Шикарная просторная двухэтажная вартира в престижном районе города, с балконом и современным дизайном. Мебель - от лучших производителей не только США, но и всего мира. Всё подходит не только моде, но и устраивает нетребовательным вкусам хозяйки. В гостинной кроме телевизора и домашнего кинотеатра расположены пара тренажёров, таких как беговая дорожка и т.д. Туалет и вынна сверкают белизной.
Вернувшись домой, Мартиник первым делом сняла обувь и поставила её слева от входа. Потом она сняла куртку и повесила её на один из крючков в шкаф рядом с дверью. затем она достала с полки полотенце и прихватила с собой купленный во время шоппинга халат. Она направилась в ванную. Набрав в джакузи тёплой воды, она разделась, развела пену для ванны и медленно погрузила своё тело в воду. И сидела в мягкой пене довольно долгое время, прежде чем вымыть голову шампунем. Наслаждаясь каждой струйкой, стекавшей по её телу, Мартиник на некоторое время забылась во владной неге, но, всё хорошее когда-нибудь заканчивается, так и закончилось её пребывание в душе. Покинув просторное джакузи, а затем насухо вытерев тело, она накинула халат и обернула волосы полотенцем, после чего вышла из ванной комнаты.
Высушив волосы, девушка присела на диван и, включив телевизор, приступила к просмотру новостей. И, что не удивительно, по всем каналам крутили сегодняшнюю историю с Ашен, что, в конечном итоге, заставило её отключить сей прибор. Мартиник прикорнула на уютном диване кремового цвета и задремала. Сегодня сон её был спокойным: безмятежным, без кошмаров, так часто преследующих её, пока она спала. Но, несмотря на это, проспала она не долго, поскольку всё же никакой диван не мог сравниться с огромной уютной кроватью, вот поэтому-то она и покинула малое ложе, чтобы перебраться в большое. Шикарная мебель, - Мартиник каждый раз удивлялась, когда видела эту огромную кровать, ведь раньше она спала в постелях куда меньшего размера.
Но надо было поменять постельное беельё, и девушка, прикрывая зевающий рот, отправила отыскивать его в покупках. Когда она нашла то, что искала, то вернулась в спальню, где и провела все необходимые приготовления ко сну, а затем сняла халат, повесила его на стул у двери и облачилась в шёлковую небесно-голубую ночную рубашку. Последним действием было её погружение в сон. Даже одеялом она прикрываться не стала: хоть на улице и было холодно, но не в квартире. Здесь было тепло и уютно - идеальное место для того, чтобы провести здесь ночь наедине со своими снами. Возможно, и всю оставшуюся жизнь.
Она проснулась от крика, не понимая, кричала ли она сама, либо это кто-то за стеной, в другой квартире. Но верить в то, что это она сама, ей не хотелось. Груз жизни или ответственности - надо только выбрать, но только что выбирать? Она живёт теперь сама для себя, ей никто не нужен, как и она никому не нужна. Все квиты. Её это, по крайней мере, устраивает. Всё теперь спокойно, полный штиль. Море не требует торнадо или шторма. Оно умерло. Как обыкновенное Мёртвое море. Она потёрла лицо спросонья и встала с кровати. Затем посмотрела на электронные часы на прикроватной тумбе. Без пятнадцати четыре. Рановато, чтобы идти на работу. Только что дома делать? Она налила воды в стакан и сделала несколько глотков, но так и не допила. Желания не было. Парой минут позднее она переоделась в шорты, майку и одела на ноги кроссовки, а затем вышла на балкон. Было довольно прохладно, но она просто не обращала на это никакого внимания. Она попыталась вспомнить, как развлекалась, когда была маленькой и оставалась одна, и как ей не было одиноко в подобные моменты. Она села на этот, довольно широкий "шлагбаум" из перекладин балкона и свесила ноги вниз. Что ж, ей оставалась подождать лишь пару часов до того, как ей будет пора собираться на работу. Жуткая жизнь - жизнь обычного человека. Теперь её жизнь. Но жаловаться было ещё рано. Она закрыла глаза и представила картинку. Рядом лежал камень, который она тут же подняла и бросила перед собой. Раздался всплеск, и капли воды задели её лицо. Второй камень не издал совершенно никакого звука: он просто проскакал по водной глади шесть раз и исчез вдали. Вслед за ним отправился следующий, который кинула болтающая ногами девушка. Скука, какая же это скука, дожидаться утра, дожидаться нового рабочего дня. Даже с такими реалистичными иллюзиями, как эта. Что действительно убивает. Хотелось повиснуть где-нибудь на балках вниз головой, над пропастью, и отдохнуть, не забивая голову никакими мыслями или хоть чем-то, что напоминает их. Она смотрела на город, по-прежнему суетившийся внизу. Он напоминал муравейник из чёрных муравьёв, но который не спит ночью, а продолжает свою круглосуточную работу. И даже это заставляло её скучать. Наверное, она предпочла бы всему этому окружение, полное безмозглых монстров. Хотя наверное и тогда она бы не выбралась из состояния апатии. Может, ей нужна просто кома, в которой она сможет вспомнить и почувствовать, как тогда в морге. Да только желания это испытывать, как-то не было. Даже когда смотришь вниз головой на "бурлящий" город и не испытываешь даже страха… это пугает, но кого-то иного, нежели того, кого всё достало. Голова свешивается, и ты, поднапрягши ноги, делаешь несколько упражнений на брюшной пресс, разгибая и сгибая тело через силу, так, что становится больно аж до потери сознания, которое никак не приходит, даже когда этого сильно хочешь. Известно, что бессмысленнее жизни нет ничего, и что один выход в жизни – просто оставаться одиноким, всё равно, как гласят мифы и легенды: человек умирает в одиночестве. А кто его сможет поддержать в этом начинании? Ещё не было в мире того, кто готов умереть вместе с будущим покойником. Почему-то когда висишь вниз головой над оживлённым городом, гораздо проще понять жизненные принципы, хотя это не даёт никакого результата в поиске смысла этого самого отрезка, напрямую относящегося к ещё не умершему. И почему-то совершенно не беспокоишься о срыве своего тела вниз к асфальту и совершенно не волнуешься о дальнейшей жизни. Это – отдых. Так, по крайней мере, считала Мартиник. И она продолжала свой отдых. Её воображение продолжало рисовать самые красочные иллюзии и вскоре мир вокруг превратился в великолепное и необычное действо, словно какая-то длинная игра, как долгое путешествие. Осень и зима сменяют друг друга, словно миры. Но это всего-лишь воображение, слишком реалистичное, чтобы обернуть иллюзию назад и слишком прекрасное. Лучше, чем окружающая действительность. Сегодня Альпы и скалолазание, завтра – Килиманджаро и очередная остановка, послезавтра – Перу и древние ацтекские гробницы, а ещё через день – Египет с ожившими мумиями и высокими гробницами. И всё это – в твоём разуме. Для Мартиник – всего-лишь развлечение. Её личное, с которым ей не скучно. Не так, как с живыми существами.
Как живёшь, родная? Банальный вопрос любой родственницы, если бы она писала письмо. Да вот только в жизни Мартиник таковых вещей не существовало. Казалось бы, её должен убить новый распорядок её дня: не нужно было каждый день дёргаться, когда требовавший работодатель ни прикажет и не предъявит права на её личность, не нужно больше беспокоиться, если что-либо пойдёт не совсем по плану: всегда существовала возможность всё исправить и снова приняться за работу. Да и чего можно было пожелать душе молоденькой девушки, кроме как лёгкой и хорошо оплачиваемой работы, красивого молодого начальника, который приставать не станет, а всегда просто поддержит, если есть какие-либо трудности. Ведь это именно то, чего так не хватает современным Соединённым Штатам. Вот так из изгоев общества и превращаются в олицетворение американской мечты. Постепенно у Мартиник появилось всё, о чём только могла мечтать и чего только ни пожелала её душа. Сначала великолепная дорогая квартира с широченным балконом, именно такая, какую ей всегда хотелось, а в конце концов и подходящий парень, с помощью которого была сотворена иллюзия Абсолютного Счастья. Она посещала личного психолога пару раз в неделю и для совсем полной картины собиралась приобрести какую-нибудь не слишком новую, но и не очень старую модель "быстроходного" автомобиля. Предпочтение из года в год отдавалось "Хонде", но Мартиник любила и иные бренды: от "Хёндай" до "Ламборгини", но это к "Мерседесу" не относилось. В конце концов в подземном гараже на своём законном месте оказалась "Ламборгини Концепт С". Сегодня девушка проснулась довольно рано для выходного дня, лишь на два часа позже, чем в будни. Но её телефон уже успел выдать один звонок. Звонила её мужественная вторая половина. Можно сказать, что Мартиник и здесь просто повезло, поскольку на такого парня, как её нынешний, спрос был огромен, а попадались такие, как он, не часто. Как бы это странно ни звучало, но секса у них пока ещё не было, хотя общение их было тесным, вплоть до весьма серьёзных вещей и совместных планов на будущее. Но некоторые, самые сокровенные темы девушка старательно обходила стороной, предпочитая держать их при себе. В особенности это касалось "мутантского вопроса". Это было единственным, что разделяло их, но Мартиник предпочла смириться с действительностью, в которой люди ненавидели мутантов. Да и подобной темы их разговоры редко касались. Кроме того, с сексом они также решили подождать, поскольку не стоило торопить события, которые и без того довольно быстро развивались: на первом свидании молодая особа получила поцелуй в щёку, на втором они уже вовсю целовались, сидя под огромным тентом в то время, как вокруг них вовсю лил дождь. Так что ни он, ни она ещё не торопились сделать первый шаг в сторону постели. Мартиник не могла бы заявить о том, что она влюблена: зачем ей было вообще лгать ни ему ни себе? Поэтому-то оба предпочли промолчать, прежде, чем совершать подобный решительный шаг в отношении друг друга. Ему не хотелось уничтожать магию их чувств, ей не улыбалась перспектива лишиться столь надёжного прикрытия. Чудовищу нужен был идеальный камуфляж. Поэтому каждую пятницу она ходила на свидание и проводила романтический вместе с парнем. В общем-то, Мартиник вскоре не слишком стала отличаться от других девушек, разве что помоложе была. Касательно работы: тут её устраивало вообще всё - и начальник, и должность, и заработная плата. Начальник не придирался без причин, не приставал, следил за тем, чтобы все сотрудники без исключения получали достойную их зарплату, а самое главное вовремя, и это не считая соцпакета и страховки. Неудивительно, что мало кто горел желанием покинуть своё место в компании. Как объяснила Мартиник одна из сотрудниц, которая помогла девушке обустроить рабочее место, Джина Спирс, их начальник, мистер Картер, был хорош во всём. - А ты откуда знаешь? - в своё время изумилась новенькая. - Вы что, с ним... - С ума сошла? - Джина посмотрела на неё как на ненормальную.- Он ещё ни с одной сотрудницей не переспал. Многие увольняются только поэтому.- Может, он гомосексуалист? -предположила Мартиник. - Если бы, - усмехнулась Спирс. - Проверено: он - натурал. Об этом судачили неделю, поскольку именно после фразы мистера Картера Джеффри Гиббинс покинул свой пост. - После какой фразы? - Это было вроде в понедельник... В общем, не суть важно. Так вот, Джеффри, ведь именно он у нас был геем, решил прогуляться перед носом начальника, виляя задом словно заправская проститутка. До этого то же самое попыталась проделать Элиза Корбет, на которую он вообще не обратил внимания. В общем, шёл он как-то по коридору, а мистер Картер как раз стоял у стола нашей молоденькой бухгалтерши и просматривал отчёты. Закончилось действо Джеффри лишь тем, что мистер Картер, не отрывая своего взгляда от очередного отчёта, заметил в присущей ему мягкой манере: "Мистер Гиббинс, я прекрасно понимаю позицию мисс Корбет в купе с её действиями, на Ваши же м просто не хватает смекалки. Спасибо, мисс Джефферсон". Фамилия Ким как раз пришлась кстати. По лицу Джеффри было ясно видно, что он оскорблён, хотя предпосылок для этого со стороны мистера Картера не наблюдалось. На следующий день Гиббинс уволился. - И что же, мистер Картер... - Нет-нет, с ним оказась всё в порядке: пару раз его видели в компании очаровательных дам и уж точно не с работы. Он никогда не встречается с сотрудницами или с деловыми партнёрами, хотя нам всё это позволено. И чёрт побери его память: он помнит всех, кто работал в компании, поэтому, встречая кого-либо из них на улице, он всегда вежливо осведомится об их жизни и отправится дальше по своим делам. Одна из девушек, ранее здесь работавших, это просекла и специально уволилась. И зря: не подействовало. Так что вывод: не стоит даже пытаться. Кроме того, у него глаз как у орла: всё видит и всё замечает. Мистер Картер аж каким-то образом догадался, что одному сотруднику нравится девушка, которая работала в бухгалтерии, и некоторым образом им помог сходить на свидание. - А у компании были неудачные сделки? - Понимаю, ты хочешь быть уверена в завтрашнем дне, - улыбнулась Джина. - На моей памяти нет. Даже последняя сделка с редакцией газеты "Таймс" прошла успешно. Правда редакторша куда-то исчезла, что, однако, не помешало мистеру Картеру завершить начатое. В договоре было чётко прописано: либо они публикуют нашу рекламу, либо теряют деньги. Обе стороны выполнили всё, что от них требовалось, так что газета получила свои деньги плюс комиссионные, а наша компания приумножила свой капитал на пару миллионов благодаря хорошей рекламной кампании и договору с крупнейшим поставщиком алмазов в мире. Сейчас работаем с фирмой "Adidas". - Джина, а как звали ту редакторшу? - поинтересовалась Мартиник. - Вроде Ле Фей. Но никаких вроде тут быть быль не должно: от чего-то девушка знала, что речь шла о Мадлен, а заодно и догадалась, что мог с ней сделать Натаниэль Эссекс. С того самого момента она не в силах была забыть этот разговор, да и по большому счёту не собиралась. Это утро выдалось солнечным и необыкновенно весёлым, оно словно звало радоваться жизни и отдыхать. Сегодня был именно тот день, когда Мартиник не торопилась прогуляться. Первым делом полив цветы, девушка приготовила себе лёгкий завтрак из омлета и кофе, а затем, капитально пройдясь тряпкой по самым пыльным местам своей квартиры и присоединив к ней ещё и пылесос, раскрыла книгу "Дом своими руками и уселась на диван, внимательно изучая текст".
Мартиник с каждым днём напрягалась на работе сильнее и сильнее, оставаясь при этом ещё и сверхурочно. Она попала в так называемый список, но отнюдь не плохих работников - таковые тут не задерживались - не выдерживали конкуренции. Такое произошло со многими сотрудниками агентства "2 Zero", просто по причине того, что был проведён совсем недавно проект "Слияние", необходимый ему. Но вся правда состояла в том, что так было куда проще для компании Джека Картера. Информация относительно этого умалчивалась как руководством, так и сотрудниками, хотя в этом не было огромной необходимости, просто служащие считали, что внутренние дела "2 Zero" никого постороннего не должны касаться, поскольку не затрагивали ничьих интересов, кроме собственных. Даже когда люди кряхтели над очередными проектами или готовили к изданию новые рекламные брошюры, по сути работая на двух работах, они молчали, хотя их никто об этом и не просил, получая соответственную гораздо более высокую заработную плату. "Нью-Йорк Курьер" - газета, конкурирующая с "Таймс", но теперь к этому не особенно стремящаяся, стала детищем "2 Zero", превращаясь в возможную часть пока ещё иллюзорной империи, но не нужной никому. В то же время она являлась "суверенным государством", отдельным от покупателя. Здесь был свой владелец, не совсем фиктивный, но и не свободный до конца в своём выборе, хотя наймом персонала занимался именно он. Бывшие служащие так и не знали и не узнали, что газету купили. Многие были уволены, поскольку не справлялись со своими обязанностями. Теперь требовалась эффективность и скорость; многие работали на "двух работах", занимаясь помимо основной ещё и делами прессы, беря последнюю на дом. Для многих ноутбук стал чем-то вроде домашнего халата, но они предпочитали оставлять сей предмет всё же дома. Мартиник была не из таких: она предпочитала многое делать в дороге, будь то подземка или же наземный транспорт. Ей было всё равно. Приходилось успевать. И она успевала. Её будничный день был загружен настолько, что она порой сама удивлялась, как может быть возможен поход на тренировки по Кендо с огнём, Вин Чун и некоторым другим видам единоборств. Каждый день занятия и каждый день новая информация о ком-либо из влиятельных личностей планеты Земля, сокрытая за огромной кучей паролей, которые, возможно, не всякий хакер способен взломать. К нему на всякий случай прибавилось и сканирование сетчатки глаза. Копия всей информации принадлежала маленькой флешке. Но несмотря на сей факт Мартиник чуть было не провалилась на своей первой статье. Было плохо всё: и слог, и стиль, и слова криво подобраны. Пришлось переделывать не один раз. Но когда статья всё же вышла - это был оглушительный успех. Но поздравить девушку никто, кроме двух начальников, поздравить не мог: она работала под псевдонимом. Дальше было проще, но времени потребовалось значительно больше. И несмотря на это, Мартиник затянул процесс. Так она продолжала работать и учиться. Но пятничные вечера по-прежнему принадлежали одному-единственному, с которым вся её прежняя жизнь превратилась в обыкновенный не слишком приятный сон, постепенно забываемый и ненужный. Что же касается квартиры, то теперь в ней появилось огромное количество растений, балкон стал крытым и застеклённым, что всё же не мешало Джейсон по-прежнему развлекаться на высоте, хоть и уставала она сильнее. Там же располагались небольшие качели, а рядом в горшках стояли карликовые деревца. В квартире появилась скрытая камера, направленная на дверь, дабы снимать посетителей, часть из которых представляла собой нежелательных личностей. Она посетила солярий пару раз с намерением загореть и вполне его выполнила, став по истине тем, к чему стремятся многие. Практически "сестричка", но ещё не она. Да и этого уже было достаточно. Но не ей. Цвет её кожи, несмотря на посещения, иногда возвращался к своей первозданной чистоте, что облегчало её работу: белым проще было довериться ей, то же самое и с чёрными. Цвет кожи помог ей в работе. То, что ранее казалось далёким, стало доступным. Стало проще бороться. В самом скором времени она открыла для себя пешие прогулки и часто совершала их по городским мостам, неизменно таская с собой в сумке ноутбук. Иногда она что-то фотографировала, что было ей интересно, тем самым изучая "содержимое" города. В это же время она корпела над своей новой статьёй, непосредственно связанной с мутантами и очередными выборами. Как оказалось, почти главный кандидат не устраивал как и борцов за права мутантов, так и её непосредственного начальника Джека Картера. Указания были даны чёткие и прямые: найти на него любой компромат, не беспокоясь даже о "купании в грязи". Этим она в данный момент и занималась, по крупицам ища хоть какую бы то ни было информацию, и никак: примерный семьянин, несколько детишек, любимый папочка, верный муж с нулём, даже минусовым количеством интрижек в кармане. Что расстраивало. В пылу загрязнений Мартиник стала забывать о свиданиях с Дереком. Даже чуть было не пропустила пару тренировок. Всё же кое-что она откопала – обвинения в расизме. Но для хорошей статьи этого было мало. И она решила отказаться, по этой причине явившись к Картеру и заявив прямым текстом о том, что больше не знает, что делать дальше, и хочет вернуться на работу секретарши. Разговор произошёл долгий, и в течение его Джек Картер смог заверить мисс Вингард в её необходимости в редакции. - Мистер Картер, - Мартиник сидела на стуле в его кабинете, - я не могу… просто не имею морального права работать в сфере журналистики. У меня нет ни опыта, ни знаний, что необходимы в этой профессии. Я бы хотела просто работать секретаршей. На что он ответил: - Мисс Джейсон, если Вас что-то не устраивает… Может, Вам не по душе Ваша заработная плата, что ж, я готов её увеличить. Взамен я прошу у Вас помощи и могу даже устроить Вас в самый лучший университет города, если Вы желаете, но Вы нужны редакции и компании. У всех в начале их карьеры не ладится. Вы можете попросить о помощи мисс Спирс. У неё за плечами факультет журналистики. - А что мне делать со статьёй? Обвинения в расовой дискриминации будет не достаточно, о ярой борьбе с мутантами вообще лучше не упоминать, поскольку люди всецело не приемлют непохожих на них. - Отталкивайся от расизма. Чёрных у нас достаточное количество. А если найдёшь что-либо про вооружённые нападения в его прошлом – пол дела сделаешь. Легко было сказать, но очень трудно сделать. И, несмотря на все сложности на её пути, девушка продолжила трудиться, откапывая чужие скелеты в чужих шкафах и не позволяя при этом рытяся в своих собственных. Она последовала совету шефа, и теперь её свободное время в выходные дни значительно сократилось. Ей снова пришлось открывать для себя Интернет и "апдейт" компьютера, о которых она временно забыла. У неё даже появился "ящик", и она начала "юзать" "чат". Позже продолжилось "копание в грязном белье". И она нашла то, что искала. Ей пришлось покинуть штат. "Отклики прошлого" аукнутся прокурору в последствии. И аукнувшись, они похоронят навсегда его карьеру и его жизнь. Не все грехи можно спрятать и забыть, словно их никогда и не существовало. И когда за плечами закроется решётка, ему придётся пожалеть о содеянном. Мартиник пришлось бросить все свои дела в компании Картера и, подготовив все найденные по этому делу факты и договорившись с Джиной о возможной помощи, покинула штат и отправилась в Нью-Джерси, где, представившись журналистом одной из мелких газетёнок, провела необходимое интервью. Интервьюированная – молодая женщина светлокожая, с лицом, носившим ещё следы былой красоты, но отвратительно изуродованным глубокими древними шрамами. А ведь ей было всего-то тридцать лет. Мартиник слушала её внимательно и кое-что помечала в своём ноутбуке, делая наброски своей статьи. На следующий день она покинула Нью-Джерси, и теперь её путь лежал в Оклахому. Очередная жертва и очередной рассказ. Сведения, которые разрушат карьеру человека, недостойного своего положения в обществе. Мартиник теперь знала и про изнасилования, и про нападения на темнокожих жителей, и про взятки, и даже про смену имени. Всё было документально подтверждено. Оставалось только написать статью, а дальше – будь что будет. А суд начнётся, и обвинение выиграет – Мартиник в этом не сомневалась. Она была готова написать новую статью для газеты. Домой она вернулась только в четверг и на следующее утро отправила материалы в надлежащие места. И, вернувшись домой, попросту отключилась. Очнувшись ото сна, девушка прослушала автоответчик, на котором осталось сообщение от её парня: - Марти, ты куда пропала? Отзвони, когда появишься. Оно было достаточно информативным, чтобы Джейсон поняла: скоро на её шее замкнутся оковы обязательств. Но бросать Дерека она не собиралась. Пока ещё было не время: он давал ей аутентичность. Но воздух наполнен свободой… Мартиник не отзвонила: скоро должны были начаться занятия, а она могла опоздать. И вот, после университета и очередной тренировки, она сообщила Дереку о своём местонахождении. - Где ты была? Я дозвониться не мог! – кричал он в трубку. - Работала, - усталым голосом ответила девушка. – Может, как-нибудь встретимся? - Марти, я просто хочу быть уверен, что неизвестно где с тобой ничего не произойдёт, а ты пропадаешь непонятно куда, а мне приходится беспокоиться! – на неё орали, и ей вовсе не хотелось это выслушивать. - Так мы встречаемся или ты предпочитаешь таким образом решать проблему? – ответила она холодно. – И если тебе интересно, я скучала. - Куда хочешь пойти? – сменил он гнев на милость, но девушке оветить не удалось: прозвонил её сотовый телефон. - Подожди минуту, - нежно пропела она молодому человеку и ответила на звонок, отложив трубку домашнего. – Да. Я слушаю. - Мисс Джейсон, - она услышала голос своего работодателя Дэниэла Лютера, - читали сегодняшние новости? Благодаря Джеймсу Хейсу Сэму Форду теперь грозит немалый срок. - Знаю. Двадцать лет. Кто бы мог подумать, что он насиловал собственную дочь. И меня просили передать, что статья по этому поводу уже готова. - И будет лежать у меня на столе уже завтра. - Да, сэр. - Вот и умница, - последние слова перед тем, как Лютер повесил трубку, а Мартиник вернулась к своему предыдущему разговору с Дереком. - С работы? – спросил он. - Куда ты хочешь сходить? – ответила она вопросом на вопрос, не желая обсуждать свои карьерные дела. Он молчал, решая сей вопрос, как кто-то позвонил в дверь квартиры мисс Джейсон. – Погоди минуту, - девушка извлекла из шкафа «Беретту» и заткнула сзади за пояс Джинс, а так как на ней ещё и был надет топ, свободно прикрывающий бёдра, то оружие надёжно спряталось от посторонних глаз, и она отправилась открывать.
Мартиник открыла дверь. На пороге стоял юноша из службы доставки и держал в руках огромный букет белых "цветов печали". - Вы Мартиник Джейсон? – спросил он. - Да, - кивнула она. - Распишитесь, - посыльный протянул ей лист доставки, где Мартиник немедля поставила свою подпись. Он откланялся, а девушка внесла цветы в квартиру и поставила в вазу с водой. И только затем прочла карточку, прилагавшуюся к цветам: Молодец. Отличная работа. Приятная похвала. Но мисс Джейсон вернулась к разговору с Дереком. - Так где встретимся? – лёд в её голосе потихоньку таял, в нём появились нотки нежности. - Можем прогуляться по парку или же пройтись по берегу залива… или и то и другое. Как тебе? - С чего это ты стал таким романтичным? – подколола его девушка. - С того, что я, возможно, впервые в жизни встретил достойную себя женщину. Ну, так ты согласна? – она слышала его улыбку. - Да, - прошептала Мартиник. – Ты же знаешь, что я согласна. - Тогда… - начал он, но девушка опять прервала его: - Подожди, - это был очередной звонок, но уже по телефону. Лилит… Это была она и, очевидно, звонила из телефона-автомата, поскольку беседа их длилась недолго. Мастермайнд сразу стала понятно, что у девочки какие-то проблемы. Хорошо же они там друг о друге заботятся, - подумала мисс Джейсон. Мысли о том, что Эссекс мог просто выгнать девочку за какой-то её проступок не возникало: зная доброту и мягкий характер юной особы, такой вывод сделать было безумно тяжело. Конечно, Мартиник разрешила Лилит немного побыть у себя, даже несмотря на "горящее свидание". Чёрт, свидание! Девушка снова вернулась к Дереку. - Прости, милый, я не могу сейчас, хотя ночь сегодня прекрасная. - Издеваешься? Марти, неделя… - Я знаю. Только бог знает, как я скучаю, но… не могу. Может, завтра? Я устала. - У тебя какие-то проблемы? Я могу приехать.- Нет-нет, - быстро отреагировала Мартиник. – Я тебе днём позвоню. Хорошо? - Ладно, - услышала она ответ и тяжёлый вздох вместе с ним. Они попрощались, и девушка выключила сотовый: слава богу, новый номер – не хватало, чтобы его оккупировали мутанты. Общение закончилось как раз вовремя: звонок в дверь. Не опять, а снова. Она и открыла. На пороге вся в крови лежала Лилит. Вот так новости, - Мартиник и глазом не моргнула. С небольшим, но всё же с трудом, она подняла худенькое тельце с половичка, практически "внесла на собственном горбе" почивавшую в беспамятстве девушку и усадила её в ближайшее кресло. Решение о том, что делать дальше, пришло мгновенно: Лилит срочно нужна была хорошая медицинская помощь. Надо было везти девочку в больницу. Вот только Мартиник сомневалась, что будет в состоянии донести находившуюся в обморочном состоянии Лилит. Но она знала, кто может. Он примчался так быстро, как только мог – словно рыцарь на белом коне. Мартиник открыла дверь. Он вошёл, небритый, одетый в джинсы, кеды, чёрную футболку и джинсовку, и очень спокойный. - Где пожар? – спросил Дерек, - окидывая взглядом серых глаз квартиру. - Помоги мне отвезти Лилит в больницу, - попросила Мартиник. - Ну, ты же меня за этим и вызвала, - слова прозвучали довольно холодно, но девушка не стала обращать на них внимание. Дерек поднял Лилит на руки и понёс в машину. За ними следовала Мартиник, прихванившая немного денег и свою куртку. Её бойфренд вёл машину, чёрный "БМВ", а она сидела рядом на переднем сидении, иногда оборачиваясь назад, чтобы проверить, не очнулась ли Лилит. Ехали молча, никто ничего не говорил, они даже не смотрели друг на друга. И вот, девушка всё же осмелилась на произнесение слов. - Спасибо, - прошептала она. - Ты думала, я не помогу? – спросил он в ответ и отгадал её мысли. - Учитывая то, как мы расстались… мне так стыдно. Просто я не хотела, чтобы ты думал, будто я тебя бросаю ради другого человека. - Всё в порядке, - он улыбнулся. - Да, зато мы встретились. Хоть так.Ужасная ситуация, из которой, однако, был выход. И этот выход нашёлся через пятнадцать минут быстрой езды: они добрались до городской больницы. Дерек вынес Лилит из автомобиля и отправился внутрь, Мартиник сделала то же самое, только с некоторой разницей – если ей пришлось беседовать в регистратуре, а он едва сдерживался, чтобы не отнести ребёнка в свободную палату, если таковая была.
And you stand at the crossroads Of highroads and lowroads And I've got a feeling It's right If it's real what I'm feeling There's no make believing The sound of the wings Of the flight (c.) Travis
Они вернулись, когда потихоньку начало светать, но пыл их ещё не остыл, поэтому как только захлопнулась дверь, молодые люди предались греху, и не прошло и десяти минут, как они оказались в постели. Эмоции захлестнули обоих настолько, что их дыхание слилось в унисон. - Ты мне нравишься, - задыхаясь, прогорила Мартиник. - Чувство взаимно, - получила она ответ.
Верх... Низ... Они практически пробовали позы из камасутры, не пользуясь никакими эротическими справочниками. Всё окончилось их совместным "обессиливанием". Никто не произнёс ни слова, когда бурная постельная сцена пришла к свооему логичному заршению. Но минут через пять Мартиник смогла выдавить из себя: - Господи, я думала, что вот-вот умру, - она обняла тело Дерека под одеялом. - Ты не одинока.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но и настолько реально, что не вызывало сомнений. Первый мужчина, с которым она позволила себе дойти до конца, и первый мужчина, овладевший не только её телом, но и разумом. А теперь они просто наслаждались серцанием друг друга. В нём Мартиник нравилось всё: даже небольшая щетина. Его мягкие чёрные глаза-омуты как и всегда смотрели на неё по-доброму, такого взгляда она не встречала ещё ни у кого. Мартиник никогда не думала, во-первых, у них завяжется роман, а во-вторых, всё дойдёт до более близких отношений. Она даже и представить себе не могла, что полюбит, а кто-то сможет так близко к ней подобраться. И сейчас она продолжала влюбляться всё больше и больше. Они отдыхали и разговаривали о всякой ерунде. Их даже смысл сказанного не беспокоил. И теперь Мартиник выбрала того, с кем будет "строить дальнейшие мосты". Но романтическая идиллия была жестоко прервана телефонным звонком.
- Я отвечу, - мягко проговорила девушка и, потягиваясь, встала с кровати. Она собиралась натянуть халат, но Дерек попросил: - Не одевайся, если не холодно. Мартиник коротко кивнула и ответила на звонок: - Алё, - голос её звучал достаточно бодро, даже слишком. Дерек подошёл к ней и обнял за талию. - Не затягивай, - прошептал он, но его слова можно было услышать тому, кто звонил. Они улыбались друг другу, даже не смотря друг на друга. Дерек поцеловал плечо Мартиник, а она не смогла сдержать смех. - Прекрати, - прошептала она. И попыталась вернуть свои мысли к звонившему. – Я Вас внимательно слушаю.
- Джон? – Мартиник удивилась несказанно, и не очень-то радостно прозвучал её голос. – Натаниэль, не додумался проинформировать вас троих? Что ж, у него сейчас явно не все дома, поэтому и логика у него хромает, - девушка рассмеялась. – Мне "неприятно" Вам сообщить об этом, мистер Константин, но я уже не работаю на Натаниэля, поскольку он уволил меня, а я в ту же секунду уволилась сама - не знаю, что произошло раньше - так что сами понимаете, мне Ваши с ним дела совершенно неинтересны. Знаете, новая, нормальная, недёрганная жизнь. Свобода личности, в конце концов. Так что разбирайтесь там сами, - разговор был коротким. Она отключила телефон и повернулась к Дереку, а затем обняла его. – Пойдём? - Пойдём, - кивнул он. Пока они сидели на кровати, юноша спросил. – Кто звонил? - Со старой работы, которая мне опротивела. Надеюсь, ты понимаешь. - Да, - кивнул он. - А откуда ты знаешь мою сестру? – настало время разобраться в мелочах, чтобы раз и навсегда решить все проблемы. - Я ей как-то с жильём помог. Давно это было. - А почему мне не сказал? - Ну, я же не копался в твоей родословной, - он улыбнулся, а затем, немного помолчав, спросил. – Ты от меня ничего не скрываешь?
Дерек поймал Мартиник на мысли, будто бы девушка боится. Даже не боится, а сомневается. Именно это было отражено на её лице. Она посмотрела ему в глаза и, кивнув, проговорила, чётко выговаривая слова: - Я – мутант, Дерек, - и замолчала, ожидая его реакции. - И? – он явно ожидал продолжения речи. - Я читаю мысли и создаю иллюзии, - Мартиник отвернулась. - И мои мысли ты тоже читала? – ему не очень-то верилось своим ушам. - Нет. Я так хотела жить жизнью нормального человека, что даже не хотела расстраивать тебя, - девушка закрыла лицо руками. - Ну, я бы всё равно об этом узнал, - холодно заметил он. И почему-то крепко прижал к себе девушку. – Это не предательство и не измена, - он поцеловал её в макушку. – Мутантов много, и не твоя вина, что ты – одна из них. И я не считаю, что должен тебя ненавидеть из-за этого. Твой секрет умрёт вместе со мной, - он улыбнулся снова. – Ты мне доверяешь? - Да, - без единого намёка на сомнение в голосе ответила Мартиник. Романтическая идиллия продолжилась…
В квартиру позвонили. Мартиник и Дерек переглянулись, и девушка принялась натягивать одежду. Чёрт знает, кого ещё принесло, - она чуть юыло не высказала недовольство вслух, так как догадывалась, кого может занести в столь ранне-поздний час. Ей не улыбалась перспектива встретиться с кем-то, кто когда-то немного побыл в её жизни, но не открыть дверь она не могла. И она открыла. Перед ней стояла Святая Троица и синелицый парень, которого эти трое тащили внутрь. - И что вы трое тут делаете? - девушка чувствовала, как вот-вот наплюёт на всякие приличия и просто выгонит незванных гостей на улицу. Но её внимание было отвлечено. Из спальни вышел Дерек и молча воззрился на ритуал, раскрывавшийся перед его глазами. - Да уж, незванные гости, - произнёс он. - И я думаю, эти незванные гости должны побыстрому покинуть это жилище. Им здесь не рады, - Мартиник выглядела раздражённо. - Я пойду, - Дерек надел ботинки и куртку, а затем поцеловал девушку в губы. - Позвонишь? - Слушай, не ты должен уходить, а они, - начала протестовать Мартиник. - Мне сейчас лучше, чем этому парню. Позвони, - он вышел за дверь. Господи, позволить разрушить одну из самых прекрасных ночей в своей жизни! - Мартиник вздохнула. - Почему у всех нормальная жизнь, а у меня - ад. - Так что вы тут забыли? - в её голосе всё ещё слышались нотки злости, но они потихоньку начали исчезать: всё-таки ей не улыбалась перспектива остаться одной на ночь, а кроме того, хоть эта компания и испахабила остатки ночи, с ней всё же лучше, чем без неё. - И что вам надо от меня? Она прекрасно понимала, что на этом дело может и не закончиться, но всё же... Всё же разрешила мысленно им остаться, но только на один раз. Может, это судьба? Нет, она не верила в судьбу, просто эти мутанты слишком явственно вторглись в её жизнь, но с этим пока что ничего не поделаешь. Он молодец, что ушёл - не хотелось бы впутывать его во всё это, - решила Мартиник. - Я постараюсь решить вашу проблему и договоримся: вы уйдёте отсюда и больше не вернётесь. И если до вас не дошли мои слова, я их повторю: я не работаю на Эссекса. И точка. Она высказалась, а теперь пусть делают, что хотят.
Они в дверях молча наблюдали за более чем негостепеимной встречей, и понимали причину раздражения девушки. Все-таки "читать" ауры людей в какой-то мере было, несомненно, удобно - тайное мгновенно становилось явным, стоило лишь бросить беглый взгляд на хитросплетения цветных бликов, клубившихся вокруг человека или любого другого живого существа. И даже если телепат мог защитить свои мысли, ауру исказить никому, кроме них троих, было не под силу, даже самому господину Дьяволу, как показала недавняя практика. Дождавшись, пока парень ушел и за его спиной закрылись двери лифта, потомки рода великого императора Римской Империи вошли в квартиру. Вначале Лисса, старшая из сестер, затем Джон с полубессознательым мутантом через плечо, а после Лидия, закрывшая за ними дверь.
С видимым облегчением, ничуть не церемонясь, Джон свалил тяжелое тело с плеча прямо на пол гостиной и, вовсе не обращая внимания на слова Мартиник, ровно как и на ее гнев, произнес ровным тоном, не терпящим возражений. - Вот, сама посмотри. Оказался в парке как раз после того как Стефен исчез вместе с нашей целью. - сестры сохраняли молчание, но Лидия по-прежнему с выражением крайнего отвращения переводила взгляд с лица курта на крест и обратно, - Не помешало бы ему вывернуть наизнанку то, что у этих... тварей вместо души.
В свою очередь Лисса как раз, в отличие от брата словам девушки уделила должное внимание, хотя и от комментариев вслух пока воздержалась, ибо Джон говорил вещи куда более важные и даже Лидия это понимала, почему и не перебивала своими извечными язвительными фразочками. Пока Лисса лишь отметила про себя: Точка? Хм... Не думаю, что точка в этом вопросе будет поставлена твоей рукой... Готова об заклад биться, что распутать все нити, которыми тебя связал Эссекс, никому кроме него самого не под силу. А он вряд ли пожелает тебя отпускать... живой, во всяком случае.
Мартиник больше не сказала ни слова, а лишь присмотрелась повнимательнее к жертве Триады. Некое подобие священника, только мутированного и синекожего. Иная бы нашла это привлекательным, но здесь таких не было. Её взгляд скользнул по его внешним данным: она оказалась права - священник. В ней вскипел гнев: кресты - прекрасные предметы, но таковы ли те, кто их носил? За редким исключением, это были скрытые маньяки и педофилы. Её коллеги по цеху сталкивались с этим явлением довольно-таки часто. Кроме того, Мартиник попыталась вспомнить его лицо, но, похоже, она с ним никогда и не встречалась. - Стефен сбежал, - задумчиво проговорила она, ухмыляясь. - Он запросто мог так поступить. Мир сейчас так непрочен. И преданность едва ли купишь за деньги. Так же, как и рабочий материал, особенно, если предложение было взаимным. Да кстати, - добавила она громко, - не думаю, что нашему юному другу можно дать подобное прозвище, поскольку мы здесь все одного поля ягоды, только он немного иначе развился. Сие рассуждения, однако, Не помешали Мартиник осторожно проникнуть в разум Курта, так, что даже если бы он пребывал в твёрдом уме и крепком здравии, он бы всё равно ничего и не почувствовал. Её глазам открылась принеприятнейшая картина его прошлого, но самое отвратительное крылось дальше. И теперь Мартиник знала даже то, что раньше было прочно от неё скрыто. Икс-меновец, - ей захотелось сплюнуть: она до сих пор с трудом могла сдерживать свою реакцию на это. - Что ж, вывернуть его душу, говоришь? - хмыкнула девушка. - Получайте. И она начала рассказ о прошлом Вагнера, о его настоящем, ничего не утаивая. Мистер Вагнер, я бы с удовольствием исповедовалась помазаннику божьему, да вот беда, помазанник только что исповедался мне. - Можете его забирать, - сказала девушка. - Конечно, я могла бы ещё поколдовать, но, думаю, с него хватит. Хотя... - вдруг ей пришла в голову шаловливая идейка. Мы с тобой во всём похожи, - вспомнила Мартиник слова Реган. А это значит, что ничто не мешает ей попробовать. Нет, она не собирается его убивать. И Мартиник осуществила задуманное: проблема совести для верующего всё равно, что муки ада для грешника. Он будет ощущать вечную пустоту внутри. А ещё ему будет казаться, что он проклят его богом, что будет заключаться в периодических головных болях... Жестоко, но он это заслужил. Но это всё произойдёт с ним так, как если бы оказалось обыкновенным ходом вещей. Никакого "хирургического" вмешательства. Курт мог бы радоваться - он первый за долгое время, на кого не будет наложена печать ограничения иллюзии. Конечно, это когда-нибудь завершится, но не в ближайшее время. А пока он даже в церкви порой будет чувствовать себя неуютно. - Моя работа закончена, - улыбнулась девушка. - Забирайте. Если будет время, желательно днём, приходите на чай, только без таких гостей, как мистер Вагнер, - она кивком указала на тело. - Хотя, наверное, и ему будет приятно иногда посетить светское общество.
What have you done? You’re insane! Can you bring god down? Less that you make… Don’t include me One more time! Fire will dance Of the wind Bringing in your heart. Your sacrifice Wasn’t wanted Still you tries.
Чёртовы священники с их непонятными стремлениями. Сами того не осознавая, они рушат не только свою жизнь, но и жизнь молодёжи. Можно много молиться, ударяясь головой о стены, но сущности всего этого ничто не может изменить. Религия… то же идолопоклонничество, христианство – ширма сатанизма. Убить за веру… И они убивали. Её тошнило от фильмов, где восхвалялась религия, через кровь и насилие. Да, она прочла библию, досконально, от нечего делать. А потом показался реальный мир, где всё опровергало древние заветы. В церквях, соборах и других церковных сооружениях она видела слишком много. Она хотела найти веру, а в итоге совсем её потеряла. А теперь судьба… нет, не судьба, мутанты… познакомили её с одним из представителей церковной иерархии. Не совсем выглядящим нормально, как все остальные, но по-своему интересным экземпляром. Но уже через пять минут он не представлял собой объект пристального изучения. Мартиник открыла дверь, приглашая Триаду и мистера Вагнера покинуть помещение.
Адрес, который назвал Лекс таксисту, оказался адресом Мартиник Джейсон. Они были знакомы с Марти, но не очень близко общались. Но почему Лекс назвал именно ее адрес, он и сам не мог понять. Когда желтая машинка подкатила к дому, Вотер вытащил из кармана несколько купюр и, даже не заботясь о сдаче, почти вывалился из машины. Таксист довольный таким уловом тронулся с места и скрылся за поворотом. Лекс еще немного постоял, вспоминая номер квартиры. Но номер не приходил в голову. Какие-то отдельный цифры, но не целый номер, который нужен был, чтобы попасть в дом. И тут ему на помощь пришла какая-то парочка. Они вышли из дома. Лекс тут же подскочил, чтобы дверь не закрылась, и зашел в здание. Он больше полагался на интуицию, нежели на память. С последней у него были явные проблемы. Он даже фамилии своей не помнил не то, что номер квартиры Мартиник. Он попытался восстановить прошедший вечер. В голове всплывали абсолютно бессвязные картинки, но ничего стоящего из них не вышло. Поэтому он решил, что стоит просто подумать, а не кидаться в панику, как в дешевых мексиканских сериалах. Но Сентклер не отчаивался. Он зашел в лифт и нажал на кнопку, как он считал, нужного этажа. Выйдя из лифта, он сразу устремил взгляд на нужную дверь, но к квартире не пошел. Он прошел к окну и сел на пол, прислонивший спиной к стене. Лекс закрыл глаза и снова повторил попытку восстановления событий. Снова замелькали картинки. Парк… Митинг… Мутанты… Лилит… Разгром… Ашен… Машина… Авария… А потом провал. Лекс помнил все, что происходило до аварии. Он помнил, как выбрался из машины, но не помнил, как оказался в больнице. Кто его привез и что с ним там делали. Вдруг его осенило, что Мартиник телепат. Она ведь может как-то помочь. Алекс поднялся на ноги. Он по-прежнему шел, держась за стену, потому что удар головой и сотрясение мозга дела не шуточные. Дышать было очень трудно из-за сломанных ребер и тугой повязки на них. Со стороны он выглядел как пьяный, потому что шел, чуть шатаясь, и все еще держался за стену. Он не дошел всего лишь двух шагов, как дверь открылась и на пороге показалась сама хозяйка. Алекс остановился возле двери и посмотрел на Марти. - Мне нужна помощь, - проговорил он. Вотер никогда и никого не просил о помощи, но данная ситуация переломила все его принципы. Лекс сейчас был похож больше на зомби. Бледно-зеленого оттенка кожа, под глазами синяки, на всем лице ссадины и царапины. Он посмотрел на Триаду. И в памяти всплыла картинка из парка, где эта троица говорила как будто один человек. И посмотрел на еще одного гостя, который признаков жизни не подавал. Но это сейчас заботило Алекса меньше всего. Он понимал, что Мартиник может выгнать его точно также, как сейчас выгоняет Триаду и их друга.
Триада с нескрываемым интересом слушала рассказ Мартиник, улавливая каждое слово, пропуская глубоко в понимание тот факт, что на самом деле Повелительница Разума лишь "читала вслух" как раскрытую сознание этого гротескного существа, как оказалось, носившего имя Курт Вагнер.
- Вагнер... - равнодушно зевнув, высказалась Лидия, припоминая Ашен, - Это что, самая избитая в Германии фамилия, единая для всякого сброда? Получив в ответ лишь укоризненный взгляд старшего брата, которому ее язвительные ремарки мешали слушать, запоминать и вникать в суть, девушка состроила недовольную гримасу и с удовольствием потянулась на мягком диване, трагическое жизнеописание синекожего демона перестало ее вдохновлять уже на пятой минуте, куда привлекательнее, заманчивее была перспектива цмостить голову на подлокотнике и вздремнуть хотя бы полчаса. Но увы, мысли в головах Джона и Лиссы спать не давали, и потому Лидия лишь пустыми глазами созерцала картину допроса...
Но ее безразличие длилось ровно столько, скольно монотонный рассказ. Стоило мартиник произнести свое многообещающее "Хотя...", как девушка моментально встрепенулась и стала вся внимание. Джон медленно, одобрительно кивнул, поддерживая Мартиник в ее несомненно справедливой по его мнению идее. Сделать так, чтобы богомерзкая тварь не могла бы, как ни старалась, переступить порог церкви, по мнению мистера Константина было вполне оправданно. Как работала мартиник, Триаде не было ясно до конца, но от этого Повелительница Разума, ее дар не переставали их восхищать. Даже Лисса, обычно имевшая дурную привычку не подавлять излишние никому не нужные приступы патологической гуманности, сейчас молча наблюдала, по-прежнему твердо удерживая искаженную конфигурацию биополя Курта.
Когда же Мартиник, по ее словам, закончила, Лидия первая подала голос, сгорая от любопытства. - Надеюсь, ему было очень больно? - обычно мягкий голос прозвучал как-то особенно хищно, а в глазах младшей из сестер Константин загорелись дьявольские искорки, которые сама Лидия привыкла называть не иначе как "праведным гневом". Не отвечая на вопрос, Мартиник подошла к двери, молча открыла ее.... и - какая удача - в квартиру зашел еще один, на чьей ауре стояла печать господина Дьявола. Этого парня они мельком видели в парке и тот, очевидно тоже узнал Джона и сестер.
Парень был ослаблен, дальше некуда. Пока Лидия сверлила Мартиник глазами по-прежнему ожидая ответа, Джон подошел к Лексу и легко коснулся его биополя, передавая часть энергетики с собственного, что должно было раненого - а все в ауре вошедшего парня говорило о травме - поддержать. Они же теперь в одной упряжке. - Меня зовут Джон Константин, а это, - он указал на двух брюнеток, уже обративших на него внимание, и изучавших взглядом его ауру, вкоторой бешено вертелись завихрения самых различных и противоречивых эмоций, смеганных с эманациями боли, - мои сестры. Лисса и младшая Лидия. Негласное предложение уйти от Мартиник Триада незаметно проигнорировала.
- Ему не было больно, - отрезала девушка на слова Лидии. - Будет. Потом, - теперь взгляд девушки вперился в лицо Вотеринга. Она отметила про себя, что его состояние её волнует меньше всего. - Александр, какая встреча! Как там в больнице? - съязвила она. - Как обслуживающий персонал? - она впустила его. - И как тебе помочь? - в её голосе не было ни капли желания того, о чём она говорила, она не жалела ни Сентклера, ни Вагнера. Вообще никого. А для чего ей проявлять какие-то чувства, когда даже не Икс-Мены её потенциальные враги, а те, кто сейчас находятся рядом. Почему-то они не были теми, кого она любила. По идее, всю её получал только один человек. Но все мысли пришлось отложить в сторону, и девушка продолжила. - Мы как раз проводим экзекуцию Икс-Меновца, так что твоё присутствие здесь весьма кстати. Да, располагайся, это же и твой дом тоже, а мы, можно сказать, твоя семья, - это было последним, чего она хотела бы. - Так что не стесняйся. Мартиник захлопнула за ним дверь и отправилась на кухню, дабы пропихнуть в себя что-то, что можно выпить, а именно, немного горячего кофе. Пара ложек растворимого, без сахара, без молока, залитая довольно горячей водой и выпитая залпом, без обращения внимания на обжигающую боль. Просто она устала, просто все её мечты рушились на глазах. Ты не предложишь гостям кофе? - ехидно спросил тихий голосок внутри; его давненько не было подле неё. Нет, отстань, - послала его Мартиник. Он как-будто пропал, но она знала, что это не так. Он вернётся. Она посмотрела в окно на улицу: не слишком темно, но ещё и не совсем утро. Она глянула по сторонам: никого поблизости. И Мартиник, открыв окно, выбралась на балкон. Пусть они там сидят и делают, что хотят, ей надо скинуть стресс. А от стресса она избавляться умела: пара минут покоя над городом... и всё. Ни сомнений, ни гнева, ни ощущений. Только одна высота и спокойствие. Он распахнула балконное окно и села на поручни. Со стороны могло показаться, что девушка решила покончить с собой. Но все, кому так могло бы показаться, были бы не правы. Сидя здесь, свесив ноги и болтая ими, словно маятником, она чувствовала себя лучше. Лучше, чем все люди во всём мире. Только здесь она была свободна совершенно в другом, особом смысле. Хоть бы кто меня столкнул, - про себя улыбнулась Мартиник, будто она снова стала ребёнком. А ты этого хочешь? - хихикнул голосок. Слушай, заткнись, - Мартиник снова завершила странное общение и дальше придалась своим мечтаниям. - Мартиник? - девушка через пару минут, не меняя своего положения, ответила по сотовому: - Да, сэр. - Ты уже работаешь над статьёй? - Конечно, - её голос звучал мягко и непринуждённо. - Намётки будут? - Да, сэр, в ближайшее время. Я пришлю. - Молодец, - общение закончилось. Очередное требование, за которым должно будет последовать очередное разоблачение. На этот раз новенький в политике, очередной "Нелюбитель мутантов", который наверняка попытается вылезти в сенат или в конгресс. Но его связь с мафией ему очень сильно помешает. Когда всё будет обнародовано. Джеймс Хейс возбмёт на себя все заботы.
Saying again Like you said. Does it some like you? Where you now? Does the young one Knows you're here? Rip on the grass Once again Feeling who you win. Nobody lives... You won't let you You're affected
Ещё немного отдохнув, девушка вернулась в гостинную. - За дело? - спросила она радостно, потирая ладони.
- Спасибо. Лекс так и не понял, что именно с ним сделал Джон, но ему определенно стало легче. Даже дышать стало не так трудно, как раньше. Он кивнул девушкам в знак приветствия и не дожидаясь приглашения прошел к дивану. - Александр Сентклер, но лучше просто Лекс или Вотер, - тихо, но так чтобы услышали все, проговорил Лекс. Он все еще соображал, что вообще произошло. Но, решив, что подумает об этом завтра, Алекс повернулся к Мартиник. - В больнице отвратительно. Сервис никуда не годится. Да и медсестры не такие красивые, как я ожидал, когда попадал в эту поганую аварию, - также язвительно ответил Вотер. Он посмотрел на иксменовца, который лежал на полу и по-прежнему не шевелился. – Мне на него сине-фиолетово, так что делайте с ним что хотите. Мне нужна была другая помощь. Ты можешь восстановить мне память? После удара у меня некоторые провалы в памяти. Лекс посмотрел на Мартиник и снял куртку. Одежда оставляла желать лучшего. Куртка была еще более-менее пригодной, но вот футболка была похожа больше на половую тряпку. Алекс решил, что об этом тоже подумает позже. Но Марти, похоже, решила его проигнорировать и ушла на кухню. Лекс же тоже был упрям, и пока он не добьется того, чего хочет не уйдет. Даже если Мартиник решит выгнать его силой. Он посмотрел на всех представителей четы Константин, а потом снова на иксменовца. Лекс не испытывал ненависти к мутантам, которые были на стороне людей Икс. Но и особой симпатии к ним тоже не питал. Скорее просто нейтрал. А к Триаде он не знал, как относиться. С одной стороны он видит их второй раз в своей жизни, но с другой Джон помог ему. Сентклер просто сидел и сверлил взглядом мутанта на полу. Молчание нарушать не хотелось. На Лекса никогда не давили такие паузы в разговорах. Наоборот они давали возможность обдумать дальнейший ход разговора. Тишину гостиной прервал голос Мартиник. Дело? – переспросил Алекс. Он только что более-менее оправился благодаря Джону и тут его опять хотят впрячь в какое-то дело. Это, мягко говоря, возмутило парня, но он этого не показал. По крайней мере, внешне.
- Да, детка, дело – это ты, - Мартиник улыбнулась ему ослепительной улыбкой в 32 белоснежных зуба. – А они так, для поддержания морального духа, если он у тебя совсем упадёт. Присядь-ка, чтобы поудобнее было, - она усадила его в одно из шикарных мягких кресел, а сама устроилась напротив. Девушке не нужно было смотреть в глаза Александру, чтобы знать то, о чём он думает. Так, посмотрим… как интересно… - ей всегда нравилось глядеть на воспоминания людей, мутантов и на их жизнь до знакомства с ней. Ты собираешься вытряхнуть всё, что у тебя есть ему в глаза? Почему нет? Думаешь, он этого не заслужил? Так ты же решаешь, заслужил он это или нет. Власть всё же. Я просто помогаю ему вспомнить. И он не будет обязан? Обязан? – Мартиник задумалась, но ей пришлось снова вернуться к воспоминаниям Александра. - Ну, ты родился в Соединённых Штатах, у тебя где-то есть родственники. Может, они тебя до сих пор любят, - повезло… - У тебя было трудное детство и отрочество,- а у кого его не было?- Потом ты сменил имя. Весьма удачно, надо сказать, МакКормак тоже было неплохо, правда. И поменял место жительства с Сан-Франциско на Нью-Йорк. Может, этим ты и убил своих родителей,- да уж, не слишком от нас отличаешься. – Дальше… Ксавье? Весьма интересно: чем тебя не устроило его предложение? Ты же был каким-то барменом-мутантом, и тебя ждала бы неплохая карьера на службе у команды Икс. Хотя у Магнето могло бы получиться, - она почти завершила нести трёп по его воспоминаниям. – О, Мадлен Ле Фей! До сих пор хранишь в своей голове образ? Великолепно, просто изумительно! – дальше же шло описание событий, более приближенных к сегодняшнему дню: от знакомства с Лилит и помощи Ашен до того, как молодой человек оказался в больнице. На этом её рассказ завершился словами. – Продолжение следует. Всё, свободен, - Мартиник встала со стула. Ведь пока она вслух описывала не только его жизнь, но и своё отношение, подмечая для себя некоторые факты, в голове Вотеринга, можно сказать, прокручивался документальный фильм, центральным персонажем которого был он собственнолично. – Не хотите чаю, кофе, какао? А может, кому соку или молока, или же содовой? – она предложила все безалкогольные напитки, которые у ней в доме имелись. Ты всё-таки им предложила? – удивлённо проворковал голос. Да, а то я совсем забыла о правилах гостеприимства. Кроме того, от них просто так не избавишься. Не забудь позвонить… Я помню. А ты разве не просто глюк? – спросила она у самой себя, зная, что всё происходит исключительно в её голове: голос не удостоил её ответом и просто пропал.
Oh yeah I’ve been here before I can see with eyes closed Shadows that look like blood Dead as far as the mind goes Fear that comes from my head Lives in the mirror
- Так, мне точно надо кофе, - она улыбнулась остальным. – Идём?
Лидия рассеянно устало засмеялась, когда Лекс выразился в адрес Курта, но особого веселья в ее голосе не было. Девушка кажется поняла, за что Вотер благодарил ее брата и с улыбкой помогла Джону, передав часть энергетики со своей ауры, на ауру парня, и, сладко зевнув, объяснила. - Мы можем вот так передавать жизнь, как тебе сейчас... а можем... - девушка многозначительно указала взглядом на синекожего, который не терял сознания, но при этом был абсолютно обессилен стараниями Лиссы, старшей сестры, и в который уже раз за сегодняшний день несильно безразлично поддела носком ботинка безвольную руку иксменовца. - Ты давно у Эссекса?
Ему ответить не дала Мартиник, кратко пересказав всю историю жизни Лекса. Весьма, весьма увлоекательную историю... Все слушали внимательно, а после места вопросам не осталось - ведь помимо всегшо прочего из сказанного Мартиник только что следовал еще рад фактов. Напимер тот, что Ашен жива-здорова несмотря на свою странную "привычку" умирать пару раз на дню. Любопытство младшей из сестер так и распирало ее спросить Лекса подробнее о плане этой удивительной девушки, участником коего посчастливилось стать парню, но Лисса, ни слова не произнося вслух, живо одернула сестру, заставив не заострять внимания на этом. Младшая обиженно вздохнула и поплелась следом за Мартиник на кухню, высказывая желания всех троих. - Марти, мне тоже кофе. Если можно, покрепче и без сахара. Джону чай, а Лиссе просто стакан холодной воды. Когда девушки скрылись на кухне, в гостиной остались трое , не считая Курта.
Джон думал о Лилит... О том, что на глазах Лекса устроила Ашен. У него в голове не укладывалось, каким же все-таки безжалостным зверем нужно было быть, чтобы вот так просто ударить ребенка... и, судя по всему , еще как ударить. - Лекс, а Ашен... Лилит сильно досталось от нее? - он не скрывал очевидного волнения в голосе. До этого времени Лисса в разговоре не участвовала. Сейчас она взглянула на Лекса и тоже улыбнулась, хотя и несколько напряженно, все-таки удерживание искажений в ауре иксменовца требовало не столько больших энергетических затрат, сколько внимания и концентрации. - Значит, теперь работаем вместе.
{Кухня} Мартиник первой появилась в помещении и сразу приступила к готовке. Себе она сделала растворимый, а вот Лидии налила из кофеварки. - Я - не мастер готовки, но, надеюсь, тебе понравится, - сказала девушка, протягивая гостье довольно большую кружку чёрного кофе. - Как заказывала, - улыбнулась она. За одним заказом последовали и другие. После этих слов Мартиник замолчала: она совершенно не представляла, о чём можно вести разговор со столь незнакомой ей личностью, что просто пила свой кофе. Что ж, гостям всё лучшее... - опять внутренние позывные, на которые ответа не было. Только в этот раз Мартиник скосила глаза, насторожившись. Что-то было иное в этом голосе. Почему-то он показался ей знакомым... Она посмотрела по сторонам: никого, кроме Лидии. Джейсон прогулялась к распахнутому окну и закрыла его, осторожно прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. Ей показалось, что где-то рядом мяукнула кошка, но девушка подавила сомнения. Всё также продолжая прислушиваться к посторонним звукам, она спросила Лидию: - Что вы собираетесь делать с Куртом? Они хотят убить его... убить... но стоит ли это того? Мартиник обернулась и снова медленно скосила взгляд. Никого, кроме их двоих. Но голос был настолько реален, что она была готова поклясться, будто кто-то говорил совсем рядом. Она судорожно сглотнула. Но никого, кроме неё и Лидии в белоснежной кухне, чистой и обставленной по всем требованиям современного дизайна: от холодильника до ящиков для столовых приборов. Тебе нравится, когда тебя зовут Марти? А ведь это только ЕГО привилегия... Как ты сможешь с этим жить? - Лидия, можешь не называть меня Марти? Просто Мартиник, - тихим голосом попросила девушка. Вот умничка... Она снова посмотрела по сторонам, а затем подошла к раковине и, помыв пустую кружку, поставила на сушилку рядом. - Не думаю, что нам следует оставлять наших молодых людей надолго одних: не хочу, чтобы они совсем заскучали, - улыбнулась она.
I've changed direction, I've changed my mind. I've found protection, to hide behind. But I'm tired of fighting 'cause that slowly found theese wounded creatures, they're all around.
Алекс не думал, что Мартиник согласится, но она согласилась. Она рассказала всю жизнь Лекс от рождения и до сегодняшнего дня. Конечно, Вот не хотел, чтобы это слышал кто-то еще, но выбирать не приходилось. Поэтому он просто сидел и слушал. Она достала даже то, что Лексу казалось, он давно забыл. Мадлен Ле Фей. Он думал, что давно забыл ее, но оказалось, что где-то внутри подсознания ее образ хранился. Когда Мартиник закончила пересказывать все, что нашла в голове Сентклера, он поднялся на ноги и подошел к окну. Может, этим ты и убил своих родителей… Эти слова проносились у него в голове эхом. Он всегда думал о родителях. Именно поэтому и уехал. Он не хотел, чтобы на них нападали люди за то, что их сын как все считали урод. Конечно, Лексу было плевать, но он видел, как родители часто шептались о чем-то на кухне и в комнате. Видел, как они иногда смотрят на него. Именно поэтому он уехал. Алекс повернулся и присел на подоконник. Его размышления прервал голос Джона. - Сильно? Да.. Она разнесла ее дом и отшвырнула девочку в стену как разбитый столик, – с неким равнодушием ответил Алекс. Хотя на самом деле его немного мучила совесть за то, что он оставил Лилит одну. Если бы не ушел то не попал бы в аварию, но и не получил бы то, что получил. Он посмотрел на Джона. Тот, похоже, был не таким уж и бесчувственным, как показалось Алексу сначала. - Да, теперь работаем вместе, - отозвался Вотер. – Что вы собираетесь делать с этим? Он указал на иксменовца, который по-прежнему лежал на полу и признаков жизни не подавал.
Лидия сделала большой глоток горячего, ароматного напитка и, почувствовав как силы понемногу возвращаются, а сонливость постепенно уходит, потянулась, распрямив спину. Жизнь едва начала вновь впервые за долгое время казаться прекрасной и удивительной, как Мартиник довольно резко одернула ее. - Как скажешь. - Лидс хлопнула чашкой о солешницу, едва не разбив, и немедленно вышла из кухни, так что последние слова Мартиник прозвучали ей в спину. Как все-таки легко и основательно можно порой испортить настроение.
За время ее отсутствия в гостиной ничего не изменилось. Синекожий дьявол по-прежнему лежал на полу, обессиленный, в то время как брат с сестрой и Лексом расположились на диване. Слыша обрывок их разговора, девушка поняла, что речь шла об Ашен. - Значит, наша покойница и правда живее всех живых. - цинично усмехнулась девушка, оглядываясь вокруг в поисках сигарет и зажигалки, - Вот, - Лидс, ехидно сощурившись, посмотрела в глаза старшей сестре, - а вы еще никак мне не могли поверить, что там в гостинице мы стали случайными свидетелями самого горячего и естественного секса, а не акта некрофилии. Под осуждающем взглядом брата девушка скинула ботинки, прошлась по комнате и уселась напротив на журнальный столик, по очереди переводя взгляд с одного из пристуствующих на другого. В глазах Лиссы было осуждение, во взгляде Джона вдобавок еще и злость. Не нужно было объяснять, за что он злится на нее.
Семейные узы вдруг стали слишком тесными... И не слишком семейными. Мысль была достаточно "громкой", чторбы ее услышали Лисса и Джон; чтобы одна отвела взгляд, а другой сжал кулаки и заскрипел зубами.
Похоже, Лекс и Мартиник, вошедшая в комнату следом, предыдущих слов Лидии не поняли. Что ж... Поддаваясь собственному раздражению, испорченному настроению и естественному в такой момент желанию портить его окружающим, девушка с удовольствием объяснила, смакуя каждую фразу. - Понимаешь, Лекс, мы ощущаем... вернее, видим человеческую энергетику. Эмоции...- короткий взгляд на Джона, и в ее темных глазах вспыхнул хищный огонек, словно в первую очередь задеть она хотела именно его, надавить на самое больное просто потому что больно было ей, - Она у каждого, разумеется, своя. Своя она и у каждой ситуации. Даже у смерти, представляешь? - в нарочито веселом голосе девушки зазвенели стальные нотки, - Ты разве не знаешь, Ашен еще вчера была мертва. Автоматная обойма в грудь, контрольный в лоб, море крови, потом морг... все, как полагается.- теперь девушка поймала взгляд Вота, - А потом в гостинице, куда зачем-то из морга отволокли ее тело, нас едва с ног не сбил поток эмоций, возможный лишь в одном случае, когда двое занимаются любовью. - она сухо рассмеялась, - Часть эмоций принадлежала мистеру Эссексу. Другая... Сам догадаешься или хочешь услышать? Она подсознательно чувствовала после рассказа Мартиник о случившемся с парнем, что это заденет Лекса, хотя и не могла найти ни единой объективной причины, зачем хочет его взбесить. Разве что выплеск его эмоций ее бы "подпитал", даже если речь шла о негативе... Особенно, если речь шла о негативе.
- Заткнись! - не выдержал Джон и больно сжал тонкое запястье сестры, приятнув ее к себе, будто предупреждая. - Пошел ты... Эта твоя Шарлотта все равно бы долго не протянула... - тихо прошипела девушка в ответ, прежде чем комнату огласил звук громкой пощечины. - Хватит! - Лисса оттолкнула брата, в глазах ее застыл немой ужас. Лидия потерла щеку ладонью, усмехнулась и добавила к своему рассказу еще несколько слов, для Лекса. - И знаешь еще что, парень, эманаций смерти я там не заметила. Равно как и принуждения.
- Прекрасно... - Какая драма! - произнесла Мартиник, которая стала свидетелем развернувшегося на её клазах "кошмара". На всё остальное ей было как-то наплевать: живая или мётвая, Ашен её интересовала мало, впрочем, как и эмоции с чувствами остальных. - Выдай рекцию... И Мартиник насмешливо спросила: - А кто у нас Шарлотта..? Бывшая девушка, как я понимаю. Джон, мы ведь в одной команде, а значит, должны делиться всем друг с другом, - в глазах Мартиник играла дьявольская смесь неприкрытого гнева, смешанного с весёлыми озорными огоньками. - Ах да, ваши напитки, - девушка чуть не бросила поднос с кружками на журнальный столик прямо перед носом Лидии, они даже немного покачнулись. - Так что там с этой неизвестной личностью? Вы втроём так изнасиловали её ауру, что ей захотелось застрелиться, повеситься, перерезать себе вены, спрыгнуть с крыши многоэтажного дома и удавиться - причём всё сразу? - она ухмылялась, но потом добавила. - Или вы просто удавили её обычным, человеческим способом?
- Ух... не перестаю удивляться, сестричка. В ту же самую минуту Мартиник почувствовала, как в её кармане завибрировал мобильный телефон. - Я на минутку, - она выскочила в коридор. - Аллё. - Марти, я много думал... - начал Дерек - Прости, я ужасно занята, поэтому не смогла тебе позвонить... - извинилась девушка. - И ты меня прости, что не сказал об этом при встрече. Ты выйдешь за меня? - спросил он. Мартиник на секунду потеряла дар речи. - Мне всё равно, что мы слишком мало встречаемся и что не очень хорошо знаем друг друга, но я хочу, чтобы ты стала моей женой. - Да, - сквозь радостный смех высказалась Мартиник. - Я оставил кольцо на прикроватном столике, - она слышала его мягкий голос и едва вникала в суть слов. - До встречи, когда я смогу уже сделать предложение официально. - Пока, - слова умолкли, и девушка отправилась в спальню, где её уже ждал подарок: золотое кольцо с одним крупным бриллиантом и множеством мелких. - Да... парень раскошелился. - Господи, как я люблю его! - Мартиник просто сходила с ума от счастья, в которое едва верила. - Ему и не нужно было... Ей хотелось и плакать, и смеяться, но внезапно она вспомнила, кто находится в гостинной, поэтому стёрла с лица улыбку переполняющих её эмоций и вернулась в гостиную. Но всё же не смогла их скрыть до конца, в ней чувствовалась некая радость...
If it's real what I'm feeling There's no make believing The sound of the wings Of the flight Of a dove, take it away Don't look da-da-da-down The mountain If the world isn't turning Your heart won't return Anyone, anything, anyhow (c)Travis
Алекс слушал всех молча. Он наблюдал за Триадой. Вроде бы такие, разные на первый взгляд, люди, но все же они одно целое. Он повернул голову и посмотрел на младшую сестру, которая зашла в комнату из кухни. Сентклер провел рукой аккуратно по ребрам и снова почувствовал тугую повязку и то, что все же они сломаны. Хотя боли уже как таковой не было. Триада помогли ему, но каким образом Алекс там не понял. Он решил, что это ему не нужно знать и поэтому не стал вникать. Он просто сидел и слушал их разговор. Но когда Лидия заговорила с ним про Ашен, Лекс напрягся. Он прекрасно понимал, что все его мысли и чувства были у них как на ладони. Она говорила и с каждым ее словом Алекс начинал злиться. Он знал, что все это чувствую, но ему было наплевать. Он резко поднялся с дивана и прошелся по комнате. Говорить ничего не стал, так как Джон его опередил. Да и не хотелось. Они сами разберутся. Это их семейные дела и то, что Лидия такая стерва это не повод соваться, куда не просят. Лекс остановился у окна и уперся уками в подоконник. Конечно, каждое движение отдавалось в теле. Ашен еще вчера была мертва. Автоматная обойма в грудь, контрольный в лоб, море крови, потом морг… - пронеслось у него в голове. Но как такое возможно? Он не мог понять, что случилось. Слова Лидии задели его. Но почему? Ревность? Нет. С чего? С чего вдруг он будет ревновать Ашен? Но слова Лидии его взбесили. Он посмотрел в окно и глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, повернулся ко всем. - Мне глубоко плевать на то, что происходит между Ашен и шефом. Меня не было в городе и в команде целый год и следовательно все изменилось. – Он говорил тихо и размеренно, стараясь не сорваться, и не накричать на младшую Константин. Он снова отвернулся и посмотрел на улицу. В этот момент в комнату вошла Мартиник. В отражении в стекле он увидел, что девушка явно старается скрыть улыбку, но она похоже не так хорошо старалась как хотела. - Хоть кто-то из нас счастлив. Что такое Марти? Тебе сказали, что ты выиграла в лотерею миллион долларов? – иронично заметил он, снова поворачиваясь лицом ко всем.
Когда Мартиник открыла рот, чтобы излить очередной поток яда, Джон сжал кулаки так, что костяшки побелели, а Лисса, старшая сестра, мгновенно среагировала, сжав его запястье, без слов умоляя держать себя в руках. Однако, это оказалось выше его сил, коих хватило ровно на то, чтобы дослушать Повелительницу Разума до последнего слова. - Ты все сказала? - процедил Джон сквозь зубы, - Еще слово о ней в таком тоне, и окажешься рядом с ним! Он метнул полный предупреждающего, дьявольского огня взгляд, указывая на Курта, одновременно отбирая у пленника чуть больше жизненных сил чем требовалось для того чтобы удерживать его в максимально ослабленном состоянии, отчего Курт должен был вовсе потерять сознание. - Шарлотта была невинным ребенком. Жертвой, которой не должно было быть, которую нам никогда не искупить, и одной из причин того, что мы стали едины. - устало и примирительно сказала Лисса, избегая каких-либо подробностей.
"Ее убила Лидия. Из-за меня, а я не смог ее остановить. Я, я убил Шарлотту..." "Это был несчастный случай. Ее убили мы трое, не ты, не Лидс - все мы. И потому больше нет нас троих. Есть мы - одно."
Лидия хотела добавить что-то, но промолчала, только скептически, надменно ухмыльнувшись. Девушка чувствовала себя измотанной, истощенной. Она не хотела думать о бедной Шарлотте, для нее Лотти по-прежнему оставалась той несокрушимой ненавистной стеной, что выросла между ними с Джоном. Лидия злилась, и собственная злость иссушала ее изнутри, пустота все сильнее давила, не позволяя вздохнуть. - Плевать? - раздался резкий, насмешливый, раздраженный голос Лидс прямо за спиной Лекса, - Да неужели?! Секундой раньше девушка спрыгнула с журнального столика, напялила, незашнуровывая, ботинки и подошла вслед за Вотом к окну. Казалось, она не упокоится, пока не выжмет из него так или иначе эмоциональный всплеск, достаточный для того, чтобы пополнить свой растраченный ресурс, забить его эмоциями холодную пустоту, образовавшуюся в собственной ауре... И в собственной душе. - Значит, тебе незнакомо такое простое человеческое чувство собственника? Никаких страстей - ни злости, ни зависти? Все прямо по Писанию. Так кто ты у нас тогда получаешься, праведник? Или сразу ангелом тебя назначить? О, нет... Ты злишься. - девушка облокотилась руками о тот же подоконник и рассмеялась, негромко и совсем невесело, - Еще как злишься. Я не читаю мысли как Мартиник, но готова поспорить, ты бесишься, что тогда на месте Эссекса был не ты... ...Я просто давно уже не верю в то, что кого-то может просто так болезненно тревожить чья-то чужая смерть. Увы, я теперь вообще ни во что не верю.- закончила она уже про себя.
- Мартиник. Этого будет довольно, - поправила его девушка. А затем добавила короткое. - Много круче, - и не стала объяснять причину своей радости, поскольку счастье быстро уступило место злобе и насмешкам. - Плесни, дорогая, ещё немного… - Ты – последнее существо на земле, которого МНЕ стоит бояться, Джон! Ты – пустое место, никто и ничто! Жалкое и глупое ничтожество, которое бесится из-за того, чем является на самом деле! – фыркнула она. – Учитывая то, что ты сейчас на чужой территории, милый, ты ещё имеешь наглость меня запугивать! Ух, как я боюсь… - рассмеялась она. – Небось стыдно из-за того, что ты каким-то образом поспособствовал смерти невинного существа? Ты не способен превратить свою поганую жизнь в нечто нормальное, хотя бы отдалённо напоминающее нормальную структуру обитания, а ещё имеешь наглость затыкать мне рот? Ты – то, что держит своё при себе, мистер Константин, и боится остаться в одиночестве. Вот почему ты не хочешь отпускать сестёр! Они, наверное, и за тебя думают обе сразу? – поток злых выражений лился из рта девушки, но её это ничуть не смущало, напротив… вдохновляло. Она не принадлежала никому из них. У неё была только одна сестра, которая сейчас находилась вдали от Мартиник, а больше девушке и не требовалось. Она не испытывала к нему никаких чувств, кроме… - Мне тебя жаль, - именно жалость, а не ненависть к Джону она чувствовала. – Благодарю, Лисса, за достойный высокого отношения к тебе ответ, а твой брат пусть поучится манерам, - язвительно изрекла Мартиник. – Но пусть не затягивает – ему ещё долго придётся поучиться. А тебя и твою сестру я бы хотела видеть на девичнике. Я позвоню, когда уже буду знать конкретную дату…Она прочла мысли всех, кто находился в комнате, но по этому поводу промолчала – Мартиник не хотела развивать скандал таким способом, а просто присела на диван.
Скоро… скоро всё это закончится… Я освобожусь, и мы уедем. Станем свободны. Только вдвоём. Никого больше. Мартиник облокотилась спиной на диван и представила, как они с Дереком проведут медовый месяц вдвоём где-нибудь на Карибах… или же поедут на Гавайи… но обязательно туда, где жарко, где солнце вовсю палит и греет их тела, где они смогут расслабиться. А возможно, они останутся там навсегда: он откроет свой бар, а она превратиться в официантку. - У нас будет семь детей… - однажды произнёс Дерек. - Семь? – переспросила Мартиник. – Ну а почему не двенадцать? Тогда было тепло и хорошо… Они смеялись, и им хватало лишь взгляда, чтобы понять желания друг друга. Ей тогда впервые не понадобились её "супер-способности" - Вечность будет наша, - тогда была сказка, которая ещё долго продлится. И его слова будут вечны в её памяти. И он навсегда станет её частью, что бы ни произошло. Говорят, что настоящая любовь вечна, и Мартиник чувствовала, что станет живым доказательством этого тезиса. Она чувствовала спокойствие, и её сердце впервые встрепенулось и, как девушке показалось, улыбнулось ей. Однако, голоса повели себя более правдоподобным образом: они не веселились, не смеялись… Они просто промолчали. Это удивило Мартиник. И теперь она сделала новое открытие, про которое никому не скажет. Никогда.
Алекс стоял и просто смотрел в окно. Он злился. Злился на Лидию, за то, что она такая жестокая. Злился на Ашен за то, что она втянула его во все это. Злился на себя за то, что бросил Лилит там в квартире. Он ведь так и не узнал что с ней. Хотя у него просто не было времени. Он чувствовал, что кто-то стоит позади него. А когда раздался холодный женский голос, Сентклер понял, что это Лидия. Она говорила то, что Алекс так удачно закопал внутри себя. - Замолчи, - тихо проговорил он, но Лидия либо не услышала его, либо просто проигнорировала. Она продолжала издеваться над парнем. Лекс посмотрел на улицу. Наступило утро. Небо посветлело. В соседнем доме начали загораться окна, в этих окнах стали мелькать силуэты людей, собирающихся на работу. Лидия продолжала свое издевательство. Заткнись, - уже более громко сказал он, но девушка не умолкала и упорно игнорировала его. Наконец, Алекс не выдержал. Он резко оттолкнулся руками от подоконника и схватив Лидию за воротник прижал ее к стене. Если ты сейчас же не замолчишь, я выброшу тебя в окно. И мне наплевать на твоих родственников и на то, что они могут сделать со мной. Лекс отпустил девушку и отошел. Он почувствовал резкий укол в области ребер. Переломы давали о себе знать. Он не обратил внимания на перепалку между Мартиник и Джоном, но мысленно поблагодарил Лиссу за то, что хоть она сохранила остатки рассудка. - Джон, Лисса, спасибо за помощь. Мартиник тебе тоже спасибо. – проговорил Алекс даже не поворачиваясь. Он ничего не сказал Лидии. Просто если она сейчас ему что-нибудь скажет то он ее убьет. Хотя она может убить его даже не пошевелив пальцем, но ему тоже особых движений не понадобится. Глубоко вздохнув, Алекс застегнул куртку и прошел к двери. Возле двери он обернулся и посмотрел на всех. Но ничего не сказав удалился из квартиры. /куда-то/
Холодность, сменяющаяся гневом, и гнев, сменяющийся холодностью. Так всегда было и так всегда будет. Но в её жизни. Жизни, неуправляемой ничем и никем, даже ею самой, но всё же не до конца пущенной на самотёк. И кому какая разница, что было, будет или есть. Но пока её волновало собственное будущее. Далёкое, с трудом обозримое, спрятанное для многих посторонних глаз и ушей. "У меня нет рта, но я должна кричать" - точное описание событий её существования, хотя не менее точное - "Нет языка, кроме крика". И кого волнует, что произойдёт дальше? Но ей хотелось, чтобы что-то произошло. Ей хотелось сбежать, не слушая чьих-либо возражений. И прежде, чем хоть кто-то скажет хоть слово упрёка, она исчезнет. Ключи... плащ... обувь... босые ноги... ноутбук... и её уже нет там, где отсутствует здравый смысл, где каждый существующий - враг. Враг, от которого можно было ждать всего, что угодно. Она просто сбежала. Неинтересно. Скучно. А потом смерть. Потом не-бытие, а что-то вроде жизни. Лестничная клетка и острая боль внутри. Это от кофе, - пронеслась мысль. - Пару минут, и всё будет в порядке. У неё всегда всё было в полном порядке. Она никогда не пыталась даже пожаловаться, не стоило плакать. А иначе, какой она человек? У людей всё проще. И не важно, что рядом вдруг взвыла собака. Не важно, что наваждение слишком близко к ней и слишком близко к окончательному разложению. Она опёрлась о стену... нет, сегодня она не поедет на лифте, а спустится по ступенькам вниз. Если сможет... Изо рта полилась какая-то жидкость, в глазах помутнело. Даже вглядываться в то, что оказалось снаружи, она не хотела, поэтому как только всё закончилось, она, чуть не подскользнувшись на собственной блевотине, медленно начала спускаться вниз, на улицу. Побег... снова и снова... она оглянулась и потрясла головой. Словно бы мир вокруг окрасился в красные тона, стал чужим. Я хочу спрятаться, но я не могу спрятаться... Никто не может, поэтому бежит. Это единственный нормальный выход. Спасение, близкое к краю... спасение, близкое для них обоих. Она хотела жить, а это был выход. Такой единственные и неповторимый, великолепное решение. Так ведь многие поступают... а почему она обязана стать исключением? Правило есть и ему надо подчиниться.
Just when i think im ok Shadows surround me All of the monster you are I can hear in my head
В её голове не было страха, она это осознала уже давно. Чтобы чувствовать, ей надо было основать его в разуме. Но это не тот выход. Выходом была свобода, дикое желание стать нормальной. И это почти удалось. Но её не захотели отпускать. У неё была возможность, но она ещё появится. Её не отпустят. - Поселимся на Ниагаре? - вопросительно произнёс внутренний отнюдь не писклявый голос. - Втроём. Ей показалось, что это был её собственный. Мартиник отмахнулась, как отмахиваются от чего-то важного, но назойливого. Полумрак внутри неё, хорошо спрятанный и проявляющийся только когда она спала, отошёл и скрылся в ещё большей тени, словно выжидая очередного момента, когда можно проявить свою сущность и показать своё настоящее лицо. Девушка порылась в карманах: она ничего не забыла, всё с собой взяла, даже сумку, без содержимого которой не могла жить. Теперь она оказалась на первом этаже и, толкнув дверь, вышла на улицу, где вовсю разгаралось утро, приятно скрашенное серыми тучами...
Мартиник вернулась домой в Квартиру, где застала Всё тех же участников недавних событий, предшествующих трагедии. Не говоря им ни слова, она попросту набрала номер сестры и коротко ей сообщила: - Нам надо поговорить, - после чего назвала адрес и стала собираться в дорогу. "Сборы" заняли всего-то от силы минут пять, так что покинуть Квартиру девушка смогла довольно быстро. Кольцо она незаметно ото всех повесила на цепочку у себя на шее, после чего покинула дом. - Реган, помоги! - разумом девушка взывала о помощи, но с губ не сорвалось ни единого звука. - Почему бы тебе не стать нормальной? - вспомнила она слова сестры. - Это же так легко! Открывается столько нового, интересного. А так ты впустую тратишь свои золотые годы. Теперь всё не казалось таким лёгким, как раньше, когда только начинаешь. Мартиник на время замедлила скорость автомобиля, в котором ехала на встречу, чтобы включить ноутбук. С поставленной задачей она успешно справилась и, подключившись к сети, отправила материалы, касающиеся её последнего журналистского расследования. Мистер Картер будет доволен, - про себя усмехнулась она. Ей стало холодно, хотя в машине было довольно тепло. Это пройдёт, - успокоила себя Мартиник; она же не собиралась лить слёз, чтобы "оттаять". Примерно через тридцать минут "Ламборгини" подъехала к особняку Эссекса, который в придачу ещё был местом, где упокоили человека. Девушка выбралась из автомобиля и направилась ко входу. - Мадам Жорж, она позвонила в дверь, - у меня есть кое-что для мистера Эссекса... Да к чёрту! Ни черта у меня для него нет! Но всё же ей открыли. - Благодарю, - Мартиник проскользнула внутрь и направилась прямиком в холл, где и застала свою сестру. - Реган!
За спиной Лидии дважды хлопнула дверь, но девушка не обернулась. Ей было все равно, кто ушел, кто пришел. Все равно, что они с братом и сестрой остались в чужой квартире, что на полу лежал едва живой пленник, с которым нужно было еще придумать что делать... Ей было все равно и как-то пусто на душе, но не от того даже, что выплеск злости Лекса прошел мимо нее, никак не восполнив стертых усталостью и недосыпанием сил, а скорее потому что Лидия в очередной раз видела, как сама себя сталкивает в пропасть - своими действиями, словами, даже мыслями. С тех пор, как Крист рассыпался прахом у нее на глазах, девушка перестала себя узнавать, словно вовсе и не осталось ее прежней. Иногда это даже начинало пугать...
- Эй, Лидс! - раздался за спиной мягкий примирительный голос старшей сестры, но девушке не захотелось оборачиваться. Тогда Лисса тихо подошла к ней и, положив ладони на плечи, попыталась "согреть" ауру сестры своим, казалось, неиссякаемым золотистым теплом, однако все ее попытки не достигали цели, скатываясь в пустоту как по ледяному панцирю, - Лидия, прошу тебя, дорогая... Ты должна оставить память о Кристойе, как я оставила память о наших родителях. Ты должна жить дальше, мы должны... - Я ничего никому не должна. - бледно отозвалась девушка, оборвав сестру. По-прежнему сверля взглядом серое просветлевшее небо в лаконичной рамке окна, девушка не обернулась, а ее ладонь непроизвольно легла на обернутую тонким шарфиком шею. Так было всегда, когда Лидия думала о нем, это стало уже чем-то впроде безусловного рефлекса. - И нет никаких "мы", даже не говори мне об этом. Связь... Это не дар, а ошибка!
Лисса отошла вглубь комнаты и присела на подлокотник дивана, переводя взгляд своих печальных темных глаз с сестры на брата и назад. Лисса понимала, что ее младшая сестра и права и не права одновременно. Они не могли разорвать эту связь, что означало бы погибнуть, но с каждым днем она все больше становилась похожа для них на проклятие. Они сами давно запутались в лабиринте ангелов и демонов, сбились с пути и сейчас летели куда-то в черную бездну неизвестности, утягивая за собой друг друга бессильные что-либо изменить. Молчание нарушил Джон, которому было достаточно тяжело однлму контролировать Курта, удерживая его в таком состоянии, чтобы он и пошевелиться не мог, не то чтобы телепортироваться, но тем не менее не терял сознания. - Мартиник говорила, он много знает об Ашен. - сейчас он обращался к обеим своим сестрам, - Кроме того, он оказался в парке, что тоже наводит на определенные мысли. Думаю, мистера Эссекса вполне можгут заинтересовать и его воспоминания, и то, чья воля принесла его в парк ночью, а значит, надо везти его в особняк. - Лисса молча согласно кивнула, и также молча указала взглядом на замершую как статуя у окна Лидию.
Джон медленно поднялся с дивана, оставив пленника на попечение старшей сестры, и тихо подошел к Лидии осторожно проведя рукой по ее волосам, отчего девушка вздрогнула и подняла наконец глаза, взглянув ему в лицо. - Прости меня, Лидс. - Не стоит. - видно было, что она с трудо справляется с собой, стараяь придать голосу более-менее "живую" окраску - Значит, везем... этого... в особняк к Эссексу? Джон кивнул, заставив себя бледно улыбнуться. Хрупкое равновесие между ними вновь было установлено. Но вот надолго ли?
=> В Особняк Эссекса. Холл. (Пока Рез в отсутствии, тащим Курта с собой.)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума