Отправлено: 03.05.08 16:54. Заголовок: Натаниэль в течение ..
Натаниэль в течение некоторого мгновения не мог оторвать взгляд от только что извлеченного из кармана пистолета. Он брал его с собой, намеренный и впрямь совершить кровную месть, не задумываясь о том, что это значит – убить человека. Осознание всей чудовищности убийства приходило только сейчас, когда оно стало уже вынужденной мерой самозащиты. И Нейт хорошо знал, что если не поторопится, то там снаружи еще одной жизнью станет меньше. Обойдя экипаж сзади, он наблюдал за ситуацией, уже готовый вмешаться, но его остановил монолог Лэй. Похоже, что завороженная ее словами банда и не думала прибегнуть к оружию, и Милберри боялся, что его вмешательство лишь все испортит. В то же время, он должен был действовать, так как вполне реальная угроза, под которой находилась девушка, все еще существовала. В следующий момент произошло невообразимое. Вновь применив сверхчеловеческую силу, что на сей раз не могло остаться незамеченным, она круто развернула пистолет толстяка и выстрелила. Снег залился кровью. Шокированный следующими действиями подросток не мог пошевельнуться – впервые за этой открытостью и бесхитростностью Лэй он увидел нечеловеческую жестокость. Которую, в данном случае, верно, и следовало бы проявить. Раздался еще один выстрел, и в этот момент Натаниэль выбежал, оказавшись за спиной Лэйрин и перед лицом бандита, своим существованием полностью опровергая слова девушки. Но бандиту уже было все равно… Подойдя к окровавленному телу, подростку удалось поднять его на руки, благо, габариты девушки и его собственные это позволяли. За спиной слышался стук копыт. Удирают… - подумал Нейт и направился по дороге. Когда он понял, что ошибся, и тот звук был топотом приближающейся лошади, было уже поздно. Он упал вместе с телом Лэй, успев ощутить лишь тяжелый удар по затылку.
Пришедшая в себя Кибер находилась во мраке. Раны от сквозного ранения не успели затянуться, хотя казалось, что она пролежала в этом темном помещении ни одни сутки. Спустя какие-то мгновения зрение адаптировалось к нехватке света, и она разобрала в темноте кирпичные стены и две полки на противоположенной стене. Сама она, по-видимому, пребывала на старом диване. Здесь было сыро. Прямоугольное пятно в дальнем углу, видимо, являлось дверью.
ООС: искренне надеюсь, что никакого хитрого плана не обломаю нечаянно =)
Резкая острая боль, внезапно пробившая тело словно электрический разряд в несколько тысяч вольт, в очередной раз возвестила о возвращении к жизни. В голове образовалась характерная неприятная пустота – не амнезия, но полное отсутствие мыслей. В груди по-прежнему сильно болело, сквозная рана еще не затянулась, словно регенерация дала сбой, хотя конечно это было не так, ведь девушка вновь была жива. Смерть снова, едва коснувшись ее лица, бессильно отступила, как отступала уже не раз. Просто этот казавшийся прежде неисчерпаемым ресурс - регенерация - сейчас тратился в первую очередь на нечто иное, что сам ее организм определил как более важное, но Лэйрин все еще никак не могла понять на что. Трагедии одна за другой сыпались ей на голову, словно из рога изобилия, и каждую минуту приходилось думать о чем угодно, только не о себе. К тому же прошло еще совсем немного времени… Сделав над собой титаническое усилие и невольно вскрикнув от боли, девушка села, коснувшись ногами земляного пола. Темно, холодно, сыро… Тошнотворный запах плесени пропитал все, в том числе и ее залитое кровью платье, и волосы. Кажется, она была в подвале. Бегло осмотревшись, она пришла к выводу, что не ошиблась. Тяжело вздохнув, Лэйрин напрягла память, чтобы как можно скорее восстановить картину недавних событий… Этот самонадеянный денди Лорд Саусуорк, неожиданно поверивший ее словам Натаниэль, их короткий но очень важный разговор под мостом, его удивительные глаза, перевернувшийся по дороге в поместье Милберри экипаж… Пистолет, кровь на снегу, невыносимая боль в груди и темнота в глазах… Сердце болезненно сжалось, когда девушка вдруг поняла – она была здесь одна… Одна! Лэйрин не представляла, сколько времени прошло, зато ей не нужно было объяснять элементарных истин: для того, чтобы убить человека достаточно нескольких секунд. В этот миг ей стало страшно, по-настоящему страшно. И вовсе не за то, что кто-то мог заметить и живо заинтересоваться тем, как медленно затягиваются раны на казалось бы мертвом теле – она даже не подумала об этом. В это мгновение все ее сознание захватила лишь одна-единственная мучительно болезненная мысль.
Они убили его…
Казалось, сердце на минуту перестало стучать при мысли о том, что Натаниэля больше нет. Что он погиб по ее вине – здесь, сейчас точно также как и там в будущем. К ее губ сорвался пронзительный крик… Или Лэйрин только так показалось? Потерять любимого человека, потерять его вновь, потерять навсегда – разве может бить что-то ужаснее? Уже не обращая никакого внимания на боль в груди, Лэй, словно во сне, поднялась с дивана и подошла к двери. Девушка не стала тратить время и силы на то, чтобы стучать и требовать немедленно выпустить ее, заранее зная, что этого все равное не произойдет. Она просто выбила дверь, сорвав ее с петель одним-единственным сокрушительным ударом. Раздался треск и глухой стук. Тяжелый железный лом, для верности подпиравший сорванный амбарный замок снаружи упал на землю. Девушка подхватила его легко, словно соломинку и уверенно пошла вверх по стертой каменной лестнице, готовая немедленно убить любого, кто осмелится встать у нее на пути. Но никого не было… Девушка, с ног до головы перемазанная своей и чужой кровью, с ломом в руках шла по пустому темному коридору, прислушиваясь, но обитатели дома, если таковые здесь вообще были, как будто вымерли. А, может, ее и впрямь посчитали мертвой и решили надежно спрятать тело, замуровав его в подвале пустующего особняка, чтобы через год или два новые жильцы обнаружили под своим фундаментом столь неожиданный сюрприз? Пожалуй, это было бы логично, если б не одно весьма существенное «но» - труп не станут так надежно запирать, ведь мертвые не поднимаются с желанием вырваться наружу и отомстить. Распахнув очередную дверь, Лэйрин, бледная как сама смерть вся в крови и с ломом в руках более всего в эту минуту напоминавшая восставшего из мертвых ради совершения возмездия персонажа недавно вошедших в моду «готических» романов, стремительно ворвалась в гостиную. Там в кресле спиной к ней сидел человек. Он даже не шелохнулся, не вздрогнул, когда девушка вошла, словно давно уже ждал ее. От неожиданности Лэй остановилась в дверях. Первым желанием девушки было сейчас же разнести ему голову, но стоило ей сделать шаг, как ее вновь заставили замереть на месте прозвучавшие в этом гробовом молчании демонстративные хлопки, гулким эхом отразившиеся от стен. Этот человек, чьего лица девушка по-прежнему не могла видеть, аплодировал ей. И в эту секунду Лэй не выдержала… До хруста в костях она сжала лом, размахнувшись им, приготовившись к удару, и, не обращая внимания на режущую боль в груди, срывающимся голосом закричала: - Что ты с ним сделал?! – она не узнавала собственный голос, было очень больно и во рту вновь возник тошнотворный привкус крови… не так-то легко было кричать с простреленной и только начавшей восстановление трахеей. Девушка задыхалась, но ярость и отчаяние заставляли ее продолжать,- Повернись, черт возьми, и посмотри мне в глаза, подонок! Где Натаниэль? Что он сделал тебе?.. За что?! По щекам девушки катились крупные слезы, а все ее мысли захватило лишь одно непреодолимое желание – убить, немедленно убить. Раскроить мерзавцу череп одним сильным и точным ударом, снести голову. И Лэй ударила… Правда на сей раз железный лом одним ударом разнес в щепки обе задние ножки кресла, заставляя того, кто сидел в нем, неожиданно опрокинуться назад, прямиком девушке под ноги. Ей нужны были ответы, а после… после она ударит снова.
Отправлено: 08.05.08 15:15. Заголовок: Роберт Саусуорк расп..
Роберт Саусуорк расположился в кресле перед незажженным камином, не обращая никакого внимания на холод в доме. События последних дней стоили того, что бы быть осмысленными. Вчерашняя драка на кладбище привлекла свое внимание изначально своей исключительностью, затем – одной из ее участниц, проявившей незаурядные физические характеристики. Лорд, возможно, и вскоре забыл бы о ней, не узнай он от оставленного у Особняка Милберри информатора, что эта девушка провела весь день внутри, после чего, выйдя на улицу, проявила поразительные теплоустойчивые свойства. Интерес во всем этом Саусорка лишь возрос, ведь теперь он имел шанс не просто оказать давление на Милберри или выбить информацию и, судя по всему, не особо кому нужной юной особы, но и изучить ее лучше, возможно для последующего применения в собственных махинациях. Однако окончательно утвердили в нем намерение похищения последняя их встреча и рассказ посланной им банды. Теперь Роберт совершенно точно знал, что не так давно обнаружившаяся у Бэнджамина аномалия – не единичный случай щедрого природного дара.
Сзади послышался звук. Она пробила дверь, чем подтвердила существование нечеловеческой силы. Она вошла в комнату, и реплики ее однозначно указывали на то, что именно ей и положено стать главным аргументом против Милберри. Лорд аплодировал силе и решимости пленницы, но вскоре улыбка, до того момента застывшая на его лице, растворилась в секундном страхе, когда кресло было сломлено. - Впечатлен. – спокойно произнес Саусуорк, пытаясь всем видом не выдать и тени волнения. – Однако советую вам, леди, опустить свое орудие. В целях безопасности Натаниэля. Встав и стряхнув с костюма вишневого цвета мельчайшие опилки от только что сломанных деревянных ножек, Лорд посмотрел на девушку. - За деньги, конечно. Но об этом позже. Я решился на визит этого сарая лишь для того, чтобы вас увидеть и задать пару вопросов. Первый из них: как получить эту силу?
- Идиоты! – рявкнул Фитцрой, поднимаясь с роскошного кресла в своем особняке и сжимая в тонких, нервных руках утреннюю газету, на первой же странице которой пестрел заголовок: «Оскверненные похороны». Спустя мгновенье газета полетела в сторону стоявших перед ним слуг, которые только что закончили свой рассказ о том, как они встретили отправленную им живую посылку. Сперва удачно заперев ее в комнате, откуда не удавалось выбраться еще ни одному бывавшему там пленнику, они совершили непростительную ошибку, не рассчитав ее способностей и не предусмотрев всех возможностей ее побега. Позднее, едва обнаружив пропажу, они уже не могли ничего сделать, опасаясь в своих поисках ненароком изменить будущее, и были вынуждены лишь терпеливо, скрепя зубы, дожидаться возвращения своего начальника. Конечно, от них тоже не укрылось, какой эффект произвело на скорбящих друзей покойного появление явной либертины в более, чем откровенном для этой эпохи наряде, а также ее вызывающее поведение, облетевшее все столичные газеты, которые наперебой строили теории о ее тайных отношениях с семейством Милберри в целом и с Джейкобом в частности… Однако, не зная того, что знал Тревор, они не понимали, чем может обернуться ее близкое знакомство с юным Натаниэлем. Брошенная Хрономансером в тихом бешенстве газета пролетела сквозь Призрака, который лишь обреченно пожал плечами, и упала рядом с молодым блондином, ловко отскочившим от нее в сторону, как будто это было ядовитое пресмыкающееся. Всю последовавшую за этим отповедь Фитцроя Таймбэк выслушал с абсолютно каменным лицом привычного ко всему дворецкого и лишь произнес под конец внешне равнодушным голосом: - Теперь, когда вы здесь, еще не поздно исправить положение… Тревор застыл на месте, словно его вдруг посетила неожиданная мысль, всколыхнувшая все его сознание. На самом деле он был просто поражен наглостью свиты, не пошевелившей в его отсутствие и пальцем, чтобы прекратить произвол наглой юной леди, а теперь пытавшейся убедить его в том, что «все в порядке». - Да, - тихо произнес он, прилагая некоторое усилие, чтобы вновь не сорваться на крик. Ему становилось дурно при одной только мысли о том, к каким последствиям могли привести фокусы Лэйрин в новом для нее измерении. Кажется, с девчонкой будет возни больше, чем он планировал… - Вы исправите все то, что она натворила по вашей оплошности. Во всяком случае, вам лучше сделать это, если вы не хотите увидеть меня в еще более дурном расположении духа. Таймбэк, ты вычислишь местоположение девчонки и отправишься за ней вместе с Шоном. Не вздумайте ее убить, она нужна мне целой и невредимой. Арлетт, - он кивнул сгорбившейся старухе, которая, едва услышав свое имя, чудодейственным образом распрямилась, приняв достаточно величественный для своего почтенного возраста вид. – Мы с тобой прогуляемся до особняка юного Натаниэля и проследим за тем, чтобы его слуги благополучно забыли о существовании нашей гостьи. Не говоря больше ни слова, он направился к парадной двери, даже не удостоив Призрака взглядом – обычно это означало, что тот должен был оставаться здесь и сторожить дом от тех, кому придет в голову странная идея ограбить это, пользующееся дурной славой, место. Вслед за Хрономансером помещение покинули и Таймбэк со светловолосым молодым человеком, а Призрак, оставшись наедине с самим собой, сделал несколько задумчивых шагов по комнате. Опасаясь расправы, он ничего не сказал соратникам о своем содействии в побеге Лэйрин, однако теперь, когда Фитцрой вновь встал во главе колонны, несмотря на явное желание последнего оставить ее в живых, его обуревала тревога за девушку. Помедлив, он бросился к стене, быстро пройдя сквозь нее и оставив зал пугающе пустым…
ООС: Снова вижу необходимость перед постами указывать локации а.к.а. кто где и сколько сейчас времени.
[Пустующий особняк. Глубокая ночь.]
Первым ее желанием, вновь увидев лицо Саусуорка, было немедленно с размаху опустить на него железный лом, раздробив ему череп, но то, что он поспешил сказать, очевидно прекрасно понимая это, в самом деле заставило девушку уверенным фиксированным движением остановить уже опускавшийся тяжеленный лом сантиметрах в двадцати от лица лорда так, словно законы физики – в частности инерция и сила земного притяжения – были этой болезненно тоненькой на вид девушке нипочем. - Какая честь для простой нелегалки, - издевательски усмехнулась Лэйрин, держа лом в нескольких сантиметрах от лица лорда, тем самым не позволяя тому не то, чтобы подняться, а даже лишний раз шевельнуться, - Значит, поговорим… Вопрос-ответ, зайка? Люблю эту игру. Но только сыграем сейчас по моим правилам. Я спрашиваю, ты отвечаешь, а если мне не нравится твой ответ, я опускаю свое орудие… как ты и просил. Девушка холодно рассмеялась, ясно давая понять, что попросту разожмет пальцы, давая лому свободно упасть на голову лорда
Лэйрин не боялась. Ни своей собственной смерти, ни тем более чужой, и только последний идиот должен был бы это не понять сейчас. Девушка не блефовала. Она, в самом деле, дошла до той крайней точки отчаяния, после которой отключается разум и все мысли замещает лишь один инстинкт – убивать. Для нее именно он был основным инстинктом. Откуда-то издалека раздался протяжный волчий вой, от которого кровь стынет в жилах. Выходит, особняк находился не в городе. Наверняка, отдаленное запущенное давно пустующее поместье, со всех сторон окруженное лесом. Чем не идеальное место преступления? Вот только лорд вряд ли мог догадываться, что он - считавший себя гениальным комбинатор - здесь отнюдь не единственный преступник. Он решил сыграть в опасную игру со знающим вкус крови хищником – с Лэйрин, не понимая того, что в этом обманчиво хрупком теле на самом деле сидит безжалостный зверь пострашнее воющих в чаще голодных волков, хладнокровный убийца, который не остановится ни перед чем.
Девушка тяжелым пронзительным взглядом сверлила глаза Саусуорка, медленно, негромко, но холодно и четко задавая вопросы, прекрасно понимая, что лорд не осмелится перечить ей сейчас. - Где Натаниэль? Что с ним? Чем он помешал тебе?.. Лом завис в нескольких сантиметрах от головы лорда, грозя в любую секунду сорваться и проломить ему череп точно между глаз. Неожиданно в тишине чуткий слух Лэйрин задел звук скрипнувшего под окном снега, а затем и сам Саусуорк мог услышать торопливые тяжелые шаги внизу на лестнице. - Кто здесь?!
Отправлено: 10.05.08 18:27. Заголовок: Без бека. Ибо нудно,..
Без бека. Ибо нудно, и слишком долго.
Они хотят говорить. Они думают говорить. Они говорят. Но о чём они говорят? Эти голоса. Их множество, и каждый из них говорит о своём. Каждый говорит то, что хочет говорить. И каждый надеется, что их слова пойдут на веру. Люди. Они отвратительны. Они лживы. Они могут предать. Они могут солгать. Они могут воспользоваться тобой, а потом выкинуть, как помойную крысу. Они могут пообещать тебе награду, и вместо этого сделать в голове ещё одну дырку. Эгоисты. Лжецы. Лицемеры. Мир прогнил ими. Они есть в любом обществе, особенно, если это общество богатых и влиятельных. Власть пьянит. Она как запретный плод. Вот только возьми его, и насладись им. Насыться им. Почувствуй себя всемогущим... И тогда тебе придёт конец. Ты, дурак, возможно только тогда поймёшь, что при всём своём могуществе ты ничтожество. Что тебя призирают. Что ты лишь мелкая сошка, которая возомнила себя чем то иным, высшим. Ведь ты - дурак. Который не может просчитать мелочи. Такие ясные, понятные, казалось детские, в твоих глазах, мелочи. И тогда возможно придёт к тебе озарение. Но слишком поздно. Роберт Саусуорк сделал три ошибки. Просчитался в трёх мелочах. И эти три мелочи станут для него фатальными. Первое – он нанял Стефена. Глупо было полагать, что юноша, которому ещё и 25 лет не исполнилось, может быть таким наивным. Да, он вырос не в столице этой страны, но он не дурак. Вторая ошибка – после выполнения главной задачи попросить «о дружеской услуге». Глупо. Третья ошибка – не заплатить. Усмехнуться в лицо, и попытаться избавиться, как от мусора. Это была ошибка. И пришло время платить. Оставшийся в живых бандит, один из тех, что должны были где-то в лесу по-тихому покончить с господином Гиллори, сейчас плёлся впереди серого кардинала. Сейчас он был скорее не бандитом, а проводником. Проводником по лесу. Ведь что-то, а в доме, куда они и держат путь, Стефен никогда не был. Но знал, что там его будет ждать своеобразная награда. Вот только не одна, и не совсем обычная. - Долго ещё? – нудно спросил солидного вида человек, с окровавленной белой рубашкой, и винчестером в руке. - Мы почти на месте. Вот, впереди, посмотрите. Стефен укладкой глянул вперед, и увидел дом, к которому они уже почти подошли. Наконец то. На улице не так уж и тепло, а если учесть, что они находились в лесу, то было бы охота поскорее забраться внутрь. Вот только что там их ждёт? Сколько ещё у графа есть наёмников? Если они и есть, то их тоже ждёт незаурядная участь. Если конечно не будут стрелять в спину. Они подошли к двери, и бандит открыл её. - Беги. К хозяину. – приказал Стефен, и его приказ не замедлил выполнить бандит. Он побежал вперед, и побежал наверх. За ним пошёл Стефен, хоть и не с такой же скоростью. Дверь наверху открылась. - Господин Саусу… - начал вбежавший, но выстрел сзади оборвал его слова… и жизнь. Упавшее тело ещё одного головореза. Ну чтоже, сегодня много где пролилась кровь. - Какая хорошая картина. – сказал кардинал, войдя в комнату с винчестером в правой руке. Перед ним стояла очень красивая картина – жертва и охотник. Вот только кто где? И почему у одной дыра в груди? – Ой. Я… - сказал он, увидел в теле девушки дыру. – И как Вам… - хотел он спросить, но решил пока переключиться на что-то более приятное. Пару шагов вперед, быстрых, и один выстрел в ногу графу, с очень близкого расстояния. Теперь ему уже не ходить. - Поговорим?
Надеясь обрести капитал Милберри, Саусуорк не мог предположить, чем обернется для него операция. Глаза девушки ясно говорили о том, что она не скупиться на еще одно убийство, и даже козырь в его руке, информация о нахождении Натаниэля, вряд ли уберегла бы его от всплеска ее ярости.
Послышавшиеся снизу шаги, как считал Лорд, принадлежали его наемнику, вернувшемуся для того, чтобы сообщить об удачно выполненной миссии – устранении еще одного нежелательного лица, напрямую связанного со смертью Джейкоба Милберри. Так и случилось, пособник Саусуорка вошел в помещение, но уже в следующий момент оказался сраженным точным выстрелом. Не успев вовремя сориентироваться в ситуации, вскоре и сам Лорд стал жертвой очередной пули. Наполненный болью крик сорвался с губ аристократа, он с ужасом обнаружил, что на отдельном участке его костюма бордовый принял еще более насыщенный оттенок.
- Ты… - презрительно проговорил Саусуорк – А я считал, что тебе хватит ума покинуть страну добровольно… Пока расследование о смерти Милберри не зашло слишком далеко… Идиот.
Француа медленно шагал по свежему, только что выпавшему и еще хрустящему под тяжелыми ботинками насту. Пробираясь сквозь лесные дебри, с одной лишь целью, коей был некий лорд Саусуорк, старый друг нашего героя, и подельник в его весьма темных и окутанных пеленой тайны - "делах", если этим словом можно назвать то чем он занимался. Познакомились эти двое несколько лет назад, когда английский лорд, решив заиметь часть добычи Нуара-младшего - наследника богатейшего человека Жеводана, и был спасен им же от предательского удара ножом в спину, нанесенного одним из компаньонов Роберта. Как же было забавно, когда оба мужчины узнали имена друг друга, как ни как, они являлись главными соперникам в своих делах, только один занимался подобного рода делами в своеобразной колыбели революции, а иначе - Франции, а другой в стране туманного Альбиона и вечных дождей - Англии. Оба они были авантюристами, оба были своего рода революционерами, что лишь помогла мужчинам объединить усилия и стать, по крайней мере, приятелями. Полы его кожаного плаща-шинели, с высоким, идущим до переносицы горлом - являвшимся «в моде» у бандитов и наемников восемнадцатого века - с каждым дуновением пробирающего до мозга костей ветра, развивался в такт угольно-черным, идущим до плеч, волосам мужчины, слегка припорошенным крупными хлопьями снега. В руках месье Нуар держал шляпу – треуголку, как нельзя лучше подходящую к коричневому плащу и таким же кожаным штанам, которые были заправлены в высокие ботинки, проще говоря, весь его вид на данный момент соответствовал его внутреннему состоянию, и сам за себя говорил все про человека одевшего его. Как уже говорилось ранее лорд и Француа были приятелями, и имели совместные дела, договорившись через маленького служку - негритенка, по имени Бенджамин об их, Француа и Роберта, месте встречи Франц через некоторое время отправился в путь. Вскоре, когда Франц уже подходил к ветхому особняку, его острый слух не мог не отметить, как в нескольких метрах от него раздался хруст, всего лишь веточка, но ведь кто-то на нее наступил, а через мгновение, раздалось утробное рычание. Еще секунда, и резко развернувшийся на сто восемьдесят градусов мужчина зарычал еще более утробно и угрожающе, словно какой то зверь, тем временем тело его начало преобразоваться. Адская боль пронзила всю его сущность, по телу прошла волна озноба, кости неприятно хрустнули, хороший наблюдатель так же бы заметил, как сквозь кожу начала пробиваться огненно-рыжая шерсть, ногти начали превращаться, в кто бы мог подумать, самые что ни на есть звериные когти, а так же начавшая деформироваться челюсть приобретала подобие волчьей с блинными, белоснежными и острыми как бритва клыками. От такого зрелища, существа – не трудно догадаться, что ими были волки - чьи фосфорицирующие в сумраке глаза, жалостливо заскулило и бросилось на утек, признавая лидера. А вслед им еще более страшное, чем они, существо хоть еще и не до конца обретшая свою истинную форму, истинную сущность, завыло, но не жалобно, а опять же угрожающе, а заявляя что здесь появился новый хозяин, и новый вожак - он, Франц - завыл точно так же как волки воют на луну, хотя черт возьми, он же им и был. Вскоре Француа вновь развоплотившись - так и не поддавшись первобытным инстинктам, как должно было быть – подобрал свою шляпу, после чего, улыбнувшись, произнес свои любимые слова - C`est la vie... – И продолжил свой путь, но не суждено было ему пройти его спокойно, где-то через пару минут раздался выстрел, а еще через минуту еще один, и раздались они, как раз там, куда Француа и должен был идти. В считанные секунды, как ему самому показалось, а на деле максимум пару минут, он преодолел огромный кусок расстояния, перепрыгивая и пробираясь сквозь преграды, и все это конечно, не без свойственной ему грации. Наконец когда молодой человек достиг ветхого дома своего друга, вернее его временное пристанище, он водрузил шляпу на голову – таким образом, благодаря высокому вороту, и непосредственно шляпе, были видны лишь небесно-голубые, словно лед, и не выражающие никаких эмоций глаза месье Нуара – и зашел внутрь. Где на полу лежал еще теплый труп мужчины средних лет, при виде трупа Нуар в свою очередь лишь процедил по-французски - Diable! Qu'ici se passe? – И подобрав отвалившуюся половицу, бесшумно проник в холл дома, ему было плевать, кто и за чем, это было уже на уровне рефлекса, это было в крови, удар со всей волчьей силы был направлен по ногам, и половица сделав свое дело – повалив убийцу на землю- разломалась на две части, а ее место занял винчестер весьма кстати выпавший из его рук. Но больше всего его интересовало не это, с винчестером он распорядился проще всего, кинул его Роберту со словами - Tiens, ne descends pas de lui les yeux – имея ввиду конечно же Стефана, про чье существования он забыл в следующую минуту, когда увидел ее, словно разъяренная богиня, фурия, она застыла, держа свое импровизированное но без сомнения не бесполезное оружие в сантиметре от лорда, ее лицо было как будто ему знакомо, но он не помнил где он ее видел, и лишь машинально произнеся свои мысли вслух - Il me semble ou avec vous ou cela se voyaient, ma cherie? – Обхватил девушку со спины, однако, встретил сопротивление, весьма недовольная сим поступком барышня, и даже не в меру разгоряченная, она никак не желала сдаваться, удар, затем еще, но этого было мало, она слишком устала от всего, наконец, она ударила мужчину тем самым ломом прямо промеж глаз, чем вызвала лишь утробное рычание, и процесс завязывание металлического предмета в узел. Еще спустя пару минут честной и равноправной борьбы, Франц все-таки умудрился схватить ее, после чего, следуя указаниям лорда, повел, вернее понес ее к экипажу, уже ждавшему их за домом, а лорд Саусуорк в свою очередь велел катиться от сюда ко всем чертям, вернее к нему домой, а после направить экипаж обратно, мол, «сам с ним разберусь». Что же, дело его. И все-таки, когда они вышли на улицу, она таки сумела выкрутиться и даже вонзить нож Нуара ему же в живот, который лишь оскалился, и со словами - La salete! – буквально затолкал ее в экипаж, забравшись туда же следом. Дождавшись этого, кучер хлестнул поводьями, и карета умчалась сквозь лес. Дождавшись когда девушка успокоится Француа вправил себе сломанный нос, и произнес - De moi jusqu'ici personne ne partait, mais, diable, moi ne rencontrait pas encore la personne egal a moi selon la force! Mon Dieu! Qui toi-es? Pourquoi vous avez contacte le lord ? L'aide peut vous etre necessaire? – говорил оборотень, сняв, заранее расстегнутый перед боем плащ, и разрывая рубашку, после чего, вытаскивая из живота оружие, регенерация никогда его не подводила, рана на глазах затянулась, так же как и сломанный нос был уже в полном порядке.
Отправлено: 12.05.08 23:49. Заголовок: Лэй даже не успела з..
Лэй даже не успела заметить, как кто-то внезапно оказался за ее спиной и сгреб в охапку, как чья-то нечеловечески сильная рука больно, до хруста сжала ее запястье, заставляя разжать пальцы, державшие угрожающе занесенный над головой Саусуорка железный лом… Однако тот не полетел в сторону, вопреки желанию неизвестного, вместо того метко вписавшись нападавшему прямо в лоб. Раздался груст ломающихся костей, но вместо того, чтобы замертво упасть с проломленным черепом, мужчина по-звериному зарычал, набросился, выхватив из ее рук лом, и прямо на глазах никак не ожидавшей такого отпора Лэйрин скрутил толстенный железный прут в кольцо, после чего оно пренебрежительно полетело в сторону. Девушка не успела даже этого осознать, когда все те же руки подхватили ее, словно пушинку, взвалили на плечо и оттащили прочь от раненого Саусуорка. - Убери руки! - забыв о все еще не вполне восстановившихся связках попыталась закричать Лэйрин, но голос сорвался, а горло моментально обожгло острой болью, так что на глазах невольно выступили слезы, и девушка закашлялась, сплюнув на пол кровь. Дальше она героически продолжала сопротивляться молча. И вовсе не потому, что ей не хотелось рассказать этому мерзавцу все, что она о нем в данный момент думала, и не из-за того, что ей сейчас совсем не думалось по-французски, а потому, что не успевшие толком регенерировать связки вновь лопнули от попытки закричать. Было ли виной тому ранение, усталость или несчастливое стечение обстоятельств, впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему беспомощной. Лэйрин выволокли из дома и потащили к стоявшему неподалеку экипажу. Девушка упиралась, как только могла, пытаясь при всем ппри том ударить незнакомца побоьнее… И Лэй это наконец удалось уже у самого экипажа, когда девушка выхватила у своего пленителя из-за пояса здоровенный тесак и с размаху вогнала ему в живот по самую рукоять… Увы, не помогло. Вновь рычание, вновь звериная ярость и нечеловеческая сила, за шкирку запихавшая ее в кабинку. Он только успел, глухо застонав, на выдохе по-французски назвать ее дрянью, прежде чем прыгнуть в экипаж следом и погнать во весь опор лошадей. - Je connais… - хрипло выдавила из себя девушка, пытаясь подавить вновь так некстати подступившее головокружение и дурноту, которым девушка снова не придала никакого значения. Вернее, подсознательно заставила себя не придать.
Лошади гнали во весь опор через лес, быстро оставляя далеко позади пустующий особняк и вместе с ним - в лице Саусуорка - надежду узнать что-либо о Натаниэле. Жив ли он еще? Где его искать?... Вопросы остались, а ответов не было. Девушка отрешенно посмотрела на то, как мужчина вытаскивал из собственного тела окровавленный нож, как на морозе от него шел белесый пар, как точно таким же паром становилось его дыхание… и демонстративно отвернулась, приковав тяжелый взгляд к темному пейзажу за окном. Лошади, казалось, гнали все быстрее и быстрее, порой уже не разбирая дороги, и экипаж подскакивал на кочках так, что слышался жалобный скрип готовых вот-вот сорваться со своих осей колес. И вскоре причина тому дала о себе знать протяжным, леденящим кровь волчьим воем, раздавшимся прямо за спиной. Девушка вздрогнула и буквально прилипла к окошку, с ужасом наблюдая за тем, как стая неумолимо приближалась. Когда один из волков ударил лапой по задней стенке кэба, едва не проломив ее, как раз в том месте, где находилась спина девушки, Лэйрин вновь вздрогнула, оторвалась наконец от стекла и прямо взглянула в холодные глаза своего нового тюремщика: - Что теперь вы на меня так смотрите? Хотите перед смертью попросить прощения? – она едва могла говорить, а голос из сорванных связок временно изменился до неузнаваемости, - Увы, не выйдет. Придется вам теперь вечно гореть в аду в моей компании. Индульгенции кончились… Девушка подсознательно уже осознавала, что даже ей с разорванным клыками голодных хищников горлом не выжить, когда стая нападет… А волки уже окружали их. А еще Лэй прекрасно понимала, какая это, должно быть, страшная смерть. Для нее. Ведь ее вынужденный спутник истекал кровью и несмотря на всю свою нечеловеческую силу должен был бы уже быть мертвым, но отчего-то все-еще продолжал неотпывно смотреть на нее. Почему? Девушка не успела об этом задуматься, не успела скользнуть глазами вниз по его широкой груди и уже не обнаружить раны – лишь тонкий белесый след... Вновь раздался волчий вой, лошади встали на дыбы, а кэб, перевернувшись полетел в кювет, преследуемый теми волками, что не погнались за сорвавшимися в предсмертный галоп лошадьми. Это был конец… Лэйрин сильно ударилась обо что-то головой, и прежде чем все вокруг стремительно потемнело, перед ее глазами, кажтеся, мелькнул ярко-рыжий клок шерсти.
Оглянувшись по сторонам, Тревор Фитцрой опасливо надвинул шляпу на лоб, стремясь скрыть от любопытных глаз свою более чем необычную внешность. О лорде Фитцрое, как и о его поместье ходила дурная слава, а люди чаще всего предпочитали обходить его стороной, однако это ничуть не мешало назойливости искателей приключений, порой стремившихся проникнуть в его мир. Закутавшись в темное пальто, он мог рассчитывать на то, что, даже если его и проводят глазами, то не придадут значения этой фигуре, практически неотличимой от любой другой из населявших Ист-Сайд темных личностей. Лицо старухи, шедшей рядом с ним, также было прикрыто вуалью, впрочем, неброской, как и само ее одеяние, рассчитанное на то, чтобы привлечь минимум внимания. Об Арлетт ходили слухи как о местной ведьме, которой пособляет сам дьявол, а отсутствие сколько-нибудь определенной информации о ее проживании, породило толки о том, что старуха обитает в логове своего хозяина, лишь изредка выходя наружу, чтобы заманивать новых жертв в его лапы. Хрономансер остановился перед дверью в особняк, а вслед за тем несколько резких ударов сотрясли мощную дверь так, что довольно скоро за нею послышались звуки семенящих ног. Мадам Жорж, столь неосторожно открывшая незнакомцу дверь, устремила вопросительно-строгий взор на гостя, но как только он поднял голову, обнажив резкие черты лица с ядовито-зеленой бородкой, охнула, инстинктивно попытавшись закрыть дверь. Однако, прежде чем она успела сделать это, старуха , на уливление проворно шагнув вперед, пристально сомкнула на ней свой взгляд – колючий и вместе с тем притягивающий, - а мадам уже не двигалась с места, глядя Арлетт в глаза зачарованным взглядом, как обычно смотрит кролик на удава. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем мадам Жорж отошла в сторону, пропустив гостей внутрь, и Тревор позволил себе снять шляпу, развалиться на широком диване в холле и произнести ленивым голосом хозяина особняка: - Проверьте ее память, мадам Ле Фей… Уверен, она может многое нам поведать о том, как сложились отношения юных Лэй и Натаниэля после того, как она оказалась в поместье Милберри… И вновь старуха, буквально на глазах вновь приобретшая вид надменной властности, вперила свой взор в мадам Жорж, не чувствовавшую ничего, кроме готовности подчиниться любым требованиям новоявленной властительницы дум. В одну секунду перед ней промелькнуло множество сцен, которые наблюдала та в последние несколько дней, и все более ясной становилась природа противоречивых чувств, испытываемых молодыми людьми.
Лес
Шон МакБрайд на миг выступил из тени раскидистого дерева, наблюдая за тем, как кэб несся к нему издалека, летя мимо сплошной зеленой радуги. Стоило только радоваться точности чутья Таймбэка, для которого, казалось, вовсе не было тайн в этом мире. По крайней мере, одну из них он и отправился сейчас разрешить, поручив юному спутнику самому разбираться с девчонкой, отчаянно нарушавшей неумолимые законы времени, не чувствуя, что этим она способна изменить будущее до неузнаваемости. Вообще-то блондин был не из тех людей, что легко смиряются с поражением, а тот факт, что, придя ночью к беспомощной жертвой, чтобы получить то, чего он желал, Шон обнаружил лишь голые стены без признаков жизни, нельзя было расценивать как-то иначе. Поэтому, он лишь улыбнулся сквозь сжатые зубы, ожидая, когда кэб подойдет поближе, чтобы можно было вволю отыграться на прежней жертве. Волки по-прежнему гнались за Лэй и тем, кто был с ней, и юноша вновь презрительно улыбнулся мысли о том, что даже не будь они хищниками, готовыми на все ради брошенного им куска мяса, у них все равно не было бы выбора… Ведь гонимые дикими зверями невольные жертвы леса не знали, что их ищут, как не знали и того, что один из преследователей имел обыкновение слишком легко находить общий язык с животным миром. - Бу! – тихо шикнул МакБрайд, не убирая с лица холодную улыбку хищника, и лошади отчаянно заржали, встав на дыбы и опрокинув летящий кэб прямо в кювет. Действуя уже намного смелее, Шон вышел из укрытия, направившись к кэбу, несмотря на выскочившего из него зверя… Или не зверя? Пожалуй, даже сам юноша не смог бы точно определить природу этого странного существа. Впрочем, он никогда не отличался тягой к знаниям – гораздо большей была его алчность, - и он лишь небрежно вымолвил, намеренно не обращая внимания на Франца: - Разорвать его. Оскалившиеся твари злобно зарычали в знак того, что им несмотря на видовую близости, отнюдь не было чуждо это желание, и все ближе подступали к Синнеру, стараясь окружить его со всех сторон. Шон же продолжал свой путь по направлению к карете, где должен был находиться предмет его поисков.
Пустующий особняк
От престарелого, но еще не потерявшего форму дворецкого не укрылось, что еще полчаса назад рядом с Лэй, находившейся далеко за городом, можно было ощутить несколько незнакомых фигур, однако вскоре она начала стремительно удаляться от прежнего места, оставив их позади. Всех, кроме одной… Оставалось только надеяться, что чокнутый юнец, которого он отправил заполучить ее обратно, не решит действовать в своем любимом стиле «беру что хочу и как хочу», что слишком уж часто приводило к массовым смертям. Нахмурившись, Таймбэк привычно избавился от лишних мыслей в своей голове, слетевшихся на внутреннюю тревогу как стая воронов на падаль, и сделал несколько шагов по скрипучим половицам, открыв дверь, которая, как ни странно, была не заперта. Из какой-то комнаты внутри здания слышались звуки голосов Стефена и Саусуорка, а это означало, что дом был не таким пустым, как на первый взгляд. - Есть здесь кто-нибудь, обладающий даром речи? – спокойно произнес дворецкий, не меняя выражения лица и только невозмутимо оглядываясь по сторонам в поисках хозяина особняка.
Как всё любит зачастую меняться. И меняться явно не в лучшую сторону. Только Стефен был на ногах с винчестером в руках, как тут же его ударил... ударило нечто, похожее на лягушку. Правда, Стефен в это время ещё не знал французского языка, поэтому всё то, что сказал необычный гость, был понято, как глупое кваканье. Итак, ситуация изменилась. Стефен лежал, у Саусорчика был его винчестер, а мисс Лей с гостем куда то исчезли. - И что это было? - очень недоумевая, спросил Стефен, смотря вслед за ушедшей двоицей. - Что ещё за лягушка это была? Стефен посмотрел на Саурончика, и с досадой заметил, что с ехидной улыбкой типа "сейчас-ты-у-меня-получишь-зараза-за-ногу", он направил на серого кардинала мало ружьё. Чёрт, а ведь как неприятно. - Ой. - только и смог он сказать, смотря в глаза... всмысле в дуло своей смерти, после чего расплылся в лёгкой улыбке. - Чего Вы боитесь мистер Саусуорк? - спросил он, хотя ответ был и так очевиден. Нужен был лишь момент. Которым он и воспользовался. Ну и страхом калеки тоже.
Мысленно лорд проклинал сейчас свою неуемную жадность коллекционера, заставившего его лично явиться к этой роковой девчонке, а не избавиться от нее, что наверняка представлялось возможным даже с учетом природных дарований. Однако интерес к аномалиям в лорде не угасал с самого детства. Приведшая его сюда словно за руку Судьба уже связывала как-то раз Саусорка с французским оборотнем. И Франц Нуар опаздывал уже на десять минут.
Роберт уже открыл рот, готовый предложить Стефену очередную денежную сумму, теперь уже за сохранность собственной жизни, как вдруг внизу послышались тяжелые шаги. Франц не оставил времени для реакции – сраженный Гиллори выронил винчестер, чем не преминул воспользоваться Саусуорк. Жесткая схватка, захватывающее дух противостояние двух нелюдей полностью оправдало ожидания лорда – девчонка почти не уступала в силе оборотню. - Ты знаешь, куда ее! – прокричал Саусуорк и для показательности, в случае если так и не будет услышанным, махнул винчестером в сторону.
Сейчас лорд принял сидячее положение в кресле и направил оружие прямо на Стефена – чаша весов вдруг кардинально изменяла свое положение. - Не нужно пытаться сбить меня с толку, мистер Гиллори. Или мсье? – губы лорда дернулись в ухмылке. – Я же велел тебе убираться почти сразу же после задания. Неужели красивые глазки заставили тебя задержаться еще на один день? Очень интересно, знает ли юная особа о темном прошлом мистера Гиллори, в частности, об имени убийцы старины Джейкоба… Пристальный взгляд не сходил с лица Стефена несмотря на посторонние шумы снаружи, в которых смешались и вой, и стук копыт, и грохот. - Я дам тебе второй шанс. Бойня в четырех километрах отсюда. Покончишь с мальчишкой и исчезнешь вместе с вознаграждением.
Отправлено: 15.05.08 01:25. Заголовок: И вновь, Француа поч..
И вновь, Француа почувствовал ту самую, по истине адскую, нестерпимую боль, возникавшей каждый раз, когда собственных сил было недостаточно, обращение. И хоть за последние годы он почти привык к боли как таковой, все равно каждый раз так или иначе, он чувствовал, как разрывается его собственная кожа, мышцы. Как хрустят кости, и меняет свою форму весь его скелет в целом, органы меняют свое место расположения, как сквозь бледную кожу прорываются волоски огненно-рыжей шерсти. Больно, именно физически, не морально, а значит – терпимо. И вот, огненно-рыжий монстр, уже не волк именно монстр, чудовище, зверь, практически вылетел из экипажа навстречу волкам решившим полакомиться, или... Все это походило на случайность, пока оборотень четко и ясно не услышал человеческую речь на английском, означавшую только одно, кто то управляет этими волками, к счастью, к их числу Франц принадлежал только теоретически. Особого труда раскидать «братьев своих меньших ему не составило» разъяренный оборотень с непреодолимой жаждой крови уничтожил бы сейчас любою по меху, не задумываясь ни о нормах морали, ни о чем. Удар, еще удар два хищника уже лежали в разных сторонах с переломанными хребтами, вернее как, оборотень только отшвыривал их, а волки уже ломали позвоночники при «встрече» с деревом, удар, один из них запрыгнул на спину и вскоре был отправлен вслед за предшественниками. Вскоре когда волков не осталось, он осмотрел место сражения, повсюду была его рыжая шерсть и кровь, кровь, много крови, он и не заметил как клыки его соперников входили в кожу и разрывали ее, после чего оборотень вернулся к карете, где обнаружил склонившегося над девушкой молодого человека, тот и не заметил, как под ударом огромной лапы оборотня был отправлен в лес. А собственно, что с ним было церемониться? И вновь та самая боль, только в обратном порядке, оборотень снова начал принимать облик человека, между тем вспоминая, что к несчастью вся его одежда была, была разорвана при перевоплощении, однако и труп плечистого кучера наводил на приятные мысли о том, что не все еще потерянно. Так что спустя пару минут Нуар-младший бежал к девушке уткнувшейся лицом в снег, все это наводило волка на неприятные мысли, пока та наконец зайдясь кашле не открыла глаза - Dieu! Ma cherie, es-tu vivant?
Волки... Безжалостные голодные дикие хищники, окружившие перевернувшийся кэб, неумолимо приближались шаг за шагом. Вой, кот которого сердце замирает и мороз по коже, скрежет ломающегося под тяжелыми лапами наста. Запах волчьей шерсти и смерти на звериных клыках... Эта картина была тем последним, что Лэйрин видела, прежде чем потерять сознание. Или на самом деле она сейчас просто пыталась сыграть в прятки с собственным сознанием и намеренно закрыла глаза, лицом уткнувшись в колючий снег, в отчаянной попытке заставить себя отключиться прежде, чем волки доберутся до нее? А дальше все было, словно в тумане... Разрозненные картины прошлого, словно наугад вырезанные монтажером кадры кинофильма, странно перемешивались с обрывками отчаянно отвергаемого настоящего, которое само по себе являлось далеким прошлым, но не ее а чьим-то чужим, где Лэйрин была лишь незваной гостьей.
Волки, пробирающий до костей холод, глубокая зимняя ночь... и кровь на снегу. Черное, белое и красное... Близость смерти, остановившейся в полушаге за спиной, обжигающей затылок своим ледяным дыханием. Предсмертный вой умирающих с переломанными спинами, с разорванной глоткой зверей, срывающийся в хрип. И огненные сполохи между темнеющих голых стволов то тут, то там. Но откуда здесь было взяться огню? Безветрие и снегопад... Нет, ветер внезапно стих, а огонь не может так метаться. И запаха гари нет, нет треска полыхающей древесины. Только снежинки медленно падают, кружась как будто в вальсе. Словно на Рождество... Рождество! Наяву или уже где-то за гранью сознание девушки тотчас же зацепилось за эту неожиданную ассоциацию, и память начала сама собой раскручивать киноленту ее жизненной ретроспективы. И вот уже перед глазами не Англия девятнадцатого века, а север Германии и сумасшедшее начало третьего тысячелетия. Рождественская ночь, метель и насквозь промерзшие фургончики циркачей, застрявшие в снежном заносе среди леса. А вот она как бы со стороны видит себя, замерзшую, заблудившуюся в чаще, отчаявшуюся найти дорогу назад и уже приготовившуюся принять смерть. Падение вниз, хруст собственных ломающихся костей... и рыжее пятно вдалеке, словно костер. Нет, истекающий кровью, погибающий от страшных ран волк. Почему-то рыжий, с синими, умными, совсем человеческими глазами, которого она не захотела просто так оставить погибать. Который заставил ее встать и вместе с ним найти дорогу назад. Который стал ее ангелом-хранителем... а однажды бесследно исчез. Тогда казалось, Лэйрин больше никогда его не увидит, тогда она впервые за много лет тихо проплакала полночи у окна, пока не уснула на подоконнике. Но ее рыжик не вернулся, а об этом никто не узнал… А после картинка, представшая перед ее внутренним взором резко сменилась. Руины Нью-Йорка, удушающий смрад, пелена, сквозь которую уже никогда не пробьется солнечный свет, упирающийся в эти темные небеса водоворот… и тот самый рыжий волк. Да, тот самый! Такого не спутаешь ни с кем другим. Только тогда Лэйрин не узнала его, не поверив своим глазам, как волк превратился за считанные секунды в мужчину с теми же глубокими синими глазами, смотревшими на нее все с той же теплотой и преданностью, которые Лэйрин, увы, уже не смогла принять… Все слишком стремительно изменилось, а он опоздал встретить ее вновь. Ненадолго, всего-то на пару недель, но, тем не менее, было уже слишком поздно… Злая ирония судьбы? Кто знает. Но это был он, несомненно, он – ее рыжик. Он все-таки вернулся…
Шум схватки вокруг давно стих, а Лэйрин лишь сейчас открыла глаза. В горле вновь застряли сгустки крови отчего стало почти невозможно дышать, а лицо болело от длительного соприкосновения с холодным колючим настом. Она закашлялась, ощутив в груди жгучую боль, и лишь потом обратила внимание на то, что ее приподняли и осторожно удерживают за плечи. Девушка подняла взгляд и встретилась глазами с ее новым тюремщиком: - Comme vous le voyez… - неожиданно грубо ответила Лэй на его искренне взволнованный вопрос и, как могла, оттолкнула мужчину от себя. С трудом поднявшись на ноги, девушка огляделась вокруг. Перевернутый экипаж, клочки одежды, кровь на притоптанном снегу, мертвые, словно пополам сломанные волки, мертвый и кем-то раздетый кучер. И он… Смотрел на нее терпеливым, внимательным, изучающим взглядом, не говоря ни слова, будто с живейшим интересом ждал, что Лэйрин еще скажет и сделает, ведь он наверняка разглядел что она ранена и должен был догадаться, что с такими ранами вообще не живут. А она искала взглядом лошадей, и вскоре нашла в сотне метров на дороге, мертвых, лежащих с разорванными в клочья шеями. Девушка нервно рассмеялась, осознав безвыходность положения, продолжая расхаживать по примятому снегу, но вдруг резко остановилась, обернулась и вновь взглянула незнакомцу в глаза. Она узнала их, узнала этот взгляд, хотя такого просто быть не могло. Несколько долгих минут Лэйрин пристально всматривалась в его лицо и понимала – это с ним она дважды столкнулась в Лондоне, это его лицо вызвало у нее ощущение дежа вю… И это же лицо было у человека, которого она сбила на Хаммере в разрушенном Нью-Йорке, а он выжил. Это лицо было у того, кем, как она только что поняла оказался ее рыжик. Неожиданно девушка кинулась к нему и одним резким движением разорвала на его груди пальто, жилет и рубашку, случайно расцарапав ногтями кожу. Царапины бесследно затянулись на глазах, а раны не было - только тоненький рубец, один среди многих на его широкой груди. Лэй испуганно отступила на пару шагов. Этот человек… мало того, что он был как две капли воды похож на Локи, он точно также словно не мог умереть. Она ничего не могла сказать, или даже просто понять. Лэй почувствовала, что сходит с ума, и потому первая прекратила эту дуэль взглядов, отвернувшись и сделав несколько неуверенных шагов в сторону леса, пока ее словно не приковал к месту, заставив остановиться и обернуться вновь, неотрывный взгляд в затылок, настолько тяжелый, что его можно было бы назвать осязаемым. Этот странный человек смотрел на девушку так, словно без единого слова просил успокоиться. Лэй ненавидела, когда кто-то пытался так на нее смотреть. Пусть девушка прожила на этом свете совсем еще не много лет, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы понять - за всей этой минутной иллюзией теплоты и участия на самом деле кроются лишь безразличие и холод, на самом деле она никому не нужна и то, что кипит в ее душе никогда никого не трогало и впредь волновать не будет. Все ложь. Всегда. Так было, так есть и так будет… И сейчас она, конечно же ошиблась. Плевать на очевидное феноменальное сходство, ведь так не бывает! Это только игра ее воображения, самообман. Разумеется, она потеряла сознание, окунувшись в свою же жизненную ретроспективу, и сейчас в случайном сходстве искала… А чего она искала? Почему и зачем? Наверное, чтобы не задумываться об этом, Лэйрин, опережая возможные слова мужчины, ответила злым, колючим взглядом, полным недоверия и ненависти ко всему миру, за которыми она привыкла скрывать собственную неуверенность, как сейчас например: - А я, черт возьми, не могу успокоиться!!! - голосовые связки все это время понемногу восстанавливались, и девушка хотя и тихо, с трудом, но все же узнавая собственный голос, могла говорить. И пусть она произносила слова почти шепотом, в тишине ночного леса они были отчетливо слышны, как были слышны ярость и отчаяние, наполнявшие и переполнявшие через край каждое из этих слов. – Je ne connais pas et je ne veux pas connaître, qui vous êtes еt cela qu'a eu lieu ici. Et je non dans l'humeur suis maintenant parler français… Мы посреди леса, где-то поблизости шляется еще не одна стая волков, и лошадей у нас нет! Вон их трупы на дороге. Нас загрызут прежде, чем мы успеем замерзнуть насмерть. Знаете что... - Лэйрин сейчас так захотелось излить поток ядовитой злости на невозмутимо стоявшего перед ней незнакомца, в красках и самых грязных эпитетах описать свои чувства к Саусуорку и к нему, подельнику подлого лорда, виноватому во всем, что сейчас с ними случилось, но у девушки просто перепутались в голове все слова, - Катитесь к дьяволу, а я возвращаюсь. Пешком. У меня есть к вашему дружку серьезный разговор, который вы так нагло прервали. И я очень надеюсь закончить его прежде, чем лорд отправится в лучший мир! Comprenez? Лэй сказала, что знать не хочет, кем был этот странный незнакомец. Она солгала и прекрасно это понимала. Но девушка развернулась и решительно направилась по сугробам к дороге, то и дело спотыкаясь, но упрямо не желая ни останавливаться, ни даже оборачиваться.
Отправлено: 20.05.08 22:46. Заголовок: - Chez le diable? Ch..
- Chez le diable? Chere, il m'a eleve, toi-meme, tu voyais qui je suis. Et je ne veux trop pas partir a la France. - Бесправная, нелегальная эмигрантка, как ее описал Лорд - достаточно наговорила, чтобы заставить идеально воспитанного дворянина впасть в некий ступор от такой наглости и бесцеремонности. Франц стоял, стоял и слушал, ей надо было выговориться, и он это хорошо понимал, отчетливо представляя, что сейчас творится у нее на душе. Другой же, не умевший смотреть так глубоко, как бы сквозь человека, видя не какие-то проступки, не только действия, а из истинную причину видя душу человека, читая ее как раскрытую книгу, давно бы уже отвесил ей оплеуху и ушел. Но не он, он не мог оставить ее одну, теперь он понимал, как его «друг» был не прав. Она не была тем кем он ее представлял, не была бесправной, не была марионеткой, чем то что могло лишь интересовать, а не проявлять какие-либо эмоции, будь то грусть, сожаление, жалось или что бы то ни было, да и сам он, по сути, здесь незаконно, но девочка нарвалась на проблемы в лице лорда Саусуорка, просто оказавшись не в том месте, не в то время, чем-то, зацепив, заинтересовав его, а теперь, теперь он шантажировал ее, возможно, самым важным, что у нее было, деталей Франц не знал, но предполагал, что это был ее брат или молодой человек, все это было не важно, важно было то, что кем бы он ни был, он был для нее всем. Франц просто стоял, и смотрел, приковав свой безжизненный, ледяной взгляд к прекрасной девушке, и что бы он там не думал, рассуждая про себя, ни одна мускула на его лице не дернулась, он стоял, как и стоял, пока холодный ветер, такой же холодный и пробирающий до мозга костей, такой же, как и его взгляд, развивал его волосы, и бил в лицо. Злой и колючий, он походил на беспощадного зверя с отточенными холодными клыками, чьи укусы превращали кожу в бесчувственный пергамент, когда поток приносил с собой острые льдинки, появлялись кровавые письмена. Францу нравилась злость ершистого ветра, нравилось ощущать, как теряет чувствительность кожа и то, как потом, в тепле, она оживает, обиженно огрызаясь едкими уколами. Очнулся он от своих раздумий, когда девушка уже начала удаляться, а его взгляд все еще был прикован к ней. На мгновение ему показалось, что лучше отпустить ее, но вскоре одумался, черт возьми она была одета лишь в бархатное, изумрудно-зеленое, как и ее, необыкновенной красоты глаза, и такие же туфли, а угольно угольно-черные волосы растрепались и спадали на плечи, развиваясь при каждом дуновении ветра. А ниже, вот черт Франц ведь только щас понял, что она ранена, стоп, ранена? На спине, между лопатками отчетливо виднелась запекшаяся кровь и рана, в нее стреляли, возможно, из того же винчестера, что он благополучно отнял у мужчины в ветхом особняке, может быть, он и стрелял. Но сейчас не об этом, с такими ранами как у нее не живут, и уж точно не скандалят, хамят, а потом и вовсе уходят непонятно куда, она, что сошла сума, собралась идти обратно к Лорду? И Франц побежал, побежал за ней, крича на ходу - Tu ne partirai nulle part, comprenez? Je pas encore sur tant de sadiste que te relacher une a un tel temps, et encore dans un tel etat! – А после подхватив ее на руки, и перевесив через плече, пошел в другую сторону, не далеко от сюда была железная дорога, а соответственно они могли добраться до Англии, до поместья Лорда, как тот и сказал, а дальше он уже разберется, но что то подсказывало, что он ее уже не отдаст, и сам выбьет из Саусуорка то, что нужно было ей, а пока они шли, а вернее шел то он, вновь и вновь выслушивая проклятия в свой адрес, он думал о том, кто же черт возьми она такая, неужели она тоже?.. Но Франц не мог ответить на этот вопрос, с полной уверенностью. Раньше он думал что он и брат одни такие, но похоже что нет. - Ma chere, si tu continues dans le meme style, je te prendrai, j'attacherai aux rails et je laisserai ainsi. – С улыбкой на лице произнес он, оплачивая билеты на поезд, звон которого он уже слышал. Конечно же он шутил, да и произнесено это было таким добрым тоном, что она наверняка это понимала. Отдав два билета проводнице, странно посмотревший на такую «парочку», он направился в свое, вернее их купе.
Отправлено: 20.05.08 22:48. Заголовок: Он еще и издевался н..
Он еще и издевался над ней! Явно отлично понимая каждое сказанное Лэйрин слово, упрямо продолжал отвечать ей по-французски, еще и смотрел на нее со снисходительной улыбкой, больше и больше выводя девушку из себя, пока поток ее красноречия не задохнулся очередным проклятием в адрес француза, судя по всему повергшим последнего в глубокий культурный шок, и девушка не выбралась на дорогу, решительно направившись обратно в сторону заброшенного поместья, преисполненная намерений поставить с лордом Саусуорком все точки над «i», хотел он того или нет. Впрочем, вряд ли кто бы то ни было в здравом уме на самом деле мог хотеть поговорить наедине по душам с разъяренной фурией, так ловко обращавшей в смертельное оружие любые подвернувшиеся ей под руку предметы… А этот странный тип, похоже, был совсем не против. Бросился догонять, на бегу заявляя, что не намерен ее отпускать, будто имел на то какое-то право.
Смотрите, какой заботливый нашелся… Пусть сначала поймает!
Едва услышав за спиной приближающиеся тяжелые шаги, Лэйрин и сама побежала, но длинный тяжелый подол платья с непривычки то и дело путался под ногами, а каждый чуть более глубокий вдох причинял невыносимую боль, от которой грудь словно взрывалась изнутри. Словом, убежать она смогла всего на сотню метров по дороге, прежде чем вновь оказалась в охапке. - Пусти, жаба французская! Чтоб тебя черти драли… Да засунь ты свои лапы себе… - девушка брыкалась и ругалась, как могла, но исключительно по-английски и исключительно из принципа назло французу, но он, вместо того, чтобы продолжать пытаться вести с нахалкой конструктивный диалог, теперь избрал иную политику поведения. Он попросту игнорировал любые выпады девушки, лишь изредка перехватывая ее покрепче за талию, когда Лэй уже почти удавалось вывернуться. Странный тип упорно тащил ее куда-то через лес, и скоро девушка выбилась из сил. Вот тогда-то Лэйрин в полной мере и ощутила крепчавший мороз. Пальцы, лицо, ладони стремительно теряли чувствительность, резкий ветер выбивал из глаз слезы, превращавшиеся на щеках в льдинки. Девушка, наверное, замерзла бы насмерть, если бы не горячее плечо мужчины, к которому она – как бы ей самой это было не досадно признавать – вскоре замолкнув, прижалась покрепче… но лишь затем, чтобы отогреться и с новой силой продолжить его пинать и в самых непристойных выражениях высказывать ему все то, что она думала о нем, о его друге Саусуорке и о сложно-запутанных эротических отношениях их родни до седьмого колена.
Собственно, на этой оптимистической ноте, когда уже охрипший от крика на морозе голос девушки наверняка успел стать причиной мигрени упрямого француза, за сплошной стеной деревьев наметилась широкая просека, оказавшаяся в конечном счете железной дорогой. В паре километров отчетливо виднелась маленькая безлюдная станция и Лэйрин, ощутив дух мелькнувшей на горизонте свободы, представшей в виде возможности позвать на помощь, поднять суматоху и под шумок удрать, с новым приливом вдохновения и с нескрываемым энтузиазмом принялась костерить мужчину на чем свет стоит, на что он, наконец, нарушил свой "обет молчания", как ни в чем не бывало подойдя к билетной кассе и издевательски-ласковым тоном предложив привязать неугомонную девицу к рельсам, очевидно про себя предвкушая тот самый сладкий миг, когда он с садистским удовольствием будет наблюдать с платформы за тем, как хамку с задорным хрустом переедет железнодорожный состав. О да! В глазах Лэйрин этот тип, равно как и его дружок лорд Сусуорк, представлялся сущим чудовищем, только гораздо более быстрым и сильным… к сожалению. - Ну и прекрасно, вперед… Удачи! – огрызнулась девушка на полтона потише, видя то, как служащие станции предпочли просто не иначе как для собственного же блага "не заметить" творившегося у них на глазах произвола, - Эй, слышишь ты, лягушатник, c`est magnifiquement, говорю… En avant! De la chance! Что и говорить, энтузиазм в голосе Лэйрин с каждым словом стремительно сходил на нет перед безвыходностью сложившейся ситуации. Как ни было мерзко, но про себя девушке пришлось признать – этот крепкий орешек, увы, оказался ей не по зубам.
Француз затащил девушку в купе и сам устроился напротив, но поближе к двери, наполовину прикрыв своей широкой грудью единственно возможный путь к отступлению. Впрочем, неприкрытым оставалось окно. Выбить стекло, выпрыгнуть и бежать… Лэйрин уже готова была так и поступить, когда в голову пришла верная мысль о том, что этому типу хватит безрассудства выпрыгнуть следом, вновь ее скрутить и подождать следующего поезда. Кроме того, девушка так замерзла, что собственное тело по-прежнему, частично потеряв чувствительность, ее еще не слушалось, и Лэй, забившись в уголок, тряслась крупной дрожью и стучала зубами, подтянув колени к груди. Резко с холода в тепло, и кожа как будто под действием новокаина онемела. На самом деле она представляла в эту минуту довольно жалкое зрелище: вся перемазанная собственной запекшейся уже кровью, растрепанная, пропитавшееся кровью и превратившееся местами в нечто твердое прилипшее к телу платье в нескольких местах порвано – прошедшей насквозь пулей несколько дней назад и ветками деревьев только что, спутавшиеся волосы, беспорядочно падавшие на плечи, на лицо… И горевший тихой ненавистью взгляд темных, глубоких глаз, демонстративно обращенный куда-то в снежную даль, презрительно игнорирующий тюремщика. Так, в гробовом молчании прошло, пожалуй, более получаса. Лес давным-давно закончился и состав длинной змеей медленно тащился через заваленные снегом поля, наводя на пленницу тоску и самые что ни на есть декадентские мысли. Наконец, девушка обреченно вздохнула, оторвалась от бессмысленного созерцания однообразного унылого пейзажа, непривычно медленно проползавшего за окном и, бросив взгляд на запертую дверь около которой предусмотрительно устроился, внимательно глядя на нее, ее новый конвоир, злобно поинтересовалась по-французски, сдавшись перед его напором не изменять родному языку: - On ne réussira pas enfuir donc? На самом деле Лэй было наплевать, на каком языке разговаривать, ей вообще то разговаривать не хотелось. Тем более сейчас. Тем более с ним. Тем более в ее нынешнем положении заключенной… Да и посиневшие на морозе губы так дрожали, что девушка едва сумела с трудом произнести эту короткую фразу, хоть и являвшуюся вопросом, но звучавшую скорее как отрешенная констатация факта.
Отправлено: 22.05.08 01:39. Заголовок: - On ne reussira - П..
- On ne reussira - Подтвердил Француа, все так же, придерживаясь своих принципов, не нарушавшихся уже в течение ста с лишним лет. Суть их была, крайне проста, говорить на родном французском, практически в любой ситуации, не смотря на то, что языков он знал гораздо больше, предпочитая общаться на других языках в случае деловых переговоров, или же, когда собеседник просто не знал французского. Он вообще всегда знал больше, чем говорит, представая перед противником весьма мрачной и загадочной фигурой, таким врагом которого не просто опасаются, а в прямом смысле боятся, не даром же в отличие от брата, его глаза – кстати говоря, их семейное достояние – были совершенно другими - холодными и безжизненными. Он и впрямь умел внушать страх, люди боялись его, пытались отвести глаза, а глаза, как известно зеркало души, хоть и запечатан был за этим зеркалом совершенно другой человек. Маска, да, вот что это было, маска которую он надел в тот день, когда волчье проклятье настигло его, как и брата, послужившего для этого первопричиной. Но для него это еще не стало тем проклятьем, о котором все говорят, или тем, что станет для него потом, ведь пока, он жил и радовался своей жизни, получая от своей жизни наслаждение, меняя любовниц, как и перчатки, и ввязываясь в одну интригу за другой. Что же, до своей речи, то в данной ситуации ему повезло, не знавшая особенностей характера Нуара-младшего, Лэйрин, дала понять, что знает французский, а соответственно понимает, все, что он говорит.
Француа, не мог не заметить, как девушку уже знобило от холода, а ее прекрасные гладкие губы, уже начали синеть, ровно, как и кончики изящных пальчиков, увенчанных почти идеальным маникюром, если бы не запекшаяся кровь, хотя и это придавало ей особый шик, делая ее хищной и опасной. В общем, как истинный джентльмен, покинув свой «пост», около двери, он подошел к ней, и сняв с себя теплый плащ кучера, аккуратно накинул его ей на плечи, и ласково прошептав несколько слов - Il si vaut mieux - вновь заглянул в ее бездонный изумрудно-зеленые глаза. Глаза вообще являлись для него неким пунктиком, порой даже красоту девушек оценивая именно по глазам. Если бы он был маньяком, то наверно бы собрал целую коллекцию глазных яблок, следуя своей теории, как бы вынимая из человека душу. Он и не заметил, как обняв девушку за плечи, приблизился к ней, своим обжигающим дыханиям «размораживая» ее гладкую, фактически идеальную, без единого изъяна кожу, но это было еще не самым странным, его пленница, до этого никак на это не реагировавшая, и отрешенно смотрящая в окно, обернулась и недоумевающее посмотрела на него, когда было уже слишком поздно… Мотивируя для себя попыткой согреть Лэй, мужчина впился в ее бледные губы, и сам того не заметив углубил свой поцелуй, толи машинально, толи специально, факт оставался фактом, отведя ее руки за спину и удерживая там, он целовал ее, забывшись обо всем, так как почти через двести лет будет целовать ее на побережье, города Нью-Йорка, но он этого не знал, не догадывался, что судьба будет сводить их снова, и снова, в течение всей жизни. Поцелуй – словно жгучий перец, сразу заставивший губы Лэйрин вновь приобрести теплый, красноватый оттенок, лишь он мог до кона убедить ее в реальности всего происходящего, в том, что через полторы сотни лет, почти два века спустя, в другом тысячелетие, на другом материке, в другой стране, в городе который, сейчас был столицей графства Йоркшир, а в будущем одним из самых красивых, хоть и по своему, городе мира, деловом центре США – Нью-Йорке, их вновь сведет судьба, и возможно на этот раз окончательно, тогда, когда она собьет трехсотлетнего оборотня на машине, и к ее удивлению, он не умрет. И возможно именно это, ощущения того, что это с ней уже происходило, заставило ее не сопротивляться ему, и даже не садистки сжать зубы откусив нахалу его шаловливый язык. В свою очередь он, когда осознал, что уже вышел за рамки своей цели сам отстранился от нее, но, черт возьми, что же это было? Он действительно хотел ее поцеловать, или, как и убеждал себя лишь пытался согреть? Было ли это так, или это был самообман, страсть, оставалось загадкой даже для него.
На протяжении всего дальнейшего пути, что мужчина, сто женщина молчали, уставившись в окно, словно маленькие дети, поцеловавшиеся в первый раз, и теперь рассуждающие про себя не то, как классно это было, не то, скрывая под отрешенностью от всего происходящего стыд и непонимания. Конечно же, каждый из них думал о своем, Франц о том нафига он это сделал, а Лэй… это оказалось загадкой даже для проницательного мсье Нуара. А когда же вошедшая проводница объявила их остановку, Франца аж передернуло. - Sont alles, il nous est temps. – Наконец выдавил Франц и направился к выходу. Выйдя на перрон, Франц все так же, был полностью погружен в свои мысли относительно девушки, он уже и забыл, зачем сюда приехал, просто молча шел в никуда, пока не споткнулся, что как нельзя кстати, привило его в чувства, он начал высматривать извозчика, а когда глазами встретился с мужчиной в длинном пальто стоящего возле кэба, попробовал взять девушку за руку как вдруг ту вновь понесло, она начала вырываться, и вновь посыпался град ругательств в адрес Франца, и пока не прикрикнул на нее, она не прекращала - Donne-moi ta main! – Схватив девушку за запястье, Франц достиг своей цели и уже через пять мнут они молча ехали в кэбе прямиком в логово Саусуорка. Наконец, когда Француа и Лэйрин достигли особняка Лорда, и вернее уже оказались внутри, мсье Нуар распорядился о том, что бы слуги подготовили горячую ванну, и ужин на две персоны, после чего вальяжно расположился в кресле, жестом показывая девушке, что бы та села напротив, что она и сделала. Еще пару минут Франц молча смотрел на нее, а после произнес - Vous appelle comment? N'avez pas peur de moi. – и чуть погодя добавил - Francois... Je m`apelle Francois Noir, mes cartes sont ouvertes, maintenant il est votre tour. Pourquoi vous avez contacte le lord? L'aide peut vous etre necessaire? - Зачем он это делал? Франц и сам не понимал.
Молчание длилось недолго, и вскоре сверху послышались голоса, напряженные, словно высеченные из камня и соревновавшиеся друг с другом в одинаково тщетных попытках запугать своих обладателей. Один из них звучал особенно надменно, явно принадлежа важной особе, старавшейся каждой деталью подчеркнуть свое превосходство. Таймбэк, убедившись, что собеседники были слишком поглощены друг другом, чтобы услышать его голос, неслышными шагами старого дворецкого пересек холл и поднялся по скрипучей лестнице, каким-то чудом умудрившись не произвести никакого шума. На верхнем же этаже ему открылась картина, которая заставила телепата без промедлений отправить Фитцрою сигнал, ясно дававший понять, где он в данный момент находится. Лорд Саусуорк, лицо слишком важное, чтобы остаться неузнанным, возлежал в кресле, направив оружие на своего партнера по беседе, который пока молчал, вперив в лорда взгляд, от которого, казалось, кому угодно сделалось бы не по себе. - Можете продолжать, я вам не помешаю, - прервал их Таймбэк, выйдя из тени на свет и привлекая к себе внимание обоих мужчин. Спокойный, выдержанный тон медленно разрезал мрачную тишину заброшенного дома - дворецкий и не думал повышать голос, зная, что на ясный вопрос с куда большей вероятностью получит ясный ответ. – Хотя буду признателен, если кто-нибудь из вас скажет, что здесь делала юная особа по имени Лэй двадцать минут назад.
Отправлено: 23.05.08 20:45. Заголовок: Лорд не услышал отве..
Лорд не услышал ответа Стефена. Он сидел в самом центре помещения, по-прежнему направив винчестер в сторону Гиллори скорее несознательно, полностью погруженный в собственные мысли. Нахлынувший поток воспоминаний заставил Лорда временно покинуть реальность.
Это случилось примерно четверть века назад, когда за спиной мальчишки, выходца знатной династии, захлопнулась дверь родного дома. Впервые Саусуорк познал цену имуществу богатству, положению, расточительству... Перед глазами рисовались до сих пор отпугивающие образы мелких улиц и переулков, ставших на время вторым домом подростку. Единение с шайками, некогда презираемыми Робертом, перевернули его мировоззрение, а дисциплинарная мера послужила не просто хорошим уроком... Она подарила возможность будущему политику с раннего возраста усвоить законы улиц... И тем не менее наложила глубочайший отпечаток в тогда еще не до конца сформировавшейся психике.
Саусуорк отступал при помощи рук, не обращяя внимания на боль в ноге, ближе к камину. Под весом его тела пол старого дома скрипел, грозясь рано или поздно провалиться. И когда он был в метре или двух от камина... С губ Саусуорка слетел приглушенный стон, когда он приземлился на пол первого этажа. Воздух вырвался из легких.
Лэйрин упрямо уставилась в окно, думая о том, что ей делать дальше. Ситуация казалась безвыходной. Время шло, а Натан по-прежнему был в опасности неизвестно где... если вообще был еще жив. Она даже до сих пор не знала, как долго провалялась бессознательным трупом в подвале и бездарно продолжала бездействовать в компании этого самонадеянного француза, который удивительно умудрялся сочетать в своем поведении качества тюремщика, джентльмена и донжуана. Причем Лэй уже запуталась, какое же из этих качеств раздражало ее сильнее. Все в нем казалось каким-то до боли знакомым и злило, злило, злило… Хотя больше всего девушка злилась на себя, на свою беспомощность. Пожалуй, разумнее всего было бы сейчас девушку вообще не трогать, но кажется, мсье этого в упор не понимал, сменив желание привязать Лэйрин к рельсам попыткой проявить заботу о ней, укрыв плечи трясущейся от холода девушки теплым плащом. Признаться, первым же ее порывом в ответ на это было неудержимое желание закатить новую истерику, однако она вовремя вспомнила о том, что этот тип к несчастью обладал феноменальным терпением чтобы на ее гневные тирады отвечать только странным сочетанием теплого взгляда и хитрой ухмылки. До хруста в костяшках сжав под плащом кулаки, она стиснула зубы, продолжая до рези в глазах смотреть в окно, но ее терпению быстро пришел конец, в тот миг, когда мужчина воспользовался ее видимым безразличием и обхватил за плечи. Его горячее дыхание обожгло щеку и Лэй резко повернулась, бросив на слишком много себе позволившего себе тюремщика очередной испепеляющий взгляд и уже приготовилась вылить на него новый поток яда, но не успела. Ей следовало быть готовой к любому повороту, но девушка даже представить себе не могла, что здесь в пуританской Англии щедро облитый ее оскорблениями загадочный незнакомец встретит очередную ее попытку выплеснуть на него новую порцию ругательств горячим, но нежным поцелуем. Лэйрин настолько не ожидала ничего подобного, что растерялась и несколько секунд не могла прийти в себя, замерев, словно статуя с широко открытыми глазами, в которых застыли удивление, негодование и испуг, а когда осознала происходящее и попыталась вырваться, обнаружила себя крепко прижатой к стенке с отведенными за спину руками. Вырваться? Да она и пошевелиться не могла! Казалось, это было безумие и продолжалось оно бесконечно… И вновь липкое ощущение дежа вю, будто история – в том числе и ее личная история – ходила по кругу, возвращая не только к одним и тем же лицам, но и событиям. Лэйрин казалось, что это все уже случалось с ней однажды. Повергнутая в руины цивилизация, ночь и берег тихого небольшого озерца, окруженного темной стеной леса. Ее неиссякаемый поток ядовитого красноречия и его теплый понимающий взгляд. И такой же неуместный, неожиданный поцелуй… Француз уже отстранился, а Лэйрин все еще сидела, провалившись в бездну собственной памяти, потом вдруг вздрогнула и вновь впилась взглядом в окно, застыв так до самого Лондона.
Невозможно. Нет, ничего подобного просто не может быть… О боже! О чем я вообще думаю, черт возьми?! Натан, где он сейчас? Что с ним? Жив ли он?.. Не знаю, ничего не знаю, и время утекает сквозь пальцы, словно песок… А я должна спасать его, но вместо этого позволяю целовать себя другому, еще и думаю о нем. Нет, не о нем… Но все эти сходства…
Когда поезд остановился, Лэйрин бездумно поднялась с словно под глубоким гипнозом с потерянным видом пошла следом за своим конвоиром, продолжая разрываться бредовыми предположениями и муками совести, которые эти мысли невольно вызывали. Но это оцепенение мгновенно исчезло, будто подчинившись слову неведомого гипнотизера, стоило мужчине дотронуться ее руки и произнести пару слов. - Pour quelle raison?! – возмущенно огрызнулась девушка, грубо оттолкнув мужчину от себя, но тот лишь ловко, будто танцуя, пропустил этот ее удар по ребрам вскользь, словно ждал от нее чего-то подобного. Однако, он и не думал спрашивать разрешения Лэйрин, схватив ее руку, крепко сжав запястье и рывком потащив девушку по перрону за собой. Как она ни упиралась при этом, как ни пыталась пнуть своего тюремщика, какими ругательствами ни сыпала в его адрес, он упрямо тащил ее за собой без видимых усилий, словно пушинку. А Лэй в свою очередь лишь сильнее бесилась от осознания своего бессилия что-либо сейчас изменить и злобно шипела, как рассерженная кошка, то и дело переходя на крик до тех пор, пока ее совместными с извозчиком усилиями не затолкали в кэб. Когда же явно довольный собой француз устроился напротив, в который раз убедившаяся в бесполезности витиеватых оскорблений девушка молча одарила его таким уничтожающим, полным злости взглядом, что если б ее взгляд мог воспламенять, мужчина был бы мгновенно обращен в пепел. Ему наверняка казалось, что эта странная девчонка с болезненной худобой спички, бледностью покойника, манерами и речью портовой шлюхи и силой здорового мужчины попросту хочет победить своего не менее загадочного конвоира хотя бы в этой игре в "гляделки", но на самом деле Лэйрин внимательно всматривалась в этого человека и думала, сравнивала, сопоставляла в уме факты, детали... И выглядевшие совершенно бредовыми выводы, рождавшиеся в ее голове, не нравились девушке все больше и больше.
Dieu! Кому еще могло прийти в голову так бесцеремонно целовать девушку, даже имени ее не спросив? Да что там имя, когда его и желание мое совсем не интересовало. Oh, oui! Здесь ведь женщин делят лишь на две одинаково бесправные категории - благородные леди и шлюхи. И обе эти категории одинаково принадлежат мужчинам, причем этот гад явно отнес меня ко второй. Впрочем, в этом как раз он не так уж и ошибся, но это еще не значит, что я позволю ему вот так меня целовать... Merde! Вот дьявол, с этим типом я уже думать начинаю по-французски. Еще чего не хватало... Так кто же это? Кто он? Слишком много совпадений, чтобы быть случайностью, и в то же время слишком невозможно, чтобы оказаться правдой. Нет, ему неоткуда здесь взяться! Но, черт подери, как похож...
Очутившись в одном из самых роскошных лондонских особняков, рассеянно следя за тем, как прислуга суетилась, спеша выполнить все посыпавшиеся на нее как из рога изобилия указания, Лэйрин с каждой минутой все больше хотелось куда-нибудь скрыться от направленного на нее со всех сторон внимания, сейчас – да и всегда – выводившего девушку из состояния хрупкого душевного равновесия. Наконец, слуги удалились из гостиной. Пользуясь тем, что мужчина расположился в кресле, девушка смерила своего тюремщика надменным взглядом сверху вниз, лишь после чего села напротив. - Stupidement nier qu'ici je suis la captive. La captive, mais non la catin. Et vraiment exactement non votre. – ядовитый голос, отрывистые, словно выстрелы слова. В свою очередь он ответил долгим задумчивым взглядом, а после словно вспомнил наконец о том, чтобы поинтересоваться ее именем, попросил не бояться его и вновь завел начатую еще за городом шарманку о лорде и о том, не нужна ли ей помощь… Лэй не слушала. Вернее, слова француза пролетали мимо ушей, она ведь все равно не собиралась ничего ему отвечать. А потом прозвучало имя. Француа Нуар… Многократным эхом отразившись в ее сознании, оно заставило ее пальцы непроизвольно сжаться на подлокотнике кресла и растерянно приковать взгляд к его лицу не в силах что-либо произнести.
Отправлено: 24.05.08 12:55. Заголовок: - И чтобы всё повтор..
- И чтобы всё повторилось? Ну уж нет. Сейчас всё складывалось явно не в пользу серого кардинала. Винчестер был в руках в "врага", его дуло смотрела прямо на мистера Гиллори, и лорд Саусуорк диктовал свои правила. Стефен встал с пола, и отряхнулся. За долгое время в доме набралось пыли, и она плохо смотрелась с белой рубашкой и кровью. Очень плохо. Настала пора, как подумал Стефен, устроить графу радушный приём в его сознание. Точнее в его страхи. Потаённые страхи, что Стефен и сделал, использовав свой "дар", и показав Саусуорку его самые страшные воспоминания.
- Спросите его. Неизвестно откуда взятый человек появился в комнате, и как ничего не бывало, стал спрашивать вопросы, которые слегка были не уместны в данной ситуации. Стефен бросил взгляд на вошедшего человека, после чего услышал громкий шум. Обернувшись, он увидел огромный клуб летающей пыли, и дыру в полу. Действительно, дом старый. Очень. Поднявши с пола винчестер, Стефен подошёл к дыре, и присел около её начала. Его взгляд был направлен на лежащего там, внизу, человека. - Ну так что?
Отправлено: 26.05.08 16:39. Заголовок: Старый дворецкий даж..
Старый дворецкий даже не изменился в лице, когда трещащий по швам пол не выдержал тяжести лорда Саусуорка и рухнул вместе с ним вниз, подняв в и без того душный воздух облако пыли. За все время работы на Тревора Фитцроя Таймбэку довелось увидеть немало – сказывался многолетний опыт, и порой казалось, что нет ничего такого, что могло бы вывести его из состояния равновесия. Поэтому ответ Гиллори он сопроводил лишь невозмутимым взглядом, в котором беглой тенью мелькнуло едва заметное беспокойство. Заветный сигнал был послан Фитцрою, а это означало, что тот скоро будет здесь и вынужден будет понимать экстраординарную картину разрухи и неопределенности по-своему. - Боюсь, что он уже не в состоянии ответить на мой вопрос, - вздохнул Таймбэк, подойдя к дыре в полу и также уловив этажом ниже лежащую в полной неподвижности фигуру. – Нет, он жив, - тут же ответил он на молчаливый вопрос Стефена, не дожидаясь, когда он прозвучит вслух. – Но говорить сможет нескоро. - Очень плохо.
Раздавшийся сзади голос, конечно принадлежал Фитцрою, это можно было понять, не оборачиваясь, лишь почувствовав, как комната, погруженная прежде во враждебный полумрак, вдруг окрасилась в зловещие тона, освещенная неземными лучами, лившимися из портала позади мутанта. Еще минуту назад он, раскинувшись на диване, лишь пассивно наблюдал, как его помощница вытягивает из памяти мадам Жорж все новые и новые воспоминания, картины последних дней, отражавшие неожиданную перемену, наступившую в их жизни после смерти отца Натаниэля и появления незнакомки не от мира сего, которая не стеснялась вести себя по правилам ее родного времени. Сжав зубы, Тревор с каждым новым откровением, извлекаемым из головы мадам Жорж, понимал, что за какие-то пару дней Лэйрин и Натаниэль стали непозволительно близки друг другу… Слишком близки, чтобы не нарушить мерный ход времени. Слишком близки, чтобы повелитель времени не понимал, что скоро придет необходимость рубить дерево под корень. Я не позволю тебе устанавливать правила в моей игре, Лэй. Ты видела слишком мало… Мало эпох и их распада, мало войн и разрушений, смерти великих и ничтожных, героев и лжецов… Ты не понимаешь, что за твои ошибки платить придется тебе. И я буду тем, кто предъявит счет. Теперь, глядя на своего слугу, благодаря которому он смог сделать хотя бы один шаг к своей цели, Фитцрой все больше понимал: в отличие от тех, кто знал цену времени, эта девчонка, по воле случая наделенная опасным даром – бессмертием, - не была способна жить так, чтобы сохранить гармонию будущего. И однажды ему придется убить ее… Убить, несмотря на все уступки Эссекса, даже получив от него все, что хотелось. Она была просто не создана для этого мира. Для любого из миров. - Мистер Гиллори, какая встреча, - улыбнулся Фитцрой, смерив пустым взглядом того, с кем он встретится лишь двести лет спустя. – Не тратьте силы на то, чтобы вспомнить меня. Вы меня не знаете, хотя наверняка слышали обо мне, - о «лорде Фитцрое», обитателе особняка с дурной славой в преступном мире действительно было хорошо известно. - Мое имя – Тревор Фитцрой. Я интересуюсь одной особой, недавно побывавшей здесь и надеюсь, вы не откажетесь поведать мне о ней… И о своем участии в ее судьбе, конечно.
Отправлено: 26.05.08 22:07. Заголовок: Dear Richard, Рада с..
Dear Richard, Рада сообщить тебе, что Клуб обратил внимание на одну очень интересную особу. Она объявилась буквально на днях и уже сумела организовать переполох, который трудно не заметить. Мы полагаем, что она, в виду уникальных способностей, окажется полезной. Внутренний Круг решил не придавать инцидент огласке, поэтому они рассудили, что привести девушку легче всего тебе. Best regards and best wishes, Cynthia Warwick.
Стоило ли тратить целый флакончик гардении на короткое письмо, если ему было суждено истлеть в прах вместе с конвертом. В таких случаях он даже к выбрасывал их в камин, уничтожать задания посредством способностей куда надёжнее. - Вот и всё, мистер Кросс, татуировка – единственное, чем мы можем вам помочь. Будем надеяться, что эффект будет достаточен. – С этими словами доктор с облегчение отодвинул увеличительное стекло и вытер топ со лба. Сиамец с гладко выбритой головой сложил ладони у груди и поклонился. Кросс ещё раз осмотрел причудливый рисунок у себя на руке. Чем-то напоминало древние письмена, если наклонить голову, то какую-то птицу из нескольких обрывистых линий. Сиамец нанёс их специальными иголками и чернилами с экстрактом местного редкого растения, название которого никто предпочёл не произносить вслух. - Спасибо, Джон. Я думаю, с меня итак хватит. – Ричард слез кресла, сильно напоминающего стоматологическое, и застегнул рукав. Теперь надо будет обращать внимание на руку, чтоб в высшем свете не приняли за сбежавшего каторжника или культиста. Всё беспокойство возникло из-за клыков. Они начали расти несколько лет назад. Поначалу Ричард их вовсе не замечал и находил массу объяснений. Тем более их удавалось прятать, правда, не всегда. Пока из-за них дамы не начали кричать и давать пощёчины; их кавалеры тут же вызывали на дуэль, а дворянское общество не начало рождать нелицеприятные слухи. Клуб отправил к нужному доктору, само собой, не совсем обычному доктору. Он сделал пару предположений. На первый взгляд клыки казались бесполезными. В медицине это называют рудиментами. Кросс никогда не жаждал крови, не испытывал печально известного вампирического голода, да и вообще не подумывал кого-либо кусать. На самом деле клыки могли быть часть одной системы. Энергетическое поле подразумевало две стороны – восстановление и разрушение. Не доставало среднего состояния, более тонкого, чем первые два.
[1851 г., Лондон, особняк лорда Саусуорка]
Англия, увы, небезопасное место. В последнее время из-за огораживания и картофельного голода развелось много банд. Преступность сильно возросла, особенно участились кражи, разбойные нападение и похищения с целью выкупа. Вместе с ним увеличилось число полицейских на улицах. И детективов, которые бы расследовали дела. Один из их только что отдал пять фунтов и спрыгнул со ступеньки дилижанса. На страже порядка отлично сидели чёрные лакированные ботинки, серые твидовые брюки и такой же жилет с вертикальными белыми полосами, под ним аккуратная белая рубашка и чёрный галстук с узлом пратт. На груди красовалась цепочка от часов, идущая в карман, и серебряный значок. Сам мужчина носил длинные волосы до печей, тонкую бородку клинышком, она же эспаньолка, и пенсне. С виду не скажешь, что у него два пистолета в карманах и два клинка подвязаны на спине под жилетом. Спустя пятнадцать минут репетиции перед зеркалом, Кросс сделал вывод, что из него бы действительно вышел хороший борец с преступностью. Да и много кто бы вышел, но не будем об этом. По легенде избалованная дочка богатых родителей пропала без вести. В участке составили её словесный портрет и направили детектива. Амплуа вполне хватит для сбора сведений. Согласно информации из Клуба, она может находится во владении лорда Саусуорка. Его имя ничего не говорило. Однако, не стоит строить иллюзий: полицейских и детективов никто не любит. Даже те, кто их вызывает. Всегда надо надеяться на худшее и быть готовым ко всему.
Проникнуть внутрь не составило труда. Кросс огляделся по сторонам на случай чего-нибудь подозрительного и просто аннигилировал замок, плавно извлёк ручку и положил в цветочный горшок. Без всякого шума. Если что, можно сослаться на дворецкого или, что дверь была открыта. Или никто не пришёл на стук. - Добрый день. Позвольте представиться: Томас Редвуд, детектив из Скотланд-Ярда. Я веду расследование дела об… - Девушка полностью соответствовала описанию, не может быть. С ней был какой-то человек. По возрасту не годится на Лорда. Ричард тут сконцентрировал на нём часть внимания, будучи готовым к его самой разной реакции, затем обратился к Лэй: - Мисс, прошу, пройдёмте со мной.
Отправлено: 30.05.08 06:27. Заголовок: - Se mords la langue..
- Se mords la langue aigue, gentil, lui chez toi tres hardi - Весьма резко, и в то же время, не без своего неизменного шарма ответил Француз, как и всегда, на родном языке. Конечно же слова юной особы ударили по самому больному месту Француза - нет-нет, не по этому месту о котором вы подумали умы похабные – ударили по его самолюбию, ведь то, что он делал в поезде, не имело за собой никакую эротическую подоплеку, а она это восприняла как будто он к ней от носился как… как к шлюхе! Именно это больше всего бесило француза… Между тем служанка, подошедшая как нельзя, кстати, что-то прошептала на ухо Францу и моментально удалилась - Votre salle de bain est prete, je demande, et... Ne s'avise pas courir, de moi il est inutile de courir – Француа, взял с собой приготовленную заранее одежду служанки, и проводив девушку в ванную комнату, занял свой воображаемы пост возле двери. Когда полисмен вошел в дом, то перед его глазами предстали два слуги спешно накрывающие на стол, несколько запоздавший ужин, мужчина же в ответ на слова полисмена ответил - Прошу прощения, но эта девушка ничего не сделала, она служанка в этом доме, вам наверно нужен сер Француа или Лорд, то есть господин Саусуорк, он уехал, оставив дом нем, подождите секунду, я сейчас его позову. – С этими словами, слуга покинул залу, оставив стража порядка наедине с вытаращившей ничего не понимающие глаза служанкой. Подойдя к Французу, стоявшему возле двери ванной комнаты, где уже пол часа нежилась девушка, оповестил его о том, что прибыл полисмен и кажется, хочет забрать молодую особу что привел с собой, сер Француа. Тот в свою очередь попросил его занять пост, и в случае чего, спрятать Леди от полисмена, пообещав, что в этом случае ему больше никогда не придется работать. Когда же Француа появился в гостиной, он едва ли не упал от удивления, под тщательно наведенной маской полисмена, он узнал своего друга, с которым познакомился лет этак с пятдесят назад… - Richard, dis sur le gentiment vieil ami, aussi vieux comme moi-meme, moi, quel la ligne tu ici fais? Et encore que pour l'ordre idiot sur toi? – Не без своей фирменной, хищной улыбки, в последнее время так редко появляющейся на его лице, произнес Француа. Конечно же, он был рад видеть старого друга, между прочим, являвшегося практически ровесником жившего уже более века Француа, Ричард же все никак не мог разменять свою первую сотню лет, и если Нуар-младший не ошибался, сейчас ему было что-то около восьмидесяти. Однако ни один не был похож на дряхлого старикашку, и как ни странно оба друга знали почему, другой не стареет. Но к несчастью, Кросс не мог появиться просто так, из неоткуда, да еще в таком глупом наряде, что же его так интересовало? Саусуорк или, неужели она? Это уже плохо… - Si tu veux nous pouvons parler en anglais – немного погодя добавил Француа. – Nous boirons Cross, et tu raconterai pourquoi a decide de visiter l'ami.
Послышавшийся позади голос, принадлежащий третьему человеку, человеку вновь стороннему, заставил Стефена оторваться от красиво лежащего на полу человека. - Тревор Фитцрой? - ситуация становилась очень интересной, ведь Стефен такого человека не знал. Слышал, конечно, как тот и сказал, но на эти слухи както внимания особого не обращал. - Сегодня ей интересуются многие, как я посмотрю - он встал - И что же вы хотите услышать, и что дать за информацию?
ООС: Пишу, исходя из того, как в оба поста врубилась я…
Едва успев отогреться в теплой гостиной и прекратить трястись крупной дрожью, Лэйрин вновь начала скандалить со своим конвоиром, каждым словом норовя уколоть его самолюбие побольнее. К ее чести надо заметить, что цели своей девушка достигла с первых же слов – мужчина изменился в лице, едва ли не позеленев от злости, сжал кулаки и сквозь зубы посоветовал ей прикусить свой остренький язычок, на что Лэй нагло поинтересовалась, хитро прищурившись: - Faire cela au lieu de moi tu, probablement, ne risqueras pas? 1 Однако, не успела она вдоволь насладиться своим злословием и увидеть, как вместо ответа на этот ее выпад француз в очередной раз изменится в лице, как двери распахнулись и в гостиную вошел полисмен. На сей раз настала очередь Лэйрин бледнеть и отчаянно пытаться взять себя в руки. Стоит ли говорить, что по понятным причинам девушка, мягко говоря, сильно недолюбливала людей в форме? Естественно, услышав предложение полицейского пройти с ним, она в полуобморочном состоянии шарахнулась в сторону, при этом чуть не сбив своего тюремщика с ног, и тут же сама вцепилась ему в руку, уже, разумеется, не спрашивая с какой стати ей делать это…
Следующие полчаса пролетели для Лэй, словно единое мгновение. Как в тумане, они поднялись куда-то по лестнице, где девушка, пару раз споткнувшись, чуть не свалилась, а немного пришла в себя лишь тогда, когда за ее спиной захлопнулась дверь. Лэй обнаружила себя сидящей на краю глубокой ванны, наполненной горячей водой, поймав боковым зрением свое отражение в зеркале, девушка тут же отметила мысленно, что выглядит она, пожалуй, даже еще паршивее, чем себя чувствует, после чего, убедившись, что неотступный конвоир догадался остаться снаружи, с отвращением освободилась от превратившегося в подобие скорлупы от пропитавшей его и засохшей крови платья и залезла в горячую воду. Девушка закрыла глаза и попыталась расслабиться, но вместо этого в голову хлынул поток самых различных мыслей, одна бредовее другой, и, почувствовав что она на верном пути к тому чтобы сойти с ума в самые сжатые сроки, Лэйрин быстро бросила эту затею, принявшись сосредоточенно смывать с себя слой запекшейся крови. Каждый раз попадая по открытой ране, девушка вполголоса проклинала все на свете – регенерация ведь вовсе не гарантировала отсутствия боли. Заживало почему-то очень медленно… Раньше бы от подобной «мелочи» и следа не осталось за пару часов, а сейчас словно что-то вытягивало из нее все жизненные силы, и девушка не понимала причину этого. Впрочем, она была жива, и ранение все-таки затягивалось, и значит думать следовало совсем о другом. О Натаниэле… О том, что со своей очередной внеплановой смертью она потеряла счет времени, о том, что этот странный француз утащил ее в Лондон, о том, что она по-прежнему не знает ни того, где и кто удерживал Натана, ни даже того, жив ли он еще. Жив… Я чувствую. Он не должен был умереть, и не умрет. Не позволю, чего бы мне это ни стоило. В который раз повторив это про себя, словно магическую формулу, девушка вылезла из воды и, подойдя к зеркалу, поднесла свечу поближе к груди и внимательно всмотрелась в края раны. Все как всегда… Если присмотреться, можно было заметить, как заживление происходило прямо на глазах, только очень-очень медленно. Приоткрыв дверь, девушка протянула руку в коридор, голосом, в котором никто не прочитал бы ни тени эмоций, скрытых в ее душе за семью печатями, потребовав: - Les vêtements.2 К своему удивлению немедленно и без каких-либо комментариев получив, что просила, девушка вновь захлопнула дверь и лишь потом обратила внимание на то, что она держала в руках. Это была униформа прислуги. Ах ты, чертов лягушатник... По большому счету Лэй сейчас было глубоко наплевать, во что одеться, но это она восприняла не иначе как безмолвный ответ ее тюремщика на все высказанные ею оскорбления в его адрес. Оставить это без ответа? Нет, Лэй не могла позволить себе безропотно проглотить такое, и потому, переодевшись, девушка отошла на цыпочках от двери на пару шагов… после чего с разворота выбила дверь ногой, заставив стоявшего за ней дворецкого отлететь на несколько метров по коридору, с грохотом сбив собой какую-то напольную вазу. - Voila! – победоносно крикнула девушка, ожидая увидеть распластавшегося на полу француза, но увидев придавленного вазой слугу, нервно хихикнула, - Эээ… здрасьте… - Лэй замерла в дверях, опираясь о косяк, на котором только что крепко держалась выбитая дверь. – А этот… любитель лягушачьих лапок где? - Мистер Нуар в гостиной, мисс, беседует с господином полицейским. Кажется, он из Скотланд-Ярда, мисс. – удивительно для сложившейся ситуации невозмутимо отозвался пожилой слуга, кряхтя, поднимаясь с паркета. – И он просил спрятать вас. Девушка ехидно улыбнулась каким-то своим коварным мыслям и деловито стряхнула пыль с кипельно-белого передничка, заговорщически спросив у дворецкого: - В гостиной значит?.. Прекрасно, так где, вы говорите, тут у вас кухня? - Но мисс… - начал было дворецкий, но встретился с девушкой взглядом, и обреченно вздохнул, махнув рукой вниз, - Вниз по лестнице направо. - Вот и славно, - отозвалась девушка, и, уже спускаясь, ядовито добавила себе под нос, - Пора подавать вечерний чай…
Отобрав без лишних слов у какой-то горничной прямо из рук поднос с чаем, Лэйрин в платье прислуги как ни в чем не бывало вошла в гостиную с подозрительно лучезарной улыбкой на губах и не менее подозрительно дьявольскими огоньками в глубине темных глаз. Девушка королевской походкой грациозно подошла к столу, держа поднос в руках и самым нахальным образом принялась строить глазки полисмену, от одного вида которого полчаса назад была готова на месте свалиться в обморок. Теперь же зеленоглазая бестия бесстыдно хлопала длинными ресницами, хитро улыбаясь, и стреляла в детектива глазками так, словно его визави просто не существовало. - Чай, сэр. – мягко пропела девушка, аккуратно выставляя с подноса чашку перед Кроссом, повернувшись к французу спиной. - Что же привело вас к лорду в такой поздний час? Неужели до Скотланд-Ярда уже доползли слухи о его так называемом друге, прибывшем из Франции? – с этими словами на стол были выставлены чайник и печенье, а девушка все продолжала щебетать, глядя полицейскому в глаза, небрежно придвинув вторую чашку под нос Францу так, что она, прокатившись по столу, едва не полетела на пол, - Знаете, говорят, он вор и убийца… Лорд, конечно, запретил нам говорить об этом, потому что сам боялся его, но вчера… - девушка выдержала драматическую паузу, разливая в чашки обжигающе горячий чай, и понизила голос до шепота, - вчера мистер Саусуорк исчез. Они уехали накануне вместе, а сегодня он вернулся, и лорда с ним не было. Ах, боже мой, быть может, бедный мистер Роберт уже мертв! Девушка все еще стояла к французу спиной, и старалась сохранять взволнованное выражение лица, хотя про себя уже давно давилась от смеха, представив, как того, должно быть, перекосило от выдуманной ей только что - в качестве ответной пакости Француа на предложенное им для нее платье прислуги - «детективной» истории в духе сэра Конан Дойля. Что, съел?! Чтоб ты этим чаем подавился…
------------------------- 1 - Сделать это за меня ты, видимо, не рискнешь? 2 - Одежду.
Служанка? Да-да, конечно. Чтоб я так жил. Ричард ели скрыл ехидную улыбку и скептически посмотрел на дворецкого, следуя за ним в гостиную, попутно думал, простит ли хозяин подпорченную дверь. Ведь для хорошего дела, не часто люди из Клуба заходят в гости. Другое дело, что без подарков и приглашения. На копошившуюся прислугу в количестве нескольких человек он не обратил особого внимания. Подумаешь, богема соизволила пообедать. В неподходящее время, ну ладно. Зато господин с французским акцентом был более чем примечательным. Реакция Кросса была куда спокойнее, он ограничился вопросительным поднятием бровей, и пустил про себя нечто вроде “да чтоб дуб посередь Темзы вырос”. Француа Нуар был знаком давно, ещё со службы в гвардии. Правда, вампир доселе не понимал, чего такого повесу и любителя дольче-виты вообще угораздило попасть в гвардию Её величества. Прибавить к этому странные манеры, бижутерию, любовь к прокалываю дырок, голову, забитую скандинавской мифологией и всякими рунами, за что его в полку прозвали “Викинг”. Вдвойне необычно, ведь французский менталитет воспринимает злобных варваров с севера в штыки, в сравнении с благородными шевалье. Если учитывать, что Франсуа знал уйму языков, но изъяснялся исключительно на том же francais за редкими исключением. Кроссу тоже было проще и приятнее беседовать на родном языке, а это тоже французский, но для конспирации сойдёт английский. - Я ж на службе, l’ami. – Ричард намекнул, что напрочь бы и выпить, но он при исполнении, да и не стоит называть его Кроссом, пока он в форме. – Не то, чтобы я не рад тебя снова встретить, Франсуа, но я рассчитывал увидеть Лорда. – Вампир уселся за стол и извлёк рисунок, который ему выполнили углём в Клубе. – Я разыскиваю эту девушку, если вдруг она тебе попадётся. За этим и пришёл в дом… Кстати, извини за прямоту, но какого чёрта ты делаешь у Саусуорка? Прячешься от долгов или от ревнивой женщины? Ты мой друг, волк. Но если ты обманываешь меня или скрываешь правду... Кросс и не думал его допрашивать, пока что тон оставался приятельским. Из глубин особняка послышался гул. Звук разбитой древесины и глухой грохот. Рука Кросса автоматически выхватила пистолет под столом. - Прости, рефлексы… - Ричард посмотрел по направлению шума, потом покосился на Франца, который, похоже, темнил. Далее вошла девушка. Я так и знал! “Горничная” заботливо приготовила чаю. - Большое спасибо, юная мисс. – Сделав глоток, Кросс поймал сигналы и ответил тем же; детектив приспустил пенсне и поднялся, подойдя к Лэй. – Да что вы говорите… - К “вор и убийца” зеленоглазая бестия забыла добавить “повеса и аферист” для полной характеристики Грешника. Выходит, моя легенда с похищением не такая уж легенда. И Саусуорк пропал. Любопытно. Если копнуть глубже, проявится ещё длинный шлейф преступлений. Жаль, нет времени, чтобы разобраться подробнее. – Мисс, я как раз вас искал. У меня есть пара вопросов. Дилижанс ждёт нас на улице. Не будете ли вы против составить мне компанию? – Кросс легкомысленно наклонил голову на бок и коснулся своих клыков кончиком языка. Её костюм, глаза, волосы, плечи, шея. Во всём неожиданно стал проявляться смысл. Фраза доктора, как же он был проницателен, но не разгадал главного. Его силы – силы его матери, изменённые вампиризмом. Между созиданием и разрушением как раз грань. Он не был телепатом, но укус означал контакт. Очень личный, близкий, интимный. Вроде взаимодействия полей. Псионика? Возможность многое заполучить. Но сам рискуешь увлечься и открыться. Он не знал, что задумал Франц. Но пристально наблюдал и за ним.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума