Отправлено: 31.08.07 18:19. Заголовок: Подвал

За непрошибаемой металлической дверью скрывается лаборатория Эссекса, а так же сложнейшая компьютерная система. Отдельная комната отведена под странную аппаратуру, а скорее машину.

 Отправлено: 19.12.07 11:52. Заголовок: Мистер Эссекс в свое..

Мистер Эссекс в своем бешенстве может далеко зайти, Лилит это знала лучше, чем кто-либо. Именно чтобы не дать ему вылить весь поток черной ненависти, перемешанной с тоской, девочка была с ним практически везде. Она давно узнала о своей способности успокаивать. Жаль, это действие довольно слабенькое. Иначе не было бы многого, о чем Лили сейчас жалела, как никогда.
Все-таки, Натаниэль перестарался, сжимая плечи девочки. Тут все понятно - шок, такая новость... Но кости Лили не выдержали, и левое плечо хрустнуло с отвратительным звуком.
Ее организм буквально пожирал сам себя. Не находя спасительного воздействия извне, он словно бы пытался найти это во внутренних ресурсах и сейчас целенаправленно вспарывал сам себя, стараясь добраться до самых истоков. Если составлять список витаминов, острый дефицит которых наблюдался в организме девочки, получился бы полутораметровый список, если не больший. Кальций тоже был в этом списке...
Лилит закричала от боли. Все же, несмотря на все то, что ей довелось испытать, она так и не научилась терпеть боль. Она кричала, когда ее насиловали, она кричала, когда Ашен швыряла ее об стены и об камни, она кричала и сейчас. Суставы плеча были раздроблены, наверное... Все же, Натаниэль слишком сильно сжал ее плечи.

- На Гринвич-Виллидж, - еле слышно прошептала Лили, хватая ртом воздух, который словно был выдавлен прессом из ее легких. - Там ее нет...

Свет, свет. Полыхнул так ярко, полоснул так больно. Глаза не выдерживают, нет... Надо зажмуриться, или ты хочешь ослепнуть? Нет, я не хочу. Больно? Больно. Терпи. Так надо.
Наверное...

 Отправлено: 20.12.07 23:24. Заголовок: Вот уже с полчаса Ма..

Вот уже с полчаса Марго была пассивным наблюдателем этого действия, плыла по течению происходящих событий. Всякий говорящий был вне её разума, она тупо существовала в мире в течение некоторого времени
абсолютно бездействующе.
Скрытый текст

Ибо была в отключке)))

С девушкой в её прошлом уже случалось такое. Бывало, она даже не могла вспомнить что же происходило в это время.
"Очнувшись" от этой самой отключки, девушка обнаружила себя в том же холле разрушенного особняка. Она одиноко стояла посреди огромной запыленной комнаты. Сознание того что большинство народа, ранее находящегося именно в холле, теперь спустилось в подвал, пришло само собой. Но не без помощи доносящегося оттуда шума она поняла это.
Ей нужно было поговорить с Эссексом, несмотря на то, что тому это было не особо нужно. Судя по его ... крику на Лил ... боже, ребенку никогда не дадут покоя..., его сейчас интересовало нечто другое, точнее другая.
Рита спустилась в подвал. Опять труп Мадлен. Девушка уже успела с ним "познакомиться". Виктор Крид стоял неподалеку, да и вобще здесь было достаточно знакомых и незнакомых личностей.
Надо же, какие страсти кипят в этом захолустье, ранее называемое особняком.

 Отправлено: 21.12.07 18:34. Заголовок: Что можно сказать по..

Что можно сказать по данному поводу? Планы, если они конечно есть, имеют свойства рушиться, и никому не в силах этому противостоять. Хотя в силах это обрушение перенаправить на лад. Но можно было ли повернуть сложившуюся ситуацию с миром на свой лад, и сделать из всеобщего горя выгоду. Кто-то это смог сделать, а кто-то нет. Такой, на Натаниэль явно получил пользу, да и большую. Больше трупов, больше беззащитных мутантов. Больше предметов для испытаний, которых никто не будет искать. Подопытные крысы, чья судьба одна - умереть. Хотя даже трупы бывают полезны.
Две недели. Две недели он находиться тут. В подвале. Две недели Стефен находился прикованный в подвале, то и дело навещаемый мародерами с одним только вопросом - где Лейрин? Что он с ней сделал? Как он мог пасть так низко? Низко? А пал ли он низко, или это всё последствия "живого дома" так сказались на психике Мародёров, что поступок Стефена выглядел как предательство. Да, он Сепаратист. Да, его мышления явно отличается от мышления друг. Но предатель. Нет, так низко пасть он не мог. Да и кого предавать то? Да и как именно? К Мародерам он не относился. Лишь к своеобразным друзьям Натаниэля Милберри, который прикрывался за чужой фамилией Эссекс.
Частые посещения Мародёров, такое уделение внимания радовали Стефена. Не так уж и часто определённая группа людей так заинтересована в том, что он знает. Но все попытки были тщетны, ибо он просто не говорил.
В этот день к нему пришёл кореец. Снова начал язвить, показывать свой характер. Но видно, новичок в этом деле. Поэтому Стефен ему и не сразу отвечает. Так было и сегодня. На его вопрос он никак не ответил, а лишь висел с закрытыми глазами. Пока не зашёл Крид, и не послышались издали три слова.
- Если бы Бугимен существовал, мы бы давно устроили схватку между собой. - сказал он, улыбнувшись, и открыв глаза. - Поздравляю. Ты станешь дедушкой. - адресовал он эти слова Криду.

 Отправлено: 21.12.07 21:01. Заголовок: Виктор, наверное, са..

Виктор, наверное, сам слишком долго приходил в себя от услышанного, слишком надолго потерял реальный контроль над ситуацией, думая о том что будет дальше и рассуждая про себя о возможной реакции Натаниэля… Тем временем эта только предполагаемая Кридом реакция уже обрела свое живейшее проявление в том, что прежде загнанное глубоко внутрь помешательство Эссекса во всей своей красе и мощи вырвалось наружу. Он накинулся на Лили с такой сокрушительной злобой, с такой силой, будто хотел разнести весь мир в осколки одним ударом. Виктор увидел в глазах Синистера настоящее безумие, услышал этот отвратительный хруст, когда тонкие кости плеча девочки сломались под его пальцами, но тот даже не заметил этого и не думал останавливаться, продолжая орать и встряхивать, как котенка, такую маленькую по сравнению с ним Лил. Создавалось впечатление, будто Натаниэль сейчас абсолютно не отдавал себе отчета в собственной силе и ярости – девочка уже отчаянно кричала, а он как будто не слышал и все не унимался. Это было так похоже на истерику, что совершенно невозможно было сейчас понять, что же на самом деле следовало предпринять кроме того, чтобы немедленно любым способом отстранить Эссекса от Лил…
Но, главное, Виктор так и не понял, была ли эта ярость вызвана тем, что Лэйрин до сих пор не было рядом с ним… или тем, что она была беременна. Черт знает, что сейчас могло твориться в мозгах и в душе Синистера, но выяснить нужно было как можно скорее, но вместе с тем и как только можно осторожнее. Ошибок тут допускать тоже было никак нельзя. О, вероятно, впервые Виктор искренне пожалел о том, что икс-ген не пробудил в нем дар телепатии!

Одним прыжком оказавшись рядом, Виктор вцепился в плечи Эссекса сзади и резко потянул его на себя, стараясь оторвать от Лилит.
- Да ты в своем уме? Отпусти, ей же больно! – зарычал Крид ему в самое ухо, чувствуя, что если Натаниэль немедленно не послушается, он не задумываясь будет общаться с ним уже иначе - на языке кулаков, которые, что ни говори, у Крида были все же повнушительнее. Теперь из-за спины Натаниэля Виктор сам видел, как неестественно была изломана кость под тонкой бледной кожей плеча девушки, и это неожиданно пробудило в нем по-настоящему звериную ярость. Ярость, настолько сильную, что на несколько минут даже Ашен временно переместилась на второй план.
Оставив бесполезные попытки оттащить Эссекса, Саблезубый, невнятно ругаясь, отпустил его и подскочил к девушке. Зная, что сейчас наверняка причинит ей еще большую боль, он тем не менее обхватил Лили за талию и резко вырвал из рук Натаниэля. Снова хрустнули кости, девушка кажется была уже где-то почти на грани болевого шока. Виктор легко подхватил ее на руки и аккуратно уложил в кресло, где только что сидел сам, после чего развернулся с видом категоричной решительности, распрямившись во весь рост прямо перед Натаниэлем на расстоянии вытянутой руки... На расстоянии прямого удара.

- Эй, очнись! Что ты творишь?! – он рявкнул так, что на стеллажах жалобно зазвенели пробирки и ампулы, - Жива она, ты понимаешь? Жива и ждет ребенка… – Как все-таки было неестественно и трудно говорить это. Еще сложнее было сказать убедительно. Ведь сказать означало бы как минимум понять, а осознание к Виктору упорно не приходило. А к Натану?.. Виктор с трудом боролся со своей яростью, пытаясь найти в себе достаточно выдержки, чтобы попытаться достучаться до сознания Синистера не кулаками а словами, однако терпения отчаянно не хватало, а отражения здравого смысла в глазах Натана никак не прибавлялось, к сожалению... Снова в голову навязчиво лезли совсем неуместные сейчас мысли о Грейдоне, о том, насколько опрометчиво и в тоже время правильно он поступил, не выстрелив там на крыше, о том, насколько правильный выбор он тем самым сделал, не убив собственного сына… И Виктор едва не сорвался. - Черт возьми, ты счастлив должен быть!..
…и дай Бог, чтобы тебя жизнь никогда не заставила делать подобный выбор, Нат.

Никто не обращал внимания ни на долгие телефонные звонки, ни на включившуюся автоматически в отсутствии ответа запись, где голос Франца каким-то странным, потерянным, лишенным жизни, формально-механическим тоном, исполненным так несвойственной ему вежливости, произнес: «Добрый день, будьте добры, Натаниэля Эссекса к телефону…», ни на то, как звонок оборвался короткими гудками.
Крид тяжело дышал, одновременно стараясь успокоиться, отогнать от себя навязчивый образ сына, все-таки наконец осознать сказанное Лилит насчет Ашен и попытаться найти нужные слова, чтобы вернуть Натаниэля к реальности. А реальность была такова, что здесь один только Виктор на самом деле, по-настоящему знал Лэй. Знал, насколько она отчаянное и сильное, но в тоже время ранимое, хрупкое существо… Знал о ее саморазрушительном пристрастии к наркотикам и о том, на что девушка на самом деле способна. А Лэй была способна на самые ужасные вещи в том числе и по отношению к самой себе. Для нее как будто не существовало понятия физической боли… в принципе – не существовало, с тех самых пор, когда Виктор, еще не испытывая никакой привязанности к дочери своего врага, интереса ради вживил в ее тело все эти чипы. Как будто в тот день она испытала такое, с чем уже никакая боль не может пойти в сравнение – и выжила… сместив болевой порог, но и утратив вместе с тем львиную долю человеческого. Виктор тогда добился, чего хотел - он получил совершенную озлобленную машину для убийства; машину, которую, собственноручно запустив однажды, уже никто никогда не сможет остановить. Но совершенно не подумал о том, что когда-то и ей захочется жить нормальной человеческой жизнью.
А теперь ему вдруг стало очевидно, что этот момент Х настал, и вместе с тем Виктор ужаснулся тому, что сам сделал все возможное для того, чтобы Лэйрин никогда не смогла жить. Потому что просто не умела, не знала, что в самом деле заключает в себя это понятие – жить.

Он стоял перед Натаниэлем, решительно сжимая кулаки, готовый в любую минуту сорвать на нем свою злость, но картина мира в который раз уже перевернулась в его глазах. Стал чуть яснее ответ на вечный вопрос «Кто виноват?», вот только кто бы еще подсказал, что делать…
На сей раз к происходящему Виктора вернули слова Стефена, хоть и доносящиеся издалека, но не ускользнувшие от чуткого слуха зверя.

О, Дьявол! Наркотики, ребенок… О чем я думал?!

Виктор повернул голову в сторону кресла, куда недавно уложил Лил и, не тратя больше ни секунды, прямо задал вопрос, заранее зная, что девушка его поймет.
- Ашен знает?
Ответом послужил испуганный взгляд, который нельзя было принять ни за согласие, ни за опровержение. Да это уже и значения не имело, ведь зная Ашен, еще неизвестно было, каков вариант на самом деле хуже.

Неожиданно, Крид рывком развернулся и молча, решительно направился к выходу, едва не налетев на только что спустившуюся Риту. Невольно притормозив перед девушкой, давая ей себя обойти, он почувствовал на своем затылке вопросительный взгляд. Взглянув через плечо в глаза Эссексу, он ответил на невысказанный вслух вопрос.
- Искать ее! Прежде, чем она нашла очередную дозу…

[=> Гринвич-Вилледж]

 Отправлено: 02.01.08 22:07. Заголовок: Стефену вряд ли удал..

Стефену вряд ли удалось бы придумать более изощренный способ позлить Кима, чем встретить его слова равнодушным молчанием. Прислонившись к высокой криогенной камере, кореец нервно постукивал по ней тонкими пальцами, буравя связанного, теперь уже беспомощного повелителя страха взглядом, в котором вместо искр веселья обжигала уже холодная злость, та самая, которую могли наблюдать Икс-мены, когда он убивал ненавистную Мартиник, выражение, не излучавшее ни капли сочувствия. Такое случалось с ним нечасто, но чего еще можно ожидать после бесконечного дурдома в стенах роскошного особняка? Двухнедельного бредоподобного состояния шефа, который прежде был для него непререкаемым авторитетом? Всеобщей мрачной помешанности на одной особе, потери которой не могли простить себе ни Эссекс, ни даже его правая рука – Крид – чье присутствие за последние две недели стало вызывать у него раздражение, слабое, но вместе с тем настойчиво бьющееся в когда-то непробиваемую стену веселого безумия?
Это было простительно Натаниэлю: Ким никогда не сомневался, что помешанность последнего на науке доведет не доведет его ни до чего хорошего. Разница была в том, что прежде эта мысль веселила его, чуждого всякому порядку, ненавидящего предсказуемость и с трепетным ожиданием наблюдавшего за тем, как шеф принимает одно безумное решение за другим. Теперь же печальная реальность брала свое, и Ким воочию мог убедиться: не очень-то это и веселое зрелище. Свихнуться – еще куда ни шло, а вот потерять уважение подчиненных…
- Молчание – не самая удачная шутка, Бугимен. Ты не пользуешься популярностью у публики. Буууу! – сложив руки хрупкой лодочкой у рта, Ким издал тот самый звук, который пользовался неизменным трепетом у неуверенных в себе обитателей сцены. Впрочем, «Бугимен» не производил впечатления неуверенности, и кореец понимал – чтобы добиться внимания с его стороны, нужно придумать нечто новое. Что же именно?
Можно, конечно, наградить пленника парой часов адской мигрени, невыносимой, разрывающей каждую клеточку, туманящей чувства и разум, которые смешивались в одну сумбурно пульсирующую судорогу. Благо, для этого не потребуется больших усилий. Достаточно одного прикосновения.
- Но это мы уже проходили, не так ли, Бугимен? – с философским видом изрек Шифратор, прислонившись к стенке камеры и будто не замечая того, что озвучивает свои мысли, неведомые пленнику.
Крики, раздавшиеся издалека, рычание Саблезубого, стук захлопнувшейся за ним двери раздражали слух, и кореец едва удерживался от того, чтобы, выглянув на секунду в коридор, во весь голос не попросить собравшихся заткнуться. Вместо этого он продолжал с несколько странной для него задумчивостью наблюдать за каменным выражением лица Стефена. А затем его лицо вновь оживилось и на пленника обрушился целый словесный каскад, который, учитывая, что кореец болтал без умолку, не давая слушателю возможности вставить даже слово, со стороны мог бы показаться случайному человеку полным бредом, бессмысленным потоком фраз, изначально не предназначенных для понимания собеседником.
- Сам понимаешь, для тебя все складывается весьма хреново, - кореец с вновь воцарившейся на его лице улыбкой приближался к Гиллори и, положив руку уже ему на голову, продолжал постукивать по ней пальцами. – Надеюсь, ты уже знаешь, что блокиратор внутри твоей башки прекрасно защищает меня от твоих штучек с кошмарами. Кстати, в кого бы ты облачился, случись тебе вернуть свои силы? Надеюсь, не в героев «Улицы Сезам», - Шифратор передернулся, на мгновенье отразив на своем лице выражение крайнего отвращения. – Это было бы действительно жестоко. Но суть-то в том, что я могу отключить этот чип. Аккуратненько, как пинцетом… а может быть, и не очень, и тогда внутренности твоего черепа будут представлять собой такую картину, от которой Малевич завертится в гробу как пропеллер. Решать тебе и не вздумай выбрать «помощь зала» - других друзей в этом замке Синей Бороды у тебя нет. Ну так что, Бугимен? Как ты ответишь на вопрос, который мучил Гамлета?
Произнеся этот небольшой монолог, Ким отступил на пару шагов назад, словно желая с большего расстояния лучше оценить масштабы реакции пленника.
Что бы тот ни ответил – его палач все равно повеселится вволю. Ответит высокомерным отказом или насмешкой – получит новую порцию пыток, пойдет на его условия – Ким только выиграет от такой податливости «пациента»… Мысли об этом грели холодное сердце корейца, заставляя его кровь бурлить в предвкушении очередной дозы садистской эйфории.

 Отправлено: 08.01.08 10:51. Заголовок: Не замечая ни криков..

Не замечая ни криков боли, ни автоматической записи, Натаниэль уставился в одну точку, взгляд его стал пустой, не выражающий практически ничего. Перед ним вновь возникли прекрасные черты ребенка, самой значимой потери, которая возможно и стала причиной роковой ошибки.
Древняя боль впряла от глубокого сна и, прорываясь сквозь установленные блоки льда и металла, настигла сердце. Пронизывающая боль вернула Злыдня к реальности, но голос Саблезубого звучал все еще где-то вдалеке. Натаниэлю никак не удавалось упорядочить свои мысли, и ответом на выкрики Виктора был лишь потерянный, ничего не понимающий взгляд.
Только одно сейчас его по-настоящему волновало - не допустить вновь напомнившей о себе боли потери.

Не теряя больше времени на раздумывания, он уже был готов совершить очередной пространственный скачок, и лишь в последнее мгновение, проведенное в подвале, до него дошел смысл этих страшных слов:
- Прежде, чем она нашла очередную дозу…

[далее - Гринвич-Вилледж]

 Отправлено: 23.01.08 21:37. Заголовок: ООС: Извиняюсь, пост..

ООС: Извиняюсь, пост скудный.

- Мне и не нужна популярность у публики. Я предпочитаю оставаться в стороне, и не показываться.
Стефен вспомнил тридцатые года. Тогда он тоже был в плену, и гораздо больше, чем сейчас. Разница была лишь в месте, да и в том, что в этот раз Стефен был более человечным.
- А ты оккуратненько отключи, и узнаешь. Чего боишься больше всего, и как это тебе может повредить.
Признаться, он сам насмехался над Кимом. По сути дела, выбраться из оков можно было легко, но тогда оставался один нюанс - маленькая штучка внутри головы, которая лишила Стефена своих сил. Нужно было снять выключатель, а уже потом действовать.
- Знаешь, я тут подумал. Почему Виктор пошёл именно за мной, а не бросился на дорогово сыночка. Неужели кровные узы у него утратили своё значение?

 Отправлено: 10.02.08 18:53. Заголовок: Находясь в весьма не..

Находясь в весьма незавидном положении, Стефен как-то еще находил в себе силы и наглости упорно издеваться над своими тюремщиками, кто бы ни наведывался к нему в светлую до омерзения камеру, бьющую назойливым искусственным светом в глаза. В следующее мгновенье после монолога, который он вывалил на одном дыхании, Шифратор даже задумался: не слишком ли щедрым было его предложение и не лучше ли было бы добиться своего изуверскими пытками, несравнимыми ни с чем, что испытал Гиллори до сего момента. Однако тот даже и не подумал пойти навстречу его благородному порыву, продолжая самоуверенно злить Кима.
Не отрывая от него глаз все то время, что Стефен говорил, кореец, казалось, не верил собственным ушам, однако стоило тому закончить, как он, резко отдернув свою руку от него, словно тот был под напряжением, с силой ударил его ладонью руки по носу, отчего голова повелителя страха совершила неприятную встречу со стеной. От улыбки на лице Кима уже не оставалось и следа. Отойдя на несколько шагов назад и все еще с откровенной неприязнью глядя на пленника, он не спеша взял в руки какой-то устрашающего вида инструмент, до сего момента тоскливо томившийся в углу комнаты –странного вида гибрид бензопилы и отбойного молотка. Далее он не говорил ни слова, следующие несколько секунд потратив на то, чтобы проверить орудие пытки на пригодность к использованию, а затем наконец вновь поднял взгляд на Стефена, одновременно потянувшись пальцем к красной кнопке на боку инструмента.
- Ты меня очень огорчил, Бугимен, - грустно произнес кореец, нарочито медленно приближаясь к Гиллори и с крайне задумчивым видом помахивая орудием в такт шагам. – А ведь этот день так хорошо начинался… Придется тебе ознакомиться с моим творческими доработками для доброго дела инквизиции. Ты, главное, постарайся не залить кровью весь пол…
Он еще что-то продолжал говорить, хоть его палец уже нажал на курок, заведя оглушительно ревущий мотор, и расслышать что-либо при звуковом хаосе уже не представлялось возможным. Однако стоило ему сделать резкий выпад вперед, как в голове его раздался не столь уж пугающий, но слишком неожиданный голос его шефа.

Ким, заканчивай с предателем, есть дело первостепенной важности. Ты мне нужен в баре Tunnel как можно скорее.

Дернувшись, Ким выронил таинственный агрегат из рук, и тот завертелся по всей комнате, ревя как раненный аллигатор и сверкая острыми зубцами, движущимися с бешенной скоростью по шине. Отпрыгнув от злополучного инструмента, который только что едва не прошелся по его стопе, Шифратор в одно мгновенье оказался подле двери.
- Прости, старина, Натан решил пригласить меня в бар… Не могу отказаться от пары бокалов бурбона нахаляву. А ты пока… - его взгляд опасливо скользнул по извивающемуся орудию пытки, которое, казалось, восстало против своих хозяев, угрожающе рыча и крутясь вокруг своей оси и грозя добраться до конечностей пленника, - Ты пока поиграй с моим… Ээээ… изобретением. В ногах правды нет, Бугимен.
Расхохотавшись, кореец исчез из виду, сквозь множество устройств, охранявших путь к предателю, направляясь к выходу из поместья. Кровь в его сосудах бурлила, предвещая новые приключения, после длительного и нудного затишья, и проходя мимо Лилит, все еще не решавшуюся выбраться из подвала, не удержался от того, чтобы состроить ей очередную глупую рожу…

Переход: Подземный бар "Tunnel"

 Отправлено: 23.02.08 20:58. Заголовок: Когда же это все зак..

Когда же это все закончится?
Нескоро, я полагаю.
Откуда ты знаешь?
Уж я-то знаю, уж мне-то можешь верить...

А она никому не хотела верить. Хватит... Слишком много пережито для тщедушного тельца, слишком много всякого свалилось на ее патлатую рыжую голову. Как такую боль терпеть? Никак, Лили, ты ведь прекрасно знаешь это. Ты и не можешь ее держать за судорожно сжатыми зубами... Ты стонешь, потому что иначе твой мозг просто взорвется миллионами ярко-красных искорок и потухнет. Ты плачешь, потому что слезы выедают глазное яблоко, ты жмуришься, потому что свет выжигает роговицу глаза. И самое главное – ты чувствуешь, как сердце потихоньку замедляет свой темп.
Как много может выдержать крохотное сердечко такой пташки, как Лилит? Судьба-злодейка, казалось, всеми возможными способами проверяла это. Но Лили держалась. Долго держалась, столько, сколько не выдержал бы никто другой. Она задыхалась от волн черной ненависти, исходящей от Ашен, - она пережила это. Она задыхалась в этом доме, наполненном болью и смертью, - она держит это. Она задыхалась от боли... Выдержит ли она и это?
Лилит фон Штробель... Что-то маленькое, рыжее, теплое. Но и все. Все, что может сказать о ней любой ее знакомый. Да, многие могут точно описать те искорки, что когда-то плясали в ее медовых глазах, худенькие плечи, частенько когда-то трясущихся от беззвучного смеха, или же холода, постоянно взъерошенную шевелюру, что так напоминает непокорное пламя в камине.
Сейчас измученный, обессилевший ребенок полулежал в кресле и тихонько стонал, потому что рыдать в полную мощь силы не было. Девочка кричала, пока это было возможно, теперь же никаких вариантов, кроме приглушенных жалостливых стонов.
Тонкая кость ключицы, хрустнув, разорвала кожу и показалась на свет Ктулхов, бесстыже сверкая белизной сквозь пелену крови. Края раны как-то нелепо обхватили косточку, как-то смешно висела кожа... По груди Лилит уже слабо стекала струйка крови, кровь просто устала хлестать из многочисленных повреждений.

Это не закончится ни-ког-да.

 Отправлено: 04.03.08 01:08. Заголовок: Тонкие губы искривил..

Тонкие губы искривила усмешка. В мире творилось черт знает что, хотя вполне возможно не знал и он, самый настоящий апокалипсис опустился на землю. Жизнь людей, в частности жителей Нью-Йорка и в особенности Манхэттена представляла собой наиболее точнее воплощение слова «хаос». Люди умирали прямо на улицах, кто-то сходил с ума, некоторые спускали в канализации и существовали как жалкие животные, как какие-то крысы, поедая объедки, медленно превращаясь в нелюдей и пытаясь спастись от этого воспоминаниями о прошлом. Однако Вертиго особо не страдала, во всяком случае по поводу таких насущных проблем как «где достать еду», «где переночевать» и «как остаться в живых». Она по-прежнему жила при Натаниэле Эссексе, пусть тут и не был похож на себя в лучшие годы, она по-прежнему топила скуку в пререканиях с Шифратором или в созерцании в зеркале собственного отражения. Однако даже не скука, а самом деле, была главной проблемой. Женщина не могла перестать думать о непонятного рода девушке или даже сказать «существе» которое ворвалось в жизнь хозяина и разрушило привычный уклад мародеров, кажется, раз и навсегда. Но если бы переживания блондинки ограничивались лишь переменами в настроении и в деловых приоритетах Эссекса, она бы не зацикливалась. Ей нравилось убивать, чувствовать в руках нити человеческих жизней, чувствовать власть решать кому покинуть этот мир сейчас, а кому прожить еще несколько секунд. Она не хотела и даже не думала о том, чтобы покорить мир, на такие высоты она даже не замахивалась. Вполне хватало денег Злыдня, раньше еще очень кстати приходили богатые поклонники, которые сменяли друг друга еженедельно, нередко прощаясь одновременно с отношениями и так же с жизнью, тогда как сама Вертиго оставляла себе деньги. Жизнь была лишена забот и проблем. Мысли о прошлом были похоронены, женщина жила сегодняшним днем, боясь лишь одного – потерять все это. Пока в жилах течет кровь она обязана была брать все ей предназначенное.
А потом появилась эта Ашен. От одних мыслей о ней, от одного этого нелепого имени сводило зубы, по телу пробегала дрожь и Вертиго была готова разве что не драть на себе волосы. Он постоянных разговоров об этом фрике тряслись руки, а глаза наливались кровью от переполняющий разум злобы. Блондинка говорила, кричала, ругалась, он ее кажется перестали все вокруг воспринимать всерьез. На Крида была страшно даже поднять глаза, однако голубоглазая продолжала свои выходки, у нее как будто снесло крышу. Так и сегодня… Все собрались в подвале, слова вся королевская рать прибыла на аудиенцию, решать как же вытаскивать эту чертову Лейрин, которая опять угодила неизвестно куда. Кажется, одна лишь Вертиго замечала, как Натаниэль лишается медленно но верно всего, что у него было. Все остальные лишь занимались привычным делом – выполняли приказы, суетились, Ким как всегда отпускал едкие замечания во все стороны, сегодня его жертвой суждено было стать Стефену… Про предателя Гиллори блондинка даже особо не думала, она и раньше его особо не воспринимала как авторитет, однако к Эссексу он был приближен, а значит приходилось сквозь зубы отвешивать относительно доброжелательные фразы и вникать в смысл его слов. Однако теперь все хотя бы здесь стало таким, каким должно быть – жалкий предатель занял свое место в камере.
Все снова куда-то ушли, из-за стены слышался лишь голос Шифратора, а потом рев бензопилы. Вертиго прислонила спиной к холодной стене камеры и закрыла глаза. Она не получала заданий от шефа уже давно, но и особо не напрашивалась. Она ходила по дому то и дело спускаясь в подвал проведать Мадлен. Конечно, блондинка не лелеяла надежды, что в одно прекрасное утро подруга оживет, однако дать что-то сделать с ее телом никому не могла позволить. Вот и сейчас, проводив взглядом и дослушав удаляющиеся быстрее шаги Кима, женщина выскользнула из криокамеры, где лежало тело Ле Фей. Прямо напротив была дверь в помещение, где держали Стефена, а оттуда по-прежнему доносился подозрительный вой бензопилы, хотя как главный маньяк видимо уже покинул эту обитель…
Дверь открылась, взгляду голубоглазой предстало не самое приятное зрелище, но приходилось видеть и похуже. В кресле сидела Лилит, еще одна ярая фанатка новой «фаворитки», от вечно-беспомощного вида которой лицо Вертиго посетило выражение недовольства и какой-то брезгливости, - и кто сюда пустил детей, к тому же, умирающих? Отправлялась бы лучше за своей чокнутой подругой, уж не знаю где она сейчас, но определенно вам там и место, - фыркнула мутантка, отворачиваясь от девочки. Пила наконец была обнаружена – сие не самое изощренное, но вполне действенное орудие пытки издавало по истине душераздирающие звуки, находясь на полу прямо рядом с Гиллори. Что ж Киму не отказать в изобретательности.
Губы опять в усмешке, вполне привычное выражение лица. – И что прикажешь мне делать, Стефен? – изогнув левую бровь спросила женщина, глядя на жалкого пленника, - честно сказать твои короткие и кривые ноги мне никогда не нравились, но в последнее время меня начинает немного мутить от вида крови… какой сложный выбор, - женщина надула губы и предусмотрительно сделав несколько шагов назад, задумчиво уставилась на пол. Еще секунда и руки резко выхватили из-за пазухи пистолет, Вертиго выстрелила почти не глядя, даже особо не заботясь о том, чтобы шальная пуля «случайно» не задела Гиллори. Вой наконец прекратился после четырех громких выстрелов, на губах все еще усмешка, глаза жадно наблюдают как по ноге мужчины стекает кровь, одна пуля таки пролетела немного выше намеченной цели, - скажи еще спасибо, а то ведь соблазн оставить тебя без ног был так велик, - задумчиво протянула женщина, как будто размышляя, не раздобыть ли где-нибудь еще одну пилу и не привести план Кима в исполнение.

 Отправлено: 05.03.08 20:19. Заголовок: Апокалипсис меня не ..

Апокалипсис меня не касается, может сказать свободный человек. Апокалипсис меня касается, может сказать человек наблюдающий руины мира, планеты, которая устраивала Райма. Он повидал много миров, людей и мутантов, сильных и амбициозных, и если зло всегда побеждает, почему-то мужчина делал грустные выводы, что потом появляется приславутое добро, и все грандиозные планы коту под хвост. Райм не любил когда все шло не так хотелось. Особенность натуры. Ему надоело небо туалетного цвета, люди-зомби и подхалимы. Служить Эссексу одно, танцевать под дудку амбициозных, и практически во всех случаях глупых мутантов, Бен позволить себе не мог. Не то, что бы блондин был плохим танцором, просто падать на колени прерогатива слабых. Бенджамин Хэррис как раз был слабым, но вселившийся в его тело Джон Росс, был представителем типа людей, которых можно было назвать сильными. Особняк превратился в дешевый балаган, осталось устроить день открытых дверей, повесить ленточки и шарики, взяться за руки и поводить хоровод, ну например, вокруг новых навязчивых идей Злыдня. Райм не понимал Ната, хотел, но не понимал. Лучше бы Эссекс убивал по сотне человек в день, заставлял своих приспешников петь оды его великолепию, лишь бы только не становился человеком. Бена передернуло, Кэрол слабела, он знал, что женщине не долго осталось, но тело Хэрриса было необходимо. Утром он в очередной раз погладил девушку по волосам, сказал, что все будет хорошо и скоро она будет свободной. Да, Бен любил обманывать женщин. Привычка дело не благородное, а идти против своей природы, кое-кто не собирался. Посему Кэрол обманули утром, кого-то обманет вечером, закон равновесия, в котором женщины не должны были вести себя как мужчины, бегать как угорелые с оружием и кричать «всем война». Именно эти причины заставили его, вернее пока эти причины заставили его найти одну воительную женщину, которая отбилась от рук, или решила, что сумела отбиться от рук. Чертовы амбициозные товарищи! Вот пошел бы сейчас на футбол, или в музей, строить из себя интеллектуала, так нет – мир разрушен, сиди как проклятый. Проклят Бен был по своей природе, тут ему не привыкать, а вот проклятый мир не был идеальным пристанищем. Спасибо, хоть находился на той стороне баррикады, на которой можно было творить зло, улыбаясь, не думая о последствиях. Красота? Пожалуй, если бы не надоедало. Все как с ума посходили, хотя окружение Эссекса даже с натяжкой нельзя было назвать адекватным. Сам Злыдень, кажется, достиг апогея своего безумия. Великий человек обыкновенно губит себя сам. Лучше бы Нат терял голову от дорогих машин, или телефонов, так нет же, самое банальное – женщины. Все беды человеческие от женщин! Еще и типаж какой-то странный, девушка, которая годилась ему во внучки, это можно назвать лишь одним словом, но оно некрасиво. Сам Бен был, конечно, не лучше, разменяв сотню, он все так же остался закоренелым ловеласом, с послужным списком жен, как перепись населения маленького государства. Главное, что Райм любил себя. Эгоисты только там и умеют. Есть эгоизм узкий, животный, грязный, так, как есть любовь грязная, животная, узкая. Что-то явно грязное и животное вело его туда, откуда послышались выстрелы.
Мужчина обречено покачал головой, явно с отрицательным подтекстом. Весь этот пафос с выстрелами, только довел его до вершины состояния, под простым названием – злость. Сначала бензопила, потом выстрелы. Ему хотелось верить, что и то и другое, дело рук мужчин, а не женщин. Нет, почему-то первым делом в голову пришла мысль на тему – Вертиго решила избавить Ната от навязчивой идеи. Вторая мысль – а значит Вертиго только о Нате и думает. И основная мысль – кажется мадам вляпалась. Настроение, с которым мужчина открывал проходные двери, можно было назвать как угодно, лишь только не спокойствием, и адекватностью. В голубых глазах блондина застыло циничное удивление, которое в момент сменилось грубостью. Меньше всего его интересовал Стефен, который только чудом спасся от смерти, и Лилит, хотя девушка интересовала его еще меньше чем Стефен. А потом его взгляд скользнул на Вертиго. Лучше бы она умерла от этого взгляда, ибо степень раздражения Бена по отношению к блондинке, сравнима со стихийным бедствием. На секунду он успокоился, посмотрел на Стефена, вроде как проверяя жив ли тот, или уже просто делает вид. Именно в этот момент, женщина должна была подумать, что Бен сегодня спокоен, адекватен и в хорошем настроении. Шаг, тишину уничтожали стуки его туфель, он поравнялся с Вертиго и остановился. Женщина стояла справа от него, глубокий вздох. Ничего не выражающее лицо. Не будите лихо пока тихо. Минздрав предупреждал, уже устал предупреждать. Правая рука Хэрриса молниеносно прошлась по лицу Вертиго, но некоторым даже такого мало. Шаг в сторону, и его рука оказалась на шее женщины. Еще один тяжелый вздох, и этой самой рукой, блондин притянул блондинку к себе, если кто-то думает, что это своеобразный прилив нежности, то очень напрасно, сие было проделано с одной целью – забрать пистолет. Забрал, и небрежно оттолкнул от себя женщину. А еще через секунду вынул обойму из оружия. Лицо и далее оставалось равнодушным. Даже не смотря на Вертиго, он сказал.
- Чокнутая, смотри, что творишь, женщина! – с раздражением выдал Бен и продолжил. – Слушай меня! – еще шаг и мужчина дернул блондинку за локоть, послышался звук рвущейся ткани. Бедная рубашка. – Еще раз сделаешь нечто подобное, и я тебя убью. Что бы мои глаза тебя не видели, вон отсюда. – Бен снова ее оттолкнул, а потом решил все-таки уделить свое драгоценное внимание повелителю страхов. – Ну, что герой, ты уже дошел до кондиции? – улыбка, он улыбнулся, причем Стефену. Пленник вызывал больше положительных эмоций, чем женское население этой комнаты. Все проблемы от женщин, воистину.

 Отправлено: 05.03.08 20:53. Заголовок: оос: редкий бред, но..

Скрытый текст

оос: редкий бред, но меня пинают на пост

Энергетический всплеск на какой-то миг озарил камеру, осветив каждый темный угол, пропахший кровью и унижением, напоминавший о тех недалеких временах, когда расправа была такой же короткой, как и суд, а границы жестокости были куда шире людского воображения… От царившей здесь атмосферы по спине пробегала мелкая дрожь, и если бы маленькая комнатушка не содержала в себе ни единой живой души, тяжелые мысли о смерти неизбежно охватили бы нежданного посетителя тюрьмы. Но людей, которые здесь находились, вряд ли можно было бы назвать незаметными.
Оглядевшись, Фитцрой спокойно перевел изучающий взгляд с прикованного к стене мощными цепями пленника с простреленной ногой, под которой уже образовалась лужа темной, густой жидкости, на эффектную блондинку, затем на молодого человека с пистолетом в руке, чей взор был обращен прямо на пленника и, наконец, на странного вида агрегат с несколькими дырами в нем, печально издававший что-то наподобие металлического скрежета - последние звуки в его короткой жизни.
Мужчина с простреленной ногой и разбитым носом был ему незнаком, однако статус первой придворной ищейки Апокалипсиса давал ему то, чего было лишено большинство его свиты: о жизни и мучениях Стефена Гиллори он был наслышан достаточно, чтобы догадаться о личности истекавшего кровью. Пострадал за предательство, попытку удовлетворить свои личные амбиции путем козней и братания с Грейдоном Кридом – как героично… Впрочем, коварство не было тем качеством, которое порицал Тревор, и он лишь иронично улыбнулся при мысли о том, что Гиллори оказался не самым ловким предателем, коль скоро не смог избежать расплаты.
Блондинка же была ему хорошо известна как одна из преданных сторонников Эссекса… Во всяком случае, до того момента, когда тот потерял остатки разума, вызвав презрение и брезгливость у самого Апокалипсиса. Как бы там ни было, ее судьба сейчас беспокоила Тревора куда меньше, чем мужчина с оружием в руках, чье пребывание в этой холодной каморке могла иметь только одну цель: удовлетворить ненасытную жажду мести своего шефа, как это делала большая часть Мародеров, проводя здесь свое свободное время и измываясь над пленником в силу своей жестокости. Наличие оружия в чужих руках всегда действовало Хрономансеру на нервы, и этот случай не был исключением.
- Не будем усложнять ситуацию опрометчивыми жестами, - вкрадчиво произнес Тревор, осторожными шагами отходя в сторону от Райма, рассчитывая оказаться как можно дальше от предполагаемой траектории выстрела. – Убери оружие, я могу неправильно воспринять его.
Только сейчас, в воцарившейся тишине можно было заметить, что Фитцрой был отнюдь не один. Девушка, хорошо знакомая старому поколению Мародеров и до сего момента скрывавшаяся за спиной Тревора, теперь смогла предстать перед немногочисленной аудиторией, а о чувствах, которые она сейчас испытывала, окидывая взглядом место своей смерти, можно было только догадываться…
- Устраивайтесь поудобнее, мадемуазель Ле Фей, - невозмутимо продолжал Фитцрой, обращаясь к своей спутнице. – Здесь вы сможете найти свой труп… К сожалению, мистер Эссекс сейчас занят той головной болью, что я ему устроил. Полагаю, вы сможете его увидеть в промежутке между смертью Эрика Лэншера и его собственной смертью.

 Отправлено: 05.03.08 21:30. Заголовок: И чем измерить жизни..

И чем измерить жизни бесконечность?
Из вечности мы переходим в вечность,
Лишь сделав остановку…

Что есть смерть? Всего лишь пугающая своей неизведанностью изнанка жизни, просто обратная сторона медали, только взгляд на мир сквозь грань призмы восприятия, противоположную привычной. Так отчего же все так боятся смерти? Проще не придумаешь… человеку ведь свойственно, отправляясь в путь хоть даже на край света, рассчитывать когда-нибудь возвратиться домой, а в этом путешествии обратного билета, увы, заведомо никогда не предусматривалось… Мадлен же судьба подарила уникальный возвратный чартерный рейс.
Она, грациозно встряхнув огненными локонами, уверенно шагнула из сияющего портала, держа под руку своего неожиданного благодетеля, чтобы в следующее мгновение остолбенеть, замереть в нерешительности прямо напротив… собственного лица. Мертвенно-бледное, с легким оттенком трупной синевы и обострившимися чертами, с инеем, посеребрившим длинные густые ресницы и огненно-рыжие пряди, это было ее лицо – лицо сохраненного в криогене безжизненного тела, в груди которого зияла страшная сквозная рана, чьи края сковала тонкая корочка алого льда. И Мадлен, та Мадлен, что в прошлом всего минуту не дожила до рокового мгновения собственной гибели, будто почувствовала, осознала, едва ли не увидела сцену жестокой расправы, учиненной над нею тем, кому она всегда была искренне, безгранично предана и кого привыкла называть отцом, кто на самом деле стал для нее гораздо, несоизмеримо большим – целым миром, заключенным в одном человеке.
Молчание… По лицу Мадлен, живой, выигравшей в лотерею у самой смерти, катились крупные горячие слезы. Шагая в портал где-то там в другой жизни, она надменно смеялась, не веря Хрономансеру, не веря в то, что Натаниэль в самом деле осмелился поднять руку на нее. И из-за кого! Эта последняя капля ледяного яда поразила Мадлен в самое сердце, будто разрывная пуля… Какая-то уличная малолетка, тощая, вызывающая лишь жалость и отвращение оборванка, дешевая и грубая игрушка, которую Натан зачем-то приволок с собой – это она стала причиной ее смерти, жестокой, изощренной, бесславной смерти от его руки. О, как же больно, как горько стало ей в этот момент истины!
Мадлен побледнела, ее как будто даже пробил озноб, словно это она, живая, сейчас вдруг оказалась на месте своего бездыханного тела в криогенной камере. На мгновение будто сама жизнь покинула ее, чтобы в следующую секунду с болью ворваться назад в сердце. Инстинктивно женщина сдавила локоть Тревора тонкими пальцами аристократки, а с ее губ сорвался приглушенный болезненный стон, единственный звук, нарушивший воцарившуюся с их появлением гробовую тишину, в которой присутствовавшие в перепачканном кровью помещении затаили дыхание. Среди них была и она – Вертиго, их с сестрой давняя подруга, единственная с кем сестры Ле Фей были готовы делить Натаниэля без тени ревности. Единственная, кого они желали видеть рядом с ним, но... не сложилось, увы. А виной тому, как думала теперь Мадлен, опять она – эта маленькая уличная дешевка с наивным детским взглядом и далеко идущими планами. Пусть, Мадлен Ле Фей в самом деле была жестокой самовлюбленной стервой, давно забывшей что такое боль, лишения, страх, что значит оказаться без средств к существованию на улице, на обочине жизни... Она была дрянью, но не скрывала этого - она собой гордилась! Гордилась высокомерным взглядом своих завораживающих глубоких глаз, холодным голосом и надменным выражением лица... Гордилась и мерила мир собственной меркой, зная, что Натаниэлю нравится эта ее черта, с детских лет проявившаяся в характере Мадлен в куда большей мере, нежели в ее младшей сестре...
А сейчас она плакала... Тихо, беззвучно, пропуская слова Тревора мимо ушей, но подсознательно и как то запоздало улавливая их смысли.

- Ненавижу... - только и сумела выхохнуть Мадлен, прежде чем обернуться на звук знакомых голосов.
Мужчины и женщина. Вертиго, Стефен и Райм... Члены старой гвардии, отчего-то готовые вцепиться друг другу в глотки, словно стая голодных стервятников, поднявших гвалт из-за добычи - добычи, некогда стоявшей едва ли не во главе этой стаи.
На еще влажном от слез лице застыло прежнее надменно-ледяное, королевское выражение, женщина отпустила локоть Хрономансера и подошла к Бенджамину, ловко перехватив его взгляд. Ее глаза как и прежде завораживали, затягивали в свою темную бездну, заставляя подчиниться, а голос звучал негромко, но вновь ровно и твердо. Истинно по-королевски.
- Убери от нее руки, Бен. - Мадлен сделала несколько шагов, оказавшись между Раймом и Вертиго, и, не отпуская глаз мужчины, обратилась к подруге, - Дорогая, я что-то пропустила? Стефен, mon cher ami, что это?... - она протянула руку и холодными пальцами провела по щеке скованного пленника, обреченного неотрывно созерцать лицо безжизненного тела, ее тела. В глазах Мадлен сверкнули искорки безумия, - Постойте-ка... не говорите ничего, я хочу сама догадаться. Это он? Он приволок в дом уличную дешевку и решил избавиться от нас, перешагнув через трупы и забыв. Так я права, режиссер этого представления Эссекс?
Ее голос с каждым словом становился все холоднее, а его имя Мадлен произнесла с каким-то отвращением. Впервые... Слезы высохли, не оставив и напоминания о себе. Навсегда.
- Тревор, простите, что не поверила Вам с первого слова. Но скажите, разве человек может одновременно существовать в двух телах? Разве это не нарушает закона течения времени? Или к трупам этот заком уже не относится?
Все это время Мадлен продолжала гипнотизировать Райма, чтобы в последний миг приказать:
- Убери это отсюда... - Мадлен брезгливо и небрежно махнула рукой в сторону криогенной камеры.

 Отправлено: 06.03.08 18:48. Заголовок: Взгляд Вертиго, кото..

Взгляд Вертиго, которая продолжала злобно, даже кровожадно улыбаться, медленно скользнул по всему телу Стефена, который в свою очередь продолжал все так же молча лежать на полу и кажется изображал из себя труп даже несмотря на то что блондинка только что спасла ему жизнь. Прекрасно, к тому же ей было плевать. Не умет сейчас значит умрет через пару часов или завтра или до конца жизни просидит на привязи как побитая дворняжка, а если посмеет сбежать то женщина сама лично открутит ему шею если поймает, вряд ли такое удовольствие можно было уступить Киму, пусть кореец и будет потом срывать на ней злобу. Такова жизнь, как только твое существование переставало быть выгодным кому-то из вышестоящих, а увы, те кто находился на ступеньку выше всегда находились, то вопрос о твоем существовании становился всего лишь разменной монетой в споре каких-нибудь неуравновешенных существ с непомерной жадностью до чувства собственного превосходства. А Вертиго была именно такой. И в какую-то долю секунды она даже успела решить что ничто не удерживает ее от убийства Гиллори. На лице не дернулся ни один мускул, даже рука почти не напряглась. Такое привычное движение не вызывало ровным счетом никаких эмоций. Просто нажать на курок и маленький, безобидный кусочек свинца сам сделает свое дело. А с расстояния двух метров промахнуться по такой статичной мишени как раненый и избитый Стефен не составляло никакого труда. Не надо было пилить ветку, на которой сидишь…
Но на планы блондинки видимо кто-то на небесах наложил вето. Ничего из того длинного списка желаний, что бы сформирован в ее мыслях, не сбывалось. Натаниэль не становился обратно расчетливым и холодным стратегом, восприимчивым к ее чарам или по меньшей мере обращавшим на нее внимани, Саблезубый засовывал свои медвежьи лапы туда, где им было самое место и прикусывал язык, дабы ненавистное имя Лэйрин, да еще с таким трепетом, с каким он его выговаривал и от которого выворачивало наизнанку, никогда больше не звучало в этом доме… Пускай эти мечты были едва осуществимы, разве простое и вполне невинное желание всадить пулю в лоб, сердце, живот, ногу или даже руку Стефена Гиллори было таким уж невыполнимым? Как будто его мелочная душонка была тут кому-то нужна. Все что он знал, сказал уже давно, доверия к нему больше и быть не могло, тогда какая польза от тела, которое только занимало место и потребляло кислород? В конце концов, девушке просто нужно было развеется, а где теперь это делать, если не в подвале собственного дома, когда весь город разрушен? Но видимо находились в окружении люди которые не умели довольствоваться даже такими мелочами, которые могли скрасить унылую жизнь и заглушить злобу мимолетным удовлетворением сиюминутных потребностей.
Райм, конечно, кто еще мог помешать Вертиго в столько ответственный момент и лишить чуть ли ни единственного источника развлечений в столь и так нерадостных условиях. Мужчине, от которого злостью и какой-то животной агрессией веяло за километр, кажется, не понравился шум выстрелов. Впрочем, тут угадать было тяжело - Бенджамину не нравилось буквально все. Зато это, как бы не прискорбно было признавать, нравилось в нем Вертиго. Но еще сильнее нравилось действовать ему на нервы, доводить его злость до пределов, которых, впрочем, кажется вообще не существовало.
Мужчина подходил ближе, одаривая невольных зрителей очередной сцены лишь презрительными взглядами, Вертиго только улыбнулась еще шире. Все обман, все провокация, так или иначе она была женщиной и терпеть когда на нее поднимают руки было не в ее правилах. Но в этой игре правил не было. Была только цель, у каждого своя. Кому-то это покажется безумием, бессмыслицей, однако разве жизнь нуждалась в осмысленном восприятии? Кому нужны были, черт подери, правила.
То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.
…То ли просто пощечина, то ли настоящий удар, женщина вскрикнула, непонятно лишь от чего – от боли или от неожиданности, а может от удовольствия, потому что не пришлось даже ничего говорить, Харрис уже не держал себя в руках. Вертиго не успела еще опустить холодную ладонь от моментально покрасневшей и саднившей щеки, как Райм резко притянул ее к себе. Боль разлилась по всему телу, горячая кровь разносила острое чувство по всем сосудам, проникала в каждую клетку. Но таких слов как «хватит» и «отступать» не было в лексиконе блондинки, она была слишком упряма и слишком горда и готова была доводить Харриса до бешенства, до куда более страшного рукоприкладства, но сказать «стоп» было выше ее сил.
Руки опустились мужчине на грудь, ладони крепко сжатые в кулаки раскрылись, не очень длинные, но острые ногти впились в кожу через рубашку, на белой ткани проступили красные точки… - Если мне вдруг станет интересно твое мнение, Бенджамин, - прошипела Вертиго почти на ухо Райму, - я тебе его сообщу. - Все тело на секунду как будто свело, пробежала дрожь от самых кончиков пальцев, а в следующее же мгновение руки резко выпрямились, отталкивая мутанта со всей силой к стене. С тем, что он отобрал пистолет пришлось только смириться, вернуть обратно игрушку теперь было практически нереально, но были и другие способы поразвлечься...
Но уж точно куда менее реально было то, что произошло в тот самый миг, когда с дрожащих губ женщины слетало последнее слово. Яркая вспышка и посреди комнаты незнакомы мужчина и… Мадлен?
Вертиго резко повернула голову, светлые, почти белые волосы рассыпались по плечам, зрачки расширились, хотя от света эффект должен был быть прямо противоположный. – Мадлен? – снова шепот, теперь скорее неуверенный, чем наглый но просто потому что голубоглазая давно не верила в чудеса, хотя, пожалуй, никогда и не начинала.
Все что происходило дальше, было как будто не с блондинкой. Как будто это кино, которая она просто наблюдала не более чем в качестве зрителя. Ле Фей, живая и здоровая, рядом ее же труп, незнакомые люди, воскресающие других из мертвых, точнее «дублируя» еще живую Мадлен… Вертиго плохо понимала. Может это и не Мадлен вовсе? Хотя ее манеру говорить и этот взгляд ни с кем не перепутать… - а что тут еще спрашивать, ты права, прямо как всегда, - женщина непонятно почему резко огрызнулась, наверное, теперь точно от бессилия, от того что если с Раймом она хотя бы знала как себя вести, а от восставшей из мертвых подруги она почему-то не знала чего ожидать, пусть все и казалось со стороны таким будничным. Умерла – ожила, все как положено ненормальным людям, обыкновенный утренний ритуал.

 Отправлено: 06.03.08 22:29. Заголовок: Еще немного и Райм п..

Еще немного и Райм попросит Саблезубого выйти за него замуж. Ему окончательно осточертел факт того, что особняк Эссекса превратился в приют для обездоленных. Если вы провели тут пару лет, вы не заметите изменений, а вот если вы тут провели пару десятков лет, вы обязательно сочтете странным то, что тут происходит. Нормальный человек удивился бы восставшей из мертвых Мадлен, нормального человека выбил бы из колеи факт трупа. Просто Бен понимал ее лучше других, в данной ситуации. Когда-то он тоже смотрел на свой труп и ничего не мог понять, потом смотрел на тело жены, а потом вселился в тело человека, который отобрал у него жизнь. Удивить можно новичка, человека живущего давно и повидавшего многое удивить нельзя. Хотя Нат удивлял, чем дальше, тем больше. Совсем чуть-чуть осталось до того момента, когда Хэррису Вертиго покажется добродушной женщиной, мир в очередной раз перевернется. Глядишь, и Нат поведет к венцу ту, которую Мадлен настолько точно назвала «дешевкой». Как уже упоминалось, Бенджамин любил дорогих женщин, тут его вкусы, явно не совпали с предпочтениями Эссекса. Гению пора было вставлять мозги, но не женское это дело. В компании Вертиго и Мадлен, так же можно было сойти с ума, как и помешаться на уличной девчонке. Помолимся Апокалипсису, Барон умел держать себя в руках, ну или любил эти самые руки употреблять для важных целей, вроде воспитания неугомонных блондинок. Удивления в голубых глазах мутанта не было, он напротив, демонстративно посмотрел на Вертиго, и жестом, буквально «струсил» ее прикосновение, со своей рубашки и пиджака, а потом самодовольно улыбнулся.
- А теперь или собираем партию спасения заблудшей души Ната, или отправляем меня на лечение. Если бы я тебя не знал Мадлен, то подумал, что ты решила нас бросить, путем собственной смерти. Все, я больше не буду покидать особняк для собственных развлечений, - он ненавязчиво глянул на Вертиго, из серии «если я притянул тебя к себе, можешь не строить планов, мне мозги запудрить тяжело, в отличие от Ната, оказывается», - и буду следить за событиями. Последние новости – Ната пора спасать, все сошли с ума на почве девчонки, чье имя я не могу вспомнить уже десять минут, Вертиго стало еще более ненормальной и злой, у нас кучка новых подпевал, язык не поворачивается назвать их мародерами, ты восстала из мертвых, привела с собой человека чьего имени я не знаю. И, кажется, ты пытаешься меня гипнотизировать. Ничего не пропустил? – и заметьте, он даже не был зол, он улыбался и вел себя достаточно беззаботно. – Живой ты мне нравишься больше, от трупа действительно лучше избавиться. – не смотря на то, что женщина предупреждала его, не трогать блондинку, у кое-кого была особенность никого не слушать, к счастью, или к сожалению. Посему в лучших традициях бесцеремонности, Бен снова дернул Вертиго как тряпичную куклу и улыбнулся на все тридцать два зуба. - Смотрите, мадам озлобленная, хочет мне помочь! – он сильнее сдавил плечо девушки, это, что бы Вертиго поняла, что она действительно хочет помочь. – Куда бы нам понести труп? Можем преподнести Нату подарок на первую брачную ночь, устелем кровать трупами и розами, больная романтика, что может быть лучше? – откровенно говоря, ему приносило не менее больное удовольствие все, о чем он говорил. Мужчине хотелось, что бы мир вернулся в прежний вид, он хотел видеть Эссекса прежним, состав мародеров хотел видеть прежним, больше никогда не хотел слышать имени навязчивой идеи. Он всегда хотел от жизни многого, получал многое и добивался многого. Несколько шагов к камере, и он, как ни в чем не бывало, достал оттуда труп Мадлен. Красиво-больная картина. – Думаю, камеру мы оставим тут, нашему герою понадобится, и вообще нечего заставлять подвал ненужными камерами, ограничимся одной, да Стефен? Я знал, что ты будешь в восторге от идеи. – может повелитель страхов и не был в восторге, а сам Райм был. А потом до него дошло еще кое-что, не мелочь в принципе, достаточно важная вещь как на первый взгляд, о которой он забыл. И куда девали его манеры? Это все женщины, забили голову, бестии. – Мадлен, может, представишь своего спутника? Я бы пожал вам руку, но есть один маленький нюанс. – ну нюанс не был таким уж маленьким, а еще не так легко было, но Бенджамин немного приподнял тело Ле Фей, указывая Фитцрою, но тот самый «маленький нюанс», который не позволяет пожать ему руку.