Отправлено: 03.05.08 16:54. Заголовок: Натаниэль в течение ..
Натаниэль в течение некоторого мгновения не мог оторвать взгляд от только что извлеченного из кармана пистолета. Он брал его с собой, намеренный и впрямь совершить кровную месть, не задумываясь о том, что это значит – убить человека. Осознание всей чудовищности убийства приходило только сейчас, когда оно стало уже вынужденной мерой самозащиты. И Нейт хорошо знал, что если не поторопится, то там снаружи еще одной жизнью станет меньше. Обойдя экипаж сзади, он наблюдал за ситуацией, уже готовый вмешаться, но его остановил монолог Лэй. Похоже, что завороженная ее словами банда и не думала прибегнуть к оружию, и Милберри боялся, что его вмешательство лишь все испортит. В то же время, он должен был действовать, так как вполне реальная угроза, под которой находилась девушка, все еще существовала. В следующий момент произошло невообразимое. Вновь применив сверхчеловеческую силу, что на сей раз не могло остаться незамеченным, она круто развернула пистолет толстяка и выстрелила. Снег залился кровью. Шокированный следующими действиями подросток не мог пошевельнуться – впервые за этой открытостью и бесхитростностью Лэй он увидел нечеловеческую жестокость. Которую, в данном случае, верно, и следовало бы проявить. Раздался еще один выстрел, и в этот момент Натаниэль выбежал, оказавшись за спиной Лэйрин и перед лицом бандита, своим существованием полностью опровергая слова девушки. Но бандиту уже было все равно… Подойдя к окровавленному телу, подростку удалось поднять его на руки, благо, габариты девушки и его собственные это позволяли. За спиной слышался стук копыт. Удирают… - подумал Нейт и направился по дороге. Когда он понял, что ошибся, и тот звук был топотом приближающейся лошади, было уже поздно. Он упал вместе с телом Лэй, успев ощутить лишь тяжелый удар по затылку.
Пришедшая в себя Кибер находилась во мраке. Раны от сквозного ранения не успели затянуться, хотя казалось, что она пролежала в этом темном помещении ни одни сутки. Спустя какие-то мгновения зрение адаптировалось к нехватке света, и она разобрала в темноте кирпичные стены и две полки на противоположенной стене. Сама она, по-видимому, пребывала на старом диване. Здесь было сыро. Прямоугольное пятно в дальнем углу, видимо, являлось дверью.
ООС: искренне надеюсь, что никакого хитрого плана не обломаю нечаянно =)
Резкая острая боль, внезапно пробившая тело словно электрический разряд в несколько тысяч вольт, в очередной раз возвестила о возвращении к жизни. В голове образовалась характерная неприятная пустота – не амнезия, но полное отсутствие мыслей. В груди по-прежнему сильно болело, сквозная рана еще не затянулась, словно регенерация дала сбой, хотя конечно это было не так, ведь девушка вновь была жива. Смерть снова, едва коснувшись ее лица, бессильно отступила, как отступала уже не раз. Просто этот казавшийся прежде неисчерпаемым ресурс - регенерация - сейчас тратился в первую очередь на нечто иное, что сам ее организм определил как более важное, но Лэйрин все еще никак не могла понять на что. Трагедии одна за другой сыпались ей на голову, словно из рога изобилия, и каждую минуту приходилось думать о чем угодно, только не о себе. К тому же прошло еще совсем немного времени… Сделав над собой титаническое усилие и невольно вскрикнув от боли, девушка села, коснувшись ногами земляного пола. Темно, холодно, сыро… Тошнотворный запах плесени пропитал все, в том числе и ее залитое кровью платье, и волосы. Кажется, она была в подвале. Бегло осмотревшись, она пришла к выводу, что не ошиблась. Тяжело вздохнув, Лэйрин напрягла память, чтобы как можно скорее восстановить картину недавних событий… Этот самонадеянный денди Лорд Саусуорк, неожиданно поверивший ее словам Натаниэль, их короткий но очень важный разговор под мостом, его удивительные глаза, перевернувшийся по дороге в поместье Милберри экипаж… Пистолет, кровь на снегу, невыносимая боль в груди и темнота в глазах… Сердце болезненно сжалось, когда девушка вдруг поняла – она была здесь одна… Одна! Лэйрин не представляла, сколько времени прошло, зато ей не нужно было объяснять элементарных истин: для того, чтобы убить человека достаточно нескольких секунд. В этот миг ей стало страшно, по-настоящему страшно. И вовсе не за то, что кто-то мог заметить и живо заинтересоваться тем, как медленно затягиваются раны на казалось бы мертвом теле – она даже не подумала об этом. В это мгновение все ее сознание захватила лишь одна-единственная мучительно болезненная мысль.
Они убили его…
Казалось, сердце на минуту перестало стучать при мысли о том, что Натаниэля больше нет. Что он погиб по ее вине – здесь, сейчас точно также как и там в будущем. К ее губ сорвался пронзительный крик… Или Лэйрин только так показалось? Потерять любимого человека, потерять его вновь, потерять навсегда – разве может бить что-то ужаснее? Уже не обращая никакого внимания на боль в груди, Лэй, словно во сне, поднялась с дивана и подошла к двери. Девушка не стала тратить время и силы на то, чтобы стучать и требовать немедленно выпустить ее, заранее зная, что этого все равное не произойдет. Она просто выбила дверь, сорвав ее с петель одним-единственным сокрушительным ударом. Раздался треск и глухой стук. Тяжелый железный лом, для верности подпиравший сорванный амбарный замок снаружи упал на землю. Девушка подхватила его легко, словно соломинку и уверенно пошла вверх по стертой каменной лестнице, готовая немедленно убить любого, кто осмелится встать у нее на пути. Но никого не было… Девушка, с ног до головы перемазанная своей и чужой кровью, с ломом в руках шла по пустому темному коридору, прислушиваясь, но обитатели дома, если таковые здесь вообще были, как будто вымерли. А, может, ее и впрямь посчитали мертвой и решили надежно спрятать тело, замуровав его в подвале пустующего особняка, чтобы через год или два новые жильцы обнаружили под своим фундаментом столь неожиданный сюрприз? Пожалуй, это было бы логично, если б не одно весьма существенное «но» - труп не станут так надежно запирать, ведь мертвые не поднимаются с желанием вырваться наружу и отомстить. Распахнув очередную дверь, Лэйрин, бледная как сама смерть вся в крови и с ломом в руках более всего в эту минуту напоминавшая восставшего из мертвых ради совершения возмездия персонажа недавно вошедших в моду «готических» романов, стремительно ворвалась в гостиную. Там в кресле спиной к ней сидел человек. Он даже не шелохнулся, не вздрогнул, когда девушка вошла, словно давно уже ждал ее. От неожиданности Лэй остановилась в дверях. Первым желанием девушки было сейчас же разнести ему голову, но стоило ей сделать шаг, как ее вновь заставили замереть на месте прозвучавшие в этом гробовом молчании демонстративные хлопки, гулким эхом отразившиеся от стен. Этот человек, чьего лица девушка по-прежнему не могла видеть, аплодировал ей. И в эту секунду Лэй не выдержала… До хруста в костях она сжала лом, размахнувшись им, приготовившись к удару, и, не обращая внимания на режущую боль в груди, срывающимся голосом закричала: - Что ты с ним сделал?! – она не узнавала собственный голос, было очень больно и во рту вновь возник тошнотворный привкус крови… не так-то легко было кричать с простреленной и только начавшей восстановление трахеей. Девушка задыхалась, но ярость и отчаяние заставляли ее продолжать,- Повернись, черт возьми, и посмотри мне в глаза, подонок! Где Натаниэль? Что он сделал тебе?.. За что?! По щекам девушки катились крупные слезы, а все ее мысли захватило лишь одно непреодолимое желание – убить, немедленно убить. Раскроить мерзавцу череп одним сильным и точным ударом, снести голову. И Лэй ударила… Правда на сей раз железный лом одним ударом разнес в щепки обе задние ножки кресла, заставляя того, кто сидел в нем, неожиданно опрокинуться назад, прямиком девушке под ноги. Ей нужны были ответы, а после… после она ударит снова.
Отправлено: 08.05.08 15:15. Заголовок: Роберт Саусуорк расп..
Роберт Саусуорк расположился в кресле перед незажженным камином, не обращая никакого внимания на холод в доме. События последних дней стоили того, что бы быть осмысленными. Вчерашняя драка на кладбище привлекла свое внимание изначально своей исключительностью, затем – одной из ее участниц, проявившей незаурядные физические характеристики. Лорд, возможно, и вскоре забыл бы о ней, не узнай он от оставленного у Особняка Милберри информатора, что эта девушка провела весь день внутри, после чего, выйдя на улицу, проявила поразительные теплоустойчивые свойства. Интерес во всем этом Саусорка лишь возрос, ведь теперь он имел шанс не просто оказать давление на Милберри или выбить информацию и, судя по всему, не особо кому нужной юной особы, но и изучить ее лучше, возможно для последующего применения в собственных махинациях. Однако окончательно утвердили в нем намерение похищения последняя их встреча и рассказ посланной им банды. Теперь Роберт совершенно точно знал, что не так давно обнаружившаяся у Бэнджамина аномалия – не единичный случай щедрого природного дара.
Сзади послышался звук. Она пробила дверь, чем подтвердила существование нечеловеческой силы. Она вошла в комнату, и реплики ее однозначно указывали на то, что именно ей и положено стать главным аргументом против Милберри. Лорд аплодировал силе и решимости пленницы, но вскоре улыбка, до того момента застывшая на его лице, растворилась в секундном страхе, когда кресло было сломлено. - Впечатлен. – спокойно произнес Саусуорк, пытаясь всем видом не выдать и тени волнения. – Однако советую вам, леди, опустить свое орудие. В целях безопасности Натаниэля. Встав и стряхнув с костюма вишневого цвета мельчайшие опилки от только что сломанных деревянных ножек, Лорд посмотрел на девушку. - За деньги, конечно. Но об этом позже. Я решился на визит этого сарая лишь для того, чтобы вас увидеть и задать пару вопросов. Первый из них: как получить эту силу?
- Идиоты! – рявкнул Фитцрой, поднимаясь с роскошного кресла в своем особняке и сжимая в тонких, нервных руках утреннюю газету, на первой же странице которой пестрел заголовок: «Оскверненные похороны». Спустя мгновенье газета полетела в сторону стоявших перед ним слуг, которые только что закончили свой рассказ о том, как они встретили отправленную им живую посылку. Сперва удачно заперев ее в комнате, откуда не удавалось выбраться еще ни одному бывавшему там пленнику, они совершили непростительную ошибку, не рассчитав ее способностей и не предусмотрев всех возможностей ее побега. Позднее, едва обнаружив пропажу, они уже не могли ничего сделать, опасаясь в своих поисках ненароком изменить будущее, и были вынуждены лишь терпеливо, скрепя зубы, дожидаться возвращения своего начальника. Конечно, от них тоже не укрылось, какой эффект произвело на скорбящих друзей покойного появление явной либертины в более, чем откровенном для этой эпохи наряде, а также ее вызывающее поведение, облетевшее все столичные газеты, которые наперебой строили теории о ее тайных отношениях с семейством Милберри в целом и с Джейкобом в частности… Однако, не зная того, что знал Тревор, они не понимали, чем может обернуться ее близкое знакомство с юным Натаниэлем. Брошенная Хрономансером в тихом бешенстве газета пролетела сквозь Призрака, который лишь обреченно пожал плечами, и упала рядом с молодым блондином, ловко отскочившим от нее в сторону, как будто это было ядовитое пресмыкающееся. Всю последовавшую за этим отповедь Фитцроя Таймбэк выслушал с абсолютно каменным лицом привычного ко всему дворецкого и лишь произнес под конец внешне равнодушным голосом: - Теперь, когда вы здесь, еще не поздно исправить положение… Тревор застыл на месте, словно его вдруг посетила неожиданная мысль, всколыхнувшая все его сознание. На самом деле он был просто поражен наглостью свиты, не пошевелившей в его отсутствие и пальцем, чтобы прекратить произвол наглой юной леди, а теперь пытавшейся убедить его в том, что «все в порядке». - Да, - тихо произнес он, прилагая некоторое усилие, чтобы вновь не сорваться на крик. Ему становилось дурно при одной только мысли о том, к каким последствиям могли привести фокусы Лэйрин в новом для нее измерении. Кажется, с девчонкой будет возни больше, чем он планировал… - Вы исправите все то, что она натворила по вашей оплошности. Во всяком случае, вам лучше сделать это, если вы не хотите увидеть меня в еще более дурном расположении духа. Таймбэк, ты вычислишь местоположение девчонки и отправишься за ней вместе с Шоном. Не вздумайте ее убить, она нужна мне целой и невредимой. Арлетт, - он кивнул сгорбившейся старухе, которая, едва услышав свое имя, чудодейственным образом распрямилась, приняв достаточно величественный для своего почтенного возраста вид. – Мы с тобой прогуляемся до особняка юного Натаниэля и проследим за тем, чтобы его слуги благополучно забыли о существовании нашей гостьи. Не говоря больше ни слова, он направился к парадной двери, даже не удостоив Призрака взглядом – обычно это означало, что тот должен был оставаться здесь и сторожить дом от тех, кому придет в голову странная идея ограбить это, пользующееся дурной славой, место. Вслед за Хрономансером помещение покинули и Таймбэк со светловолосым молодым человеком, а Призрак, оставшись наедине с самим собой, сделал несколько задумчивых шагов по комнате. Опасаясь расправы, он ничего не сказал соратникам о своем содействии в побеге Лэйрин, однако теперь, когда Фитцрой вновь встал во главе колонны, несмотря на явное желание последнего оставить ее в живых, его обуревала тревога за девушку. Помедлив, он бросился к стене, быстро пройдя сквозь нее и оставив зал пугающе пустым…
ООС: Снова вижу необходимость перед постами указывать локации а.к.а. кто где и сколько сейчас времени.
[Пустующий особняк. Глубокая ночь.]
Первым ее желанием, вновь увидев лицо Саусуорка, было немедленно с размаху опустить на него железный лом, раздробив ему череп, но то, что он поспешил сказать, очевидно прекрасно понимая это, в самом деле заставило девушку уверенным фиксированным движением остановить уже опускавшийся тяжеленный лом сантиметрах в двадцати от лица лорда так, словно законы физики – в частности инерция и сила земного притяжения – были этой болезненно тоненькой на вид девушке нипочем. - Какая честь для простой нелегалки, - издевательски усмехнулась Лэйрин, держа лом в нескольких сантиметрах от лица лорда, тем самым не позволяя тому не то, чтобы подняться, а даже лишний раз шевельнуться, - Значит, поговорим… Вопрос-ответ, зайка? Люблю эту игру. Но только сыграем сейчас по моим правилам. Я спрашиваю, ты отвечаешь, а если мне не нравится твой ответ, я опускаю свое орудие… как ты и просил. Девушка холодно рассмеялась, ясно давая понять, что попросту разожмет пальцы, давая лому свободно упасть на голову лорда
Лэйрин не боялась. Ни своей собственной смерти, ни тем более чужой, и только последний идиот должен был бы это не понять сейчас. Девушка не блефовала. Она, в самом деле, дошла до той крайней точки отчаяния, после которой отключается разум и все мысли замещает лишь один инстинкт – убивать. Для нее именно он был основным инстинктом. Откуда-то издалека раздался протяжный волчий вой, от которого кровь стынет в жилах. Выходит, особняк находился не в городе. Наверняка, отдаленное запущенное давно пустующее поместье, со всех сторон окруженное лесом. Чем не идеальное место преступления? Вот только лорд вряд ли мог догадываться, что он - считавший себя гениальным комбинатор - здесь отнюдь не единственный преступник. Он решил сыграть в опасную игру со знающим вкус крови хищником – с Лэйрин, не понимая того, что в этом обманчиво хрупком теле на самом деле сидит безжалостный зверь пострашнее воющих в чаще голодных волков, хладнокровный убийца, который не остановится ни перед чем.
Девушка тяжелым пронзительным взглядом сверлила глаза Саусуорка, медленно, негромко, но холодно и четко задавая вопросы, прекрасно понимая, что лорд не осмелится перечить ей сейчас. - Где Натаниэль? Что с ним? Чем он помешал тебе?.. Лом завис в нескольких сантиметрах от головы лорда, грозя в любую секунду сорваться и проломить ему череп точно между глаз. Неожиданно в тишине чуткий слух Лэйрин задел звук скрипнувшего под окном снега, а затем и сам Саусуорк мог услышать торопливые тяжелые шаги внизу на лестнице. - Кто здесь?!
Отправлено: 10.05.08 18:27. Заголовок: Без бека. Ибо нудно,..
Без бека. Ибо нудно, и слишком долго.
Они хотят говорить. Они думают говорить. Они говорят. Но о чём они говорят? Эти голоса. Их множество, и каждый из них говорит о своём. Каждый говорит то, что хочет говорить. И каждый надеется, что их слова пойдут на веру. Люди. Они отвратительны. Они лживы. Они могут предать. Они могут солгать. Они могут воспользоваться тобой, а потом выкинуть, как помойную крысу. Они могут пообещать тебе награду, и вместо этого сделать в голове ещё одну дырку. Эгоисты. Лжецы. Лицемеры. Мир прогнил ими. Они есть в любом обществе, особенно, если это общество богатых и влиятельных. Власть пьянит. Она как запретный плод. Вот только возьми его, и насладись им. Насыться им. Почувствуй себя всемогущим... И тогда тебе придёт конец. Ты, дурак, возможно только тогда поймёшь, что при всём своём могуществе ты ничтожество. Что тебя призирают. Что ты лишь мелкая сошка, которая возомнила себя чем то иным, высшим. Ведь ты - дурак. Который не может просчитать мелочи. Такие ясные, понятные, казалось детские, в твоих глазах, мелочи. И тогда возможно придёт к тебе озарение. Но слишком поздно. Роберт Саусуорк сделал три ошибки. Просчитался в трёх мелочах. И эти три мелочи станут для него фатальными. Первое – он нанял Стефена. Глупо было полагать, что юноша, которому ещё и 25 лет не исполнилось, может быть таким наивным. Да, он вырос не в столице этой страны, но он не дурак. Вторая ошибка – после выполнения главной задачи попросить «о дружеской услуге». Глупо. Третья ошибка – не заплатить. Усмехнуться в лицо, и попытаться избавиться, как от мусора. Это была ошибка. И пришло время платить. Оставшийся в живых бандит, один из тех, что должны были где-то в лесу по-тихому покончить с господином Гиллори, сейчас плёлся впереди серого кардинала. Сейчас он был скорее не бандитом, а проводником. Проводником по лесу. Ведь что-то, а в доме, куда они и держат путь, Стефен никогда не был. Но знал, что там его будет ждать своеобразная награда. Вот только не одна, и не совсем обычная. - Долго ещё? – нудно спросил солидного вида человек, с окровавленной белой рубашкой, и винчестером в руке. - Мы почти на месте. Вот, впереди, посмотрите. Стефен укладкой глянул вперед, и увидел дом, к которому они уже почти подошли. Наконец то. На улице не так уж и тепло, а если учесть, что они находились в лесу, то было бы охота поскорее забраться внутрь. Вот только что там их ждёт? Сколько ещё у графа есть наёмников? Если они и есть, то их тоже ждёт незаурядная участь. Если конечно не будут стрелять в спину. Они подошли к двери, и бандит открыл её. - Беги. К хозяину. – приказал Стефен, и его приказ не замедлил выполнить бандит. Он побежал вперед, и побежал наверх. За ним пошёл Стефен, хоть и не с такой же скоростью. Дверь наверху открылась. - Господин Саусу… - начал вбежавший, но выстрел сзади оборвал его слова… и жизнь. Упавшее тело ещё одного головореза. Ну чтоже, сегодня много где пролилась кровь. - Какая хорошая картина. – сказал кардинал, войдя в комнату с винчестером в правой руке. Перед ним стояла очень красивая картина – жертва и охотник. Вот только кто где? И почему у одной дыра в груди? – Ой. Я… - сказал он, увидел в теле девушки дыру. – И как Вам… - хотел он спросить, но решил пока переключиться на что-то более приятное. Пару шагов вперед, быстрых, и один выстрел в ногу графу, с очень близкого расстояния. Теперь ему уже не ходить. - Поговорим?
Надеясь обрести капитал Милберри, Саусуорк не мог предположить, чем обернется для него операция. Глаза девушки ясно говорили о том, что она не скупиться на еще одно убийство, и даже козырь в его руке, информация о нахождении Натаниэля, вряд ли уберегла бы его от всплеска ее ярости.
Послышавшиеся снизу шаги, как считал Лорд, принадлежали его наемнику, вернувшемуся для того, чтобы сообщить об удачно выполненной миссии – устранении еще одного нежелательного лица, напрямую связанного со смертью Джейкоба Милберри. Так и случилось, пособник Саусуорка вошел в помещение, но уже в следующий момент оказался сраженным точным выстрелом. Не успев вовремя сориентироваться в ситуации, вскоре и сам Лорд стал жертвой очередной пули. Наполненный болью крик сорвался с губ аристократа, он с ужасом обнаружил, что на отдельном участке его костюма бордовый принял еще более насыщенный оттенок.
- Ты… - презрительно проговорил Саусуорк – А я считал, что тебе хватит ума покинуть страну добровольно… Пока расследование о смерти Милберри не зашло слишком далеко… Идиот.
Француа медленно шагал по свежему, только что выпавшему и еще хрустящему под тяжелыми ботинками насту. Пробираясь сквозь лесные дебри, с одной лишь целью, коей был некий лорд Саусуорк, старый друг нашего героя, и подельник в его весьма темных и окутанных пеленой тайны - "делах", если этим словом можно назвать то чем он занимался. Познакомились эти двое несколько лет назад, когда английский лорд, решив заиметь часть добычи Нуара-младшего - наследника богатейшего человека Жеводана, и был спасен им же от предательского удара ножом в спину, нанесенного одним из компаньонов Роберта. Как же было забавно, когда оба мужчины узнали имена друг друга, как ни как, они являлись главными соперникам в своих делах, только один занимался подобного рода делами в своеобразной колыбели революции, а иначе - Франции, а другой в стране туманного Альбиона и вечных дождей - Англии. Оба они были авантюристами, оба были своего рода революционерами, что лишь помогла мужчинам объединить усилия и стать, по крайней мере, приятелями. Полы его кожаного плаща-шинели, с высоким, идущим до переносицы горлом - являвшимся «в моде» у бандитов и наемников восемнадцатого века - с каждым дуновением пробирающего до мозга костей ветра, развивался в такт угольно-черным, идущим до плеч, волосам мужчины, слегка припорошенным крупными хлопьями снега. В руках месье Нуар держал шляпу – треуголку, как нельзя лучше подходящую к коричневому плащу и таким же кожаным штанам, которые были заправлены в высокие ботинки, проще говоря, весь его вид на данный момент соответствовал его внутреннему состоянию, и сам за себя говорил все про человека одевшего его. Как уже говорилось ранее лорд и Француа были приятелями, и имели совместные дела, договорившись через маленького служку - негритенка, по имени Бенджамин об их, Француа и Роберта, месте встречи Франц через некоторое время отправился в путь. Вскоре, когда Франц уже подходил к ветхому особняку, его острый слух не мог не отметить, как в нескольких метрах от него раздался хруст, всего лишь веточка, но ведь кто-то на нее наступил, а через мгновение, раздалось утробное рычание. Еще секунда, и резко развернувшийся на сто восемьдесят градусов мужчина зарычал еще более утробно и угрожающе, словно какой то зверь, тем временем тело его начало преобразоваться. Адская боль пронзила всю его сущность, по телу прошла волна озноба, кости неприятно хрустнули, хороший наблюдатель так же бы заметил, как сквозь кожу начала пробиваться огненно-рыжая шерсть, ногти начали превращаться, в кто бы мог подумать, самые что ни на есть звериные когти, а так же начавшая деформироваться челюсть приобретала подобие волчьей с блинными, белоснежными и острыми как бритва клыками. От такого зрелища, существа – не трудно догадаться, что ими были волки - чьи фосфорицирующие в сумраке глаза, жалостливо заскулило и бросилось на утек, признавая лидера. А вслед им еще более страшное, чем они, существо хоть еще и не до конца обретшая свою истинную форму, истинную сущность, завыло, но не жалобно, а опять же угрожающе, а заявляя что здесь появился новый хозяин, и новый вожак - он, Франц - завыл точно так же как волки воют на луну, хотя черт возьми, он же им и был. Вскоре Француа вновь развоплотившись - так и не поддавшись первобытным инстинктам, как должно было быть – подобрал свою шляпу, после чего, улыбнувшись, произнес свои любимые слова - C`est la vie... – И продолжил свой путь, но не суждено было ему пройти его спокойно, где-то через пару минут раздался выстрел, а еще через минуту еще один, и раздались они, как раз там, куда Француа и должен был идти. В считанные секунды, как ему самому показалось, а на деле максимум пару минут, он преодолел огромный кусок расстояния, перепрыгивая и пробираясь сквозь преграды, и все это конечно, не без свойственной ему грации. Наконец когда молодой человек достиг ветхого дома своего друга, вернее его временное пристанище, он водрузил шляпу на голову – таким образом, благодаря высокому вороту, и непосредственно шляпе, были видны лишь небесно-голубые, словно лед, и не выражающие никаких эмоций глаза месье Нуара – и зашел внутрь. Где на полу лежал еще теплый труп мужчины средних лет, при виде трупа Нуар в свою очередь лишь процедил по-французски - Diable! Qu'ici se passe? – И подобрав отвалившуюся половицу, бесшумно проник в холл дома, ему было плевать, кто и за чем, это было уже на уровне рефлекса, это было в крови, удар со всей волчьей силы был направлен по ногам, и половица сделав свое дело – повалив убийцу на землю- разломалась на две части, а ее место занял винчестер весьма кстати выпавший из его рук. Но больше всего его интересовало не это, с винчестером он распорядился проще всего, кинул его Роберту со словами - Tiens, ne descends pas de lui les yeux – имея ввиду конечно же Стефана, про чье существования он забыл в следующую минуту, когда увидел ее, словно разъяренная богиня, фурия, она застыла, держа свое импровизированное но без сомнения не бесполезное оружие в сантиметре от лорда, ее лицо было как будто ему знакомо, но он не помнил где он ее видел, и лишь машинально произнеся свои мысли вслух - Il me semble ou avec vous ou cela se voyaient, ma cherie? – Обхватил девушку со спины, однако, встретил сопротивление, весьма недовольная сим поступком барышня, и даже не в меру разгоряченная, она никак не желала сдаваться, удар, затем еще, но этого было мало, она слишком устала от всего, наконец, она ударила мужчину тем самым ломом прямо промеж глаз, чем вызвала лишь утробное рычание, и процесс завязывание металлического предмета в узел. Еще спустя пару минут честной и равноправной борьбы, Франц все-таки умудрился схватить ее, после чего, следуя указаниям лорда, повел, вернее понес ее к экипажу, уже ждавшему их за домом, а лорд Саусуорк в свою очередь велел катиться от сюда ко всем чертям, вернее к нему домой, а после направить экипаж обратно, мол, «сам с ним разберусь». Что же, дело его. И все-таки, когда они вышли на улицу, она таки сумела выкрутиться и даже вонзить нож Нуара ему же в живот, который лишь оскалился, и со словами - La salete! – буквально затолкал ее в экипаж, забравшись туда же следом. Дождавшись этого, кучер хлестнул поводьями, и карета умчалась сквозь лес. Дождавшись когда девушка успокоится Француа вправил себе сломанный нос, и произнес - De moi jusqu'ici personne ne partait, mais, diable, moi ne rencontrait pas encore la personne egal a moi selon la force! Mon Dieu! Qui toi-es? Pourquoi vous avez contacte le lord ? L'aide peut vous etre necessaire? – говорил оборотень, сняв, заранее расстегнутый перед боем плащ, и разрывая рубашку, после чего, вытаскивая из живота оружие, регенерация никогда его не подводила, рана на глазах затянулась, так же как и сломанный нос был уже в полном порядке.
Отправлено: 12.05.08 23:49. Заголовок: Лэй даже не успела з..
Лэй даже не успела заметить, как кто-то внезапно оказался за ее спиной и сгреб в охапку, как чья-то нечеловечески сильная рука больно, до хруста сжала ее запястье, заставляя разжать пальцы, державшие угрожающе занесенный над головой Саусуорка железный лом… Однако тот не полетел в сторону, вопреки желанию неизвестного, вместо того метко вписавшись нападавшему прямо в лоб. Раздался груст ломающихся костей, но вместо того, чтобы замертво упасть с проломленным черепом, мужчина по-звериному зарычал, набросился, выхватив из ее рук лом, и прямо на глазах никак не ожидавшей такого отпора Лэйрин скрутил толстенный железный прут в кольцо, после чего оно пренебрежительно полетело в сторону. Девушка не успела даже этого осознать, когда все те же руки подхватили ее, словно пушинку, взвалили на плечо и оттащили прочь от раненого Саусуорка. - Убери руки! - забыв о все еще не вполне восстановившихся связках попыталась закричать Лэйрин, но голос сорвался, а горло моментально обожгло острой болью, так что на глазах невольно выступили слезы, и девушка закашлялась, сплюнув на пол кровь. Дальше она героически продолжала сопротивляться молча. И вовсе не потому, что ей не хотелось рассказать этому мерзавцу все, что она о нем в данный момент думала, и не из-за того, что ей сейчас совсем не думалось по-французски, а потому, что не успевшие толком регенерировать связки вновь лопнули от попытки закричать. Было ли виной тому ранение, усталость или несчастливое стечение обстоятельств, впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему беспомощной. Лэйрин выволокли из дома и потащили к стоявшему неподалеку экипажу. Девушка упиралась, как только могла, пытаясь при всем ппри том ударить незнакомца побоьнее… И Лэй это наконец удалось уже у самого экипажа, когда девушка выхватила у своего пленителя из-за пояса здоровенный тесак и с размаху вогнала ему в живот по самую рукоять… Увы, не помогло. Вновь рычание, вновь звериная ярость и нечеловеческая сила, за шкирку запихавшая ее в кабинку. Он только успел, глухо застонав, на выдохе по-французски назвать ее дрянью, прежде чем прыгнуть в экипаж следом и погнать во весь опор лошадей. - Je connais… - хрипло выдавила из себя девушка, пытаясь подавить вновь так некстати подступившее головокружение и дурноту, которым девушка снова не придала никакого значения. Вернее, подсознательно заставила себя не придать.
Лошади гнали во весь опор через лес, быстро оставляя далеко позади пустующий особняк и вместе с ним - в лице Саусуорка - надежду узнать что-либо о Натаниэле. Жив ли он еще? Где его искать?... Вопросы остались, а ответов не было. Девушка отрешенно посмотрела на то, как мужчина вытаскивал из собственного тела окровавленный нож, как на морозе от него шел белесый пар, как точно таким же паром становилось его дыхание… и демонстративно отвернулась, приковав тяжелый взгляд к темному пейзажу за окном. Лошади, казалось, гнали все быстрее и быстрее, порой уже не разбирая дороги, и экипаж подскакивал на кочках так, что слышался жалобный скрип готовых вот-вот сорваться со своих осей колес. И вскоре причина тому дала о себе знать протяжным, леденящим кровь волчьим воем, раздавшимся прямо за спиной. Девушка вздрогнула и буквально прилипла к окошку, с ужасом наблюдая за тем, как стая неумолимо приближалась. Когда один из волков ударил лапой по задней стенке кэба, едва не проломив ее, как раз в том месте, где находилась спина девушки, Лэйрин вновь вздрогнула, оторвалась наконец от стекла и прямо взглянула в холодные глаза своего нового тюремщика: - Что теперь вы на меня так смотрите? Хотите перед смертью попросить прощения? – она едва могла говорить, а голос из сорванных связок временно изменился до неузнаваемости, - Увы, не выйдет. Придется вам теперь вечно гореть в аду в моей компании. Индульгенции кончились… Девушка подсознательно уже осознавала, что даже ей с разорванным клыками голодных хищников горлом не выжить, когда стая нападет… А волки уже окружали их. А еще Лэй прекрасно понимала, какая это, должно быть, страшная смерть. Для нее. Ведь ее вынужденный спутник истекал кровью и несмотря на всю свою нечеловеческую силу должен был бы уже быть мертвым, но отчего-то все-еще продолжал неотпывно смотреть на нее. Почему? Девушка не успела об этом задуматься, не успела скользнуть глазами вниз по его широкой груди и уже не обнаружить раны – лишь тонкий белесый след... Вновь раздался волчий вой, лошади встали на дыбы, а кэб, перевернувшись полетел в кювет, преследуемый теми волками, что не погнались за сорвавшимися в предсмертный галоп лошадьми. Это был конец… Лэйрин сильно ударилась обо что-то головой, и прежде чем все вокруг стремительно потемнело, перед ее глазами, кажтеся, мелькнул ярко-рыжий клок шерсти.
Оглянувшись по сторонам, Тревор Фитцрой опасливо надвинул шляпу на лоб, стремясь скрыть от любопытных глаз свою более чем необычную внешность. О лорде Фитцрое, как и о его поместье ходила дурная слава, а люди чаще всего предпочитали обходить его стороной, однако это ничуть не мешало назойливости искателей приключений, порой стремившихся проникнуть в его мир. Закутавшись в темное пальто, он мог рассчитывать на то, что, даже если его и проводят глазами, то не придадут значения этой фигуре, практически неотличимой от любой другой из населявших Ист-Сайд темных личностей. Лицо старухи, шедшей рядом с ним, также было прикрыто вуалью, впрочем, неброской, как и само ее одеяние, рассчитанное на то, чтобы привлечь минимум внимания. Об Арлетт ходили слухи как о местной ведьме, которой пособляет сам дьявол, а отсутствие сколько-нибудь определенной информации о ее проживании, породило толки о том, что старуха обитает в логове своего хозяина, лишь изредка выходя наружу, чтобы заманивать новых жертв в его лапы. Хрономансер остановился перед дверью в особняк, а вслед за тем несколько резких ударов сотрясли мощную дверь так, что довольно скоро за нею послышались звуки семенящих ног. Мадам Жорж, столь неосторожно открывшая незнакомцу дверь, устремила вопросительно-строгий взор на гостя, но как только он поднял голову, обнажив резкие черты лица с ядовито-зеленой бородкой, охнула, инстинктивно попытавшись закрыть дверь. Однако, прежде чем она успела сделать это, старуха , на уливление проворно шагнув вперед, пристально сомкнула на ней свой взгляд – колючий и вместе с тем притягивающий, - а мадам уже не двигалась с места, глядя Арлетт в глаза зачарованным взглядом, как обычно смотрит кролик на удава. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем мадам Жорж отошла в сторону, пропустив гостей внутрь, и Тревор позволил себе снять шляпу, развалиться на широком диване в холле и произнести ленивым голосом хозяина особняка: - Проверьте ее память, мадам Ле Фей… Уверен, она может многое нам поведать о том, как сложились отношения юных Лэй и Натаниэля после того, как она оказалась в поместье Милберри… И вновь старуха, буквально на глазах вновь приобретшая вид надменной властности, вперила свой взор в мадам Жорж, не чувствовавшую ничего, кроме готовности подчиниться любым требованиям новоявленной властительницы дум. В одну секунду перед ней промелькнуло множество сцен, которые наблюдала та в последние несколько дней, и все более ясной становилась природа противоречивых чувств, испытываемых молодыми людьми.
Лес
Шон МакБрайд на миг выступил из тени раскидистого дерева, наблюдая за тем, как кэб несся к нему издалека, летя мимо сплошной зеленой радуги. Стоило только радоваться точности чутья Таймбэка, для которого, казалось, вовсе не было тайн в этом мире. По крайней мере, одну из них он и отправился сейчас разрешить, поручив юному спутнику самому разбираться с девчонкой, отчаянно нарушавшей неумолимые законы времени, не чувствуя, что этим она способна изменить будущее до неузнаваемости. Вообще-то блондин был не из тех людей, что легко смиряются с поражением, а тот факт, что, придя ночью к беспомощной жертвой, чтобы получить то, чего он желал, Шон обнаружил лишь голые стены без признаков жизни, нельзя было расценивать как-то иначе. Поэтому, он лишь улыбнулся сквозь сжатые зубы, ожидая, когда кэб подойдет поближе, чтобы можно было вволю отыграться на прежней жертве. Волки по-прежнему гнались за Лэй и тем, кто был с ней, и юноша вновь презрительно улыбнулся мысли о том, что даже не будь они хищниками, готовыми на все ради брошенного им куска мяса, у них все равно не было бы выбора… Ведь гонимые дикими зверями невольные жертвы леса не знали, что их ищут, как не знали и того, что один из преследователей имел обыкновение слишком легко находить общий язык с животным миром. - Бу! – тихо шикнул МакБрайд, не убирая с лица холодную улыбку хищника, и лошади отчаянно заржали, встав на дыбы и опрокинув летящий кэб прямо в кювет. Действуя уже намного смелее, Шон вышел из укрытия, направившись к кэбу, несмотря на выскочившего из него зверя… Или не зверя? Пожалуй, даже сам юноша не смог бы точно определить природу этого странного существа. Впрочем, он никогда не отличался тягой к знаниям – гораздо большей была его алчность, - и он лишь небрежно вымолвил, намеренно не обращая внимания на Франца: - Разорвать его. Оскалившиеся твари злобно зарычали в знак того, что им несмотря на видовую близости, отнюдь не было чуждо это желание, и все ближе подступали к Синнеру, стараясь окружить его со всех сторон. Шон же продолжал свой путь по направлению к карете, где должен был находиться предмет его поисков.
Пустующий особняк
От престарелого, но еще не потерявшего форму дворецкого не укрылось, что еще полчаса назад рядом с Лэй, находившейся далеко за городом, можно было ощутить несколько незнакомых фигур, однако вскоре она начала стремительно удаляться от прежнего места, оставив их позади. Всех, кроме одной… Оставалось только надеяться, что чокнутый юнец, которого он отправил заполучить ее обратно, не решит действовать в своем любимом стиле «беру что хочу и как хочу», что слишком уж часто приводило к массовым смертям. Нахмурившись, Таймбэк привычно избавился от лишних мыслей в своей голове, слетевшихся на внутреннюю тревогу как стая воронов на падаль, и сделал несколько шагов по скрипучим половицам, открыв дверь, которая, как ни странно, была не заперта. Из какой-то комнаты внутри здания слышались звуки голосов Стефена и Саусуорка, а это означало, что дом был не таким пустым, как на первый взгляд. - Есть здесь кто-нибудь, обладающий даром речи? – спокойно произнес дворецкий, не меняя выражения лица и только невозмутимо оглядываясь по сторонам в поисках хозяина особняка.
Как всё любит зачастую меняться. И меняться явно не в лучшую сторону. Только Стефен был на ногах с винчестером в руках, как тут же его ударил... ударило нечто, похожее на лягушку. Правда, Стефен в это время ещё не знал французского языка, поэтому всё то, что сказал необычный гость, был понято, как глупое кваканье. Итак, ситуация изменилась. Стефен лежал, у Саусорчика был его винчестер, а мисс Лей с гостем куда то исчезли. - И что это было? - очень недоумевая, спросил Стефен, смотря вслед за ушедшей двоицей. - Что ещё за лягушка это была? Стефен посмотрел на Саурончика, и с досадой заметил, что с ехидной улыбкой типа "сейчас-ты-у-меня-получишь-зараза-за-ногу", он направил на серого кардинала мало ружьё. Чёрт, а ведь как неприятно. - Ой. - только и смог он сказать, смотря в глаза... всмысле в дуло своей смерти, после чего расплылся в лёгкой улыбке. - Чего Вы боитесь мистер Саусуорк? - спросил он, хотя ответ был и так очевиден. Нужен был лишь момент. Которым он и воспользовался. Ну и страхом калеки тоже.
Мысленно лорд проклинал сейчас свою неуемную жадность коллекционера, заставившего его лично явиться к этой роковой девчонке, а не избавиться от нее, что наверняка представлялось возможным даже с учетом природных дарований. Однако интерес к аномалиям в лорде не угасал с самого детства. Приведшая его сюда словно за руку Судьба уже связывала как-то раз Саусорка с французским оборотнем. И Франц Нуар опаздывал уже на десять минут.
Роберт уже открыл рот, готовый предложить Стефену очередную денежную сумму, теперь уже за сохранность собственной жизни, как вдруг внизу послышались тяжелые шаги. Франц не оставил времени для реакции – сраженный Гиллори выронил винчестер, чем не преминул воспользоваться Саусуорк. Жесткая схватка, захватывающее дух противостояние двух нелюдей полностью оправдало ожидания лорда – девчонка почти не уступала в силе оборотню. - Ты знаешь, куда ее! – прокричал Саусуорк и для показательности, в случае если так и не будет услышанным, махнул винчестером в сторону.
Сейчас лорд принял сидячее положение в кресле и направил оружие прямо на Стефена – чаша весов вдруг кардинально изменяла свое положение. - Не нужно пытаться сбить меня с толку, мистер Гиллори. Или мсье? – губы лорда дернулись в ухмылке. – Я же велел тебе убираться почти сразу же после задания. Неужели красивые глазки заставили тебя задержаться еще на один день? Очень интересно, знает ли юная особа о темном прошлом мистера Гиллори, в частности, об имени убийцы старины Джейкоба… Пристальный взгляд не сходил с лица Стефена несмотря на посторонние шумы снаружи, в которых смешались и вой, и стук копыт, и грохот. - Я дам тебе второй шанс. Бойня в четырех километрах отсюда. Покончишь с мальчишкой и исчезнешь вместе с вознаграждением.
Отправлено: 15.05.08 01:25. Заголовок: И вновь, Француа поч..
И вновь, Француа почувствовал ту самую, по истине адскую, нестерпимую боль, возникавшей каждый раз, когда собственных сил было недостаточно, обращение. И хоть за последние годы он почти привык к боли как таковой, все равно каждый раз так или иначе, он чувствовал, как разрывается его собственная кожа, мышцы. Как хрустят кости, и меняет свою форму весь его скелет в целом, органы меняют свое место расположения, как сквозь бледную кожу прорываются волоски огненно-рыжей шерсти. Больно, именно физически, не морально, а значит – терпимо. И вот, огненно-рыжий монстр, уже не волк именно монстр, чудовище, зверь, практически вылетел из экипажа навстречу волкам решившим полакомиться, или... Все это походило на случайность, пока оборотень четко и ясно не услышал человеческую речь на английском, означавшую только одно, кто то управляет этими волками, к счастью, к их числу Франц принадлежал только теоретически. Особого труда раскидать «братьев своих меньших ему не составило» разъяренный оборотень с непреодолимой жаждой крови уничтожил бы сейчас любою по меху, не задумываясь ни о нормах морали, ни о чем. Удар, еще удар два хищника уже лежали в разных сторонах с переломанными хребтами, вернее как, оборотень только отшвыривал их, а волки уже ломали позвоночники при «встрече» с деревом, удар, один из них запрыгнул на спину и вскоре был отправлен вслед за предшественниками. Вскоре когда волков не осталось, он осмотрел место сражения, повсюду была его рыжая шерсть и кровь, кровь, много крови, он и не заметил как клыки его соперников входили в кожу и разрывали ее, после чего оборотень вернулся к карете, где обнаружил склонившегося над девушкой молодого человека, тот и не заметил, как под ударом огромной лапы оборотня был отправлен в лес. А собственно, что с ним было церемониться? И вновь та самая боль, только в обратном порядке, оборотень снова начал принимать облик человека, между тем вспоминая, что к несчастью вся его одежда была, была разорвана при перевоплощении, однако и труп плечистого кучера наводил на приятные мысли о том, что не все еще потерянно. Так что спустя пару минут Нуар-младший бежал к девушке уткнувшейся лицом в снег, все это наводило волка на неприятные мысли, пока та наконец зайдясь кашле не открыла глаза - Dieu! Ma cherie, es-tu vivant?
Волки... Безжалостные голодные дикие хищники, окружившие перевернувшийся кэб, неумолимо приближались шаг за шагом. Вой, кот которого сердце замирает и мороз по коже, скрежет ломающегося под тяжелыми лапами наста. Запах волчьей шерсти и смерти на звериных клыках... Эта картина была тем последним, что Лэйрин видела, прежде чем потерять сознание. Или на самом деле она сейчас просто пыталась сыграть в прятки с собственным сознанием и намеренно закрыла глаза, лицом уткнувшись в колючий снег, в отчаянной попытке заставить себя отключиться прежде, чем волки доберутся до нее? А дальше все было, словно в тумане... Разрозненные картины прошлого, словно наугад вырезанные монтажером кадры кинофильма, странно перемешивались с обрывками отчаянно отвергаемого настоящего, которое само по себе являлось далеким прошлым, но не ее а чьим-то чужим, где Лэйрин была лишь незваной гостьей.
Волки, пробирающий до костей холод, глубокая зимняя ночь... и кровь на снегу. Черное, белое и красное... Близость смерти, остановившейся в полушаге за спиной, обжигающей затылок своим ледяным дыханием. Предсмертный вой умирающих с переломанными спинами, с разорванной глоткой зверей, срывающийся в хрип. И огненные сполохи между темнеющих голых стволов то тут, то там. Но откуда здесь было взяться огню? Безветрие и снегопад... Нет, ветер внезапно стих, а огонь не может так метаться. И запаха гари нет, нет треска полыхающей древесины. Только снежинки медленно падают, кружась как будто в вальсе. Словно на Рождество... Рождество! Наяву или уже где-то за гранью сознание девушки тотчас же зацепилось за эту неожиданную ассоциацию, и память начала сама собой раскручивать киноленту ее жизненной ретроспективы. И вот уже перед глазами не Англия девятнадцатого века, а север Германии и сумасшедшее начало третьего тысячелетия. Рождественская ночь, метель и насквозь промерзшие фургончики циркачей, застрявшие в снежном заносе среди леса. А вот она как бы со стороны видит себя, замерзшую, заблудившуюся в чаще, отчаявшуюся найти дорогу назад и уже приготовившуюся принять смерть. Падение вниз, хруст собственных ломающихся костей... и рыжее пятно вдалеке, словно костер. Нет, истекающий кровью, погибающий от страшных ран волк. Почему-то рыжий, с синими, умными, совсем человеческими глазами, которого она не захотела просто так оставить погибать. Который заставил ее встать и вместе с ним найти дорогу назад. Который стал ее ангелом-хранителем... а однажды бесследно исчез. Тогда казалось, Лэйрин больше никогда его не увидит, тогда она впервые за много лет тихо проплакала полночи у окна, пока не уснула на подоконнике. Но ее рыжик не вернулся, а об этом никто не узнал… А после картинка, представшая перед ее внутренним взором резко сменилась. Руины Нью-Йорка, удушающий смрад, пелена, сквозь которую уже никогда не пробьется солнечный свет, упирающийся в эти темные небеса водоворот… и тот самый рыжий волк. Да, тот самый! Такого не спутаешь ни с кем другим. Только тогда Лэйрин не узнала его, не поверив своим глазам, как волк превратился за считанные секунды в мужчину с теми же глубокими синими глазами, смотревшими на нее все с той же теплотой и преданностью, которые Лэйрин, увы, уже не смогла принять… Все слишком стремительно изменилось, а он опоздал встретить ее вновь. Ненадолго, всего-то на пару недель, но, тем не менее, было уже слишком поздно… Злая ирония судьбы? Кто знает. Но это был он, несомненно, он – ее рыжик. Он все-таки вернулся…
Шум схватки вокруг давно стих, а Лэйрин лишь сейчас открыла глаза. В горле вновь застряли сгустки крови отчего стало почти невозможно дышать, а лицо болело от длительного соприкосновения с холодным колючим настом. Она закашлялась, ощутив в груди жгучую боль, и лишь потом обратила внимание на то, что ее приподняли и осторожно удерживают за плечи. Девушка подняла взгляд и встретилась глазами с ее новым тюремщиком: - Comme vous le voyez… - неожиданно грубо ответила Лэй на его искренне взволнованный вопрос и, как могла, оттолкнула мужчину от себя. С трудом поднявшись на ноги, девушка огляделась вокруг. Перевернутый экипаж, клочки одежды, кровь на притоптанном снегу, мертвые, словно пополам сломанные волки, мертвый и кем-то раздетый кучер. И он… Смотрел на нее терпеливым, внимательным, изучающим взглядом, не говоря ни слова, будто с живейшим интересом ждал, что Лэйрин еще скажет и сделает, ведь он наверняка разглядел что она ранена и должен был догадаться, что с такими ранами вообще не живут. А она искала взглядом лошадей, и вскоре нашла в сотне метров на дороге, мертвых, лежащих с разорванными в клочья шеями. Девушка нервно рассмеялась, осознав безвыходность положения, продолжая расхаживать по примятому снегу, но вдруг резко остановилась, обернулась и вновь взглянула незнакомцу в глаза. Она узнала их, узнала этот взгляд, хотя такого просто быть не могло. Несколько долгих минут Лэйрин пристально всматривалась в его лицо и понимала – это с ним она дважды столкнулась в Лондоне, это его лицо вызвало у нее ощущение дежа вю… И это же лицо было у человека, которого она сбила на Хаммере в разрушенном Нью-Йорке, а он выжил. Это лицо было у того, кем, как она только что поняла оказался ее рыжик. Неожиданно девушка кинулась к нему и одним резким движением разорвала на его груди пальто, жилет и рубашку, случайно расцарапав ногтями кожу. Царапины бесследно затянулись на глазах, а раны не было - только тоненький рубец, один среди многих на его широкой груди. Лэй испуганно отступила на пару шагов. Этот человек… мало того, что он был как две капли воды похож на Локи, он точно также словно не мог умереть. Она ничего не могла сказать, или даже просто понять. Лэй почувствовала, что сходит с ума, и потому первая прекратила эту дуэль взглядов, отвернувшись и сделав несколько неуверенных шагов в сторону леса, пока ее словно не приковал к месту, заставив остановиться и обернуться вновь, неотрывный взгляд в затылок, настолько тяжелый, что его можно было бы назвать осязаемым. Этот странный человек смотрел на девушку так, словно без единого слова просил успокоиться. Лэй ненавидела, когда кто-то пытался так на нее смотреть. Пусть девушка прожила на этом свете совсем еще не много лет, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы понять - за всей этой минутной иллюзией теплоты и участия на самом деле кроются лишь безразличие и холод, на самом деле она никому не нужна и то, что кипит в ее душе никогда никого не трогало и впредь волновать не будет. Все ложь. Всегда. Так было, так есть и так будет… И сейчас она, конечно же ошиблась. Плевать на очевидное феноменальное сходство, ведь так не бывает! Это только игра ее воображения, самообман. Разумеется, она потеряла сознание, окунувшись в свою же жизненную ретроспективу, и сейчас в случайном сходстве искала… А чего она искала? Почему и зачем? Наверное, чтобы не задумываться об этом, Лэйрин, опережая возможные слова мужчины, ответила злым, колючим взглядом, полным недоверия и ненависти ко всему миру, за которыми она привыкла скрывать собственную неуверенность, как сейчас например: - А я, черт возьми, не могу успокоиться!!! - голосовые связки все это время понемногу восстанавливались, и девушка хотя и тихо, с трудом, но все же узнавая собственный голос, могла говорить. И пусть она произносила слова почти шепотом, в тишине ночного леса они были отчетливо слышны, как были слышны ярость и отчаяние, наполнявшие и переполнявшие через край каждое из этих слов. – Je ne connais pas et je ne veux pas connaître, qui vous êtes еt cela qu'a eu lieu ici. Et je non dans l'humeur suis maintenant parler français… Мы посреди леса, где-то поблизости шляется еще не одна стая волков, и лошадей у нас нет! Вон их трупы на дороге. Нас загрызут прежде, чем мы успеем замерзнуть насмерть. Знаете что... - Лэйрин сейчас так захотелось излить поток ядовитой злости на невозмутимо стоявшего перед ней незнакомца, в красках и самых грязных эпитетах описать свои чувства к Саусуорку и к нему, подельнику подлого лорда, виноватому во всем, что сейчас с ними случилось, но у девушки просто перепутались в голове все слова, - Катитесь к дьяволу, а я возвращаюсь. Пешком. У меня есть к вашему дружку серьезный разговор, который вы так нагло прервали. И я очень надеюсь закончить его прежде, чем лорд отправится в лучший мир! Comprenez? Лэй сказала, что знать не хочет, кем был этот странный незнакомец. Она солгала и прекрасно это понимала. Но девушка развернулась и решительно направилась по сугробам к дороге, то и дело спотыкаясь, но упрямо не желая ни останавливаться, ни даже оборачиваться.
Отправлено: 20.05.08 22:46. Заголовок: - Chez le diable? Ch..
- Chez le diable? Chere, il m'a eleve, toi-meme, tu voyais qui je suis. Et je ne veux trop pas partir a la France. - Бесправная, нелегальная эмигрантка, как ее описал Лорд - достаточно наговорила, чтобы заставить идеально воспитанного дворянина впасть в некий ступор от такой наглости и бесцеремонности. Франц стоял, стоял и слушал, ей надо было выговориться, и он это хорошо понимал, отчетливо представляя, что сейчас творится у нее на душе. Другой же, не умевший смотреть так глубоко, как бы сквозь человека, видя не какие-то проступки, не только действия, а из истинную причину видя душу человека, читая ее как раскрытую книгу, давно бы уже отвесил ей оплеуху и ушел. Но не он, он не мог оставить ее одну, теперь он понимал, как его «друг» был не прав. Она не была тем кем он ее представлял, не была бесправной, не была марионеткой, чем то что могло лишь интересовать, а не проявлять какие-либо эмоции, будь то грусть, сожаление, жалось или что бы то ни было, да и сам он, по сути, здесь незаконно, но девочка нарвалась на проблемы в лице лорда Саусуорка, просто оказавшись не в том месте, не в то время, чем-то, зацепив, заинтересовав его, а теперь, теперь он шантажировал ее, возможно, самым важным, что у нее было, деталей Франц не знал, но предполагал, что это был ее брат или молодой человек, все это было не важно, важно было то, что кем бы он ни был, он был для нее всем. Франц просто стоял, и смотрел, приковав свой безжизненный, ледяной взгляд к прекрасной девушке, и что бы он там не думал, рассуждая про себя, ни одна мускула на его лице не дернулась, он стоял, как и стоял, пока холодный ветер, такой же холодный и пробирающий до мозга костей, такой же, как и его взгляд, развивал его волосы, и бил в лицо. Злой и колючий, он походил на беспощадного зверя с отточенными холодными клыками, чьи укусы превращали кожу в бесчувственный пергамент, когда поток приносил с собой острые льдинки, появлялись кровавые письмена. Францу нравилась злость ершистого ветра, нравилось ощущать, как теряет чувствительность кожа и то, как потом, в тепле, она оживает, обиженно огрызаясь едкими уколами. Очнулся он от своих раздумий, когда девушка уже начала удаляться, а его взгляд все еще был прикован к ней. На мгновение ему показалось, что лучше отпустить ее, но вскоре одумался, черт возьми она была одета лишь в бархатное, изумрудно-зеленое, как и ее, необыкновенной красоты глаза, и такие же туфли, а угольно угольно-черные волосы растрепались и спадали на плечи, развиваясь при каждом дуновении ветра. А ниже, вот черт Франц ведь только щас понял, что она ранена, стоп, ранена? На спине, между лопатками отчетливо виднелась запекшаяся кровь и рана, в нее стреляли, возможно, из того же винчестера, что он благополучно отнял у мужчины в ветхом особняке, может быть, он и стрелял. Но сейчас не об этом, с такими ранами как у нее не живут, и уж точно не скандалят, хамят, а потом и вовсе уходят непонятно куда, она, что сошла сума, собралась идти обратно к Лорду? И Франц побежал, побежал за ней, крича на ходу - Tu ne partirai nulle part, comprenez? Je pas encore sur tant de sadiste que te relacher une a un tel temps, et encore dans un tel etat! – А после подхватив ее на руки, и перевесив через плече, пошел в другую сторону, не далеко от сюда была железная дорога, а соответственно они могли добраться до Англии, до поместья Лорда, как тот и сказал, а дальше он уже разберется, но что то подсказывало, что он ее уже не отдаст, и сам выбьет из Саусуорка то, что нужно было ей, а пока они шли, а вернее шел то он, вновь и вновь выслушивая проклятия в свой адрес, он думал о том, кто же черт возьми она такая, неужели она тоже?.. Но Франц не мог ответить на этот вопрос, с полной уверенностью. Раньше он думал что он и брат одни такие, но похоже что нет. - Ma chere, si tu continues dans le meme style, je te prendrai, j'attacherai aux rails et je laisserai ainsi. – С улыбкой на лице произнес он, оплачивая билеты на поезд, звон которого он уже слышал. Конечно же он шутил, да и произнесено это было таким добрым тоном, что она наверняка это понимала. Отдав два билета проводнице, странно посмотревший на такую «парочку», он направился в свое, вернее их купе.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума