, но я надеюсь, что всё будет ещё лучше.
Сильвия смутно помнила, как оказалась здесь, вернее она все прекрасно помнила, просто не хотела об этом думать. День сегодня был воистину странный, странный настолько, что хотелось бы быстрее его прожить, что бы наступил новый, один из таких себе, обычных дней, в которые не нужно, принимать каких-то важных решений, или кого-то спасать. Она очень надеялась, что когда-то наступит время, когда можно будет не лететь по первому зову, бесшабашного мальчишки Адриана, или его брата, не нужно будет наблюдать этот город, в ночное время, не в самых шикарных его частях, и вообще все будет иначе, верила, что рано или поздно все изменится. Цирцея, была не из тех людей, которые жалели о прошлом, но она всегда могла признать свои ошибки, в отличие от тех, немногих, которые живут вечно. Прошло то время, когда она была богиней, и когда могла себе позволить, любое поведение, не думать, какие последствия могут быть у ее поступков, теперь все иначе, чем старше мы становимся, тем больше начинаем понимать. Мы теряем близких нам людей, мы не видим никого кроме себя, мы хотим любви, но почему-то постоянно от нее убегаем, с высоты своих лет, мы по другому начинаем смотреть на многие вещи, и порой кажемся себе, настолько жалкими, что дальше просто некуда, кажется, что хуже уже не будет. Но всегда есть куда хуже, в самые худшие моменты, мы почему-то считаем, что больнее и ужасней просто некуда, но не задумываемся, что кому-то может быть хуже, мы видим только свою боль, на ней мы зациклены, ей мы начинаем жить, и когда жизнь превращается, в сплошное собрание боли – мы опускаем руки, больно ударяемся об землю, когда падаем со своего высокого трона, который строили годами, сотнями или даже тысячами лет. Вечность – это так долго, смертным не понять, что такое жить вечно, и, наверное, потому, смертные и бессмертные, никогда особо не уживались, конфликтовали между собой, вели войны, и все это было дико и ужасно, но почему-то положение вещей, никто не собирался менять, словно замкнутый круг. Но вечные, всегда стремились к смертным, они даже в чем-то им завидовали, потому что, смертным больше позволено, у них больше чувств и эмоций, и они не боятся их скрывать, они столь светлые и не так испорченные жизни, к ним хочется тянуться, этой простоты и хочется вечным, но они ее никогда не приобретут, все утеряно, слишком давно. Серси сидела, возле огромного фонтана, в котором звенела вода, на краях фонтана, сидели голуби, мимо бегали люди, их было так много, что она даже не успевала на них смотреть, просто проводя их своими голубыми глазами, куда-то в добрый путь. В ее руках была свежая газета, которую она так и не начала читать, и кофе, которое было куплено, в каком-то кафе. На улице было не жарко, и холодный ветер продувал на сквозь, но она была одета достаточно тепло, и потому не переживала, нет, она не боялась простудиться, в силу своих способностей Вечной, у нее был иммунитет к любым болезням, ядам, радиации и прочее, просто холодный воздух пронзающий насквозь, это очень не весело, неприятно все-таки. Изредка она поднимала глаза к небу, но ничего нового она там не видела, небо уже никогда не станет другим, за четыре тысячи лет, которая она жила на Земле, небо никогда не менялось, менялась только погода и его цвет, а так оно всегда было одинаковое, раньше с неба могли смотреть зеленые глаза Геры, или появлялись усы Зевса, это было раньше, а теперь там были самолеты, птицы и дым, больше там не могло быть ничего. Со временем, и кофе, и газета, оказались лежащими возле нее, а она уперлась руками в лавочку, просто стала изучать асфальт, думая о своем. Сильвии было жутко грустно, только эта грусть была странного рода, такого ранее ей не понятного, гадкого и серого цвета, ее голубые глаза, стали такими же серыми как эта грусть. Изредка, она смотрела по сторонам, хоть и знала, что ничего не изменится, что все так и будет. Даже Артур, оставил ее одну. А чего она хотела? Такая глупость, ведь какие отношения могут быть между Вечной и смертным? Что она может изменить, своими чувствами? Будет жить вечно, будет оставаться такой же, как и есть, не будет стареть, мир вокруг будет меняться, а она нет. Она вела себя странно сегодня, и где-то в глубине души, понимала, что вела себя не просто странно, а даже глупо, ведь примчавшись на помощь Эвану, она начала вести себя так, будто Мордреда вообще нет, и он вообще, ничего для нее не значит. Это была ее ошибка, за которую она теперь расплачивалась сполна. Пожалуй, Сильвия Серси, могла себе позволить в этом мире все, все, что угодно и кого угодно, но то, что было действительно нужно, теперь от нее ускользало. Перед глазами, все еще стояло его лица, звучал его голос, а потом… потом он просто ушел, и ушел не сам, и она его поняла. Все, что ей осталось, это так же отвернутся от него, и шагнув, телепортирыватся, неизвестно куда, она даже забыла, что стояла в куче людей, а потом просто пропала с улицы, из одно парка, попала в другой, будто специально себя мучила, будто так еще больнее будет. Ждать, пока ты кому-то станешь, нужна, бежать по первому зову, а потом снова останется одна, и лишь ветер будет ей спутником. Смертные – никогда не поймут Бессмертных, никогда не будет финала, до конца дней своих, все будет так же, как сейчас. Они или будут вести войны, кто-то на стороне смертных, кто-то на стороне бессмертных, не будет у этой войны победителей, не будет побежденных, будут утраты, не будет понимания, пострадает каждый, кто полезет в эту войну. Месмер чувствовала, всем свои бессмертным нутром, что, что-то происходит, и, наверное, должна была узнать, что все-таки творится, но просто не хотелось подниматься с лавочки. Она достала из кармана телефон, посмотрела на дисплей – 0 звонков, 0 сообщений, легкая улыбка тронула ее губы, и она просто отключила телефон, и положила его обратно в карман пальто, оглядывая парк, который уже видела сотни раз. Девушка поднялась с лавочки, и просто пошла по прямой дороге, от фонтана вглубь парка. Через какое-то мгновение, она увидела старого деда, который сидел на газете, и играл на флейте, красивую мелодию, которая напомнила Сильвии, звук арфы, моментально вспомнились времена античности, и этот звук, он словно опьянял ее. Резко музыка пропала, и дедушка уставился на нее, ведь она не заметила, что сама стояла и смотрела на него, словно увидела, что-то, чего никогда не видела. Он просто смотрел, а она не отводила взгляда, через минуту она сделала шаг, по направлению к нему, и положила, в черную шляпу, которая лежала на асфальте стодолларовую купюру, и глаза исполнителя замечательной музыки, расширились. - Здоровья тебе, деточка, и жизни долгой. – сказал дедушка, и снова начал играть на флейте, такой грустный, мотив, от которого даже птицы вокруг, казалось, плакали, вместе с ветром. - Это мое проклятие. – проговорила отворачиваясь Месмер, уходя прочь, быстрее и дальше, засунув руки, в карманы пальто, быстрым шагом, она начала все дальше, отходить от музыканта, словно пыталась сбежать. - Не только твое. – прозвенело в голове, и Сильвия резко обернулась, но на месте, на котором еще несколько секунд назад сидел дедушка, уже никого не было, она начала нервно оглядываться по сторонам, но так и не нашла своего собеседника. А деревья словно следили за ней, через минуту ей показалось, что среди деревьев сверкнули черные доспехи. Дэн Уитмен. Черный Рыцарь, только он мог представить ее как – Сильвия Серси, неутомима, неуязвима, практически бессмертна, испускает энергетические лучи, владеет телепатией и телекинезом, летает. Вывод - крута безбожно. Тогда она смеялась, и даже не могла подумать, что теперь будет вспоминать о нем с улыбкой, а ведь не видела его нереально давно. Но если среди деревьев, действительно был Дэн – значит, Мстители решили вернуть ее в свои ряды, или им, что-то нужно, и как всегда решили, бить по старым ранам и отправить к ней Черного Рыцаря. Она сделала шаг, и увидела причину того, что, что-то блеснуло – большие часы, обрамленные бронзой. Цирцея засмеялась, и подумала, что у нее уже паранойя. Мстители снова не вместе, она уже сто лет, образно конечно, не видела никого из них, Артур оставил ее, и только теперь, она поняла, кем была та девушка – Ванда Максимофф, она ее хорошо знала, но никогда бы не подумала, что, убегая от своих проблем так быстро, она упустит возможность поговорить с Алой Ведьмой, которая наверняка знает о месте нахождения кого-то из Мстителей, ну хотя бы Пьетро, так точно. И все равно у нее было ощущение того, что за ней следят. Они следили – Вечные, они всегда за ней следят, потому, что она выбрала другой путь, они никогда не оставят ее в покое, она знала, что они рядом, но показать, что знает, означало – сдаться, а это было последним делом. Сильвия подняла воротник пальто, вроде как, это могло спасти ее от холода, и пошла дальше по дорожке, которая уводила ее, в совсем другой конец парка.
В последнее время бред какой-то пишу Х((( это флэш-бэк или типа этого...
По инерции в облаке света Неживые шагают тела Выдыхаю воздух согретый Но я слабый источник тепла Холодею у светофора Выпуская пар изо рта Отвернись потому что скоро Разорвет меня пустота
Насколько мы зависимы друг от друга. Как случайность может свести в одной точке сразу несколько жизней. Все это лишь для того, чтобы напомнить нам, что на самом деле все мы разделяем одно пространство, дышим одним воздухом и у нас похожие слабости.
- А детям мы сигареты не продаём! - Детям?! – возмущённый тон, удивлённый взгляд и насторожившаяся продавщица,- Стоп, извините, я не так сказала. - Да ничего… - девушка за стойкой расслабилась и уже безразлично посмотрела на девушка, продолжая считать её рядовым покупателем. - ДЕТЯМ?!?!?!? Где вы тут детей увидели, вашу мать, - Акуми ещё долго возмущалась по поводу того, что её назвали ребенком, что ей отказываются продать яд, который законом в ё возрасте не запрещён и т.д. Она всегда умела найти повод для возмущения, даже из маленькой мухи раздуть слона. А фишку, которую можно счесть как комплимент – вы так молодо выглядите, она так же могла посчитать оскорблением, тонким намёком на её возраст. Она была раздражительна по утрам. Вечерам, ночам, дням и т.д. 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Ну, к тем людям, кто не заслужил её уважения.
А её и в правду можно было принять за ребёнка – открытая улыбка, восхищённый взгляд, как будто всё это было для неё очередным удивительным открытием, которые она, казалось бы, совершает каждый день. Её одежда была всегда яркой и с какими-нибудь рисунками, которые скорее можно было представить на майке у пятилетнего ребёнка, чем на кофточке у взрослой девушки. Не правильная, не та. Как всегда.
Она сидела на одной из скамеек парка и смотрела куда-то в пустоту, гуляющих было мало. Будний день. Утро – откуда же им взяться. И это было хорошо. По утра, до вечера девушка ненавидела скопления народа, толпы, а порой и людей вообще, считая их раздражающим фактором, который отвлекают от более серьёзных вещей.
Она всё ещё улыбалась, а вот место чупа-чупса заняла сигарета, с ментолом. Всё как ты любишь, чего же ещё? А в ответ тишина. Ей нужно было человека, который был бы мудрее, старше, взрослее её, который бы говорил колкости, но всё же относился мягче, не считал её равной и был другом. Ей нужен был такой друг. Друг…
Глэнс медленно задымляла окружающее пространство, и несмотря на ветер в воздухе явно чувствовался запах сигарет. Деревья мешали движению воздушных масс. Её мысли несло куда-то, но каждый раз точно уносило ветром. Они спешили и толкались, казалось бы вот оно, но в этот момент ей приходилось замедляться и вновь ветер забирает с собой те часы, потраченные на это.
Она увидела фигуру смутно знакомую ей, и не знакомую одновременно. Она пробежалась по своим воспоминаниям за последнюю неделю. Приятно было болеть её болезнью – она просто идеально помнила абсолютно всё. Приятно. Этот образ первые две минуты ускользал от неё, но вот она точно воссоздала его в своей памяти, всё тамошнюю обстановку и вообще. - Сильвия. Она сказала это достаточно громко, что бы спугнуть голубей, привыкших к тишине рядом со скамейкой, на которой сидела она. Было сказано резко, громко, красиво, с удовольствием. Как стрела, выпущенная из лука и за какие-то мгновения, успевающая пронзить сердце. Что-то вновь всколыхнулось в памяти – Приятная улыбка, нагловатая, невозмутимая, гордая, сильная, не обычная. Странно, как будто это дежавю. Весь образ чётко очерчен в сознании, кто? Да-да, Мордред познакомил. В клубе.
Медленное движение дневного света Одинокая пара осторожных глаз. Наблюдает за жизнью, Чувствует присутствие всего в мире.
В голове Сильвии, все еще звучали слова того старика, который оказался кем-то другим, а ей так и не удалось узнать, кто же он такой. Друг или враг? Смешно, ведь для нее все равно, что друг, что враг, никто не может причинить вреда. Вечная жизнь, это счастье или проклятие? В данный момент, она чувствовала, что это ее проклятие, то единственное, что может еще хоть немного приносить боль. Ветер стал ее верным спутником, только Серси, шла ему на встречу, холодные потоки ударяли в лицо, на глазах выступали слезы, от ветра, ощущение не защищенности, может быть даже одиночества, но ей было все равно, она просто шла. Если бы не черно-серое пальто, то ее внешний вид, обязательно удивил бы окружающих, более чем удивил, красная помада, даже сейчас бросалась в глаза, но что она могла поделать, если одевалась совсем не для прогулок по парку? Пешие прогулки, были странными для Месмер, обычно она сидела в кафе, ресторанах, барах, все-таки она была знаменита на весь мир, своими вечеринками, только не сейчас. Не хотелось пафоса, не хотелось толпы, и все это люди, которые обычно ее окружали, ей были просто не нужны. Тишина, даже порывы ветра, казались настолько громкими, что могли пугать, и от каждого нового порыва, девушку пробирало холодом, она лишь слегка ежилась, но продолжала свой путь, куда шла не знала, но остановится, означало лишь одно – поддаться своему состоянию, которое было не самое замечательное и приятно. Длинные черные волосы, сбивались на ветру, но Сильвия этого просто не замечала, словно в конце этой асфальтированной дороги, еще кто-то ждал. Месмер не думала ни о чем, ей не хотелось кого-то встречать в конце своего пути, все чего она хотела, осталось там, в ночи, в пустоте и в том баре, в котором пахло никотином и дорогим алкоголем. Никаких неоновых огней, никаких телепортаций ради него, не нужно дергаться с места на место, лишь это спокойствие, лишь ветер. Если бы она курила, сейчас бы в ее руках, обязательно была бы сигарета, и она бы шла против ветра и курила, но Сильвия редко позволяла себе курить, и это не тот момент, когда стоит себе это позволять. Она грела руки в карманах, будто это могло чем-то помочь, опускала глаза, в которые постоянно ударял ветер, и вызывал слезы. Тишину нарушил голос, и сначала Месмер подумала, что ей послышалось, но видно не послышалось. От ветра, картинка немного расплывалась, но все-таки она разглядела ту, от которой слышались звуки, слова, ее имя. Сильвия моментально узнала девушки, даже смешно, словно все на свете, сговорились, и решили напоминать ей о Артуре Мордреде, ведь именно он познакомил, Цирцею с этой девушкой, и она хорошо это помнила, пусть это и было пару часов назад. В принципе, Цирцея за день, могла повидать сотни человек, говорить с ними, бизнес, сплошные дела, развлечения, и снова бизнес, нереальное количество лиц, тяжело запомнить, но эту девушка она запомнила, такие ее странные, откровенно чистые глаза, широко распахнутые, даже немного детские. На лице Серси, появилась улыбка. - Акуми? Я права? Артур, познакомил нас сегодня в клубе. Не ожидала вас тут увидеть, думала, что вы еще там, хотя, судя по всплеску псионической энергии, что-то произошло, ведь так? – словно она задавала вопросы, ответы на которые она знала уже давно, но все было не совсем такой, всплеск она почувствовала, и даже могла угадать, кому принадлежал этот всплеск, слишком уж мощный, но лучше узнать правду так, что бы потом не гадать. Волнения? Может быть, совсем не много. Если все еще живи, и мир на месте, значит ничего, чего бы ни происходило раньше, не произошло.
Что такое счастье? - Это то, чего у вас не было и не будет, или было, но никогда больше не случится. Туман рассыпался по дороге, утопая в листве, появившейся еще не давно на деревьях. Солнце так и не соизволило вырваться из своих каменных оков, не смогло преодолеть барьеры, поставленные ему временем. Он не пытался убегать – так получалось само собой. Жизнь всегда ставила перед ним барьеры, которые было сложно преодолеть. Они то и дело возникали на его пути – смерть, боль, предательство, горечь утраты, ненависть, месть. Все это освещало его жизнь, это было его вторым солнцем, освещавшим путь своим вечным сиянием. А все остальное… веселость, шутливость, несерьезность, наигранность, не знание меры и конца безрассудству – защитная реакция. Так было просто легче. Скрыться, уйти, спрятаться, переждать. Так с тебя меньше спрос, зато больше предложение. Под маской легче уходить, оставляя то, что несколько минут назад могло казаться наиценнейшим на свете. Можно было безнаказанно сосуществовать рядом с другими, за частую на оборот, поднимая среди них свой авторитет. Только когда-то давно, Этьен все же сумел понять, что это лишнее. Что это ни к чему. Что не только маска его привлекала многих. Что и сам он хоть чего-то, но стоил. Чего стоило это понимание? Ни одной и даже ни десятка чужих жизней. А теперь все куда-то ушло, и чтобы снова ощутить вкус жизни, нужно было делать выбор. Выбор такой, когда все в общем-то решено за тебя давно и окончательно, а ты пытаешься, пытаешься и пытаешься доказать самому себе что ты независим и все же можешь передумать. Что ты не обязан снова проходить через круги ада, дабы принять себя. Приять и объяснить. Только стоит ли это моментное состояние жизней двух совершенно незнакомых женщин? Была ли это достойная цена за его независимость? Я разрушаю привычные связи, не успевая оглянуться На сто сантиметров назад. Новая форма, привычная на первый взгляд. Все вроде бы в норме - получен правильный импульс… И в ад. Он на грани. Ещe немного, и сорвется. Он знает это, пусть еще и не принял. Натаниэль всегда знал это, чувствовал. Даже сейчас, он как будто интуитивно выжидал до того момента, когда это ощущение дойдет до своего предела, хоть он и не достижим. Когда он почувствует холод лезвия, на котором стоит, когда он ощутит как кровь медленно вытекает из него, по капле, унося вместе с собой все то, что так дорого обошлось. Он знает это. Может сорвемся вместе, папочка? Тебе тоже плохо, ведь прожить на земле не одну сотню лет, пережив свою жену, ребенка, друзей, самого себя и свою душу. Ведь у нее тоже есть свой срок годности. У всех он разный… 5 лет, десять, сто… Дольше она просто не выдерживает. А с твоим образом жизни ее давно пора бы списать, а, monçieur Diable? И уже поздно поворачивать назад. Да и не стоит. Хочется разбить свой правильный мир, перевернуть его вверх дном и танцевать на его осколках. Уже поздно делать вид, что всe в порядке, что можно продолжать хранить спокойствие. Да и что скрывать… спокойствие – не конек Реми Лебо. Тебе не по себе от начала? Прекрасно. Это уже хорошо. Тебе ведь никогда не было всe равно, я знаю. Танцевать на грани – это ведь так захватывает. Это окунает в бездну с головой. Ты чувствуешь, как все сочувствуют тебе, а иные пытаются переманить на свою сторону. Ты ощущаешь свою значимость и одновременно беспомощность. Мощнейший прилив адреналина, но это не больно. Чувствуешь себя живым. Настолько живым, что готов поплатиться за это смертью. Чужой. Он мог стать демоном. Он тоже мог быть его демоном. Ему нравилось, дада, где-то в глубине души, за теми самыми барьерами, за которые не мог прорваться ни один телепат в мире, таилось в темном углу желание приносить людям страдание и смерть. Желание чувствовать в своих руках линии их судеб. Эссекс так искусно ломал Гамбита, что тот не мог сопротивляться. Нет, он мог противиться Натаниэлю, но себе он отказать не мог никогда. Он выживал за счет своего эгоизма, он умирал из-за своей доброты. А что, что ему сейчас было нужно? Дойти до конца, но тогда, когда ждать будет невозможно, когда будет так больно, что не вздохнуть. Только тогда, все будет полным и настоящим. И не важно, насколько. Эта боль из разряда тех, от которых ломит все тело, от которых из груди вырывается надрывный крик, скорее похожий на стенания загнанного зверя. Ты как будто запираешь сам себя в железную клетку, а когда пытаешься прикоснуться к прутьям тебя бьет на все 220. И никто сейчас не был важен. И та любовь, которая, как казалось его спасет, ушла куда-то далеко. Она была сильна, она все еще продолжала вселять в него жизнь, однако смерть, засевшая в нем, терпела слишком долго. Она стенала, она молила о свободе, она клялась в верности, преданности, чести. Она умела лгать. Ещe нет, еще не сорвался? Тогда она сделает всe, чтобы сохранить в Этьене эту сладкую, изнуряющую, доводящую до изнеможения дрожь, что понемногу захватывает. Летопись ран еще не закончена. Должен я… Я не волк, не собака гончая. Молча я… Деепричастием к самому сердцу, Стекая… Он сгорит. Сгорит сегодня, сейчас. Они сгорят вместе. И не надо думать, что потом.... Нет, зачем? Не возражайте. Сегодня и сейчас. Она хочет довести его, ведь они оба на грани. Уже давно. А ведь это не может продолжаться долго.... Он и его смерть. Его собственная, личная смерть, которую он так хотел подарить другим. Ведь она все равно заберет кого-то с собой, в вечные странствия по кругам ада. Реми? Сестер Йенсен? Всех троих? Ее хватит на всех…Она ведь все это время я играла с ним. Или, скорее, играла с собой, чтобы проверить, сколько ещe выдержит. Сколько выдержит он.... Потому что не осталось больше сил бороться. Потому что слишком больно, слишком невыносимо ждать. Особенно когда она так близко. Когда она светиться в глазах Натаниэля, когда ты стоишь с ней лицом к лицо. Вот, чьи глаза снились ему в кошмарах. Вот, от кого он бежал всю жизнь, от кого скрывался под масками. А теперь, он на грани. И они оба – внутри – делают вид что все в порядке. Что так и надо. Что все спокойно. А снаружи его раздирают невыносимые страдания. Это убийственно, больно - умираешь, - но это тоже удовольствие. И это - только начало. - Я лишусь свободы… - Нельзя лишиться того, что никогда не было. Твоя жизнь всегда будет разбитой, ты не сможешь разделить ее с той, кого выбрал, ты просто обречешь обоих. Никто никому не принадлежит - так, кажется? Ты не спишь по ночам, и сегодня ты тоже не уснешь. Будешь продолжать гореть. Однако же, чудны лабиринты наших душ. Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом, а в иной раз уверен в том, что ждет тебя в конце. Реми свернул куда-то в очередной раз и перед его глазами, опять таки, в очередной раз открылась прекрасная картина. Если бы она курила, в ее руках обязательно была бы сигарета. – понеслось в голове у молодого мутанта, и он невольно улыбнулся. Перед ним была сама Вечная, Та Самая Вечная, Цирцея. Она… что говорить, слов все равно не хватит. К тому же слова сделались настоящими продажными шкурами и до того изолгались, что противно доказывать ими правду. Она была прекрасна. Даже, скорее, совершенна. Или безупречна. Даже смерть внутри затихла на мгновенье, чтобы потом продолжить свой танец на осколках его души с новой силой, но это потом. А сейчас, как будто все вокруг замерло, наблюдая эту красоту и это страдание. Эту боль и эту усмешку, ей противостоящую. Эту еще одну уже умершую душу, которая, впрочем, все еще продолжала поиск. - Сильвия? – вопрос повис в воздухе, оставляя за собой невидимый след из прошлого. Это ведь тоже многого стоит – стать однажды другом Вечности. – Не ожидал. – сказав это, Реми подошел к Серси и улыбнулся, склонив голову. Попытался. Губы свело в гримасе боли и страха, однако глаза его выражали истинную радость встрече. – Рад… видеть.
Когда я воспоминаю времена, когда существовало волшебство, Незнание кажется блаженством, Каждый день не похож на предыдущие.
Раньше все было не так, в те далекие времена. Теперь этот мир, никогда не станет таким, каким мы хотим его видеть, время бежит как ненормальное, оставляя за спиной все. Жизни, людей, успехи и поражения, и остается только человек, один единственный человек и ничего больше. Один на один с миром, играть гораздо проще, потому, что тогда у мира нет возможности принести какуе-то боль, когда есть внешние факторы, вроде людей, тогда непременно остается только боль. Каждый новый день, почему-то похож на предведущей, и ничего нельзя изменить, внести в свою жизнь какие-то краски, почему так выходит? С этим сталкивается каждый, кто может жить вечно. Когда руки не чувствует холода, и ты прячешь их в карманы, что бы чувствовать себя обычным человеком, кутаешься в пальто, не для того, что бы было тепло, а потому, что так надо. Не куришь, когда другие, хотели бы видеть в твоих руках сигарету, не прожигаешь свою жизнь никотиновым дымом, видишь мир таким, каким он должен быть, а не таким, каков он, на самом деле. В тебе нет, этой вечной жестокости, грубости и высокомерия, твоей доброте удивляются, ее не понимают. Казалось бы, вечная жизнь это божественный подарок, который тебе преподнесли свыше, но тебе не нужны такие подарки, когда многие об этом только мечтают, у тебя это есть, но ты не рада, ты давно потеряна между мирами. Она давно не видела океана, который так любила, никаких долгих плаваний, Грецию тоже давно не видела, и от этого становилось еще хуже, это одиночество самое болезненное, оно самое противное и глупое, такое, какого и сама не понимаешь. Смеешься и плачешь, снова и снова начинаешь эту жизнь заново, на какое-то время, бежишь от людей, показательно, что бы тебя пустили, но потом снова возвращаешься. Зачем? Ответов, как и сотни лет, назад, почему-то не находишь. Живешь обычной жизнью, но на самом деле это иллюзия данной жизни, на деле все это ложь, игра, и жизнь давно окончена, остается лишь мечта. Куда нас заводят мечты? Далеко, мы летим против ветра, холодные струи бьют по лицо, заставляя нас, остановится, но мы все равно летим, на встречу своим страхам, сами себе кажемся жалкими, но не опускаем рук, не сдаемся, пытаемся быть сильными, когда в душе все слабые. Глупые строят из себя умных, все умные давно засели в свои лаборатории, и готовят какие-то грандиозные проекты, что бы их кто-то признал и дал какуе-то жалкую премию. Смысл? Жизнь идет по кругу, и ни у кого нет шанса, выбраться из этого замкнутого круга, шаг за шагом, попытка за попыткой, но все равно остаются, круг засасывает, и больше не остается ничего, кроме попыток. Стараемся жить достойно, но почему-то вечно поступает как падшие и плохие люди, в каждом живет злодей, и это факт, а кто пытается искать в людях, что-то хорошее, непременно ошибается, потому, что добра очень мало, проще говоря, что добра вообще нет. Сильвия смотрела на свою собеседницу, и куталась в воротник пальто от сильного ветра, обычный пасмурный день, обычный разговор, такие же обычные мысли, ничего нового и не ясного, все даже слишком понятно, все как всегда, все как обычно. Но, не долго осталось Серси стоять вот так просто, и смотреть на девушки, молча, скрываться от ветра. Приятный звук, французского акцента, принес очередной порыв ветра, и Цирцея обернулась. Гамбит. На лице появилась улыбка, настоящая, без сарказма и ехидства, просто обычная, какая-то даже человеческая улыбка, которая была адресована ему, предназначалась ему, в данный момент могла принадлежать только ему. - Quelle rencontre, ne se t'attendait pas ici a voir. –1 тихо произнесла Сильвия и посмотрела на Гамбита, радость в его глазах, постепенно сменялась на какие-то странные гримасы боли, и она поняла, что, что-то не так, - Il y a un siecle qu'on ne vous a vu, tu n'as pas du tout change, tu as l'air seulement non considerablement, quelque chose fut possible? –2 как-то встревожено проговорила она, но даже без его ответа, Серси понимала, что дела плохи, если даже не хуже.
1 - какая встреча, не ожидала тебя тут увидеть 2 - сколько лет, сколько зим, ты совсем не изменился, только выглядишь не важно, что-то случилось?
She said he said live like no tomorrow Every day we borrow Brings us one step closer to the edge (infinity) Where your treasure, where’s your hope Forget the world and lose your soul She pretends like she pretends like she’s immortal Don’t say so long Your not that far gone This could be your big chance to makeup Today till soon be
Гамбит, которому было плохо, как не было пожалуй никогда в жизни, еле волоча ноги дотащился до Сильвии и рухнул на колени. Хотя только глупец и cлепоглухонемой мертвец не обязан был вставать на колени перед этой женщиной, а Реми не смотря на свою непробиваемую тупость, глупцом себя не считал. Однако же сейчас было не то время, что бы снова разводить какие-то разговоры о ее вечной, можно даже сказать бессмертной - вот уж точное определение, - красоте, обаянии, мудрости, силе и грусти. Этьену тоже было грустно как никогда, а еще больно и страшно. Он сейчас был похож на маленькое испуганное дитя, которому приснился кошмар, да и которого плюс ко всем заперли одного в темной комнате без окон и мебели, что бы мальчик тихо и никому не мешая сходил с ума. Он правда сходил с ума, пусть и немного по своему. Он все делал по своему - умирал по-своему, любил по-своему, шутил по-своему, жил по-своему, когда-то убивал по-своему, убегал по-своему и каялся тоже, по-своему. Сильсия Серси успела побывать для него практическим кем угодно - и матерью, и любовницей, и спасительницей, и рассказчицей, и слушательницей.. видимо теперь пришло время сыграть ей другую роль, а именно отпустить грехи Этьена. - Sur oui, je exactement non ai l'air considérablement. Je d'ailleurs me sens aussi non mieux. Многое успело случить с нашей последней встречи. - Гамбит тяжело вздохнул, прислонился спиной к какому-то дереву, и закурил. Он втягивал в себя дым так, как будто он был его организму куда необходимее кислорода в данный момент. Боль, столько ярко выраженная на его лице, сменилась сомнительным наслаждением, что однако не придавало ему лучшего вида. - Мой monçieur Diable объявился, хотя впрочем, никуда и не пропадал. Однако если раньше он делал вид что меня не замечает, то теперь вдруг вспомнил что долг, как оказывается платежом красен. - Теперь Лебо уже нервно смеялся, его пальцы как и все тело тряслось, а мысли снова сосредоточились вокруг Эссекса. - Он снова хотел меня использовать, а потом сломать, как соломинку. Как тогда...а кажется, как будто это было в прошлой жизни, да? Он хочет что бы я убил Фрейю и Морриган Йенсен, Принцесс Клуба Адского Пламени. Он хочет подставить меня и Чарльза, хотя вряд ли наши "дружеские" отноешния с Клубом можно испортить еще больше. Только... я не смогу. - мутант поднял мутные глаза на Месмер и снова рассмеялся. Сигарета, уже почти стлевшая, вывалилась из его пальцев и откатилась в сторону. - Я, может, смогу их выследить, может быть поймать. Но убить... не сейчас, почему именно сегодня? Со мной твориться что-то ужасное. Я не помню что произошло за последние сутки, сила взбесилась - она то норовит вылиться через край, разорвать меня на части, то не дает мне даже пошевелить ногой. Я боюсь самого себя.. - Реми закончил уже шепотом, обхватив голову руками. Ему действительно было страшно, только теперь он боялся не Натаниэля, а самого себя. Все было слишком похоже.. Вдруг он опять превратится в тот самый, ужасный, опасный, невыносимо тяжелый и бесконтрольный для него самого гибрид Циклопа и Шельмы? Господи.. Наверное он не боялся так никогда в жизни.
Мы изворачиваемся и крутимся там, где ангелы уж сгорели. Как павшие солдаты мы учимся... Однажды забыв, дважды удалив, В итоге умрёт... Умрёт в тебе.
Гамбит затеял игру, в которой никогда не выйдет победителем, кроме как глупым мальчишкой, его никак нельзя было назвать. Он боялся Эссекса, идя против Клуба, зарабатывал себе еще больших врагов, и был словно потерян в этом мире, ведь куда бы ни пошел, нигде не будет спокойствия, нигде не будет успокоения, возможно только в холодной и сырой земле. А солнце уже давно перестало светить, Сильвия знала, что сейчас пойдет дождь, возможно даже ливень, но она все еще стояла на ветру, и как это было не жалко, как бы это не было смешно, смотрела на человека, который уже был лишь тенью, того Реми Ле Бо, которая Месмер знала раньше. Это так странно, когда ты видишь, как меняются люди, когда видишь их и понимаешь, что слишком многое изменилось, что слишком многое не подвластно забвению, что люди могут пасть низко, и им нужно помочь подняться. Сильвия Серси, понимала, что должна помочь Гамбиту встать на ноги, в прямом и в переносном смысле этого слова, иначе все будет потеряно, иначе его жизнь навсегда закончится, хотя она не могла дать гарантии, что его жизнь уже не закончилось, слишком много мощных врагов, их слишком много, и чью бы сторону он не выбрал, его кто-то «съест» из других. Она тут была лишь посредником, потому, что была совершенно нейтральна, Цирцея могла помочь, могла облегчить все его страдания, он не был потерян, у него была куча сомнений, а значит, дорога назад у него еще есть, если бы не было сомнений, а лишь желание убить, вот тогда бы, уже не было о чем говорить. - Успокойся, я все вижу, ты мне можешь даже не говорить о своем состоянии, это видно сразу, как только ты подошел, это витает в воздухе, и то, что происходит страшно, она влияет даже на меня, словно какая-то грязь, пытается забраться под кожу, тебя разрывает на части, я не поддаюсь, на меня это все не действует, хорошо, правда? Но, нужно помочь тебе, хотя ты в такую игру ввязался, что тебе, опытному игроку, врядли удастся из нее выпутаться, но Реми Ле Бо, не из таких ситуаций выходил победителем, так? Значит и сейчас все будет хорошо. – попыталась успокоить парня Цирцея, и ловила каждое его слова, делала определенные выводы, года давали свое, ничего не нужно было объяснять дважды, все и так было ясно и понятно, - вижу Натаниэль совершенно не изменился, если исходить из твоих слов, что ж, тогда есть вещи, которые до сих пор, играют против него, приятно осознавать, что некоторые вещи, остаются неизменными, люди-люди, что же с вами делать, - она даже постаралась улыбнуться, что бы снова разрядить обстановку, - принцессы Клуба Адского Пламени? Да, ох уж и опасная игра, с одной стороны Эссекс, с другой стороны, покушаясь на жизнь кого-либо из членов Клуба, ты без слов, объявляешь войну, Селене Галлио, а сам ты остаешься с Чарльзом Ксавье, которого просто обязан предать, я все правильно поняла? Замечательно, кто угодно тебе скажет, что выхода нет, и ты уже не жилец, но не я. – в миг Сильвия стала серьезная и прикрыла глаза, через несколько мгновений открыла глаза, и посмотрела на парня, - Фрейя совсем не далеко, совсем одна, словно ждет, словно уже знает, что ее ждет, а вот Морриган, находится в критическом состоянии и почти добралась до Клуба, как ты понимаешь, она для тебя утрачена – в стенах Клуба, она недосягаема, ты даже ценой собственной жизни, туда не попадешь, если только выманить ее, через сестру, между ними безусловно сильный контакт, иначе быть не может…верь. – Серси присела на корточки, и дотронулась до щеки Гамбита рукой, и через одно мгновение, в парке их больше не было.
Sorry, I was late... Настоящее имя: Пьетро Максимофф Прозвище: Квиксильвер Возраст: 25 лет Сторона: Академия Будущего Куратор: Мстители Способности: может развивать сверхскорость, потенциалы которой не известны; латентный магнетизм. Респекты: 1269 Князь Пьетро
Пост N: 193
Рейтинг:
11
Отправлено: 06.05.07 12:50. Заголовок: Re:
Пьетро открыл глаза. Как-то необычно, странно, перед его глазами была только серая гладь, а под ногами он не чувствовал так предающей уверенности твердыни - земли... впрочем, он чувствовал её спиной. Несколько раз моргнув и убедившись, что картинка нисколь не меняет своего образа, парень прислушался к себе. - Я умер? - Не знаю. - Может скинемся на этот счет? - Ну давай. - Насчет три... три! - Бумага! - У меня тоже бумага. - Кто бы сомневался. Шизофреник, я говорю сам с собой. Только от этого я явно не узнаю, где я нахожусь. По крайней мере точно не умер, потому что... - в этот момент прямо в глаз Пьетро попала маленькая капелька, сверзнувшаяся на него прямо с небес, как презрительный плевок. Он тут же неприязненно сощурился, продолжая мысль: - Потому что куда бы я не попал после смерти, врядли там будет так мерзко и мокро. Заключив в своем сознании, что он всё же жив и где-то находится, Квик попытался подняться, сначала банально подняв свой торс и усевшись, как оказалось после краткого взгляда на территорию вокруг, на землю. Недолго думаю, он пошел и дальше, тактично поднявшись на ноги и тут же принявшись отряхиваться. - Отлично... я грязный как свинья. И ещё лучше - как я здесь оказался? Да и в таком положении. Интересно, почему я этого не помню? Тогда что я помню? Поссорился с сестрой, она ушла, я скитался по городу... потом ничего не помню, но оказался здесь. Бред, - в мыслях наступила небольшая пауза, после чего в голове отдалась эхом краткая фраза, вместе с чем выражение лица Пьетро резко сменилось с прежнего недоуменного в уж слишком недовольное: - Поссорился с сестрой. Черт, как же глупо это вышло. Я идиот. Впрочем, она тоже виновата! И из-за чего - из-за того, что я хотел пойти к отцу. Ведь... некуда больше деваться, кроме как к отцу.И пойду я туда! - неожиданно резко из мыслей фраза вырвалась из уст, громко прозвучав в пустоте парка. Парень почувствовал себя неожиданно уверенно в этой своей идее, не задумываясь над причиной. Правда он понимал, хоть и пытался это всячески отрицать в мыслях, что в этом виновато не сколько его желание действительно пойти к отцу, сколько просто желание противостоять мнению Ванды. Пьетро нахмурился, легкая морщинка проступила между бровями молодого парня. Он хотел идти, хотя чувствовал сильное нежелание двигать вообще какой-либо частью своего тела. Шаг, второй... - пересилив себя ноги самипонесли его прочь из парка, не оставляя в гоове ни одной трезвой мысли.
Откуда: Школа Ксавье ( до этого переходная тема: Школа Ксавье-город).
Через час, с опозданием на пять минут, такси подъехало к центральному входу в парк. Хэнк вышел из авто, предварительно уплатив полтинник, и быстрым шагом направился в парк.
На центральной площади парка, у великолепнейшего фонтана в романском стиле расположилась сцена, на ней две кафедры, перед сценой рядками выставили стулья, которые уже заняли прибывшие послушать дебаты. На первых рядах сидели важные люди, коих в обществе зовут «большие шишки»; политики, аналитики, разноуровневые чиновники и, представители уполномоченная делегации из Вашингтона по каким то вопросам в составе десяти человек. Все эти колоритные персоны заняли три первых ряда. Дальше от них, сидели журналисты, а дальше тех простые обыватели, поддерживающие программу, а в самом конце сидели те, кого Хэнк знал лично, эти люди были против регистрации. Некоторые из противников программы были и мутантами и людьми. Хэнк подошел к ним, те как школяры встали и протянули руки. Пару минут рукопожатий, слов приветствия и поддержки. Хэнк поблагодарил тех и направился к сцене. Как только он взошел на сцену он тут же почувствовал на себе пристальные внимательные и оценивающие взгляды. Хэнку стало неловко, он сразу же отметил для себя неординарность подобного волнения. Сколько лет перед студентами выступал на лекциях, и никогда не волновался. «Очевидно, мое волнение связано с тем, что я всегда считаю приходящих на лекции студентов своими друзьями, хорошими знакомыми, которых я пойму и прощу. Которым дам совет и обязательно прислушаюсь к ответному, которых, постараюсь научить всему, что знаю сам. Похоже, что перед этими людьми мое звериное чутье не чувствует дружественных нитей, скорее наоборот, оно чувствует от этих важных людей опасность и, если не явственную, то скрытую точно». Хэнк огляделся в поисках того с кем ему придется вести спор. На сцену взошел мужчина. Его лысина весело блестела на солнце, дружелюбная улыбка – располагала, а взгляд зеленых глаз будоражил в вашей душе чувства, что этот человек несомненно очень интеллигентный, культурный, желающий всем добра и счастья. Это был сенатор Бланш. - Сенатор Бланш, я не думал, что мне придется спорить с вами. Простите, но это могут расценить как начало предвыборной гонки. Ведь вы республиканец, а я демократ. - О, мистер Маккой, всем известна причина, зачем мы тут собрались, - успокаивающе ответил Бланш Он протянул Хэнку руку, которую тот пожал. «Его ладонь очень сухая, он совсем не волнуется, словно он все уже устроил и заведомо знает, что победит именно он. Ну что ж посмотрим – посмотрим».
На сцену вышел ведущий, который должен был представить первый круг вопросов, которые задавались от граждан посредством Интернета, мобильных услуг и опросов. - Итак, мы начинаем наши дебаты. Вчера за 24 часа до сегодняшнего события к нам администраторам этого мероприятия пришла уйма вопросов от простых граждан нашего славного города. К сожалению, нам не удастся задать все, мы лишь зададим самые жаркие и самые актуальные. Итак, мистер Маккой, первый вопрос вам. - Я слушаю, - заверил Хэнк. - Скажите, пожалуйста, в какой вариации вы видите будущее человечества? Хэнк кивнул, и тут же ответил: - Вопрос действительно интересный и ответ на него, если рассматривать вопрос детально будет очень долгим, Я постараюсь ответить очень кратко и понятно. Будущее человечества мне представляется очень сложным и трудоемким. И чтобы человечество достигло тех вершин, которое оно наметило и которое наметит нужно пресечь всякую вражду внутри. Рассмотрим такой пример: Шеф вчера говорил с вами о повышение, на следующий день он отчитал вас за никудышно выполненною работу и дает вам новое, совсем простое задание . Вы выходите из кабинета, внутри вас естественно начинается вражда эмоций и разозлившись вы вместо того чтобы пойти работать над заданием шефа, под действием внутренне – эмоциональной распри можете пойти в бар, после которого наверняка сорвете злобу на домашних. В итоге, жена может заявить на вас в суд, вас могут посадить, вследствие чего вы не получите долгожданного повышения, хотя если бы в тот день не поддались эмоциям, а жестко бы поставили в первую очередь ответственность, то возможно вместо всего вышеперечисленного вас бы повысили. Если бы внутри вас не возник бы эмоциональный конфликт, с которым вы объективно не справились. Аплодисменты с задних мест, Хэнк кинул взгляд и улыбнулся своим друзьям краешком губ. «Надеюсь, меня не попросят разъяснить, к чему был приведен мой пример»? - подумал Хэнк, улыбнувшись. Ведущий, учтиво склонил голову в благодарственном поклоне и, тут же обратился к Бланшу: - А вы сенатор, в чем видите будущее человечества? Сенатор выпрямился, и с ухмылкой на устах сказал: - Мистер Маккой привел замечательный пример. Однако он распадается как карточный домик, если вставить в контекст пару нюансов. Давайте представим что описанный герой, тот который не получил повышения и напился в баре - мутант. Очень сильный мутант, а его шеф - человек. Как вы думаете, сорвет ли он злобу на домашних. Нет, и еще раз нет. Он сорвет злобу на людях, нарисовав в своем уме картинку, что шеф отругал его не объективно, а лишь потому, что он мутант. Он будет мстить людям, хотя его оплошность, как я понял из рассказа мистера Маккоя абсолютно его вина. Поэтому мое видение вариации будущего человечества видеться в отделении мутантов от людей. Так и тем и другим не будет казаться, что их ущемляют. И человечество очень споро, приблизиться к долгожданному взлету, ведь причин к распрям, внутри, у него не будет. - А что произойдет с мутантами? – спросил Хэнк. - А что с ними произойдет, будут себе жить. В общем то - я предлагаю жить не в одной квартире, а в разных. Ведь вы, мистер Маккой, когда-то, будучи молодым и живя с родителями или же в годы юности в общежитии - мечтали об отдельном жилье. Так в чем проблема? – ответил Бланш. - Проблема в том, мистер Бланш, кто будет делить землю. Кому что достанется, ведь известно, что на земле есть регионы, где земля ломиться от природного богатства, и естественно, что есть места, где нет никаких благ. Куда вы собственно хотите отселить мутантов? На какую квартиру? Может быть в Антарктику? – озадаченно возразил Маккой. Бланш несколько стушевался, но не показывая вида улыбнулся так, что всем со стороны показалось будто бы Бланш убежден что проблема переселения вопрос второстепенный и простой, он понятен даже школьнику, а уж мистер Хэнк просто претворяется. «Отлично первый раунд за мной» – подумал Хэнк. - Господа предлагаю перейти к втором вопросу – заявил ведущий. – На следующий вопрос первым ответит сенатор Бланш. Итак, сенатор, ответьте – что положительного и что плохого принесет нам всем программа «регистрации мутантов»? - Очень хороший вопрос. Как вы все знаете, уже введен, и успешно работает, экспериментальный проект на острове Эльзы. Мутанты, приехавшие туда, очень хорошо отзываться о проекте. Фрэнки. Один мужчина включил ноутбук и на экранах, расставленных по бокам от сцены, появилось лицо молодой, счастливой девушки. - На острове просто прекрасно, - с восторгом говорила она, - здесь все условия для жизни, я чувствую себя среди мутантов своей. К сожалению, живя в Денвере, среди людей, я чувствовала дискомфорт. А сейчас я просто парю! Потом девушку сменил парень, с черными как нефть глазами: - Да, - протянул он. – Вы знаете здесь прекрасно, обслуживание на высшем уровне, тут на меня не косятся, я чувствую, что мое морально состояние повысилось в лучшую сторону. А о психическом и физическом состоянии я просто и не зарекаюсь. Знаете, я действительно счастлив тут. - Видите, - указал ладонью Бланш на мониторы. – Мутанты, живущие в отдалении от людей, чувствуют себя морально удовлетворенными, психически стабильно. Они не стесняются своей внешности, у них нет стеснения в общении, им не нужно привыкать к тому, что прохожий может бояться его в силу своих личных страхов. Посмотрите эти мутанты - счастливы. Это первый плюс. Во-вторых, программа регистрации мутантов даст полиции и другим силовым структурам возможность отлавливать уголовников-мутантов куда как быстрее. Да и к тому же сами мутанты, организующие свои структуры правосудия, благодаря своим качествам смогут в разы быстрее полиции составленной из людей, расправляться с уголовниками-мутантами. И будут они это делать ради собственного блага и счастья. Проще говоря – общество мутантов охранит себя лучше от уголовников мутантов, чем полиция, составленная из людей. К тому же мы собираемся предоставить острову, если проект пойдет и дальше такими же темпами, статус автономии. То есть остров станет первым исконно мутантским государством, и уверяю вас, многие, очень многие мутанты захотят жить среди тех, кто, по их мнению, как-то ущемляет их права или не так смотрит. Поверьте, мы ни кого не принуждаем, тем паче мутанты в своем государстве, на острове святой Эльзы, смогут создать сами, для себя все условия для счастливой жизни. Из всего выше сказанного, можно отметить и третий позитивный момент: мутанты и люди обретут моральное успокоение, мутанты будут проживать в собственном государстве, в котором они сами установят свои права, обязанности и свободы. И, наконец, в станах мутантов и человечества, наконец-таки прекратиться распря как внутри двух обществ, так и между ними. Продолжительные аплодисменты залили весь центральный парк. Бланш учтиво, без бравады поклонился. - Ну а в чем же недостатки? – спросил Хэнк. Аплодисменты стихли, наступила чистейшая тишина, и лишь трели птиц, и смех детей нарушали эту чистоту. Бланш посмотрел на Хэнка и, вытянув ладонь в его сторону, с дружелюбной улыбкой сказал: - Отыскать изъяны, мистер Маккой, я предлагаю вам. - Вы нам очень все хорошо расписали, Сенатор. Но, давайте зададимся кое–какими вопросами. Итак, первый из них: Почему бы в обществе, человечества, еще раз подчеркиваю и напоминаю вам свою точку зрения, что в человечество входят как мутанты, так и люди. – Хэнк сделал паузу, чтобы все поняли и не сбились с мысли, а затем продолжил – Почему бы не постараться и создать общество где люди не разделялись бы на мутантов по признакам внешности и способностей, почему бы не выкинуть из мысли общества мысль о том, что вот есть мутанты, а вот люди и они разные? Почему бы нам самим, всем вместе взять и не выкинуть бы из головы это предубеждение, как в свое время выкинулось предубеждение что у Инков, Майя, Ацтеков и других племен и народов не Европы нет души. Ведь эта мысль была переборота человечеством? Второе – почему бы не создать спецотряды полиции из мутантов с уникальными способностями по обезвреживанию преступников мутантов? Почему бы не построить специальные тюрьмы для перевоспитания уголовных элементов среди мутантов, а лучше сказать среди нас, людей? Ведь именно общество и семья создает условия для взращивания преступников среди человечества. Теперь перейдем к третьему. Где гарантии, что отделенное мутантское и людское общество не будет думать тоже что и сейчас в делах внешнеэкономических и политических. Четвертое: Где раздобыть такие огромные финансы? Которые стали бы первоначальным капиталом для новых мутантских государств. Ведь не кидать же на произвол судьбы тех, кто сейчас является, подчеркиваю - является, гражданином того или иного государства. Как мутант, гражданин США, уедет во вновь образовавшуюся страну, зная, что потеряет хоть какие то гарантии на существование со стороны правительства и закона нашей страны? Простите, но это равносильно самоубийству. В пятых: Опять таки саамы больной вопрос, куда отселять мутантов, кто это будет решать, и где гарантия что его, мутанта не отселять, простите к черту на куличках? И подводя обобщение, можно натолкнуться на вопрос – А найдутся ли средства для образования подобных автономий? Найдется ли добротное место проживание? Ответ я считаю, не однозначен. Аплодисменты с заднего ряда. Хэнк кивнул своей «группе поддержки» и улыбнулся. Ведущий, глянул на часы, и сказал: - На сегодня эфирное время, отведенное телеканалам и радиоэфирам прошло. Дебаты продолжаться завтра. И завтра мистер Маккой и Сенатор Бланш, будут отвечать на каверзные вопросы со стороны СМИ.
Хэнк устало присел на скамейку, недалеко от места проведения дебатов. Он чувствовал себя крайне уставшим, но счастливым что сегодня его кулак логики, фактов и горькой правды ударил точно в челюсть пагубной идеи раскола среди человечества на мутантов и людей. Отдохнув и приняв поздравления от друзей, Хэнк поднялся и, «поймав» такси уехал.
А в это время Сенатор Бланш и никому неизвестный мужчина, разговаривали сидя в лимузине. Лицо мужчины беседовавшего с Бланшем было сокрыто тенью. - Сенатор Бланш, если мистер Маккой и дальше будет продолжать в том же духе, то он сорвет все наши планы. И тогда, вы знаете, что постигнет и вас и меня. Поэтому, если и завтра господин Маккой успешно выступит на дебатах, то на третий день он не должен проронить ни слова. Вы знаете что делать? - Да, да я знаю. Наволнуйтесь. Бланш вышел из авто и пересел в свой лимузин. А тот мужчина, с которым он только что имел аудиенцию, вынул из кармана сотовый телефон и набрал нужный номер. - Приготовься, - проронил неизвестный мужчина в телефонную трубку, и тут же отключил мобильник. Положив телефон обратно в карман, он стукнул костяшкой указательного пальца по затонированому стеклу, сзади себя и лимузин тронулся с места.
Далее: Школа Ксавье, но до этого см. Переходную тему: Город - Школа Ксавье.
Откуда: Школа Ксавье ( до этого переходная тема: Школа Ксавье-город).
Такси припарковалось у парадного входа в Центральный парк. Хэнк распрощавшись с водителем такси, уплатил ему за приятную поездку и направился на центральную площадь парка.
Все, как и не давно. Сцена, две кафедры, на первых местах сильные мира сего, чуть дальше вездесущее СМИ, чуть дальше простые обыватели, и в самом конце те, кто поддерживает Маккоя. "Маловато, что-то этих тех - кто поддерживает, - с горечью подумал Хэнк. Взойдя на трибуну, он поприветствовал своего визави – Сенатора Бланша. На сцену вышел ведущий и, бодрым голосом провозгласил: - Здравствуйте дамы и господа, мы, наконец-то перешли ко второму туру дебатов. Напоминаю, что тема у нас самая что ни на есть актуальная - программа регистрации мутантов. С права от меня стоит профессор Генри Филипп Маккой, представляющий сторону – «против» программы. Слева Сенатор Бланш, представляющий сторону – «за» программу. Итак, сегодня вопросы задают СМИ. Итак, вы, - он указал на репортера, тот поднялся и зычным голосом спросил: - Мистер Маккой, считаете ли вы целесообразным эксперимент на острове святой Эльзы, проходящий в рамках программы по регистрации мутантов? - Да, знаете, этот эксперимент достаточно целесообразный. Однако, не в рамках программы. Объясню. Дело в том, что пример острова святой Эльзы является показательным в том плане, что мутанты находятся на курорте, причем необходимо отметить, что обслуживание проводиться людьми, и как заверяет нас Сенатор Бланш, мутанты там счастливы. Посему считаю эксперимент на острове святой Эльзы целесообразным не в рамках программы регистрации, а в рамках показательности того, что те, кого мы называем мутанты, должны жить точно в таких же условиях, как и те, кого мы называем люди. То есть – без разделения вообще как такового в наших умах. И если процитировать мистера Бланша и добавить мои слова то выходит что - человечество, живя в гармонии, будет чувствовать себя, цитирую, «морально удовлетворенным, психически стабильно». Под человечеством я естественно подразумеваю и людей и мутантов. Репортер кивал, усердно записывал слова в блокнотик, с десяток камер зафиксировали все на пленку и, уже наверняка - ответ Маккоя пронесся по всем телеканалам. Поднялась девушка, одарив всех белоснежной улыбкой, спросила: - Сенатор Бланш, каково соотношение преступников людей и мутантов и как бы вы боролись с преступностью, если откинуть программу? - Вопрос крайне прост - превалируют мутанты, – ответил Бланш. – Что касается методов, то я наверняка бы ввел большие сроки для мутантов, потому что у них есть преимущество перед преступниками людьми. - Какое? - Они идут на преступление, осознавая, что шанс на успех выше, чем у человека с ножом. Если вы еще как то смежите выбить нож и дать взбучку преступнику человеку, то допустим с мутантом, из глаз которого выходят лучи режущие металл, вы будите куда -как слабее. Я уже не говорю о тех мутантах, которые имеют способность становиться невидимками. «Да… Бланш прав, очень прав, - подумал Хэнк. – Но разве не сидят в наших камера серийные маньяки, убивающие или того хуже насилующие детей? А ведь большинство из подобных подонков далеко не мутанты». - Мистер Маккой, а вы как бы поступили? – спросила та же репортерша. Хэнк горько улыбнулся, ответив: - Я бы увеличил меры наказания для всех. Почему? Ну, во-первых, давайте вспомним – Джек-Потрошитель был не мутантом, однако он один из самых зловещих преступников до сих пор, а уж, сколько лет минуло. Во-вторых, мерзавцев на свете хватает, и они всегда были и будут, независимо будь то мутант или человек. В-третьих, преступником не рождаться им становятся, по сему нужно больше уделять времени проведению среди детей и подростков уроков, направленных на воспитании в них не преступников, а законопослушных граждан. Да и вообще, это проблема общества и решать ее мы должны всем обществом. Поднялся еще один из репортеров. - Мистер Маккой что вы можете сказать в оправдание людям? - Не совсем понял вас? - Ну, вы мутанты, будете ли вы просить прощения? - Простите, за что? - За то, что вы мутанты – ошибка природы, за то что живете. - Я отказываюсь вам отвечать, потому что вы прилюдно оскорбляете не только меня, но и граждан США, которых ваш язык зовет – мутантами. - Значит, вы не признаете что мутанты это ошибка? – вскочила с места одна репортерша. - Более того, считаю мутантов полноценными людьми. - А как насчет вашей внешности мистер Маккой?! – с ухмылкой на устах спросил тот репортер, который убеждал извиниться. - Моя внешность, возможно и шокирует, но лишь глупых людей. А если вы имели ввиду отличие, так взгляните на рядом стоящего, разве он ваша копия? Более я не намерен отвечать на столь некорректные вопросы со стороны СМИ. «Проклятый Бланш! Господи, как подло, как грубо, удар ниже пояса! Как он мог?!» Ведущий, кивком, указал на того репортеришку, через минуту к нему подошли и что то шепнули на ухо. Тот посерьезнел, ухмылка сошла с его лица, а дебаты и вопросы от СМИ продолжались. - Сенатор Бланш, скажите, как продвигается выполнение программы? - Скоро, примерно через неделю – другую, будет подготовлено соответствующее постановление - обязывающее мутантов проходить регистрацию… «К тому времени я нанесу поражение твоей программе Бланш. Воистину говорят – промедление - смерти подобно. Уже через три дня я нанесу решающий удар по программе, и если ее не закроют, то наверняка уже не будут петь столь высокопарных дифирамбов». -… Процесс регистрации будет проходить очень быстро, мутанту нужно лишь взять свой паспорт и придти в администрацию своего района. - А это не приведет к многочисленным очередям? - Нет, мы уже приняли это во внимание и приняли соответствующие меры. - Мистер Маккой, будите ли вы регистрироваться? Тишина, абсолютная, полнейшая, операторы кинулись наводить фокус на задумчивое лицо мистера Маккоя. Он молчал все го лишь минуту, но за это время в голове Хэнка пронеслись все разговоры на этот счет. Он вспомнил разговор с Резонансом, и сегодняшний с водителем такси, и все свои мысленные размышления на этот счет. - Да, буду. Репортеры оживились, начали записывать в блокнотики, операторы переводили фокус камер то на Хэнка, то на аудиторию, то на ликующе улыбающегося сенатора Бланша. - Однако, – подняв палец к верху, громко произнес Хэнк. – Я считаю, что до этого не дойдет, и человечество поймет, что люди и мутанты – это одно и тоже. И что разделение – это тонкая ленточка, которую как ножницы перережет здравый смысл. - Профессор Маккой, вы считаете себя человеком? - Да. Я – человек. Да моя внешность несопоставима на 79 процентов с внешностью человека. Но я – человек: и по складу ума, и по палитре чувств, и по жизненному опыту, и по проблемам. Я не особенный, и не выделяю себя на фоне людей. Думаю и считаю, что и люди не должны глупо выделять мутантов на фоне таких же людей, как и они сами. - Ну что ж время, отведенное на сегодня окончено, всем спасибо, – провозгласил ведущий. Хэнк спустился со сцены, и тут же в его сторону полетели вопросы журналистов. Хэнк же, решив лишний раз не объяснять то, что уже не раз разжевывал, говорил просто – «Без комментариев» или вообще ничего не говорил.
Оторвавшись от репортеров, он вышел за пределы центрального парка. Хэнк погрустнев и нахмурившись, бесцельно побрел по улице, прибывая в великой задумчивости.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума