На берег опустился одинокий Страж. Приземление вышло не слишком удачно. Только его ноги коснулись каменистой поверхности, как тут же подогнулись колени, и он с большим трудом смог сделать так, чтобы Сатски не выпала из его руки. Её же он опустил на землю, как можно бережнее, словно девушка была сделана из хрусталя. Свет его в глазах замигал, то затухая, то вновь загораясь. -Мастер... вот и прибыли... - это опять прозвучало слишком по-человечески, слишком для этой огромной пустой железяки. Свет в глазах вновь угас, но через секунду зажегся. Страж уже не мог двигаться, не мог говорить, но этот его... хм... взгляд. Он не отрываясь, смотрел на Вайр до самого последнего мига своей нежизни... Но вот все закончилось. Это был последний Страж из новой серии. Люди-X уничтожили всех, но... для Траска и его помощников далеко не все было потеряно.
\территория\ Дэн бежал за Стражем, пока не добежал до берега острова. Он понял, что не доплыть ему своим ходом и поэтому побежал к причалу. Там он взял катер, на котором добирался всегда с острова на континент и обратно, и включив мотор, поплыл за Стражем. Плывя, он смотрел на Стража и не пытался его потерять из виду. И вот, после нескольких минут, он доплыл до берега, но не стал причаливать, а стал смотерть на Стража. который опустился еле как на берег и заглушив мотор, стал смотреть за действием Стража.
Наверное, из всех мест куда могла пойти Даниэлль, чтобы привести свои мысли в порядок, это было менее ожидаемым. Не смотря на то, что Мираж любила природу и все к ней относящееся, от воды она предпочитала держаться подальше, ибо в детстве чуть было не утонула на озере, когда отец пытался научить её плавать, что впрочем, он так и не сделал.
Хотя сейчас мысли Дани были заняты далеко не родителями. Конечно же, она думала о Скотте и Джин. Странно, вроде бы ещё ночью она решила для себя, что обязана забыть его, но подсознательно видимо ещё надеялась на то, что между ними не все решено, и есть маленький шанс на то, что они будут вместе. Глупо, наверное, было так думать... А ещё глупее было так реагировать на новость о том, что Грей жива. В который раз за последнее время она позволила эмоциям взять верх, и из-за этого пострадала лучшая подруга.
Но как? Как я могла ей причинить боль? Моя сила всегда была довольно миролюбимой... я создавала картинки, взятые из чьего-нибудь сознания, и даже иногда веселила остальных, а сегодня... Что это? Развитие силы? Профессор предупреждал, конечно, что я при всем при этом могу быть опасна, но я думала лишь об атаке на психическом уровне, а оказалось... Кровавый ад, я запуталась...
Мираж пнула маленький камешек, и зачем-то проследила за траеторией его полета. Он остановился, когда с характерным звоном ударился об что-то металлическое... Девушка слегка прищурилась, пытаясь понять, что это перед ней, а когда поняла, то с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Перед ней, на земле, лежал самый настоящий Страж. Причем выглядел он нелучшим образом.
Отвлекаясь от своих мыслей и не в силах побороть своё любопытство, она подошла чуть ближе и ахнула от удивления, когда увидела рядом со Стражем девушку. Она либо была без сознания, либо просто не хотела подниматься, но в любом случае, по мнению Мираж, ей требовалась помощь.
Wire
Подойдя к незнакомке ближе, Дани опустилась рядом с ней на корточки, и осторожно спросила:
-Вы в порядке?
Глупее вопроса в данной ситуации придумать было невозможно.
Света не было, не было ничего. Всё что у неё осталось это последнее слово – Мастер. Она опять одна, опять пустота и тишина, словно её закрыли в гробу, забыв что она живая. Ей лишь осталось смириться со своей участью и тихо умирать рядом с единсвенным существом, что могло её понять. Нет ни любви, ни грусти… нет вообще ничего… Лишь холодная темная пустыня вечности, где разбивая ноги об острые камни я иду в своей последний путь… … Ей казалось что в нос ударил запах сакуры и в голове, словно из давно забытого детства всплыли строчек… Их ей читала, всего однажды мама.
Как завидна их судьба! К северу от суетного мира Там Вишни зацвели в горах…
Этот тонкий аромат… Свежий с тонкими фруктовыми нотками ягод, которых ещё нет. И этот дивный розовый цвет, что заполняет собой тусклый пейзаж её родной Японии… Но неожиданно её путь прервался. В этот тихий мир с запахом вишни ворвался рёв города, но какого-то далёкого. Вода слегка тронула её голые ноги и Вайр открыла глаза. Перед ней было какое-то незнакомое лицо, черты которого девушка не могла различить. - Добей меня. Возьми какой-нибудь камень и об голову, - прохрипела она сухими губами. – Я не хочу жить.
Мираж взрогнула, когда услышала эти слова, этот голос... Такая обреченность и нежелание жить, каких Мираж давно не видела... Все её проблемы сразу отодвинулись на задний план, когда она услышала просьбу этой девушки. Сначала ей показалось, что она не расслышала, но нет...
-Вы, что? Я не могу и не хочу... давайте, я лучше помогу вам, - дотронувшись до руки незнакомки, робко произнесла она.
Такая холодная рука... словно и нечеловеческая. И почему Страж здесь? Может эта девушка враг? - думала Даниэлль, но все равно, эти мысли ничего не значали сейчас. Она знала, что даже если бы перед ней лежал сам Магнето, она не смогла бы бросить его.
- Нет! – зарыдала Вайр. Слёзы текли по её лицу, падали на камни и смывались океанской волной. - Я никуда не пойду, я останусь здесь. Девушка прикрыла глаза, немного приподнялась и подложила руку на бок стража. Твой мастер теперь навсегда будет с тобой, - думала девушка. Ей не хотелось уходить и не хотелось оставаться. Наверное начнись сейчас Конец Света она бы не пошевелилась. - Зачем ты тут? Зачем ты подошла? Лучше бы ты бросила меня. Меня все бросают… В голове вновь поплыли образы. Сначала отец и его голос, что навсегда лишил её детства и нормальной жизни, затем Каное и она сама, рвущаяся в кресле управления Зверем, что не пускал её спасти Юто, а затем и Траск, со своей маниакальной страстью…
Такой реакции Мираж точно не ожидала... впервые она оказалась в такой ситуации и совершенно не знала, что делать. Девушка выглядела такой потерянной, несчастной, просто обреченной на погибель... Это напугало Даниэлль, и она не могла себе позволить бросить её тут. -Тише-тише... не говори так, все ведь может измениться. У тебя есть ты, а это уже кое-что, - тихо произнесла она, чуть подалась вперед и обняла девушку. - Как тебя зовут? Не смогу помочь себе, так хоть ей попытаюсь... - подумала она, чувствуя, что тело незнакомки колотит мелкая дрожь, оно и понятно, ведь девушка плакала. Мираж прижала её чуть сильнее, погладила по волосам, утешая словно маленького ребенка.
Сатски вцепилась в Мираж, как в спасательный круг и всхлипывая начала сумбурно говорить. - У меня были, был те, кого я любила и кто любил меня, - девушка всхлипывала, от чего её слова, которые она говорила, казались какими-то далёким. – А потом пришли они и убили, убили их всех… Сатски отстранилась от Мираж и осмотрела её в глаза. - Зачем, зачем они это сделали? Ведь мы в жизни никому не сделали ничего плохого. Они первые начали. Мы только защищались. А потом? Потом они пришли и уничтожили, разорвали на куски… Зачем? Зачем это бессмысленное насилие? Я просто хочу домой… Тело девушки вздрагивало, и она всё сильнее вцеплялась в Мираж.
Мираж было неслишком приятно, даже более того, больно, когда незнакомка вцепилась в неё, но она не позволила себе даже поморщиться. Дани осторожно коснулась кончиками пальцев её подбородка, и посмотрела прямо в глаза девушке. -Кто "они"? Кто причинил тебе эту боль? Стражи? - только и спросила она, не зная, что можно сказать ещё. Сейчас Даниэлль, боялась, что любое её слово может ранить эту девушку ещё сильнее, а она этого естественно не хотела. Мираж и так в последнее время не причиняла близким, ничего кроме боли, сейчас же она действительно хотела помочь. Кто-то убил её родных... как когда-то неизвестный уничтожил моих родителей... надо же, мы в чем-то похожи... - невольно подумала Дани.
Эти слова стали как холодный душ. Сатски резко вывернулась из объятий Мираж. Понимание того, что она враг было настолько резким и горьким, что девушку начало шатать. - Мастер, - раздался в голове голос Стража и утих, уже навсегда. Девуша, ничего не говоря, повернулась к груде железа. Её пальцы с особой нежностью прошлись по разорванной поверхности. Кто бы это не сделал - я отомщу, - пообещала себя Сатски. - Тебе не понять, что случилось. Вам никому этого не понять. Сатски посмотрела на Мираж, а затем направила руку на громаду Стража. Гигантский робот с трудом поднялся в воздух и поплыла по воздуху в сторону залива, куда-то в глубь… … Это было очень тяжело, за пределами сил Вайр, но она должна была. Это было последнее, что можно сделать для друга – похоронить его с почестями…
Мираж удивленно посмотрела на девушку, а потом в голове неожиданно всплыли слова Ороро... На школу напали роботы, а какая девушка-мутант управляла ими, она разрушила Церебро Это было самое простое объяснение, какое можно было бы найти. Она так дорожила этими Стражами, потому что возможно, сама создала их, она управляла ими, и они были для неё... друзьями? Сама мысль казалась Мираж абсурдной, но ей ли было говорить? Ей, девушке, которая половину своей жизни провела, общаясь со своими иллюзиями и медленно сходя с ума. Даже сейчас... сейчас она иногда возвращает свою мать к "жизни", чтобы лишний раз посмотреть на неё... Почему же дружба с роботами может казаться абсурдной? Нет, так не должно быть... Неважно, сколько разрушений они принесли нашей школе, сейчас они уничтожены, а она страдает... - подумала Даниэлль, наблюдая как Вайр "хоронит" робота... Она подошла к девушке со спины, и зачем-то положила её руки на плечи. -Прости... я не хотела ничего такого сказать, я не знала, что он так важен для тебя. Мне просто действительно хочется тебе помочь...
- Он был последним. Он спас мне жизнь, - голос Вайр стал спокойным и тихим. – Я не видела, как умирали остальные, но чувствовала всё что с ними происходило. Как их корежило и разрывало. Чувствовала такую боль, что сердце просто выпрыгивало из груди. Я уже стояла над обрывом, а он пришёл. Он мог отправится в цех и его бы залатали, а он пришёл за мной. Знал, что этот путь станет последним, но сделал это для меня. Больше никто так не поступил. Девушка посмотрела в небо. Неожиданно ей захотелось просто выговориться. - Я всегда ненавидела людей, да и мутантов тоже. Все они лживые существа, что неспособны понять внутренний мир друг друга. Они причиняют боль, растаптывают чувства, рушат любовь. Они могут отдать своего ребёнка для опытов, что бы только получить больше власть. А потом общество восстанет против маленькой девочки которая просто хотела жить…
Мираж была рада тому, что девушка немного успокоилась и рассказала ей все. Она не могла поверить в то, что роботы могут столько значить для че... мутанта. Хотя, выслушав Вайр, она поняла, что это действительно может быть возможно, если живые существа причиняют тебе только боль. Она и сама не раз уходила в мир своих иллюзий, чтобы только огородиться от мира людей, которые преследовали её из-за способностей, не понимали её, а когда она пыталась наладить хоть какой-то контакт, то прогоняли её. Люди и мутанты и правда могут быть жестоки... это ужасно... -Знаешь, не все мутанты такие. Многие могут понять тебя только потому, что они сами пережили нечто подобное... Люди ненавидят нас - это факт, поэтому мы должны стараться найти поддержку хотя бы у мутантов, хотя и это бывает сложно, но ведь у каждого из нас есть кто-то, кто сможет понять только тебя. Единственный во всем мире... - сейчас Мираж далеко не имела себя под этой самой "единственной", просто она хотела попытаться убедить незнакомку в том, что возможно и она ещё найдет кого-то, кто поймет её.
- Единственный говоришь, - горько сказала Вайр. – Последнее такое существо лежит сейчас на дне залива. Они понимали меня, точнее все они понимали меня, любили и всегда защищали. Девушка уже не сдерживала слёз. Она попыталась подвигать рукой, но ничего не вышло – правя всё ещё была недвижима. - Ты говоришь, что я должна искать помощи у мутантов? Тех, которые навсегда сделали из меня калеку? Видишь!? Она показала на руку, что плетью висела у тела. - Я должна плакаться в желтку человеку, что такое со мной сделал или лучше просить у него прощения и понимать его? Да? А ещё мне надо проклинать тех, кто защищал меня, кто дал мне любовь и заботу. Ты этого хочешь?
Дани явно не ожидала такой реакции, но прежде чем ответить, она тщательно все обдумала. Ей трудно было говорить с этой девушкой и не потому, что она была плохой, а потому что ей было плохо. Даниэлль никогда не умела никого утешать, а сейчас этот навык бы ей пригодился. В такие моменты не хватало всезнающей Ороро и мисс совершенство, имя которой Джин Грей, они-то всегда находили выход из любой ситуации. Когда незнакомка показала ей свою руку, то Дани с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Как мутанты могли сделать такое? Какими надо быть жестокими? Это было выше понимания Мираж... -Нет. Я говорю не об этом. Я совсем не разделяю христианских взглядов, говорящих о том, что надо прощать своих врагов. Я сама за месть, но так же я понимаю, что не все они плохие. Что есть мутанты, а может и люди, готовые понимать и помогать... - глубоко вздохнув, произнесла она, когда подобрала каждое слово для этой фразы.
- Понимать и помогать? –грустно улыбнулась девушка. Она закрыла глаза, собирая в себе остатки тех воспоминаний, что было в ней, когда она подключилась к базе. - Они прилетели на остров и сразу напали. Уничтожили всё, что создавалось таким трудом и уши прочь. Они бросили даже своего товарища. И это благородные Иксмены, что бьют себя в грудь пяткой о том, какие они борцы за мир во всём мире и никогда не бросают друзей! Что ты на это скажешь? Вайр устало опустилась на камни, вслушиваясь в мерное биение волн о берег. Нё было так точно, что просто хотелось, что бы это вечная тёмная, могучая стихия навсегда закрыла над ней свои руки и баюкала, словно мать младенца…
Мираж замерла, пытаясь вникнуть в суть сказанного. Иксмены? Иксмены так заставили её страдать? Изуродовали тело? Уничтожили Стражей??? Они же... нет, не могли... бред... да нет, но... про остров они ничего не говорили, но... Да не могли они. Или... Кровавый Ад! - мысли в голове спутались. Даниэлль уже ничего не понимала. Она опустилась на камни рядом с Вайр, и устремила безразличный взгляд на воду... Команда X для девушки всегда была неким олицитворением добра и справедливости. Это были мутанты, которые помогали и себе подобным, и людям... Но... если они способны искалечить человека так, то возможно Дани ошибалась, глубоко ошибалась. Джесс... Джесс не могла. Она не такая, нет... хотя её электрический заряд вполне мог попасть в позвоночник и навсегда обездвижить человека, то же самое с рукой... Нет, не верю. -Знаешь, а я ведь тоже... того... иксмен, - с горькой усмешкой произнесла она. Теперь она ожидала лишь одного - атаки, попытки отомстить ей за то, что сделали её "друзья"...
- Вот видишь нет добра на свете, - спокойно сказала Вайр. – В раньше я б нашпиговала тебя проводами и притащила к дверям Института, а сейчас… Вайр задумчиво посмотрела на поверхность воды, затем подняла небольшой камень и бросила в залив. Он сразу же пошёл ко дну оставляя за собой веер брызг и кругов. - Любое, даже самое маленькое наше действие имеет свои последствия. Видишь какой маленький камушек, а сколько брызг он наделал, наверное даже побеспокоил какое-то живое существо. Так и наши действия. Напади я на тебе сейчас – скорее в его отдам богу душу, вот так бесславно, не отомстив. Девушка повернулась, обротано к воде и принялась кидать камушки, находя в этом занятии своеобразное успокоение. - Сейчас ты имеешь полное право напасть на меня, я же поклялась убить твоих друзей. Я с востока, а там клятва священна.
-Зачем мне на тебя нападать? Глядя на тебя, я вижу, что они сотворили и это заводит меня в тупик. Теперь я уже не знаю, где добро, а где зло. Как будто границы размылись, - спокойно произнесла Мираж, наблюдая за тем, как её собеседница бросает камни в воду. Так странно... я спокойно разговариваю с мутантом, который поклялся убить моих друзей и даже не собираюсь уйти и предупредить их... Я стала такой эгоисткой? Или... -Но самое обидное другое...Ты бросаешь камень, он делает брызги и о них кто-то забывает, а камень навсегда остается в воде... Так и мы, что-то сделаем или кто-то другой сделает, и об этом забудет, а мы будем помнить всегда, - она не знала зачем это произнесла. Наверное, потому что во многом узнавала в этой девушки себя. Она тоже когда-то хотела найти убийцу своих родителей, но только потому, что кляла себя за то, что не могла защитить их... и это был лишь один из камней в её душе...
- Но эти камни – наша память: хорошая или плохая – уже не нам судить. Каждый раз когда он опускается во внутрь тебя ты чувствуешь что-то, а раз чувствуешь значит живёшь. Вайр кинула ещё один камень, а потом просто уставилась куда-то в даль. Она смотрела на восток, так где была её страна, её родной дом, что уже никогда не примет её. Такова жизнь… такова судьба. Ни от того, ни от другого не уйдёшь. Можно лишь всё перечеркнуть размашистым движением кисти по бумаги оставив лишь несколько чёрточек, что ложатся в запутанный иероглиф жизни. Вайр потянулась и посмотрела на Мираж. - Хочешь кофе?
Мираж как-то странно посмотрел на Вайр, а потом, все ещё не отвечая, вновь перевела взгляд на воду. Такая спокойная и гладкая, даже волны сегодня были неслишком большими. Так свободна эта вода... наверное, она не чувствует одиночества, не чувствует даже камней, что бьются о её поверхность и утопают, заканчивапя свою жизнь в могиле, сотворенной из песка и ила... Мираж тоже хотела бы быть свободной от всего. Убежать и больше не возвращаться, ведь она знала, как трудно ей будет вернуться в школу, посмотреть на счастливых Джину и Скотта и улыбнуться им в ответ. Она не сможет, она скорее убьет... себя, наверное. -Хочу.
Находясь немного дальше берега на катере, Дэн смотрел за происходящим на берегу и одновремменно обдумывал всё происходящее. На берегу сидит Вайр, которая хочет умереть и готова сделать всё, чтобы умереть. Рядом с ней полу "живой" Страж, которому нужен капитальный ремонт, А также рядом с ним неизвестная девушка, которую Дэн раньше не видел. Дэн всё смотрел и вдруг увидел, что Страж взлетел и вскоре упал в морскую пучину и пошёл на дно. - Ну и ну. Что здесь происходит? С этими словами он включил мотор и направил катер к берегу.
оос: Marvel, подправь плиЗЗЗЗЗ пост, а пока я тя не вижу, ок? =====
- Пошли ко мне, а? – неожиданно предложила Сатски. –У меня тут квартирка неподалеку. Сестки засмеялась сама над собой, правда внутренне. Совсем с ума сошла? Ведёшь врага в своё последнее убежище? – дёргала она себя, но тут же отвечала. – А гори всё синим пламенем. Хочу и буду! Девушка усмехнулась и, подняв последний камень, отправила его в залив. Вайр прислушалась к тихому плеску воды, что словно положил начало очередному моменту. Наверное, этот камень опустился в самую душу Сатски. - Пошли, это недалеко.
Было холодно. Даже слишком для утра. По берегу шла Сонора, держа в одной руке подвязки чулков с тесаками в петлях для них. Где-то далеко на песке осталось белое платье. Ее белый флаг, признак страха и нерешительности. Ветер, просто сумасшедший, почти сбивал ее с ног, прибой давно замочил кружевной корсет, белье и чулки, превращая ее в морскую нимфу.
-Что... - она подняла голову. Мир снова изменился. Каждый раз, когда она теряла контроль, он превращался в ее клетку. Ловушку Штормов, как называли ее монахини.
Здесь шумело море, только не спокойное, а как в бурю. Блестели молнии, рассекая небо. -Что мне делать...? - Сонора рухнула на колени, чувствуя как засасывает ее в глубь песка. - Поймала... Я не хотела....Хотелось завопить, застонать, схватиться за голову и выдрать все волосы, хотелось скинуться со скал. Она обещала никогда не использовать других, не тянуть их к себе, но вчера не смогла.
-Поймала... Что дальше? Умереть? - она дико захохотала, откидывая в сторону вещи, поднимая с песка здоровенный камень и швыряя его в призрачное море. Раздался всплеск.
Рядом восставали, возникая из туч песка, пыли, образы людей: знакомые, враги, любовники...
-Хайд?! Среди других был высокий азиат. Ее самый дорогой человек, враг и любовник, мертвец... Мгновение - и образ рассыпался пеленой праха.
-Ему решать. - Грасс закрыла руками лицо. Да, ему. Решать: умереть или же остаться и убить ее, чего так и не смог сделать Хайд, перед тем, как его забрала Ловушка Штормов.
Мираж была очень удивлена, когда услышала подобное предложение. Она ещё могла представить их в кафе, но в квартире врага... Все это как-то не укладывалось в светлой голове Даниэлль, но отказывать она не собиралась. В конце концов, ей все равно сейчас было нечем заняться, а возвратиться домой девушка не могла, по крайней мере, пока... -Хорошо,идем, - без лишних предисловий согласилась она.
Подплывя ближе к берегу, Марв слез с катера и хотел было пойти к Вайр...... но тут, посмотрев на обстановку, решил не вмешиваться. Он просто стоял около лодки и смотерл на Вайр и какуюто девушку рядом с ней. Что они там делают? Марв так и стоял некоторое время там. пока не понял, что незнакомка не тронет Сатски и с ней ничего не будет. Он подумал, что раз у Вайр сейчас такое чувство, то ей сейчас нужна не мужская, а женская помощь и совет. И тогда он развернулся и пошёл прочь от берега по направлению к городу. \улицы\
Вайр улыбнулась, поднимаясь с камня. Она протянула руку Мираж. - Пойдём, не бойся. Я бы выкинула вверх белый флаг, но не могу – эта рубашка единственная моя одежда. Мне нужен душ, чашка горячего кофе и прийти в себя, - Сатски критически осмотрела собеседницу, останавливая взгляд на её лице. – Знаешь, я не психолог, не понимаю я людей – я их убиваю. Но сейчас тебе надо поговорить.Давай на сегодня оставим позади прошлое, настоящее и будущее и просто проживём этот день как два человека, которые начали жизнь заново… И Сатски прошла прочь, зная, что Мираж последует за ней.
Сонора вдруг чертыхнулась, швырнула свою превратившуюся в тряпки одежду на песок, срывая с шею колье, серьги с ушей, и вдруг побежала прочь. Пожалуй, меня даже и не заметят. - она осмотрела свой корсет - явно не совсем подходящая для подобного отдыха одежда - и плюнула на все. Пора поговорить с этим.... - ноздри раздувались, в глазах плясали бешеные огоньки, закушенная нижняя губа была вся в крови. Но девушка даже улыбалась. Что было совсем уж странно.
Кимберли стояла на берегу озера. Она часто здесь бывала раньше, вместе с отцом. Ким уже давно не плакала, но отрывки воспоминаний больно отдавались где-то внутри. Кимберли присела… и смыла с ножа кровь. Рядом, на берегу, лежала женщина, какая-то довольно важная шишка. Уже минут 10 она была мертва. Кимберли вновь поднялась, посмотрела на воду и пошла прочь. Надо было найти еще одну свою жертву…
Элизабет стояла на берегу залива и вглядывалась в огромное голубое небо над океаном. Вода была спокойной и ледяной. Это спокойствие передавалось и Элизабет. Она очень любила стоять здесь временами и думать о чем-то своем. Девушка решила пройтись. Неспеша она прогуливалась по берегу и любовалась пейзажами. Внезапно ее внимание привлекло что-то странное вдалеке. Бетси подбежала ближе. Это человек! Нет, мутант… Или... ангел? она увидела белоснежные крылья Но что произошло? Элизабет не чувствовала его мысли: никакого, даже самого маленького, колебания сознания… Но пульс есть, слабый, но прощупывается. Надо сказать кому-то…
Но Элизабет не привыкла доверять.
Неизвестно, что случилось здесь. Но, думаю, не стоит никому говорить о находке. Сначала дождусь, когда он придет в сознание… Или я смогу прочитать его сны…
Бетси подогнала машину как можно ближе и перетащила парня туда. Девушка отправилась домой…
Дойдя до берега,Эванджелин начала ходить по берегу.Её нервы постепенно успокаивались,а головная боль проходила.К счастью Эванджелин,других людей вокруг не было.Впервые за последнее время,она чувствовала вкус свободы.Не дававшие покоя мысли улетучились,словно их и не было вовсе. А что если... Эванджелин подошла к заливу.Она немного поводила рукой по воде.Эванджелин обернулась,по прежнему никого не увидев,она сняла кроссовки и скинула плащ.Эванджелин прямо в джинсах медленно шагнула в воду.Сначала по телу пробежал лёгкий холодок,но тут же всё вернулось в норму.Оказавшись по колено в воде,Эванджелин подняла голову в небо,расставила руки по сторонам и распустила крылья.В этот момент,она впервые почувствовала себя счастливой.
По пути полета Резонанс развил скорость выше двухсот километров в час. Ему было интерестно, как быстро звук сможет его разогнать. С физической точки зрения - его скорость может достигать свыше 700км\ч, но на практике он этого никогда не применял. Такая скорость заставила Олега сложитья так, что из далека он показался бы простым летящим стержмен. Ор, который исходил из его уст, слышался на многие километры, т.к. его способность только усиливала звучание, исходящее из него. Его ор, смешивался со странным щвуком, похожимна сверхзвуковой самолет или гул скоростного поезда. Все это было очень странным. Вибрация в воздухе, именнуемыми звуковыми волнами, он рассекал облака и получалось очень интерестное зрелище.
ИИИИИИииияяяяяяяяя!!!! УУУуууууууааааааааууу! ААаааа!!! его крики были похожи на что вот такое.
Вот Резонансуже уидил залив и потихонью начал снижаться, но не сбавляя скорости. Он решил искупнуться. Быстро искупнуться. Очень быстро искупнуться. Олег всегда входилв воду быстро, не медля, но чтобы так... Крик начинал даже усиливаться. Вода была уже совсем близко и... удар. Удар о воду. Резонанс успел поставить звуковой барьер, чтобы не шандарахнуться о воду головой, а нежно влететь в водную гладь. Брызги высоко поднялись вверх. Казалось что просто напросто в этом районе упал метеорит. Метеорит, который очень сильно орал во время падения. Но это был всего лишь навсего Резонанс. Он очень глубоко ушел под воду, но выплыл весьма быстро. Нельзя передать какие ощущения он испытывал находясь в последнии ста метрах над водой. Эти сто метров пролетели за долю секунды. Олег успел испытать страх, удивление, ожидание неизвестного, восхищение и многое другое. Сейчас его тело пробирла дрожь, приятная дрожь... До берега было так далеко. В воде он мог расслабиться как нигде. И он решил насладиться этим моментом, вспоминая то ощущение, которе только что испытал.
\Улица\ Девушка, углубленная в собственные мысли и музыку в наушниках, пошла к берегу. Из-за легкого ветра вода было не спокойной, но это состояние очень даже нравилось Гейл. Она смотрела на водную гладь, а ушах играла любимая песня. Казалось, вот оно.. вот то, ради чего она сегодня проснулась утром. Отчего-то ей было так спокойно, но в то же время радостно. Что-то с ней сегодня случилось. Что замкнуло, что-то повернуло русло ее жизни в другую сторону. Теперь она другая - независимая, гордая, самодостаточная. Ведь к этому она всю жизнь стремилась, об этом мечтала и грезила во сне. То, что прозошло сегодня помогло ей понять что-то очень важное, что-то понастоящему нужное. Каждый день она старалсь осознать это, хотя сама и не знала что. Она пыталась ухватиться за тонкую ниточку тех мыслей, которые ей казались правильными. И вот... это свершилось. Теперь она больше не боится, ведь то чего она опасалась уже позади. Теперь Гейл знает с чем имеет дело, и от этого намного легче. Раньше она не знала личину своего "врага". Теперь поняла, что это ее внутренние демоны, и сегодня, именно сегодня девушка поняла как с ними бороться. Нет! Не бороться, а как с ними жить!
Гейл заметила позади себя внушительной величины булыжник и решила усадить свою пятую точку на него. Она подошла к камню и слегка облокотилась на него. Но потом, поняв, что это не самое удобное положение, просто залезла на него и села, поджав одну ногу под себя. Ветер дул прямо в лицо, отчего ее "рваная" челка открыла высокий лоб. Из ноздрей девушки выплывал серый дым от сигарет, но тут же развеивался ветром. Она хрустнула шеей, словно показывая какая она "независимая". Глубоко внутри Гейл понимала, что это всего навсего "показуха". Но ей самой было так легче и приятнее. Ведь в первую очередь, она делала это для себя, а не для кого-то другого.
В очках девушки отражалась водная гладь. Окурок упал на каменистый берег. Вот он... конец.. и начало...
Да. Такого ощущения Олег наверное еще никогда не испытывал. Дрожь, приятная дрожб все еще пронзала его тело. Он только второй раз купаеться в одежде. Судя по всему ему это понравилось. Парень плавал, плавал очень долго. Именно в такой обстановке он мог действительно отдохнуть. Но всемя идет. Нужно было возвращаться. Олег ршил возвратиться пешком. До берега было так далеко и его просто одалевала лень плыть так долго.
Олег нырнул под воду и помчался, словно как торпеда. Звук, хоть он был и в воде, но он разгонял Резонанса. Почти у берега Олег уткнулся в чьи то ноги. Почему то сейчас ему стало неловко. Он вынырнул из воды и увидел девушку. По виду крыльев можно было судить, что она мутант. Нехорошо было прерывать ее, но что сделано - то сделано. Птица Эм... Привет! Прости, что я прервал тебя... олег улыбнулся незнакомой девушке.
Гейл закрыла глаза. Ветер дул уже намного сильнее, но девушке это очень нравилось. В у шах играла медленная, довольно тоскливая мелодия, отчего и Гейл стала немного печальной... нет, печально-счастливой. Тело покрылось мурашками от холода. И действительно, стало довольно прохладно. Она обхватила колени руками, предварительно скинув надоевшие каблуки. Глаза были все так же закрыты. На лице медленно, но верно начала появляться улыбка, свойственная либо слабоумным, либо счасливым людям. Точно сказать к какой из этих категорий относилась Гейл довольно трудно. Она сидела, словно ребенок, погруженный в мир мечтаний и фантазий. Она и была ребенком... ребенком в теле молодой женщины. Казалось, что весь мир замер. Что сейчас она - это единственный человек на свете.
Капля, падающая с темного неба, казалось никак не могла достигнуть земли. Она летела долго и мучительно, но все же приземлилась на щеку девушки. Она открыла глаза и подняла голову к небу, словно спрашивая "Что это было?". Внезапно еще одна тяжелая капля упала на ее лицо. Девушка, будто наслаждаясь этим, закрыла снова глаза и улыбнулась, приподняв ладони к небу. Пошел мелкий моросящий дождь. Вода падала на руки девушки, отчего она была, почему-то, безумно рада. Вскоре одежда и волосы Гейл намокли, и ей стало зябко. Она обняла себя за плечи и опустила голову. Девушка проводила руками по своему совсем замерзшему телу, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Но уходить она не собералась. Нет... она не могла, просто НЕ МОГЛА бросить все это. Это было сильнее ее. Она была не в состоянии покинуть это место. Одежда совсем промокла, но она словно не замечая этого упорно не уходила. Капли воды стекали по ее лицу и падали на черную промокшую рубашку. Она не хотела уходить. Здесь она чувствовала себя как дома. Правда все же были опасения по поводу неслабой грозы, чего она искренне не желала и даже боялась. Но даже это... даже свой безумный страх забылся и ушел куда-то далеко.. Вовсяком случае сейчас она его почти не чувствовала. Девушка ощущала, что она часть всего этого. Что она ЖИВАЯ. Она растягивала это чувство и чтобы оно не пропало. Она боялась потерять его, сразу после того как нашла.
Эванджелин опустила руки и посмотрела на парня. Ничего страшного. Сказала она и сложила крылья.Впервые другой человек не вызвал у Эванджелин раздражение.
Крылья слегка удвили Резонанса. Неужели Бог так расщедрилсся, что дал стольким людям возможность летать... Чтож... Радуйся - ты попал в этот список. Летать, это было мечтой Олега с дества. Он думал, что никогда не сможет сделать этого, но судбюа распорядилась иначе и в лучшую сторону... Сейчас Резонанс понял, что помешал и решил удалиться, как можно скорее. Ну, извините еще раз... Олег решил, что ему нужно еще полетать, для того, чтобы перевести дух. В ту же секунду парень взмыл в небо. До встречи...
Дождь все усиливался, а Гейл так же сидела на огромном камне с закрытыми глазами. Понимая, что уже «немного» поздно, она таки решила отправиться домой.
Домой? Разве это мой дом? Да и что от него осталось. Надеюсь, хоть моя комната не превратилась в руины. Но раз это так называемый «мой дом», то я должна вернуться. Нужно помочь восстановить школу, ведь она необходима многим мутантам.
Девушка было хотела закурить, но, поерзав в карманах и достав промокшие насквозь сигареты, оставила эту мысль. Пачка полетела в сторону воды.
Может хоть это поможет бросить эту мерзкую привычку.
Но она знала, что уже ничего не поможет. Вернувшись в свою комнату, она первым делом залезет в тумбу и достанет эту гадость. Каждый день Гейл обещает себе бросить и каждый день у нее ничего не получается.
Безвольная я… - это звучало как вердикт.
Девушка спрыгнула с огромного валуна, приземлившись на все 4 конечности, словно кошка. Выпрямившись, она одела валяющиеся на камнях туфли и, съежившись от холода, побрела в сторону улиц.
Резонанс Ага Сказала Эванджелин и посмотрела вслед улетающему парню. Видишь,в полёте нет ничего страшного,а у тебя от одной мысли о полёте кровь застывает в жилах. Эванджелин отвела взгляд и опять распустила крылья.Она расставила руки по сторонам и подняла голову.Капли начали падать на лицо Эванджелин.Она закрыла глаза и несмотря на дождь осталась стоять на месте.
Эванджелин открыла глаза и опустила голову.Промокшая на сквозь,она немного пошевелила крыльями,чтобы стряхнуть с них воду.Эванджелин начала выходить из воды.Оказавшись на берегу,она почувствовала холод в ногах.Эванджелин взяла кроссовки и плащ.Она села на камень и принялась завязывать шнурки.Разобравшись с кроссовками,Эванджелин встала и надела плащ.Она ещё раз взглянула на водную гладь.Эванджелин резко развернулась и пошла в сторону улиц.
*Школа Ксавье* Для такого тихого места появление машины было слишком громким. Машина остановилась, приглушила мотор. - выключи, - мрачновато попросил Хенк. Водитель послушался и на берегу вновь наступила тишина. Хенк вылез из машины, по привычке пригладил зализанную шевелюру, и медленно направился к воде. МакКоя одолевали тяжкие мысли о "судьбах мира" и о мечте профессора. Хенк посмотрел на часы и усмехнулся - сегодня он приехал сюда слишком рано. Из машины вслед за начальником вылез водитель. - Хорошее утро, сер Генри! - потягиваясь, произнес он. - Когда поблизости никого нет, кому бы следовало знать что ты мой подчиненный... - улыбнувшись ответил Зверь, - можешь называть меня просто Хенк.
Преодоление расстояния между островом и "большой землей" не заняло много времени. Скорость у этого Стража была, прямо скажем, завидная и потому спустя пятнадцать минут, он уже достиг своей цели и огибал берег, считывая допустимую информацию. Его привлекало все: одиночки, любящие прогулуляться утром, хватая первые солнечные лучи, уборщики, приводившие в порядок каменистый берег, даже бездомные псы... Единственное, что не устраивало Стража, это то, что из всей этой череды случайных прохожих, он не засек ни одного мутанта, хотя данные собранные на острове, говорили совсем о другом. Решив, что в режиме полета он слишком заметен, Страж пролетел ещё где-то десять метров, а потом чуть ли не бесшумно опустился прямо в воду, которая была ему только по щиколотку. Красные глаза его блеснули, сканируя пространство и кажется он смог найти что-то интересное. Неподалеку от железного великала стояли двое. Роботу немногих трудов стояло определить, что один из них человек, а второй... Вновь своим тяжелым и ровным шагом Страж двинулся по направлению к незнакомцам. -Мутант. - только и произнес он, оказавшись в поле их зрения.
Хенк потерял несколько секунд на выяснение "что за черт тут происходит". - Лесли, уезжай, - ровным, уверенным тоном произнес Хенк, хотя сейчас у него не было ровным счетом никакой уверенности, просто дать погибнуть человеку он не мог. Страж был крайне агрессивно настроен, и у Хенка не было другого выбора кроме как бежать от него. Просто бежать, не рассчитывая на свои силы, на свой ум и что-либо ещё. "Если тебе дорога твоя шкура, не проявляй бессмысленную храбрость" Да чего-чего, а храбрость была бы сейчас самым лишним элементом обстановки. Прыжок назад за машину - в костюме это крайне неудобно, но освобождаться от него придется по пути. Водитель поспешно заскакивает в машину, машина срывается с места. Хенк напряженно оглядывается на стража и широким прыжком пересекает берег, добираясь до дороги. Теперь - самым коротким путем до школы Ксавье. /улицы города/
Военная яхта уже подплывала к городу, как вдруг в далеке они увидели громадное существо. Его металическая голова сверкала в свете луны. - Это страж. - Сказал Шон и тут-же перевёл взгляд на двух ракетчиков. - Альфа 1 и Альфа 2, как подъедем ближе откроете огонь из ракетниц, я дам команду. - Есть Сэр! - Сказали бравые члены отряда альфа. Корабль подплыл по ближе к стражу и резко развернулся на случай если он погонится за ними. Отведём стража по дальше от города. - Подумал Шон и тут-же скомандовал: - Открыть огонь! Действие: Пустить две ракеты в сторону стража.
Чтобы не переключаться с перса на перс, за Стража буду временно отыгрывать как за Фактора.
Страж продолжал наблюдение. В его планы пока не входило перемещаться в город, хотя тут, на берегу залива, пока не наблюдалось ни одного из тех, кого он был призван уничтожить. Он не стал преследовать того мутанта, который заметил его первым из всех. Разум, или вернее то, что можно было бы назвать разумом у робота, подсказал ему, что следует оставаться на месте и ждать возможного нападения. Так прошло несколько часов. Хотя "несколько" - это мягко сказано. Страж не двигался с места порядка 12, а то и 14 часов. Причем за все это время мимо него не прошла ни одна живая душа, за исключением бездомной собаки. И так бы он и простоял ещё, но тут... -Опасность. - монотонный голос словно бы из ниоткуда. Страж взлетел в воздух, и увернулся от ракет. Такого как он трудно было застать в расплох. Поиск цели не занял много времени, но атаковать желеный воин не спешил. Он решил захватить цель с максимально близкого расстояния, и спустя секунду начал преследование...
- Поехали, эй сынок, садись за турель! - Сказал Шон Шифтеру. Сзади боевой лодки была установленна пулемётная турель. Шифтер прикоснулся к ручкам пулемёта и стал вести огонь. - Быстрее он догоняет! - Крикнул Шон на тех, кто управлял лодкой. Те помохали головой. - Сэр, быстрее мы не можем, мы на максимуме. Чёрт, ну что-ж, если умирать, то умирать за страну! - Подумал Шон. - Ещё один Залп ракет! - Прокричал он. Действие: Пустить ещё две ракеты в сторону стража.
Стоило заметить, что Страж пока что не выжимал максимальную скорость. Первостепенной его задачей было попытаться идентифицировать атакующих, и пока что он смог только достоверно определить, что один из этих морячков являлся мутантом. Определение уровня силы его требовало ещё больше времени, при этом желеный воин не мог разбрасываться энергетическими ресурсами, атакуя противника. Поэтому он просто продолжал своё преследование, прекрасно понимая, что теперь, будучи обнаруженным, он не может оставить их в живых. -Опасность. - объявила система. Ещё две ракеты. От одной роботу удалось увернуться, вторая угодила Стражу в плечо. Раздался взрыв, робот завис в воздухе. -Уровень повреждений. -Все системы функционируют нормально. Повреждения лишь на внешней уровне. -Продолжаю преследование. Неизвестно с кем говорил железный воин, так как в буквальном смысле он был предоставлен только самому себе. Из центра более никаких команд ему не поступало. Из-за минутной задержки он заметно отстал. Скорость пришлось увеличить, причем настолько, что уже через какие-то незначительные мгновения он догнал катер, а ещё через полминуты и вовсе перегнал. Развернувшись, он оказался к своим противникам "лицом". Теперь пришло время приступить к атаке. Не утруждая себя лишними затратами энергии, он использовал своё самое слабое, но вместе с тем действенное оружие. Страж выстрелил в сторону людей энерголучами из глаз (по виду точно такие же, как атака Циклоп, но не такие мощные), и тем самым, не повредив катера, смог остановить его. Робот опустился ниже так, что ноги его едва не касались воды. Сейчас он завис в воздухе точно напротив врагов, и ждал их следующего шага.
- Помните что нам сказал шеф, эта махина примет нас за мутантов! - Сказал Шон и нацелил свой автомат на стража, который завис в воздухе над их катером. - Ещё один залп! - Никак нет, сэр! Ракет нет! - Что? - Все истраченны! Шон решил задуматся. Нам нужно остановить эту махину любым путём... - Мы можем плыть дальше? - Спросил Шон. - Нет, сэр! Луч повредил мотор! - Ладно... И так, слушайте меня, вы готовы отдать жизнь за нашу страну? Cолдаты немного посвещались, некоторые покачали головами, но никто не сказал да. Все боялись... Боялись смерти, но вдруг один из них произнёс: - Да, сэр! Потом второй. - Да, сэр! После, весь отряд закричал: - Да, сэр! Шон улыбнулся и подозвал к себе Прототипа. - Эй, сынок, иди сюда. Шифтер подошёл к Шону. - Сними каску, молодец. - Шон оглушил прикладом Тайма и поднял его. Он подошёл к маленькой шлюпке и вытолкнул её на воду. Туда он положил Шифтера и ввёл координаты. Мотор шлюпки запищал и она отправилась к берегу. Шон достал из своей куртки фотографию своей девушки. Прощай, Кэти. - По моей команде включите систему самоуничтожения. Действие: Включить систему уничтожения тогда, когда страж снизится. Сильный взрыв, по вычислениям Шона, должен уничтожить Стража. Ну или как минимум остановить на длительное время.
"Мать матерью, - думал Кевин, пока добирался до Нью-Йорка, - но надо же и жизнь посмотреть..." И в этом он был прав. Но, через некоторое время почувствовав, что силы на исходе, парень принял свою обычную форму и плюхнулся в воду. Хорошо ещё, что до берега было недалеко - он практически не умел плавать, точнее умел, но только как собака. И Кевин что есть мочи стал работать ногами и руками, как вдруг почувствовал, что коленом коснулся песчанного берега.
"Повезло же мне, - подумал он. - Ещё бы чуть-чуть и мне пришлось бы орать о помощи." Встав обеими ногами на твёрдую землю, он поспешил, пока его не заметили, поскорее убраться восвояси: на его глазах кучка солдат пыталась уничтожить многометрового железного человека. "Обалдеть! - изумился юноша. - И она от меня такое скрывала!" Теперь этому ребёнку хотелось увидеть больше, и он поспешил прочь на улицы города.
Взрыв раздался как раз в тот момент, когда Страж был на максимально близком расстоянии, желая точно идентифицировать своих соперников... Огромный столб воды поднялся над заливом, забирая с собой жизни практически всех тех, кто был на корабле (вопрос: использовал ли Прототип сверхскорость, чтобы спастись?), а так же Стража... Системы отказали, и огромный железный робот был затянут водяной воронкой, образовавшейся во время взрыва, точно на дно залива... К счастью или несчастью Страж все ещё "жив", или...?
Прототип очнулся на берегу. Он бросил взгляд на своих товарищей, тех кто сейчас были на корабле. Страж снизился к ним и громыхнул взрыв, громадная волна неслась по направлению к Тайму, он потихоньку встал с земли и стал убегать, ведь он ещё был в опастности... Он во время включил свою суперскорость и бежал, бежал так, как никогда в жизни. Он бежал не от волны и не от смерти, он бежал от страха, от страха к тому, что там в море он увидит своих товарищей мёртвыми, их лица наполненные печали... Он не мог думать об этом, ему было тошно, он должен был быть там, с ними рядом. И вот, волна перестала нагонять Шифтера и он уже выбежал на улицу, уже перестав бежать, он прехрамывая пошёл по направлению штаб-квартиры ФЕАРА... => F.E.A.R. HQ
Предложение пройтись принадлежало Тату поэтому девушка отреагировала положительно на предложение теперь уже Виспер прогуляться именно пешком. А как вообще еще гуляют? Конечно богатенькие Нью-Йорксие детки "гуляют" в своих дорогих автомобилях подаренных родителями или братьями\сестрами\мужьями\женами какая черт разница, главное что не купленных на их собственные деньги. Они разъезжают из одной части города в другую, останавливаются в дорогих отелях, "гуляют" по дорогим барам, в то время забывая о простом человеческом "пройтись" что привычней всего для таких простых девочек из_провинции как Джевел.
Покинув бар девушки двинулись вдоль темной улицы. Времени сейчас было около семи или предположительно восьми так как в этом время года уже светало. Странная ночь выдалась у Джевел. Две встречи, которых в принципе не должно было быть. Первая несомненно с собственным сознанием и воспоминаниями отложившимися в нем. Все то, что в качестве черно-белых картинок пронеслось перед глазами девушки по дороге обратно в Нью-Йорк. Каждый не ровный кусочек дороги, когда автобус опасно подпрыгивал или покачивался Тату возвращалась в реальность, смотрела по сторонам и снова прикрывая глаза и выдыхая теплый воздух на темное стекло видела что-то новое. Вторая встреча была с Шарлин. Они называли друг друга подругами и за год проведенный в Нью-Йорке, Тату часто с ней виделась, но в последнее время они отдалились и причиной тому видимо было то, что Джевел сейчас предстояло узнать. - Ты знаешь, я действительно так рада нашей встрече. У меня появилось много знакомых и друзей в Нью-Йорке, но с тобой я чувствую себя настоящей, Шер. - Улыбнувшись Джевел потянула на себя закинутый на плечи рюкзак. где-то внутри была ее теплая рубашка и сейчас она была очень кстати учитывая, что ради секьюрити в баре ей пришлось ее снять. Сами того не замечая девушки приблизились к берегу залива. Где-то там за рядом деревьев был спуск к воде, а пока они шли по дороге, которая видимо нигде не кончалась.
Впереди из темноты на свет еще включенных ночных фонарей вышло три фигуры. Они пошатываясь, видимо из за принятой порции алкоголя шли на девушек. Чем ближе они были тем отчетливей можно было разглядеть их оборванную и грязную одежду, пустую бутылку в руке одного из них и что-то блеснуло... Нож? - Мне кажется, что идея была не лучшей...
Джевел быстро присоединилась к Шер, предстояло лишь выбрать, куда идти. Виспер было все равно, да и ее подруге, похоже, тоже. Девушки просто отправились вдоль по улице, постепенно уходя все дальше и дальше от освещенных тропинок, углубляясь в неизвестные доселе переулки, ведущие к берегу залива. Разве ты будешь бояться темноты вокруг, когда истинный мрак внутри? Вот и Шер не было страшно. Сейчас ее мысли были заняты другим. В начале своего пути подруги по большей части молчали, каждая думала о своем. Но Шер казалось, что Джевел сейчас не осуждает ее за это, на то они и назывались подругами, улавливая мысли друг друга .
Наступил идеальный момент для разговора. С чего же начать? Дорогая, мне нужно с тобой кое-чем поделиться… Когда мне было 16… Знаешь, а мой муж не попал в катастрофу? Знаешь, я расправилась с убийцами… не со всеми… Повествование должно было быть очень долгим. Стоило начать с того момента, как маленькую девочку Шерри нашли служащие приюта, а закончить тем, что «маленькая девочка» превращается в большого монстра. А остановиться все труднее…
Молчание затягивалось. Джевел начала разговор: - … С тобой я чувствую себя настоящей… Шер просто необходимо было крикнуть: - Прости, что я молчу! Сейчас! Скоро ты все поймешь! Мне так важно, что ты рядом! Но она вновь не произнесла ни слова, хотя на этот раз причина была не в словесном ступоре. Внимание девушек переключилось на мужские силуэты на довольно близком расстоянии. Эти люди явно не принадлежали к числу приятных незнакомцев, а ночь и темнота лишь сгущала краски. Нет, Шарлин не боялась. Но ей совершенно не хотелось сталкиваться с какими-то придурками, это было совсем, абсолютно не вовремя. Тем не менее, этого было не избежать. - Эй, цыпочки! – прокуренным насквозь голосом произнес один из компашки. – Может, порадуете работяг? Мы сегодня целый день трудились на пользу таких вот богатеньких сучек! Мужчины (можно ли так назвать бомжеватого вида троицу?) довольно мерзко засмеялись. А один сделал какой-то жест в сторону Шер. Девушка увернула от гадкого ей прикосновения. Но этим дело не кончилось: - Сопротивляется, цыпа! – компания переглянулась. – Смотри у нас! Один из них, тот, который начал разговор, высокий и обросший мужик, кинул агрессивный взгляд полностью невменяемого человека в сторону подруг. Именно в этот момент Шарлин поняла – дело добром не кончится…
Что происходит с человеком, когда он чувствует опасность? Ощущает каждой клеточкой своего хрупкого тела, что скоро, совсем скоро что-то произойдет. Будь это глобальная катастрофа или небольшая авария. Простая интуиция и осознание того, что проблему не решить простой игрой слов, придется ощутить на себе.. Боль? Страх? Он несомненно обладает в такие моменты зверской силой, он спокоен внутри не смотря на противоречивое поведение тела. Оно не слушается. Пульс учащается и попытка прислушаться проваливается ведь с затаившимся дыханием человек слышит только тук-тук тук-тук тук-тук внутри себя, в голове, в груди, под кожей.
Не моргая глядя в затуманенные глаза второго пьяного мужчины, Джевел отбросила в сторону свой рюкзак. Казалось, что минуту или даже две они с Шарлин просто стояли глядя в глаза противников и вдыхая омерзительный запах спиртного, но в момент один из троих оживился и вскинул руку с ножом. Прошла только доля секунды, но время целый день тянулось на удивление медленно. Секунды казались минутами, минуты часами, а короткие, жирные стрелки часов вовсе казались приклеенными намертво к циферблату.
Ситуация могла казаться одновременно опасной и смешной. Мужчина с ножом указал им на Джевел, судя по всему интереса она у них не вызывала, а была лишь помехой в достижении цели. Пьяницы предпочитали миниатюрной брюнетки, красавицу блондинку и максимум, что "светило" Диббс это стать добавкой к шикарному пиршеству. Девушку само собой эта деталь ни сколько не огорчала, но ее несомненно нервировал тот факт, что Шарлин сейчас является основной целью пьяниц и даже если она способна постоять за себя - это и ее обязанность ей помочь.
- Эй придурки, не на тех напали. Я предлагаю вам два варианта, выбор останется за вами. Вариант а: вы засовываете свою пилочку глубоко в задницу и сваливаете отсюда. Вариант б: это тоже самое, но с условием, что мы вас заставим. - Милая всегда улыбающаяся девушка вдруг решила продемонстрировать школу улицы. Результат был предсказуемым один из мужчин без ножа кинулся на нее, замахиваясь кулаком в районе головы. Увернувшись приседая она сбила противника с ног и быстро выпрямилась. Тем временем второй мужчина без ножа уже кинулся на Шарлин в попытке обхватить ее своими грязными, мозолистыми руками. Третий стоял отстранившись на пару шагов в полу согнутом состоянии и угрожающе выставив в перед нож...
оос: извини, что заставила ждать как видишь по посту муз отсутствует. аналогично можешь отписываться за меня, но только не забудь оставить одного на моих зверушек
Осс: не умер твой муз, все пучком ))) Так держать!
"People like us Know how to survive There's no point in living If you can't feel alive"
Шарлин чувствовала, как бьется ее сердце. Тяжелые, медленные удары делали больно внутри. Казалось, все это уже было. Давно, далеко, в прошлой жизни… Но сейчас воспоминания возвращались. Нет, Шэр не позволит этим пропащим пьянчугам с претензией на звание королей улиц сделать ей или Джевел больно. Иначе она снова почувствует себя грязной, а это невыносимо, это убивает… Второй раз девушка такого не выдержит.
Тем временем подруга что-то упорно втолковывала нападавшим, как и ожидалось, безуспешно. В этот момент в голове Шарлин промелькнула мысль, которая на время исчезла, но обязательно должна была вернуться, - неужели все мужчины похотливые скоты? Уроды, которые делают больно другим в угоду своему эго? Лоренс был не таким… Хотя он был уникален… Но сейчас речь шла совсем не об этом. Когда один из подонков, моложавый блондин, набросился на Джевел, Шарлин не успела сообразить ровным счетом ничего. Но подруга отреагировала стремительно. Молодец! Шэр пока не волновалась за нее. Но в этот момент она почувствовала, как ее руку схватила чужая рука, грубая, мерзкая… Девушка не видела лица нападающего, а если бы она сейчас посмотрела в зеркало на свое, то увидела бы, как загорелись ее глаза. На этот момент Шарлин потеряла контроль. Нападающий, кажется, ощутил что-то странное, но отступать ему было поздно.
Через секунду раздался жуткий, нечеловеческий крик, который заставил всех присутствующих обратить внимание на Шарлин… Девушка заметила ужас в глазах одного из членов троицы. А повод пугаться был очень очевидным… Шэр стояла с совершенно невменяемым выражением лица, пряди волос закрывали глаза. А рядом… Рядом лежал нападавший, вернее то, что от него осталось. Девушка расщепила его руку и около трети туловища на невидимые частицы, теперь обезображенный труп со стеклянными глазами и застывшей бордовой струйкой в уголках рта лежал в пыли, в огромной луже крови. В глазах Шарлин кровь была черной, как и ее душа в эту секунду... Девушка едва заметно улыбнулась – вряд ли она потом вспомнит это жест. - Что ты натворила, сука! – мужик с ножом в упор уставился на недавний объект своего желания. Через щелочки его глаз наружу вырывался страх, но этот страх не заставит его убежать, а лишь толкнет на глупость. Выставив оружие перед собой, стараясь не смотреть на дружка, брюнет помчался на Шарлин. Ты покойник… Иди же быстрее ко мне.. Тем временем, еще один нападающий, находящийся рядом с Джевел выхватил пистолет. Его рука дрожала, но он был готов поквитаться за члена своей полоумной банды. И Джей была первой, кто стоял на его пути...
осс: мой муз тоже, знаешь ли, не в идеальной форме. Хотя он ее редко принимает )
Ужасающий крик заставил на мгновение обернуться всех. Тот мужчина, что сейчас лежал на влажном от ночной сырости асфальте и тот, что находился в стороне настораживающее выставив вперед руку с ножом и даже Джевел. От неожиданности девушка растерялась и обратила все свое внимание на подругу. Подругу ли? Пронеслось сейчас в голове Тату. То что она увидела первым делом было выражение лице Виспер. Она была не похожа на себя. На ту Шер, которую Тату встречала регулярно раз или два в неделю, не та солнечная девушка без забот и проблем, всегда улыбающаяся Шер, где она?
То что увидела Тату следом привело ее в ужас. Не сложно догадаться, что девушка из провинции смерти никогда не видела. Хотя конечно видела, старушка, которой давно уже стукнуло 85 тихо умерла в своей постели, но что бы так. Окровавленное тело.. Часть его.. Как будто дикий зверь разорвал его на две половины и лужа.. Лужа крови. Тошнота подкатила к горлу, Джевел на долю секунды потеряла дар речи в то же время у нее в глазах потемнело. Пошатнувшись девушка попыталась перевести дух. Ничего ужасней она никогда не видела, это сильно давило на нее и от омерзения и испуга она чуть ли не теряла сознание. Но все ли ничего если бы не пришедший в себя быстрее мужчина, которого она повалила на пол.
Когда пьяница с ножом кинулся на Шарлин, второй вынув пистолет и поднявшись на ноги ответным ударом сбил Диббс с ног. Удар пришелся в районе живота и такой сильный, что на глаза проступили слезы. Моргнув Тату оценила всю сложившуюся ситуацию лежа на асфальте, ощущая голой спиной каждый камушек на не ровной дороге. Пьяница наставил на ее лоб пистолет и двигаться по крайней мере было глупо. Еще секунда, а может быть две если этот блондин решит потянуть время и ее мозги смешаются с кровавой лужей продолжающей растекаться. Неужели все так кончается? Снова оживился внутренний голос, но что-то подсказывало что нет.
По коже пробежался холодный ветерок, ощущение будто кто-то нарочно ее касается заставляя нервно вздрагивать. Так бывает всегда, когда они появляются. Сделав вдох Тату об этом пожалела. Мужчина похоже не выдержал ее пытливый взгляд и ударом ноги под ребра заставил перевернуться. В ту же секунду картинка выжженная на спине девушки двинулась и реакция была аналогично той, что отразилась на лице первого пьяницы. - Мутанты! И вы тоже! - Заорал тот, но слишком поздно. Изображение волка оставив на спине чистую кожу материализовалось в реальных размерах и одним прыжком зверь повалил на пол мужчину. Кровавая баня.. Вот во что превратилась дорога возле залива. Волк вцепившись в руку буквально разорвал ее в клочья, а после измазанной в крови человека пастью вцепился в горло. - Нет.. – Тихо прошептала Тату перед тем как отключится ведь раненый успел выстрелить в волка и уничтожить его на ровне со своей жизнью.
Пистолет упал рядом с телом второго пьяницы, третий сейчас похоже уже пожалел, что напал.. В его голове вероятней всего проскользнула одна только мысль – бежать, но хороших исходов в подобных ситуациях не бывает.
«How long how long will I slide Separate my side I don't I don't believe it's bad Slit my throat It's all I ever»
Нападающий с ножом протянул недолго: глупец, но кто бы сомневался? Сначала нож испарился на мириады частиц. Не потребовалось даже физического контакта. Сила Шарлин росла на глазах – раньше, чтобы уничтожить человека, ей требовалось около пяти минут. Сейчас она справилась за минуту. Несколько мгновений – и больше никто никогда не увидит Питера Грина. Его жена поплачет недолго: не от любви, а в силу привычки, а потом облегченно вздохнет. Больше никто не посмеет ударить ни ее, ни ребенка… Друзья Грина выпьют за его здоровье: не от привязанности, а потому, что пить без повода, как они себя убеждают глупо. Потом они пойдут дебоширить на улицы. И горе им, если они встретят такую, как Шарлин Холтрейн.
После того, как был уничтожен последний из шайки, девушка остановилась, выпрямила спину и задышала – часто-часто, пока не почувствовала себя. Да, именно СЕБЯ, а не свою одержимую яростью темную половину.
Шарлин огляделась, ее сердце выдавало тяжелые медленные удары. Кровь… Она все еще плотной стеной стояла перед глазами девушки. Но надо было уничтожить все следы своего сегодняшнего пребывания здесь. Времени на сожаления не было, но Шер и не будет жалеть. Ей все равно, она смирилась с тараканами в своей голове и не боялась смерти, только и не торопилась познать ее. А те, другие, получили наказание заслуженно. Шер его тоже заслужила. Она знала, что попадет в ад, но девушка не боялась его пламени – она давно жила в нем.
Через несколько минут на берегу остались лишь Шарлин и Джевел. Темнота и тишина… - вот, что окружало их. Сейчас подруга была без сознания, а недавно рядом с ней лежал изувеченный труп. Шер не могла утверждать, что знает, что произошло. Ей казалось, что она видела волка, но это попахивало бредом. Шарлин не слишком хотела задавать вопросы, возможно, Джей все расскажет сама. В любом случае, им предстоит очень долгий разговор. Его уже не отложишь – эта зверская ситуация дала мощный толчок к выяснению всех вопросов.
Джевел выглядела такой спокойной, умиротворенной. Создавалось ощущение, что она просто заснула. - Эй, вставай… Ты мне очень нужна… - еле слышно прошептала Шарлин.
Жизнь у этой девушки сложилась так, что все с самого детства ей приходилось познавать самой. Как говорится, она училась на собственных ошибках. Проверяла все на собственной шкуре. К лучшему это или к худшему сложно сказать, просто так распорядилась судьба и Джевел с ней смирилась ведь желающего идти судьба ведет, не желающего – влачит.
Поднявшись на ноги, Джевел оглянулась по сторонам. Реакция подруги пока еще не следовала, прошло всего то несколько секунд после заданного вопроса, а время как ему и положено, нарочно тянется как мед. Лежащая в стороне сумка и успевшая впитаться во влажный асфальт кровь, напомнили девушке о столкновении. Не то что бы придя в себя она совершенно об этом забыла, нет. Но определенно важные детали отошли на второй план. Действия Шарлин, ее обезумевший вид и то окровавленное тело, которому не осталось и следа. - С тобой все в порядке? - Повторила девушка теперь уже имея в виду не физическое состояние Холтрейн, а ее психическое.
оос: forgive me за длительное ожидание поста и за корявые попытки использовать умные слова
В результате искажения: Переход для: Layt >>> Берег залива Откуда: Улицы города Через: пространственно-временную дыру. Физ. состояние для перенесенных: легкое головокружение, тошнота Вид рушащегося на глазах стрип-бара и людей, в страхе покидающих помещение, сменился белым светом, а затем плещущимися волнами у берега залива.
Give us this day our daily dose of faux affliction Forgive our sins Forged at the pulpit with forked tongues selling faux sermons. 'Cause I am a new wave gospel sharp, and you'll be thy witness So gentlemen, if you're gonna preach, for God sakes preach with conviction!
Believe me kids, опасно обижать девушек. Опасно кидать девушек. Опасно врать девушкам. Особенно блондинкам. Не просто блондинкам, а англичанке с испанскими корнями, которой то и дело сносит башню. Которая способна.. на многое, ограничимся этим. А потому Тристан Мальсибер, собственной персоной средний отпрыск клана Валентайнов, так любезно принявший Элизабет к себе под крыло когда-то давно, еще до всей заварушки со Страйком, Клубом и Иксменами, поступил очень и очень плохо. Это было так давно и вообще не правда. Но сейчас не об этом, потому что Бетси - хотя она не любит когда ее так называют - была и правда зла. Рана на ноге, опрометчиво полученная в схватке с Лисой все еще давала о себе знать, однако ходить мисс Брэддок могла, а значит не все потеряно. Окрестности особняка совсем опустели, все видимо наконец-то нашли себе куда благородное дело, чем спасать чужие жизни - не маленькие. А потому мутанта поднялась с земли, на которой сидела вот уже ни много ни мало 3 часа - пыталась справиться с шоком (даже не болевым, а просто.. видите ли, девушка была слишком горда, что бы понять как так все могло произойти, что она недооценила противника.. в следующий раз надо будет без раздумий воспользоваться клинком и никаких проблем) - и чуть не упав после первого же шага, оказывается каблуки все еще при ней?! как странно, остановилась. Все же пустырь был не совсем пуст. Где-то в далеке виднелась перевернутая машина и какие-то копошащиеся люди. - Ну хоть что-то сегодня удалось.. а значит нога отомщена. - довольно и немного устрашающе рассмеялась Псайлок и наконец-то дошла до тени. Еще шаг, и она наконец-то дома... Но все в этот дурацкий день шло не так, как было задумано. Телефон опять затрезвонил, на этот раз заиграв что-то странное, непонятное, но безумно знакомое.. Бросив вгляд на надоедливое электронное существо, Элизабет удивленно вскинула брови. - Лайт? Черт вас всех сегодня побрал, неужели Адриан и Артур опять не присмотрели за ним? Честное слово, от них иногда больше проблем чем от всех знакомых мне экстрналов, вместе взятых.. Бетс ткнула сломанным ногтем к зеленую кнопочку и уткнув свободную руку в бок протянула в трубку - Артуууур? - он был для нее как младший брат. Один из двух Ре'Греттов, с которым они когда-то доставляли немало хлопот учителям. Потом и не только.. У них была хорошая компания - электрокинетик, два брата-генератора энергии и телепатка-псионик. Однако из всех четверых именно Лайту она доверяла секреты, хотя он все равно не умел их хранить. Просто для нее он всегда был младшим. Он всегда был ее Джеймсом, Адриан всегда был ее Брайаном, а Артур.. он был Герцогом, он всегда был для нее в какой-то степени Незнакомцем. - Не говори только, что Адри и Арти опять забыли тебя где-то без машины, денег и твоей очаровательной улыбки, ради которой любая встречная довезет тебя до дома? В конце-концов, ты мог позвонить шоферу и уж в самом-то конце.. Ты мог попросить Сильвию.. - сказав последнюю фразу Бетс хохотнула, но через секунду посерьезнела. - Черт тебя возьми, Артур, ты вечно поворачиваешься мне под руку как раз тогда, когда я не могу тебе отказать. Подожди секунду.. Девушка еще раз недовольно ткнула пальцем в телефон и сделала шаг в тень. Через секунду ее уже не было перед особняком Магнето.
переход для Псайлок на Берег Залива.
Каблук без сомнения тут же утонул в песке. Блондинка чертыхнулась и стянула сапоги. Ноги тут же опустились на теплый песок, который просачивался между пальцев. Как давно она не гуляла вот так.. по пляжу.. И погуляла бы, если бы не Ре'Гретт-младший, который должен валяться где-то по близости и не в лучшем состоянии, судя по голосу. Повертев головой, прическа на которой изрядно растрепалась, Элизабет наконец-то заметила пропащего друга и побрела в его сторону. Этьен лежал в нескольких метрах от тени какого-то навеса, в которой очутилась Псайлок, так что через несколько секунд она уже была рядом. - Вставай, ну же, чего разлегся! - вскрикнула она и слегка пнула друга в бок. Сапоги упали где-то рядом, а надо было наверное кинуть их в Адриана, потому что "легкие" пинки никакого действия не оказывали. Потому пришлось действовать радикально.. - Охх.. ну и проблем с тобой как всегда, дружок. Окунуть бы тебя в залив, но боюсь ледяной душ тебе поможет больше..
Заявка: с помощью сил поднять Лайта и немного "потрясти", дабы не спал на ходу. Потом "пронести" за собой по воздуху к той самой тени и перенестись опять же за собой в Особняк Ре'Греттов. Впрочем никакого значения это действие не имеет, так что думаю без Фактора справимся %)
осс: сорри, что так поздно и мало! просто сейчас на большее не способна!
С тобой все впорядке?.. Эти слова словно вывели Шарлин из забытия. Джевел проснулась... Шер улыбнулась, но глаза ее оставались печальными, какая-то отрешенность сквозила в них… Так уже было, давно. - Да, все нормально, - девушка отвела от подруги взгляд. Ей казалось, что Джей все поймет, раньше, чем нужно. -Дорогая, нам надо сейчас о многом поговорить. Ты ведь уже поняла это, верно? Шарлин взяла спутницу под руку и постаралась, как можно быстрее, утащить ее подальше от этого места. Куда? Только сейчас девушка поняла, что Джевел живет совсем недалеко. - Давай, к тебе… - неожиданно Шер поймала на себе взгляд подруги. Казалось, последняя напугана… или ошарашена. Сейчас или никогда! - Вот теперь мы точно должны поговорить…. Сердце Шарлин колотилось с бешенной скоростью, так трудно выдавливать из себя слова, вспоминать то, что так хотелось забыть. Хотя… Девушка и так помнила это каждый день с того момента, как погиб ее муж. Рассказ был долгим. Шер начала с того, как ее подбросили в приют… а закончила тем, как отомстила убийцам своего любимого. Она поведала об изнасиловании, о мести, о страхе, о болезни… Когда Шарлин закончила, она почувствовала усталость… и легкость. Теперь девушка вновь была не одна. Сейчас ей даже думать не хотелось о том, что все проблемы она также спихнула на подругу… - Я так устала, Джевел… - если бы Шер могла плакать, то сейчас был бы самый подходящий момент. Девушка не думала о том, как подруга отреагирует, ей просто хотелось закрыть глаза…
Какие странные тени На потолке, Похожи на лица... Какие жесткие вены В ее руке... И сердце боится. Вспоминая о любви. Помнить чувство – полная блажь. Прекращается чувство – исчезает желание его помнить. Это как написанное на листке: подожжено, и превратившись в пепел, развеяно по ветру. Почему она такая? Почему ее большие глаза такие тревожные, а руки такие холодные и все равно чуткие? Видно было, как она волнуется, как сдерживает свою дрожь, то ли от холода, то ли не от холода, а от себя. Она только что буквально пропихнула Лайта в портал, ведущий к особняк Ре'Греттов, а сама в последний момент осталась здесь. Псайлок вдруг вспомнила, как они гуляли тут, держась за руки, как свет восходящего солнца слепил ей глаза, и она не могла рассмотреть детально его лицо - его глаза, его губы.. Свет отражался от его темных, блестящих волос, еще больше ослепляя англичанку. Больше всего, она тогда боялась, что растворится в нем, что станет несвободной, что не сможет без него. А ведь он мог закрыть ее жизнь собой. Наполнить своим присутствием, добавить в него и свои интересы, проблемы, вопросы.. Но был женат. Женат на своей "работе". На своих книгах, на издательствах, на Клубе, на Селене и Шоу, на Офелии... Пошлость. Обыденность. Но это было так. Поэтому, она долго не признавалась себе, что любила его. Как оказалось, слишком долго и слишком зря. Она испортила все и все потеряла. Заложники своей любви. Когда книгу закрывают, кладут закладку. Так вот, эта закладка была самым важным в их жизни. Годы. Годы чтения прекрасной книги… Тяжесть сильного расширяющегося чувства в груди, физическая боль и постоянные размышления о странном и постоянном единстве и единении. Даже расстояние, потому, казалось, не имело значения. Для них. Их чувствование друг друга, осязание за тысячу километров, ответы без вопросов, диалоги без букв было чудным и тонким. Где они жили? Точно, не на земле. Но и не на небе. На перекрестке. Между небом и землей. На том далеком перекрестке с мигающими предупредительными огнями светофора в далекую белую ночь его сна с открытыми глазами. Она могла не выдержать. Она могла не остаться собой. Но он верил, что пока есть любовь, все остальное будет прикладываться, но не заменять. Они были счастливы, в реальности достигая той внутренней эйфории, к которой шли во время ожидания, когда уставшие, изможденные разбросанным вокруг них великолепным просветлением, они отдыхали, обнявшись. Море шумит. Ветерок трепет ее светлые, почти белые волосы, больно бьет в лицо, по его прохладной и почти прозрачной коже. Мысли, ощущения, осознание времени, почти остановка дыхания. Прошлое, будущее, руки, глаза, страх, губы и звуки – все жило отдельно, не сливаясь, крутилось по кругу, переливаясь и светясь предназначением и перспективой. Хотя.. какая перспектива и какое предназначение? Даже сейчас они не могли встретиться, что-то постоянно мешало. Дальше? Не имеет значения. А то, утреннее прошлое, что привело к этому состоянию: этот залив, солнце вокруг, простор, берег пока еще в утреннем тумане, высоченное голубое небо и она, вдыхая, прикрывала глаза, что бы не ослепнуть от яркости солнечных лучей и от его взгляда. То прошлое стало значимым, необходимым именно таким, каким оно было, именно таким, каким они его еще помнили. Кажется, помнили. Как еще объяснить? Сдвинуть время, войти в озеро сомнений, рубануть узел мирских забот, выстроить сложно-подчиненное предложение, объясняющее их счастливые минуты, и почему их может не быть потом? Тогда им не понималось, зачем думать о том, что будет?! Зачем? Когда так хорошо сейчас! Дальше? А дальше, сброшенное в пропасть счастье, раздавлено показным равнодушием, презрением, обидой, недоверием, ложью. И только? Да, всего лишь. Им почему-то хватило и этого. Элизабет смахнула откуда-то взявшуюся на щеке слезу и скрестив ноги по-турецки, села на землю. Она была босиком - сапоги мутантка скинула где-то там, где появилась, прийдя за Артуром - и ее белые ступни пытались согреться о холодный валун, один из многих на этом береге. Кажется собирался дождь и как в доказательство этому, Псайлок задрожала, и попыталась укутаться в свои олимпийку. Конечно, у нее ничего не получилось.. Тогда она уже в третий раз за день вытащила мобильный и все тем же, сломанным ногтем ткнула в кнопку вызова. - Я.. уже не у Магнето. Я у залива. приезжай, если хочешь. - тихо сказала девушка в динамик и опять, отключилась, не дожидаясь ответа. Говорить с ним вот так, по телефону, по этому серому, неживому куску пластмассы становилось выше ее сил.
Всё складывалось так как и предполагалось. Долгий, полный странного и необычного романтизма вечер медленно плыл вдоль бурного потока чувств и эмоций. Мягкий свет свечей затеял манящую игру на их лицах, попеременно появляющиеся улыбки то и дели привлекали внимания окружающих. На лицах официантов уже выразился давно знакомый интерес. Высокая голубоглазая блондинка, стоя возле стойки, довольно покачивала головой. Ей было приятно наблюдать вот за такими молодыми парами, может, таким образом, она пыталась восполнить зияющую пустоту внутри, отсутствие какого-либо проявления чувств? Мы не знаем. Она лишь искоса бросала взгляды на свою собеседницу, многозначительно кивая головой, словно знала, чем закончиться для этих двоих мартовский вечер. Это её излюбленная игра, цеплять взглядом молодые пары и в голове домысливать, что же они будут делать потом. Отчасти напоминает какое-то извращение, но подобным образом себя развлекают многие люди, а чаще всего женщины, перешагнувшие тридцатилетний рубеж и так ни разу не вышедшие замуж. Но эта усталая блондинка была не единственным наблюдателем, за соседним столиком сидел пожилой мужчина, который изредка бросал пустые равнодушные взгляды то на девушку, то на парня. Ему было около пятидесяти, чуть лысоват, широк в кости, лёгкая голубая рубашка уютно сидела на нём. «Уютно», да весь его внешний облик излучал именно «уют», а не что-то иное. От него несло безразличием, он понимал, что делает и чего хочет, поэтому никто ни разу даже не заинтересовался, что он тут делает. Ведь мужчина просто сидел и попивал кофе, а другие просто грелись у чужого костра, костра «любви». Вы уверены? Всё может быть. Взрыв смеха. Парень в старой, чуть потёртой ветровки расхохотался Она весь зал, искренний заботливый взгляд прикован только к одной девушке. Она что-то быстро-быстро говорила, при этом активно жестикулируя. На столе стояла початая бутылка недорого вина, это всё что видимо они могли себе позволить, высокие бокалы были уже пусты, и вино пьянящим дурманом ударило в голову. Именно этим можно объяснить их внезапную весёлость. Официант время от времени подходил к ним, наполняя бокалы, те в свою очередь быстро пустели, и голоса становились всё громче и смех всё отрывистей. Они разговаривали обо всё и одновременно ни о чём. Словно вернулись в давно забытое беззаботное школьное время. Им не надо спешить, думать, делать. Всё подчинено одному минутному желанию, и оно в своей силе так прекрасно, что эти оба бояться нарушить его немую красоту. Время текло быстро, удивительно быстро, особенно если проводишь его в компании близкого тебе по духу человека. «Близкого»… не условно? Ответ не ясен. Только вот кто были эти двое? На этот раз можно сказать точно Марк и Велия. Барьер, который разделял этих двух был преодолен удивительно быстро. Какие-то доли секунд и они болтали, словно знали друг друга, по меньшей мере, вечность… а вечность это не так уж и много. Марк рассказывал обо всём: как подрабатывал, учился в школе, как доводил учителей, какие каверзы вытворял. Он рассказывал о том времени, когда работал в театре, как случайно забыл все костюмы актёров в химчистке, и спектакль «Адам и Ева» стал оглушительно популярен лишь из-за того, что актёры там действительно выступают голышом. Энтони старательно избегал те темы, что касаться не следовало, и это получалось удивительно гладко и слажено. Неожиданно Велия прервала разговор и сказала, что не намерена здесь больше сидеть. Марк в в ответ лишь улыбнулся, но та настояла а своём желание. Впервые в жизни он отступил, так господа, где обещанный чёрны снег? Когда Энтони шёл на поводу других? Да, никогда! Вот именно… Значит началась новая эра, и начало ей положили именно в эту секунду…
Я вряд ли когда-нибудь пойму себя сам, так помоги понять! Я не смогу признать твою победу, лишь от одного унижения… Я смогу простить, но не смогу быть прощённым. Так почему же я? Ответь мне на один единственный вопрос. Почему же? Тишина… Вот чего я достоин.
Тёплое, багряно-жёлтое солнце зависло у них над головами. Оно должно было быть таким. Но оно не такое. Тёмные тучи скрыли алеющий диск и над горизонтом зависли угрожающие громады туч. Где-то вдали уже слышался раскатистый звук грома, на небе изредка, словно далеко-далеко отсюда мелькали всполохи, знаки приближающегося дождя. Прохожих на улицах уже было не так много, рабочие день примерного семьянина подошёл к концу, и все трепетно спешили попасть домой вовремя. Большие крупные капли всё чаще стали показываться на лобовом стекле машины. Марк крепко сжимал руль, хотя они уже припарковались минут пять назад. Повисла тишина, но не нагнетающая, а мягкая, уютная. В ней было тепло и спокойно. Ведь порой молчание говорит гораздо больше, чем слова. Очередная банальность или всё-таки рациональное зерно, глубоко зарытое в земле? Никто не мог точно сказать. В машине пахло лимонной цедрой. То ли это был дезодорант, то ли её естественный запах. Велия передвигалась на BMW, который выпустили в году эдак 2004. модель не новая, но зато практичная и удобная во всём. В ней чувствовался стиль, какая-то внутренняя уверенность. Подумаешь всего лишь машина, но именно она может многое рассказать о своем хозяине, точнее хозяйке. Марк продолжал молчать, наслаждаясь этой живой тишиной, упругой и приятной. Воздух стал как капроновая нить, слегка натягиваясь и колышась в такт их дыхания. Марк счёл молчание знаком согласия, он круто обернулся, наклонил голову, его губы сошлись с губами Велиию изгиб в изгиб, будто частицы головоломки. Он не обнял её, не коснулся руками, и, однако, она почувствовала – не оторваться, и потянулась за ним, губами к губам, когда он отклонился на спинку сиденья и притянул её к себе на грудь. Сжал ладонями её виски, чтобы полнее, до головокружения упиваться этими удивительно отзывчивыми губами. Глубоко вздохнул, безраздельно отдался одному единственному ощущению: нежные и сладкие губы Велии слились с его губами…
Город закат. Город рассвет. Город, которого больше нет.
…Восход. Их первый восход. Он не принадлежал ей. Он не был его. Он был просто и только для них. Для них двоих. Двух людей, которые просто не могли уже ощущать прелесть жизни друг без друга, двух людей, которые могли жить, а не существовать только вдвоем. Ведь что может быть прекрасней единение двух начавшееся в момент начала... Строки из книг когда-то написанными, казалось бы, чужим человеком заставляли сердце странно сжимать, казалось бы, в предсмертной судороге. Этот чужой человек писал о том, чего не было долги годы, о том что вернулось. Вернулось, возведя боль, сводящую с ума в квадрат. Его не посещал вопрос зачем. Зачем вернулась, да и зачем все эти пытки для обоих. Но, наверное, в этом заключается их психология – что бы быть вместе им для начала надо пострадать. Но будут ли? Он сидел за рулём автомобиля, лишь мягким движением руки направляя её. Перед глазами менялись пейзажи, лица, но не находили отзыва в тёмно-синих, почти чёрных глазах каповца. Всё ему было знакомо и чуждо одновременно. Мыслями он был не здесь…
…Утро. Кофе. Конечно в постель. Они о чём-то говорили. Она улыбалась. Это милая брюнетка на против него – самый близкий на свете человек, которая обычно была сильной, уверенной в себе, сейчас казалась такой мягкой, нежной, беззащитной. До той ночи он совершенно не знал её. Карие глаза с мягким зеленым оттенком смотрели по-детски наивно и доверчиво. Тогда что-то кольнуло. Она была как Элиза. И любил он её как Элизу…
Звонок. Даже мысли о том, что это мог быть кто-то кроме неё, не появилось в голове у Тристана. Он чётко знал, что это Элиза, которая когда-то была его. А сейчас? Мягкий, такой знакомый, такой родной голос из телефонной трубки. Странно не приятно. Не приятно, что он лишён возможности слышать этот голос рядом, не приятно, что она не рядом. Не приятно… Приятно то, что до берега ближе, чем до Магнето. Улыбка. Настоящая. Это было даже более чем странно.
Он не заметил, как время пролетело, и вот он уже здесь. Тристан вышел из машины, тихо закрыв её и по инерции поставив на сигнализацию. На некоторое время он остановился и посмотрел вдаль. Картина впечатляла тем, что была до боли знакомой и чужой одновременно. Всё было, как он любил – лёгкий ветерок, тяжёлые, будто налитые свинцом, серо-синие тучи, сапфировые волны седину которым предавала серебристая морская пена. Он здесь не был настолько давно, что уже успел позабыть, а ведь раньше, с Элизой они были здесь достаточно часто. Элизабет. Она сидела не так далеко, но и не близко, как всегда такая красивая. Для него она была красива в любом виде. Само совершенство, сама безупречность. Он смотрел на неё, и всё отошло на второй план, и шум моря, и то, что погода ухудшалась и вот-вот должен был пойти дождь, и то, что они, может быть, были не одни. А она была так красива. Хрупкая фигурка, облачённая в одеяние в основном из чёрных и белых цветов, выделялась на этом сером фоне, её длинные, настолько светлые, что порой они, казались белыми, волосы трепал ветер, порываясь унести их с собой. Он медленно подошёл к ней, а каждый шаг отдавался не приятный гулом в голове. Нервы, словно натянутые струны, на которых кто-то играет. Наверное, она. Раз она играет на струнах его сердца, терзая их смычком, то возможно, сейчас она сыграет на нервах как на арфе… Он подошёл сзади тихо, не слышно, присев рядом с ней он посмотрел на неё. Голубые глаза были устремлены в никуда, которое кто-то назвал бы далью… Он всегда любил её васильковые глаза. Он хотел что-то сказать, что-то красивое, в своём духе, но сумел вымолвить лишь одно – Элизабет. И в этом звуке отразилась вся гамма эмоция испытываемых им. И то волнение, нервозность, смешанных с некой неуверенностью, пришедшей пару мгновений назад, всё это было приправлено любовью, в слишком большом количестве, её можно было даже нащупать, а ещё там был какой-то древний страх, что это лишь иллюзия, что это лишь видения, что сейчас она либо исчезнет, либо ухмыльнётся и назовёт его хорошим старым другом.
Подводная лодка в которой находился Красный Омега быстро тонула. По всем каютам и коридорам играли красные мегалки и эхом расходился звук тревоги. Аркадий стоял у приборной панели, суетливо нажимал на кнопочки, выкрикивая на русском языке маты, изредка заправляя те английским маза фака. Шкала определяющая глубину почти достигла красного сектора на полукруге. Все приборы пищали и оповещали что вот вот всяк в лодке помрет и превратится в эстонские шпроты в хорошой упаковке. Омега резко оглянулся через плечо, коса пшеничного цвета волос хлестгула по правому плечу. - Капсулы... - прошипел Омега. Сорвавшись с места, он бегом добежал до спасательх капсул. Схватившись за вентель начал поварачивать тот по часовой стрелке. Метал скрежетал, что то заклинило, но нечеловеческая сила и упорство Омеги делали свое дело, вентиль поддовался манипуляциям. Шлюз открылся, сирены запищали еще громче, Омега услышал скрежет обшивки подлодки. Переступив порог, он закрыл за собой массивную дверь, и ринулся к спасительной капсуле. "Надеюсь меня не раздавит как мальчишка медузу на берегу". Открыв люк капсулы, он кое как пропихнулся, посетовав на тонкозадых моряков амереканцев. Утрамбовав себя в малюсенькое пространство капсулы, Омега закрыл люк, нажал на кнопку и, пристегнулся ремнем безопасности. - Три,два, один, старт! - проговорила программа. Омега почувствовал как его несколько прижало к седенью, а в ушах начало противно пещать.
Капсулу выплюнуло из-под воды, словно жвачку изо рта. Поднявшись на пять метров, она с плюхом упала на поверхность воды, и задрйфовала, покачиваясь на волнах. Омега придя в себя, выругался смачным русским матом, и открыв люк, выпихнул свое тело из "кострюли". Проклиная Росомаху, и всех-всех икс-менов, он доплыл до берега. Выбравшись на сушу он, сжал хвостик и скрутил его как белье. С волос на землю посыпался град капель. Откинув хвостик за спину, Омега огляделся по сторонам. -Мне нужно подзарядиться, - сказал он. Не видев никого вокруг, Омега потопал прочь с берега, в сторону возвышающихся над заливом небоскребов.
"Что в имени? То, что зовем мы розой, И под другим названием сохраняло б Свой сладкий запах!"
Для меня ты - роза, белая роза из моего сада. Любимый цветок настоятеля. Но ты пока - только упругий бутон, ты начала раскрываться, но все это у тебя впереди. Может, это и к лучшему, что я встретил тебя не взрослой женщиной, даже еще не разумной девушкой, а таким вот полубутоном. Иначе бы я к тебе не потянулся, и я это знаю. Меня твоя детскость, порывистость и слепота тронули так, как мало что трогало в жизни. А почему? Ты обычная девушка.
Девушка стояла, освещённая приглушённым светом настольной лампы и накручивала на палец локон тёмных мокрых волос. Себастьян не мог оторвать от нее взгляда, словно боялся, что стоит ему на секунду выпустить девушку из виду, и она развеется, словно дым. Но она не исчезала, а продолжала стоять, опершись на гладкую поверхность двери. Черная шелковая ткань ночной сорочки соблазнительно обтягивала ее стройную фигурку, глубокий вырез открывал взору высокую грудь, темные волны волос соблазнительно оттеняли бледную фарфоровую кожу... Она была нереальной, эфемерной, сотканной, казалось бы, из ночной тьмы и лунного света, падающего через открытое окно. Но она была настоящей. Соблазнительная, чувственная, похожая на терпкий вишневый ликер, сладкая и пьянящая. Плавная кошачья походка, и она уже стоит, опершись руками о столешницу. Черные волосы обрамляют красивое лицо. Зеленые глаза сводили сума. Движение тонкой руки, и бумаги с легким протестующим шелестом летят на пол. А затем десятки, сотни движений рук, губ, тел... И мир вокруг то проваливался в кромешную темноту, то взрывался миллиардом искр, то рассыпался звёздной пылью Млечного пути... Ни времени, ни пространства. Только он и она. Савелия смотрела на Себастьяна и видела его глазах каплю удивления и океан пустоты. Ни любви, ни обожания, ни обоготворения - ничего из того, что она привыкла видеть. Никто и никогда не смотрел на нее так, как смотрел Себастьян, никто не любил так, как любил он, никто не обращался с нею так, словно она была реликвией. Она сама все испортила. Сказала: "Забудь!" - и ушла, считая себя правой. А что если она ошиблась? Сейчас у нее мог быть любящий муж, семья, дети - она поменяла все это на работу. Работа- ради этой работы, она была готова пойти на все. С десяти лет Велия была одна: родители погибли, дяде на нее было наплевать. Леруа приучила себя к мысли, что ей никто не нужен, что она и сама прекрасно справиться с любой проблемой. У нее никогда не было друзей. Зачем? Она с легкостью обходилась без них. Она их находила, но никому никогда не доверяла. Никогда. Она так и не поняла, что просто боится сближаться к кем бы то ни было, боится, что потом потеряет, что вновь будет одна...Возможно, расставание с Себастьяном тоже было своеобразной защитой от привязанности, защитой от грозящей потери...Савелия только сейчас поняла, что не испытывала к нему никаких чувств. Обсулютно никаких. Она только сейчас поняла сущность Себастьяна.
Любовь. Кто не мечтает о ней, но мало кто так страстно жаждет её, как жаждала она всю жизнь. Когда маленькая темноволосая девочка послушно играла с куклами в своей спальне в материнской квартире, наливая в игрушечные чашечки фальшивый чай из пустого фарфорового чайника и угощая розовощёких голубоглазых красавиц-кукол засахаренными фруктами, припасёнными с обеда, или кусочками засохших бисквитов. Когда два раза в месяц спешила на встречи с отцом, нарядившись в любимые платье, выдержав пытку причёсыванием, чтобы в тёмных волосах блестели яркие ленты. Но любви не было, было все, что угодно, но только не любовь. Нельзя требовать от человека любви, если ты никогда не давал ему этой любви. Это ложь, что человек от рождения умеет любить, нет, он тянется, ищет - и учиться, что это такое, не эгоистическое желание иметь и обладать, а то, что скрыто внутри.
----------- Интересно о чём думает человек, который впервые за долгий промежуток времени остался один? О смысле жизни? Душе? Любви? О страсти? О работе? А может быть о Марке? Савелия его знала всего лишь несколько человек. А у нее было такое ощущение, будто бы они были знакомы целую вечность. Странное это чувство видеть в едва тебе знаком человеке самое близкое существо на свете. Ведь, по сути, она ничего о нем толком то и не знала. Хотя нет, за все это время, которое они провели вместе, Велия знала о Марке, достачно много.
Любовь. Такое сладкое слово, словно запретный плод, который так легко сорвать, но не так просто отказаться. Любовь- это самоотверженное желание делать кого-либо счастливым! Мое определение отражает глубинную сущность этого чувства и помогает отличить его от всех других чувств, а самое главное от страсти! Страсть - сильное чувство, доминирующее над другими побуждениями человека, подчиняющее все его мысли, чувства и желания сосредоточенности на предмете страсти. Легко говорить о любви, когда ты ещё не постиг её, но только человек, вкусивший раз запретный плод, может с точностью сказать, что любить не так просто. На самом деле не так всё замечательно, как кажется на первый взгляд, два человека вместе. Но чтобы быть вместе, они преодолели множества препятствий, преград. Но одно дело воспевать свою любовь, ничего взамен не давая и совсем другое дело посвятить себя ей целиком и полностью. Это- могучее влечение ко всему, что мы воображаем, чего боимся и на что надеемся вне нас; когда мы обнаруживаем в себе зияющую пустоту неудовлетворённости и стремимся пробудить во всем сущем нечто общее с тем, что испытываем сами. Если мы рассуждаем, то хотим быть понятыми; если предаёмся игре воображения, -- хотим, чтобы воздушные создания нашей фантазии вновь рождались в мозгу другого; если чувствуем, - хотим, чтобы другая душа трепетала в унисон с нашей, чтобы чьи-то глаза загорались нам навстречу, лили свой свет в наши, чтобы губы, пылающие жаркой кровью сердца, не встречали губ ледяных и неподвижных. Вот что такое любовь. Это- узы и таинство, соединяющее человека не только с человеком, но и со всем живым.
Ты помнишь пламенные губы? Перед тобой они - гляди! Прильни, целуй, кусай их грубо.
- О, пощади! О, пощади!
Ты помнишь грудь, как плод созрелый? Перед тобой она - гляди! Сожми её рукою смелой.
- О, пощади! О, пощади!
Ты помнишь ослабевший пояс? Перед тобою он - гляди! Сорви его не беспокоясь.
- О, пощади! О, пощади!
Вместе Беги! Сок жил твоих отравлен. Но ты склоняешься, дрожишь. Ты нашей воле предоставлен И никуда не убежишь.
- Эй, Марк! Спустя несколько секунд, она отстранилась от него, сама не зная, почему. Возможно, она боялась показаться Марку совершенно несведущей в искусстве поцелуя. В тоже время, вполне возможно, даже скорее реально, - она боялась показаться ему распущенной. Какое-то время ее взгляд был прикован к его глазам, окунаясь в них, как в океан неизведанного. Миллионы, даже миллиарды мыслей проносились в голове Савелии с такой скоростью, что она с трудом осознавала, о чем думает. Она злилась на себя за скоропалительность и ненавидела свою медлительность одновременно. В следующее мгновение ее губы прильнули к его устам в нежном и одновременно страстном поцелуе. -Прости,- прошептала Велия вновь отстранившись от молодого человека. Вам знакомо ощущение, когда вас будто стукнули по голове мешком с мукой? Сначала приятное головокружение, а потом... Суп с котом. Точнее полное непонимание действительности. Девушка сидела в глубокой задумчивости, уже ощущая себя именно мешком. Нет, сначала её долбанули, а потом превратили в мешок, оставив в машине. Абсолютное бездействие, вот что чувствовала Вели. Кажется, это был тот редкий момент, когда Леруа наконец-то растерялась. Как правило, она могла предугадать последующие действия свои и окружающих, а тут... Впервые она не знала, что сказать. Неизвестно, сколько она бы так просидела, если бы не спасительный в данном случае голос. Велия, а Велия, где твоя былая решительность?... Что, сдулась?... Совсем?... А я думал о тебе лучше!... А ты... Раскисла от одного поцелуя!... Ле-Ру-А!... Отвали!... Последняя реплика принадлежала уже ожившей девушке. Действительно, она не привыкла слишком долго бездействовать. Поэтому сейчас Вели огромными усилиями собрала мысли в кучку, стараясь как можно быстрее проанализировать произошедшее. Давно ждал?... Мысленно переспросила себя девушка. Она тоже ждала. И она явно тормозила сегодня, причём капитально. - Марк, я... боже, я...кажется, я в тебя влюбилась. Я наверно сумасшедшая, влюбляюсь в первого встречного, но я не знаю, что на меня нашло, когда я тебя увидела...ты такой...ты такой...необыкновенный...У меня такое ощущение, что мы знакомы целую вечность. С этими словами она чуть подалась вперед, и коснулась губ молодого человека в каком-то излишне резком, коротком поцелуе... При этом девушка даже немного задела зубами его нижнюю губу, но вроде бы не расцарапала её, хотя кто знает.
- Что бы ты у меня не спрашивал, ответ всегда будет один и тот же. - И какой ответ? - Нет. - Но почему? Я что-то не так сделал? - Нет, милый, ты ничего не сделал. Ты просто родился.
Всё как-то стало удивительно простым, даже невесомым. На душе появилась удивительная лёгкость, чуть-чуть тягучая, но всё же лёгкость. Давно он не испытывал подобного чувства, он или я сама? Точно ответить нельзя, просто слова складываются в предложения, а они то несут свой какой-то особенный смысл, хотя смысл тут при чём? Недавно доказали, что смысла нет. Да, так убедительно доказали, что поверила даже я, а тем более он. Марк сухонько усмехнулся про себя, внимательно разглядывая зелёные глаза перед собой. Поистине удивительные глаза, в них есть что-то такое… что-то… дикое, животное, одновременно грубое и утончённое. Каша какая-то, грубое и утончённое? Как так может быть? Наверное, может, если уж они ему такими казались. Поистине дьявольские глаза, кошачьи, чуть-чуть безумные. В них столько сил, даже страшно, в особенности ему. Да, это девушка сможет горы свернуть, стоит ей только захотеть, а ей ведь многого хочется, сильно, причём хочется. Марк это чувствовал, хотя нет, он просто знал. Как другие люди знают, что завтра настанет завтра, что солнце нас согревает или что на Северном полюсе холодно. Это просто знают, в это даже не верят. Ибо верить, и знать, две большие разницы. Он смеялся, смеялся в душе. Смеялся так искренне, как уже не мог давно. Чувство какой-то убитости или пожухлой старины? Он сам точно не знал, но оно где-то витало, и даже пахло как-то тёрпко. Сразу вспомнился чулан, в который по привычке за плохое поведение запирала его мать. Хорошая была женщина, что же ещё сказать? Кричала, била. Но зато любила, любила по-настоящему, наверное, так уже никто любить не будет, даже вот Велия. Красивая девушка, умная, очаровательная, безрассудная. Прыгнула в объятья первого встречного, хотя врать зачем? Он сам из кожи вон лез, чтобы всё так и сложилось. И вот сложилось, он же чувствовал её тело в своих руках, вдыхал душистый аромат волом, и видел глаза пронзительно-зелёные, отчаянные, такие отважные. И они теперь рядом с ним, чего он ждёт? Сам не знал. Просто выжидал и молчал, подбирая в олове нужные слова, хотя сейчас слова как раз не были нужны. Да, трудно ему пришлось. Всё мешало сосредоточиться, выдавить из себя хоть что-то. И опять неведомое счастье. Оно накатило волной, он захлебнулся в каком-то одном ему знакомо потоке чувств. И губы… Такие мягкие, отзывчивые, бархатистые… За одно только мгновение он понял, пусть не всё, но хоть что-то. Марк решил, что он понял. Пока он сам не знал, что именно. Но был уверен, он узнает. Её «прости» звучало так родно, так приятно. Будто бы он всё время ждал, чтобы она сказала, только одно это слово – «прости». Не больше. Не меньше. Оно сумело себе заключить что-то большее, необъятное, не поддающееся объяснению. В его голове уже заскрипели шестеренки, и белки стали синтезироваться слишком быстро, серое вещество кипело, как похлебка в бурлящем котле. Химические процессы, резкие и непонятные соединения не соединяемого. Вот так и зарождается любовь… Сказал бы кто-то из-за кулис. Но не сам Марк это точно. В голове пока было удивительно ясно, и молчание было под стать ему, ясное, прочное. Только в воздухе до сих пор висели её слова… кажется, я в тебя влюбилась... Он испугался, не на шутку. Ответственность. Ох, как он от неё сбегал, как дурачил, как скрывался. И вот, она настигла, и такое сильное ощущение, что на этот раз не отвертеться. Подумаешь, один лишь поцелуй, точнее два, милый и приятный ужин, не более того. Так, наверное, было раньше, когда-то давно, тогда, когда он был совершенно другим. Только теперь за каких-то пару часов жизнь его сделала настолько крутой поворот, что он даже на ногах не удержался. Упал в эту рутину человеческих дум и мыслей, и барахтается, подозревая, что это далеко не море, и уплыть отсюда невозможно.
- Так ты о чём? - Я о нас с тобой. Так не может продолжаться дальше. - Что продолжаться? Ты можешь объяснить по-человечески? - Всё! Марк! Всё так не может продолжаться!!! - Не кричи, я, правда, тебя не понимаю. - Марк… перестань. Я прошу тебя. Ты сам видишь. Мы с тобой соседи, нас ничего не связывает, раньше хоть постель… а теперь даже секс не тот. Просто спим вместе от нечего делать. Нечего терять. Нечем рисковать. Смысла нет. Понимаешь? - А ты что хотела? Я тебя спрашиваю!!! Жизнь далеко не сказка, и я не принц на белом коне. Я человек! Живой человек! Меня устраивает такая жизнь. АБСОЛЮТНО нормальная жизнь. - Ты не понимаешь… я же люблю тебя. Я не могу так Марк… я хочу чего-то большего, но это «Большое» ты дать мне не в состоянии. Ты даже слушать не хочешь… - А ты хоть когда-то слушала меня? Слышала? Ты знаешь, вообще чего я хочу? Нет! Ведь тебе плевать. Главное. Что чувствуешь ты. Не я. Я же подлец, я сволочь, это я порчу всем жизнь. Ты не представляешь как мне всё это надоело, как достало… Да, оставь свои чёртовы волосы в покое! - Не кричи. Не тебя одного это всё достало. Я знала, что ты меня не поймёшь… Давно знала. Я уезжаю. Купила билет обратно в Чикаго. Надеюсь больше никогда не увижу твою самодовольную морду… - Fuck… …катись отсюда.
Злоба. Странно, что сейчас. Но в последний раз, когда ответственность подошла слишком близко, так и было. Только злость и ничего более. Но сейчас немного по-другому, сейчас за окном дождь. Он не любил дожди, не любил по многим причинам. Во-первых, они нагоняли грусть, он не видел в них ничего романтического, во-вторых, сырость вызывала в нём какое-то отторжение, неверие, даже бессилие. Вот это уже было на уровне подсознания… что-то заложено ещё с детства. В Сидне не так часто идут дожди, точнее вообще не идут. Только по сезонам. Сезон дождей вроде? Чёрт. Не помню. И отец приходил в стельку пьяный, когда шёл дождь, и мать бил только в дождь. Поэтому Марк не любил дожди. Они тупой болью отдавались вокруг, словно небо плакало о том, о чём он уже разучился плакать. Но вопрос остался без ответа, а говорить, что-то надо было. Марк чуть отстранился, видя смятение девушки. Но слова никак не хотели приходить на ум, и он решил ответить на его взгляд самым простым способом. Он опять приблизился к Велии, запустил свои пальцы её в волосы, почувствовал какие они мягкие и тонкие. Губы будто в полутьме нашли её губы. Долгий, затяжной, как наркотик поцелуй. Легкий выдох. И снова молчание. Он знал, о чём молчать. А дождь всё шёл за окном, крупные капли, заслоняя одна другую, бежали по стеклу. Мокрые дорожки, замысловатый рисунок бытия. Как всё оказывается просто, а он ведь даже и не знал.
И боль, поселившаяся в душе, была похожа на маленького потерянного щенка, чьи десна кровоточат, разрываемые режущимися зубками. Этот щенок тычет холодным носом в теплые человеческие ладони, преданно виляет хвостом, поскуливает, когда чешешь его гладкий живот, поросший короткой мягкой шерстью. Ты приучаешь эту боль, покоряешь ее, садишь на цепь, заставляешь верой и правдой служить тебе. Ты привыкаешь к ней, кормишь, лелеешь - вы становитесь единым целым, выкристаллизовавшись один в другом. И словно майский жук в мёде янтаря, эта боль застывает во времени, замирает в пространстве. Эта боль всегда с тобой, словно кулон на шее, она неотъемлема, словно неоперабельная раковая опухоль...
Ночное небо озарялось звездами, миллионами мерцающих камушков из хрусталя, вправленных в черных бархатный балдахин небесного свода. Густой воздух до отказа был наполнен ароматами цветов и полевых трав, резонируя пронзительными песнями цикад. Но Савелия не замечала прелести окружающей ее природы. Она сидела на ступеньках террасы, уткнувшись личиком в коленки, и едва заметно вздрагивала. Девушка и сама толком не знала, откуда взялась это навязчивая насмехающаяся над нею дрожь: то ли она была последствием пережитого шока, то ли теплый неподвижный воздух внезапно стал ледяным, а Савелия просто не заметила этого, занятая гнетущими мыслями. Перед глазами стояла тьма погреба: 4 каменные ступени, стеллажи, жидкие разводы лунного света... Девушка мотала кудрявой головкой, отгоняя воспоминания, и слезы, затерявшиеся в густых ресницах, срывались вниз каплями дождя. "Я ничего не видела! Я ничего не слышала!" - повторяли потрескавшиеся губы, и тихий шепот, прокатившись шариками ртути по венам, больно ударял в виски звоном вечевого колокола. Но она видела, слышала, помнила... в десять лет счастливой, спокойной, упорядоченной жизни в один миг разлетелись на тысячи острых осколков, больно впившихся в сердце. Но самым страшным было не это: сегодняшний день не ставил точку, он рассыпался пылью многоточий, и с этим надо было как-то жить дальше. Жить с тем, что собственная мать готова бросить тебя, разрушить вашу счастливую семью ради какого-то постороннего человека! Савелия не понимала этого. Как можно отказываться от прочной, устойчивой, счастливой жизни, от семьи ради... Ради чего? Что этот Ливио мог дать ее матери? Счастье, любовь? Савелия вновь замотала головой: заколка в виде бабочки отлетела в сторону и с громким стуком запрыгала по деревянным ступенькам. Освобождённые пряди волос прилипли к мокрым щекам, неприятно щекоча их, девушка, резким нервным движением отбросив волосы с лица и положила подбородок на сцепленные ладони, вновь погрузившись в бездну тяжелых размышлений. Какое счастье, если ее мать стала похожа на болезненное привидение: нервная, беспокойная, мятежная?! Если блеск в ее глазах больше походил на всполохи лихорадки, чем на отблеск счастья?! Если ее смех напоминал жалостливый всхлип?! Если она стала резкой, холодной, далекой?! Разве раньше она была такой? Нет! Она была умиротворённой, немного задумчивой, спокойной, родной... Деревянные дощечки под девушкой привычно скрипнула, вызвав на опухших губах слабый лучик улыбки: воспоминания мягкой поступью подкрались к Ванили и заключили ее в свои теплые объятья. Словно со стороны девушка увидела неуклюжую малышку, с громким топотом слетающую со ступенек в буйство красок осеннего сада. Яркая зелень приветливо расступается перед девочкой и впускает ее в свое волшебное царство предзакатных сумерек. Теплое марево сентября окутывает ее сладкими запахами цветов и приближающегося дождя. Щебетание скворцов и завораживающая песня соловья в густых зарослях боярышника наполняет собой последние часы уходящего дня, похожего на золотой душистый мед. Приветливо горят окна дома, похожего на маленькую шкатулку, полную таких знакомых и родных сокровищ. И все вокруг словно улыбается Савелию, согревает ее, ласкает... Маленькие ножки ступают по каменным плитам, наполненным солнечным теплом, плавящим неподвижный густой, словно крем, воздух. Савелия подлетает к небольшой беседке, укрытой от посторонних глаз лозами винограда, и с радостным криком кидается к родителям, о чем-то вполголоса говорящих в полутьме. Отец усаживает девочку на колени и нежно целует растрёпанные волосы, пахнущие ванилью и медом. А мама улыбается своей мягкой ласковой улыбкой, и словно теплый свет освещает беседку изнутри. И так повторяется из-за дня в день, из года в год этот свет сопровождает их семью, согревая ее в холодные зимние вечера, освещая короткие летние ночи. И, кажется, что ничто и никогда не способно затушить этот свет и уничтожить такое привычное и уютное счастье. И вдруг все меняется: холодные сквозняк отчуждения и предательства наполняет собой дом, превратившийся внезапно в ледяной дворец Снежной королевы, и Савелия чувствует себя маленькой Гердой, на чьи худенькие плечики ложатся все тяжести мира. Не того маленького уютного мирка, в котором она жила десят лет своей счастливой, но такой, как оказалось, хрупкой жизни, а тяжести большого взрослого и враждебного мира, чужого, непонятного, пугающего... И внезапно понимаешь, что та глупая жажда бури, что порой настигает тебя и манит к далёким берегам, - это не просто порыв ветра, наполняющего паруса твоего фрегата, а колючий злой шквал, разрушающий все на своем пути. И ты закрываешь маленькими ладошками большие испуганные глаза и пытаешься повернуть время вспять, чтобы вновь было тепло, хорошо и уютно. И ты готов простить любую обиду, стерпеть любую боль, лишь бы открыв глаза, вновь увидеть теплую улыбку матери и почувствовать мягкое прикосновение больший ладоней отца, крепко обнимающих твои маленькие острые плечики...
"Только не плачь. Только не плачь. Только не плачь.. Не плачь, я сказала!!" Состояние Савелии приближалось к истерике. Не совсем медленно, и с убийственной точностью верно. Белая кожа, явно дрожала, зеленые глаза потухли, на лице было написано яростное желание разорвать кого-нибудь в клочья. Себя. "Ненавижу тебя, дура! Сделай лицо нормальное! В том, что с тобой происходит, виновата одна лишь ты, и никто - никто! - этого не изменить!" Плакать захотела? Ну Леруа ты даешь! Тоже мне! А, что ты еще хотела? Да, чтобы Марк обнял тебя и сказал "Как он тебя любит!?". Смешно, он тебя даже испугался. Скорее всего это так, подумал, что ты какая-то сумасшедшая.. Депрессия никуда не исчезла, наоборот - боль стала во много раз острее, больнее, страшнее, ужаснее... И тем было хуже, что эту боль можно было убрать лишь одним способом. Невозможным. Недосягаемым. Длинные вьющиеся чёрные волосы, единственное, что осталось от прежней Савелии, рассыпались по плечам, густой волной скрыли спину; ага густой...Если бы кто-то посторонний увидел бы ее здесь, ему бы стало совестно. Совестно потому, что при виде этой картины вспоминалось то, что ты помнишь до сих пор, все твои ошибки, неправильные, жестокие поступки, и вообще, все самое плохое вспоминалось в этот момент. Просто один только вид этой боли уже делал больно. Пронзал сердце ядовитой стрелой. Не становись похожей на этих дур, на этих кукл!" "А почему бы и нет? Теперь я знаю, что это такое - чувствовать то, что чувствуют эти долбанные куклы." Девушка хмыкнула вспомнив о матери. Интересно, а что было бы если бы они остались живы? Ее родители бы развелись? С кем бы она жила? Да что было бы в ее жизни? Впервые за долгое, очень долгое время Савелия внимательно вслушивалась в внутренние голоса. Их всего было два - один обычно спорил с другим, доказывал неправильность того или иного суждения. И у Савелии всегда было только два варианта выбора. Сейчас - ни одного. Велия хмыкнула при этом она отодвинулась от Марка и бросила мимолётный взгляд в зеркало. Да уж живые глаза стали пустыми. Пустая, мертвенная зеленость в зрачках. Но, впрочем, если смотреть не внимательно, то этой пустоты не было заметно. Слишком тяжело расставаться с иллюзиями и мечтами, но еще труднее расставаться с тем, что стало частью тебя, что помнит кровь, что стучит в сердце, что хранит кожа – и видят глаза, ощущает язык. И еще труднее было понимать, что они не дали друг другу второго шанса, не сказали в лицо то, что было на сердце, позволив сорваться с языка лишь молчанием, что былo в боли и горечи общей потери, которым несли отдельно. Наверное, стоило уйти. Стоило уйти или просто-на-просто испориться. Слишком многое поставлено на карту, слишком высоки ставки, чтобы отказаться от самой большой ставки жизни ради многих меньших, которые складывались, в конечном итоге, в ее жизни. На одной чаше весов – счастье и «жизнь», на другой – она же в физическом своем воплощении. И разве в силах она выбирать, разве может сделать выбор, когда…когда ей даже не дали ответ на ее признание? -Знаешь, Марк. Тебе лучше забыть обо всем, что сейчас произошло. Забыть как о страшном сне. Я не заканчивала философский , чтобы искать ответ «есть ли жизнь на Марсе» или «есть ли любовь», - Савелия вздохнула. – Есть то, что существует в тот момент, как чувствуешь. Сегодня – влюблен и веришь, завтра у тебя разбито сердце – и веришь, послезавтра ты соблазняешь всех вокруг – и не веришь. Любовь – это слишком растяжимое понятие, чтобы можно было о ней говорить. И что такое любовь? Что? Невозможность жить без человека? Это одержимость. Жажда все время быть рядом? Страсть, влюбленность, желание. Жалость? Мечты о совместном будущем? Нет ни этой любви, нет ни этого счастья. Нечего из этого не существует- она сделала паузу, - Пожалуйста забудь "мои слова" считай, что мы видимся в последний раз и я надеюсь, что это будет так. . И с этими словами она исчезла, она исчезла словно раскат грома , который может прокатится по небу, подобно рокоту штормовой волны, и исчезнет где-то вдали, будто скорый поезд промчится мимо, наполняя стуком колес наэлектризованный воздух.
Омега вылез из тоннеля и тут же упал на песок. Вдыхая свежий воздух, он лежал беспомощный как рыба. "Будь прокляты эти поедатели бигмаков и бигфутов" - мысленно заявил он. Перевернувшись на спину, его взор уперся в звездную россыпь на небосводе. Звезды издевательски подмигивали Аркадию, словно говорили - Что устал? А мы нет. Переведя дух, он поднялся на ноги и неуверенным шагом поплелся к берегу. Пройдя метров двести, Омега услышал голоса людей. Пригнувшись, он крадучись забежал на холм и окинул взглядом местность. У воды стоял достаточно богатый дом, от дома тянулся причал, к которому была пришвартована яхта. У яхты стояли пятеро подростков; две девушки и трое ребят. Разжав кулак Аркадий, взглянул на рекламную листовку и решил, во что бы то не стало добраться до острова, на котором можно было бы затеряться от преследования. Решив использовать и ребят и яхту по назначению, он метнулся к дому на берегу.
Окольцевав молодых людей, Омега, стоя на причале у яхты, окинул всех пятерых раздраженным взглядом, спросив: - Кто хозяин яхты пусть поднимет руку. Щупальца, овившие горло каждого заложника не давали тем крикнуть или что-то сказать, именно поэтому один из парней поднял руку. - Ты отвезешь меня на остров Святой Эльзы, а там я отпущу тебя. Ведь ты хочешь жить? Для большей убедительности Омега прямо на глазах парня вытянул всю жизненную энергию из четырех его сверстников. Отпустив трупы, которые с глухим ударом упали на дощатый причал, Омега спросил еще раз: - Ты хочешь жить? В глазах парня играл страх, а главное, что и нужно было Омеге, страх за собственную шкуру. Парень кивнул, как мог. Омега улыбнулся и взошел на борт яхты. Завелся мотор, и яхта пустилась в путь, к острову Св. Эльзы.
Остров Св Эльзы (но до этого см переходную тему: остров св Эльзы - Город).
Свежий и бодрящий бриз пробирался сквозь ноздри в лёгкие. Резкое размашистое движение внутри, и в нём словно вновь проснулась жизнь. Ветер с неимоверной скоростью гонял вокруг обрывки старых газет, он стонал от нетерпенья, предвещая более серьёзную бурю. Бурю столетия. Апокалипсис молча смотрел на лучистый берег. Солнце на рассвете не греет, оно только холодит, но всё же верно освещала гладь залива. Переливчатые волны и грязновато-зелёный цвет воды. Это был цвет жизни людей, результат их жизнедеятельности, последствие сброса многочисленных отбросов, и ни сколько физических, сколько моральных. Множество тайн хранит этот песчаный берег, усыпанный пластиковыми бутылками и прочим хламом. Когда-то здесь теряли жизни… роняли слёзы по давно забытому прошлому. Много лет назад это место было прибежищем хиппи, тех глупцов, которые пропагандировали свободную любовь и жадное употребление наркотиков. Деградация, глупая и несущественная. На то они люди, чтобы поступать только так, и никак по-другому. Но время не медлило, он знал, что пора спешить. Его можно упрекнуть в предсказуемости действий, но он знал, что делать и знал, что будут делать другие. Он уже понял, что Селена знает большую часть его планов, но она в очередной раз увлеклась своим плотским желанием, и посвятит это время только наслаждению. Слишком человечна, причём в очень низменной степени. Время не научило её ничему, хотя порой она находила достойных союзников. Апокалипсис знал о том, что Блекхарт будет проблемой, которую ему придётся решать самому. Но сейчас главное было задержать его в Музее, не дать добраться ему до кристалла или хотя бы узнать, что он в его руках. Нура удивляла беспечность тех, кто по идее должен был ему препятствовать всем его действиям. Неужели всё так легко? Задержка в несколько часов и возможная гибель его слуг взамен на мировое могущество? Слишком мала была цена, и она его озадачивала. Апокалипсис не хотел заглядывать в своё будущее, оно было многовариантно, он не хотел прослеживать каждую тонкую ниточку, с одной стороны это было даже бессмысленно, ведь он сам решил изменить своё будущее. Лица участников то и дело менялись, действующие герои совершали глупости и непоправимые ошибки, но смысл в одним – надо спешить. Сейчас не время ждать нужного момента, потому что его счастливый случай настал. Мужчина последний раз оглядел берег, одинокая лодка вдали мелькнула за чертой горизонте, и исчезла в краснеющей глади воды. Только остатки волн рассекали поверхность, оставляя ровные круги. Нур обернулся. Позади стояла молчаливое шествие, никто даже не обмолвился словом, все молчали, ожидая его приказа… или хотя бы реплики. Он всматривался пустоту, где когда-то стояли верные всадники, молчаливые и ничего не выражающие лица. Совершенная темнота, за исключением пожалуй Мираж, но она ведь была особенной, ей была дана роскошь помнить свою жизнь, которую сейчас она и вспоминала. Девушка терпела боль, доказывая своё мужество и смелость. Внутри её грело только чувство мести и жажда убийства, и оно его устраивало как ничто другое. Апокалипсис недолго ожидал выполнение приказа, он знал, тот не будет ни обсуждаться и не станет поводом неодобрения. Его слуги не из ряда тех, кто вопреки словам хозяина смеет думать. Глупая демократия тут ни к чему. Речь идёт о вещах более замысловатых и серьёзных. Взгляд переместился от них к Фениксу и Нейт. Теперь настала самая ответственная часть. Мужчина выбросил вперёд руку и красный кристалл, выскользнувший из его рук, завис в воздухе. Он блестел кровавым ликом на свете розового солнца, подчёркивая тем самым своё неземное происхождение. Апокалипсис уже знал, кто и когда спрятал этот осколок чужой галактики в его собственной реальности. Глупцы… они совершили непоправимую ошибку, даже не подумали, что здесь будет он. Потому что Апокалипсис везде. Его дух пронизывает каждую реаль. Везде найдёт его воплощение, изменённое в каждой форме, но суть она непогрешима, останется одной и неделимой на протяжении долгих лет. Именно это исключение из правил не учли они, понадеялись, что на сей раз всё будет по-другому. А он то знал… только он вправе что-то изменить. – Тебе как никому другому знаком этот предмет. Его спрятали в этой реальности, наивно полагая, что никто до него не доберется. Но они ошиблись. Единственное что стоит на пути к твоей свободы – это рубиновая оболочка. Уничтожь её. – слова обращённые к Фениксу. Мужчина смотрел на женщину, на её красные глаза и всполохи волос, как огней. Сейчас она сплошное горящее пламя, которое должно было растопить мощь нейтронного сердца рубина.
Ей было безразлично все, что происходило вокруг. Особняк Натаниэля Эссекса, заполнялся криками, в воздухе витала боль, в каждой молекуле, каждый звук, словно испорченная музыка резал слух. Можно было назвать, все это собранием жестоких людей, которые привыкли не считаться с другими, но что случается тогда, когда подобного рода люди, начинают набрасываться на друг друга? Хаос. Гармония нарушается, и у каждого остаются лишь свои интересы. Занимательно наблюдать, как они меняются – жестокие и пустые, начинают что-то чувствуют, они переживают, и все на фоне женского крика. Феникс проще было не слушать, демонстративно отвернутся, всем своим видом показав, что ей совершенно не интересно, и начать рассматривать потолок. Человеческая часть, которую звали Джин Грей, в такие моменты, старалась вырваться из под контроля, но космическая сила, чем больше находилась на свободе – тем больше контролировала Джин, тем меньше шансов у нее оставалось. Ее жалобные мольбы, слезы, ничего не могло тронуть Феникс, она оставалась такой же неприступной и без эмоциональной, лишь необходимость – ей нужно тело Джин Грей, нужны ее потенциальные силы и возможности, это идеальный вариант, вот почему, космическая энергия так держалась за тело, какой-то девушки, которая еще и смела, бороться, смела, опровергать «дар», который был ей «подарен». Небеса подарили, небеса могут и отнять. Очередная попытка Джин взять контроль, закончилась ничем, и на лице появилась довольная улыбка. Джине было страшно, так глупо – собственное тело, сознание, но она ничего не может сделать. Видеть все своими глазами, биться практически в истерике, Фениксу было все равно. Какой же она была глупой, когда перестала бороться. Теперь нужно было думать, про все последствия, а их может быть великое множество. Сама бы Грей, никогда бы не натворила всего, что может сделать Феникс за несколько часов, и как девушка понимала – он уже начинал действовать. Да, ее попытки вырваться, были воистину жалкими, но она старалась, как жаль, что напрасно. Апокалипсис, сделал еще один «шах», пока без «мата». Женщина размерено дышала, следуя за ним, читая на лицах людей, и страх, и уважение. Понимала, почему все эти глупцы остаются с ним – им так хочется жить, сколько бы не было сказано циничных фраз, больше всего на свете им хочется жить. Феникс будет жить вечно, даже если без ела джин Грей, посему на жизнь, как факт, было абсолютно наплевать. Конечно, чувствовалось превосходство одних людей над другими, в своем сознании Джин уже проставила иерархию людей, кто и какое место занимал, сколько мог говорить, хотя сегодня уж слишком многие осмеливалась перечить Нуру, и она не сомневалась – даже если сейчас реакции нет, она будет потом, что бы было еще больнее. Они были куклами на веревочках в его игре, каждый пытался выставить себя в лучшем свете, хотел быть нужным, интересными и жалкими были эти попытки. Всю жалкость их стараний, могли оценить только те, кто не нуждался в Апокалипсисе, те кто мог его не боятся, жаль таких людей было мало. Феникс даже забавляло, как он играет с ними, как под одним его взглядом, они готовы падать на колени и молить о прощении, даже если ничего страшного не делали. Глаза с пламенем, пропитанная невероятной энергией, космическая сила, именовавшая себя Фениксом, в теле Джин Грей, сколько мелких нюансов. Прибытие на Берег Залива, бриз трепавший ее длинные рыжие волосы, которые небрежными волнами спадали на плечи, попадали на лицо, она просто стояла, словно не чувствовала всего этого. Погода не была ей интересна, не человек, не подвержен этому, посему лишь полнейшее игнорирование. Грей в момент стало холодно, это ее тело, и она все прекрасно чувствовала. Ничего не могла сделать, Феникс был словно оболочка, которую нельзя было разорвать, кокон, в который она была заключена, за что? Джин искренне не понимала, почему именно она, почему такие испытания в ее судьбе. Профессор много рассказывал про космическую силу, много предупреждал, но никогда не говорил до конца. Ксавье, наверное, всегда надеялся, что одна из его лучших учениц, сможет со всем справится сама. Ей было стыдно, она подвела всех – профессора, Скотта, студентов, и даже людей. Нужно было бежать, только неизвестно как, подальше отсюда, быстрее, избавится от Феникса, но это жесткое существо, словно понимала, о чем думала женщина, и становилось еще сильнее. Кристалл. Глаза Феникс широко раскрылись, загорелись от вида камня, как же давно он не был замечен. Теперь, всего в нескольких шагах все, о чем можно только мечтать, хочется протянуть руку, и отомстить камню за все, наконец, сделать то, что нужно было сделать давно – уничтожить его. Эйфория растекалась по венам, чем больше эмоций, чем больше пламени в ее глазах, в ее волосах, очертание огненной птицы, стали еще более различимыми, и женщина сделала шаг по направлению к Апокалипсису. Глаза были устремлены на кристалл, ничего более не интересовало, он отражался в огненных зрачках, начинал жить там своей жизнью. Она протянула руку, и подняла ее над кристаллом. Не делай этого, не делай, ты все уничтожить…жалобный плач Джин Грей, звучал в сознании Феникса. Нет, это конечно ничего не меняло, просто выводило из себя, сбивало с толку, было совершенно не кстати. Опомнись, покинь мое тело, оставь меня в покое, оставь этот мир в покое, убирайся, тебе тут делать нечего, тебе этот мир не по зубам…рыдания продолжались, конечно же, не давая никаких результатов. - М'Краан… - сказала женщина, томным голосом, не отрывая взгляда от красного рубина, который имел очень символичное название «конец света», - как долго я этого ждала… - голос не терял этих нот ненормальности, но так и надо, - девчонка внутри меня, говорит, что этот мир мне не по зубам, что ж, самое время, это проверить. – ухмылка, и поток телекинетической энергии поднял кристалл в воздух, воздействие сил Феникса, на кристалл могло привести лишь к одному – полному разрушению.
Апокалипсис чувствовал опасность, нет, он не боялся, да и ничто не могло, заставить его испугаться. Не рождена ещё земная или иная по происхождению сила. Нет человека или существа. Нет мира. Нет ничего, что могло породить страх, кроме него самого. Это факт - необъяснимая идиллия гармоний и балансов. Но сейчас, она была нарушена. Феникс, хранитель шиарского кристалла, вышла из под контроля. Рубин изжигающего красного света, стал причиной не просто чьих-то страданий, он и был причиной чужой жизни, её смыслом, её бытиём. Каждый атом её тела крутился вокруг него, подчинялся ему и продолжал жить ради него. Пусть он затерялся и Феникс столетия, если не дольше, жил самостоятельной жизнью. Но внутри него всё же заложена программа, он навсегда запомнит этот кристалл, навсегда будет связан с ним. Апокалипсис как никто другой понимал боль и гнев этого неземного создания, но он должен был направить его в другое русло, не так, как всё разворачивалось сейчас. Стоило только Фениксу пожелать, он был в силах уничтожить этот камень, высвободить всю силу нейтронной галактики и стереть эту реальность. Превратить её в белый лист. Феникс был тонко связан с самой материей, из которой когда-то создавался сам кристалл, это было странное взаимное подчинение, они исключали друг друга. Апокалипсис явно чувствовал это в них обоих, его безумно удивляло как сила, заключённая в земной женщине не могла почувствовать, что в тысяче километров от неё находится причина, по которой она вынуждена скрываться на чужой планете. Феникса погребли глубоко в сознании Джин, его замуровали, обложили кирпичной кладкой, попытались навсегда стереть из сознания. Но это Феникс, мощь, которой невозможно было управлять, по крайней мере, до этой минуты. Апокалипсису было знакомо желание разрушать, он сам желал уничтожить мир, который сейчас находится здесь, но он пожелал создать новое мироздание, то, которое бы устраивало только его. Он мечтал избавиться от людей, излечить вселенную от злосчастной проказы, помочь освободиться от древнего рока. Но и во всём это крылась опасность, он не мог ручаться за неё, ведь в планах Феникса было как раз уничтожение мира. Нур понял это в секунду, когда женщина пронзительно разглядывала перед собой камень, за всё время её отсутствия он явно поменялся, когда-то гигантский рубин, превратился в декоративную подвеску египетского фараона. Но всё же. Несмотря ни на что он хранил в себе мощь галактики, которая была противоестественна его миру, она могла уничтожить время, пространство, всё существо. Людские проблемы по сравнении с этим казались ещё меньше и незначительней, они напоминали копошившихся насекомых, которые готовы выяснять до смерти, кто прав, кто виноват. И вся масштабность их действий не выходила за рамки одного муравейника. Им всем было невдомёк, что живут они гораздо в большем мире, что есть проблемы существенней. Жизнь сгустившимся болотом застряла в венах Земли. Не пройти. Не протолкнуться. И на секунду, она замерла. Появилась опасность, опасность полного уничтожения. Воздух задрожал под действием силы Феникса, кристалл до этого спокойно зависшей в пустоте, начал резко вращаться вокруг своей оси, он поднялся ещё выше, поддавшись контролю некого существа. Апокалипсис непроницаемо посмотрел вверх, и вновь перевел взгляд на женщину. В её глазах искрились блики, кристалл менялся в размерах, судорожно вздрагивал, стал живым существом. Это разительную перемену он читал в её глазах, попутно заметив, что более слабое «его» всё же в ней колеблется, Джин Грей жила где-то в закоулках этого тела, она кричала и просила свободы, а Феникс глухой к просьбам женщины продолжал наслаждаться властью. Да, она была одна из немногих, кто могла себе это позволить. Но и Нур, знал цену всему, что предстояло произойти. Беззвучное противостояние внутри, в нём всё же жило желание. Он был готов расстаться с этим миром, ведь не так давно он жаждал уничтожить его, смести начисто, но теперь – внутри уже другой план. Новый мир. Новые правила. Феникс, мягко говоря, уже не вписывалась в них. Он дал ей слишком много свободы. Он позволил возобладать жажде мести над простым и вполне материальным прагматизмом. Во всём этом крылась ошибка. Одна часть не желала противиться разрушению, цельному хаосу, который мог родиться с минуты на минуту. Апокалипсис знал твёрдо, выход для себя будет найден, он никогда не затеряется в обломках, когда-то живой вселенной. Но теперь же внутри, что-то медленно, но верно нарастало. Он захотел изменить этот мир, потому что в нём жил, потому что здесь в нём умер человек. Феникс не было дано понять всю гамму мелких и отвратительно-низких человеческих чувств. Нур же… как давно бы это не было, знал, что значит «жить». Он желал создать мир, похожий на его родную пустыню, где когда-то он был полновластным хозяином. Теперь его желание законно и справедливо, и ничто не сможет нарушить установившийся порядок. Женщина находилась от него на расстоянии вытянутый руки, где-то наверху завис сверкающий кристалл. Ветер усилился и ворошил вокруг остатки счастливого прошлого. Тусклое солнце решило оспорить звание самого яркого, ведь позади Джин вырос гигантский силуэт жёлтой птицы. Контур мгновенно изменялся на глазах, жил в отдельности от тела, пугал прохожих вдали своим сиянием. Апокалипсис сделал шаг вперёд и мягко положил свою руку на поднятую ладонь Феникса. Он чувствовал нарастающее в ней напряжение. Первое, что он попробовал так это угомонить разбуривавшуюся в ней ненависть. – Этот мир слаб и никчёмен. Он с лёгкостью покорится тебе, не стоит тратить зря силы и уничтожать то, что даже не достойно уничтожения. – голос его был на удивление спокойным, почти что холодным. Нур не хотел пробуждать в ней ярость или презрение, он должен был лишь угомонить,- ты хранитель кристалла, почему же тебе, наконец, не обрести свободу? Ты навсегда избавишься от этого жалкого тела, стоит тебе только пожелать. Ты сможешь вновь бороздить космос, навсегда забыв о ненавистном прошлом. Я прощу тебя помочь мне. Взаимовыгодная выручка, как любят говорить люди, каждый получит то, что хочет Практика жизни показала, все чего-то хотят, все без исключения. Они могли прийти к соглашению.
Смешно. Ее наполненные огнем глаза, смотрели сначала на кристалл, потом снова на Апокалипсиса. Она даже не знала, что вызывало больше улыбок. Неподвластная контролю, космическая сила, готовая уничтожить этот мир раз и навсегда, и мятежная девушка внутри, которой так хотелось спасти этот мир. Сознание Джин Грей, было слабым в отношении Феникса, сил бороться не было, да и причин особых не было, оставался один вариант – взаимное уничтожение. Сама, не могла уничтожить эту силу, нужен был кто-то, но рядом не было никого, кто бы мог помочь. Чем больше времени проходило, тем меньше шансов было и у этого мира, и у Джин. Апокалипсис уже и сам сомневался в правильности своих решений, это было видно по его глазам, а Феникс еще и чувствовал это, но никаких действий. Больше боишься – сильнее противник, вот и все. Нура боялась все, или лучше сказать – многие, и ему было тяжело попадать на людей или созданий, которым абсолютно наплевать на его силу и амбиции. Однажды, они встретились на холодной улицы, незнакомцы, которым было суждено повстречаться, кто-то свыше прописал эту встречу, не ясно, зачем и почему. Мысли о полном взаимоуничтожении, конечно присутствовали. В мире, всегда должны быть силы, которые будут регулировать друг друга, и когда все выходит из под контроля, нужно что-то менять. Кому-то нужно было, это быстрое уничтожение, кто-то этого желал больше всего, каждый явно преследовал свои цели, любой дурак, понял бы это, плохие актеры все в этом мире. М'Краан…Казалось бы мифический кристалл, который искали веками. Сейчас он переливался разными цветами в ее руках, наполнялся огнем, и казался еще более величественным, далеко не хрупким. Любого человека, рубиновое сияние пленило навсегда, естественно такое «сокровище» защищало себя, иначе бы его уже давно нашли. Все те, кто находил, обычно достаточно жестоко за это платились. Но с Феникс будет иначе. Хранитель кристалла. И про это ходили легенды, и каждый, кто искал, представлял себя хранителем, но как только их рука касались камня – смерть мучительная постигала им. Кристалл хаоса, кристалл конца, можно было назвать его как угодно, суть от этого не менялась, в принципе, как и последствия, жаль, что не каждый понимал, что может случиться. Многие считали, что, обладая кристаллом, станут богатыми и всесильными, уж слишком его идеализировали, принимая за святой Грааль. Безусловно, большинство искателей кристалла были просто ничтожными неудачниками, были среди них люди достойные, единицы, их тоже «убирали» ибо они были опасными. Много лет, рубиновое сокровище провело в заточении, скрытое от любопытных глаз, и вот он снова на свободе, в ее руках. Ветер шептал свои песни, подсказывая, что делать, хотя она и без него знала, это было просто. Не нужны советы кого-либо, или чего-либо, сотрудничество вещь хорошая, но разве могут слишком сильные, стать сильнее, и не бороться за верховную власть? Абсурд, так устроен мир, и иначе не бывает, если бы Феникс, увидела, что в каком-то из миров такое есть, она бы обязательно дала этому миру шанс на выживание. Разумная цивилизация, достойная, где такая? Нет, это точно не этот прогнивший в пороке мир, увы, даже жаль, ей этот мир порой нравился, чаще всего. Джин нужно было, что-то делать. Она словно чувствовала кристалл, знала, что может произойти через несколько секунд. Мерзость, унеси кристалл, не обрекай этот мир, уничтожь меня, уничтожь этот рубин, сделай, что-то, но дай этому миру шанс, всего один… Взгляд на Апокалипсиса. В его словах был смысл, этого никто не отрицал, но был подтекст. Слишком хорошо она знала людей, даже таких могущественных как Нур, если кто-то решил, что с ней можно играть в игры, тот очень ошибся, уже тогда, когда в первый раз об этом подумал. Пламя, стало еще больше, силуэт огненной птицы, окончательно вырисовался, защищая, Феникс от любых внешних факторов. Не ясный звук, похожий на птичье пение, и она поднялась в воздух, окутывая крыльями кристалл. За считанные секунды, она преодолела несколько оболочек Земли. Успокоение, ей нужен был покой, минутная свобода, чтобы снова вернутся к Апокалипсису, заставить замолчать девчонку, наконец. Секунда, и она уже снова стояла возле мужчины, все еще закрывая кристалл потоками огненной энергии. - Ты уверен? От этого мира ничего не останется, ты ведь все знаешь про кристалл? Абсолютно все? – когда на кон поставлено многое, даже самых умных и расчетливых людей, лучше переспросить. Тем более М'Краан, один из самых противоречивых артефактов на Земле, и за ее пределами…
Жизнь утрирована до невозможности. Почему? Никто не знает. Она банальна, порой скучна. Только немногие позволяют себе получать от приевшейся жизни удовольствие. Почему? Потому что они богаты, не имея денег. У них есть цель и возможность её осуществить. Это и есть их богатство. Жизнь, как хочется только тебе. Дорогая роскошь. Ей нет достойной цены. Она напоминает предрассветный туман. Мириады капелек на мокром стекле. Горячее дыхание прильнувшего к нему лица. Губы осторожно касаются прозрачной поверхности, оставляя блёклую полоску пара. Такая неуловимая и нестерпимо нужная возможность. Её ищёт каждый. Но всякий ли найдёт? Нужны силы. Нужен долг. Этого у людей как всегда в избытке. Но почему же тогда их жизнь, не такая любимая? Она вымечена. Создана по обязанности. Загадка кроется только в самом человеке. В глубине его непознанного сердца. А оно тёмное… как подвал. И вязкое… как болото. Слишком банальное сравнение - омут, болото, завязь. До нас его использовали бесчисленное количество раз, но почему-то только это слово хорошо обозначает суть вещей. Болото жизнь. Становится даже противно. Стагнация внутри самого общества. Некуда двигаться, пока вещи вокруг в корне не измениться. А человек… он же сам не в состоянии что-то изменить, только при наличии сильного и властного лидера история двинет ржавой шестерёнкой и механизм вновь заработает. Но кто на сей раз будет вершителем судеб? Роли свободна. А желающих нет. Ему не смешно. Холодный придирчивый взгляд колко и придирчиво рассматривал её. Совсем недавно он прочёл девиз какого-то нового фильма. Парень в красном костюме изрезанный чёрными линиями, смотрел на него со стенда. Чем велика сила, тем больше ответственность. От этой фразы веяло консерватизмом, но кто мог упрекнуть его в обратном? Нур был воплощений старых традиций и обычаев, он не приветствовал новшеств, бережено оберегал крохи ещё оставшегося прошлого. Ему было дорого мгновенье жизни, которое едва теплилось в нём. Мертвый, развеянный по пеплу. Но все же где-то ещё живой. Странно, было ощущать это именно сейчас. Всё в жизни меняется. Абсолютно всё. Даже Птица, гигантская и беспощадная. Даже она изменилась. Нет во вселенной места, которая бы оставалось неизменным, нет создания не принявшего перемен. Потому что живя ты меняешься, а мёртвые не живут. Теория, которая была изрешечена дырками. Сквозь неё проглядывалось несовершенство. Но кто мог на него посягнуть? Сильные мира сего? Не смешите, им также далеко до идеала, как нам с вами. Просто они не хотят ничего видеть, поэтому спокойно поживают в своём заблуждении, даже не заботясь о том, что всё же будет в завтрашнем дне. А его этот день заботил, гораздо сильнее, чем раньше. Когда за спиной не просто пара десяток лет, начинаешь волей неволей задумывать - будет ли всё продолжаться дальше? Не настанет ли момент конца, которого ты вообще не жаждешь? Слишком уж велика вероятность того, что всё же грянет день великого Апокалипсиса. И фанфары точно не будут предвещать его приход. Природа его холодной скептики вовсе не противилась происходящему, немного даже забавляла. Жажда первородного хаоса творит злые штуки, и сейчас наглядный пример – чего же нельзя делать если мир вокруг на грани уничтожения. Феникс… Космическая сила, так и не понявшая людей. По сути, они все были люди, конечно, исключая самого Апокалипсиса. Менталитет у всех прежний, только цели и способы их осуществления разные. Апокалипсис это понимал. Пытаясь как можно дальше отдалить себя от этой житейской грязи, порой он всё же соприкасался с ней. Маска омерзения на лице не спасала. Жизнь стихийна. Неизвестно к какому берегу принесёт. Иногда думать о банальностях надо, особенно тогда, когда значения они не имеют. Непроницаемый взгляд был сосредоточен на ней. Она играла в игру. Играла не смотря на малую необходимость. Широкие крылья позади неверно трепыхались, температура вокруг, накал не просто чувств, а самой эмоциональной оболочки. Он когда-то слышал… о том. Что жизнь сама защищает себя. Земля она разумней многих. И может теперь, эта матерь всего живого воплотилась в нём? В старом промёрзлом трупе? Жаль, что подобное могли предположить только мы, в мыслях Нура никогда уже не промелькнет идея подобная этой. Если считать себя мёртвым, то абсолютно до конца. Он уж точно не отдавал предпочтение жизни, смерть она… же в каком-то плане привлекательней. Но не настолько, чтобы он решил полностью отдаться ей. Вот так, господа, заключение стороннего наблюдателя вызывает споры. Всё же Апокалипсис человечен. И как это странно звучит… Он продолжал смотреть на неё. Рассвет. Хорошо умереть на рассвете, особенно миру. Жизнь пробилась в прореху, забилась ключом, сладко проникла в лёгкие. Ещё можно что-то полюбить, так показалось, на неуловимое мгновение. Что ж, наверное, есть что-то, что он ещё готов защищать с маниакальность. Мир он не чувствовал конца. Кто-то защищал друзей, кто-то боролся за свободу, а кто-то хватался за спасительный миг утерянной памяти. Люди и нелюди были заняты своими делами, а он всего лишь спасает мир? Не смешите. Лавры героя отданы не тому. Нельзя принимать его за «хорошего». Ибо чёрнота, никогда не окрасится в белоснежность. – Я знаю достаточно для того, чтобы быть уверенным в своих желаниях – медленно и расторопно произнес он,- От мира, которого мы знаем да. Но будет построен новый. И ты будешь свободна. Тебя больше ничего не свяжет на этой планете. Для этого тебе надо освободить мощь кристалла, остальное я сделаю сам
Так странно порой знать все на свет, чувствовать всю планет, галактику и вселенную... С одной стороны, это было прекрасно, ведь ничто не могло ускользнуть от его внимания. Черное Сердце знал о каждой капле, упавшей на землю, о каждом шажке муравья, или кого-нибудь еще более миниатюрного... Точнее все это он мог и должен был бы знать, если бы сознательно не ограничивал свое всеведение... Иначе - слишком просто, иначе - слишком скучно... А скуку он не терпел, больше того - ненавидел. Она была единственным его врагом, на его жизненном пути встречалось много неприятелей, но вот Враг был только один... Solus et invictus... Да, он не мог избавиться от этого врага навсегда, лишь на время, заняв себя чем-нибудь... Когда-то он развлекался, изучая природу зла под руководством отца, потом, тем, что уничтожил его в сражении за трон Ада... Затем... Ах, да! Битва за трон, столь же ненужная ему, как и сам трон, ведь он ему был, в сущности, совсем не нужен, это была простая игра, ничего больше... Еще много всего происходило в судьбе Мора, пока, наконец, он не добрался до Клуба Адского Пламени, где царствовала неподражаемая мисс Галлио. Но и он уже начинал ему надоедать, Клуб был слишком мелочным, каждый из его обитателей считал себя самым умным, проницательным, непредсказуемым и вообще, чуть ли не королем мира, хотя на самом деле все они значили еще меньше, чем последний бедняк на свалке... Конечно же, в их число не входила Селена, хотя и она уже заразилась этим вирусом мелочности, и погрязла в мелочах, растрачивая свои силы, жизнь и саму свою суть на тысячи и миллионы глупых и никому ненужных пустяков... Вот и сейчас, вместо того, чтобы заняться главной проблемой - Апокалипсисом, она решила свершить маленькую вендетту одному из своих слуг. В то время как Нур вот-вот собирался уничтожить весь мир, хотя нет, поправка, мир собиралась уничтожить Феникс, а вовсе не он, впрочем, сути дела это не меняло... Однако его величество Королева была слишком занята, чтобы заметить опасность, и потому за египтянином пришлось отправиться самому Блэку. Он не стал тратить время на жалких миньонов, в конце концов их "миссия" его не касалась, все их старания были бесплодны, бесцельны, их план был провальным с самого начала, он был бессмысленным. Черное Сердце уже знал все, что они пытались скрыть, знал с того самого момента, как Анхесенпаатон вновь вернулась в стан живых, хотя собственно она никогда и не была мертвой... до конца... Он знал о ней все, судьбу девушки он читал так же легко, как и других, он знал о ней все, гораздо больше Всадников, и может даже больше, чем знал возродивший ее... Забыв о слугах, правитель Ада отправился прямиком к их хозяину, его очень занимала одна вещица, оказавшаяся в его руках. М'Краан... о том, что кристалл у Апокалипсиса он знал уже довольно долго, но считал, что тот не решится пустить его в дело, но Нур все же решился, может потому, что слишком плохо представлял себе, на Что способен этот кристалл, этот маленький рубин, в хрупкой ладони Джин Грей, вернее сказать Феникса...
- Лишь один вопрос, - Мор вышел из тени, где скрывался все это время, впрочем, слово скрывался, плохо подходило к ситуации, он не старался скрыть свое присутствие, ему было все равно, знают ли присутствующие о том, что он здесь, это было не важно. Но сейчас ему надоело стоять без дела, спасение мира его не занимало, хотя возможно это был бы интересный опыт... Однако Черное Сердце пришел сюда не за этим, даже если Феникс действительно уничтожит М'Краан Мор будет первым среди тех, кого это ни коим образом не побеспокоит. Хотя, возможно, это слишком громко сказано, вполне может случиться так, что выпущенная мощь причинит ему ряд неудобств, но уж в чем точно не было сомнений, так это в том, что энергия кристалла не могла уничтожить демона. Если бы она было целиков направлена на него, тогда да, ему пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы выжить, а так... даже напрягаться особо не надо было… Не судьба мира, и даже не собственная привели его на этот пустынный сейчас берег, как и всегда его привел интерес, все-таки не каждый день можно увидеть собственными глазами уничтожение вселенной, но и еще кое-что интересовало его, и именно этот вопрос он собирался задать… Выйдя из тени, Дэвид неспешно подошел к Фениксу, даже взглядом не удостоив Эн Сабаха, тот его не занимал сейчас вовсе. Остановившись в двух шагах от стражницы М'Краана, он сначала посмотрел на кристалл в ее руке, и лишь затем перевел черный взгляд пустоты на пылающего Феникса. - Один вопрос, - намеренно повторил он, по-прежнему игнорируя присутствие всего и вся вокруг, кроме, разумеется, Феникса, на которую он смотрел без боязни, ведь только они двое были по настоящему бессмертны, только они... Энергия облеченная плотью, их можно было лишить тела, но не жизни, ничто и никто в мире не мог уничтожить их полностью, так было, есть и всегда будет. Это была еще одна причина, почему Черное Сердце самолично явился сюда, они были похожи, но было и различие, у стоящей перед ним Силы была цель существования. - Чего ты хочешь? - вопрос был задан. Гениальный в своей простоте. Да вот только именно он интересовал Мора больше всего. Потому быть может, что сам он не имел цели, он жил не для и не вопреки кому-то или чему-то, он жил просто, потому что жил, просто потому, что однажды сумасшедший Мефисто решил создать себе слугу, чья сила испугала его гораздо больше, чем всех других, кто встречался с Сердцем. Он жил просто потому, что не мог умереть, да и, в общем-то, и не хотел умирать, по крайней мере, пока...
Окунуться в бездну чувств, плыть по течению неверятной силы и энергии, воистину невероятное наслаждение. Чувство несомненно ни с чем не сравнимое, чувство, которое хочется испытать вновь и вновь. Ты ныряешь на глубину, а потом выныривая, тебе кажется, что ты всемогущ. Тебе все равно кто твой союзник, кто твой враг, просто хочется показать на что ты способен, показать кто ты на самом деле, и все твои предыдущие страхи исчезают в неизвестном направление. И тебе кажется, что все твои опасения были напрасными и как-то по детски смешными. Вспышка, еще одна, и еще одна... Яркий ослепляющий свет. Огонь, яркий и ослепляющий одновременно, но не приносящий боли, и теплый словно объятия родной матери. Вот на что это было похоже. Вот ты стоишь посередине гостиничного номера, и вдруг попадаешь в яркую вспышку света, а через минуты ты уже совершенно в другом месте. Они вышли из пелены света, отдаленно похожей на туман Андромеды, вышли вместе, брат и сестра. Одного взгляда, всего одного хватило, чтобы увидеть эти могущественные фигуры, от них так и веяло силой, могуществои и несомненно мудрость, сравнимой лишь с границами самой вселенной. Но первой она увидела ее. Она почти не изменилась, только некогда огненные волосы, потемнели, становясь все более бардовыми, словно окровавленное море, и взгляд, он был другой... нельзя одним словом описать его, потому что это невозможно. Глубокий, но дерзко спокойный, и одновременно мудрый и отсраненный. Здесь была Джина, а точнее Феникс, Апокалипсис, Египтнка и недавно присоединившийся к ним Blackheart, и даже у нее Рейчел Грей Саммерс младшей оставновилось дыхание от той силы, что источали все они, она была неискончаема, а прибавте к этому еще тот пункт, что Рейчел и Нейт входят в список самых сильных мутантов, а вдвоем невероятно могущественны, и вы поймете какая обстановка была на тихом пляжике города, таком уютном и укромном, что с трудом верится в то, что здесь может происходить ТАКОЕ. Свихнуться можно было моментально, просто от самого осознания всего этого. - Ну, вот мы и здесь, - ее голос был ровен и уверен, не зря она, провела такую сложную, полную боли и крови жизнь. Она уже почти не боялась, не для того она прошла такой сложный и тернистый путь. Не для того убивала и умирала сама, не для того прошла огонь, воду и медные трубы. Не для того. - Вы забрали у меня кое-что очень дорогое мне, и я намерена вернуть это назад. Не думаю, что следует оъяснять кого я имею ввиду, потому как вы все прекрасно понимаете. Она сделала шаг вперед, всего шаг, но и этого вполне хватило, чтобы все поняли, эта молодая рыжая девчонка совсем не шутит, ей нечего терять или бояться, она готова на все, не важно что стоит на кону. Страх - это удел слабых. А она слабой никогда не была, никогда. Она повернулась к брату... такому родному и близкому ей человеку, ее союзнику и помошнику, неожилданно она поняла, что сейчас они ближе как-никода ранее. Да, они общались и раньше, помогали друг другу, но это не были настоящие семейные отношения, а просто обязанность. - Нейт, - то ли вопос, то ли надежда, то ли страх, что он уйдет и оставит ее одну, нет она была уверена в нем, даже больше чем в себе, так как сама она себя часто подводила. Поворот, она смотрит в глаза Феникса, и не чувствует ничего, лишь что-то непонятное и чужое. - Мне, кажется, что вы против, не так ли? - она улыбнулась, ее взгляд был обращен в никуда, казалось, что она думает о чем-то ином, чем-то не связанным с этими людими и местом. - Что ж, это не важно, так как я всегда добиваюсь чего хочу, это наверно Генетика... - смех, легкий и беззаботный, словно звон колокольчиков... Что ж, жребий брошен...
Слишком трудно научиться снова во что-то верить, особенно тогда, когда ничего в этом мире не стоит веры. Неужели даже он? Апокалипсис сумел поверить? Да. Вы не ослышались. Вера не обходит стороной великих и ужасных, она удел живых. Удел в особенности таких как он. Никто не мог поспорить с этим одиозным суждением, даже если бы сильно того захотел. С приближением смерти чувствуешь, что жизнь все же присутствует в тебе, она перекатывается по жилам, дёргает нервные окончания, заставляет тебя дышать. Воздух вокруг давно прогнил, а силуэт страшной неземной птицы пылал на краях реальности. Сейчас можно было начать бояться. Но не ему. Страх… незнаком. Или просто давно забыт. Казалось, что его мир под угрозой. А планы почти разрушены. Как просто было бы сказать, что всё это он предвидел. Как приятно было бы слышать, что всё подвластно холодному расчёту. Но нет… жизнь она же не такая. Трудно было подумать, что он Эн Сабах Нур когда-нибудь почувствует себя настолько живым. Кровь прилила к лицу, а глаза злобно сузились. Он ощущал как кожа медленно бледнела под давлением давящей злости, а взгляд становится чёрным, зрачок растворился в какой-то полумгле. Как всё же больно чувствовать слабость и одновременно понимать свою силу. Это парадокс живущих существ, тех, к кому он давно не причислялся. Это странно. Почти что пугающе. Но как уже говорилось, страх – недозволен даже в такой ситуации, даже в такой момент. Знала ли она, что творит сейчас? Скорее нет. Никто наверняка не знал, что могло произойти. Возможно карта легла бы так, что Феникс и Мор лишились своего бессмертия и вместе с ним канули бы в небытиё. Сей факт его радовал, потому что в нём ещё крылся всеми известный закон волчьей стаи – «не мне, так значит никому». Апокалипсис считал этот мир свой собственностью, и стоит отметить, что считал по праву. В этой власти нет самодовольства или пустой самоуверенности, как раз наоборот, только он имел право обладать реальностью, которую соткал своими руками. Он был на заре колыбели человечества и на её закате, кто как ни он, Апокалипсис, смог бы осудить их деяния так объективно, что даже правосудие подивилось бы его справедливости. Во власти нет глупых чувств, ибо тогда она теряет смысл. Поэтому власть Селены и прочих подобных ей бессмысленна. Но даже мёртвое желание Чёрного Сердца не отличалась какой-то либо идеей. Он был как обертка, внутри ничего. Нет, даже злобы или ненависти. По какой-то нелепой случайности его занесло в этот жалкий мир, и сейчас возомнив себя хозяином, он решил навести порядок? Будь ему безразлично судьба этой реальности, он даже палец об палец не ударил бы во имя спасения бренности. Был ли он удивлен? Нельзя сказать, что точно. Конечно, всё можно было предвидеть, не прибегая даже к каким-то способностям. Банальная логика и холодный расчёт его спутники в каждом деле. В отличии от Дэвида. Он мог поражать, в его персона явно скрывался вызов и яркое требование «Удиви меня». Скука его злейший враг… поэтому Апокалипсис давно решил про себя, что таким как он не место в его мире. Пусть существует там, де ему удобно. Там, где Нур никогда больше его не увидит. Египтянин не питал к нему ненависти или презрения как к той же Галлио. Он просто не вызывал никаких чувств, даже эмоция по отношению к Мору была непомерной роскошью. Вся гамма чувств сосредоточилась на нуле, рамки и пределы вычерчены чёрным карандашом. Строгий нейтрал… можно было подобрать миллион слов и выражений соответствующих его восприятию. Но ни одно из них не отразит так полно существующую реальность. – В Клубе ты позабыл, что значит элементарная вежливость – спокойно проговорил Апокалипсис и сделал шаг навстречу. Он был холоден и уверен в себе. Дэвид Мор не прямая угроза. И никогда ею не была. В голову демона не придёт даже мысль воспротивиться чему-то, ибо его не интересовал этот мир. Его ничего не интересовало. Мёртвые всегда молчат, но он был особенны среди ходячих трупов. Потому что иногда он задавал вопросы, на которых сам заранее знал ответ. Порой плохо всё знать, ибо станет скучно. – Боюсь, у меня тоже есть один вопрос. Чего ты хочешь? Этот мир тебе не интересен, а уничтожение вселенной увидишь не каждый день. Прошу займи место в первом ряду. Отсюда лучше всего будет видно – с презрительной иронией в голосе закончил Апокалипсис, окинув фигуры мужчины безразличным взглядом. Они не понимали. Абсолютно ничего не понимали. Из взгляд затуманен низменной, мирской натурой. Даже Чёрное Сердце, он демон, земной демон. Он не способен увидеть. Он услышал голос, молодая девушка, молодой человек. Нур искоса взглянул на них, прикинув мысленно, насколько они опоздали, ведь по его расчётам действие должно было начаться примерно десять минут назад. Нейт, стоявшая возле него хранила молчание. Да, что она могла сказать? Как повернула бы её сила историю? Мужчина ничего не сказал. Да что нужно было бы говорить? – Много слов, мало дела, юная леди. Чего вы хотите? Вернуть тело этой женщины? А в ваши расчёты не входило то, что её сознание и душа возможно уже погибли? Вы пришли за мёртвым телом? Прошу. – ядовито усмехнулся Нур, проводив их взглядом. Но ум был прикован только к одной вещи, к зависшему воздухе кристаллу. Он не допустит его уничтожения, ничего не остановит его. Ни тупое самодовольство этих двух бессмертных и бесполезных существ. Ничего. Апокалипсис бросил вызов жизни и знал, что она на его стороне. Они решили ударить по самолюбию, не заметить, попробовать унизить. Апокалипсис был готов рассмеяться им в лицо. До чего порой бывает глупо мироздание. Оно не замечает очевидного.
- Что это!? Что я тебя спрашиваю? – тетя Эйприл, двоюродная сестра ее покойной матери, у которой они вместе с Адрианой жили последние два месяца, крепко держала Блейз за руку, закутав длинный рукав свитера. Блейз переместила взгляд на свою руку, где на локтевом сгибе слишком заметно выделялись следы от уколов иглой и слабые синяки. - Что это!? – снова повторила она, затем подняла глаза на племянницу и резко дала той пощечину. Но боль гораздо лучше унижения, которое она испытала от этого поступка. - Отстань от меня, - она отдернула руку и со всей яростью оттолкнула от себя заботливую родственницу. – За чем ты задаешь этот вопрос, если знаешь на него ответ? – ироничный изгиб изящной брови и ехидная улыбка. - Ты же обещала, обещала мне, как ты могла Агата? - Не называй меня так! Не смей больше произносить это имя! Не смей! - Ты не выйдешь из своей комнаты до тех пор, пока я не разрешу, - неожиданно спокойно заявила тетя Эйприл и медленно направилась к двери. Ярость, которая захлестнула ее, не знала границ, это было какое-то странное первобытное чувство, животный инстинкт присущий только диким хищникам, в тот момент, когда они понимает, что посажены в клетку, в тот момент, когда они лишены свободы и понимают, что уже не смогут бежать, просто так ради удовольствия. - Нет! – Блейз кинулась к двери. - Ты не посмеешь! - Ты плохо меня знаешь. Слишком поздно, дверь уже закрыта, естественно на замок, выбить ее, у девушки нет ни каких шансов. Хрупкой молодой девушке никак не справиться с мощной дубовой преградой. Слезы. Она так давно не плакала, последний раз был во втором классе, и то это были слезы злости и бессилия, но никак не отчаянья. И в эту секунду пришло решение. Простое и в тоже время слишком серьезное, но единственно верное для нее. Она стала хаотично открывать шкафы и выдвигать ящики, охапками брать вещи и кидать их в сумку, брошенную на середину комнаты. - Меня нельзя держать взаперти и указывать мне, что делать тоже нельзя, - нервное бормотание, и хаотичные действия, - так что нам тетушка придется попрощаться.
Самое отвратительное в человеческой жизни, это многочисленные правила и ограничения, которые эти глупцы придумывают якобы, для того чтобы обезопасить самих себя. Но на самом же деле они ограничивают свой потенциал, защищаются из-за страха быть завоеванными, потому что сами не могут завоевывать, не могут вести за собой других. Они придумали кучу законов, многочисленные запреты и теперь благодаря этому никогда не узнают вкус истинной жизни. И все, потому что они просто-напросто боятся сделать лишний шаг, бояться наказания и возмездия. И какой толк в такой жизни? Жить под вечным покрывалом страха, не испытав всех наслаждений и красок жизни, какая в этом прелесть? В чем прелесть жития подобного существованию цветка? Ни в чем. Ее не прельщала обыденность, не прельщали дни похожие друг на друга словно братья-близнецы, не прельщал график учеба-дом-учеба. В той прошлой жизни, что осталась за ее спиной, ей удалось все это прочувствовать, и она не выдержала, сорвалась. Ушла из очередного дома, а точнее от очередных родственников, путешествовала по стране автостопом, шлялась по грязным подвалам с такими же ребятами, как и она сама: рискованными, дерзкими и свободными. Свободными от правил, от чужого мнения и обыденности. Да, это вполне в ее стиле, ходить по лезвию ножа, отбросить все страхи и сомнения, просто-напросто жить. Жить по настоящему, а не какой-либо выдуманной фантазией, которую придумывают себе ничтожества, ничтожества которые бояться сделать лишнее движение, но при этом хотят приключений. И поэтому они фантазируют. К черту фантазии! Это удел слабых и безвольных, а она не такая, совсем не такая. Но что самое интересное, многие мутанты готовы продать душу дьяволу за подобную образ жизни. И она искренни, их не понимала. Ну, что, что может их прельщать? Кто-то сказал ей, что желает подобной судьбы, только потому, что избежит, таким образом, людской ненависти. А Блейз в ответ на это рассмеялась собеседнику в лицо, и сказала что это не ненависть, а безграничный страх и зависть. Зависть, потому что им такого не суждено. Никогда. Странно, она сама не заметила, как оказалась на тихом пустынном береге залива, тихом и безмолвном. Идеальное убежище для парочек, увлеченных только друг другом. Но сегодня здесь было одиноко, никого, отсутствовали даже редкие художники, которые приходили сюда, дабы сотворить очередной шедевр. Она не сразу заметила того, из-за кого это место и стало столь привлекательным в своем одиночестве. Апокалипсис. Не узнать его невозможно, да и хотела бы она посмотреть на того, кому это удаться. Она прошла вперед, спокойно пройдя мимо Рейчел с Нейтом, пройдя мимо Черного сердца, остановившись в каких-то жалких двух метрах от него, слегка склонила голову набок в знак приветствия и подошла еще ближе, оказавшись справой стороны от него, впрочем, как и всегда. Она не говорила ни слова, да и к чему бы все это? К чему слова, когда он всегда прекрасно знает что у нее на уме, что она чувствует и переживает. - А вот и я, - легкая усмешка на ее губах. Она знала, что он что-то задумал, она всегда чувствовала его как никто другой. Она бросила кроткий взгляд на Феникса, нет, вы не ослышались, она смотрела ни на Джину Грей, а именно на Феникса, затем перевела взгляд на еще одну спутницу Апокалипсиса. Бросила кроткий взгляд на брата с сестрой. Она не стала спрашивать, что здесь происходит, это ни к чему, если он захочет она узнает это всенепременно, нужно лишь подождать.
Владей собой среди толпы смятенной, Тебя клянущей за смятенье всех, Верь сам в себя, наперекор вселенной, И маломерным отпусти их грех. Пусть час не пробил, жди не уставая, Пусть лгут лжецы, ни сходи до них. Умей прощать и не кажись, прощая, Великодушней и мудрей других. Умей мечтать, не став рабом мечтаний. И мыслить, мысли не обожествив. Равно встречай успех и поруганье. Не забывая, что их голос лжив, Останься тих, когда твое же слово Калечит плут, чтоб уловлять глупцов. Когда вся жизнь разрушена и снова, Умей поставить в радостной надежде На карту все, что накопил с трудом, Все проиграть и нищим стать как прежде. И никогда не пожалеть о том. Умей принудить сердце, нервы, тело, Тебе служить, когда в твоей груди Уже давно все пусто, все сгорело…
Ниточка жизни, дарованная судьбой, - единственное, за что может ухватиться человек. Находясь на грани, неистово борясь за существование, любой: сильный и слабый, богатый и бедный голыми руками хватается за эту нить. Возьми любого человека, загляни в его биографию, и окажется, что на каждой маленькой, тоненькой швейной нитке из пряжи великого полотна жизни держится ни одна тонна человеческих страданий. Беды, горести, печали, самые утопические настроения и мечты ложатся на её волокна. Даже в самое трудное время человек надеется на лучшее. Надеется, чаще всего не имея надежды, не имея веры в лучшее, но мечтающее о нём. Что дают им мечты? Все. Представь, что ты счастлив, что тебе хорошо, весело и привольно. Думай об этом каждый день, каждый час, каждую минуту. Преобразовывай мир вокруг себя, старайся сделать его лучше, попытайся проникнуть в разум людей и заложить там начальные зерна добра. Да, один голос пропадет в безумном количестве зла и бесчестия, но верь, что ты не один, что твой голос первый в человеческом существовании. И ты будешь, счастлив, пока лишь духовно, как Христос, но это счастье ты не захочешь променять на все материальные блага, которые только могут быть на планете. Ты обретешь надежду и веру. Потом, когда первые добрые всходы будут подрастать у тебя на глазах, ты обретешь почитание и уважение, но главное, что ты обретешь мудрость, мудрость веков, людей, поколений. Только верь! Верь в человеческую душу, она еще не загрубела от повседневной суеты и ещё можно пробудить ото сна её добрые и прекрасные чувства… Трудно сказать, что она испытывала в этот момент по отношению к Апокалипсису. Чувства сплелись и перемешались, затуманивая разум. Это не было разочарование, растерянность или даже ненависть. Каким бы он не был он, несомненно, заслуживал уважения, а ведь в этом мире так много людей заслуживающих уважения. Она видела так много граней человеческой сущности, так много границ человеческого покаяния. Так много ситуаций, когда человек менялся, становился иным, продаваясь из-за каких либо ясных только ему ценностей. Много слов… мало дела… Это намек? Это ирония? И сомнение? Или игра на чувствах? Как бы то не было, он, к сожалению, был прав. Слова сейчас не произведут должного впечатления, они не имею силы. - Поверь мне не на слово, что в этом теле есть еще достаточно много жизни, чтобы можно было ухватиться за нее, и вернуться обратно. Поверь мне на слово, потому что я чувствую это, я чувствую жизнь в этой женщине, я чувствую дыхание Джины, дыхание моей матери. Матери… как странно, если бы она знала какое тепло и умиротворение приносит этого короткое слово, ей показалось, что как только она произнесла это слово, словно вокруг нее пали все преграды, и она ощутила невероятную свободу и легкость. Почему она так боялась этого слова? Что изменилось за этот короткий срок? - Но… - пауза, тишина, прерываемая лишь биением сердец, - но даже если бы сознание Джины было бы уже мертво, то я перевернула бы этот мир, эту вселенную, и вернула бы ее обратно… любой ценой… - она сузила глаза, глаза в которых уже не было зрачков, лишь темные отблески силы и бесконечной энергии. Кристалл… какие-то смутные воспоминания, почему она ничего не знает о нем? Что это за кристалл? И почему, почему, черт возьми, он так важен? Что в нем такого особенного? - Что это? – спросила она, глядя прямо глаза Апокалипсиса, - Что это? Я хочу получить ответ. Нейт, стоявший сзади хотел ответить ей, но она махнула рукой в его сторону, призывая молчать. - Нет, братишка, - она покачала головой, - я хочу услышать его ответ. – Честный ответ, конечно, насколько это возможно в нашем случае.
Не то время и не то место, Слишком долго, слишком поздно...
Ее длинные рыжие волосы развивал ветер, в глазах лишь отражение рубина, еще никогда от Джин не исходило столько холода, когда все видели лишь огонь. Вокруг это глупое и смертоносное дыхание. Компания и правда еще та. На чьей стороне будешь ты? Они решали какие-то проблемы, о чем-то спорили, что-то узнавали, принимали стороны, бороли за что-то, почему же Фениксу было все равно? Потому, что у космической силы не может быть души, нет чувств, есть эмоции и инстинкты, которых не достаточно. Слишком поздно, не правда ли? Слишком предсказуемо, каждое их слово, или жест. Только ветер понимал, и был готов унести все прочь – мысли, выбор и силы. Силы сливались, она чувствовала слишком много сил вокруг, то, что казалось, помогает им выжить, кого-то делало сильнее. Уже было не ясно, кто тут друг, а кто враг. Сознание Грей было или окончательно потеряно в вечности, или забито настолько, что даже при самой могущественной борьбе, ничего не получится. Но она старалась. Разрывая космическую энергию изнутри, или слезами, или криками, чем больше Джин контролировала ситуацию, тем меньше шансов оставляла Фениксу. Появление Рэйчел и Нейта только усугубило ситуацию…для Феникса. Семья – это самая огромная ценность, которая может быть у человека, когда есть все. Это может заставить дышать, когда умираешь, подняться, когда истекаешь кровью, вот только поможет, когда твоим сознанием, завладела мощная космическая сила? Грей хотелось, что бы помогло, она все видела своими глазами, чувствовала все до последних мелочей, но не могла ничего сделать. Как будто связали руки и ноги, заставили молчать, забыли завязать глаза, что бы было тяжелее. Пытки лучше, просто не придумаешь, когда человек перестает себя контролировать, им манипулируют как пешкой, в любой момент готовы пожертвовать, эта жертва будет так мала, что для мира жизнь одного человека? И не важно, что для кого-то этот человек может быть целым миром. Было наплевать, переживал ли Апокалипсис, при появлении Блэкхарта. Надо же, решили передать привет из Ада. Феникс улыбнулась. Что ей Ад и Рай, когда они устроили битву на Земле. А может, пытаются испробовать этот мир на прочность. Можно сыграть в жестокую игру, проставить ставки, жребий все равно брошен. Джин казалось, что сила знает все ее сильные и слабые стороны, знает, как тяжело ей видеть Рэйчел и Нейта, смотреть им в глаза, что бы перед своими глазами, они видели облик матери, но им все равно придется сделать этот нелегкий выбор. Как когда-то Логану. Даже было не ясно, кому это лучше известно – Фениксу или Джин Грей. Сознания сплелись настолько, что отделить их было слишком сложно, даже для самых сильных и могущественных. Не стоит искать выгода там, где ее быть не может, все равно закончится фатально, никто не выиграет – проиграют все. Феникс это знал, Блэкхарт возможно знал, да и Нуру это было известно, тогда зачем этот фарс? Блеф? Глупости, это игра, великих и могущественных, которые в очередной раз посчитали, что могут вершить судьбу человечества. - Довольно…довольно… - с неким раздражением произнесла женщина, оглядывая всех присутствующих, - я уничтожу кристалл, не смотри, что бы ты управился с последствиями… - переведя взгляд на Апокалипсиса, тихо проговорила Феникс, - потому, что и тебе, и мне, и ему… - мимолетный взгляд на Блэкхарта, - известно, чем все это закончится, цена слишком велика, и скажу прямо – идея меня не прельщает, но мне нечего терять, столько ненавистной вещи, как этот кристалл, больше в мире нет, пламенная, единственная ненависть и боль, - в ее глазах вспыхнула ненависть, ведь и действительно жутко ненавидела этот кристалл, порождение хаоса, которое заключает, устанавливает мерки, - даже не пытайтесь. – словно искры, всплеск, и резкий взгляд на Нейта и Рэйчел, что бы они наконец поняли, что их матери больше нет. Тут некого спасать.
Интерес, напряжение, раздражение, злость... Все, что еще недавно так походило на человеческие чувства теперь, отгорев, вновь казались абсурдом, сменились вековечной усталостью. Усталостью, в контексте которой даже абсолютная власть кажется серой рутиной. Усталостью, от которой порой хочется поскорее избавиться, скинуть как многотонный груз с плеч, даже если это неизменно приведет к крушению первооснов целого мира. Как все просто… Решение здесь у него в руках, стоит только отдать приказ, который станет последним в его похожей на восьмерку бесконечности жизни. Приказ, который станет последним словом в жизни Земли. Заключительной точкой станет взрыв, ослепительная вспышка, и не останется ничего, кроме звездной пыли. Что толку спорить со смертными? По природе своей они – прах от рождения. Станут ли они прахом чуть раньше или чуть позже – разницы никакой. Имеет ли смысл спорить с высшими силами Вселенной, давно преодолевшими предел задушивших человечество мирских границ? Право же, смешно и даже как-то наивно.
Наверное, единственное существо, бессмертное, вечное и прекрасное, по-настоящему достойное носить на себе печать божественной бесконечности стояло сейчас рядом с ним по правую руку, согласно древней традиции, гордо сохраняя молчание и лишь с отстраненным интересом наблюдая за происходящим. Анхесенпаатон была выше всего этого… Созерцать первозданное величие, одновременно вспоминая о том, каков он сам без налета этой суеты сумасшедшего столетия, было чем-то удивительным. Словно Нуру вдруг открывался скрытый смысл истинной природы вещей, а усталость незаметно но стремительно исчезала навсегда. Он как будто вновь слышал тихий плеск вод Великого Нила и шелест песка, остывающего под пологом опустившейся на бескрайнюю пустыню ночи; чувствовал кожей горячий ветер и слышал нежный голос, тихий шепот на родном, ласкающем слух языке… И ему вдруг стал нужен этот мир. С каждой секундой, как Феникс утрачивала все человеческое, Эн Сабах Нур принимал этот поток в себя, но человеческое больше не было его слабостью – теперь это было его силой. Нейт своим несокрушимым молчанием могла сказать египтянину больше, чем сотни слуг-информаторов за тысячи лет. Мир изменился. Новые боги воскресли для нового мира. Воскресли, чтобы вернуть его к истокам, перекроив по собственному образцу, и править, а не обращать его в пыль вместе с собой. Они воскресли для новой вечности, а не для единой секунды перед небытием.
От созерцания Нура оторвал резкий женский голос, некстати вмешавшийся со стороны. Юная и нахальная, уверенная в своей всесильности и потому – глупая… Фобия хотела быть полезной, не понимая, что сейчас лишь мешает. «Молчать!»- немедленно прозвучал в голове девушки ментальный приказ ее хозяина. Приказ, ослушаться которого было равносильно смерти, наверняка показательно-мучительной в назидание прочим. Кому? Вот, например, малышке Рэйчел. Такая наивная, самоуверенная и смелая, она отчаянно пыталась доказать что Джин Грей еще не была подавлена сущностью Феникса. Зря… Она верила, и потому не желала открыть глаза для действительности, а ее брат больше не говорил ни слова. Правильный поступок, который, вероятно, сохранит ему жизнь в грядущем новом, совершенном мире.
Со стороны могло показаться, что Эн Сабах Нур медлил, но на самом деле это было не так, совсем не так. По-прежнему, египтянин был погружен в созерцание. Феникс… Горящий безумием взгляд, развевающиеся подобно языкам пламени волосы и мощь… Безграничная, пульсирующая, катализированная им в нужную минуту, теперь готовая в любой миг вырваться на свободу мощь, способная вывернуть вселенную наизнанку. Что говорить о крошечном шарике под названием Земля? Минуту назад, отдав ей кристалл, он хотел этого. Сейчас? Нет. Феникс жаждал вырваться на свободу, чтобы навсегда покинуть пределы этого мира, Фениксу было безразлично, какой ценой. А Нуру нужна была эта планета. Слишком нужна, чтобы позволить уничтожить ее сейчас вместе с собственной жизнью. - Довольно. – сухо усмехнулся экстернал. Он больше не желал говорить, потому что знал, как действовать, чтобы единым усилием достигнуть собственной цели и не нарушить обещания, дабы не сотворить себе врага, в борьбе с которым он когда-либо мог потерпеть поражение. Единый импульс – и разъяренный Феникс будет свободен. Единый импульс – и этот мир в его руках. Навеки… Мгновение, и экстернал освободился от всего, что переполняло его секунду назад. Предельная концентрация на кристалле и… вероломный, неожиданный удар. Удар, который мог бы быть последним, сокрушительным, если бы египтянин не вкладывал в него совсем иной цели. Миг, и камень взметнулся ввысь, прорезая слои атмосферы, навсегда покидая пределы этого мира…
Отправлено: 31.10.07 17:50. Заголовок: Каждому в этом мире ..
Каждому в этом мире приходится делать выбор. И Джин свой сделала. Люди, которые находились в непосредственной близости, в один миг будто пропали. Голоса растворились, образы померкли. Почувствовав слабость, Грей поняла, что на несколько секунд ей удалось побороть Феникса внутри себя. Снова видеть мир своими глазами, яркость всех этих красок, воздух, температура. Чувствовать себя человеком приятно, но женщина понимала, что это ненадолго. Космическая энергия готова была вырваться в любую секунду. Закрыв глаза, мысли лишь были о своеобразном прощании, Джина понимала, что это конец, на этот раз ничего не изменишь. Никто не появится и не спасе, к жизни не вернет. Смешное слово «самопожертвование», но самое уместное. За несколько секунд до своего конца, начинаешь задумываться, почему-то о мелочах, вроде – а правильно ли я жила? Все правильно ли я делала? И кажется, что столько всего не успела, не сказала, не сделала. Пути назад нет, и не было в тот момент, когда Феникс поработил сознание Джин Грей в самый первый раз. Проклятие, которое однажды спасло, а теперь убивает не задумываясь. Огонь взблеснул в ее глазах, и через какие-то несколько секунд, все тело покрылось толстым слоем пламени. В форме мифической птицы. Апокалипсис отправил кристалл далеко, но сила Феникса была практически безграничной. Звук, словно прощальная песня, и она устремилась по тому же пути, по которому был запущен кристалл. Земля с каждой секундой становилась все меньше, города и океаны уменьшались до размера спичек, и чем дальше, тем больше третья планета от Солнца, начала напоминать лишь жалкую точку. Глаза сфокусировались лишь красном кристалле. М'Краан – сила и мощь, лишь какой-то рубин может уничтожить все, что строилось на протяжении стольких лет. Святой Грааль, очередной мифический камень, можно сказать, но Феникс прекрасно знала, что это не сказки. Она была хранительницей этого хаоса, уже очень давно, и не могла его выпустить, потому, что дала клятву хранить. Но Нур смог, ослепив, Феникс силой, и вольная, она захотела отомстить кристаллу за все, хотя это всего лишь следствие, мстить чему-то не живому это глупо. Месть, такая вещь, за которой не видишь ничего, кроме своей ярости. Так бы и было, если бы сейчас, Джин на какое-то время не смогла утихомирить космическую силу внутри себя, которая продолжала рваться на поверхность. Если бы Феникс удалось это – Земля бы исчезла, да и все остальные планеты Солнечной системы тоже, не осталось бы ничего кроме хаоса. Последние силы, женщина положила на сопротивление. А кристалл все ближе, еще совсем немного и к нему можно будет притронуться, главное выдержать, терпеть боль, терять силы и рассудок. Рывок, один из последних притоков сил, и теперь в сознании Джин Грей пришло окончательное осознание – это конец, больше ничего не вернуть, и я не вернусь. Огненные крылья обвили кристалл, и эту боль нельзя было ни с чем сравнить, момент, когда кристалл и Джин стали единым целым, словно острое лезвие режет кожу, прорываясь внутрь, уничтожая жизнь, руша надежды. Кожа, окрасилась в нездоровый красный оттенок, словно она пылала изнутри, несколько ярких вспышек – желтая, за ней красная, потом белая. И остался только хаос. Космическое пространство озарил свет, а потом ударная волна прошлась по всем планетам. Мощный удар, не оставляющий ничего. Кристалла больше не было. Фигура огненной птицы четко очертилась в холодном, комическом небе.
Мощная ударная волна, целиком накрывшая Землю, прошлась по всем странам, разрушая строение и целые города, уничтожая людское население. Побочный эффект - излучение, - воздействующее на планету, привело к изменению реальности, создавая самые невероятные эффекты во всех областях земного шара. Люди, секундой назад, находившиеся в одной локации, немедленно оказывались в другой, исчезали в небытие города и страны, словно растворяясь в воздухе вместе со всеми населяющими их жителями. Земля медленно, но верно превращалась в руины, словно предвещая конец света. Дошла очередь и до Нью-Йорка, несколько районов которого стали живой помойкой. Жуткий грохот, раздавшийся где-то невдалеке, явил взору сильнейших существ, собравшихся на берегу залива, зрелище огромного роскошного Версальского дворца, под действием кристалла исчезнувший с территории Франции, оставив там лишь зияющую пустошь. Тем временем земля тряслась, словно одержимая в безумных конвульсиях, однако, затихая, становилась все менее ощутимой. Прокатившись вдоль берега и с силой разбросав всех присутствующих в разные стороны, она стихла, явив панораму нового мира - разрушенная планета, оставленная на поругание неизвестности...
ООС прошу прощения что ход маленький, но всовершенно нет временни
Как больно видеть как рушится твой мир, как гибнут близкие тебе люди, как рушится привычный тебе уклад жизни. Они все были узниками, узниками этой жестокой и непокимой игры под названием жизнь. Здесь нельзя расчитывать на удачу, так как все зависит от тебя и случайного стечения обстоятельств. Все зависит от окружающего тебя мира, от людей которые стоят рядом с тобой и от тебя, вот и все. Рейчел больше не слышала звуков, в глазах буквально на секунду потемнело. Казалось она растворяется в воздухе, ее тело, душа и разум медленно растворялись. Рей уже было поверила в удачу, в счастье, как все пало, рухнула множеством осколков к ее ногам. У нее не было сил даже сопротивляться, когда Джин, а точнее Феникс кинулся за кристаллом и уничтожила его. Все казалось ей бессмысленным и глупым. Казалось что она больше не пренадлежит этому миру, а просто наблюдает за ее существованием со стороны. Дрожи прошла по всей земле, побережный песок и вода залива медленно поднимались в воздух, словно спеша за Джиной, а потом моментально упали обратно на свои места. Рей видела как рушатся горада, превращаются в руины целые страны. Слышала и чувствовала страхи миллионов людей. Но она не хотела в это верить, ей так хотелось проснуться, остановить этот ужасный фильм, закричать. Девушка подняла глаза и посмотрела прямо в глаза Апокалипсису. Она видела усмешку на его обычно всегда безразличном лице, видела как горят его глаза. Что делать дальше? Как исправить все то что здесь успело произойти? Почему то она была уверена что им это удасться, конечно может быть в ней играл юнешеский максимализм, может она обладала слишком большим самомнением, она была в этом уверена. В ее глазах стал медленно загараться огонь самой преиподни, из чрко зеленых они превратились пронзитльно бардовые. Все тело окружил всепожирающий огонь. Волосы растрепались и трепыхали на ветру, сияя бардовыми тонами. Сильнее, сильнее, еще и еще... Наплевать на себя... Кто не рискует тот не живет... "А к этому были ли вы готовы?" - спокойный умиротворенный смех. Одежда на ней горела, словно факел, лишь жалкие обрыки почти не прикрывавшие тело все еще чудом держались на ней. - Нейт, ты готов? Давным давно, в своей, другой реальности Рейчел была фениксом, не его телом, нет, именно самим фениксом. Но как только она попала в эту, чужую ей реальность, она еще не разу не проверяла свои способности. А в общем забававен сам факт того, что в одной реальности могут существовать два феникса. Это странно и непонятно, это чужеродно и пугающе. - Нейт?
Отправлено: 11.12.07 22:19. Заголовок: Свернув с трассы на ..
[ранее => Озеро]
Свернув с трассы на песок пляжа, Лекс остановил Хаммер у самой кромки воды. Подсознательно он стремился максимально приблизиться к родной стихии, окружить себя ею, слиться с ней… Но сейчас он был не один, и это накладывало некоторые ограничения – топить Лэйрин, во всяком случае сию секунду он не собирался. Небрежно взмахнув руками, Вотеринг немедленно привел громадную массу воды в непрерывное с каждой секундой ускоряющееся движение и вода оглушительно ревущим, сокрушительным потоком хлынула на берег. Обступая джип ровным кольцом, циркулирующая, угрожающе гудящая водная махина все поднималась и поднималась ввысь. Казалось, в парне было столько злости, что он был готов выкачать всю воду океана, выстроив из нее вокруг себя и девушки неприступную, находящуюся в постоянном сумасшедшем движении крепость-водоворот высотой до небес, способную сокрушить, раздавить, стереть с лица земли любого, кто только осмелится на штурм – будь то отчаянный самоубийца, автоматная очередь, артиллерийский снаряд или бронированный танк… Лекс был полноправным хозяином водной стихии. Как никогда, он чувствовал ее силу, ее мощь – свою силу, принадлежавшую ему по праву. И, контролируя ее легко, играючи, он окружил их с Ашен воронкой высотой с небоскреб и толщиной метров в пять бешено вращающейся, яростно ревущей водной массы – гарантией того, что в этом его маленьком царстве все будет только так, как захочет он. Отныне и навсегда. Когда наконец машина была изолирована от внешнего мира, Сентклер обратил свой внимание на себя. Он дотянулся до сумки и достал оттуда таблетки. Обезболивающее. Проглотив без воды сразу три таблетки, Лекс посмотрел на Ашен, которая казалось, была в полной прострации. Вотер отвернулся и посмотрел на стену воды за окном машины. - Красиво, - тихо произнес он. – Воистину говорят что вода – это источник жизни. Для меня вода необходима не только для питья и еды, как для обычных людей. Она мне нужна как воздух. Лекс не знал, зачем говорил это. Просто надо было как-то начать разговор. А с объяснений того, что произошло на озере, не хотелось. Алекс никогда не оправдывался. Он считал это глупой тратой времени. «Чем больше оправдываешься, тем больше уверенности в том, что ты виноват» всегда говорил его отец. И именно в этот момент он вспомнил его слова.
Отправлено: 12.12.07 00:11. Заголовок: На самом деле, по до..
На самом деле, по дороге Лэйрин совсем не пыталась возражать, или как-то мешать происходящему. Она даже не смотрела ни на Вотеринга, ни на дорогу, бессмысленно приковав неподвижный взгляд к приборной панели Хаммера. Девушка просто ушла глубоко в себя. Сжавшись в комочек на соседнем с водителем сидении обхватив руками колени и завернувшись в плащ, она понемногу приводила мысли в порядок, по мере сил осознавая случившееся. Ехали молча… Лекс, напряженно сжав руль, гнал по трассе, выжимая педаль газа до упора, в то время как Лэй где-то в глубине своего сознания снова и снова терялась в лицах и стремительно разворачивавшихся вокруг нее событиях. Как будто весь мир вдруг сошел с ума в одночасье… или только она одна?
Водоворот лиц в ее сознании как будто воплотился в жизнь, трансформировавшись в бешено ревущий вихрь соленой океанской воды вокруг давно остановившейся машины, и когда Лэйрин наконец подняла взгляд, ощущение реальности отнюдь не вернулось. Зато в узком внутреннем пространстве замкнутого высоченного водоворота к ней мгновенно возвратилось хорошо знакомое за прошедшие две недели, проведенные с Грейдоном под землей, давление на грудь, нехватка воздуха и неконтролируемый ужас – все то, что одним словом называется клаустрофобией. Хотелось бежать, немедленно, из последних сил, все равно куда но только бы подальше, но бежать было некуда. Вокруг только неприступные стены водной тюрьмы, которые – как начало казаться Лэй – медленно сжимались. Голос Лекса, звучавший совсем рядом, но вместе с тем совсем тихий, тем не менее не заглушил рев воды. Быть может, причиной тому был обман восприятия, многократно обостренный относительного человеческого слух Лэй, или то, что Лекс был хозяином этого буйства водной стихии… хотя последнее, конечно, вовсе представлялось с трудом. - А мне нужен воздух! – срывая голос, истерически закричала девушка, вцепляясь ему в плечи, испуганно пытаясь разглядеть в его глазах хоть малый проблеск понимания, но не видела. Безусловно, Лекс не мог видеть опасности в том, что было его родной природой. А сейчас у него в глазах и вовсе горел сумасшедший огонь, яснее ясного позволявший осознать, что парень вообще ничего не желает понимать, и докричаться не получится – все равно что биться лбом в глухую бетонную стену. Тогда также подсознательно девушка стала искать защиты в том, что стало таким же естественным для нее. Свернутые в мотки провода в валявшейся на заднем сидении сумке самопроизвольно зашевелились, словно растревоженный змеиный клубок, последовательно соединяясь с разъемами портативного компьютера и навигатора, после чего, разворачиваясь, вытянулись наружу. Привычно уже заскользив под одеждой по спине, они сами находили скрытые под кожей разъемы и, безжалостно пробивая плоть, подключались к чипам Лэйрин, быстро опутывая своей сетью девушку – центр и мозг на глазах Лекса выстраивавшейся сложной биосинтетической системы, которая похоже всерьез собралась противостоять стихии естественной. Другая часть проводов, пробивших плечи девушки насквозь, устремилась дальше, срывая подобно кибернетическим манипуляторам приборную панель и подключаясь к автомобилю. Система могла бы функционировать и за счет внутренних ресурсов девушки, как это чаще всего и происходило прежде, но сейчас, чтобы бросить вызов буйству природной стихии, она как будто не подчинялась контролю Лэй, а действовала автономно в аварийном порядке. И системе нужно было питание, энергия… Раздался щелчок, и двигатель взревел, но Хаммер не тронулся с места - а провода все разом напряглись, распрямились, ощетинились, разрывая ткань одежды на неравные клочки. Тело девушки пробила судорога резкой боли и именно она на несколько секунд привела Лэйрин в себя. Вновь перед глазами пронесся ее кошмар – разбитые стены особняка, кровь повсюду, безжизненный взгляд Натаниэля, устремленный в светлеющее небо… А в следующий миг девушка осознала что точно также, удерживаемая живой паутиной проводов в центра водоворота, она смотрит сверху вниз на Лекса. Она как будто физически чувствовала, что теряет этот случайный, такой хрупкий контроль… знала, что будет дальше. И по-прежнему, также как рядом с оставшимся теперь где-то в неизвестности исполненным искреннего тепла и альтруизма странного парня назвавшегося Локи Фенриром, а скорее даже благодаря ему Лэйрин больше всего на свете не хотелось становиться причиной еще одной смерти.
- Возьми FN F2000… - указывая взглядом в сторону валявшегося на заднем сидении гранатомета, она постаралась перекричать рев воды, но голос сорвался и Лекс мог только читать по губам, - Убей меня… пока я не убила тебя. Пока я еще кого-нибудь не убила…
Отправлено: 14.12.07 17:14. Заголовок: Алекс не услышал бы ..
Алекс не услышал бы слов Лей, если бы она не схватила его за плечи и не начала трясти. Недели две назад он бы посочувствовал ей, но сейчас это был уже другой Лекс. Ко всему безразличный и абсолютно холодный. Алекс толком не понял, что произошло, но то, что делала Ашен, ему не понравилось. Сентклер выскочил на улицу и остановился, глядя на девушку, висящую над ним. - Я не буду тебя убивать. Да и себя убить не дам, - крикнул Алекс в ответ девушке. Он прекрасно слышал что она сказала. Он не знал почему это так, но даже возле водопада, у которого всегда ничего не слышно кроме воды, Сентклер слышал все и всех прекрасно. Вот и сейчас он услышал, что говорит Лейрин. Вотер поднял руки вверх и медленно свел ладони вместе. Верх водоворота сомкнулся прямо в том месте, где была Ашен. Что происходило в воде Сентклер не видел, но чувствовал, как по воде прошла странная судорога. Именно по ней Лекс понял, что произошло замыкание, и Ашен отключилась от системы. Ибо Хаммер тоже успокоился и замолк. Не размыкая ладоней, Алекс медленно опустил руки вниз. Вместе с ними опускалась и вода. Когда, наконец, она достигла земли, он развел ладони и взмахнул руками. Вода вернулась в свое первоначальное положение, но уже просто стояла стеной, толщиной метров в семь, а то и все десять и высотой в три человеческих роста. Вотер достал из машины свою сумку и подошел к Ашен, которая лежала на берегу и признаков жизни не подавала. Сентклер извлек из сумки футболку и принес из машины, какое-то покрывало, которое нашел на заднем сидении под сидением. Он закутал девушку в покрывало и взяв на руки унес в Хаммер. Там и теплее, и удобнее. - Лейрин, ты меня слышишь? – тихо произнес он. Вода уже не шумела, и поэтому можно было не кричать. – Лей! Очнись! Алекс сумел убрать из легких девушки попавшую туда воду, и теперь осталось только привести ее в чувство. Вспомнив что в сумке есть виски, парень быстро достал бутылку и вылил немного в рот девушки, а потом отстранился ожидая реакции.
Отправлено: 16.12.07 23:10. Заголовок: Разрушенный мир вокр..
Разрушенный мир вокруг, ее разрушенная судьба… Действительность - в руинах, убитая собственной рукой любовь - в крови, а жизнь - вдребезги… Ежесекундно стремительно прогрессирующее сумасшествие и подчинение искусственной стихией собственной воли, призванной этой стихией управлять – все изломалось, исказилось, вывернулось наизнанку теперь. Дышать, слышать свое не смотря ни на что уверенное, упрямое сердцебиение… А зачем? Для какой такой цели? Для кого, в конце концов?.. Не хотелось больше, не было ни стимула, ни сил продолжать этот бессмысленный марафон – этот фарс. Закончить все одним точным выстрелом в голову – куда уж проще! Испытать чувство искренней благодарности убийце за мгновение до того, как все будет кончено теперь уже навсегда. Лэйрин ведь немного просила… Неужели, она впервые сумела до кого-то докричаться? Неужели, впервые за всю жизнь ее кто-то послушал?! Услышал, понял, пожалел, проявил истинное милосердие… и решился на то, чтобы избавить, наконец, девушку от вынужденной необходимости против воли – нет, не жить и даже не существовать – бессмысленно присутствовать в этом мире. И что с того, что он избрал для этого не предложенный ею, а свой собственный способ? Может так даже надежнее, если сумасшедший напор воды попросту разорвет ее тело так, чтобы не было никакой возможности к восстановлению, расщепив хрупкую органику до молекулярных структур… Только бы побыстрее. А, может, медленнее и мучительнее будет даже лучше? Ведь в этом случае Лэй еще успеет вернуться в памяти назад, но не в кошмар, а к тем уникальным моментам, когда она чувствовала себя по-настоящему нужной: вот в холодном парке за ее спиной неожиданно раздается тихий голос господина Дьявола, предлагающего ей стать только его демоном; вот с грохотом рушатся стены старого поместья, но человек-загадка некто доктор Н.Эссекс вопреки всякой логике и здравому смыслу не бросает ее под завалом; а вот, среди ночи врываясь в какую-то гостиницу, только ее Натаниэль, наплевав на все условности, отчаянно возвращает ее к жизни своим настоящим, искренним теплом… Лэй не успела перейти к следующему кадру мысленной ретроспективы – вода поглотила ее. Питавшаяся на сей раз банальным электричеством система, соприкоснувшись с водой, дестабилизировалась коротким замыканием. Ослепительная вспышка под закрытыми веками, оглушительный набат в ушах, обширный болезненный спазм, мгновенная потеря ощущения собственного тела… а дальше только медленное – или, быть может, стремительное – падение в черную бездну неизвестности. Весь мир расплылся в хаотично разбросанных образах, и Лэй уже не чувствовала грани между реальностью и безумной игрой подсознания... Вернее, систему замкнуло, и после того как распалась на отдельные элементы она, девушка уже вообще ничего не чувствовала.
...Канада, заснеженная пустыня на многие мили вокруг, только ослепительно-белый цвет – сугробы и чистейший искрящийся лед застывших озер. Яркое морозное солнце, ослепительно сияющее до рези в глазах, застывающие прямо на ресницах капельки слез... Везде, всюду – ошеломляюще белый цвет, такой прозрачный, такой чистый… Подземный вход на базу, Виктор Крид… Детское любопытство, пересиливающее здравые опасения… Ребенок… Медики, инженеры, техники, солдаты… Страх, боль и кровь… Кровь на операционном столе, кровь на кибернетических имплантантах, на руках хирургов, на прикладе автомата, на ее непонимающем лице… Берлин, низкое тяжелое осеннее небо, разбитые фонари, грязные переулки… Все тот же ребенок медленно одиноко бредет куда-то навстречу неизвестности… Навстречу безрадостной предопределенности… Ветер, холодно, мелко моросящий дождь усиливает запахи… Запах бензина, нового кожаного салона авто, хрустящих купюр, дорогого одеколона… Грейдон Крид… Аромат свежей крови… Насилия, подчинения, власти, жестокости и утраченного контроля, сумасшествия, запах какой-то совершенно особенной ненависти... Париж, пропитанная приторными ароматами элитного парфюма, европейская помойка, перевалочный пункт в межконтинентальных перелетах… Толпы туристов, круглосуточно несмолкающий возбужденный гомон… Ночи кажутся светлее дней от мириад неоновых лампочек… Лувр, Пале Рояль, Триумфальная арка, Елисейские поля, Монмартр… Мулен Руж, лицемерие и разврат под маской французской утонченности… Мягкие, мурлыкающе созвучия мелодичного языка… Реми ЛеБо… Вне закона, смеясь над моралью, секс и воровство… Так легко, так красиво… Мюнхен, каждую минуту в страхе под куполом цирка, скрываясь от Интерпола… Вечером ослепительный блеск, впечатляющая цветастая феерия, аплодисменты… Утром грязь по щиколотку, тесные клетки измученных полуголодных животных, беспробудно спящие пьяные клоуны с размазанным гримом, грузовики, дорога… Навсегда в бегах, похоронив собственное имя… Сжигая за собой все мосты, ни к кому не приближаясь и никому не веря – вообще не веря ни во что, кроме его величество случая… Непроглядная душная летняя ночь, раскаты грома, ливень стеной… Чужой бумажник и поддельный паспорт в кармане… Бесконечно теплые и живые янтарные глаза в темноте, тихий хриплый шепот с сильным немецким акцентом… Курт Вагнер… Лицом к лицу с истинной верой… Старая Англия, неприветливый край дождей, туманов и призраков… Один из них был рядом с ней, медленно, болезненно возвращаясь к жизни… Срывая маску Дьявола, с трудом вспоминая как выглядит его человеческое лицо… Натаниэль Эссекс… Гениальный безумец и бесконечно несчастный человек… Непреодолимое желание заставить его, наконец, жить… И быть счастливым… С ней… И снова Канада, возвращение к началу… Назад дороги нет… Ни выхода, ни входа, ни связи… Мир разрушен… Неверный, дрожащий свет электрического фонарика…Те же серые стены впитавшие в себя столько воспоминаний, но теперь только одно лицо… Даже в темноте ей знакома каждая черточка Грейдона… Может, только за прошедшие годы прибавилось несколько морщинок на лбу, у губ и в уголках глаз – следствие постоянного напряжения… За спиной – смерть, на руках – кровь, в душе – вакуум. Кажется, даже сердце перестало биться… Совсем одни… Безысходность, отчаяние… Клаустрофобия. Темнота и тишина давят, не дают вздохнуть… Он как будто знает это, или просто понимает, ведь не может помнить… Уверенно сжимает ее руку и не встречает сопротивления… Резкий, как раскат грома, в абсолютной тишине грохот падающего металлического предмета. Блекнущее пятно света на бетонном полу... Ни слова. Взявшись за руки. Шаги в темноту… В унисон… Нью-Йорк… Как много всего случилось здесь! Как много лиц... Старое, новое… Здесь все замкнулось в единое кольцо… Смешались пространство и время… Слились воедино тогда и сейчас… Подцепивший ее хмурый незнакомец в баре. Перебор алкоголя, неудачная попытка раскрыть душу незнакомой продажной девчонке, приступ звериной ярости, раздавленный в руке стакан и кровь на мелких осколках… И его…брат? Локи Фенрир. Гонки по пустому шоссе на Хаммере, костер на берегу озера и необъяснимый, ненормальный, зашкаливающий за все грани разумного неистребимый альтруизм… Здесь снова вереница уже знакомых лиц, принявших на себя новые роли, захватывает в свой водоворот новые и новые образы, подчас безымянные, а порой и те, в чьих именах заключена чистая квинтэссенция разрушения - Апокалипсис… Водоворот… Сокрушительная сила могучей изначальной, первичной природной стихии, шутя покорившая синтетическую стихию нового века – вода… Она дает жизнь, но может также легко отнять ее. Стоит только пожелать тому, кто имеет над этой стихией власть - Лекс Сентклер…
Сколько времени прошло, прежде чем девушка ощутила на губах знакомый вкус крепкого алкоголя? Прежде чем услышала, как кто-то словно издалека звал ее по имени… Или это все еще происходило внутри ее сознания, в который раз переломанного, вывернутого наизнанку и искаженного совершенно непредсказуемым образом. Однако, чувствовала, слышала - значит, почему-то, вопреки своим надеждам, была еще жива. Проглотив обжигающий горло виски, девушка открыла глаза, поначалу с трудом воспринимая затуманенные зрительные образы. Но этот образ прояснился на удивление легко, словно материализовался прямо из подсознания. Она слышала его голос, его последние слова. - Нет, не хочу… - слабо ответила девушка, неуверенно пытаясь приподняться на локтях, - Всего один выстрел, Лекс… Только один раз нажать на курок. Мне это правда нужно… Нужно умереть, ты понимаешь?! Наконец, Лэй удалось привести в относительный порядок координацию движений и свернуться под покрывалом в комочек в уголке сидения. Он вернул ее, но она не хотела возвращаться! Что у нее было здесь теперь? Ничего… Лекс, как и другие, ничего не понял. Она вдруг вернулась мысленно к событиям прошедших часов и вспомнила лицо того парня, его взгляд, голос… Что-то было в нем не так. Как-то неправильно с самого начала, а человек начинается с имени, разве нет?... - Как ты назвал его? – неожиданно в голосе Лэйрин возник напор, а взгляд приобрел живую осмысленность. На девушку больше будто не давили водяные стены. На Лекса обрушился настоящий водопад вопросов. - Что ты с ним сделал? Он жив? Кто это? Вы знакомы?..
- Прекрати истерику! Я не собираюсь тебя убивать. Это не надо ни тебе, ни мне. Ни шефу. Тем более шефу. Он меня за это по стене размажет, – резко проговорил Алекс, когда Ашен в очередной раз повторила свою просьбу убить ее. Он не собирался никого убивать. Да и вообще делал это только в случае крайней необходимости. В остальных случаях предпочитал обходиться без насилия. Лекс сел в другой угол сидения и получилось так что между ними поместился бы еще человек. Он взял бутылку и сделал один большой глоток. Жидкость обожгла горло, но потом по телу разлилось приятное тепло. - Спокойно. Времени у нас много, так что я успею ответить на все вопросы, тихо проговорил он. Вотер достал из сумки, которая теперь лежала на переднем сидении сигареты и, вытащив одну, прикурил. - Это мой так скажем бывший друг. Если его можно было раньше так назвать. Просто общались. Иногда на заданиях шефа были вместе. Но не более того, Алекс пожал плечами. – Его зовут Француа Нуар. А насчет того жив он или нет, не знаю. Не мои проблемы. Я с ним ничего не делал. Просто защищался. Сентклер давно перестал интересоваться судьбой тех, кого он ударил или отшвырнул волной или еще что-то сделал. Он вообще мало, чем интересовался в последнее время. Все эти события несколько выбили его из размеренного образа жизни. Сентклер снова глотнул виски, и оно уже не обжигало горло. Хотя Алекс и е пьянел, но сейчас ему хотелось напиться.
Отправлено: 23.12.07 23:49. Заголовок: А Лэйрин больше и не..
А Лэйрин больше и не впадала в истерику, даже когда парень упомянул Натаниэля. Уже как будто смирившись с тем, что весь мир хочет окончательно свести ее с ума, убеждая в реальности невозможного. Девушка свернулась под покрывалом в комочек в уголке заднего сидения, внимательно смотрела на Лекса и молча, очень чутко вслушивалась в каждое его слово, как будто видела и слышала его впервые… В такие моменты, девушка в самом деле чем-то очень напоминала ребенка, нежного, хрупкого и беззащитного. - Не правда. – тихо и на удивление спокойно отозвалась Лэйрин на первую реплику парня, покачав головой. – Натаниэль?.. Никогда… ничего такого из-за меня, даже будь он сейчас жив…- поразительно, с какой обезоруживающей теплотой в голосе, с какой пространной мечтательной улыбкой на лице теперь говорила девушка, совсем как сумасшедшая. Такие резкие, неожиданные, беспричинные и просто ненормальные смены настроения внушали опасение, так как напрямую свидетельствовали о неадекватности Лэй. Только что она была готова в приступе неконтролируемой ярости убить, нисколько не задумываясь, лишь за то, что кому-то пришло в голову упомянуть имя Эссекса в ее присутствии, а теперь вдруг сама вслух признавала факт его смерти с видимым арктическим спокойствием. Но, тем не менее, эта призрачная видимость отнюдь не была спокойствием – просто, невольно спровоцированное Лексом короткое замыкание, вероятно, перетряхнуло в сознании девушки что-то еще раз и сейчас, закрыв глаза, ей впервые за все это время удалось увидеть не ставший обычным, как ядовито-салатовое небо над разрушенным миром, кровавый кошмар, а совсем иную сцену…
… Пасмурная ночь, в темном небе – ни единой звезды, в мрачном заброшенном саду в молодой листве шумит проливной дождь. И если бы не эта недавно распустившаяся листва, весна на севере Англии была бы совершенно неотличима от осени… На пороге сотню лет назад опустевшего и давно пришедшего в упадок особняка, она кричит в пустоту что-то в высшей степени отчаянное о фиктивном бессмертии, самообмане и трусости, пока ее вдруг не прерывает доносящийся из-за ее спины негромкий голос того, к кому были обращены ее слова. И в следующий миг перед ней его лицо – не демона, но человека. Такого же реального, настоящего и безумного, как она сама. Не было больше ледяной маски, а в его темных глазах не осталось прежнего непроницаемого холода… Он ждал. Она вернулась…
… Лэйрин совсем не хотелось открывать глаза, но хрупкий образ рассеялся, стоило Лексу продолжить говорить, и девушка, с сожалением вздохнув, вновь поймала его взгляд. - Зря ты травишься этой дрянью, - авторитетно заметила Лэй, намекая на виски и сигарету, - Тебе ведь наверняка есть еще ради чего жить. Я бы с радостью отдала тебе свою вечность, если бы только могла. Мне она теперь все равно ни к чему… Отвернись, пожалуйста. – вдруг резко сменила она тему, не меняя мягкого тона. На сидении по-прежнему лежала ее одежда, еще довольно мокрая, но гораздо более удобная чем футболка и покрывало. Встретив в глазах парня непонимание, Лэй дотянулась до костюма и объяснила, - Давай ты хотя бы сделаешь вид, что ты джентльмен? Не грубо, но настойчиво выпроводив парня из машины, Лэйрин быстро переоделась и выпрыгнула следом, шнуруя ботинки уже на асфальте за спиной Вотера. Переодеваясь, она думала над последними его словами, и ее никак не оставляло ощущение дежа вю. Как будто что-то смутное, неопределенное, пока не понятное промелькнуло в дальней ретроспективе, а Лэй никак не могла уловить, что же именно. Ау, где моя крыша? О, как же я это ненавижу… Ненавижу чувствовать, что упустила нечто. И признаваться в том, что я – псих…
- Как ты сказал, Француа Нуар? – после некоторой паузы задумчиво переспросила девушка, словно ее вовсе не интересовало ни то, что они вместе с Лексом работали на Эссекса, ни то, что его словам когда-то были подобием друзей. Зашнуровав свои высокие ботинки и помолчав еще полминуты и заранее почувствовав себя полной дурой, девушка спросила, постучав парня по плечу, как бы проса наконец повернуться к ней лицом. – Прости, это наверное очень странно прозвучит, но… ты не знаешь, где я могла слышать это имя прежде? Девушка бросила очередной опасливый взгляд на сплошную круговую водную стену, упиравшуюся в самое ночное небо, и почувствовав предательскую слабость и то как у нее неприятно кружится голова, вновь быстро перевела взгляд на парня.
Такси остановилось у самых дальних парковочных мест поэтому до самого озера было лет сто идти пешком. Но девушка не падала духом и спокойно топала по направлению к озеру. Когда его серебристая кромка была видна девушка притормозила. Огромный столп воды словно замер там недалеко. Лаура думала что будет искать свою челюсть в недалеко растущих кустах в силу ее тяжелости и адамантия, но лишь саркастически вскинула бровь и пошла посмотреть ближе. Не сказать что она уж так сильно удивилась при ближайшем рассмотрении. Все оказалось куда проще чем она думала. Источник конечно мутант, хотя на минуту ей показалось что тут будет наводнение. Решаясь что ей делать Кинни еще пару минут постояла с задумчивым лицом и плюнув на остатки совести просчитала как и что она будет делать. Когда она прошла в воду, то поняла, там огромное давление и маза фака слава богу у нее есть адамантиновый скелет, ибо иначе ее бы прибило к чертям собачьим. Пробиралась Лаура долго, а когда выбралась и вновь смогла вздохнуть лесной воздух, проклиная себя за паршивую привычку усмирять психов мутантов. Один только Бог знает как ей удалось пролезть вообще. Почувствовав что ей потоком вывихнуло плече, она пару минут вставляла его на место и вскоре опять пошла к озеру…..остановилась. Там сидел какой то юноша и девушка, хотя вторая скорее лежала чем сидела. Понимая что ей сейчас понадобится психиатр Лаура скрестила болевшие до безумия руки на груди, ощущая непривычно болезненное действия исцеляющего фактора затягивающего раненные или придавленные костями внутренности. Не имя не малейшего понятия what the hell is going on, Кинни просто наблюдала. Запах крови и у этой самой девушки странный, странный запах. Отмахнувшись от всех мега бредовых мыслей Лаура повернула на бок голову, словно изучающий жертв зверь и опустив одну руку медленно стала выпускать когти. Те еще не показались, но боль она уже уловила, будучи приверженцем методов радикальных и резких, она не намеривалась кинуться к ним с воплями «А помощь нужна?» так как парень скорее всего помогал девушке нежели чем нападал. Хотя кто их знает?
Отправлено: 28.12.07 06:04. Заголовок: Флэшбэк... Вы никог..
Флэшбэк...
Вы никогда не задумывались что такое судьба? Впрочем, это неважно... Как бы там ни было, Франц, в чьей жизни случались самые разные и непредсказуемые повороты этой самой судьбы, пришел к выводу, что судьба, это такая хрень с черным юмором, от которой в любом случае, сильно болит голова. Вот мы сами порой думаем, мол "что же мне делать" или "как мне с этим жить" ну и тому подобное, ломаем голову в общем, но мало того что эта дрянь под названием "судьба" строит всяческого рода подлянки, она иногда и снисходит до добрых дел. Их мало в нашей жизни, ну если ты, конечно, не видишь во всем только позитив, но они обычно грандиозны, и, даже невероятны... Что тут можно сказать, наверно что "добрые" это слишком сильно сказано, потому что будут ли последствия того или иного поворота хорошими или не очень, зависит от нас, и только от нас... Так было и сей час, так было и с ними, Франц Нуар и Лэйрин Хоулетт. Он никогда не верил в любовь, ее сердце было мертво, он был самим дьяволом в волчьей шкуре, она была самым настоящим суккубом, о был еще тем красавцем, она влюбляла в себя тысячи, его ледяных глаз боялся даже огонь, ее нечеловеческие глаза были мертвы так же как и сердце, он был охотником, она - убийцей, и кто бы что не говорил они были созданы друг для друга... Два существа, впереди у которых бесконечность... И как же слепы были оба, когда стоя лицом к лицу не замечали друг друга...
Тут наш своеобразный экран теряет цвета, и мы переносимся в прошлое. P.S: Не путать с рекламой лака для волос…А вообще советую найти платков побольше…
Канада, страна для тех, кто борется за свою жизнь, заснеженные пустыни, населенные самыми что ни на есть хищниками... Помнится там Франц со своим братом как-то отдыхали в купленном ими домишке посреди леса... Дикое местечко, идеальная среда для оборотня. Приглашение от старого друга - Виктора, по случаю заглянуть на огонек. Там то он и увидел ее впервые, маленькую девочку, лежащую на операционном столе, всю в крови, наконец-то отошедшую от только что произошедшего кровавого кошмара, наконец, мирно отдыхающую после операции, после той невыносимой боли... Ведь этаж сволочь Крид, даже не потрудился вколоть анестезию, мол «И так выживет», мало того, он не только не позаботился об спокойствии девочки, он еще и окружил операционную солдатами, держащими ее на прицеле… И лишь лицо маньяка видевшего в ней идеальную машину для убийств. Сопоставимую с лучшими наемниками и киллерами планеты... Такими как Меченый, Агент Х, Красный Омега, и другие... Вроде самого Локи, наблюдающий за ней через пуленепробиваемое стекло, и ни одна мускула на его лице тогда не дрогнула, лишь жалость к ее судьбе, и звон бокала соприкоснувшегося со стеклом «Твое здоровье Лэй…» - почему он назвал ее, тогда как себе подобную? Да потому, что еще тогда он проникся уважением к ее силе, к ее выносливости, к ее духу наконец, «Если человек смог выдержать такие муки, я не говорю что она их выдержала в таком возрасте, это вообще невероятно, тем не менее такой человек вызывает у меня как минимум уважение…» - говорил он потом Виктору.
Грейдон Крид, сын Виктора, несомненно был еще тем ублюдком, но хорошо платил, достаточно хорошо что бы работать информатором, и, говоря без красивых и лживых фраз приукрашивающих действительность, Франц доносил чуть ли не о каждом вздохе Натаниэля Эссекса, «человека» которого Франц уважал, и готов был отдать жизнь, нет это было не ниже его достоинства, ведь он получал за это в действительности огромные деньги, и ко всему прочему было условие, что если то, что он говорит, использовано во вред его жизни, или плана в котором Францу что-то важно, он уничтожает любого агента Грейдона, любого так называемого «друга человечества». Так что совесть его была чиста. И так Берлин, осень, дождливая ночь, деловая встреча с сыном Виктора в запредельно дорогом ресторане. Город в котором Франц коротал очередные дни свои жизни развлекаясь с девушками, и будем говорить начистоту откровенно бухая с братом в барах. Для Грейдона же, это означала преодолеть пол мира, но для него это ничего не значило, ведь он был его основным агентом как ни как. К сожалению сия встреча закончилась попойкой, ну и Франц решил как самый трезвый довезти свою бездонную сумку с деньгами до отеля, он даже наплевал на то, что Грейдону захотелось развлечься с неприметной шлюшкой… Ему было просто плевать, разве, что удивился наклонностям, ведь ей на вед было лет четырнадцать, а может и меньше… Решил как то не присматриваться, лишь только запах показался необычно знакомым… Довезя их до отеля Франц отошел в магазин за сигаретами, а когда вернулся машины уже не было лишь кровь на асфальте… И все тот же до боли знакомый запах…
Париж, дом, любимый дом этим солнечным утром Франц к сожалению уезжал от туда, на этот раз он был здесь один, без Айвена, он не хотел возвращаться к своим корням, где произошла самая большая трагедия в его жизни. Впрочем и Франц сюда приехал что бы передать весточку от Натаниэля некому Гамбиту, что-то очень символичное, впрочем Францу до этого не было никакого дело, что к чему и зачем… Он сюда приехал к своему другу – Рэми, да-да, забавное совпадение… В итоге после недели пребывания в… местных барах, скажем так, в компании Креола, Нуар-младший должен был улетать и договорившись о… Снятие похмелья утром в ресторане аэропорта. Так получилось что ночью предыдущего дня каждый из них ушел со своей, эмн… посетительницей сего заведения как бордель. Ну так вот, похмелялись значит эти двоя, и тут приходит какая то девушка, ну и значит Рэми начинает их знакомить. «Франц Нуар - Лейрин, Лейрин – Франц Нуар». Эх… к сожалению с Виктором они давно не виделись, так что Франц не знав что та самая девочка сбежала от своего «папы», и просто мило улыбнувшись произнес, что они знакомы, за глаза но знакомы, и Франц друг ее папаши… Тут как назло объявляют Рейс и Франц уезжает.
Мюнхен, около года назад, в те самые дни, когда братья поссорились из-за Лекк, о сюдьбе которой так ничего и не известно по сей день, Франц охотился за вампиром в Мюнхене. В ту ночь он потерпел поражение, он его ждал и хорошо подготовился, другое дело что Франц потом беспощадно вырезал его сердце, затем вырвал его клыки, вырезал на лбу свое имя, и оставил сушиться на солнце, посаженного на кол, это все же говорит о маньячных наклонностях Франца, и о том что не следует попадать в его черный список. Но сейчас не об этом, будучи израненным, Франц кое-как доплелся до бродячего цирка в форме волка и просто упал в ноги молодой восемнадцатилетней девушке, жалобно поскуливая. В этом цирке его выходили, Локи, как не странно так прозвали огненно-рыжего волка, был всеобщим любимцем. Но все же больше всех о нем заботилась эта девушка, которая его подобрала, она заботилась о нем, выхаживала его… А он ведь ее знал, но почему-то застряв в волчьей форме не мог ей нечего сказать… Лишь часто скулил, и этот вой напоминал то ее имя, то его, чаще всего он ложился ей в ноги и жалобно протягивал ее имя «Лейрин», и даже дурак мог это отчетливо услышать. Но однажды Франц проснулся где-то часа в три ночи… в облике человека, и лишь прикоснувшись к ее губам был вынужден уйти, он старался стереть из головы эти воспоминания, и у него это даже получилось как не смешно, все таки Эссекс был великим ученым и стер воспоминания последнего месяца из его головы, заменив их конечными событиями – жестоким убийством вампира, и создав ложные о длительной подготовке. Но теперь, когда он вновь коснулся ее губ, а затем Лекс окатил его водой, он все вспомнил…
=> Переход с озера
Франц был в бешенстве, мало того, что этот щенок, этот маленький крысенышь посмел перечить ему, Францу Нуару! Безжалостному убийце, машине, идеальной по всем параметрам, не имеющей никаких чувств кроме жажды крови, алой терпкой жидкости, пьянящей как хорошее вино, Франц хотел сейчас утопить эту мелкую тварь в его же крови. После чего вывернуть его наизнанку, разорвать в клочья, перейдя дорогу Францу он подписал себе смертный приговор. Если даже сейчас его что-то остановит, что-то невероятное, Франц всегда будет охотиться за ним если эта тварь навредила Лэй... Его Лэйрин. Где бы он ни был он его найдет, достанет из под земли, из любой его крысиной норы. Но не только жажда крови имела место сейчас… Явные психические расстройства Франца вперемешку со способностями, вырвались наружу. Если раньше лишь две крайности боролись в нем, то сейчас было что-то посильнее, зверь рвался наружу, но не тот, который был лоялен в той или иной степени, взависимости от реального настроения Франца. Это было, что-то куда похуже, гораздо сильнее, это было неконтролируемо, это был настоящий зверь, демон, рано или поздно он должен был вырваться на свободу, на протяжении двух с половиной веков его сдерживала "печать", психическая преградав голове Франца, Айвен же, никогда ее не сдерживался в отличии от брата, ну или по крайней мере так было известно Францу. И вот теперь это психическая преграда, была разрушена, и теперь от него можно было ждать всего что угодно… Псих, самый настоящий псих, он был подобен Джеккилиу и Хайду, и сейчас в нем говорил этот самый Демон... Стоящий вне водяной башни вздымающийся вверх, но он знал что Лекс его слышыт, он стаял пости вплотную... Лишь только стена раздееляла их... - И муки ада, покажутся тебе раем, по сравнению с тем, что будет сейчас, что сделаю с тобой я, Француа Нуар... – И лишь дьявольский хохот, безумный, настолько не свойственный тому Францу коим он был несколько часов назад… - Хотя нет, тот Франц Нуар которого ты знаешь умер... Скорее, да, я Грешник, я Локи Фенрир - его глаза пылали дьявольским огнем, и не было того мягкого, сочувствующего взгляда, осталось безразличие ко всему живому, лишь холод в глазах, а в душе пожар… - Я зло в последней инстанции, я сам дьявол я то чем является Франц на самом деле, и я пришел за твоей мокрой душонкой - Адская смесь, создавалось ощущение что он вернулся с того света только что бы отомстить, но за что? Ашен была жива и здорова, неужели лишь за то что он встрял, помешал тому что было между Францом и Лейрин… Нет конечно не только, он винил его во всем, он просто срывал злость, и даже то что так долго пыталась из него вытянуть Ашен отразилось в том что он делал сейчас… - Ты перешел ему дорогу щенок, пусть не мне... Пусть Францу... Но в какой-то степени я, это он, и теперь, он освободил меня, наконец-то настал конец моему заточению, и сейчас ты увидишь на что способен сам дьявол – Очередной нечеловеческий смех, такое ощущение что это смеется сам дьявол, воплотившийся в оборотне - И учти если хоть волосок упадет с ее головы… Ты умрешь, так или иначе, ты уже мертв, мертв с тех пор как появился на том пляже. Ты ничто для меня... - Бред сумасшедшего, не иначе но ведь Франц действительно ыл на многое способен, и никогда не бросал слов на ветер. Франц вернулся к машине на которой приехал сюда, приследуя хаммер... И достав из богажника свой лук и парочку звуковых стрел. Следом, последовал выстрел в водяной столб. Несколько секунд и... Уже волк прыгает в небольшую дырку образовавшуюся в результате его выстрела. И теперь здоровенный волк повалил на спину Лекса и утробна рыча скалился смотря ему в глаза...
Отправлено: 28.12.07 17:29. Заголовок: Я уж как-нибудь сам ..
Я уж как-нибудь сам разберусь, чем мне травиться. Тем более в таком мире это не главное. Главное это выжить, а там уже травиться можно чем угодно, - проговорил Алекс, выпуская дым. Следующие события его мягко говоря удивили. Его попросили быть джентльменом, хотя он таковым не являлся. А потом вытолкали из машины. Причем с такой наглостью, что Лекс даже потерял дар речи и не смог ничего возразить. Когда ему разрешили повернуться, Сентклер присел на капот машины и оглядел Лейрин. Одежда на ней была мокрой насквозь. – Секунду, - проговорил Вотер. Он подошел к девушке на расстояние вытянутой руки и по старой привычке вытянул из ее одежды воду, так чтобы она была более-менее сухой. Конечно, свойствами фена Алекс не обладал, но убрать из ткани воду мог. Наконец, убрав все, что мог, Вотер вернулся на свое место. – Так ведь лучше, да? – спросил он, улыбаясь. – Ты, возможно, удивишься, но я с тобой не был знаком до нашей встречи в квартиле Лилит, а уж знала ли ты его я точно не в курсе. Лекс хотел что-то еще сказать, но его прервало странное ощущение. Он резко обернулся и посмотрел именно в том место где было неспокойно. В следующую секунду именно из той части водяного столба появилась девушка. Очень знакомое лицо… Лекс обернулся и посмотрел на Лей, а потом снова на девушку. И опять ему не дали ничего сказать. Он в отличии от девушек слышал что происходит за толщей воды. И он слышал как подъехала машина. Затем последовали истерические крики того, кого Лекс недавно смыл в озеро. Боже, дай мне силы не применить силу. Что сделать если человек не понимает нормально, что пора отвалить? Я сделал с Лейрин? Боже, и это я плохой… А он назвался ей не своим именем и я после этого плохой… Ну что ж… Лекс смотрел теперь в ту сторону откуда доносился крик, полный истерики и отчаяния. Он усмехнулся и сделал только два шага. Через буквально две-три секунды в огромной толщины стену влетел огромный волк и сбил парня с ног. - Прекрати истерику! - Резко выкрикнул Алекс прямо в морду волку. Хотя он конечно понимал что тот ничерта не поймет. Но попробовать стоило.
I need you, Aquarius, Enchanted I will have to stay. I feel you, Aquarius, Cause you the sea set me free. I long for you, Aquarius, I need to be with you again. I fear you, Aquarius, My destiny until the end of time.
You call to me, Aquarius... You call to me, you set me free.
(c) "W.T."
Ощутив предательское головокружение при очередном взгляде на высоченную круговую стену океанской воды, девушка быстро отвела взгляд и теперь, задав странный больше похожий на бред вопрос, смотрела в глаза Лексу, как будто ожидая ответа, который парень все равно вряд ли смог бы ей дать. Да она уже и сама теряла прежнюю уверенность в своих ощущениях и в том, что в самом деле когда-то слышала это имя… Француа Нуар.
«- Ты сошла с ума и бредишь.» «- Но почему мне кажется, что я помню… только не могу пока понять, что именно.» «- Кажется! Разумеется, тебе кажется. Сейчас и всегда – в отрыве от реальности… А, помнишь, тебе казалось, что ты небезразлична Натаниэлю? Запуталась в своих иллюзиях, пора отбросить это, забыть, послать к Дьяволу и идти дальше.» «- Да, запуталась…» «- Так открой, наконец, глаза. Вот она реальность - смотрит тебе в глаза и, заметь, до сих пор ничего не требует и ни к чему не принуждает.»
Проснувшийся снова внутренний голос звучал вполне убедительно, и девушка, пересилив себя и свой страх, все-таки бледно улыбнулась. - Не обращай внимания. Я давно и основательно схожу с ума, Лекс. – она начала совсем неуверенно. Говоря это, Лэйрин одновременно убеждала в сказанном саму себя. Сначала слова казались совсем неубедительными, но постепенно в них начинало угадываться все больше и больше логических зерен, и девушка продолжала уже громче и увереннее, - Разве ты раньше не заметил? – она даже попыталась рассмеяться, но получилось это скорее вымученно и устало, - Только, пожалуйста, не говори мне, что Нат… мистер Эссекс жив. Мне больно, поверь, очень тяжело, но я ведь должна идти дальше… правда? – увы, сохранить спокойствие не удалось. Голос предательски дрогнул, и по щеке девушки покатилась слеза. Все же с этим она пока еще не могла согласиться, просто не представляла, как ей жить, когда его больше нет. Пожалуй, будь Натаниэль в самом деле жив, она попыталась бы смириться со своей ненужностью и исчезнуть, чтобы он никогда не смог ее найти ни завтра, ни через тысячу лет… а, может, продолжала бы существовать в его тени, довольствуясь ролью одного из его демонов-слуг, находя в призрачной и никогда неосуществимой надежде на перемены силы для того, чтобы каждое утро вновь и вновь открывать глаза.
See who I am, Break through the surface, Reach for my hand, Let's show them that we can Free our minds and find a way. The world is in our hands, This is not the end.
(c) "W.T."
Сказать что-либо еще Лэйрин просто не успела, Лекс сменил гнев на милость и вместо раздражительного в стиле «не учите меня жить…» улыбнулся, да еще и вытянул воду из ее одежды. - Спасибо. И за ту нашу встречу тоже. – улыбнулась она уже уверенней, и даже впервые за долгое. Очень долгое время пошутила. - Но давай ты все-таки больше не будешь напоминать мне о собственной смерти. Кто знает, как продолжился бы этот разговор, если бы в следующий миг из водной толщи, окружавшей их, не шагнула на сухой пятачок девушка, по выражению лица которой было ясно, что прорыв сквозь многотонную махину – и как ей вообще это только удалось?! – даром не прошел. Лекс обернулся, потом вновь посмотрел на Лэй, но уже не прежним теплым взглядом. А другим – непонимающим, чуточку растерянным и очень внимательным, как будто вдруг увидел ее впервые, а после снова повернулся к незнакомке. Однако, ничего не сказал, а события развивались столь стремительно и неожиданно, что Лэйрин не успела понять, что вызвало его удивление. Что было в этой незнакомке такого, что заставило парня переводить взгляд с одного лица на другое, будто он разглядывал две картинки, пытаясь найти десять отличий? Честно говоря, девушка не успела в тот момент осознать даже смысла взгляда Вотера, больше внимания уделив самому в высшей мере удивительному факту такого дерзкого и заведомо невозможного прорыва незнакомки… Лэй не успела понять, потому что в следующий миг по ее тонкому сверхчеловеческому слуху ударила полна оглушительного воя, и девушка инстинктивно закрыла ладонями уши и зачем-то зажмурилась, словно это могло помочь. Этот резкий звук был для нее подобен хорошему нокауту, девушка потеряла ориентация в пространстве и упала на колени, продолжая закрывать уши, а когда через несколько секунд казавшийся невыносимым звук стих и Лэй открыла глаза, она едва удержалась от того, чтобы вскрикнуть… Прямо перед ней на уровне глаз скалилась самая настоящая волчья морда. Неизвестно как оказавшийся в самом сердце по-прежнему несокрушимой водной воронки зверь упирался лапами в плечи лежавшего на асфальте Лекса, утробно рыча и склоняясь к самому лицу парня. На самом деле слух Лэй еще не оправился от такого шока, и рыка она фактически не слышала, зато как будто чувствовала кожей. Точно также она не могла сейчас слышать и слов, выкрикнутых Лексом, но чувствовала, что Вотер страха вовсе не испытывал… Зато ей было страшно… По-настоящему страшно.
Could I have seen? Could I have known? I just took it as the truth…
Always there to remind me, To keep me from believing That someone might be there Who'll free me and never ever leave me.
(c) "W.T."
Липкий страх… Сумасшедший выброс в кровь адреналина… Как будто под ногами тонкая проволока и совершить не то что шаг, единственное неверное движение, неверный вздох означает погибнуть. На несколько минут девушка как будто превратилась в статую. В Канаде, еще много лет назад, она не однажды видела трупы людей, разорванных волками. Виктор намеренно дал ей вволю насмотреться на них, чтобы Лэй знала – бежать бессмысленно, а регенерация против расчленения, увы, не аргумент. И она очень хорошо усвоила урок… Тем временем к ней вернулся слух, а вместе с ним и возможность нормально сказать что-либо, но она не решалась. Заложенный самой природой в гены инстинкт самосохранения опередил ее недавнее стойкое желание поскорее расстаться с жизнью. Она замерла и не решалась даже пошевелиться, а вздохнула только тогда, когда кислорода перестало хватать. Судорожно вздохнув, девушка принялась лихорадочно думать, но мысли проносились в голове с сумасшедшей скоростью, как ненормальные, и ни за одну из них невозможно было уцепиться. Именно тогда Лэй закрыла глаза и кинулась в противоположную крайность – усилием воли выкинула из головы вообще все мысли, всецело доверяясь чему-то интуитивному, на гране сверхъестественного… Ее рука словно сама собой медленно поднялась и осторожно, совсем воздушно коснулась мокрой шерсти на загривке зверя, а едва прикоснувшись, вздрогнула, однако, не отдернулась, а осторожно провела вниз по шерсти. Ничего не произошло… Девушка открыла глаза, с удивлением констатировав факт того, что ей хватило смелости прикоснуться к хищному агрессивно настроенному дикому животному. К собственному страху. А, значит, назад дороги уже не было… Чуть увереннее, Лэйрин провела рукой вверх по холке, взъерошивая мягкую шерсть, зарываясь в нее пальцами. Одновременно девушка преодолела новую ступень – поймала взгляд волка, казавшийся поразительно…человеческим и знакомым. Хотя, безусловно, приняла это за игру больного воображения. Не отводя взгляда, не проронив ни звука, она уже на свой страх и риск почесывала волка за ухом, словно тот и не был хищным зверем, потом ее легкие пальцы взъерошили необычно длинную шерсть на его голове и задержались на переносице, заставляя волка на миг зажмуриться. Уже смелее, девушка вновь погладила зверя по загривку, стараясь почувствовать рукой, не начали ли мышцу расслабляться, что могло бы свидетельствовать о некотором успокоении, но пока ей это не удалось, и Лэй, по крайней мере дыша уже без прежнего напряжения, вернулась к почесыванию подбородка и переносицы зверя… - Откуда ты взялся такой? – сорвавшимся голосом спросила девушка, разумеется, зная, что ответа не последует, - Ну, давай, отпусти…
All of my memories Keep you near In silent moments Imagine you here…
(c) "W.T."
Всматриваясь в волка, постепенно избавляясь от охватившего ее в первые секунды первобытного страха, с каждой секундой девушка угадывала в звере что-то очень знакомое. Вновь ощущение дежа вю, чего-то ненароком упущенного, чего-то не иллюзорного, а вполне реального, чего-то что совершенно точно было, не могло не быть – чего-то очень важного. Где она видела этого зверя прежде? Нет, пока Лэйрин не могла вспомнить, зато готова была поклясться, что совсем недавно видела эти глубокие синие глаза. Продолжая успокаивать волка, девушка медленно, очень осторожно иногда вынуждала его тянуться за ее рукой, двигаясь в сторону, прочь от Лекса. Но видимо волк был очень упрямым и, всякий раз сдвигаясь с места, возвращался назад. Приходилось начинать все сначала, это походило на игру в кошки-мышки, парад взаимных уловок, где девушка всячески пыталась лаской отвести зверя в сторону, а тот всякий раз возвращался назад, словно уже не столько обращая внимания на ранее намеченную жертву, но требуя еще и еще… Так прошло еще минут десять, прежде чем Лэйрин снова рискнула – обхватив волка за шею, девушка настойчиво, но осторожно потянула его на себя. В этот самый миг девушка до конца поняла, что же было в этом волке не так… Он как будто и не был волком! Угадывавшийся в запахе мокрой шерсти аромат туалетной воды, слишком смышленый взгляд совсем не волчьих глаз, пирсинг наконец. Лэй как будто увидела все это только сейчас… и вспомнила!
Together in all these memories I see your smile.
(c) "W.T."
Вспомнила, как труппа мюнхенского цирка потешалась над тем, какому идиоту пришло в голову вставить столько железок в морду самого настоящего дикого волка и в завершение образа поставить бедному животному подобие ирокеза. Вспомнила, как этот саамы волк всюду бегал за ней, подпуская только тех, кто на самом деле хорошо относился к девушке и предупреждающе скалился на недоброжелателей, как он каждый вечер церемонно разваливался у ее ног и клал голову на колени… пока однажды просто не исчез также внезапно как и появился. - Так это был ты! – опять чувствуя что ее мысли больше смахивают на бред, она снова пристально заглянула ему в глаза и догадалась еще кое о чем. И, надо сказать, умозаключение это выглядело куда бредовее всех прошлых мыслей вместе взятых, - Француа?.. Не имея ни малейшего понятия о том, права ли она - если такое вообще возможно хотя бы теоретически - и чувствуя, что попала в какой-то абсолютно бредовый сон, не зная, понимает ли этот... это существо хоть слово, Лэйрин разжала руки, не в силах оттащить его от Лекса и, ощущая себя законченной шизофреничкой, тихо, почти ласково попросила: - Отпусти его, пожалуйста... он не сделал мне ничего плохого. Он просто защищался. - она снова почесала волка за ухом, - Отпусти...
«- Да, дорогуша… Осталось только вообразить себя Алисой в Стране Чудес и погоняться за Белым Кроликом.» «- Что я, собственно, и делаю сейчас…»
Everything's been said before There's nothing left to say anymore When it's all the same You can ask for it by name
Самоуверенные слова Лекса на счет истерики окончательно выводили волка из себя, он уже готов был вцепиться в его глотку, как вдруг он почувствовал мягкую кожу женской ладони на своей спине, и взгляд этих мутно-зеленых глаз... Ее страх... И демон начал отступать... Сквозь кровавую пелену застелившую его глаза о чувствовал как девушка волновалась, неужели она боялась за жизнь Лекса, неужели он был ей дорог? Минут десять она играла с ним, с волком в "кошки-мышки" он тянулся за ее рукой, тыкался в ее руку холодным носом, прижимал свои уши и игриво вилял хвостом, а вздыбившаяся несколько минут назад огненно-красная шерсть осела. Впрочем, как только Лейрин убирала руку достаточно далеко, Франц, вернее волк возвращался назад к Лексу, и продолжал рычать, уже скорее из принципа и упорства свойственного обоим Нуарам. Пока наконец Лейрин просто, в прямом смысле не повисла на нем, сделав несколько шагов вперед, волк, случайно так, поставил заднюю лапку на кадык парня, весьма неприятное надо сказать ощущение, не говоря уже об коготочках. И надо сказать Лекс правильно делал не реагируя на это, иначе бы, все доброе, что так старалась вытащить из него мисс Хоулетт, тут же полетело к чертям и волк накинулся бы на него. В итоге Лэй конечно же добилась своего, и волк поставив передние лапы ей на плечи по щенячьему лизнул в нос и положил голову на плече. Больше Франц не видел смысла в пребывании здесь в форме волка, собственно как и пребывании вообще, он убедился, что Лекс не сделал ей ничего плохого, а значит готов был передать ответственность на него – «С ним она все же не пропадет, и думаю он вернет ее Нату, а я сделаю вид как будто ничего не было, я сильный, у меня обязательно получится, должно получиться» - Воспоминания о всех встречах вновь нахлынули на оборотня и Девушке могло показаться что из волчьего глаза скатилась слезинка. Ужасная боль пронизывающая все тело, это ощущение когда шерсть уходит обратно, когда все органы, конечности и скелет изменяются, это была поистине адская боль. И вот, снова в ее глаза смотрел в ее нечеловеческие глаза, как несколько часов назад на Гринвич-Виллидж, за тем исключение, что Франц был немного… эмн… голый. - Спасибо тебе Лэй, спасибо что тогда позаботилась обо мне… - Прозвучал его печальный, холодный голос, и возможно в последний раз он вкусил сладость ее губ… Он не считал время, не знал сколько продлился этот поцелуй, он лишь хотел в последний раз почувствовать ее вкус, ее запах, он зарылся руками в ее волосы, и… Отстранился, сам, словно извиняясь за то что сделал… Затем он молча встал молча пошел в машину, где найдя покрывало и завернувшись в него, словно в последний раз посмотрел на девушку. Затем отыскал пачку сигарет, ту самую которую при встрече она отобрала у него… Теперь она имела для него особый, символизм что ли… Закурив парень вышел из машины и выпустив колечко дыма в воздух, подошел к Синклеру и помог парню подняться. - Слушай Лекс, забудь все, что здесь происходило, и… Убери свой водоворот, как видишь, - Парень оглянулся в сторону девушки на его глазах прошедшей через эту толщу воды… - Он не имеет смысла, да и мне уже пора… Господи, как же ему хотелось сейчас что бы Лэй пошла за ним, что бы она точно также как несколько минут назад повисла у него на шее, что бы она сама поцеловала его, и всегда была рядом с ним, черт подери, ведь сама судьба сталкивала их все ее жизнь… Но это были иллюзии, Фантазии Нуара-младшего, а на самом деле он знал, что уйдя сейчас она останется с ним, а он сам вновь утопит все эмоции в алкоголе и наркотиках, что вновь построит этот барьер, и больше никому не позволит влюбить его в себя. Что потом он все же доползет до брата, и расскажет ему все что произошло… А он будет пытаться привести младшенького в чувства, только это будет бесполезно… - «Прощай Лэйрин Хоулетт, я позволил себе влюбиться в твои глаза, и обрек этим себя на смерть. Возможно я глуп, наверно стоит продолжить бороться, но я лишь мешаю тебе, ведь Нат жив, и наверняка тебя любит, и ждет. Удачи тебе…» - Еще один взгляд через плече, и легкие вновь наполнились дымом… - Adieu, ma cherie… - Тихо, произнес он напоследок, и стал ждать когда Лекс даст ему уйти…
Отправлено: 29.12.07 03:54. Заголовок: I've been dreami..
I've been dreaming for so long To find a meaning to understand The secret of life… Why am I here to try again?
(c) "W.T."
Ну зачем, зачем ее бредовая догадка, такая нереальная, оказалась правдой?! Разве так вообще могло быть, чтобы человек и зверь мирно сосуществовали в одном теле?.. Похоже на сумасшествие. Просто в голове не укладывалось, минуту назад неконтролируемый хищник, минуту спустя разумный человек. Девушка как будто впала в ступор, словно все, что здесь происходило, случилось вовсе не с ней, хотя она почему-то все чувствовала даже острее чем когда-либо прежде. Потрясение, безусловно… Что-то снова щелкнуло в голове, и перед глазами стремительно стали проноситься картины прошлого, и на каждой из них был – он. Девушка не могла ни сказать ничего, ни сделать, так и оставшись сидеть на асфальте рядом с Лексом и неотрывно смотреть в спину Францу, потихоньку понимая, что она ведь только что спасла в какой-то степени их обоих. Лекса – от верной смерти под волчьими клыками, Француа – от совершения этого никому ненужного убийства. Впервые Лэй не принесла кому-то смерть – она эту смерть предотвратила! Вот только радости девушка от такого чудесного спасения ничуть не испытывала… Вернее на уровне логического понимания до нее доходило, что каким-то чудом все закончилось благополучно, и ей лучше всего теперь стоило просто расслабиться и промолчать, теперь, когда пар выпущен, они и без нее разберутся. Лекс наверняка, пусть и с видимой неохотой, как человек адекватный все же последует мудрому совету Француа, а тот докурит сигарету и исчезнет из ее жизни… Навсегда…
«- Молчи, черт тебя подери, глупое ты существо, молчи!» «- Но он же не хочет…» «- Хочет, еще как хочет. И пусть катится себе своей дорогой хоть к самому дьяволу. Тебе то теперь какое дело?» «- Но у него глаза такие… грустные…» «- Глаза грустные! С каких пор это ты стала такой сентиментальной? Тоже мне мать Тереза нашлась… Хоть раз пошевели мозгами, прежде чем в который раз пустить свое существование коту под хвост. Хоть раз пусть у тебя все сложится по-человечески. А, может, тебе больше нравится по старой привычке забиться в нишу униженных и оскорбленных?..» «- Хватит, не могу больше слушать это! В конце концов, он тоже человек…» «- Да сколько можно закрывать глаза на очевидное?!» «-… и тоже имеет право на счастье…» «- А ты?!» «- Не знаю, не важно…»
Will I always, will you always See the truth when it stares you in the face? Will I ever, will I never free myself By breaking these chains?
(c) "W.T."
Внутренний спор продолжал сопровождаться стремительно сменявшимися перед внутренним взором картинами прошлого, мозаиками, в которые, наконец, судьба своей рукой вложила последние недостающие кусочки. - Хватит мучить меня! Хватит!!! – закричала Лэй обращаясь… к самой себе. Быстро поднявшись с асфальта она сделала несколько шагов и остановилась как бы внутри треугольника, между Францем, Лексом и незнакомкой, так похожей на нее. – Лекс, не смей убирать воду! Куда вдруг исчез этот ее страх? Девушка закрыла лицо ладонями, чувствуя как по ним струятся слезы собственного бессилия… бессилия что-то изменить. Вот она как будто снова была ребенком и слышала мягкий голос, говоривший что-то утешительное, почти ласковое, но не решалась открыть глаза. Вот она, пряча глаза за стеклами черных очков, откровенно повиснув на шее Реми, кокетничает с его старым знакомым, думая лишь о том, как бы поскорее сплавить его куда-нибудь подальше. А вот здоровенный огненно-рыжий волк, которого она же и выходила, довольно прижимая уши покорно сворачивается у ее ног совсем как послушный домашний щенок… И вот он тот же теплый взгляд, мягкий голос, огненная шерсть… Вот она простая истина – он всегда был рядом, но в то же время слишком далеко, чтобы изменить ее жизнь. А теперь уже ничего не изменить. - Кто ты такой, черт возьми? Мой персональный демон-хранитель?! – давно перестав отдавать себе отчет в своих действиях, она теперь орала на Франца, сама толком не понимая, в чем может его обвинить. Просто так проще, гораздо проще быть жертвой. – Что-то поздновато ты задумался о моем спасении! – девушка рывком завернула рукав на уровень локтевого сгиба, другой рукой подхватила одиноко валявшийся на асфальте кусок провода, широко им размахнулась и со всей силы хлестнула им себя по руке. Тонкий провод легко рассек тонкую полупрозрачную кожу, такни, вены… на асфальт, на лицо Лэйрин как и на лицо, и на грудь Франца брызнула ее кровь, алая, горячая, настоящая… отшвырнув провод куда-то за спину и нечаянно попав в молчавшую до тех пор девушку. Но Лэй было все равно – и мало. И пока глубокая рана еще не затянулась, девушка ногтями потянула в сторону сопротивлявшуюся под действием регенерации плоть, обнажая протянутые вдоль скелета кабели, крепившиеся на них микросхемы, чипы и спрятанные под кожей разъемы, - Смотри… Правда красиво? А, ты же это все уже однажды видел, и как это я могла забыть?! Может, девочке тогда было слишком больно?..
Now the day has come… There's no time anymore… Life will pass us by… Only ruins stay behind.
(c) "W.T."
«- Ну и? Это все, наконец? Надеюсь, ты исчерпала предел своего красноречия в разговоре с никому не нужным прошлым, а теперь пора его переступить и пойти дальше правильной дорогой.» «- Зря я так, зря…» «- Безусловно, разумеется зря. Нечего было попусту силы тратить и голос срывать. Хотя… в этом ведь вся ты. Возвращайся туда, где тебя пока еще ждут, никто не станет ждать вечно, пойми…»
Она нервно рассмеялась, а рана на глазах зажила. И только кровь повсюду напоминала о том, что Лэйрин только что сделала. Ужасно, наверное, даже отвратительно – ногтями содрать с себя кожу и плоть до кости словно рубашку сбросить… - Ей и сейчас все также больно…- то ли она сорвала голос, то ли просто не было больше сил орать, то ли сбившееся дыхание мешало набрать в легкие достаточно воздуха для крика, - Каждый раз, каждый раз… Понимаешь? Нет, ничего ты не понимаешь…- она произнесла это уже практически беззвучно, после того надолго замолчав. Девушка отвернулась и отошла от Франца и, повинуясь диктовавшему логические разумные решения внутреннему голосу, вновь приблизившись к Лексу, ожидая встретить в его глазах прежнее тепло, но увидела там все что угодно, кроме того, чего искала. - Вы никогда этого не поймете!!! – она в слезах снова кинулась к Францу, но на сей раз не остановилась перед ним, а слету вцепилась ногтями в его плечи, не замечая, что процарапала их до крови, - Кто ты? Зачем ты появился? Какого черта полез ко мне под колеса?! А раз уж… раз уж ты снова здесь, сделай милость, придуши меня каким-нибудь проводом, и сожги тело, пока мне опять не пришлось оживать. Она хотела умереть, в самом деле хотела таким образом исправить чью-то ошибку, по вине которой появилась на свет. Но ей нужна была помощь, и она просила помощи у него, просила искренне… потому что знала, он сумеет довести это нелегкое дело – ее убийство – до конца. Лэйрин просила его сейчас, как не просила никого и никогда.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Господа, мутанты вперед))))
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума