Отправлено: 01.07.06 13:04. Заголовок: Центральный парк
Центральный парк... Приходите в выходные отдыхать с друзьями!
Последнее сообщение в предыдущей теме оставил Noreal
цитата:
Норил немного прогулялся по разрушшеному парку, а потом решил пойти в ночной клуб, так как было скучно и нужно было развеяться. Он пошёл к выходу и вскоре, миновав развалины, вышел на улицу и пошёл к ночному клубу.
Элисон еще долгое время рассматривала разрушенный парк хмм...впечетляет...хотя было весело, - Элисон в любой ситуации находила всегда что нибудь "веселенькое" в этом была вся она... уже так поздно...а идти в так называемый дом не охото..., - Элисон кое как встала: плечо немного ныло после попадания в него сюрикен, да и все остальное тоже: как никак ее несколько раз сбивало потоками ветра... да уж...видок, у меня...лучше все таки пойду к себе..., - и вот с такой вот надеждой она пошла в сторону Особняка Магнето
\кафе\ Если не считать, что от парка осталось только название и вместо него одни развалины, то в нём можно погулять. Ральф пришёл в парк и стал гулять в нём. Вокруг были одни развалины, но всётаки в нём можно было гулять. Он шёл дальше и думал о том, что произошло сегодня утром. Он гулял в нём долго, пока не обошёл круг и не пришёл снова ко входу\выходу. Прогулявгшись, он пошёл в другое место. \озеро\
В тишине, которой был окутан разрушенный парк, несмотря на то, что на улице был день, легкие шаги Кел были едва слышны. Да и то только потому, что сейчас ей не было особого смысла шифроваться - совсем наоборот. Пройдя за перекошенные ворота, девушка оказалась на нужной территории, куда и держала путь. На мгновение, Филипс замедлилась и даже остановилась. Ее тонкие брови сошлись в тупой угол над переносицей - Explosive явно о чем-то размышлялась. И, судя по тому, каким стало ее выражение лица, думала она о чем-то не шуточном. Передернув плечами, Келли безпричинно скосила глаза в сторону, на одинокий зеленый, но довольно облезлый, куст.
Теперь стоять на месте не стоит. Иди вперед. Ведь ты же за этим сюда пришла? Иди и получи своё. Пора перестать бездельно бродить по улицам. И чтобы этого больше не было, ты должна перестать стоять, как истукан Проворчал внутренний голос со звенящими нотками и какой-то словно осудительной интонацией. Кел лишь фыркнула на это и быстрым шагом двинулась вглубь парка, перешагивая через небольшие камни и обходя руины побольше. Наконец, преодолев арку, которую образовали падающие друг на друга, но так и не упавшие деревья, которые теперь служили опорой один другому, Explosive устремила свой взгляд к обломанной плите, которая раньше, видимо, была памятником, но теперь бесформенным серым куском то ли мрамора, то ли камня, торчала из земли - она была треснувшей и разобрать надпись, которая на ней едва была видна, было невозможно. У бывшего памятника стояло двое человек. Один в черном костюме, словно собирался на встречу с президентом, а другой в сером и более скромном. У первого на глазах были черные затемненные очки обтекаемой формы, да и у второго тоже. Весь их вид говорил о том, что лучше с ними попусту не прикалываться. Придав себе уверенный вид, Келли твердой поступью пошла к ним, вскоре достигнув цели. Как только девушка подошла, рука главного из мужчин нырнула во внутренний карман своего пиджака. Explosive же внимательно следила за ними обоими и, хотя и не показывала вида, но была настороже. Через мгновение главный извлек на свет блокнотный лист бумаги и протянул его девушке - видимо, оглашать информацию у них было не принято. Взяв лист, Филипс развернула его и пробежала глазами по написанному, а потом посмотрела на мутанта-мафиози. - Как я узнаю, что это верный адрес? - холодноватым и невозмутимым, но спокойным тоном спросила она. Последовал незамедлительный ответ: - Съездиешь и проверишь. Мне не за чем давать тебе ложную информация - я не получаю от этого никакой выгоды , - его голос был низким, с легкой хрипотцой и от него непроизвольно по коже бежали мурашки. Кажется, у мутанта была расписана каждая минута. И минута, которая уделялась Келли, истекла, потому что мужчина обошел ее, намереваясь уйти, но в последний момент, поравнявшись с девушкой, притормозил. - Я могу пожелать тебе только удачи. Да, и еще...Вот, возьми. Вдруг пригодится? - его губы неожиданно тронула мимолетная едва заметная улыбка. Он протянул Explosive свою визитку, и после того, как она ее взяла, вместе со своим телохронителем двинулся к выходу из парка. Келли почему-то не стала даже оборачиваться, проверять. Сперва он скосила глаза вбок, там, где мгновение назад стоял этот мутант. По прошествии минуты, Филипс перевела глаза на визитку - на ней были написаны инициалы мутанта и телефон. Инициалы, кстати, никак не были расшифрованы в письменном виде, а на памяти Филипс их не знала, поэтому вновь фыркнула, но всё таки не выкинула визитку, а засунула в карман. Девушка еще раз внимательно посмотрела на адрес на листе. После чего сжала его в ладони и, круто развернувшись, тоже направилась к выходу.
На самом деле не остается больше ничего, как проверить этот адрес. Остается надеяться, что там не будет ждать какая-нибудь подстава. Ну, а зачем ему врать мне? Я же не знаю никаких его тайн, которые могла бы выболтать. Нет. Я помогла ему, он мне. Я не играю в наивную, я буду наготове на крайний случай...Но проверить стоит.
Из-за погружения в эти мысли Филипс споткнулась об камень и едва не пропахала матушку землю носом. После чего чертыхнулась, морально собралась и вышла из парка, встав у обочины дороги и ловя машины. Такси не заставило себя ждать, и уже через пару минут девушка садилась в авто, указывая водителю адрес.
ООС: я запуталась где я вообще нахожусь по этому пофилососвствую ка я тут.
Сью медленно шла по протоленной тровек, мысли убегали прочь от суеты и наставлений. Сейчас девушка была как бы отделена от внешнего мира, и по этому то что происходило вокруг ее не волновало, никакие события, ничего что может произойти с ней или уже произошло. Кристалл знала что такое боль и утрата, но никогда не чувствовала настоящей боли, или утраты. А сейчас она впервые за столько лет просто забылась в своих мыслях, ушла в себя. Подумать только в мире сейчас столько всего происходит и все происходит без меня, если сложить все, что происходило со мной, то этого будет мало для мира, для чего я живу, в чем моя миссия, спасти людей? От чего? неужели мое место среди преспешников Магнето? Которые отдают свою жизнь за него, а он в ответ вытирает о них ноги....Нет это не для меня, но и вторая сторона медали не так заманчива, умиреть за человечество, которое нас призерает? Или остаться в стороне, и смотреть на все с высока? В чем наше предназначение? - такие мысли в данный момент посещали Кристалл, ну и пусть она одна, но принять какую либо сторону было тяжело, да пусть она приняла сторону людей Х но все только потому, что ей толком не дали выбрать. Да пускай все так, пускай она никчемно проводит свою жизнь сражясь за людей, но она приняла сторону, одно было не ясно к чему эта война, зачем развязывать бой, когда можно все решить спокойно, почему Магнето, Профессор и правительство цапаються? Да потому, что они слабые не кто-нибудь - они. Рассуждения на тму Магнето и остального не довали Крис покоя, она знала, что нужно что-то сделать для того, чтобы мир наконец настал. А Сью не последняя на этом свете, кто будет бороться за мир на планете, ее не обьявят врагом народа, потому, что она к этому не стремиться. Сью мечтала очень много и часто о том, что по ее мнению никогда не сбудиться, ей хотелось чтобы люди просто могли спокойно обсуждать свои проблемы без всяких стычек, возможно это были поцефисские настроения, но Сью так думала. К тому же эти несколько дней заставили впасть ее в глубокую и черную дипрессию, ничегто не нужно, полное состояние отключки, безрозличие по отношению к окружающим и к себе в первую очередь. Что теперь ей оставалось делать?
...В тишине разрушенного парка раздавался вой сирен... Мимо него на огромной скорости пронеслись несколько патрульных машин. Сейчас, некогда ослепляющий своей красотой рай девственной природы посреди огромного мегаполиса, походил на свою пародию... Выкорчеванные с корнем деревья, раздробленные на щепки лавки, распаханная земля... Девушка лежала на холодной, ещё сырой после вчерашнего дождя земле. По-весеннему ласковое, но ещё не такое теплое, как летом, солнце, скользило по бледной, излишне чувствительной коже, обжигая её... Но боль эта была не столь сильной по сравнению с той, что сейчас пронизывало правую руку мутантки... Чуть повернув голову, Дакота каким-то отстраненным, даже безразличным взглядом скользнула по своей правой верхней конечности и не нашла там кисти... Странно, девушка была на сто процентов уверена в то, что утром все было на месте. Последнее, что она помнила, это как не могла найти свою сумку с дневниками, а потом... Что ж, провалы в памяти в последнее время становились все чаще. Это немного удручало, но не более того. Мисс Росс чуть подтянулась, и теперь уже сидела, прислонившись спиной к такому же сырому, как земля, дереву. Рядом с ней, неизвестно откуда, возникла серая кошка и стала тереться об её ноги... -Запах крови привлек? - задумчиво протянула девушка, глядя на неожиданную гостью. По привычке она потянулась правой рукой, чтобы её погладить, но своевременно обнаружила, что гладить-то нечем, в то время как кошка уже слизывала капельки крови, что успели скатиться с обрубленной конечности... Вновь взглянув на то место, где должна была бы быть кисть, Дакота глубоко вздохнула и прикрыла глаза. У неё совершенно не было сил, чтобы использовать свои способности, но и ходить с таким обрубком, истекая кровью, девушка не могла. Хоть и глаза её были закрыты, она словно бы наблюдала за тем, как новые слои мяса, кожи и костей возникают на руке. Девушка потянула её вперед и коснулась мокрой, чуть примятой травы новыми, тонкими и изящными пальцами. Открыв глаза, Дакота взглянула на свою вновь обретенную кисть и нашла её такой же бледной, можно даже сказать аристократичной, как и до этого... Незаметно для неё самой, на губах светловолосой мутантки возникла едва заметная улыбка... Все-таки осознавать себя столь всемогущей было очень приятно. Мысль о том, что в её силах менять человеческую сущность, как изнутри, так и снаружи порой опьяняла её, сводила с ума... Именно из-за этого и стали возникать провалы в её памяти... По кусочкам она собирала свои потерянные дни, пытаясь найти ответы на те вопросы, почему вдруг у неё не оказывается одного пальца или вырвано плечо, но у неё ничего не получалось... Она бы и остальную свою жизнь начала забывать, если бы не многочисленные дневники, которые она до сих пор продолжала вести и перечитывала каждый день, чтобы помнить о том, кем она является, и как она такой стала... Отстраненно Росс проследила за тем, как полосатая кошка, что крутилась около её ног, перестала чувствовать боль и запах крови, и гордой, но все-таки осторожной походкой пошла прочь. Притянув к себе сумку с дневниками, Дакота выудила из неё тот, что ещё имел половину неисписанных страниц, достала ручку и стала записывать произошедшее с ней с особыми, присущими только ей педантичностью и вниманию к деталям. Подчерк у неё был загляденье! Ровные, с легким наклоном буквы заполняли одну за другой строчки, образовываясь в своеобразную летопись, повествующую нам о такой насыщенной, но вместе с тем неполной жизни мисс Росс... И если вначале её существования толстые черные тетради исписывались с завидной быстротой, то теперь каждое слово было на вес золота, ибо ничтожно мало она могла вспомнить из того, что произошло с ней... Рядом что-то хрустнуло. Дакота быстро убрала свою величайшую ценность в виде дневника и ручки обратно в сумку, и быстро поднялась со своего места. Она огляделась, ища то, что нарушило её покой, и ничего не увидела... Вновь запустив руку в свою черную спортивную сумку, она достала из неё любимую бейсболку и натянула на голову, полностью скрывая лицо за козырьком. Машинально она отряхнула потрепанные старые джинсы, что по случайности стащила в одном из магазинов и поправила лямку кофты... Неожиданно захотелось есть, причем так сильно... Такое с ней бывало. Иногда. Когда она не ела два дня подряд. Чувство голода в этот миг заполняло всю её, будто она не ела месяц или два. Денег у нее, конечно же, не было, но это никогда не было преградой... Третий день пребывания в этом городе дал ей возможность достаточно хорошо изучить его. В одну из своих тетрадей она записала все возможные кафе, бары, рестораны и прочие забегаловки, где она бы могла пообедать так, чтобы ухитриться не заплатить... Вот и сейчас она достала необходимую тетрадь, пролистнула пару ненужных сейчас страниц с описанием того, как она убила одного качка на заправке, что приставал к ней, и нашла нужный список... Проведя пальцем по чуть шершавому листу, она остановила его напротив названия одного из находящихся неподалеку кафе. Вновь оперевшись на дерево и достав ручку, она записала его название на ладони, боясь забыть и убрав все ненужное сумку, вновь огляделась, пытаясь сориентироваться... Это получилось у неё довольно быстро, и спустя какие-то секунды она уже довольно бодро шагала вперед, лавируя между обрушенными деревьями и вырванными кусками земли...
Тишина и покой: в парке всегда можно было найти уютный уголок, где никто не будет беспокоить. Кевин и Лорна шли по аллее. Легкий ветерок шевелили листву деревьев, играя с волосами девушки. Полярис показывала новому знакомому город, но про мутантов они не произнесли ни слова. Зато теперь, когда никто не будет мешать, пришло время рассказать Кевину все, что он хочет услышать. Или почти все… - Так что ты хочешь знать? – девушка взглянула на Кевина.
- Что я хотел знать? - спросил Кевин, идя по аллее вмеесте с Лорной. - Ну ты обмолвилась насчёт сторон. Насчёт какого то профессора и Магнето. Я о них не слышал и охото узнать о них. Ведь как ты сказала, рано или поздно я примкну к кому нибудь из них и мне охото знать, у кого какие приорететы.
- На самом деле ты можешь так и остаться на нейтральной стороне, жить ради самого себя, - Лорна сошла с тропинки и нагнулась за необычно-красивым цветком. Ярко-красные лепестки горели пламенем на солнце, поэтому пройти мимо такого чуда было невозможно. – Ты можешь продолжать спокойную жизнь без постоянных приключений, опасностей, столкновений с противоположной стороной. Но не факт, что эти стычки тебя не затронут. Хотя решать в любом случае тебе, - Полярис убрала руку, так и не сорвав цветок: ей почему-то стало жалко это маленькое солнышко, которое из последних сил пытается сделать мир ярче. Они с Кевином пошли дальше. – Несколько лет назад встретились два сильных мутанта и решили создать школу для детей, наделенных Х-геном. Но затем их пути разошлись: профессор Ксавье боролся за мирное сосуществование людей и мутантов, а Магнето мечтал создать идеальное общество – общество избранных. Профессор открыл школу для одаренных детей, где обучаются мутанты. Естественно, она засекречена. Для простого человека – это сама обычная школа-интернат. Ученики профессора Ксавье знают, что любой конфликт можно уладить без физической силы. Они вместе со своим учителем борются за мир между людьми и мутантами, - девушка села на скамейку, Кевин ловил каждое ее слово. Еще сейчас они мирно гуляют, но что будет, если он перейдет на другую сторону? Из друзей они могут превратится во врагов, но это будет его выбор. – Магнето же, в свою очередь, организовал Братство мутантов, которое всячески стремится к безграничной власти. Но захватить власть не дают ученики профессора Ксавье. Вот поэтому происходят постоянные стычки. Но пока это лишь подготовка к войне… Тогда уже тебе точно придется выбрать сторону. После этой пессимистической ноты, солнце зашло за тучи, парк сразу же потерял свою привлекательность.
- Идиотизм. Похоже на фильм "Крестный отец", только с условием, что один хороший, а другой плохой. - сказал Кевин, идя по аллее в парке после того, как дослушал рассказ Лорны. - Пожалуй ты права. Останусь ка я пока в сторонке от этих событий. У меня и так были приключения в Лондоне и очень большие, так что пожалуй пока обременюсь этим. Ответил он через пару секунд после полученной информации, глядя на небо. - Но на войнах как извесно бывают и нейтральные стороны. Так что думаю, что могу буду не выбирать.
- Безусловно, это твой выбор, - усмехнулась Лорна. К сожалению, этот парень действительно не тянется ни к какой стороне. Жаль... Возможно, он правильно делает. Даже если уйдешь из школы, то рано или поздно тебя "притянет" назад. Ты уже не можешь представить свою жизнь без постоянных приключений. - Так почему ты приехал в наш городок? - перевела тему Полярис. - Не поведаешь о своих злоключениях в Лондоне? Солнце вновь выглянуло из-за туч, парк вновь заиграл красками, словно ожил.
Хочет узнать о том, кем я был? Зачем? Хотя глупый вопрос. Девушкам всегда интересно узнать побольше о собеседниках. - Ну из Лондона я уехал..... как бы это сказать.... чтобы спрятаться. Я работал в фирме - сказал он, придумывая себе историю с ходу, чтобы была правдоподобной. - и там случилась одна неприятность. Наш феш оказался замешан в грязных делах и оказалось, что моя работа была лишь прикрытием для его дел. Но в итоге его взяла полиция и почему то стала думать, что я причастен ко всем этим делам. Поэтому я и смотался на время оттуда, чтобы переждать шумиху.
- Очень грустная история, - улыбнулась Лорна, - а мутантские способности, конечно же, здесь не при чем... Если не хочешь, то не рассказывай, тебя же никто не заставляет. Полярис посмотрела на небо: солнце спряталось за облаками, наступал вечер. Еще один день позади. Бессмысленный и обычный. Даже с новым знакомым она не может найти тему для разговора. Опять ей не везет... Почему ее так не любят?
- Мутантские способнсоти? Ну они и тут были замешаны. Сказал он и улыбнулся. - Ну я почти не был свяан с грязными делишками своего шефа. Короче это очень сложно. Дополнил он и стал смотерть на небо, а точнее на то, что от него осталось. Ведь оно само небыло видно, т.к. было затянуто облаками. - А расскажи мне про себя.
- Рассказать про себя? - Лорна задумалась на мгновение. - У меня тяжелая жизнь, полная неприятных неожиданностей... Лучше не заморачивай себе голову по этому поводу, - Полярис не хотела рассказывать свою историю первому встречному парню. Она никому еще не рассказывала, что с ней произошло. Лорна всегда говорила себе, что она сильная, поэтому может вынести все несчастья одна, без посторонней помощи. Но эта ее тайна лежала огромным камнем в душе, который не сдвинуть одному. Возможно, пришло время, когда все же стоит кому-нибудь довериться?.. - Мои родители погибли в авиакатастрофе, когда мне не было и двух недель. Меня усыновили дядя и тетя, ростили меня как родную дочь. Я даже и не предполагала, что это мои ненастоящие родители. В детстве ничем не отличалась от других детей, но однажды цвет моих волос изменился, - Полярис начала теребить волосы. - Мне приходилось перерашивать их в нормальные цвета, чтобы не выделяться из толпы. Других проявлений мутации не было. Я бы, возможно, так и жила всю свою жизнь, но, - девушка набралась сил продолжить: каждое следующее слово давалось ей все сложнее, хотя она изо всех сил старалась скрывать свое волнение. - меня похитили... Открыли мой внутренний потенциал... Внутренную силу, которая была нужена для уничтожения всего живого. К счастью, меня спасли. После этого я по-настоящему начала ценить свободу. У меня началась новая жизнь, но все же остались и тайны прошлого: я так и ничего не узнала о своих настоящих родителях. Полярис хитро посмотрела на Кевина, ей была интересна его реакция. Возможно, это было глупо довериться новому знакмому, но ей стало намного легче...
Слушая историю этой девушки, Кевин понял, что его проблеммы не такие уж и оказываються серьёзные и что он вынес меньше, чем эта хрупкая девушка. Ему это не понравилось. Ему стало так жаль её, что он не мог некоторое время ничего сказать. Но после минутного молчания, он заговорил: - Да. Невезёт тебе. Значит ты не знаешь ничего насчёт своих родителей? Плохо. - сказал он и немного выждав, добавил: - Наверно тебе не очень приятно, что ты рассказала это почти незнакомому человеку. Прости. Если бы знал, то не спросил.
Парень немного занервничал. Видимо, ему стало стыдно за такую откровенность девушки. Видимо, он считал, что заставил ее сказать правду. Полярис посмотрела на Кевина и улыбнулась: - Рано или поздно я бы рассказала тебе об этом. Да, это больно, но жить на этом не кончается. Согласен? Жить прекрасна, какой бы она не была. Каждый день приносит потери, но в то же время дарит и подарки: разве наша встреча не одна из них?
- Наверное да. Жизнь штука непредсказуемая. Кевин улыбнулся и посмотрел на Лорну. Она была права. Эта встреча стала подарком для него, который он не получал очень давно. - Хорошо, что неогорчил. - сказал он и немного промолчав, задал очередной вопрос: - Я тут слышал, что в городе началась охота на таких, как мы. Можешь чтонибудь об этом поведать?
- Охота? – Лорна язвительно улыбнулась, посмотрев в небо. – Нас давно уже пытаются уничтожить, преследуют, изводят, но нападают в основном на слабых и беззащитных. Сильных боятся. Так уж получилось, что именно в нашем городе собрались одни из самых могущественных мутантов в мире, которые преследуют совершенно разные цели: одни хотят уничтожить весь человеческий мир, оставив лишь высшую расу, наделенную сверхспособностями, а другие всячески противостоят им, оберегая людей. Что самое интересное, что достается лишь последним. Многие достойнейшие мутанты погибли за дело света, пытаясь сохранить мир, - сердце девушки начало биться сильнее, она начала чувствовать еще сильней весь мир, Полярис вновь непроизвольно погрузилась в ауры окружающей ее природы. Все вокруг сверкало, блестело – эта красота завораживала. Сердце Лорны наполнилось любовью ко всему этому миру. Она чувствовала себя свободной, независимой, казалось, что она может взлететь навстречу этому нескончаемому небу, столько давно дразнившего ее своей неприступностью.
- Однако. - сказал он, слушая историю Лорны. - И даже здесь есть плохие и хорошие. Мда. НУ я лучше останусь посередине этого конфликта. Кевин решил как то не узнавать подробности этого дела и поэтому некоторое время молчал, обдумывая всё то, что ему поведала Лорна сегодня. - Ну а ты надеюсь не пострадала в этой войне.
ООС: Блин. Чтото неохото писать, да и вдохновения нет. Извиняюсь.
- Ну, если не считать, что меня насильно удерживали в плену, то я почти не пострадала, - Лорна невинно посмотрела на Кевина. - На самом деле, я недавно пришла в школу к профессору, там меня давно ждала моя близкая подруга. Если бы не она, то я бы давно уже обозлилась на всех мутантов и пряталась бы ото всех форм жизни, - Полярис засмеялась, увидев испуг в глазах Кевина. - Да ладно, я пошутила. В любом случае, официальная война еще не началась, поэтому надо наслаждаться свободой.
ОСС: очень тяжело отвечать на твои посты. Попробуй вложить в них что-нибудь неабстрактное, а то я уже не знаю, что тебе отвечать.
Когда Кевин услышал, что Лорну удерживали в плену, то у него в голове сразу возникла картина: она сидит в полутёмной комнате, откуда нельзя не вылезти, ни посмотретьв окна, ибо те были заколочены, ни... Так. Ненадо об этом думать. Сказал он себе, изгоняя из мозга ту страшную картину, к которой он не хотел ни иметь дело, ни сидеть самому. - Что значит насильно удерживали в плену? Это кто нашёлся такой? - спросил он, изгнав из головы наконец ту картину и снова посмотрев на Лорну. Её слова создавали в Кевине маленькую пугливость, ибо по её словам, она могла стать как бы отшёльником, который нехочет быть ни там, ни там. Но все его маленькие опасения ушли, когда Лорна сказала, что это была лишь шутка. - Надеюсь, официально война и не начнёться. А то будет плохо как и мутантам, так и людям. - сказал он после того, как Лорна поведала ему, что пока в мире немного спокойно.
- Великий Освободитель Человечества От Нечисти, - язвительно произнесла Лорна. - Я рассказывала тебе о моей истории. Главное, что все в прошлом. А война не за горами. Надо помочь многим мутантам освоить свою силу, чтобы не они погибли от нее. Да еще и людей защитить надо. Обычный день супергероев, - засмелась Полярис.
- Великий освободитель? - глаза Кевина стали удивлёнными, так как такое он не ожидал услышать. - ДА. Главное, что всё в прошлом. Незахотел бы попасть в такую ситуацию. - сказал он и маленькая улыбка заиграла на его лице. Ноона была недолгой и скоро сползла с его лица. - Надеюсь, что она будет нескоро. Ибо я считаю, что такая война будет хуже Второй Мировой, ибо сдесь будут не только пистолеты и автоматы. Но а когда начнёться. то мы уже не сможем спасти людей, ибо как мне кажеться они и будут против нас, мутантов. - сказал он и остановившись, стал зявязывать шнурки, которые сейчас развезались.
- Это будет их личный выбор, хотя защищать прийдется всех. Такая уж у нас судьба и никуда от нее не деться. Девушка хитро посмотрела на Кевина. Странно, неужели он действительно ничего не знал о "ее мире" раньше. Да, веселенькое у них получилось знакомство. Он, наверное, думает, что Лорна какая-то вечно страдающая. Внезапно по ее лицу пробежала игривая улыбка. - Кевин, - начала она, - а ты так и не рассказал, какими силами обладаешь?
Мелиора провела карандашом на листе бумаги, выводя очередную толкую и четкую линию. -Что бы мне еще нарисовать?- спросила она сидящую рядом сестру, улыбаясь и поправляя рукой черно-белые волосы, которые кпав на лист блокнота, мешали ей рисовать. Она провела следующую линию в задумчивости, а потом что-от задумав, стала наносить круговыми движениями каккие-то линии и раводы. Через несколько минут на листе красовалась красивая птица.Обыкновенный голубь. Девушка не дорисовала ему лишь глаза. -Ну как?- спросила она сестру и улыбаясь, быстро бдобавила две точки - бусинки : глаза птицы. Из листа вырвался голубь и сел на плечо к Мелиоре, заворковав.Он получился такой же как и на картинке. Точь-в-точь.
Ника сидела на скамейке, и смотрела вдаль. Когда Мел поинтересовалась у неё, что написовать, девушка лишь пожала плечами. Настроение было ни к чёрту, поскольку она думала о том, правильно ли они сделали, покинув родителей. Хотя, с другой стороны, это было лучше не только для них, мутантов, но и для их же семьи. Вероника посмотрела на сестру, которая сидела рядом и что-то усиленно рисовала. Позже стало понятно, что это был голубь. Девушка улыбнулась когда рисунок ожил. Голубь был как настоящий и девушка вспомнила, как в детстве всегда завидовала, но позже у неё появились свои способности. Кажется, это было так давно - а оказывается недавно. - Тебе посветить? - с улыбкой спросила девушка, на случай, если сестра снова захочет рисовать. - Если надо, конечно! Где-то в подсознании, Ника понимала, что использовать свои силы в центре города это глупо да и не безопасно в это время, но всё равно делать не чего да и идти не куда.
Мел вздохнула, оглядывая улицу, а потом, погладив голубя, согнала его с плеча. -Нет, наверное, пока не буду больше рисовать...- она убрала блокнот в джинсовую сумку, висевшую у нее через плечо. Птица, сделала круг над девушками, присела на лавку рядом. Мел обдумывала, действительно ли было правильным то, что они ушли из дома.Но с другой стороны, они все уже обсудили... Нет, Мел не боялась своей силы, так как она научилась ей пользоваться, пусть и не в совершенстве. В парке было довольно тихо для этого времени суток, но все равно, не стоило привлекать к себе внимание.
Девушка шла по парку. Она всего два дня была в отпуске, а ей уже было скучно. Костанс не привыкла отдыхать, но была рада, что наконец смогла погулять. Девушка чуть шаркала ногами. Её распущенные волосы падали на лицо, а руки были спрятаны в карманы. Она не думала ни о чём, но она в это время вслушивалась в чувства каждого. Вдруг девушка поймала неповторимое душевное состояние мутантов. Констанс редко обращала внимание на людей. Её больше интересовали именно такие, как она. Опыта общения с мутантами у неё практически не было, зато девушка научилась различать их среди толпы. Это был обычно как лучик света в серой массе похожих друг на друга нью-йоркцев. Девушка села неподолёку от двух девушек, облакотилась на спинку скамейки. Порыв ветра открыл лицо Фил. Её чёрные глаза сверкнули, но это было лишь на сикунду...затем девушка прикрыла глаза и погрузилась в бесконечный мир чужих эмоций...
Девушка встала и помотала головой. Ей нравилось следить за чувствами других, но ей хотелось ещё погулять под ночным небом. Констанс всю жизнь была одна, а ещё больше этому способствовало то, что она была нема.... Девушка даже не могла позвать на помощь. Она двинулась к выходу, девушка шла медленно, но верно. Вскоре она оказалась у выхода. Ей ещё никогда не было так противно и одиноко. Слеза покатилась по её щеке... безмолвная слеза горя... Девушка оглянулась и посмотрела на аллею, уходящую в чёрную мглу парка. Было тихо... только иногда было слышно плеск воды, да пение какой-то неведанной птицы, скрывшейся в ночи... Девушка резко повернулась и вышла.
Ника кивнула, и снова задумалась о их дальнейшей судьбе. "Ну и что мы имеем? Без дома, одни в большом городе, где идёт охота на мутантов, почти что без денег и никаких знакомых. Мдааа... Вариант не из лучших." Она бросила взгляд на сестру, желая узнать о чём думает она. Однако, за неимением такой способности, Вероника осмотрелась нет ли кого поблизости. Уж очень было темно на улице, а она не любила темноту. Убедившись в том, что никого нет, она образовала небольшой светящийся шар. "Это всего на 15 минут..." - убеждала она саму себя, при этом добавляя: "Может даже меньше...". Образовав шар, она сразу стала чувствовать себя уютней, не смотря на то, что они сидели на скамейке в пустующем парке. Вероника снова посмотрела на сестру, и от распирающего её любопытства о их будущем, она произнесла: - Ну и что мы будем делать дальше? Идея сбежать из дома всё больше и больше казалась ей бредовой. Она слышала что-то о местах, где много мутантов, но тогда Ника ещё не знала о своих и не запомнила где они располагаются. Тяжело вздохнув, она стала ждать ответа сестры.
Рассуждения на тему – почему так вышло, ака настроение отвратительное
Шаг за шагом. И так каждый день… Шаг за шагом. Будь то солнце иль дождь, мороз иль жара – так сложно и больно – уходить навсегда. Хотя откуда знать всё это человеку, которого никогда не мучила совесть, не просыпалось чувство любви как истинной любви, Да и этот человек никогда ничего не получал – ни ласки, ни тепла, ни любви. Некому чего-то давать взамен. Почему? Шаг. Так сложно, так больно... почему же они так поступили? Почему обманули? Почему не заметили? Шаг. Они не думали о последствиях, они были не осторожны. Но ведь они должны были понимать! Ещё шаг. Ещё один приступ боли. С каждым разом всё больнее… почему так? Когда думаешь об этом – хочется плакать… Почему? Раньше такого не было. Шаг. А ещё становится страшно, когда думаешь что так всё и кончится – умрёшь, и тебя никто не вспомнит. Какое-то осознание бессмысленности жизни. Ведь всё так пусто, бессмысленно… Шаг. Грусть и печаль сменились злостью, гневом… Хочется кричать, рвать и метать. Из-за чего? Из-за всего… Из-за родителей, которые позволили случиться тому, что случилось,/Ещё шаг/ из-за отсутствия нормального детства, из-за того что так долго обманывали,/Шаг/ из-за отсутствия внимания – ведь в душе она ещё маленький ребёнок,/Очередной ход/ из-за занятости брата, которому она порой совершенно безразлична. А ей ведь хочется лишь не много тепла, любви, покоя. Не знать этого… не думать раньше об этом… Тихий и слабый голос произнёс – Здравствуй, Лира. Вот так – не поворачивая головы – ведь друзей узнают даже не по шагам. Они с Лирой узнавали друг друга даже по запаху. Канамэ развернулась к ней лицом и поудобней уселась на ветке дерева. Они смотрели друг другу в глаза. Не издавая ни звука, они общались между собой. Способности Мао позволяли ей делать это. С Лирой она подружилась, как только приехала в США. В её первую ночь на улице они познакомились и с тех пор Лира всегда приходила к ней когда было нужно – во время. Мао спасла её единожды из-под машины, а Лира спасала её почти что ежедневно. От чего? От этих мыслей, от одиночества. Канамэ , посадив Лиру на шею, спрыгнула с дерева. - Да, Лир – высоко мы сидели. Кошка мяукнула как бы соглашаясь, Девушка лишь улыбнулась. - Ночью нам надо быть внимательней. Не так ли? Ещё одно согласительное мяуканье кошки и улыбка девушки. Мао осторожно, убрала волосы с ушей, дабы слышать как можно больше и дальше, сняла очки – открывая миру свои светящиеся в темноте глаза, а ещё у неё таки появился хвост. - Хм… сегодня у нас будет просто – прогулка. Согласительно мяуканье и улыбка в ответ.
Мелиора пожала плечами, посмотрев как сестра зажгла светящийся шар, улыбнулась и ответила: -Не знаю... Она встала с лавки. От ее резкого движения несколько голубей вспорхнули с тротуара, шелестя крыльями и улетели. -Тут холодновато...- сказала Мел, поеживаясь и накидывая капюшен кофты на голову. -Пойдем зайдем куда-нибудь... Она ободряюще улыбнулась сестре и они вмести вышли из парка.
/Гостиница "Desert Rose"/ Лупус скучала за лесом....интервал в 4 дня хватил ей, что б снова захотеть на охоту....Но сначала надо будет устроится на работу....когда там встреча с кинологами?....На данный момент самым лучшим местом для ночной прогулки был парк. Любой другой на её месте пошёл бы в ночной клуб, или ещё какое-то заведение, но только не Нина. В принципе она надумывала пойти посидеть в более менее спокойном(если найдёт) месте....Но не сейчас....Сейчас ей просто надо отдохнуть после поездки. Да и самым лучшим отдыхом была прогулка по парку в 00.33! Любой другой нормальный человек в жизни не пошёл бы в такое время, тем более в такую отвратительную погоду! Но ночь было любимое время Werewolf, а погода не казалась ей ужасной. Что ж волк он и есть волк....Да....:
"В такую погоду по городу только Бродить, отделившись от мира плащом. В такую погоду не выгонишь волка . Волк выбежит сам побродить под дождем." - вспомнила Нина отрывок стиха, найденный в интернете на одном из форумов. Этим стихом вполне можно было схарактеризовать её.... Как тень Лупус бродила по парку. По всей територии ни души....Пройдя в доль и поперёк весь парк, также навестив знаменитый памятник псу Балто(давно хотела), Werewolf решила, что пора бы и куда-то наведаться. Выйдя из парка она решила найти более-менее спокойный бар. /Бар "Revolution/
Парень молчал. Лорна поняла, что не стоит приставать с расспросами. - Что же, - произнесла она. - Приятно было познакомиться. Спасибо, что не бросил в беде, - девушка хитро прищурилась. - Будет приятно встретиться еще. Заходи в школу, если будет нечего делать. Она встала и посмотрела на парня: - Надеюсь, наши столкновения тебя не затронут. До встречи. Полярис развернулась и медленно пошла по дороге обратно в школу...
Фелиция неспеша прогуливалась по городу. Вокруг было много людей. Но осебенно ей понравился сам парк, тут было мило и уютно. Фел села на скамейку и задремала. Время шло, наступил вечер. Легкий ветерок развевал ее белоснежные распущеные волосы. Харди встала. - Хм, время Черной Кошки наступило! - подумала Фел и направилась домой. \Особняк мисс Фелиции Харди\
Я не замечаю километров, разделяющих нас, Когда вспоминаю твоё лицо. В суете люди движутся бесконечным потоком. Об этой жизни говорят много хорошего, но я надеюсь, что всё будет ещё лучше.
Сильвия смутно помнила, как оказалась здесь, вернее она все прекрасно помнила, просто не хотела об этом думать. День сегодня был воистину странный, странный настолько, что хотелось бы быстрее его прожить, что бы наступил новый, один из таких себе, обычных дней, в которые не нужно, принимать каких-то важных решений, или кого-то спасать. Она очень надеялась, что когда-то наступит время, когда можно будет не лететь по первому зову, бесшабашного мальчишки Адриана, или его брата, не нужно будет наблюдать этот город, в ночное время, не в самых шикарных его частях, и вообще все будет иначе, верила, что рано или поздно все изменится. Цирцея, была не из тех людей, которые жалели о прошлом, но она всегда могла признать свои ошибки, в отличие от тех, немногих, которые живут вечно. Прошло то время, когда она была богиней, и когда могла себе позволить, любое поведение, не думать, какие последствия могут быть у ее поступков, теперь все иначе, чем старше мы становимся, тем больше начинаем понимать. Мы теряем близких нам людей, мы не видим никого кроме себя, мы хотим любви, но почему-то постоянно от нее убегаем, с высоты своих лет, мы по другому начинаем смотреть на многие вещи, и порой кажемся себе, настолько жалкими, что дальше просто некуда, кажется, что хуже уже не будет. Но всегда есть куда хуже, в самые худшие моменты, мы почему-то считаем, что больнее и ужасней просто некуда, но не задумываемся, что кому-то может быть хуже, мы видим только свою боль, на ней мы зациклены, ей мы начинаем жить, и когда жизнь превращается, в сплошное собрание боли – мы опускаем руки, больно ударяемся об землю, когда падаем со своего высокого трона, который строили годами, сотнями или даже тысячами лет. Вечность – это так долго, смертным не понять, что такое жить вечно, и, наверное, потому, смертные и бессмертные, никогда особо не уживались, конфликтовали между собой, вели войны, и все это было дико и ужасно, но почему-то положение вещей, никто не собирался менять, словно замкнутый круг. Но вечные, всегда стремились к смертным, они даже в чем-то им завидовали, потому что, смертным больше позволено, у них больше чувств и эмоций, и они не боятся их скрывать, они столь светлые и не так испорченные жизни, к ним хочется тянуться, этой простоты и хочется вечным, но они ее никогда не приобретут, все утеряно, слишком давно. Серси сидела, возле огромного фонтана, в котором звенела вода, на краях фонтана, сидели голуби, мимо бегали люди, их было так много, что она даже не успевала на них смотреть, просто проводя их своими голубыми глазами, куда-то в добрый путь. В ее руках была свежая газета, которую она так и не начала читать, и кофе, которое было куплено, в каком-то кафе. На улице было не жарко, и холодный ветер продувал на сквозь, но она была одета достаточно тепло, и потому не переживала, нет, она не боялась простудиться, в силу своих способностей Вечной, у нее был иммунитет к любым болезням, ядам, радиации и прочее, просто холодный воздух пронзающий насквозь, это очень не весело, неприятно все-таки. Изредка она поднимала глаза к небу, но ничего нового она там не видела, небо уже никогда не станет другим, за четыре тысячи лет, которая она жила на Земле, небо никогда не менялось, менялась только погода и его цвет, а так оно всегда было одинаковое, раньше с неба могли смотреть зеленые глаза Геры, или появлялись усы Зевса, это было раньше, а теперь там были самолеты, птицы и дым, больше там не могло быть ничего. Со временем, и кофе, и газета, оказались лежащими возле нее, а она уперлась руками в лавочку, просто стала изучать асфальт, думая о своем. Сильвии было жутко грустно, только эта грусть была странного рода, такого ранее ей не понятного, гадкого и серого цвета, ее голубые глаза, стали такими же серыми как эта грусть. Изредка, она смотрела по сторонам, хоть и знала, что ничего не изменится, что все так и будет. Даже Артур, оставил ее одну. А чего она хотела? Такая глупость, ведь какие отношения могут быть между Вечной и смертным? Что она может изменить, своими чувствами? Будет жить вечно, будет оставаться такой же, как и есть, не будет стареть, мир вокруг будет меняться, а она нет. Она вела себя странно сегодня, и где-то в глубине души, понимала, что вела себя не просто странно, а даже глупо, ведь примчавшись на помощь Эвану, она начала вести себя так, будто Мордреда вообще нет, и он вообще, ничего для нее не значит. Это была ее ошибка, за которую она теперь расплачивалась сполна. Пожалуй, Сильвия Серси, могла себе позволить в этом мире все, все, что угодно и кого угодно, но то, что было действительно нужно, теперь от нее ускользало. Перед глазами, все еще стояло его лица, звучал его голос, а потом… потом он просто ушел, и ушел не сам, и она его поняла. Все, что ей осталось, это так же отвернутся от него, и шагнув, телепортирыватся, неизвестно куда, она даже забыла, что стояла в куче людей, а потом просто пропала с улицы, из одно парка, попала в другой, будто специально себя мучила, будто так еще больнее будет. Ждать, пока ты кому-то станешь, нужна, бежать по первому зову, а потом снова останется одна, и лишь ветер будет ей спутником. Смертные – никогда не поймут Бессмертных, никогда не будет финала, до конца дней своих, все будет так же, как сейчас. Они или будут вести войны, кто-то на стороне смертных, кто-то на стороне бессмертных, не будет у этой войны победителей, не будет побежденных, будут утраты, не будет понимания, пострадает каждый, кто полезет в эту войну. Месмер чувствовала, всем свои бессмертным нутром, что, что-то происходит, и, наверное, должна была узнать, что все-таки творится, но просто не хотелось подниматься с лавочки. Она достала из кармана телефон, посмотрела на дисплей – 0 звонков, 0 сообщений, легкая улыбка тронула ее губы, и она просто отключила телефон, и положила его обратно в карман пальто, оглядывая парк, который уже видела сотни раз. Девушка поднялась с лавочки, и просто пошла по прямой дороге, от фонтана вглубь парка. Через какое-то мгновение, она увидела старого деда, который сидел на газете, и играл на флейте, красивую мелодию, которая напомнила Сильвии, звук арфы, моментально вспомнились времена античности, и этот звук, он словно опьянял ее. Резко музыка пропала, и дедушка уставился на нее, ведь она не заметила, что сама стояла и смотрела на него, словно увидела, что-то, чего никогда не видела. Он просто смотрел, а она не отводила взгляда, через минуту она сделала шаг, по направлению к нему, и положила, в черную шляпу, которая лежала на асфальте стодолларовую купюру, и глаза исполнителя замечательной музыки, расширились. - Здоровья тебе, деточка, и жизни долгой. – сказал дедушка, и снова начал играть на флейте, такой грустный, мотив, от которого даже птицы вокруг, казалось, плакали, вместе с ветром. - Это мое проклятие. – проговорила отворачиваясь Месмер, уходя прочь, быстрее и дальше, засунув руки, в карманы пальто, быстрым шагом, она начала все дальше, отходить от музыканта, словно пыталась сбежать. - Не только твое. – прозвенело в голове, и Сильвия резко обернулась, но на месте, на котором еще несколько секунд назад сидел дедушка, уже никого не было, она начала нервно оглядываться по сторонам, но так и не нашла своего собеседника. А деревья словно следили за ней, через минуту ей показалось, что среди деревьев сверкнули черные доспехи. Дэн Уитмен. Черный Рыцарь, только он мог представить ее как – Сильвия Серси, неутомима, неуязвима, практически бессмертна, испускает энергетические лучи, владеет телепатией и телекинезом, летает. Вывод - крута безбожно. Тогда она смеялась, и даже не могла подумать, что теперь будет вспоминать о нем с улыбкой, а ведь не видела его нереально давно. Но если среди деревьев, действительно был Дэн – значит, Мстители решили вернуть ее в свои ряды, или им, что-то нужно, и как всегда решили, бить по старым ранам и отправить к ней Черного Рыцаря. Она сделала шаг, и увидела причину того, что, что-то блеснуло – большие часы, обрамленные бронзой. Цирцея засмеялась, и подумала, что у нее уже паранойя. Мстители снова не вместе, она уже сто лет, образно конечно, не видела никого из них, Артур оставил ее, и только теперь, она поняла, кем была та девушка – Ванда Максимофф, она ее хорошо знала, но никогда бы не подумала, что, убегая от своих проблем так быстро, она упустит возможность поговорить с Алой Ведьмой, которая наверняка знает о месте нахождения кого-то из Мстителей, ну хотя бы Пьетро, так точно. И все равно у нее было ощущение того, что за ней следят. Они следили – Вечные, они всегда за ней следят, потому, что она выбрала другой путь, они никогда не оставят ее в покое, она знала, что они рядом, но показать, что знает, означало – сдаться, а это было последним делом. Сильвия подняла воротник пальто, вроде как, это могло спасти ее от холода, и пошла дальше по дорожке, которая уводила ее, в совсем другой конец парка.
В последнее время бред какой-то пишу Х((( это флэш-бэк или типа этого...
По инерции в облаке света Неживые шагают тела Выдыхаю воздух согретый Но я слабый источник тепла Холодею у светофора Выпуская пар изо рта Отвернись потому что скоро Разорвет меня пустота
Насколько мы зависимы друг от друга. Как случайность может свести в одной точке сразу несколько жизней. Все это лишь для того, чтобы напомнить нам, что на самом деле все мы разделяем одно пространство, дышим одним воздухом и у нас похожие слабости.
- А детям мы сигареты не продаём! - Детям?! – возмущённый тон, удивлённый взгляд и насторожившаяся продавщица,- Стоп, извините, я не так сказала. - Да ничего… - девушка за стойкой расслабилась и уже безразлично посмотрела на девушка, продолжая считать её рядовым покупателем. - ДЕТЯМ?!?!?!? Где вы тут детей увидели, вашу мать, - Акуми ещё долго возмущалась по поводу того, что её назвали ребенком, что ей отказываются продать яд, который законом в ё возрасте не запрещён и т.д. Она всегда умела найти повод для возмущения, даже из маленькой мухи раздуть слона. А фишку, которую можно счесть как комплимент – вы так молодо выглядите, она так же могла посчитать оскорблением, тонким намёком на её возраст. Она была раздражительна по утрам. Вечерам, ночам, дням и т.д. 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Ну, к тем людям, кто не заслужил её уважения.
А её и в правду можно было принять за ребёнка – открытая улыбка, восхищённый взгляд, как будто всё это было для неё очередным удивительным открытием, которые она, казалось бы, совершает каждый день. Её одежда была всегда яркой и с какими-нибудь рисунками, которые скорее можно было представить на майке у пятилетнего ребёнка, чем на кофточке у взрослой девушки. Не правильная, не та. Как всегда.
Она сидела на одной из скамеек парка и смотрела куда-то в пустоту, гуляющих было мало. Будний день. Утро – откуда же им взяться. И это было хорошо. По утра, до вечера девушка ненавидела скопления народа, толпы, а порой и людей вообще, считая их раздражающим фактором, который отвлекают от более серьёзных вещей.
Она всё ещё улыбалась, а вот место чупа-чупса заняла сигарета, с ментолом. Всё как ты любишь, чего же ещё? А в ответ тишина. Ей нужно было человека, который был бы мудрее, старше, взрослее её, который бы говорил колкости, но всё же относился мягче, не считал её равной и был другом. Ей нужен был такой друг. Друг…
Глэнс медленно задымляла окружающее пространство, и несмотря на ветер в воздухе явно чувствовался запах сигарет. Деревья мешали движению воздушных масс. Её мысли несло куда-то, но каждый раз точно уносило ветром. Они спешили и толкались, казалось бы вот оно, но в этот момент ей приходилось замедляться и вновь ветер забирает с собой те часы, потраченные на это.
Она увидела фигуру смутно знакомую ей, и не знакомую одновременно. Она пробежалась по своим воспоминаниям за последнюю неделю. Приятно было болеть её болезнью – она просто идеально помнила абсолютно всё. Приятно. Этот образ первые две минуты ускользал от неё, но вот она точно воссоздала его в своей памяти, всё тамошнюю обстановку и вообще. - Сильвия. Она сказала это достаточно громко, что бы спугнуть голубей, привыкших к тишине рядом со скамейкой, на которой сидела она. Было сказано резко, громко, красиво, с удовольствием. Как стрела, выпущенная из лука и за какие-то мгновения, успевающая пронзить сердце. Что-то вновь всколыхнулось в памяти – Приятная улыбка, нагловатая, невозмутимая, гордая, сильная, не обычная. Странно, как будто это дежавю. Весь образ чётко очерчен в сознании, кто? Да-да, Мордред познакомил. В клубе.
Медленное движение дневного света Одинокая пара осторожных глаз. Наблюдает за жизнью, Чувствует присутствие всего в мире.
В голове Сильвии, все еще звучали слова того старика, который оказался кем-то другим, а ей так и не удалось узнать, кто же он такой. Друг или враг? Смешно, ведь для нее все равно, что друг, что враг, никто не может причинить вреда. Вечная жизнь, это счастье или проклятие? В данный момент, она чувствовала, что это ее проклятие, то единственное, что может еще хоть немного приносить боль. Ветер стал ее верным спутником, только Серси, шла ему на встречу, холодные потоки ударяли в лицо, на глазах выступали слезы, от ветра, ощущение не защищенности, может быть даже одиночества, но ей было все равно, она просто шла. Если бы не черно-серое пальто, то ее внешний вид, обязательно удивил бы окружающих, более чем удивил, красная помада, даже сейчас бросалась в глаза, но что она могла поделать, если одевалась совсем не для прогулок по парку? Пешие прогулки, были странными для Месмер, обычно она сидела в кафе, ресторанах, барах, все-таки она была знаменита на весь мир, своими вечеринками, только не сейчас. Не хотелось пафоса, не хотелось толпы, и все это люди, которые обычно ее окружали, ей были просто не нужны. Тишина, даже порывы ветра, казались настолько громкими, что могли пугать, и от каждого нового порыва, девушку пробирало холодом, она лишь слегка ежилась, но продолжала свой путь, куда шла не знала, но остановится, означало лишь одно – поддаться своему состоянию, которое было не самое замечательное и приятно. Длинные черные волосы, сбивались на ветру, но Сильвия этого просто не замечала, словно в конце этой асфальтированной дороги, еще кто-то ждал. Месмер не думала ни о чем, ей не хотелось кого-то встречать в конце своего пути, все чего она хотела, осталось там, в ночи, в пустоте и в том баре, в котором пахло никотином и дорогим алкоголем. Никаких неоновых огней, никаких телепортаций ради него, не нужно дергаться с места на место, лишь это спокойствие, лишь ветер. Если бы она курила, сейчас бы в ее руках, обязательно была бы сигарета, и она бы шла против ветра и курила, но Сильвия редко позволяла себе курить, и это не тот момент, когда стоит себе это позволять. Она грела руки в карманах, будто это могло чем-то помочь, опускала глаза, в которые постоянно ударял ветер, и вызывал слезы. Тишину нарушил голос, и сначала Месмер подумала, что ей послышалось, но видно не послышалось. От ветра, картинка немного расплывалась, но все-таки она разглядела ту, от которой слышались звуки, слова, ее имя. Сильвия моментально узнала девушки, даже смешно, словно все на свете, сговорились, и решили напоминать ей о Артуре Мордреде, ведь именно он познакомил, Цирцею с этой девушкой, и она хорошо это помнила, пусть это и было пару часов назад. В принципе, Цирцея за день, могла повидать сотни человек, говорить с ними, бизнес, сплошные дела, развлечения, и снова бизнес, нереальное количество лиц, тяжело запомнить, но эту девушка она запомнила, такие ее странные, откровенно чистые глаза, широко распахнутые, даже немного детские. На лице Серси, появилась улыбка. - Акуми? Я права? Артур, познакомил нас сегодня в клубе. Не ожидала вас тут увидеть, думала, что вы еще там, хотя, судя по всплеску псионической энергии, что-то произошло, ведь так? – словно она задавала вопросы, ответы на которые она знала уже давно, но все было не совсем такой, всплеск она почувствовала, и даже могла угадать, кому принадлежал этот всплеск, слишком уж мощный, но лучше узнать правду так, что бы потом не гадать. Волнения? Может быть, совсем не много. Если все еще живи, и мир на месте, значит ничего, чего бы ни происходило раньше, не произошло.
Что такое счастье? - Это то, чего у вас не было и не будет, или было, но никогда больше не случится. Туман рассыпался по дороге, утопая в листве, появившейся еще не давно на деревьях. Солнце так и не соизволило вырваться из своих каменных оков, не смогло преодолеть барьеры, поставленные ему временем. Он не пытался убегать – так получалось само собой. Жизнь всегда ставила перед ним барьеры, которые было сложно преодолеть. Они то и дело возникали на его пути – смерть, боль, предательство, горечь утраты, ненависть, месть. Все это освещало его жизнь, это было его вторым солнцем, освещавшим путь своим вечным сиянием. А все остальное… веселость, шутливость, несерьезность, наигранность, не знание меры и конца безрассудству – защитная реакция. Так было просто легче. Скрыться, уйти, спрятаться, переждать. Так с тебя меньше спрос, зато больше предложение. Под маской легче уходить, оставляя то, что несколько минут назад могло казаться наиценнейшим на свете. Можно было безнаказанно сосуществовать рядом с другими, за частую на оборот, поднимая среди них свой авторитет. Только когда-то давно, Этьен все же сумел понять, что это лишнее. Что это ни к чему. Что не только маска его привлекала многих. Что и сам он хоть чего-то, но стоил. Чего стоило это понимание? Ни одной и даже ни десятка чужих жизней. А теперь все куда-то ушло, и чтобы снова ощутить вкус жизни, нужно было делать выбор. Выбор такой, когда все в общем-то решено за тебя давно и окончательно, а ты пытаешься, пытаешься и пытаешься доказать самому себе что ты независим и все же можешь передумать. Что ты не обязан снова проходить через круги ада, дабы принять себя. Приять и объяснить. Только стоит ли это моментное состояние жизней двух совершенно незнакомых женщин? Была ли это достойная цена за его независимость? Я разрушаю привычные связи, не успевая оглянуться На сто сантиметров назад. Новая форма, привычная на первый взгляд. Все вроде бы в норме - получен правильный импульс… И в ад. Он на грани. Ещe немного, и сорвется. Он знает это, пусть еще и не принял. Натаниэль всегда знал это, чувствовал. Даже сейчас, он как будто интуитивно выжидал до того момента, когда это ощущение дойдет до своего предела, хоть он и не достижим. Когда он почувствует холод лезвия, на котором стоит, когда он ощутит как кровь медленно вытекает из него, по капле, унося вместе с собой все то, что так дорого обошлось. Он знает это. Может сорвемся вместе, папочка? Тебе тоже плохо, ведь прожить на земле не одну сотню лет, пережив свою жену, ребенка, друзей, самого себя и свою душу. Ведь у нее тоже есть свой срок годности. У всех он разный… 5 лет, десять, сто… Дольше она просто не выдерживает. А с твоим образом жизни ее давно пора бы списать, а, monçieur Diable? И уже поздно поворачивать назад. Да и не стоит. Хочется разбить свой правильный мир, перевернуть его вверх дном и танцевать на его осколках. Уже поздно делать вид, что всe в порядке, что можно продолжать хранить спокойствие. Да и что скрывать… спокойствие – не конек Реми Лебо. Тебе не по себе от начала? Прекрасно. Это уже хорошо. Тебе ведь никогда не было всe равно, я знаю. Танцевать на грани – это ведь так захватывает. Это окунает в бездну с головой. Ты чувствуешь, как все сочувствуют тебе, а иные пытаются переманить на свою сторону. Ты ощущаешь свою значимость и одновременно беспомощность. Мощнейший прилив адреналина, но это не больно. Чувствуешь себя живым. Настолько живым, что готов поплатиться за это смертью. Чужой. Он мог стать демоном. Он тоже мог быть его демоном. Ему нравилось, дада, где-то в глубине души, за теми самыми барьерами, за которые не мог прорваться ни один телепат в мире, таилось в темном углу желание приносить людям страдание и смерть. Желание чувствовать в своих руках линии их судеб. Эссекс так искусно ломал Гамбита, что тот не мог сопротивляться. Нет, он мог противиться Натаниэлю, но себе он отказать не мог никогда. Он выживал за счет своего эгоизма, он умирал из-за своей доброты. А что, что ему сейчас было нужно? Дойти до конца, но тогда, когда ждать будет невозможно, когда будет так больно, что не вздохнуть. Только тогда, все будет полным и настоящим. И не важно, насколько. Эта боль из разряда тех, от которых ломит все тело, от которых из груди вырывается надрывный крик, скорее похожий на стенания загнанного зверя. Ты как будто запираешь сам себя в железную клетку, а когда пытаешься прикоснуться к прутьям тебя бьет на все 220. И никто сейчас не был важен. И та любовь, которая, как казалось его спасет, ушла куда-то далеко. Она была сильна, она все еще продолжала вселять в него жизнь, однако смерть, засевшая в нем, терпела слишком долго. Она стенала, она молила о свободе, она клялась в верности, преданности, чести. Она умела лгать. Ещe нет, еще не сорвался? Тогда она сделает всe, чтобы сохранить в Этьене эту сладкую, изнуряющую, доводящую до изнеможения дрожь, что понемногу захватывает. Летопись ран еще не закончена. Должен я… Я не волк, не собака гончая. Молча я… Деепричастием к самому сердцу, Стекая… Он сгорит. Сгорит сегодня, сейчас. Они сгорят вместе. И не надо думать, что потом.... Нет, зачем? Не возражайте. Сегодня и сейчас. Она хочет довести его, ведь они оба на грани. Уже давно. А ведь это не может продолжаться долго.... Он и его смерть. Его собственная, личная смерть, которую он так хотел подарить другим. Ведь она все равно заберет кого-то с собой, в вечные странствия по кругам ада. Реми? Сестер Йенсен? Всех троих? Ее хватит на всех…Она ведь все это время я играла с ним. Или, скорее, играла с собой, чтобы проверить, сколько ещe выдержит. Сколько выдержит он.... Потому что не осталось больше сил бороться. Потому что слишком больно, слишком невыносимо ждать. Особенно когда она так близко. Когда она светиться в глазах Натаниэля, когда ты стоишь с ней лицом к лицо. Вот, чьи глаза снились ему в кошмарах. Вот, от кого он бежал всю жизнь, от кого скрывался под масками. А теперь, он на грани. И они оба – внутри – делают вид что все в порядке. Что так и надо. Что все спокойно. А снаружи его раздирают невыносимые страдания. Это убийственно, больно - умираешь, - но это тоже удовольствие. И это - только начало. - Я лишусь свободы… - Нельзя лишиться того, что никогда не было. Твоя жизнь всегда будет разбитой, ты не сможешь разделить ее с той, кого выбрал, ты просто обречешь обоих. Никто никому не принадлежит - так, кажется? Ты не спишь по ночам, и сегодня ты тоже не уснешь. Будешь продолжать гореть. Однако же, чудны лабиринты наших душ. Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом, а в иной раз уверен в том, что ждет тебя в конце. Реми свернул куда-то в очередной раз и перед его глазами, опять таки, в очередной раз открылась прекрасная картина. Если бы она курила, в ее руках обязательно была бы сигарета. – понеслось в голове у молодого мутанта, и он невольно улыбнулся. Перед ним была сама Вечная, Та Самая Вечная, Цирцея. Она… что говорить, слов все равно не хватит. К тому же слова сделались настоящими продажными шкурами и до того изолгались, что противно доказывать ими правду. Она была прекрасна. Даже, скорее, совершенна. Или безупречна. Даже смерть внутри затихла на мгновенье, чтобы потом продолжить свой танец на осколках его души с новой силой, но это потом. А сейчас, как будто все вокруг замерло, наблюдая эту красоту и это страдание. Эту боль и эту усмешку, ей противостоящую. Эту еще одну уже умершую душу, которая, впрочем, все еще продолжала поиск. - Сильвия? – вопрос повис в воздухе, оставляя за собой невидимый след из прошлого. Это ведь тоже многого стоит – стать однажды другом Вечности. – Не ожидал. – сказав это, Реми подошел к Серси и улыбнулся, склонив голову. Попытался. Губы свело в гримасе боли и страха, однако глаза его выражали истинную радость встрече. – Рад… видеть.
Когда я воспоминаю времена, когда существовало волшебство, Незнание кажется блаженством, Каждый день не похож на предыдущие.
Раньше все было не так, в те далекие времена. Теперь этот мир, никогда не станет таким, каким мы хотим его видеть, время бежит как ненормальное, оставляя за спиной все. Жизни, людей, успехи и поражения, и остается только человек, один единственный человек и ничего больше. Один на один с миром, играть гораздо проще, потому, что тогда у мира нет возможности принести какуе-то боль, когда есть внешние факторы, вроде людей, тогда непременно остается только боль. Каждый новый день, почему-то похож на предведущей, и ничего нельзя изменить, внести в свою жизнь какие-то краски, почему так выходит? С этим сталкивается каждый, кто может жить вечно. Когда руки не чувствует холода, и ты прячешь их в карманы, что бы чувствовать себя обычным человеком, кутаешься в пальто, не для того, что бы было тепло, а потому, что так надо. Не куришь, когда другие, хотели бы видеть в твоих руках сигарету, не прожигаешь свою жизнь никотиновым дымом, видишь мир таким, каким он должен быть, а не таким, каков он, на самом деле. В тебе нет, этой вечной жестокости, грубости и высокомерия, твоей доброте удивляются, ее не понимают. Казалось бы, вечная жизнь это божественный подарок, который тебе преподнесли свыше, но тебе не нужны такие подарки, когда многие об этом только мечтают, у тебя это есть, но ты не рада, ты давно потеряна между мирами. Она давно не видела океана, который так любила, никаких долгих плаваний, Грецию тоже давно не видела, и от этого становилось еще хуже, это одиночество самое болезненное, оно самое противное и глупое, такое, какого и сама не понимаешь. Смеешься и плачешь, снова и снова начинаешь эту жизнь заново, на какое-то время, бежишь от людей, показательно, что бы тебя пустили, но потом снова возвращаешься. Зачем? Ответов, как и сотни лет, назад, почему-то не находишь. Живешь обычной жизнью, но на самом деле это иллюзия данной жизни, на деле все это ложь, игра, и жизнь давно окончена, остается лишь мечта. Куда нас заводят мечты? Далеко, мы летим против ветра, холодные струи бьют по лицо, заставляя нас, остановится, но мы все равно летим, на встречу своим страхам, сами себе кажемся жалкими, но не опускаем рук, не сдаемся, пытаемся быть сильными, когда в душе все слабые. Глупые строят из себя умных, все умные давно засели в свои лаборатории, и готовят какие-то грандиозные проекты, что бы их кто-то признал и дал какуе-то жалкую премию. Смысл? Жизнь идет по кругу, и ни у кого нет шанса, выбраться из этого замкнутого круга, шаг за шагом, попытка за попыткой, но все равно остаются, круг засасывает, и больше не остается ничего, кроме попыток. Стараемся жить достойно, но почему-то вечно поступает как падшие и плохие люди, в каждом живет злодей, и это факт, а кто пытается искать в людях, что-то хорошее, непременно ошибается, потому, что добра очень мало, проще говоря, что добра вообще нет. Сильвия смотрела на свою собеседницу, и куталась в воротник пальто от сильного ветра, обычный пасмурный день, обычный разговор, такие же обычные мысли, ничего нового и не ясного, все даже слишком понятно, все как всегда, все как обычно. Но, не долго осталось Серси стоять вот так просто, и смотреть на девушки, молча, скрываться от ветра. Приятный звук, французского акцента, принес очередной порыв ветра, и Цирцея обернулась. Гамбит. На лице появилась улыбка, настоящая, без сарказма и ехидства, просто обычная, какая-то даже человеческая улыбка, которая была адресована ему, предназначалась ему, в данный момент могла принадлежать только ему. - Quelle rencontre, ne se t'attendait pas ici a voir. –1 тихо произнесла Сильвия и посмотрела на Гамбита, радость в его глазах, постепенно сменялась на какие-то странные гримасы боли, и она поняла, что, что-то не так, - Il y a un siecle qu'on ne vous a vu, tu n'as pas du tout change, tu as l'air seulement non considerablement, quelque chose fut possible? –2 как-то встревожено проговорила она, но даже без его ответа, Серси понимала, что дела плохи, если даже не хуже.
1 - какая встреча, не ожидала тебя тут увидеть 2 - сколько лет, сколько зим, ты совсем не изменился, только выглядишь не важно, что-то случилось?
She said he said live like no tomorrow Every day we borrow Brings us one step closer to the edge (infinity) Where your treasure, where’s your hope Forget the world and lose your soul She pretends like she pretends like she’s immortal Don’t say so long Your not that far gone This could be your big chance to makeup Today till soon be
Гамбит, которому было плохо, как не было пожалуй никогда в жизни, еле волоча ноги дотащился до Сильвии и рухнул на колени. Хотя только глупец и cлепоглухонемой мертвец не обязан был вставать на колени перед этой женщиной, а Реми не смотря на свою непробиваемую тупость, глупцом себя не считал. Однако же сейчас было не то время, что бы снова разводить какие-то разговоры о ее вечной, можно даже сказать бессмертной - вот уж точное определение, - красоте, обаянии, мудрости, силе и грусти. Этьену тоже было грустно как никогда, а еще больно и страшно. Он сейчас был похож на маленькое испуганное дитя, которому приснился кошмар, да и которого плюс ко всем заперли одного в темной комнате без окон и мебели, что бы мальчик тихо и никому не мешая сходил с ума. Он правда сходил с ума, пусть и немного по своему. Он все делал по своему - умирал по-своему, любил по-своему, шутил по-своему, жил по-своему, когда-то убивал по-своему, убегал по-своему и каялся тоже, по-своему. Сильсия Серси успела побывать для него практическим кем угодно - и матерью, и любовницей, и спасительницей, и рассказчицей, и слушательницей.. видимо теперь пришло время сыграть ей другую роль, а именно отпустить грехи Этьена. - Sur oui, je exactement non ai l'air considérablement. Je d'ailleurs me sens aussi non mieux. Многое успело случить с нашей последней встречи. - Гамбит тяжело вздохнул, прислонился спиной к какому-то дереву, и закурил. Он втягивал в себя дым так, как будто он был его организму куда необходимее кислорода в данный момент. Боль, столько ярко выраженная на его лице, сменилась сомнительным наслаждением, что однако не придавало ему лучшего вида. - Мой monçieur Diable объявился, хотя впрочем, никуда и не пропадал. Однако если раньше он делал вид что меня не замечает, то теперь вдруг вспомнил что долг, как оказывается платежом красен. - Теперь Лебо уже нервно смеялся, его пальцы как и все тело тряслось, а мысли снова сосредоточились вокруг Эссекса. - Он снова хотел меня использовать, а потом сломать, как соломинку. Как тогда...а кажется, как будто это было в прошлой жизни, да? Он хочет что бы я убил Фрейю и Морриган Йенсен, Принцесс Клуба Адского Пламени. Он хочет подставить меня и Чарльза, хотя вряд ли наши "дружеские" отноешния с Клубом можно испортить еще больше. Только... я не смогу. - мутант поднял мутные глаза на Месмер и снова рассмеялся. Сигарета, уже почти стлевшая, вывалилась из его пальцев и откатилась в сторону. - Я, может, смогу их выследить, может быть поймать. Но убить... не сейчас, почему именно сегодня? Со мной твориться что-то ужасное. Я не помню что произошло за последние сутки, сила взбесилась - она то норовит вылиться через край, разорвать меня на части, то не дает мне даже пошевелить ногой. Я боюсь самого себя.. - Реми закончил уже шепотом, обхватив голову руками. Ему действительно было страшно, только теперь он боялся не Натаниэля, а самого себя. Все было слишком похоже.. Вдруг он опять превратится в тот самый, ужасный, опасный, невыносимо тяжелый и бесконтрольный для него самого гибрид Циклопа и Шельмы? Господи.. Наверное он не боялся так никогда в жизни.
Мы изворачиваемся и крутимся там, где ангелы уж сгорели. Как павшие солдаты мы учимся... Однажды забыв, дважды удалив, В итоге умрёт... Умрёт в тебе.
Гамбит затеял игру, в которой никогда не выйдет победителем, кроме как глупым мальчишкой, его никак нельзя было назвать. Он боялся Эссекса, идя против Клуба, зарабатывал себе еще больших врагов, и был словно потерян в этом мире, ведь куда бы ни пошел, нигде не будет спокойствия, нигде не будет успокоения, возможно только в холодной и сырой земле. А солнце уже давно перестало светить, Сильвия знала, что сейчас пойдет дождь, возможно даже ливень, но она все еще стояла на ветру, и как это было не жалко, как бы это не было смешно, смотрела на человека, который уже был лишь тенью, того Реми Ле Бо, которая Месмер знала раньше. Это так странно, когда ты видишь, как меняются люди, когда видишь их и понимаешь, что слишком многое изменилось, что слишком многое не подвластно забвению, что люди могут пасть низко, и им нужно помочь подняться. Сильвия Серси, понимала, что должна помочь Гамбиту встать на ноги, в прямом и в переносном смысле этого слова, иначе все будет потеряно, иначе его жизнь навсегда закончится, хотя она не могла дать гарантии, что его жизнь уже не закончилось, слишком много мощных врагов, их слишком много, и чью бы сторону он не выбрал, его кто-то «съест» из других. Она тут была лишь посредником, потому, что была совершенно нейтральна, Цирцея могла помочь, могла облегчить все его страдания, он не был потерян, у него была куча сомнений, а значит, дорога назад у него еще есть, если бы не было сомнений, а лишь желание убить, вот тогда бы, уже не было о чем говорить. - Успокойся, я все вижу, ты мне можешь даже не говорить о своем состоянии, это видно сразу, как только ты подошел, это витает в воздухе, и то, что происходит страшно, она влияет даже на меня, словно какая-то грязь, пытается забраться под кожу, тебя разрывает на части, я не поддаюсь, на меня это все не действует, хорошо, правда? Но, нужно помочь тебе, хотя ты в такую игру ввязался, что тебе, опытному игроку, врядли удастся из нее выпутаться, но Реми Ле Бо, не из таких ситуаций выходил победителем, так? Значит и сейчас все будет хорошо. – попыталась успокоить парня Цирцея, и ловила каждое его слова, делала определенные выводы, года давали свое, ничего не нужно было объяснять дважды, все и так было ясно и понятно, - вижу Натаниэль совершенно не изменился, если исходить из твоих слов, что ж, тогда есть вещи, которые до сих пор, играют против него, приятно осознавать, что некоторые вещи, остаются неизменными, люди-люди, что же с вами делать, - она даже постаралась улыбнуться, что бы снова разрядить обстановку, - принцессы Клуба Адского Пламени? Да, ох уж и опасная игра, с одной стороны Эссекс, с другой стороны, покушаясь на жизнь кого-либо из членов Клуба, ты без слов, объявляешь войну, Селене Галлио, а сам ты остаешься с Чарльзом Ксавье, которого просто обязан предать, я все правильно поняла? Замечательно, кто угодно тебе скажет, что выхода нет, и ты уже не жилец, но не я. – в миг Сильвия стала серьезная и прикрыла глаза, через несколько мгновений открыла глаза, и посмотрела на парня, - Фрейя совсем не далеко, совсем одна, словно ждет, словно уже знает, что ее ждет, а вот Морриган, находится в критическом состоянии и почти добралась до Клуба, как ты понимаешь, она для тебя утрачена – в стенах Клуба, она недосягаема, ты даже ценой собственной жизни, туда не попадешь, если только выманить ее, через сестру, между ними безусловно сильный контакт, иначе быть не может…верь. – Серси присела на корточки, и дотронулась до щеки Гамбита рукой, и через одно мгновение, в парке их больше не было.
Sorry, I was late... Настоящее имя: Пьетро Максимофф Прозвище: Квиксильвер Возраст: 25 лет Сторона: Академия Будущего Куратор: Мстители Способности: может развивать сверхскорость, потенциалы которой не известны; латентный магнетизм. Респекты: 1269 Князь Пьетро
Пост N: 193
Рейтинг:
11
Отправлено: 06.05.07 12:50. Заголовок: Re:
Пьетро открыл глаза. Как-то необычно, странно, перед его глазами была только серая гладь, а под ногами он не чувствовал так предающей уверенности твердыни - земли... впрочем, он чувствовал её спиной. Несколько раз моргнув и убедившись, что картинка нисколь не меняет своего образа, парень прислушался к себе. - Я умер? - Не знаю. - Может скинемся на этот счет? - Ну давай. - Насчет три... три! - Бумага! - У меня тоже бумага. - Кто бы сомневался. Шизофреник, я говорю сам с собой. Только от этого я явно не узнаю, где я нахожусь. По крайней мере точно не умер, потому что... - в этот момент прямо в глаз Пьетро попала маленькая капелька, сверзнувшаяся на него прямо с небес, как презрительный плевок. Он тут же неприязненно сощурился, продолжая мысль: - Потому что куда бы я не попал после смерти, врядли там будет так мерзко и мокро. Заключив в своем сознании, что он всё же жив и где-то находится, Квик попытался подняться, сначала банально подняв свой торс и усевшись, как оказалось после краткого взгляда на территорию вокруг, на землю. Недолго думаю, он пошел и дальше, тактично поднявшись на ноги и тут же принявшись отряхиваться. - Отлично... я грязный как свинья. И ещё лучше - как я здесь оказался? Да и в таком положении. Интересно, почему я этого не помню? Тогда что я помню? Поссорился с сестрой, она ушла, я скитался по городу... потом ничего не помню, но оказался здесь. Бред, - в мыслях наступила небольшая пауза, после чего в голове отдалась эхом краткая фраза, вместе с чем выражение лица Пьетро резко сменилось с прежнего недоуменного в уж слишком недовольное: - Поссорился с сестрой. Черт, как же глупо это вышло. Я идиот. Впрочем, она тоже виновата! И из-за чего - из-за того, что я хотел пойти к отцу. Ведь... некуда больше деваться, кроме как к отцу.И пойду я туда! - неожиданно резко из мыслей фраза вырвалась из уст, громко прозвучав в пустоте парка. Парень почувствовал себя неожиданно уверенно в этой своей идее, не задумываясь над причиной. Правда он понимал, хоть и пытался это всячески отрицать в мыслях, что в этом виновато не сколько его желание действительно пойти к отцу, сколько просто желание противостоять мнению Ванды. Пьетро нахмурился, легкая морщинка проступила между бровями молодого парня. Он хотел идти, хотя чувствовал сильное нежелание двигать вообще какой-либо частью своего тела. Шаг, второй... - пересилив себя ноги самипонесли его прочь из парка, не оставляя в гоове ни одной трезвой мысли.
Откуда: Школа Ксавье ( до этого переходная тема: Школа Ксавье-город).
Через час, с опозданием на пять минут, такси подъехало к центральному входу в парк. Хэнк вышел из авто, предварительно уплатив полтинник, и быстрым шагом направился в парк.
На центральной площади парка, у великолепнейшего фонтана в романском стиле расположилась сцена, на ней две кафедры, перед сценой рядками выставили стулья, которые уже заняли прибывшие послушать дебаты. На первых рядах сидели важные люди, коих в обществе зовут «большие шишки»; политики, аналитики, разноуровневые чиновники и, представители уполномоченная делегации из Вашингтона по каким то вопросам в составе десяти человек. Все эти колоритные персоны заняли три первых ряда. Дальше от них, сидели журналисты, а дальше тех простые обыватели, поддерживающие программу, а в самом конце сидели те, кого Хэнк знал лично, эти люди были против регистрации. Некоторые из противников программы были и мутантами и людьми. Хэнк подошел к ним, те как школяры встали и протянули руки. Пару минут рукопожатий, слов приветствия и поддержки. Хэнк поблагодарил тех и направился к сцене. Как только он взошел на сцену он тут же почувствовал на себе пристальные внимательные и оценивающие взгляды. Хэнку стало неловко, он сразу же отметил для себя неординарность подобного волнения. Сколько лет перед студентами выступал на лекциях, и никогда не волновался. «Очевидно, мое волнение связано с тем, что я всегда считаю приходящих на лекции студентов своими друзьями, хорошими знакомыми, которых я пойму и прощу. Которым дам совет и обязательно прислушаюсь к ответному, которых, постараюсь научить всему, что знаю сам. Похоже, что перед этими людьми мое звериное чутье не чувствует дружественных нитей, скорее наоборот, оно чувствует от этих важных людей опасность и, если не явственную, то скрытую точно». Хэнк огляделся в поисках того с кем ему придется вести спор. На сцену взошел мужчина. Его лысина весело блестела на солнце, дружелюбная улыбка – располагала, а взгляд зеленых глаз будоражил в вашей душе чувства, что этот человек несомненно очень интеллигентный, культурный, желающий всем добра и счастья. Это был сенатор Бланш. - Сенатор Бланш, я не думал, что мне придется спорить с вами. Простите, но это могут расценить как начало предвыборной гонки. Ведь вы республиканец, а я демократ. - О, мистер Маккой, всем известна причина, зачем мы тут собрались, - успокаивающе ответил Бланш Он протянул Хэнку руку, которую тот пожал. «Его ладонь очень сухая, он совсем не волнуется, словно он все уже устроил и заведомо знает, что победит именно он. Ну что ж посмотрим – посмотрим».
На сцену вышел ведущий, который должен был представить первый круг вопросов, которые задавались от граждан посредством Интернета, мобильных услуг и опросов. - Итак, мы начинаем наши дебаты. Вчера за 24 часа до сегодняшнего события к нам администраторам этого мероприятия пришла уйма вопросов от простых граждан нашего славного города. К сожалению, нам не удастся задать все, мы лишь зададим самые жаркие и самые актуальные. Итак, мистер Маккой, первый вопрос вам. - Я слушаю, - заверил Хэнк. - Скажите, пожалуйста, в какой вариации вы видите будущее человечества? Хэнк кивнул, и тут же ответил: - Вопрос действительно интересный и ответ на него, если рассматривать вопрос детально будет очень долгим, Я постараюсь ответить очень кратко и понятно. Будущее человечества мне представляется очень сложным и трудоемким. И чтобы человечество достигло тех вершин, которое оно наметило и которое наметит нужно пресечь всякую вражду внутри. Рассмотрим такой пример: Шеф вчера говорил с вами о повышение, на следующий день он отчитал вас за никудышно выполненною работу и дает вам новое, совсем простое задание . Вы выходите из кабинета, внутри вас естественно начинается вражда эмоций и разозлившись вы вместо того чтобы пойти работать над заданием шефа, под действием внутренне – эмоциональной распри можете пойти в бар, после которого наверняка сорвете злобу на домашних. В итоге, жена может заявить на вас в суд, вас могут посадить, вследствие чего вы не получите долгожданного повышения, хотя если бы в тот день не поддались эмоциям, а жестко бы поставили в первую очередь ответственность, то возможно вместо всего вышеперечисленного вас бы повысили. Если бы внутри вас не возник бы эмоциональный конфликт, с которым вы объективно не справились. Аплодисменты с задних мест, Хэнк кинул взгляд и улыбнулся своим друзьям краешком губ. «Надеюсь, меня не попросят разъяснить, к чему был приведен мой пример»? - подумал Хэнк, улыбнувшись. Ведущий, учтиво склонил голову в благодарственном поклоне и, тут же обратился к Бланшу: - А вы сенатор, в чем видите будущее человечества? Сенатор выпрямился, и с ухмылкой на устах сказал: - Мистер Маккой привел замечательный пример. Однако он распадается как карточный домик, если вставить в контекст пару нюансов. Давайте представим что описанный герой, тот который не получил повышения и напился в баре - мутант. Очень сильный мутант, а его шеф - человек. Как вы думаете, сорвет ли он злобу на домашних. Нет, и еще раз нет. Он сорвет злобу на людях, нарисовав в своем уме картинку, что шеф отругал его не объективно, а лишь потому, что он мутант. Он будет мстить людям, хотя его оплошность, как я понял из рассказа мистера Маккоя абсолютно его вина. Поэтому мое видение вариации будущего человечества видеться в отделении мутантов от людей. Так и тем и другим не будет казаться, что их ущемляют. И человечество очень споро, приблизиться к долгожданному взлету, ведь причин к распрям, внутри, у него не будет. - А что произойдет с мутантами? – спросил Хэнк. - А что с ними произойдет, будут себе жить. В общем то - я предлагаю жить не в одной квартире, а в разных. Ведь вы, мистер Маккой, когда-то, будучи молодым и живя с родителями или же в годы юности в общежитии - мечтали об отдельном жилье. Так в чем проблема? – ответил Бланш. - Проблема в том, мистер Бланш, кто будет делить землю. Кому что достанется, ведь известно, что на земле есть регионы, где земля ломиться от природного богатства, и естественно, что есть места, где нет никаких благ. Куда вы собственно хотите отселить мутантов? На какую квартиру? Может быть в Антарктику? – озадаченно возразил Маккой. Бланш несколько стушевался, но не показывая вида улыбнулся так, что всем со стороны показалось будто бы Бланш убежден что проблема переселения вопрос второстепенный и простой, он понятен даже школьнику, а уж мистер Хэнк просто претворяется. «Отлично первый раунд за мной» – подумал Хэнк. - Господа предлагаю перейти к втором вопросу – заявил ведущий. – На следующий вопрос первым ответит сенатор Бланш. Итак, сенатор, ответьте – что положительного и что плохого принесет нам всем программа «регистрации мутантов»? - Очень хороший вопрос. Как вы все знаете, уже введен, и успешно работает, экспериментальный проект на острове Эльзы. Мутанты, приехавшие туда, очень хорошо отзываться о проекте. Фрэнки. Один мужчина включил ноутбук и на экранах, расставленных по бокам от сцены, появилось лицо молодой, счастливой девушки. - На острове просто прекрасно, - с восторгом говорила она, - здесь все условия для жизни, я чувствую себя среди мутантов своей. К сожалению, живя в Денвере, среди людей, я чувствовала дискомфорт. А сейчас я просто парю! Потом девушку сменил парень, с черными как нефть глазами: - Да, - протянул он. – Вы знаете здесь прекрасно, обслуживание на высшем уровне, тут на меня не косятся, я чувствую, что мое морально состояние повысилось в лучшую сторону. А о психическом и физическом состоянии я просто и не зарекаюсь. Знаете, я действительно счастлив тут. - Видите, - указал ладонью Бланш на мониторы. – Мутанты, живущие в отдалении от людей, чувствуют себя морально удовлетворенными, психически стабильно. Они не стесняются своей внешности, у них нет стеснения в общении, им не нужно привыкать к тому, что прохожий может бояться его в силу своих личных страхов. Посмотрите эти мутанты - счастливы. Это первый плюс. Во-вторых, программа регистрации мутантов даст полиции и другим силовым структурам возможность отлавливать уголовников-мутантов куда как быстрее. Да и к тому же сами мутанты, организующие свои структуры правосудия, благодаря своим качествам смогут в разы быстрее полиции составленной из людей, расправляться с уголовниками-мутантами. И будут они это делать ради собственного блага и счастья. Проще говоря – общество мутантов охранит себя лучше от уголовников мутантов, чем полиция, составленная из людей. К тому же мы собираемся предоставить острову, если проект пойдет и дальше такими же темпами, статус автономии. То есть остров станет первым исконно мутантским государством, и уверяю вас, многие, очень многие мутанты захотят жить среди тех, кто, по их мнению, как-то ущемляет их права или не так смотрит. Поверьте, мы ни кого не принуждаем, тем паче мутанты в своем государстве, на острове святой Эльзы, смогут создать сами, для себя все условия для счастливой жизни. Из всего выше сказанного, можно отметить и третий позитивный момент: мутанты и люди обретут моральное успокоение, мутанты будут проживать в собственном государстве, в котором они сами установят свои права, обязанности и свободы. И, наконец, в станах мутантов и человечества, наконец-таки прекратиться распря как внутри двух обществ, так и между ними. Продолжительные аплодисменты залили весь центральный парк. Бланш учтиво, без бравады поклонился. - Ну а в чем же недостатки? – спросил Хэнк. Аплодисменты стихли, наступила чистейшая тишина, и лишь трели птиц, и смех детей нарушали эту чистоту. Бланш посмотрел на Хэнка и, вытянув ладонь в его сторону, с дружелюбной улыбкой сказал: - Отыскать изъяны, мистер Маккой, я предлагаю вам. - Вы нам очень все хорошо расписали, Сенатор. Но, давайте зададимся кое–какими вопросами. Итак, первый из них: Почему бы в обществе, человечества, еще раз подчеркиваю и напоминаю вам свою точку зрения, что в человечество входят как мутанты, так и люди. – Хэнк сделал паузу, чтобы все поняли и не сбились с мысли, а затем продолжил – Почему бы не постараться и создать общество где люди не разделялись бы на мутантов по признакам внешности и способностей, почему бы не выкинуть из мысли общества мысль о том, что вот есть мутанты, а вот люди и они разные? Почему бы нам самим, всем вместе взять и не выкинуть бы из головы это предубеждение, как в свое время выкинулось предубеждение что у Инков, Майя, Ацтеков и других племен и народов не Европы нет души. Ведь эта мысль была переборота человечеством? Второе – почему бы не создать спецотряды полиции из мутантов с уникальными способностями по обезвреживанию преступников мутантов? Почему бы не построить специальные тюрьмы для перевоспитания уголовных элементов среди мутантов, а лучше сказать среди нас, людей? Ведь именно общество и семья создает условия для взращивания преступников среди человечества. Теперь перейдем к третьему. Где гарантии, что отделенное мутантское и людское общество не будет думать тоже что и сейчас в делах внешнеэкономических и политических. Четвертое: Где раздобыть такие огромные финансы? Которые стали бы первоначальным капиталом для новых мутантских государств. Ведь не кидать же на произвол судьбы тех, кто сейчас является, подчеркиваю - является, гражданином того или иного государства. Как мутант, гражданин США, уедет во вновь образовавшуюся страну, зная, что потеряет хоть какие то гарантии на существование со стороны правительства и закона нашей страны? Простите, но это равносильно самоубийству. В пятых: Опять таки саамы больной вопрос, куда отселять мутантов, кто это будет решать, и где гарантия что его, мутанта не отселять, простите к черту на куличках? И подводя обобщение, можно натолкнуться на вопрос – А найдутся ли средства для образования подобных автономий? Найдется ли добротное место проживание? Ответ я считаю, не однозначен. Аплодисменты с заднего ряда. Хэнк кивнул своей «группе поддержки» и улыбнулся. Ведущий, глянул на часы, и сказал: - На сегодня эфирное время, отведенное телеканалам и радиоэфирам прошло. Дебаты продолжаться завтра. И завтра мистер Маккой и Сенатор Бланш, будут отвечать на каверзные вопросы со стороны СМИ.
Хэнк устало присел на скамейку, недалеко от места проведения дебатов. Он чувствовал себя крайне уставшим, но счастливым что сегодня его кулак логики, фактов и горькой правды ударил точно в челюсть пагубной идеи раскола среди человечества на мутантов и людей. Отдохнув и приняв поздравления от друзей, Хэнк поднялся и, «поймав» такси уехал.
А в это время Сенатор Бланш и никому неизвестный мужчина, разговаривали сидя в лимузине. Лицо мужчины беседовавшего с Бланшем было сокрыто тенью. - Сенатор Бланш, если мистер Маккой и дальше будет продолжать в том же духе, то он сорвет все наши планы. И тогда, вы знаете, что постигнет и вас и меня. Поэтому, если и завтра господин Маккой успешно выступит на дебатах, то на третий день он не должен проронить ни слова. Вы знаете что делать? - Да, да я знаю. Наволнуйтесь. Бланш вышел из авто и пересел в свой лимузин. А тот мужчина, с которым он только что имел аудиенцию, вынул из кармана сотовый телефон и набрал нужный номер. - Приготовься, - проронил неизвестный мужчина в телефонную трубку, и тут же отключил мобильник. Положив телефон обратно в карман, он стукнул костяшкой указательного пальца по затонированому стеклу, сзади себя и лимузин тронулся с места.
Далее: Школа Ксавье, но до этого см. Переходную тему: Город - Школа Ксавье.
Откуда: Школа Ксавье ( до этого переходная тема: Школа Ксавье-город).
Такси припарковалось у парадного входа в Центральный парк. Хэнк распрощавшись с водителем такси, уплатил ему за приятную поездку и направился на центральную площадь парка.
Все, как и не давно. Сцена, две кафедры, на первых местах сильные мира сего, чуть дальше вездесущее СМИ, чуть дальше простые обыватели, и в самом конце те, кто поддерживает Маккоя. "Маловато, что-то этих тех - кто поддерживает, - с горечью подумал Хэнк. Взойдя на трибуну, он поприветствовал своего визави – Сенатора Бланша. На сцену вышел ведущий и, бодрым голосом провозгласил: - Здравствуйте дамы и господа, мы, наконец-то перешли ко второму туру дебатов. Напоминаю, что тема у нас самая что ни на есть актуальная - программа регистрации мутантов. С права от меня стоит профессор Генри Филипп Маккой, представляющий сторону – «против» программы. Слева Сенатор Бланш, представляющий сторону – «за» программу. Итак, сегодня вопросы задают СМИ. Итак, вы, - он указал на репортера, тот поднялся и зычным голосом спросил: - Мистер Маккой, считаете ли вы целесообразным эксперимент на острове святой Эльзы, проходящий в рамках программы по регистрации мутантов? - Да, знаете, этот эксперимент достаточно целесообразный. Однако, не в рамках программы. Объясню. Дело в том, что пример острова святой Эльзы является показательным в том плане, что мутанты находятся на курорте, причем необходимо отметить, что обслуживание проводиться людьми, и как заверяет нас Сенатор Бланш, мутанты там счастливы. Посему считаю эксперимент на острове святой Эльзы целесообразным не в рамках программы регистрации, а в рамках показательности того, что те, кого мы называем мутанты, должны жить точно в таких же условиях, как и те, кого мы называем люди. То есть – без разделения вообще как такового в наших умах. И если процитировать мистера Бланша и добавить мои слова то выходит что - человечество, живя в гармонии, будет чувствовать себя, цитирую, «морально удовлетворенным, психически стабильно». Под человечеством я естественно подразумеваю и людей и мутантов. Репортер кивал, усердно записывал слова в блокнотик, с десяток камер зафиксировали все на пленку и, уже наверняка - ответ Маккоя пронесся по всем телеканалам. Поднялась девушка, одарив всех белоснежной улыбкой, спросила: - Сенатор Бланш, каково соотношение преступников людей и мутантов и как бы вы боролись с преступностью, если откинуть программу? - Вопрос крайне прост - превалируют мутанты, – ответил Бланш. – Что касается методов, то я наверняка бы ввел большие сроки для мутантов, потому что у них есть преимущество перед преступниками людьми. - Какое? - Они идут на преступление, осознавая, что шанс на успех выше, чем у человека с ножом. Если вы еще как то смежите выбить нож и дать взбучку преступнику человеку, то допустим с мутантом, из глаз которого выходят лучи режущие металл, вы будите куда -как слабее. Я уже не говорю о тех мутантах, которые имеют способность становиться невидимками. «Да… Бланш прав, очень прав, - подумал Хэнк. – Но разве не сидят в наших камера серийные маньяки, убивающие или того хуже насилующие детей? А ведь большинство из подобных подонков далеко не мутанты». - Мистер Маккой, а вы как бы поступили? – спросила та же репортерша. Хэнк горько улыбнулся, ответив: - Я бы увеличил меры наказания для всех. Почему? Ну, во-первых, давайте вспомним – Джек-Потрошитель был не мутантом, однако он один из самых зловещих преступников до сих пор, а уж, сколько лет минуло. Во-вторых, мерзавцев на свете хватает, и они всегда были и будут, независимо будь то мутант или человек. В-третьих, преступником не рождаться им становятся, по сему нужно больше уделять времени проведению среди детей и подростков уроков, направленных на воспитании в них не преступников, а законопослушных граждан. Да и вообще, это проблема общества и решать ее мы должны всем обществом. Поднялся еще один из репортеров. - Мистер Маккой что вы можете сказать в оправдание людям? - Не совсем понял вас? - Ну, вы мутанты, будете ли вы просить прощения? - Простите, за что? - За то, что вы мутанты – ошибка природы, за то что живете. - Я отказываюсь вам отвечать, потому что вы прилюдно оскорбляете не только меня, но и граждан США, которых ваш язык зовет – мутантами. - Значит, вы не признаете что мутанты это ошибка? – вскочила с места одна репортерша. - Более того, считаю мутантов полноценными людьми. - А как насчет вашей внешности мистер Маккой?! – с ухмылкой на устах спросил тот репортер, который убеждал извиниться. - Моя внешность, возможно и шокирует, но лишь глупых людей. А если вы имели ввиду отличие, так взгляните на рядом стоящего, разве он ваша копия? Более я не намерен отвечать на столь некорректные вопросы со стороны СМИ. «Проклятый Бланш! Господи, как подло, как грубо, удар ниже пояса! Как он мог?!» Ведущий, кивком, указал на того репортеришку, через минуту к нему подошли и что то шепнули на ухо. Тот посерьезнел, ухмылка сошла с его лица, а дебаты и вопросы от СМИ продолжались. - Сенатор Бланш, скажите, как продвигается выполнение программы? - Скоро, примерно через неделю – другую, будет подготовлено соответствующее постановление - обязывающее мутантов проходить регистрацию… «К тому времени я нанесу поражение твоей программе Бланш. Воистину говорят – промедление - смерти подобно. Уже через три дня я нанесу решающий удар по программе, и если ее не закроют, то наверняка уже не будут петь столь высокопарных дифирамбов». -… Процесс регистрации будет проходить очень быстро, мутанту нужно лишь взять свой паспорт и придти в администрацию своего района. - А это не приведет к многочисленным очередям? - Нет, мы уже приняли это во внимание и приняли соответствующие меры. - Мистер Маккой, будите ли вы регистрироваться? Тишина, абсолютная, полнейшая, операторы кинулись наводить фокус на задумчивое лицо мистера Маккоя. Он молчал все го лишь минуту, но за это время в голове Хэнка пронеслись все разговоры на этот счет. Он вспомнил разговор с Резонансом, и сегодняшний с водителем такси, и все свои мысленные размышления на этот счет. - Да, буду. Репортеры оживились, начали записывать в блокнотики, операторы переводили фокус камер то на Хэнка, то на аудиторию, то на ликующе улыбающегося сенатора Бланша. - Однако, – подняв палец к верху, громко произнес Хэнк. – Я считаю, что до этого не дойдет, и человечество поймет, что люди и мутанты – это одно и тоже. И что разделение – это тонкая ленточка, которую как ножницы перережет здравый смысл. - Профессор Маккой, вы считаете себя человеком? - Да. Я – человек. Да моя внешность несопоставима на 79 процентов с внешностью человека. Но я – человек: и по складу ума, и по палитре чувств, и по жизненному опыту, и по проблемам. Я не особенный, и не выделяю себя на фоне людей. Думаю и считаю, что и люди не должны глупо выделять мутантов на фоне таких же людей, как и они сами. - Ну что ж время, отведенное на сегодня окончено, всем спасибо, – провозгласил ведущий. Хэнк спустился со сцены, и тут же в его сторону полетели вопросы журналистов. Хэнк же, решив лишний раз не объяснять то, что уже не раз разжевывал, говорил просто – «Без комментариев» или вообще ничего не говорил.
Оторвавшись от репортеров, он вышел за пределы центрального парка. Хэнк погрустнев и нахмурившись, бесцельно побрел по улице, прибывая в великой задумчивости.
«Если все идет хорошо, значит, вы чего-то не знаете» - сказал некто, остроумно и проницательно угадав важнейшую жизненную особенность, незримую для большинства людей, но от того не менее значимую. Каждый раз, беря ситуацию под свой контроль, распространяя свое влияние все дальше и приобретая нарастающую уверенность в своих силах, когда кажется, что все идет по четко спланированному сценарию, появляется новое обстоятельство. Это может быть тень прошлого, человек, которого менее всего ожидаешь встретить в момент напряженной и острой, как лезвие бритвы, кульминации действия, случайное стечение обстоятельств или, напротив, другой, столь же тщательно продуманный план, направленный на противоположные цели, - в любом случае, исход будет одним. Крушение опасной иллюзии, основанной на тщеславии и неспособности человека видеть дальше своего носа, момент, когда рушится вся комбинация, хитросплетение интриг и заговоров, как колосс на глиняных ногах, подкошенный резким толчком земной породы… Сенатор Бланш принадлежал как раз к тому типу людей, которые, будучи наделенными хищным характером, интеллектом и умением выжидать, чтобы ухватить свою жертву в нужный момент, были фатально обречены на вымирание. Продукт отошедшей в прошлое эпохи, они еще цеплялись за край обрыва, под стимулом животного инстинкта самосохранения силясь спасти себя и одновременно не обрушить в небытие все свои замыслы – плод долгих размышлений, не оправдавших себя под действием самой Неожиданности… Выбрав подходящий момент, он удавом бросился на свою цель, решив заткнуть за пояс опасную для него фигуру Грейдона Крида, держа его за пазухой, как кукловод свою безвольную игрушку, повинующуюся легкому движению его пальца. Но тут-то и проявил себя во всей первозданной, кристальной полноте и истинности закон Мерфи, выставив в свое доказательство то самое неожиданное обстоятельство, которое будет стоить этому политическому антиквариату жизни… Такой Неожиданностью был сам Грейдон Крид. Под сенью пары деревьев, широкой тенью скрывавших под собой главу FOH, он каменной фигурой безмолвно наблюдал за действием в самом центре огромного парка, раскинувшего свои зеленые крылья по обе стороны от будущей газетной сенсации. Длинное черное пальто, еще скрывавшее на себе незримые следы кровавого преступления и своими полами, слегка развевающимися в такт легкому ветру, как призрачным трепетанием, предвещающими новые злодейства, широкополая шляпа, преданно охраняющая тайну личности своего хозяина – одежда, которая вряд ли обратила бы на себя внимание, даже если бы нашелся человек, чей внимательный взор уловил бы таинственный силуэт под деревьями. Неизменная пара телохранителей в штатском, стоявших по бокам от наблюдателя, также внушала лишь смутное опасение – Крид как достойный сын своего отца знал толк в конспирации, хоть и предпочитал относить таящуюся в нем животную хитрость на счет собственных заслуг. Между тем, перед выступающей вперед площадкой, на которой уже стояли две кафедры, быстро собиралась самая различная публика – от сенаторов США до простых зевак, - занимая положенные им по рангу места. За одной из кафедр уже стоял Уилфред Бланш, беспокойным взглядом пытаясь отыскать в толпе какие-то знакомые черты, а его взор выражал нечто тревожно-странное, как будто сенатор смутно догадывался о грозящей ему опасности. Перекинувшись парой слов с подошедшим к нему ведущим, он снова перекинул свое внимание на толпу граждан, почти полностью распределившихся по свободным креслам. Не занимали их теперь только сам сенатор, ведущий, опаздывающие зрители, да несколько фигур, предпочитавших остаться в надежном укрытии под покровительством самой природы. На часах было уже 13:55, когда сенатор произнес с мягкой иронией и, кажется, вполголоса, но так, что его слова были в мгновенье уловлены первыми рядами и волной людского шепота разнесшиеся по всему «партеру»: - Очевидно, мистер МакКой вполне удовлетворен итогами последнего тура, раз так спешит занять свое место у кафедры… В зале послышался смех, а несколько человек удовлетворенно хмыкнули: при подобных мероприятиях было принято, чтобы участники дебатов появлялись на них за пятнадцать минут до начала, успев подготовиться к предстоящей нагрузке.
Хэнк припарковал линкольн, вышел из авто и поставив ту на сигнализацию направился в глубь центрального парка. Изредка переходя на бег, он добрался до центральной площади, на которой уже все было готово, очевидно ждали только его. Хэнк не сбавляя шага, кивком поприветствовал своих сторонников, сидевших подальше от элиты США и Нью-Йорка. Это были люди скромные и не глупые, многие из них доктора всевозможных наук, заслуженные деятели искусства и просто хорошие, добрые люди. Хэнк взошел на сцену и встал за кафедру. Положив чемоданчик на кафедру он вынул свою речь, и положил перед собой. Закрыв чемоданчик и поставив тот у кафедры, он вынул очки и надел их на нос. - Простите, Нью-Йорк, - с иронией, пожав плечами, сказал Хэнк. Послышались смешки понимания, о чем речь. - Вы готовы мистер Маккой? - спросил ведущий. - Да конечно. - Отлично, - сказал ведущий, и развернувшись к аудитории, натянул улыбку и начал работать. - Здравствуйте дорогие телезрители и присутствующая аудитория. Сегодня финальный тур теледебатов. Напомню, нашей темой является взбудоражившая общественность день назад закон о "регистрации мутантов". Многие из нас задаются вопросом - что это и как на это смотреть, как это воспринимать? Ответы на эти вопросы пытаются дать представитель программы - Сенатор Уилфред Бланш и его визави Доктор Хэнк Маккой. И так, мы начинаем. Пожалуйста, сенатор Бланш, ваша речь, которая подведет итоги и даст нам полное представление о том, что же такое регистрация мутантов, и как на нее реагировать? - Спасибо, - камеры берут Бланша крупным планом. - Начину я свою речь с того, что еще раз представлю уважаемой аудитории и зрителям основные цели программы. Первое: Программа регистрации мутантов позволит нам отслеживать тех мутантов которые склонны к преступлениям и рецидиву. Это поможет пресекать незаконную деятельность преступных элементов, именно мутантов. Давайте не будем лукавить и говорить что мутанты, некоторые из них, не во многом сильнее преступника с винтовкой или битой. Второе: Исходя из первого, правительство сможет создавать такие места заключения, из которых мутантам рецидивистам будет не возможным выбраться. Таким образом, мы достигнем практически стопроцентного исполнения наказания, и сумеем на сто процентов оградить общество от преступных элементов, тем самым снизив и уровень побегов из тюрьм и случаев рецидива. Третье: Программа выступает защитницей здоровья мутантов. Не будем кривить душой и не признавать того, что некоторые люди относиться к мутантам предвзято, создавая опасность их психическому здоровью. И, наконец, четвертое: Программа регистрации позволяет нам создать отдельные штаты, населенные мутантами. Таким образом, мутанты будут ограждены от опасности нанесения вреда их здоровью, позволит жить им по своим законам, которые не будут идти в разрез с общим для всех штатов законом, что позволит им жить свободно. Они будут свободны - от предубеждений, недоброжелательных взглядов и, хоть от какого-либо ущемления их прав. Это все. Аплодисменты, одобрительные кивки. - Мистер Маккой, ваша реплика, - предоставил слово ведущий Хэнку. - Спасибо. Итак, давайте взглянем правде в глаза, дорогие друзья и увидим что "программа регистрации" именно сейчас обязывает всех нас пройти ее. Почему? Да все просто. Видите ли, разделение на мутантов и людей ни где законодательно не закреплено. Таким образом, по закону регистрацию должны пройти все, а не только те, кого мы чисто формально называем – мутантами. Вторая правда, заключается в том, что слово мутант к человеку применимо лишь в негативном характере. А это оскорбление личности. Таким образом, мы видим вторую правду - нынешние термины ни на что не годны. И пока они не будут заменены или пока мы сами не поймем, что подобное нам с вами не нужно, мы будем жить в лоне предубеждений, недоброжелательности, а соответственно конфликта. Третья правда: Создание отдельных тюрем и создание отдельных штатов, где будут проживать мутанты, по мне так попахивает апердхейдом. Да, да, тем самым, который был в ЮАР. Который был осужден в прошлом веке и представляется нам чем-то несуразным в нынешнем. Кто из вас готов сейчас признаться в том, что он росист, кто из вас живет предубеждениями, которые давно отжили? Как я уже говорил, когда-то народы Южной Америки конкистадоры считали людьми без души. Сейчас это кажется диким. Но посудите сами - программа представляет нам то же самое. Теперь задайте себе вопрос. Что это за программа? Новый апардхейд? В нашей истории, есть замечательный момент, в нашей стране, когда-то жил великий человек, его имя вы все знаете - Авраам Линкольн. Я думаю, если столь уважаемый человек понял, что хоть какое то разделение людей по цвету кожи, форме глаз и носа - это плохо то и мы все, не считая себя глупыми людьми должны признать – что программа регистрации мутантов это то же самое разделение, но на более высоком уровне. Хэнк вышел из-за кафедры и ступил два шага ближе к аудитории, сказав: - Но, какой бы уровень не имело это разделение, оно все равно будет называться одним словом – Абсурд. Так давайте же уважать себя и не прибегать к абсурду. И давайте всегда помнить, что все мы созданы Божьей волей и в нас его дух.
Автомобиль остановился подальше от полицейского заграждения. Джон вышел из машины первым и оценивающим взглядом окинул толпу. В первую секунду вся Триада почувствовала головокружение, мгновенно передавшееся от брата сестрам, и вызванное тем, насколько пестрое, яркое зрелие являла собой аура толпы. В этом водовороте красок было так трудно выделить кого-то одного, не имея определенных ориентиров. Похоже, будет сложнее, чем мы думали... Впрочем, внешне этих мыслей никто не выдал ни единым жестом или взглядом. Несмотря на очевидную сложность предстощей работы, просто потому что в успехе они не переставали быть уверенными ни на секунду.
Следом из авто вышли его сестры. Спокойные, до предела сосредоточенные... В этот момент сознание Триады незримо уплотнялось, становясь совершенно единым, и картина мира прояснялась, будто резкость изображения заметно увеличилась. Вот уже они могли без особенного труда различать зевак и подсадных уток в толпе, копов и личных "гвардейцев" того, за кем они сюда явились... но только не его самого. Зато по глазам больно било дьявольское сияние ауры оборотня, беззастенчиво занявшего место на трибуне. Куда катится.... ...этот мир, вернее... ...куда он уже скатился? Вот они снова думали единым сознанием, их сердца бились единым пульсом. Этого не дано было понять ни одному человеку, хотябы потому что этого не должно было быть по причине невозможности. Но так было. Триада искала, неустанно искала то, за что можно было бы зацепиться - мутный водоворот сумасшествия, ослепительную ярость... но не находила. Тогда она стала искать в ином направлении и.... увидела ледяное, непробиваемое спокойствие. Спокойствие пустоты, где на поверхности искрился самообман выполненного долга... - Вижу... -...его там... -... не на трибуне, дальше, сзади... Безликий тон, три голоса говорили как один - ровно, словно вообще лишившись всяких эмоций. Это производило впечатление, достаточно жуткое впечатление. Как бы ни была хороша конспирация ассистента говорившего сенатора, он бвыл раскрыт.
Такси как всегда со скоростью бешеной улитки подъехала к месту проведения мероприятия. Из желтой машины вышел парень в темных очках. Он расплатился с водителем и тот быстро покинул парк. Лекс, так звали парня, огляделся. Он никак не мог понять, зачем его заставили сюда ехать, когда он мог спокойно отдыхать где-нибудь на море. Его внимание привлекла странная троица, которая стояла неподалеку и вглядывалась в толпу на трибунах. Он снял очки и снова посмотрел на них. Почему-то Лексу показалось, что они мутанты. Но вот почему он никак не мог понять. Интуиция, наверное. В общем он решил пока над этим не думать и руководствуясь правилом Скарлетт О’Хара подумает об этом завтра. Он попытался проследить за их взглядом, но так и не смог понять на кого именно они смотрят. А затем, снова переведя взгляд на троицу, он заметил Стефена. Лекс надел очки и уже собрался, было подойти к компании, как его отвлек чей-то голос из-за спины. Лекс обернулся и посмотрел на человека напротив себя. Это был журналист очередной желтой газетенки, которая печатает какой-то бред. Сентклер никогда не читал газет. Журналист тыкал в лицо парню диктофоном и задавал какие-то глупые вопросы, типа «Как вы относитесь к этому решению правительства?». Лекс молча смотрел на него, а потом все же ответил. - Мне абсолютно наплевать на это решение правительства и само правительство в целом. Он не стал выслушивать, что скажет журналист и, поправив воротник рубашки, направился в том направлении, в котором собирался пойти до появления этой «акулы пера». Подойдя к своим, Лекс улыбнулся и поздоровался со Стефеном. - Привет. Я думал, что только меня вытащили буквально из самолета и велели немедленно явиться сюда. Не знаешь зачем мы здесь? – Лекс снова посмотрел на трибуны. Он обернулся на Триаду, которые заговорили вместе, так как будто это был один человек. Мда.. А я еще думал что это я псих.. - пронеслось у него в голове. - А это кто? – тихо, так чтобы слышал только Стефен, спросил Лекс, все еще поглядывая на странную троицу.
Лили спокойно занималась себе чаем на кухне минут пятнадцать. Кое-кто из "гостей" выказал желание испить чаю, а Лилит, как первая подавальщица идеи, естественно, уныло поплелась на кухню претворять ее в жизнь. Что, по правде, ей делать совершенно не хотелось, но раз уж предложила... Получилось так, что она прослушала большую часть разговора и вернулась в гостиную тогда, когда все уже, собственно, собирались уходить. Куда – и так ясно, на задание, данное Эссексом. В какое место – неважно, взрослые сами знают, куда идти. А вот брать ли с собой Лили? Все-таки решили взять. На войне как на войне, разве нет? Пули, раны, стоны, крики и так далее по списку. Возможно, придется много лечить. "О Господи, неужели снова?" "Держись. Судьба твоя такая" "Вот черт..." Лили еще не отошла даже после вечерней работы. Плюс ее еще облило струей холодной воды в гостинице, а еще она не спала две ночи... Прекрасно понимая, что изнашивает свой организм так сильно, как это вообще возможно, Лили продолжала жить на износ. Продолжала отгонять от себя сон подальше и втыкать спички в глаза по ночам, просиживая место за компьютером, выстраивая генетические цепочки и проводя исследования в только ей одной известной области... Или же Лилит читала какую-нибудь книгу, которую взяла с полки, полулежа в кресле. Нередко она засыпала прямо в кресле, в неудобной позе, чтобы проснуться утром и почувствовать пронзительную боль в затекшей шее, спине, руке или ноге. А отдых... Лили предпочитала отшучиваться, мол, на том свете и отдохну. Она совсем не думала о том, что до того света осталось совсем немного. Лисса затолкала Лилит в автомобиль. Девушка не возражала – хотя бы потому, что Триада посадила ее с собой в машину, а не отправила со Стефеном. А вот Стефена Лил уже побаивалась. Если Джон и Лисса были друзьями, Лидия более-менее к ней терпимо относилась, то этот мрачный мужчина... Лилит так и не поняла его отношение к себе. Впрочем, надолго задумываться она не стала. Что? Центральный парк? Черт, ведь в случае чего жертв не оберешься! А ведь Лилит не железная, в эту минуту еще трое исцеленных и все, пакуй чемоданы, отправляйся в коридор! О чем только они думают?!.. Из машины выпорхнуло нечто несуразное. Маленькое, худое, ярко-рыжее, с топорщащимися во все стороны волосами... Плюс одетое в черную одежду, плюс смотрящее на мир полубезумным взглядом медовых глаз. - Лисса, Лисса! Ведь это же – Центральный Парк! Ведь если что, пострадавших много будет! Лисса, я ведь не смогу помочь всем и сразу, после пяти меня уже переклинит! Конечно, уже на втором пострадавшем ты запорешься, Лилит. А на третьем потеряешь сознание, девочка. И уже в себя не придешь. Впрочем, это им знать совершенно ни к чему.
оос: бреееееееед… убейте меня ап стену кто-нибудь((
Дебаты продолжались, стороны высказывались, приводя один аргумент за другим, опровергая друг друга построениями тезисов, проработанных заранее и оттого звучавших настолько эффектно, что было трудно заподозрить в этом бурном потоке красноречия спонтанную подоснову - то, чем бравировали все политиканы, желавшие придать своей речи окраску искренности. На каждую удачную реплику звучали аплодисменты, по залу то и дело пробегало одобрительное хмыканье или недовольный ропот, часто тщательно срежиссированные с целью смутить оппонента, - а мероприятие уже приближалось к концу. К тому моменту, как Зверь закончил свою речь, и речь взял ведущий теледебатов, нарочито-оживленным голосом возвестив об их конце, Крид уже был напряжен до последней молекулы в его теле, каждая из которых легкой дрожью оживления будто предвещала о близящемся моменте истины. Том самом моменте, который поставит точку в политической карьере сенатора Бланша и одновременно отбросит назад его, Крида, злейших врагов, выдвинув на первый план его собственные идеалы, вынашиваемые годами, согретые ненавистью, а в момент наивысшего накала охлажденные, но не замороженные ледяным равнодушием. Тем временем, некоторые зрители уже вставали со своих мест, и Грейдоном овладело сверлящее чувство тревоги, пронзающее его насквозь, словно проникая сквозь поры кожи вместе с теплым ветром, на секунду пыхнувшим ему в лицо жарким воздушным потоком. Конечно, он нисколько не сомневался, что Освальд, друг его детства, выполнил свое обещание и нашел подходящую пешку, которая, сделав свое дело, сгорит сама в разведенном ей же пожарище, - сейчас его беспокоило совсем не это. Эта задумка была продумана до последних мелочей, которые всегда портили любой, даже самый безупречный, план: убийство среди белого дня, когда вокруг полно зевак и прессы, всплеск антимутантских настроений и даже приток новых сил в штат «Друзей Человечества», - все это было слишком предсказуемо, чтобы иметь какое-то значение в этот момент. Уже сегодня “New York Times”, куда он перед самым уходом отправил копию досье на Ашен Вагнер, опубликует этот документ, и, следуя пагубной страсти жалкого газетного листка к сенсациям, превратит приспешников Крида из убийц в героев, первыми угадавших таящуюся в мутантах угрозу. Наверняка в штате издания найдется хоть один безмозглый репортеришка, который в порыве благородного негодования бросится на защиту тех, против кого сейчас гневно выступали многие граждане США. Нет, не забота о неизбежном прокралась сейчас в душу главы FOH, отравляя ему все предвкушение того, что он знал наперед. Разочарование. Длинная колея следующих друг за другом мыслей, кислотно-желчных, разжигающих в нем сдерживаемые ранее чувства, таимые за мишурой безразличия и хитросплетений доводов, которые он приводил сам себе, чтобы оправдать долго скрываемую ярость. Там, за ширмой патриотической бравады, он прятал то, чего боялся сам, и тайна, за которую погибло столько человек, ждала того, кто вновь бездумно бросится на амбразуру... чтобы его рука вновь легла на ручку пистолета, прорвав плотину тишины вырвавшейся на свободу стихией предсмертных мыслей, жужжащих и змеящихся в сознании под аккомпанемент затихающего сердечного ритма… Неужели он ошибся, и Саблезуб неведомым ему образом угадал маневр сына, уготовив ему неожиданную участь, о которой ему стоило только догадываться? Временами их встречи напоминали игру в шахматы которой не будет конца, но наступил ли долгожданный эндшпиль, в котором выявит себя победитель, - этот вопрос пока оставался открытым, будоража самые нелепые предположения. Звонок мобильного телефона прервал его мысли, и Крид поспешно поднес трубку к уху. - Грейдон, ты не поверишь, кто здесь, - быстрый, скороговоркой выпаливший какой-то малопонятный поток фраз голос, слишком воодушевленный для Эйвери, мгновенно наполнил все его существо ожиданием того, что сам он уготовил Уилфреду Бланшу. Закон Мерфи вновь подчинил себе реальность со всеми ее законами, а Неожиданность снова дала о себе знать даже теперь, когда, казалось бы, все было предрешено. – Давненько мы не встречались с мистером Гиллори… Это было как струя ледяной воды, окатившая его с ног до головы мелкой дрожью - перспектива встретить человека, владеющего самой страшной его тайной, совсем не грела душу, а ожидание какой-то фатальной завершенности жизненного повествования стало еще острее. Крид помедлил, прежде чем отдать приказ застывшему в ожидании Эйвери. - Не трогайте их, - он, наконец, уловил взглядом несколько фигур застывших возле автомобиля и вперивших в него свой пристальный взгляд. Дьявольская мысль, закравшаяся в его разум, всколыхнуло в нем самые нервные струнки, теперь заигравшие сумасшедшую симфонию злорадства. Теперь его лицо исказила нервная ухмылка, а сам он едва удерживался от того, чтобы не помахать новоявленным охотникам рукой в знак приветствия. – Пускай лезут на рожон, раз им не терпится поучаствовать в нападении на сенатора Бланша. В любом случае, его охрану это заинтересует, не так ли? Тем временем к месту дислокации пяти фигур подъехало такси, из которого выбрался еще один человек, присоединившийся к загадочному сборищу. Прошла лишь пара минут, прежде чем от толпы отделилось несколько охранников в форме, направившихся в сторону мутантов. Двое из них уже по привычке протягивали руки к оружию на поясе, а возглавлявший их мужчина, поравнявшись с мутантами, четко произнес, глядя в глаза Джону: - Сэр, вам лучше покинуть территорию парка. Жесткий, колючий взгляд человека, уже привыкшего к своей работе настолько, что, казалось, его вряд ли могло что-то удивить в этой жизни. Обычный исполнитель, каких они также не раз встречали на своем пути. Решительный и вместе с тем равнодушный вид охранников, готовых в любой момент применить оружие, не оставлял надежды на мирный исход ситуации, когда каждый был слишком предан свое цели, чтобы отступить всего лишь перед очередной человеческой жизнью… Тем временем, Крид отделился от тени, как-то необычайно медленно, как будто оставляя позади часть самого себя, такую же темную бесформенную субстанцию, квинтэссенцию холода и мрака, какой был его безумный разум, скрывающий в своей мерцающей черноте смесь отчаяния, страха и ненависти. Смешавшись с толпой, было нетрудно уйти от преследователей, тем более, что вставшие со своих мест зрители, оживленно обсуждая исход дебатов – нежданную весть о проведенном в жизнь акте, - уже представляли собой бурлящий людской поток, стремительно несущийся в лоне уже предрешенного исхода.
ООС: Бредовенько так, но зато не будем заставлять никого ждать...
Время истекало. Белокурая хрупкая девушка, сидевшая на одном из последнем рядов, в очередной раз обеспокоенно взглянула на часы. Ещё каких-то незначительных пять минут, и она поднимется со своего места, решительно двинется в сторону сцены, где в данный момент рассыпался в речах человек, очевидно вовсе не подозревающий, что слова произнесенные им сейчас, будут последними в его жизни. Рэйха невольно задумалась о том, что сказал бы сенатор Бланш, знай он о том, что через несколько минут его существование оборвется. Извинился бы перед кем-нибудь? Признался бы в том, что все слова его были ложью? Кто знает... Сама Рэйха сейчас была уверена лишь в том, что сенатор, не смотря на его громкие речи, боится чего-то. Об этом говорил его бегающий по толпе взгляд, словно в поиске кого-то, его дрожащие руки, которыми он буквально вцепился в кафедру, стекающие по лбу капельки пота. Говорят, что порой люди предчувствуют свою смерть, когда им остается жить всего каких-то несколько минут, что ж, вполне возможно, что и сенатор Бланш сейчас испытывал нечто подобное. - Время... - тихо произнесла Рэйха, поднимаясь со своего места. Подобно ей, уже многие люди встали со стульев. Некоторые из них направилась к выходу из парка, очевидно решив, что больше ничего интересного их здесь не ждет, иные, наоборот, двинулись поближе к сцене и журналистам, намереваясь вставить свое веское слово, дабы день не прошел зря. Рэйха же вновь взглянула на часы и обнаружила для себя, что осталась одна минута. Что ж, вполне логично. Именно сейчас, когда в большинстве своем присутствующие ещё не думают расходится, она должна была выполнить свое задание. Рэйха прошла чуть вперед, затерявшись в толпе ищущих внимания со стороны журналистов зевак. Недовольно поморщившись, когда кто-то её толкнул, девушка огляделась, проверяя нет ли среди присутствующих, лиц, представляющих для неё опасность. Да, она увидела трех подозрительных, по её мнению, мутантов, да заметила несколько странных людей рядом со сценой, да... но она не придала этому большому значению. Честно говоря, больше всего Рэйха опасалась, что кто-нибудь из мутантов правительства прознает о её задании и решит помешать, чтобы не дать девушка занять столь желанный для неё и всех остальных пост начальника охраны на острове. Особенно Рэйха боялась присутствия Вэйна, но его по близости не наблюдалось, а как известно, никакой невидимостью и сверхскоростью этот мутант не обладал, так что можно было не волноваться о том, что Вэйн может появится из ниоткуда и сорвать все её планы. - Не хотите ли высказаться о своем отношении относительно проекта "регистрации мутантов"? Для нас очень важно мнение молодежи, - чуть ли не скороговоркой произнеся эту фразу, подошел к Рэйхе журналист, поднеся к её рту микрофон. Рэйха не стала его игнорировать, не стала прогонять, наоборот, она вновь взглянула на часы, мило улыбнулась и тихо произнесла: - Мне это не нравится... Холодный, порывистый ветер, возникший из ничего, растрепал её белокурые волосы. Рэйха схватила журналиста за руку, в которой он держал свой микрофон и в одно мгновение представитель СМИ превратился в глыбу льда. Рядом раздался женский крик, несколько людей бросились к выходу. - Только не выключайте камеры! Сегодня вершится правосудие! - громко произнесла Рэйха за ранее заготовленную фразу, которая явно была направлена на то, чтобы обозначить девушку, как одну из фанатиков, борющихся за правое дело мутантов. В одно мгновение она преодолела расстояние до сцены, благодаря созданной ею же ледяной дорожке. Сенатор Бланш, испуганный и ошарашенный, прятался за спинами двух своих телохранителей, которые судорожно сжимали в руках оружие, очевидно надеясь, расправиться с девчонкой. Выстрелов, как и ожидалось, не последовало. Сильнейшие потоки холода, вызванные мутанткой в считанные секунды превратили охранников в ледяные статуи, и будь Рэйха, чуть сильнее физически, она бы непременно попробовала их разбить, дабы зрелище стало ещё более эффектным. - Ну а теперь ваша очередь, многоуважаемый сенатор, - обворожительно улыбнувшись, произнесла девушка, приблизившись к Бланшу, который не нашел в себе силы даже убежать. Она коснулась кончиками пальцев его лица, заставляя посмотреть себе в глаза. Взгляд сенатора, такой испуганный, молящий о пощаде, нравился Рэйхе, как ничто другое, на этом пиршестве смерти. - Это будет самая прекрасная моя скульптура... - едва слышно произнесла девушка, превращая сенатора в глыбу льда. У него было тридцать секунд, чтобы спастись и, окажись рядом мутант с пирокинетическими способностями, может что-то бы не получилось, но удача сегодня явно была не на стороне сенатора. - The end, и никто не жил долго и счастливо. Удачного дня, мистер МакКой, - все с той же улыбкой обратилась девушка к Зверю, который очевидно уж был готов атаковать её, но не успел. Пользуясь все той же ледяной дорожкой, Рэйха умело заскользила по льду, уходя от своих преследователей, что уже во всю палили по убийце из пистолетов. Неужели кто-то из них и правда надеялся в неё попасть? Право же, смешно...
До парка, как такового, они добрались на удивительно быстро. Быстро, даже несмотря на то, что в районе центрального парка, должна была образоватся огромная пробка из брошенных и не только машин. Но благо её небыло, и машина тройняшек по разуму легко смогла доехать до парка, избежав всех известных конфузов, которые могли ну просто произойти. Словно одно целое, брат и сёстры сказали то, что Стефен знал сразу. Заметил сразу. Почувствовал. Ощутил. Его. Грейдона Крида. Главу Друзей Человечества, а также человека, которй стоял в списке смертников первым по счёту. - Тихо! - резко и строго ответил Стефен, когда к нему обратился парень, подъехавший только-только к этому месту. Грейдон Крид. Давненько я его не видел. Всё ещё прикрывается за чужой зад. Посмотрим, как он вывернется сегодня. Взгляд Грейдона в сторону Стефена, и именно на мистера Гиллори уже говорил, что помощник сенатора Бланша знал о том, что пришёл час. Час, который однажды Грейдон смог отложить, но нынче просто не сможет. Сейчас на стороне Стефена есть несколько козырей. И один из них незримый ранее для самого Стефена, находился среди толпы. Ещё до того, как охранники начали движение к мутантам, молоденькая девушка, чей возраст был 16-17 лет, начала двигатся в сторону сцены. Несколько мгновений, громкие фанатичные слова, крик в толпе, и вот произошло то, что просто не входило в планы присуствующих, но что очень пришлось по нраву Стефену. Берегись Крид. Ещё до суматохи, за пару мгновений до неё, Стефен увидел, что его жертва попыталась слится с толпой. Но как можно слится, если тебя можно увидеть по особому? На этот раз никак. Как и стоило ожидать от этого, люди - умные организмы, но всёже при подобных ситуациях любят тупить. Так было всегда, так было и сейчас. После происшествия на сцене, охранники быстро достали пистолеты и направили их на мутантов, считая, что странные личности также причастны к убийству сенатора. Как глупо. Трое человек против 4 мутантов, каждый из которых мог спокойно этих служителей закона отправить к праотцам.
P.S. После прихода ничего путёвого написать не могу. Дальше придумывайте сами. :)
- Тебе и не... -...надо никому... -...помогать!- и вновь будто одно существо говорило тремя голосами, подхватывающими слова друг друга. слова прозвучали довольно резко, но не потому что был повышен тон, просто потому что в нем сквозил лед вселенской отстраненности. Просто три голоса - два женских и один мужской - но никаких личных черт в каждом из них. Лилит... Маленькое солнышко с патологической потребностью спасать людей, вовсе того не заслуживших, не заслуживших пустой растраты ее собственной жизни. Болезненная, ненормальная потребность, все больше и больше напоминавшая дурную привычку. Появление нового члена команды опять же не выхвало сейчас у Триады никаких эмоций, только сухая констатация факта его принадлежности к "дьявольской" братии, а значит потенциальная полезность планируемому делу. Сухие умозаключения и ничего кроме...
Но план был... А вот менять его времени отнюдь не было, и потому Триада поставила свой щит, накрывая им и Стефена. - Щит выдержит. - Джон сделал шаг вперед, а сестры повторили этот шаг синхронно, будто эхо. Короткий ответ на все возможные сомнения.
Четверка не быстро, но умверенно двигалась сквозь непроизвольно расступающуюся толпу. Это было вне понимания людей, на инстинктивном уровне они отступали прочь, прочь от давившего их поля Триады. Все по плану... Так они приблизились к первой линии полицейского заграждения и, разумеется, никак не отреагировав на приках немедленно остановиться, продолжали двигаться вперед. Каково же было удивление копов, когда пули просто останавливались в нескольких метрах от каменно-спокойной, предельнососредоточенной четверки и свинцовым гладом осыпались на асфальт, где в следующие секунда они проходили. Все по плану... Они вперед, не обращая внимания на расползавшуюся вокруг них панику, которая разбивалась о щит, словно волна о борт океанского лайнера. Они шли, не сводя взгляда с одной-единственной точки - их цели. С Грейдона Крида, который, словно все поняв, предпринял попытку к бегству... Тщетно бежать... ...от высшего правосудия, демон... ...только умрешь уставшим...
Лекс так ничего и не понял. Он вообще должен был сейчас быть в отпуске. Благо успел хоть половину отгулять. Парень подошел к машине, на которой приехала троица, и облокотился на нее. Сентклер снова надел очки, просто потому что солнце светило прямо ему в глаза и из-за этого было плохо видно все, что происходит на трибунах. Он пытался разобрать ворох мыслей и хоть как-то все разложить по полочкам у себя в голове. Никто явно не собирался объяснять, зачем это сборище тут. Лекс посмотрел на только вышедшую из машины девушку. Хм... Теперь у нас в команде есть дети? Сентклер немного удивленно посмотрел на рыжую. А затем он снова повернулся к остальным. Но их не было на месте. Лекс посмотрел по сторонам и заметил, что они уже в толпе. Парень отлип от машины и стал оглядываться по сторонам, но уже в поисках другого. Наконец, он нашел то, что искал. Неподалеку от места сборища находился фонтан. И это не могло не радовать Алекса. Он знал, что обычно такие мероприятия миром не заканчиваются, и поэтому приготовился ко всему. Выстрелы отвлекли его от поисков, он повернул голову к толпе. Увидев панику полицейских, которые палили по Триаде, но никак не могли в них попасть, парень усмехнулся. На глаза ему попался тот самый журналист, что пристал к нему с вопросами, когда Сентклер только приехал в парк. Алекс чуть прищурился. Он хотел убить этого человека, хотя и сам не знал почему. Или не хотел знать. Ну да это не важно сейчас. Лекс снова посмотрел на трибуну и, наконец, нашел того, на кого так пристально смотрели все. Грейдон Крид. Алекс не особо интересовался политикой и всем что с ней связанно, поэтому не знал, зачем он им понадобился. Хотя интуитивно догадывался, что это все не с политикой связано.
Лили, конечно, могла многое выдержать. Как-никак, за столько лет постоянного износа ее организм потихоньку подстроился под безумный ритм ее жизни. Под ритм, где не было места отдыху или простому человеческому спокойствию. Все время, постоянно нервные напряжения, жестокий физический труд и огромная нагрузка на и без того слабенькое тело. Лилит считала, что протянет еще хотя бы часов шесть. Думала, что ее хватит хотя бы на двух раненых... Наивная. Она не разобралась вовремя, что той инъекции глюкозы было мало. За и поступил препарат в вену более двадцати часов назад, а за это время произошло довольно-таки много. Она поняла это, но поняла слишком поздно. Просто в какой-то момент ее ноги охватила такая усталость, что оставаться в вертикальном положении не было никакой физической возможности. Через пару-тройку секунд девушка обнаружила себя на асфальте, сосредоточенно поддерживая голову, чтобы не дай бог не отвалилась. А вокруг назревала паника, что давило на Лилит еще и морально. Стрельба, крики... Мозг быстро провел ряд ассоциаций: стрельба - жертвы - исцеления. Последние два пункта имели особую власть над Лили - усталость, вселенская, бесконечная усталость мгновенно лишала ее всяческих сил... А ведь Лилит была всего лишь девочкой. Всего лишь шестнадцатилетней девочкой, над которой жестоко надругалась жизнь, подарив дар целительства, прекрасные мозги и довольно-таки хорошенькую внешность, но взамен отобрав родителей, детство и саму жизнь, нормальную жизнь. А еще она довела Лил до известной стадии безумия, создав ей друга, который ее понимал и хотя иногда сочувствовал, и поселив его внутри головы Лилит. Это называется раздвоением личности, так? А еще... Вы когда-нибудь видели ребенка, с которого во взгляде столько... обреченности?
"Я устала." "Я знаю, родная, я знаю." "Я очень хочу прекратить все это." "Ты не сможешь. Ты зависима." "Я знаю. Но все равно хочу." "Ты не хочешь умирать так рано?" "Да, не хочу. Но иногда мне кажется, что другого выхода нет."
Она сидела на асфальте, пустым взглядом медовых глаз глядя на мужчину, к которому пробивалась сквозь толпу Триада со Стефеном. И не было сожалению в светло-карих глазах, не было никаких эмоций. Лишь обреченность.
Лекс все также стоял и оглядывал толпу. Он не знал, что сделать, чтобы не испортить задуманного. Но тут ему на глаза попалась та рыжая девочка. Она сидела на асфальте и о чем-то думала, напряженно глядя на трибуны, где все происходило. Сентклер повернулся к ней и присел рядом. - Привет, - все, что придумал он сказать. – Мы вроде не знакомы. Лекс. Лекс Сентклер. Парень улыбнулся и снял очки. Он понимал, что перед ним сидит еще ребенок и что ей рано ходить на какие-либо задания. Конечно, Лекс еще не знал, на что она способна. Возможно, она может убить его одним прикосновением. Но если до сих пор не убила, то видимо не может. Но мы отвлеклись. Парень посмотрел на рыжую. - Вообще-то я думаю детям надо в игрушки играть, а не по дебатам ходить, - пробубнил он. Парень посмотрел на трибуны, где Триада и Стефен делали свое дело. Он уселся на асфальт рядом с девушкой. Настроение было паршивое. Хотелось кого-нибудь убить, но Лекс не из тех, кто беспричинно убивает людей посреди улицы. Поэтому он просто подавил это желание. Лекс снова посмотрел на рыжую собеседницу и поднялся на ноги. - Идем. Я отвезу тебя домой. Тут сейчас будет не очень весело, как многим кажется, - Алекс поднял девушку с асфальта и поставил на ноги. На его удивление она оказалась не такой тяжелой. Взяв ее за руку, он подошел к машине и как куклу затолкал ее на заднее сидение. Сам же Лекс уселся за руль и через несколько минут машина покинула парк на довольно большой скорости. -->Квартира Лилит
Шум, гам, и суета. Крики, оры, выстрелы. Ураган криков, который образовался так же неожиданно, как и та девушка из толпы, которая превратила сенатора Бланша в сосульку. Осталось только разбить сию скульптуру, и кинуть кусочки льда в лимонад. Криков, который заполнили центральный парк, и которые создавали шумовую дезинформацию окружения. Кто где? Что происходит? Что произошло? На лицах некоторых присутсвующих можно было прочитать как рах такие вопросы. Ведь не все смогли увидеть то, что пару минут назад произошло на сцене. Собственно щит Триады сейчас очень помогал. Особенно против тех, кто решил, что эта четвёрка причастна к государственному преступлению. И всё из-за того, что они были очень подозрительны одеты. - Выпустите меня из под щита. - сказал он, пока можно было хоть чтото услышатть, и вбежал в безумное стадо, состоящее из людей, сразу после того, как его выпустили. Сейчас он был хищником, который охотился за дичью. Дичью, которая десять лет назад попортила планы охотнику. за что тиеперь и пришла месть. Сладкая месть. Петлять против течения было практически невозможно. Все пихались, толкались, норовились стоптать в землю. И поэтому пробирание к цели было очень проблематичным. Очень. Но всёже возможным, как показалось спустя пару минут, когда Стефен наконец нагнал того, за кем гнался. У одного из выходов парка виднелась фигура помощника сенатора. И она, фигура, сейчас, похоже, никуда не спешила. И это было как раз на руку. - Мы не договорили! - сказал он, когда наконец достиг Крида, и быстрыми движениями прижал к стенке. - Помнишь меня?
оос: таг себе, но не будем томить ожиданием, я и без того уже задержался...
Шум и гам, суматоха, истеричные всхлипы женщин, громкий крик охранников, тщетно пытавшихся остановить надвигающуюся угрозу, мириады иных звуков, в которых угадывались самые низменные, отвратительные чувства, заставлявшие людей забывать обо всех своих привычных ролях, спасая собственную жизнь от опасности. Было странно и непривычно видеть, как уверенный тон ораторов и оживленный шепот политизированной публики – неизменных атрибутов демократии – сменяется сумасшедшей карикатурой тотального ужаса, наполнявшего весь воздух знойным напоминанием о первобытном хаосе, в котором витал страх перед всем миром. Ледяная статуя, еще совсем недавно бывшая сенатором Уилфредом Бланшем, задетая легким порывом ветра, покачнулась и с визгливым звоном обрушилась на сцену, разбившись вдребезги. Ее осколки, кристальным холодом отражая падающие на них лучи солнца, светили тревожным осознанием неизбежности. Одна только голова, чудом оставшаяся целой, откатилась к самому краю сцены, мертвым пустым взглядом, застывшим навеки в выражении ужаса, наблюдая за четверкой мутантов. Инфернальное спокойствие, с которым они двигались за своей напуганной целью, фатальность и пустота взглядов, в которых нельзя было прочитать ничего, что так привык видеть глава FOH – ни ненависти, ни замешательства, ничего человеческого вообще, столь знакомого и столь предсказуемого... Вот на какую-то секунду щит словно поддался ударам пуль, свинцовым дождем барабанившим по незримой глади преграды, стекая вниз после первого же прикосновения к барьеру… но лишь за тем, чтобы выпустить одного из мутантов, а затем вновь скрыть остальных, оставив их наедине с обезумевшей от паники толпой. Вырвавшись из невидимой клетки, Стефен бросился вперед, прорываясь сквозь бурлящий людской поток, зловонной клоакой страха, боли и отчаяния заполнивший все пространство. Сквозь этот туман эмоций, витавших в теплом воздухе, вырисовывалось то, что он преследовал с жаждой охотника, идущего по следу своей дичи. Теперь, когда толпа все более расступалась, стремясь покинуть кишащий безумием котел страстей, ему даже не нужно было видеть столь знакомый силуэт врага, торопливо направлявшегося в сторону выхода из парка. В то же время толпу людишек сменила пара десятков «Друзей Человечества», которые, направив на Триаду автоматы, не замедлили открыть огонь. Появившиеся полицейские и охрана покойного сенатора, слегка помедлив, присоединились к ним, неожиданным, но необходимым союзникам, и теперь, казалось, от очередей летящих в неразделимую троицу пуль, которые беспрерывными линиями разделяли в своем движении панораму на множество частичек, нельзя было увидеть темнеющую аллею, в одночасье превратившуюся в настоящее поле битвы. Еще раз оглянувшись на неожиданно возникший заслон из верных союзников, Крид усмехнулся и не торопясь направился в сторону изящной кованой арки, символично напоминавшей ему об окончании последнего круга ада, за которым последует долгожданная свобода действий – смысл и цель той яркой комбинации, разгадать которую не смог даже сам сенатор Бланш... Простите, ныне покойный сенатор Бланш, политический гений которого теперь проявит себя лишь на Страшном Суде... Уверенность, вновь завладевшая им при этой мысли, вернула чувство реальности этого мира, и Грейдон теперь мог позволить себе остановиться у входа, невозмутимо набирая нужный номер на сотовом телефоне. - Мистер Бланш распрощался с этим суетным миром, - ровным голосом произнес он, не спеша направляясь к арке. – Можете начинать. Вашингтон ждет нас… В тот момент опасность уже не казалась такой реальной, и резкий толчок в бок, отбросивший его к стене, вновь вырвал его из теплого, свободного чувства контроля над ситуацией, открыв перед ним голую, хищную картину собственной участи. В лицо ему смотрел человек… или, возможно, лишь тень, затерявшаяся во мраке его прошлого, но отделившаяся от него, едва только губительные лучи истины уничтожили ее сумрачное окружение – безмолвные и безликие существа, не сумевшие спастись от забвения. Фигура человека, прижавшего его к стальному ограждению, которое твердо обволакивало территорию пара, словно желая отделить его от остального мира, напротив, светилась ненасытной предопределенностью, столь непохожей на призраки минувшего десятка лет. Стефен Гиллори. Единственная, пожалуй, личность, знавшая о Грейдоне больше, чем ему бы того хотелось. Острое, злое как кинжал чувство неприятно кольнуло его в самое сердце, дребезжащим эхом отдавшись по всему телу, хотя давний враг и не думал применять свои способности. Грейдон лучше других знал, как важно не выдать своих чувств в самый неподходящий для этого момент, но сейчас разрыв между представлением и реальностью был слишком велик… И дело было даже не в конкретной причине, по которой ему, Криду, следовало бы бояться встречи со Стефеном, а в самом присутствии этого человека, десять лет назад вызвавшего у него такой же безумный страх, который за это время он научился гнать, лишь смутно ощущая при воспоминаниях гнетущий груз тревоги. Всеми силами стараясь не показать того, как он напуган, Крид говорил нарочито тихо, но тщательно выговаривая каждое слово, будто надеясь оставить им отпечаток в сознании врага, без выиграв поединок. За многие годы глава FOH научился говорить убедительно, а контролировать при этом свои эмоции, умелым блефом направляя их только в нужное для него русло, давно стало для него привычнее, чем дышать. - Думаешь, что тебе к лицу самоубийство? Здесь полно моих людей, парк окружен копами, а подкрепление не замедлит явиться… Лучше бы ты сидел дома, ностальгируя по нашей прошлой встрече. И с чего это Кандра взяла, что может объявить мне войну теперь, когда вся страна будет охвачена восстаниями?
Грейдон Крид. Человек, с одной стороны загадка. Загадка, так как он ловко может скрывать свои чувтсва, мысли, эмоции. Если посмотреть на него, то можно подумать, что он настоящая скала. Неприступная, большая. Но, если ты имеешь некий дар, который позволяет тебе копатся в голове человека, то ты сразу понимаешь, что эта самая скала на самом деле не такая уж и неприступная. Крид небыл скалой. У него были страхи, и притом сильные. На которые можно давить. Которые можно использовать как одно из самых лучших оружий. - Людей здесь полно, но ты видимо не знаешь, что они все сейчас заняты. Там, внутри парка, они пытаются противостоять мутантам, которые просто пришли посмотреть на действо. Его голос был серьёзным, неодной эмоции. Хотя, по сути дела, эмоции сейчас должны были править действом, ибо Стефен "напал" на Грейдона лишь из-за мести. - Прошло десять лет с нашей последней встречи. Почему ты думаешь, что я всё ещё работаю на неё? К твоему сведенью я сейчас, можно так сказать, работаю на другого человека. Натаниэль Эссекс. Слышал о таком?
Короткая вспышка в сознании – образ, запечатлевший в себе газету с фотографией на первой полосе и крупным заголовком, кричащим что-то о происшествии в парке. Она, ныне покойная Ашен Вагнер и он, Натаниэль Эссекс, известный ученый на одной странице крупнейшего в городе издания. Теперь сложенная мозаика из неотчетливых, разобщенных картин, затуманенных бликами прошлого, начала постепенно складываться, открывая Грейдону истину, положение вещей, о котором он не мог и помыслить. Чтобы личность, подобная Натаниэлю Эссексу объявила крестовый поход из-за смерти ушедшей от него террористки-стриптизерши, вся грязная жизнь которой состояла из метаний по чужим постелям, перемежаемых преступлениями, одно кровавее другого… это было что-то из ряда вон выходящее. А главное, что молнией всколыхнуло всю его суть, наполнив едким чувством злости и досады – осознание того, что ему снова, в очередной раз не удалось расправиться со своим главным врагом, чей облик преследовал его даже во снах, напоминая об отвратительном родстве мерзкой ухмылкой – вроде той, что Грейдон скопировал с этого страшного образа в «Опиуме», желая привести в ужас и замешательство свою жертву. Теперь становилось ясно, что Саблезуб был ни при чем – тело Лэйрин из морга забрали люди Эссекса… а что же он, зверь, которого его блудный сын ненавидел как свое собственное отражение в кривом зеркале, уродливо подчеркивающее самые низменные черты его характера? Неужели и впрямь погиб, несмотря на все заверения Гайрика, несколько лет назад заверившего его в том, что эта чудовищная карикатура на него самого каким-то чудом выжила – том, чего не знало даже лучшее творение Саблезуба – Ашен Вагнер? Стиснув зубы, Крид с ожесточением гнал от себя эти мысли, лежащие тяжким грузом на его сознании, и ему стоило немалых трудов вновь вернуться в реальный мир, где Стефен Гиллори, еще один его враг, готов был уничтожить его в любую секунду, но не делал этого, будто наслаждаясь властью, которой сейчас обладал. Но именно последнее, интуитивно понятое умелым политиком, зацепившись стальным якорем за его разум, помогло ему в один миг вобрать в себя всю волю, чтобы сосредоточиться на спасении своей жизни. Конечно, Виктор был жив, лишь выжидая по своему обыкновению подходящего момента, чтобы вовремя выбраться из укрытия не оставив ему шансов… Сейчас же шанс был, и источником его была единственная, пожалуй, слабость Стефена Гиллори, желавшего найти успокоение своей метущейся душе в холодном осознании своего превосходства. Жажда к власти - то, что Грейдон легко угадывал в других, узнавая в этих знакомых до боли чертах свои собственные желания. Оставалось лишь пойти по уже проторенной дороге, дав возможность своему врагу получить то, чего он так хотел. Временная уступка, ловкий ход искусного шахматиста, который позволит ему продолжить свое дело… в конце концов, добиться задуманного без жертв было бы слишком просто для реальности. - О, да мне следовало понять, что за эти десять лет ты успел сменить не одного нанимателя. Это ведь твой знак качества – работать на кого-то… Сперва на Кандру, а теперь вот на мистера Эссекса, всполошившегося из-за убийства девчонки. Убьешь меня сейчас – и будешь знать: в отличие от тебя, Грейдону Криду никто не смел говорить, что он на кого-то работает. А сам останешься мальчиком на побегушках у злого гения, впавшего в маразм настолько, что тратит ваше время на свою глупую месть… Неужели нет желания изменить свою судьбу и самому править бал?
Лет десять назад, когда Стефен ещё был в Гильдии, один молодой парень взял, да и подумал, что он самый умный. Он заключил сделку с тем, с кем не стоило. И после услуги со стороны Гильдии, он даже не расплатился. Поставил себя выше других, как будто он был вне обычных пониманий. Увидев это, было решено покончить с тем парнем. К нему был подослан один из бойцов Гильдии. Но, как это обычно и бывает, тот, кто возомнил себя богом, имеет рядом с собой много людей. Последователей. Через два дня тело убийцы было обнаружено за городом. Увидев это, и поняв, что появился ещё один выскочка в мире, к нему было подослано побольше убийц. И тогда всё и произошло. Одним из них был Стефен. Задача была простая - найти и убить Грейдона Крида за его наглость. Личных телохранителей у Крида было много, и его соратников не меньше. Десять лет назад завязался тихий бой, результатом которого были переполненные под чистую городские морги. Погибло много людей, среди которых были и члены Гильдии. Задание было провалено, Гильдия не получила того, чего хотела, но зато и Крид понёс многочисленные потери. И только один человек, мутант, вернувшийся обратно, вернулся не с пустыми руками. - Меня всегда поражало, что ты можешь только говорить. говорить, и ничего большего. Ты считаешь себя сильным, твои люди думают, что ты бесстрашный, но я то знаю твою тайну. Перед глазами Крида предстала следующая картина - тело Стефена резко исчезло, а вместо него появилось другое тело. Другое существо, другая видимая оболочка. Перед Кридом стоял Саблезуб, и Стефен увидел, как Крид испугался. Испугался увиденного. - Бесстрашный глупец. Он улыбнулся, и "принял" свой первоначальный облик. - К твоему сведенью, я не являюсь мальчиком на побегушках, как ты выразился. И я не собираюсь выслушивать тот бред, который ты уже пробовал сказать десять лет назад. - он улыбнулся, и услышал последнюю фразу. - Стараешься снова спасти свою тщедушную душонку, чтоб хоть ещё один день прожить в этом мирке. А я уж думал, что ты поумнеешь со временем. - на его лице появилась снова улыбка, и после он добавил. - ты предлагаешь власть, хотя можешь лишится этого. Ну что ж, пока что ты думаешь в правильном направлении. Продолжай.
Стефен не отпускал своей цепкой хватки, а в его глазах полыхали языки пламени, темные, кровавые и неестественные, как будто вырвавшиеся из иного мира, скрывая за своими яростными всполохами тени прошлого, давно забытого или потерявшего свое значение в круговороте дальнейших событий. В то время он был молод… почти юный основатель тогда еще новой организации «Друзья Человечества», появившейся на политической арене в разгар мощнейшего кризиса, когда во всех уголках мира только начали говорить о «мутантском вопросе». Самое начало его карьеры – и новые враги, когортами затмившие горизонт его жизненного пути, но исчезавшие по мере того, как партия набирала силу, превращаясь в ядро народного страха и ненависти к тому, что находилось вне их понимания. Сейчас вновь темная линия его судьбы была растоптана, а теплившийся вдали свет заполонил ужас перед своей участью. На глазах у Грейдона один его злейший враг превращался в другого, вызывая в нем потоки воспоминаний, которые со страхом и ненавистью он гнал от себя, желая вновь очутиться на своем месте – влиятельным и властным главой крупнейшей в стране антимутантской партии, не знающим пощады к своим врагам. Приют… несколько лет, проведенных в тоске, смешанной с нарастающей злобой – той, что отдаляет человека от окружающих, делая его Вселенной-В-Себе, бледным и одиноким отражением своего отчаяния. Затем – скитания в поисках единомышленников, способных разделить его ярость, назойливая, пустившая корни в его сознании мысль о мести – и растущая как на дрожжах численность тех, кто готов был убивать и калечить судьбы за непохожесть… точно так же, как эти ошибки природы искалечили его судьбу за то, что он был человеком. И всегда, на протяжении многих лет, перед ним маячила фигура главного недруга, внушающего неизменный ужас и злобу… Теперь было бесполезно было уверять себя, что перед ним не его ненавистный отец, а Стефен Гиллори, решивший поиграть с ним в кошки-мышки. Лишь когда по воле мутанта человеческое лицо вновь сменило звериный оскал, а покрытый шерстью мощный торс преобразился в фигуру, закутанную в черный плащ, можно было перевести дух и, собравшись с мыслями, продолжать игру. Времени, которое Гиллори затратил на то, чтобы оскорбительными словами вновь удовлетворить свое жажду превосходства, было вполне достаточно для этого… - Суди сам, старый знакомый. Моя смерть даст тебе только пустое чувство удовлетворения и благодарность мистера Эссекса, который благосклонно погладит тебя по головке, но никогда не позволит подняться до того, чтобы самому решать свою судьбу. Маловато для удовлетворения твоих амбиций, Стефен. Грейдон слегка помедлил, а затем, ухватившись за все свое хладнокровие, продолжал говорить, постепенно смиряя стихавшую в нем бурю грозных и противоречивых чувств – неизменную марку способностей Стефена. Маркой же Крида была политика. Умение договариваться с теми, кто был ему выгоден, хитрой комбинацией ниспровергать в бездонную пучину разочарования все планы своих противников, или, когда это было необходимо, взять тайм-аут, пойдя на временные уступки… во имя достижения своих целей? Или ради спасения собственной жизни? Грейдон не знал ответа – все его существование было наполнено неизбывной жаждой расплаты и стремлением воплотить в реальность все свои желания, так что дальнейшее продолжение дела уже казалось ему возможным только при условии сохранения его жизни. Его жизнь и была его делом, а спасти ее – значило спасти все движение от краха. Стефен Гиллори любил власть – вот почему он не стеснялся при всяком удобном случае пользоваться своими способностями, демонстрируя свое могущество, которое пока находило реализацию только в расправе с мелкими врагами его босса. Оставалось только нажать на нужные кнопки… - Неужели не ясно? Он боится тебя. Твоих возможностей проникать в чужой разум, заставляя трепетать от ужаса даже сильных мира сего. Испокон веков одни властвуют, другие подчиняются. Сейчас ты во второй лиге... Как насчет того, чтобы войти в число лучших, заняв место Эссекса? Лишить этих пешек их хозяина с тем, чтобы подарить им нового? Ты знаешь обо мне все, и я помогу тебе обрести власть, которой ты был лишен все эти десять лет.
Слушая Крида, Стефен ухмылялся, так как видел, что пытается сделать его оппонент в данном случае. Мир делится на два уровня, и Грейдон это подметил хорошо. Одни правят, другие подчиняются. Одни сеют страх, другие его испытывают. Одни убивают, другие умирают. Закон природы, и никому не позволено его нарушать. - Когда тигры предчувствуют свою смерть, в них просыпаются дополнительные силы. Силы, которые тратятся на последний бой. И неважно, какой он. Бой с врагом, или со смертью. Сейчас ты мне как раз напоминаешь тигра, но с одной только поправкой. Они тратят силы физически, ну а ты пытаешься всё свести к дипломатии. Простой, проверенной веками и многими люди дипломатией. С его лица не сползала улыбка, так он чувствовал это. Да, человек скала, полководец, главарь одной из самых известных преступных группировок в стране. Хотя, судя по тому, что происходит в стране, преступной её не считают. Нет. Освободители. Герои. Есть люди, которые считают так. Но так ли это? Грейдон Крид, словно глава Инквизиции, натравляет общественность на мутантов. На тех, кто отличается от всех. Истории знают уже подобные случаи. Сама Инквизиция, сторонники Господа Бога, пару веков назад пытала ведьм и колдунов. Пытала по-разному. Иногда пытки были лёгкие, но иногда это переходило в безумие. Неописуемое словами безумие. Но те времена прошли, и что же, появились снова "святые братья и сёстры". - Ненужно обладать моим даром, чтобы увидеть, что ты скоро намочишь штаны. Ты боишься. Боишься меня. Боишься Виктора. Я слышал, что люди боятся своих собственных отцов, но Грейдон, тебе уже не 7 лет. Так отчего же ты так боишься его? Он тебя побьёт? Отхлестает ремнём? Нет. Такой громилы ремень не нужен, да и на тебя наверное он не подействует. Ты же у нас взрослый мальчик. Не так ли? Он словно маньяк, свихнувшийся маньяк, издевался над своей жертвой. В Викторианской Англии уже был такой человек. И звали его Джек. Он тоже издевался, и потом убивал жертв. Но он издевался быстро, чтобы не поднять шум, а иначе были бы свидетели. Здесь же, в Нью-Йорке свидетелей куча, но сейчас они немного заняты, и не слышат того, о чём говорят эти двоя. Внезапно улыбка сползла с лица Стефена, и он отшвырнул Грейдона в сторону. - Твоя охрана слишком уж ненадёжная. Увидев опасность, многие из них бросились бежать. А те, кто остались, даже не стали тебя искать. Вдруг, твой труп валяется где-то под деревом. - он застегнул пуговицу на рукаве рубашки и глубоко вздохнул. - Когда ты мне понадобишься, я с тобой свяжусь. А пока я оставляю тебе жизнь. Наслаждайся, пока есть время. И кстати - он окинул взглядом улицу - не пытайся нанять себе в охрану амбалов или представителей спец служб. Они тебе не помогут, а лишь станут новыми пациентами в местной психиатрической больнице. Также знай, что я люблю позабавится, и сам тебя, конечно убивать не стану. Но возможно, в следующий раз со мной будет Виктор. Доброго дня. С этими словами он пошёл прочь от места преступления, и скоро скрылся из виду. \особняк Эссекса\
оос: извиняюсь за отрывочность и бредовость, но время... хм
Боль, страх и унижение. То, чего добивался Стефен, теперь витало в воздухе, не видимое человеческим оком, но интуитивно ощущаемое сквозь толщу той высокопарной тирады, что выпустил в него противник, стремясь вселить в него неуверенность в своих силах – то, что гарантирует ему выполнение обязательств без взаимности с его же стороны. Тот, кто имеет силу, никому ничего не должен. Он хотел ослабить соперника? Что ж, ему это удалось… отчасти. Ты упустил одну деталь, Стефен. Так уж получилось, что тот, кому доводилось узнать мою маленькую тайну, не доживал до своего следующего дня рождения...Крид горько усмехнулся и на удивление ровными для такой ситуации шагами смерил ближайшие пять метров в радиусе недавнего происшествия. Как будто и не было поблизости троицы смертельно опасных врагов, рвущейся завершить злополучную вендетту мистера Эссекса... Еще не остыли следы поспешно скрывшегося хранителя его тайны, и Грейдон, чувствуя непреодолимое притяжение к самой сцене, на которой недавно разыгрывалась драма без финала, актерская игра с импровизацией, распределившей все роли по своему усмотрению, все не решался сдвинуться с места. Воспоминания о недавних событиях, ясные, перебираемые его сознанием как четки, все оттенки чувства смертельного страха, несколькими минутами ранее наполнявшие все его существо, взращенный годами одиночества гомункул ненависти к своим родителям, смешанной с неизменным страхом… Было трудно поверить, что жил на свете человек, который с отвращением и брезгливостью мог созерцать все эти мириады эмоций, видеть его насквозь и, улыбаясь нечеловеческой в своем безумии улыбкой, требовать власти. Но что могло остановить такого монстра, который не поступится ничем для достижения своих целей? Крид как никто другой понимал, что выполнение обязательств не гарантирует ему сохранения жизни. Что стоили все обещания для человека, который любил власть? Ты умеешь запугивать… А что, если я найду того, кому нечего бояться? Грейдон устало прислонился к дереву, на некоторое время захваченный перебором вариантов. Все известные ему головорезы, психопаты, да и просто правительственные пешки – у всех был свой страх, который делал их уязвимыми перед новым врагом. Никто из них не подходил на уготованную роль панацеи, способной избавить его сразу от двух врагов, одинаково желавших ему смерти. Следовало заручиться поддержкой более мощных союзников… Тонкая, протяжная мелодия, доносящаяся, казалось, откуда-то из-под земли, прервала его раздумья. Как уцелел сотовый телефон после падения, когда Гиллори столь неожиданно настиг его у самого выхода, было непонятным, но наступившее вместе с тем предчувствие, схожее с инстинктом охотника, чующего свою добычу, было слишком явным, чтобы поддаться искушению со злостью раздавить звенящий кусок пластика… - Мистер Крид… у меня для вас потрясающая новость! – восторженный голос одного из его ассистентов – мелкой сошки, мнившей себя богом перед многочисленными рядами более слабых фигур, но пресмыкающейся перед своим боссом, как и положено жалкой твари. - У меня для тебя тоже, - ледяной тон Грейдона мгновенно возымел эффект нокаута. – Но об этом мы поговорим с тобой на базе. Что у тебя? - На острове Святой Эльзы… мистер Крид, - голос шестерки звучал уже не так уверенно. – Вы просили дать вам знать, когда станет известно об этих двух мутантах. И, кажется, задача выполнена наполовину… - Вы нашли Саблезубого? – резко переспросил Грейдон, затаив дыхание. Сорванное свидание с отцом, которого заменил Стефен в его облике, изрядно подпортило взлелеянные жаждой мести ожидания главы FOH, а новый шанс мог позволить ему свести угрозу своего врага на нет, лишив его преимущества еще в первом раунде. - Не совсем, сэр. Мистик… Сейчас находится в заключении на острове. Мистер Крид? Недолгая пауза, в ходе которой Крид осмысливал все значение этой новости – и короткий ответ, единственное, чего могло удостоиться это существо, с подобострастием внимающее каждому его слову. - Дай знать Освальду, что я буду там через пару часов. Простое нажатие на кнопку лишило его собеседника возможности что-либо возразить боссу – даже если бы он и решился на такое. Крид снова был в своей роли, что вселяло в него спокойствие и уверенность в своем непреложном авторитете. Играть на тщеславии Гиллори было легко, но, к сожалению, в своей тираде он был прав – преданность его союзников оставляла желать лучшего. Конечно, Крид не мог уничтожить всех, кто не пришел ему на помощь, когда он был вынужден сам спасать себе жизнь, но придумать виноватого было в его силах. Этим он займется в своем убежище, а пока... Извини, Стефен. Есть дела и поважнее власти.
Как и было условлено ранее, Триада в определенный момент выпустила Стефена из-под своего щита, продолжая успешно держать оборону втроем против полицейских и внушительной толпы агентов. Оружие было бессильно причинить им вред, пули осыпались на асфальт свинцовым градом, задержанные щитом, иные даже рикошетили в толпу; но постоянная подпитка щита собственым резервом изрядно изматывала и скоро, когда собственных сил оказалось недостаточно, они перешли к более агресивным действиям, диктовавшимся, однако физической необходимостью и человеческой агрессией, неутихавшим потом бивщей в них со всех сторон. Триада сейчас просто качала из людей их эмоции, энергию, жизнь и направляла против них же самих - несколько ударов полем, несколько десятков глупых, бессмысленных человеческих смертей... Несколько минут на восстановление за счет лишь более разъярившихся уцелевших, чей новый натиск давал энергию для новой атаки. Казалось, это будет продолжаться бесконечно...
Таков был план, на это и была сделана ставка. Триада с блеском отработала боевое крещение в кровавой и безжалостной команде господина Дьявола. Пожалуй, никогда прежде им не приходилось проливать столько крови единовременно, но ими двигала высшая цель, подобные средва к достижению которой были вполне приемлемы. Во всяком случае, так им казалось сейчас. Бой продолжался и Стефен сумел добраться до цели невредимым, а после - затеряться так успешно, что даже будь у Триады такая возможность, разглядеть их с Кридом в тени не представлялось возможности с той точки, где они находились, отбивая все слабеющие и более неуверенные, постепенно сходивние на нет атаки.
The Moment
Время летело незаметно: секунды, минуты, часы... Сонце закатилось за горизонт, а сейчас небо вновь начинало светлеть. Сейчас они уже стояли, окруженные звенящей предрассветной тишиной и мертвыми телами на асфальте. В глазах у всех троих - сероватая муть последних эманаций ушедших из тел жизней. Единственное ощущение безграничная слабость... Критический момент прошел и три личности вновь разделились насколько это было возможно в их положении. - А где Стефен? - первой опомнилась старшая, Лисса, слабым голосм обращаясь то ли к самой себе. то ли к брату с сестрой. Ответом послужило напряжение на несколько секунд, пока те искали следы его ауры, но - тщетно. - Испарился, - тихо усмехнулась Лидия, откидывая прилипшую к мокрому лбу прядь, - как будто и не было. - И тот, за кем мы пришли тоже. - уверенно заключил Джон, и все подумали об одном. Все это выглядело очень, очень подозрительно исейчас нужно было что-то решать. Первым и самым логичным было бы разумеется немедленно позвонить Эссексу и доложить обстановку, но, когда младшая из сестер уже набрала номер, Лисса сбросила звонок прежде, чем пошел первый гудок. Она одна была рядом с боссом когда он видел запись смерти девушки, она одна видела его лицо в тот момент, его ауру... - Не надо. Не сейчас. - остановила она Лидию. Джон как-то отсраненно нблюдал за полубезмолвным разговором сестер, а потом взял у Лиссы мобильник и набрал номер Мартиник. Рассудив здраво, он пришел к выводу, что загадоное исчезновение мистера Гиллори не следовало упускать из виду, но и Лисса была права, а потому он звонил человеку, который по его мнению был достаточно близок к Эссексу, чтобы разбираться в "тайнах мдаридского двора".
Слушая в трубке длинные гудки, Джон нетерпеливо ждал, когда, должно быть, сонный в столь ранний час голос девушки ответит. То, что он должен был сказать ей сейчас стоило того, чтобы проснться в этот предрассветный час. Уж слишком все выходило неестественно, слшком много тумана сгущалось над загадочной персоной Стефена Гиллори.
Уже светает. Хенк до сих пор не вернулся и беспокойное сердце Курта не давало ему покоя после того, как по телевизору показали диверсию на дебатах. Ночной Змей не мог успокоиться и надеялся, что с его синим другом все хорошо. Однако случаеться многое, оссобенно в послежнее время. Курт старался передвигаться как можно быстрее и незаметнее, чтобы проходящие по улицам города люди его не заметили. Быстро, словно перекинутое через плечо полотенце, Змей перепрыггнул ограду центрального парка. Все было бы на много быстрее, если бы жизненая спокойность и духовность Курта не дала бы ему забыть зарядить аккумуляторы для голограммы. Из кустов Курт посмотрел на главные ворота. Проходящих мимо людей небыло, что показалось очень странным. Но думать сейчас об этом небыло времени и Курт телепортировался за небольшой холмик. То, что он увидел поразило его янтарные глаза. Тела. Много тел бездыханно лежали на земле. У Ночного Змея появилось лицо человека, который как будто увидел привидение. Много привидений сразу, которые летали бы вокруг него. От страха и жути Курт схватился за крест, висящий у него на поясе, и крепко сжал его в ладони. Мысленно он стал молиться за каждого из них. За каждых, у которых была семья, дом, работа и любимые люди. А в один момент они лишились всего, даже собственной жизни. Осталось лишь только надеяться, что их души обретут спасение и покой. В такой картине он даже и не заметил, как среди всех этих бездханных людей стояли три совершенно спокойных человека.
Ожидание ответа в телефонной трубке показалось невыносимо долгими, прежде чем Джон услышал голос Мартиник. - Мартиник, это Джон, Джон Кнстантин... - начал он, не обращая внимания на тихий мужской голос на заднем плане. В конце концов, какое его дело до того, с кем сецчас девушка, если бы у него не было крайне важной информации, он бы вовсе не стал звонить, вторгаться в ее личное ппостранство в такой час, - Некогда объяснять, но Стефен Гиллори уж слишком подозрительно исчез вместе с тем, кого мистер Эссекс приказал уничтожить... Он не успел договорить о своих подозрениях на его счет, как почувствовал в тот же миг напряжение Лидии, младшей из сестер, которая резко обернулась в сторону небольшой возвышенности совсем рядом.
Объяснения были излишни. Доли секунды - и вот уже все трое снова стали единым целым, не двигаясь с места изменив конфигурацию своего поля, одного на троих, чтобы им "прощупать" сторону, в которой только что будто изниоткуда появилось что-то живое... Живое и определенно нечеловеческое... Демоническое. Несколько секунд и подтверждение, для которого даже не требовалось воочию видеть лицо демона. Хотя, уж им то было прекрасно известно, что ничего привлекательного в физиономиях демонов искать не стоит. Вначале они могли бы подумать, что это еще один неизвестный им прислужник господина Эссекса, но ничего, схожего с энергетикой его подчиненных в этом существе, пока еще скрытым предрасветным мраком, не было. А значит это - враг. Они остались верны своему изначальному предназначению. несмотря даже на то, что сейчас оказались в штате самого господина Дьявола. - Здесь сейчас ему нечего... -... делать. И свидели нам тоже... -... совершенно ни к чему.
Сосредоточиться и нанести оглушающий удар полем, хотя бы зацепить, воспользоваться эффектом неожиданности, ни слова не говоря... Ударить первыми. А после уже подойти и окончательно с ним разобраться. Возможно он знал что-то ценное, а иначе зачем ему появляться здесь сейчас?
Страх. Жалость. Отчаяние. Курт шел за Хенком, но в этот он почему то забыл про все на свете. Жалость переполнила его сердце. Но раздумья его прервались. Резкое головокружение заставило отпустить крестик и взяться обеими руками за голову. Силы как будто покинули его тело и Ночной Змей упал на землю. У него было такое ощцщение, как будто сначала его раскрутили на центрифуге, а затем он перенес себя до Юпирета и обратно. У него небыло сил даже на то, чтобы перенстись от сюда. Непослушно он открыл веки, чтобы посмотреть, что же случилось и увидел три расплывчятых силуэта.
Трое быстро подбежали к глухо хлопнувшемуся на землю телу. И, разумеется, ожидания их не обманули - перед ними на земле распростерся никто иной как демон. Синее лицо, светящиеся, как будто наполненные пламенем глаза, и даже хвост на месте - кончик его предательски показался из-под плаща. Сил у него было, очевидно, совсем немного, если он и глаза-то открыл с трудом. - Никакой маскировки, вот наглость. - с видимым отвращением фыркнула Лидия, носком ботинка поддев руку мутанта и смерив его самым уничтожающим взглядом. Сечйчас Триада вновь становилась Лиссой, Лидией и Джоном, тремя разными гранями единой личности, наделенными некоторой относительной автономией. И самой резкой из этих граней была как раз она, младшая. Ощутимо наступив Курту на грудь, не без удовольствия наблюдая за тем, как мешает ему сделать глубокий вдох, девшука наклонилась низко к самому его лицу и с самой гаденькой улыбочкой, больше смахивавший на хищный оскал, поинтересовалась медовым голоском как ни в чем не бывало. - И откуда к нам такое чудо?
Об осторожности девушка не думала. Впрочем, о ней она никогда не думала, этим обычно занималась старшая и самая рассудительная, Лисса. Также и сейчас она держала контур биополя поверженного на землю демона таким образом, чтобы к нему подходило ни каплей больше того, сколько было необходимым для поддержания в теле жизни и сознания. Джон молча созерцал картину несколько секунд с высоты своего роста, а после вспомнил, что в руке его все еще сжат телефон, где Мартиник висела на линии. - А, прости. Здесь в парке обозначилась небольшая проблема. Не могла бы ты подъехать? У нас в руках один очень интересный экземпляр.
Силы покидали Ночного Змея. Он еле еле мог дышать. Это была не простая слабость. Что0то или кто-то вытягивало из него все соки. Три силуэта видились Курту сквозь веки, которые как будто были налиты свинцом. Кто же были они? Скорее всего жизни многих этих несчастных людей оборвались по их вине. Да уж, было видно, что они не случайные прохожие. Почему некоторые люди могут вот так вот просто оборвать жизнь. Человек рождаеться. Идет в школу. Учиться в коледже. Работает. Рождает новую жизнь. И за долю секунды его не становиться из-за кого то. Кто-то лишает людей всего того, что было нажите таким непосильным трудом. Это люди у которых нет веры. А если нет веры, то нет и жизни. Это просто существование...
Джон слушал слова девушки о том, что шеф сошел с ума и напрочь лишился логики, о чем Мартиник, по ее словам была вовсе не рада им сообшить... - Мартиник? Эй, что ты хотела сообщить? - Джон вдруг понял, что вместо голоса девушки или же выжидательного полного внимания молчания со звуком дыхания на заднем фоне, он слушит только шипение помех. - Вот черт... Сорвалось. Он со злостью сбросил звонок, вполголоса проклиная оператора сотовой связи. Посмотрев на еще подсвеченный экран сотового мужчина заметил, что по какой-то непонятной причине телефон все еще показывал сигнал, пусть слабый и нестабильный вроде того что обычно бывает на станциях подземки, но все же он был. На то, чтобы отослать SMS его должно хватить.
Удостоверившись в том, что сообщение было доставлено, Джон кинул телефон в карман и склонился над изловленным демоном вместе с младщей сестрой. Что ж, ее праведный гнев и возмущение были ему впролне ясны по понятным причинам. Мало того, что демон не потрудился даже позаботиться ни о какой внешней маскировке, так в насмешну над Всевышним он прицепил к поясу крест. - Смотри-ка, молчит. - угрожающе-насмешливо протянула Лидия, поймав взгляд брата, а потом бросила сестре, - Эй, ты что, совсем его придушила? - и снова обратилась к брату, но на сей раз в ее голосе отчетливо прозвучали ревнивые нотки, с которыми девушка как ни старалась, а справиться не могла, - Ну что хорошенького сказала тебе наша бесценная иллюзионистка? - Связь оборвалась. - мрачно отозвался Джон. Девушка фыркнула, как раздраженная кошка, но ничего не сказала, а Лисса негромко, устало обратилась к сестре из-за спины. - Лидс, ты теперь собираешься всех на свете женщин ненавидеть лишь за то, что Джон с ними разговаривал? - Ну, если ты так ставишь вопрос...- огрызнулась младшая. - Хватит, прошу тебя, Лидия. - прекратил начинавшуюся ссору брат. - Ты же прекрасно понимаешь, что теперь... -... да-да. Теперь мы трое одно целое и простые человеческие радости для нас заказаны. - закончила Лидия, давая понять, что тема себя исчерпала.
Дальше вслух уже не говорили. Джон молча взвалил тело на плечо и погрузил на заднее сидение авто, куда села без особенного удовольствия и Лисса, старшая сестра, по-прежнему продолжая искажать конфигурацию биополя демона, не давая ему сил больше, чем требовалось для поддержания жизнедеятельности тела. Лидия села на соседнее с водителем место, предварительно поспорив с братом, не произнося вслух ни слова, кто поведет. Несколько секунд, и машина быстро тронулась с места, помчавшись по предрассветной улице в сторону фешенебельного квартала.
Как только под ногами почувствовалась устойчивая поверхность, резкий приступ тошноты буквально сбил с ног Мистик, заставив её бессильно сесть на сырую от утренней росы землю парка. Мерзкое чувство поднималось от её груди к горлу и искривило лицо женщины в гримасу. Перемещение из отбелённой искусственным светом тюремной камеры, в которой легко можно было сойти с ума либо от клаустрофобии либо от нагнетающей обстановки серых стен, прошло удачно и невероятно быстро. Она никогда раньше не пользовалась подобным способом перемещения, поэтому всё происходящее казалось ей странным и лишённым здравого смысла. Секунду назад она пребывала на острове Св. Эльзы и схватила за руку спасительницу Виву, её пальцы ещё помнили лакированную ткань плаща, как в следующий момент она уже находится посреди неопознанного ею места, и не может толком сказать было ли это на яву или же это камера сделала своё дело и она сошла с ума, а скоро, как в дешёвых фильмах ужаса, эта реальность обрушится и она снова окажется в залитой искусственным светом помещении. Что за чушь?! Это всего лишь способности Вивы, а не твоё помешательство…Быстро образумив себя, Мистик попыталась встать, но проклятое чувство тошноты не желало более ждать и вырвалось наружу приступом рвоты. - Скажи, это у всех такая реакция на твои перемещения или я отличилась? – Оправившись от случившегося, Мистик обратилась к Виве. Её голос был измучен и отдавал хрипотцой, в сказанном не было ни доли шутки, меньше всего на свете ей сейчас хотелось проявлять своё чувство юмора или оценить чужое. Сделав над собой усилие, Мистик встала на ноги и, нахмурив лоб, осмотрелась. Их окружали деревья и парк, весь утопающий в благоухающей, от утренней свежести, зелени, людей вокруг почти не было. Ещё бы! Сейчас было около 4 часов утра, она и сама не захотела бы вставать в такую рань, и тем более добровольно отдаваться ледяным порывам ветра, в которых сейчас недостатка не было. - Ну и куда ты нас отправила? – Недовольно оглядывая местность, Мистик опознала её, как городской парк - Это…Центральный городской парк…додумалась же…Осознание того, что она обязана Виве спасением своей жизни, разрушала все мыслимые и немыслимые стереотипы женщины. С другой стороны это даже хорошо, что мы оказались в парке, далеко от острова. Здесь им точно ничего не угрожает, и она может спокойно подумать над тем, как бы снять, тяготивший её шею и самолюбие, ошейник, задуматься над спасением Чёрной Вдовы и Стар. - У нас по-прежнему нет времени – низкий хрипловатый женский голос нарушил утреннее молчание природы, Мистик зажмурила глаза, нахмурила брови, и, интенсивно массирую висок, в котором в данный момент раздалась острая боль, небрежно и даже несколько раздражённо принялась излагать Шарлот суть дела – На сколько я знаю, их там держат не в качестве туристов, а бесплатного материала для экспериментов, так что если не хочешь обнаружить свою подружку в изуродованном состоянии или лишённой всяческих мутантских способностей… – одна только мысль об этом передёргивала Мистик - …нам нужно приложить все силы на их освобождение и чем скорее, тем лучше. Ядовитые жёлтые глаза смотрели прямо на Виву, голова Мистик была наклонена влево и она по-прежнему растирала ноющий висок, дело оставалось за малым, за словами Вивы.
...ох, боже мой, какие же мы привиреды.... я ей помогаю, а ей это ещё и не нравится... В момент, когда эти мысли крытились в голове Вивы, она уже стояла на земле, немного отряхивалась, и пренебрежительным взглядом осматривала Мистик. Она, конечно, знала, что сейчас не самое подходящее время высказываться так, но, это были лишь мысли, от которых она не могла избавиться, и которые ей никто не запрещал додумывать. Если бы не я, она бы до сих пор сидела в камере... и ей ещё не нравится, как я её перенесла.... да, в этом вся Мистик...-...нет, не у всех...,- она ухмыльнулась, -только у некоторых, таких, как, например... ты... Она развернулась и оглядела. Действительно, девушки стояли в парке, в котором, вроде бы, Шарлотта даже никогда не была... -Не знаю почему именно сюда, скажи спасибо, что вообще вытащила тебя... Вива немного прошлась и встала ближе к дереву, чтобы не так выделяться. Её вид был сейчас не очень адекватным. Почти все вещи были в крови, хотя, это было очень странно. Расцарапаны были только руки, но было ощущение, что всё тело истекает кровью... Ей было сейчас действительно плохо, поэтому в какой-то момент она просто перестала обращать внимание на высказывания, колкости Мистик в её адрес, и полностью погрузилась в рассказ о спасении. -Да... ты права, нам нужно действовать быстрее...,- не могла не согласиться Шарлотта с Мистик. -Нам не нужен план, я думаю, так как в этом случае, в этой ситуации, будет более эффективна внезапность... Девушка как бы разговаривала сама с собой, так как ей нужно было действительно воссоздать всю ситуацию, всю картину сомой для себя, сразу же, сейчас же... -Первое, что нужно сделать, это переместиться обратно и ..., -в какой-то момент Шарлотта заметила на шее у Мистик что-то не очень понятное ей, что-то, уж больно напоминающее ошейник... -Что это?, -девушка указала Мистик на непонятную вещь и внимательно начала рассматривать "ошейник"...
Заранее извиняюсь за этот бред, но время поджимает
- Что это?! - удивлённо переспросила Мистик с нажимом на последнее слово - Милая моя, если ты не знаешь об этом, то я вообще сомневаюсь, знаешь ты хоть что-нибудь о кознях правительства! Такое недостойное обращение со своей без пяти минут спасительницей Мистик сама могла прекрасно объяснить, но боялась и старалась не думать об этом. Её унижал один только факт, что Вива, которую она не воспринимала до последнего времени как врага и действенного мутанта, спасла её жизнь и теперь возможно именно она окажется реальным спасителем Стар и Вдовы, а не она, Мистик, которая находится в плену ошейника. - Этот ошейник надевается на каждого мутанта, который попадает в плен к правительственным органам, он блокирует мутантские способности каждого, оставляя нас беззащитными - С этими словами Мистик подошла к небольшому питьевому фонтанчику, стоящему на возвышении и поднесла руки к ледяной, но чистой воде - Я буду тебе бесполезна, если не сниму его... - эти слова скорее были откровением для самой Мистик, а не для Вивы, бесполезной она никогда не была и быть не хотела. Набрав в ладонь воды, Мистик затаила дыхание. В эту секунду могло произойти всё, что угодно, всё могло пойти не по плану и тогда в самом худшем случае ей грозило гибель, а в лучшем - освобождение от оков беспомощности и ненужности. Ну давай, кто бы ты ни был, помоги мне... - еле уловимый шёпот сорвался с губ, она сама не знает, к кому она обращалась, возможно к Богу, в которого никогда не верила, но о котором так много говорили ей набожные родители, возможно к своему несуществующему ангелу - хранителю, который сейчас явно был не на работе, а может к кому то ещё, более сильному... Заявка: Облить ошейник водой, тем самым вызвать замыкание. При подобных стичениях обстоятельств ошейник должен растегнуться
ООС: допустим, что ошейник сделан из какого-то супер металла ( и т.д.) и он не растягнулся.
Девушка стояла, удручённая своими мыслями. Сейчас, скорее всего, ничего бы не смогло вывести её из себя, ведь, она итак, фактически, была не в себе. По ней уже было заметно, что что-то не так. Она, конечно, сама понимала, и морально, и, тем более, физически, она была на грани. Но, сейчас нужно было забыть про всё, и сосредоточиться на чём-то определённом. -Да, ты права, я не очень разбираюсь в кознях правительства, - повторила Вива слова Мистик, -но зато, я не попадаюсь в плен, как некоторые, с очень приличным опытом... Шарлотта сейчас не хотела ругаться, но, это ведь была Мистик, и одно лишь её присутствие рядом со Свэй застовляло быть в бешенстве, и пытаться сделать, или сказать что-то, чтобы как-нибудь задеть девушку. -Значит... сейчас у тебя блокированы все силы.... очень мило, если считать, что я практически недееспособна... Девушка немного огорчилась тем фактом, что не сможет расчитывать на помощь Мистик. Она не любила её, но, никогда не отрицала, что она довольно сильная, и очень умная женщина. В какой-то момент Мистик попыталась снять ошейным, вылив на него немного воды, но, это не дало того результата, который они ожидали. Она всё ещё оставалась в нём... -Хорошая попытка, но знаешь, возможно, наши силы, -она сказала "наши", ведь сама толком не могла управляться со своими, -могут не понадобиться, как они не понадобились, когда я спасала тебя. нам просто нужно переместиться, забрать девушек и перенести сюда...например. Они не могли терять ни минуты, поэтому, Вива взяла за руку Мистик и уже через несколько секунд, а может быть и совсем молниеносно, их подхватил мини ураган и перенёс, как это он обычно делал...
- Мерзкая тварь! Подобно чудовищу, выбравшемуся из самых страшных человеческих кошмаров, монстр, отдалённо напоминающий человека, молниеносно накинулся на Виву и ранил девушку. В немой растерянности, Мистик, с ужасом наблюдавшая за приближающимся животным, успела только прижаться к металлической стене. Даже страшно представить, чтобы с ней случилось, если бы Шарлот Свэй не нашла в себе силы и не остановила это существо, когда-то бывшее человеком. Страшные создания…эти люди…самые опасные существа на планете…уничтожать надо не нас, а их! Ещё раз убедившись в правоте своей ненависти к людям, Мистик попыталась отбросить эти мысли и думать о происходящем. События развивались стремительно, унося за собой в круговорот памяти мелькающие лица и звуки. Через минуту они оказались в камере девушек, взгляд Мистик упал на стоящую у стены Вдову, на лице которой было написано полная растерянность и уныние. Мистик даже задело то, что все заключенные в этой камере выглядели глубоко несчастными, раздавленными. Наверное, они думают, что хуже, чем дела идут у них, не может быть! Какой цинизм! Некоторые пережили гораздо большее и нашли в себе силы не утопать в совместном горе, а пойти на помощь другим! Мистик вспомнила многочисленные ранения Вивы, которая, несмотря ни на что помогла ей и остальным спастись от страшной участи, возможно даже от участи того человекообразного монстра, которые также однажды впал в немилость к правительству и стал тем, кем сейчас является. Перед глазами вновь всплыл образ уродца с раскрытой пастью из которой обильно шла слюна, стремительно бегущий на четвереньках, образ ничтожного, лишённого каких либо прав на мысль и чувства существа и по спине пробежал холодок. А ведь и нас могла постигнуть такая участь…и меня…каждого Страх, острыми уколами игл пробежал по всему её телу и она явственно ощутила, как он будоражит что-то в её голове, парализуя движения. В реальность её вернуло резкое прикосновение чьей-то руки. Ядовитый взгляд в сторону Вивы, последний раз осмотреть камеру, услышать грохот и крики в коридоре, ещё раз ощутить на свой коже, пробирающее до костей, мертвенное освещение и задохнуться. Задохнуться в круговороте воздуха, времени, звуков и лиц. Так всегда ощущала себя Мистик во время перемещения с Вивой. - Ты не важно выглядишь…
И всё-таки до чего замечательный воздух в этом парке! Возможно, это от того, что она впервые оказалась здесь ранним прохладным утром и никогда не могла оценить всей прелести утренней свежести парка, полного зелени и какой то совершенно замечательной отречённости. Подобные мысли посещали Мистик молниеносно и так же стремительно исчезали. Воспитанная в семье, где было не принято говорить о чувствах, философии и прочей чуши, по мнению её родителей, она избегала подобных тем даже в мыслях. Перед ней стояли Стар и Чёрная Вдова, обе они были в ошейниках, что напомнило и ей самой о тяжести унижающего устройства по устранению мутантских способностей. - Вива, а ты… - Мистик остановилась на полуслове. Посредине густо-зелёного полупустого парка стояли только три девушки, Мистик, Стар и Чёрная Вдова, но Вивы рядом не было. - Где она?! – этот вопрос был адресован скорее не девушкам, а ей самой, потому что сразу после своих слов, Мистик судорожно начала вспоминать, что произошло во время перемещения… - Ты не важно выглядишь… - последние слова Мистик, обращённые к Виве, скорее всего были ею не услышаны. Девушка, смертельно бледная, истекающая кровью, тяжело переносящая последний «подарок» уродливого существа, закрыла глаза и она потеряла её руку. Мистик больше не ощущала бывшую сначала крепкой, постепенно слабеющую хватку Вивы, Шарлот Свэй Дениэлс пропала в безграничном просторе времени и расстояний. Только богу могло быт сейчас известно куда переместилась Вива, покинув своих спутниц.
Между тем, грохот продолжался. Стар, пытавшяся что-либо сделать, как-нибудь помочь и себе, и мутантам, которые оказались в таком же положении. Однако, так же, как и раньше, ничего не удавалось сделать. Даже если бы у Ники были силы, а не милый ошейник в качестве воспоминания о возможных силах, то она бы всё равно ничего не смогла бы сделать. Именно в такие моменты она жалела о не очень большой пользе своих сил. Шайн бросила беглый взгляд на Блинк, которая стояла с растерянным видом. Действительно, незнание происходящего сводило с ума, и Ника понимала девушку. Да, возможно, это были последние минуты их жизни. Наверняка, каждый бы начал говорить, что он слишком молод, что бы умирать, но в камере стояла абсолютная тишина. Возможно, они просто понимали, что рано или поздно всё равно это случится, а может... может просто в душе кричали и хотели показаться сильными. Но, видимо, добрая тётя по имени Судьба решила помочь Стар и послала ей добрую фею в лице Вивы. Добрая фея появилась неожиданно и сразу развела бурную деятельность. Взяв Чёрную вдову и Нику за руки, Шарлотта, которая была с Мистик за компанию, начала перемещаться. Стар хотела-было сопротивляться, вот только её мнения никто не спрашивал. Она, конечно, понимала, что Блинк и остальные её сожительницы ей, Виве, никто, но Шайн просто не могла себе позволить оставить их там. Почувствовав невесомость, она поняла, что они начали перемещение. Наконец-таки ощутив под ногами твёрдую поверхность, предположительно, землю ^^, Стар вздохнула с облегчением ибо перемещение для неё было не очень приятным делом. Однако, снова и снова все мысли Ники возвращались к острову св. Эльзы. - Нам надо вернуться! Я... я не могу их там бросить! - кричала девушка, понимая что она или слишком добрая и быстро привязывающаяся к людям, или же слишком глупая. Но только на данный момент это её не волновало. Она хотела спасти оставшихся, во что бы то ни стало. Только через некоторое время, Ника осмотрела их местонахождение и поняла, что кого-то не хватает, а именно Вивы. "Что?... Где?... Где Вива?!" - кричал её внутренний голос, в то время как вслух она не произнесла ни слова. Воображение сразу стало рисовать ужасные картины, что она могла остаться там, или ещё что похуже. Тут и Мистик тоже заметила отсутствие Вивы и переводила взгляд с неё, на Чёрную вдову и обратно. Ощущая какую-то непонятную пустоту, Шайн пожала плечами, чувствуя как на душе скребутся кошки. Оставалось только догадываться, куда переместилась Шарлотта, переместив их сюда.
Если бы за меня всю жизнь делали умные вещи - я бы была в шоколаде! Наталья настолько погрузилась в себя от шока и безвыходности сложившейся ситуации, что время для неё пролетело очень быстро. Настолько быстро, что мыслить трезво она начала только в парке, ясно осознав свободу. - Я даже не знаю как тебя благодарить! Лицо Натальи расплылось в благодарной улыбке, при этом её и без того пухлые щёчки, особенно округлились, придавая лицу девушки детскую непосредственность. Она повернулась к Мистик, сияя зелёными глазами, то, что её подруга попытается её спасти, она не сомневалась, но то, что у неё это получится было спорно. Она внимательно смотрела на фигуру высокой женщины и лишний раз поразилась ей, это было не восхищение, не удивление и даже не зависть, а именно поражение. На самом деле, раскопать прошлое Мистик, известной ранее как Рейвен Даркхолм, было не так уж и сложно. И её прошлое ничем не отличалось от прежних лет остальных мутантов, но что-то подсказывало Наталье, что всё было не так уж просто... Романова оставила свои копания в чужом прошлом в ту же секунду, когда на лице её спутниц появилось встревоженное выражение, причину которого она не понимала. Star - Нам надо вернуться?! Ты с катушек съехала, милая моя?! Никто не собирается туда возвращаться! Впрочем, если тебе нетерпиться отбросить копыта, то это твоё дело, добирайся туда как хочешь Чёрная Вдова никогда не отличалась особой изысканностью фраз и ничуть этого не стеснялась, счиатя это не столь важным. - А что нам делать с этим, Мистик? - Наталья повернулась к подруге и беспомощно обхватила тугой ошейник руками, но реакции не последовало - Да что здесь происходит, чёрт возьми?!!
Мистик оторвала пустующий взгляд от кажущегося бескончным периметра парка. Её мысли и чувства смешались и их срочно нужно было привести в порядок, но вот только как она не знала. Все размышления сейчас были о желанной свободе и о проклятом ошейнике, мешающем ей жить. А чтоон может без своих способностей? И что самое страшное, сможет ли прожить без них? На поседний вопрос она наверняка знала ответ: нет. Будь что будет. Сейчас или никогда! Резко развернувшись на девяносто градусов, женщина направилась к фигурному питьевому фонтанчику из которого обильно изливалась ледяная кристально чистая вода. Однажды она уже подходила к нему. Тогда ей понадобилось больше храбрости, чем сейчас, поэтому Мистик действовала более решительно. Стремительно подойдя к сооружению, она вытянула руку, на секунду закрыла глаза и поднесла руку к ледяной воде, зачерпнув содержимое вонтанчика, Мистик резким движением руки вылила воду на ошейник, другой рукой отрывая его от горла так, чтобы в случае неприятности, её ранение было бы минимальным. Заявка: Таким образом снять ошейник и тут же отбросить его в сторону
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума